Текст книги "Одна (ЛП)"

Автор книги: Мари Арден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Глава 28

Эти ночи самые худшие.

Иногда просыпаюсь в холодном поту, мое сердце бьется, картинки мерцают в моей голове, как в фильме: безжизненное тело бабушки, решительное лицо Брейдена, холодные, расчетливые глаза Гонзалеса. Кошмары в своем большинстве прекратившиеся несколько месяцев назад, теперь снова появляются. Обрывки моей прошлой жизни, которые я переживаю снова и снова.

Но дни ничем не лучше.

Иногда чувствую на себе чей-то взгляд. Это покалывающее ощущение спускается по моему позвоночнику и все волосы на моем теле встают дыбом. Ожидаю увидеть тени или карие глаза, блестящие при солнечном свете. Когда оборачиваюсь, ничего из этого не вижу. Ничего не вижу, ни один лист не тронут.

Это не паранойя. Он здесь. Я вижу его своими собственными глазами.

Он не уйдет без меня.

Иногда чувствую, что близка к нервному расстройству. Пакс делает все что может, чтобы я расслабилась. Единственное, на что мое беспокойство не влияет – это наша сексуальная жизнь. Эта часть великолепна. На самом деле занятие любовью даже помогает справиться с моими кошмарами. Но мы же не можем заниматься сексом двадцать четыре часа в сутки. Хотя Пакс, конечно же, пытается.

– Что смешного? – спрашивает он, врываясь в мои мысли. – Ты улыбаешься.

– Ничего.

– Нет, скажи мне, – настаивает он. – Что смешного?

– Только то, что ты, наверное, самый сексуально озабоченный хомосапиенс на земле.

– Ты так думаешь? – Он выпячивает грудь вперед.

Закатываю глаза.

– Я уверен, что-то подобное есть в Книге рекордов Гиннесса. Как бы мне получить этот титул? Может это – как долго смогу продержаться со стояком, – замечает он вслух. – Или может быть это – сколько раз смогу заняться сексом за определенное время? Может это – какое количество женщин я привлеку? А может – сколько женщин будут мокрыми от меня? – продолжает он размышлять. – Или скольких я смогу отделать? Или...

– Ты слишком много думаешь об этом.

– Да ладно тебе. – Он толкает меня в плечо своим плечом. Его руки не отпускают руль. – Разве ты не была бы горда, если бы меня назвали самым сексуально озабоченным человеком на планете?

– Нет. – Посылаю ему сумасшедший взгляд.

– Ох.

Трясу головой. Парни. Всю оставшуюся дорогу висит тишина. После инцидента с Брейденом, мы стали более осторожными на дороге, меньше разговариваем и больше смотрим.

Когда добираемся до места назначения, Пакс паркуется. Он включает шестую передачу и выключает двигатель.

– Переживаешь? – спрашиваю его с улыбкой. Хотя я уже знаю ответ. Чудо-парень не нервничает.

– Не-а. – отвечает он.

– Большинство людей переживали бы.

– Я не большинство.

– Боже, как ты высокомерен? – Глажу его по плечу.

– Что? – Он смеется. – Я просто не переживаю насчет таких вещей. Попробуй упасть лицом перед национальным телевидением и тысячами поклонников. Это ничто по сравнению с этим.

– Это «Сердца любви», – рассуждаю я. – Знаю, как сильно вы переживали и работали для этого.

Пакс помогал сегодня собирать пожертвования. После финала он и Корд били почти каждый день недели в «У Мэдди». Алекс сказал мне, что Пакс специально пригласил меня. Когда я спросила его об этом, он сказал, что я помогаю ему лучше увидеть его мечту. Его ответ заставил мое сердце перевернуться, и я продолжала им помогать каждый день, несмотря на то, что чувствовала, как хлещет ярость Элейны.

Сбор средств проводится в загородном клубе. Сегодня солнечная погода и достаточно тепло, чтобы надеть только легкую куртку. Отмершие коричневые листья, выглядывающие из-под тонкого слоя снега, напоминают нам, что осень уже прошла, а зима только началась. Мы выходим из машины и Пакс берет меня за руку, потирая ее, как будто согревает. Мне следовало бы сказать, что мне не холодно, но я люблю, когда он делает милые вещи как эта. Перестаю двигаться, наблюдая, как он осторожно трет мою руку в своих ладонях.

– Все в порядке? – спрашивает он.

Знаю, он спрашивает больше, чем просто холодно мне или нет. Мгновенно вижу лицо Брейдена. И вспоминаю гнев, который был в его глазах. Затем я вспоминаю больше. Помню кровь. Кровь везде.

– Да, – вру я, содрогаясь.

– Ты вся дрожишь.

– Здесь холодно.

Пакс притягивает меня к себе, трет руками мою спину. Несмотря ни на что это движение посылает дрожь удовольствия через меня.

– Все будет хорошо. Все скоро закончится. – Его дыхание согревает мою щеку.

Немного киваю. Вчера звонил Билл. Он связался с ФБР. Они посылали агентов, но между тем Биллу нужна информация от меня: карта расположения, входы и выходы, сколько людей было в их составе, имея людей и т.д. Размышления о том, что мне нужно пережить, заставляет меня снова волноваться, и Пакс обещает принести мне немного вина, чтобы я успокоилась.

Мы входим в загородный клуб, как будто попадаем в другой мир. Каждый человек, включая швейцара, разодет, на каждом надеты перчатки и даже галстук. Тема – Голливудский гламур, ее дополняет красная ковровая дорожка, камеры и несколько новостных канала. Проход огромен, со сводчатым потолком, украшенным сверкающими искусственными бриллиантами и гигантской люстрой, которая может увеличиться, как космический корабль для маленьких зеленых инопланетян.

– Вау, – шепчу я Паксу.

Я одета в черное платье, которое он купил мне раньше, несмотря на то что он несколько раз предлагал купить мне новое для этого случая. Но я уступила. Чувствую себя красивой в этом платье и какой смысл покупать еще одно? Скорее всего, я надела бы его только один раз.

Когда мы входим, сразу замечаю, что Пакс общается как знаменитость с людьми, просящими автографы, фотографирующими и требующими внимания. И мужчины, и женщины протискиваются между нами, желая приблизиться к нему. Пакс – джентльмен. Он вежлив со всеми, но крепко держит мою руку и отказывается отпустить куда-нибудь от себя. Одна часть меня знает, что он все еще беспокоится об угрозе Брайдона, но другая часть надеется, что ему нравится видеть меня рядом, возможно, ему нравится ощущать мое тело рядом со своим. А я, конечно же, наслаждаюсь его телом рядом со своим.

В течение нескольких минут после пребывания здесь, красивая женщина с кроваво-красными губами спрашивает, сколько я пожертвовала, чтобы быть его парой. Она думает, что он был продан на аукционе и предложила мне удвоить то, что я заплатила, чтобы провести с ним остаток ночи. Пакс весело изгибает губы от ее предложения, но я ощущаю легкую боль в животе. Это первое публичное мероприятие, куда Пакс привел меня, и люди думают, что я купила это время с ним? Моего смущения достаточно, чтобы мне захотелось уйти.

Однако у Пакса другие идеи. Он целует меня в губы, заявляя мне, что это самое красивое свидание в мире. Это драматично, явная ложь и стиль совершенно не Пакса, но у меня такое впечатление, что некоторым женщинам здесь нужно было именно это. Они не понимают хитрости, даже если она влетит в их идеально уложенные волосы и сделает там гнездо. Я стараюсь не улыбаться, когда эти изображения появляются у меня в голове.

– Рид, – низкий женственный голос миссис Аберти предупреждает нас о ее присутствии. – Рада снова вас видеть

– Миссис Аберти, – приветствует Пакс, обнимая ее.

– Тебе понравился тот маленький сюрприз? – подмигивает она, намекая на видео. Она отходит назад, чтобы посмотреть на его лицо.

– Да. Это был замечательный сюрприз. – Он так прекрасно улыбается, что у меня перехватывает дыхание.

– Каждое сказанное слово было правдой.

– Вы почти заставили меня покраснеть.

– Почти? Что же нужно сделать, чтобы ты покраснел, мой мальчик? – низкое хихиканье Миссис Аберти попадает нам в уши.

– Ну, мэм, если кто-нибудь выяснит это, я точно буду уверен, что это вы.

Легкий флирт должен быть отвратительным, но Пакс делает его настолько тонким с правильным штрихом развлечения и уважения, что он работает на него, и не вызывает у всех нас чувство рвоты.

– О, тише ты, Казанова! – Ее глаза сверкают с одобрением. – Запомни мои слова, если бы я не была старше твоей бабушки, мы бы были где-нибудь в другом месте, а не в этой скучной комнате с еще более скучными людьми. – Наверно, она думает, что шепчет, но ее голос повышается и несколько человек стреляют взглядами в нашу сторону.

– Миссис Паттерсон, говорите тише! – шепчет миссис Аберти, выглядя оскорбленной. – Эти скучные люди стремятся дать нам деньги, и если вы продолжите оскорблять их, то это мероприятие будет напрасно, – бормочет миссис Аберти краешком губ. Она громко смеется, чтобы скрыть все то, что кто-то мог услышать.

– Я говорю, так как есть дорогая. – Миссис Паттерсон закатывает глаза. – Люди такие скучные и благодетельные. Мы защищаем жизнь здесь, черт возьми, тут не похороны. Развлекись! Выпей! Потрать деньги! – Она безумно машет руками в воздухе.

Я не могу не улыбаться. Вижу, как она долго поддерживала эту организацию.

Миссис Аберти трясет головой и нервно оглядывается.

– Пойдем, – говорит она, беря Пакса под локоть. – Ты должен сфотографироваться с нашей красивой моделью. Это хорошо для связи с общественностью, – объясняет она. Мне кажется, она просто хочет увести Пакса от слишком честной миссис Паттерсон.

– Джулс пойдешь со мной... – Пакс посылает мне извиняющийся взгляд.

– Нет, – прерываю я, когда вижу, что миссис Аберти начинает хмуриться. – Все в порядке. Правда, я могу остаться здесь с миссис Паттерсон.

Это не кажется плохим вариантом. Она немного напоминает мне мою бабушку с ее непримиримыми взглядами.

– Тебе нужно идти фотографироваться, Пакс. – Я улыбаюсь, кивая в сторону шумных камер. – Они здесь, чтобы увидеть тебя.

– И, надеюсь, после того как они увидят тебя, они будут охотнее открывать кошельки для нас, – напоминает ему миссис Аберти, когда видит, что он пристально смотрит на меня. В тот момент понимаю, что Пакс откажется, если я попрошу его; это в его глазах, в том, как его губы слегка изгибаются в недовольстве. Это в тот же момент, когда мое сердце подпрыгивает, напоминая мне, как сильно я влюбилась в этого потрясающего мужчину.

– Иди, – говорю я Паксу, касаясь его щеки своей рукой. – Иди, используй всю красоту Пакстонов для хорошего дела, – пытаюсь его подразнить.

Он подходит ближе, бормоча:

– Сейчас все для хорошего дела, но сегодня позже произойдет много неприличных вещей. – Его страстные слова посылают дрожь предвкушения по моему позвоночнику, и, если бы в здании не было кондиционеров, я могла бы упасть в обморок прямо здесь.

Умиротворяющее обещание в его глазах ненадолго улавливает разочарование, которое я чувствую, и наблюдаю с потрясенной улыбкой на губах, как он уходит.

– Молодая леди, он собственник, – замечает миссис Паттерсон.

Как будто я не знаю.

Мгновенно толпа окутывает Пакса, когда он направляется на подиум. Его высокая мускулистая фигура самоуверенна, когда он делает два шага подряд. Люди ждут его, и он пожимает руку мужчины, прежде чем поцеловать щеки пожилой женщины. Затем другая женщина выходит вперед, и я больше ничего не вижу. Высотная фигура Пакса загораживает ее маленькую. Некоторые выходят вперед, и мой обзор на подиум закрывается. Поднимаю голову, но это бесполезно. Я думаю о передвижении, но пол настолько переполнен, что моя маленькая фигурка будет вытеснена из толпы в моменты.

Внезапно вспыхивают приветственные возгласы. Это смесь аплодисментов и возбужденных голосов. Кажется, будто что-то происходит. Щелчки камер становятся все громче, подтверждая мои подозрения. Кто-то свистит сзади.

– Я бы многое отдала, чтобы быть на ее месте, – вздыхает женский голос.

Замираю. О чем она вообще говорит? Некоторые первичные женские инстинкты предупреждают меня. Кажется, что все мое тело превратилось в стекло. Если бы кто-то столкнулся со мной сейчас, я могла бы упасть или, может быть, разбить всю тяжесть, которую внезапно чувствует мое тело.

Толпа кричит сильнее.

– Сильнее, – кричит пьяный мужской голос. – Сделай это сильнее!

Человек впереди уходит.

Я не могу перевести свой взгляд. Мои глаза горят в голове. Хочу плакать. Кричать. Хочу разбить что-то на миллион кусочков.

Но я ничего из этого не делаю.

Смотрю, как Пакс продолжает целовать Элейну.

Как она обнимает его. Я смотрю, как он позволяет ей это.

Это ее месть.

Глава 29

Я – торнадо из чувств.

Злость. Ревность. Боль. Предательство.

Даже чувствую проблеск надежды, что то, что я вижу не было реальным.

Но слышу толпу. Вижу улыбки.

Вижу, как люди берут свои чековые книжки.

Пакс и Элейна два самых замечательных человека, которых люди когда-либо видели. Они вместе. Целуются. Это сказка. Это заставляет поверить в красоту и первую любовь, и в человека, который преодолел трагедию, чтобы найти свою принцессу. Это прекрасно.

И это обойдется вам в сто баксов.

Это нереально, пытаюсь я сказать самой себе. Он делает это ради денег. «Как он позволил мне кататься на нем ради денег?», —комментирует недовольный голос внутри меня. Гневно моргаю от жжения в глазах. Злюсь на себя за свою заботу и за то, что пришла.

Я злюсь, что Элейна идеально смотрится рядом с Паксом.

Не задумываясь, разворачиваюсь.

– Дорогая! – слышу, как миссис Патерсон зовет меня. – Постой! Вернись!

Не уверена, что делаю или даже куда иду. Я унижена. Все в комнате видели, что мы с Паксом прибыли вместе. Сейчас все в комнате смотрят на Элейну и Пакса. На поцелуи. Внезапно становится трудно дышать. Огни, камеры и изящно одетые люди слишком ограничивают пространство.

На моих низких каблуках легко ходить, и я могу добраться до огромных двойных дверей за несколько секунд. Это выход. Замечательно. Дверь громко закрывается сзади, когда выбегаю, не заботясь, увидят ли люди мой уход. Может быть этому всему есть разумное объяснение, но в этот момент мне все равно. Он целует моего врага. Никогда так не думала об Элейне, но в эту секунду такой она является для меня: врагом. И она хочет Пакса.

Как она с ним познакомилась? Как он допустил, чтобы это случилось? Почему она ненавидит меня? Эти вопросы кружатся у меня в голове, и каждый следующий громче предыдущего. Жжение в моих глазах превращается в слезы, и мои щеки становятся мокрыми от них.

Внутри густая тупая боль. Когда умерла бабушка я почувствовала пустоту, ничтожество. Прямо сейчас чувствую что угодно, но не пустоту. Чувствую гнев, ревность и смятение, и все три вихря внутри сжимаются, чтобы достать каждую часть моего сердца. Это всего лишь маленький орган по сравнению с остальным моим организмом, но в этот момент это все, что я чувствую. Не реагирую на ноги, идущие через автостоянку. На шум вокруг меня. Холодный воздух, который внезапно поднимается, как будто что-то идет за мной.

Все, что я вижу – Пакса и Элейну.

Все, что я чувствую, боль.

Все, что я ощущаю – это мое собственное сердце, бьющееся быстрее от моих эмоций.

Думаю, это карма. Я думала только о бабушке и себе. Когда она умерла, мои мысли сосредоточились на себе, на том, чтобы делать то, что обеспечит мою жизнь: как искать правосудия для нее, как использовать одержимость Брейдона в свою ползу, как уехать из Миннесоты, как выжить, когда я это сделаю. Я была эгоисткой. Я эгоистична.

Карма – сука.

– Джулс. – Я слышу тяжелые шаги, стучащие по тротуару. – Подожди! – его голос звучит в моих ушах, причиняя мне физическую боль. Не оборачивайся, говорю сама себе. Не оборачивайся! Ускоряю шаг. Я не хочу слушать, что он собирается сказать. Ничто не сможет оправдать то, что я видела. Ничто.

– Джулс! – Пакс ловит меня, сжимает локоть и оборачивает. – Что ты творишь? Ты не должна быть здесь одна. Это не безопасно...

– Не безопасно? – шиплю я. Не могу вспомнить, когда была такой злой. – Ты целовал ее и теперь беспокоишься обо мне? Так не пойдет, – трясу я головой.

– Послушай, – умоляет он. – То, что ты видела не было правдой. Она...

– О, все было правдой, – огрызнулась я. Изображение как они целовались, всплыло в моей голове, как водоворот.

– Я не знал, что так произойдет. Она... – внезапно он останавливается.

– Она что? – Я отдергиваю руку, наблюдая за его лицом. – Она заставила тебя? Потому что мы оба знаем, что это ложь, Пакс. Ни одна женщина не может заставить человека, у которого девяносто килограмм мышц, сделать что-либо.

Он открыл рот, но ни произнес, ни звука. Чувствую, что мое сердце разбивается, и каждая часть медленно и болезненно отрывается. Я не должна была доверять ему. Чувствую, как слезы застилают мои глаза. Я думала, что он другой. Он преследовал меня так усердно, внушал мне, что то, что между нами, было настоящимм. Он казался слишком идеальным, чтобы быть правдой. Это должно было стать поводом для сомнения. К сожалению, я сделала это сама. Больше не хотела быть одинокой и впустила его. Я дала ему возможность причинить мне боль.

– Ты встречался с Элейной раньше. – Делаю шаг назад, кулаки сжимаются по обе стороны от меня. – Ты знаешь ее. Кто она для тебя? – мой голос глухой.

Я не хочу слышать ответ, но должна знать. Я нуждаюсь в этом, как в воде.

Руки Пакса по бокам. Он боится коснуться меня.

– Никто.

– Неправильно! – кричу я. – Она ни никто! Не лги мне. Кто она для тебя?

– Никто! – кричит он в ответ.

Он выглядит сердитым и расстроенным. Стресс от моей ситуации и недостаток сна накрывают и его. Вдруг замечаю круги под его глазами. Они были там все время?

– Чертов врун! – кричу я, желая так сильно ударить его, чтобы причинить ему такую же боль, какую причинил он мне.

– Я не вру! – настаивает он.

Он сердито сжимает челюсть. Пытается успокоиться. Я не могу позволить этому случиться. Не могу позволить ему контролировать себя настолько, чтобы он мог обдумывать правильные слова, которые нужно говорить мне, чтобы я снова поверила ему.

– Она твоя любовница? – обвиняю я его, шагнув вперед. – Твоя шлюха? Твоя игрушка? Вы двое смеетесь надо мной по ночам? Как я так легко сдалась под твоим обаянием? – рычу я. Еще одна идея появляется у меня в голове. – Или она такая же жертва, как и я? Ты с ней тоже играешь? Проверяешь, скольких девушек сможешь затащить к себе в постель за семестр? Ты, черт возьми, кабель! – Я кричу не в силах контролировать слезу, которая скатилась с моего глаза.

Пакс выглядит так, как будто я его ударила. Хорошо. Я хочу, чтобы ему было больно.

– Ты все неправильно поняла, Джулс. Я...

– Единственное чего я от тебя хочу – правды. Кто она для тебя? – спрашиваю я, подчеркивая каждое слово одним шагом вперед. Пакс спотыкается, у него ошеломленный взгляд, словно он не может поверить, что это действительно происходит. Смотрю ему в глаза, не позволяя отвести взгляд.

Наступает молчание, перед тем как он отвечает.

– Она моя бывшая девушка, – отвечает он тихо. Мое сердце сжимается. Может быть часть меня всегда это знала, но слышать, как он говорит это вслух, оказалось еще больнее, чем я могла представить.

– Она была той девушкой, которая увидела меня и моих родителей на дороге. И она набрала 911. Подошла к нам, взяла меня за руку и ждала со мной, пока не приехала скорая. Она спасла мою жизнь, Джулс, – тихо признается он, его глаза сияют от боли. – Она привела меня в «Сердца любви». И помогла мне. У меня были проблемы с ходьбой в начале. Она навещала меня каждый день, помогала мне, когда я падал, кормила меня, когда я отказывался есть. Для меня было темное время. И она, – сглотнул он. – Она хотела быть светом.

Медленно закрываю глаза не в силах смотреть на его лицо, не в силах больше слушать об этом. В эту секунду чувствую, что весь мой мир ускользает, дрейфуя, как будто это никогда не было в реальности. Может, и не было.

– Я пытался построить с ней отношения. Она так сильно меня любила. По-своему я тоже ее любил, – признается он. Я дрожу. – Я был с ней полтора года. Пытался построить отношения, – повторяет он, словно пытается убедить себя. – Проявлять свою любовь так, как она проявляла ее ко мне, но я просто не мог. Это дошло до того, что я придумывал оправдания, чтобы не видеть ее. Лгал о том, куда иду. Понимал, что это причиняло ей боль, но не мог остановиться. Я поддерживал эти отношения, потому что чувствовал себя обязанным поддерживать их. Она была женщиной, которая помогла спасти мою жизнь. Я был ей должен. Мне нужно было остаться. – Он отвел взгляд. – Мне стыдно за то, что я сделал, Джул. Я заставил нас обоих быть несчастными долгое время, потому что был трусом, чтобы уйти. В конце концов, я решил приобрести яйца. Знаю, насколько короткой может быть жизнь. Хотел ли я тратить ее на это? Хотел ли тратить всю ее жизнь на это? Так что я закончил это. Ушел.

Плачу. В голове нет мыслей, только боль в моем сердце.

– Правда в том, – продолжает он. – Что Элейна до сих пор думает, что любит меня. Она думает, что нам нужно снова быть вместе. – Я вздрагиваю. Слова причиняют мне боль. – Но я знаю, что она ошибается. Глубоко в ее сердце она не хочет возвращаться ко мне. Она этого не сделает, – настаивает он, когда видит мое недоверие на моем лице. – Я ее первая любовь и первый мужчина, который не поддался сразу ее очарованию. Я для нее как вызов, который она должна покорить. Правда в том, что, если бы я был бы счастлив с ней, если бы мы были просто нормальной парой, она бы теперь ушла от меня. Она преследователь, победитель. Как только она тебя догоняет, ей становится скучно и в конечном итоге переходит к следующему вызову.

Его голос становится тише.

– Она не любит меня, Джулс. Я всего лишь вещь, которую она хочет. Это все чем я был и когда-либо буду для нее. – Он касается рукой моего лица. Я крепче сжимаю глаза. Не могу смотреть на него. – Джулс, пожалуйста, я люблю тебя. Пожалуйста, не делай этого.

Притворяюсь, что мое сердце не разбито. Что мое тело не просит еще больше его прикосновений.

– Человек, который любит меня, не будет целовать другую женщину, – наконец отвечаю я самым холодным тоном, которым только могу. Гнев пульсирует по моему телу, окружая все вокруг меня. Мои глаза открылись, ледяные, как ледник. – Человек, который любит меня, не будет ничего от меня скрывать.

– Как будто ты не скрывала от меня ничего? Как будто твое прошлое не хуже моего? – Он смеется, хрипло и сердито.

Как он смеет поднимать Гонзалеса и Брейдена? Как он смеет использовать то, что я сделала, чтобы говорить о наших отношениях?

– Это не имеет никакого отношения к нам. Никакого. – Я жестикулирую, машу рукой. – Я никогда не любила никого, кроме тебя.

– Значит, единственный мужчина, с которым ты будешь встречаться – это мужчина, который раньше не встречался с другими женщинами? – спрашивает он. – Это смешно, и ты это знаешь. – Он уходит прежде, чем я успеваю ответить.

Мой гнев взрывается.

– Мне все равно. Разве ты не видишь? Мне. Все. Равно!

– Хватит вести себя как ребенок. Ты ведешь себя неразумно.

– Прекрати вести себя как мужчина-шлюха!

– Это было случайностью, и мне жаль. Что еще ты хочешь, чтобы я сказал? – сердито спрашивает он. – Она подошла ко мне. Поцеловала меня. Держалась за меня. Я отошел. Оттолкнул ее!

– О, я уверена, что тебе пришлось сильно потрудиться, чтобы оттолкнуть ее, – парирую я, чувствуя, как ярость растет во мне. Волны гнева не прекращаются, а только возрастают, чем дольше мы говорим.

– Джулс, я был в комнате с сотней людей! Там везде были камеры. Я не мог просто оттолкнуть ее назад, не со своим размером. Она упала бы, и ей было бы больно. Знаешь, они называют это насилием!

– О, это просто великолепно! – кричу я. – Ты не можешь оттолкнуть женщину, которая целует тебя, потому что это будет насилием!

Мужчины такие лжецы, дерьмо!

У Пакса хватает приличий выглядеть немного смущенно.

– Поцелуй длился пять секунд, максимум! Это ничего не значит! Я забрал бы его в тот же момент, если бы мог.

– Но ты не можешь! Ты не можешь повернуть время вспять, чтобы стереть то, что ты сделал, – выплевываю я. Я чувствую пустоту, безрассудство. – Знаешь, Брейден, возможно, был сумасшедшим и навязчивым, но он никогда в жизни не обманывал меня. Никогда.

– О, так теперь ты сравниваешь меня со своим бывшим психическим парнем-убийцей и думаешь, что он лучший мужчина?

– Не в бровь, а в глаз.

Пакс выглядит отвратительно. Его глаза яростные. Он выдыхает, чтобы успокоится. Его тело слегка дрожит.

– Я знаю, что тебе больно, но мы можем справиться с этим, если ты готова быть благоразумной.

– Я не веду переговоры с обманщиками. – Мои глаза пылают. Он так близко к краю. Хочу подтолкнуть его. Хочу, чтобы он упал. – Я больше не хочу тебя видеть. Понял? Никогда.

На его лице множество эмоций. Неожиданность. Боль. Обида. Злость. Тишина неизмерима, когда мы смотрим друг на друга, причиняя друг другу боль взглядами. Затем его глаза тускнеют, напоминая мне о фиолетовых небесах и серых облаках.

– У меня нет времени заниматься этой детской ерундой. Я должен вернуться к сбору денег. – Он поворачивается, чтобы уйти, его губы сложились в жестокую линию. Последние слова, которые он бросает через плечо, это:

– Блять, повзрослей, Джулс.

***

Анна везет меня домой этой ночью. Она гость так же, как Пакс и Элейна. Я говорю ей вернуться, что могу идти сама домой, но она отказывается. Знаю, что Пакс отправил ее ко мне. Она посылает на меня встревоженные взгляды на протяжении всего пути к моему общежитию.

Наконец, я так раздражена, что решаю ответить на ее непрошеный вопрос.

– Все кончено, – говорю я ей, упрямо поднимая подбородок. Я жду ответа. В ответ на мои слова раздается молчание. – Что ж? – требую я. – Разве ты не собираешься что-нибудь сказать? Ты хотела знать правильно?

– Мне кажется, ты не готова услышать то, что я собираюсь сказать, – осторожно начинает она. – Прямо сейчас ты должна сердиться на него. Тебе нужно прогнать эту эмоцию, прежде чем ты сможешь выслушать правду.

– Вы на его стороне, – обвиню я. – Вы его миньон.

– Миньон? – Она приподнимает брови от удивления. – Как маленькие желтые существа в «Гадкий Я»? – Раздается легкий смех. – Уверяю тебя, я не его «миньон». Я видела, что произошло. И не согласна с этим. – Она останавливается. – Но я также вижу, как он смотрит на тебя целый день, как блестят его глаза, как будто солнце восходит и заходит на тебе. Он никогда ни на кого так не смотрел. Ни на кого. – Она пристально смотрит на меня. – Ты первая. Единственная.

Не думала, что это возможно, но мое сердце, похоже, еще больше разбивается от этих слов. Чувствую, как по моей щеке скользнула слеза. Смотрю в окно. Не хочу, чтобы она видела, как я плачу.

– Он не должен был делать то, что он сделал, – шепчу я.

– Ты когда-нибудь делала то, о чем жалела? – Я вздрогнула. Не хочу думать о ее словах. Я хочу злиться. Это больно, но боль позволяет мне двигаться вперед. Боль помогает мне убежать, и сейчас я отчаянно нуждаюсь в ней. – Никто не идеален, Джулс, – тихо продолжает она. – Каждый заслуживает шанса – так как я дала тебе шанс, когда ты пришла, отчаявшись найти работу. Может быть в это будет тяжело поверить, но когда человек совершает ошибку – это самая лучшая вещь, которая может с ним произойти, – конечно, говорит дама, которая требует совершенства на работе, саркастически думаю я. – Они делают тебя сильнее. Лучше. И умные люди, обычно, не совершают одну и ту же ошибку дважды. – Улыбается она мне. – И я верю, Пакс – очень умный человек.

После этого мы больше ничего не говорим. Нет ничего, что кто-нибудь из нас мог бы сказать, что могло бы стереть то, что произошло. Я сажусь в ее машину, упиваясь жалостью к себе, размышляя, как все пошло так плохо.