Текст книги "Одна (ЛП)"
Автор книги: Мари Арден
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
Глава 20
Годом раньше
– Меня зовут Хуан Гонзалес.
Вздрагиваю, когда он начинает говорить. Его голос с сильным родным акцентом, но дух культуры и власти слышится в каждом слове, которое он произносит. В его густых черных волосах мелькает седина. Она должна придавать ему мудрый вид, но светлый цвет напоминает мне о болезни и разрушении.
– Давай, Джулиана, поприветствуй его. Он не кусается. – Чувствую руку на своей спине.
Вежливый смешок является предупреждением. Дядя Бейдена, Хосе Диаз, кидает на меня взгляд и руками подталкивает вперед.
Вкладываю свою руку в протянутую ладонь мистера Гонзалеса. В мгновение, когда его рука смыкается на моей, я хочу сбежать. Представляю вещи, которые он делал этими руками. Представляю боль, утрату, смерть.
Он является центром всего этого.
В мгновение, когда он отпускает меня, мысленно выдыхаю от облегчения. Хочу вытереть ладонь об джинсы, но не хочу этим их испачкать. Так что я осторожно опускаю руку, стараясь не касаться никаких частей одежды.
– Джулиана трудолюбиво работала на фермах. Она проводит там дни и ночи. Мы увеличили свою долю благодаря ее усердной работе, – Хосе улыбается мне, прищурив глаза.
– Ты не ходишь в школу, юная барышня? – Мистер Гонзалес надевает очки.
– Я ученица старших классов, сеньор Гонзалес. – Поднимаю подбородок. – Занимаюсь дома по интернету. Это единственный способ, чтобы я могла найти работу. – Замолкаю. Следующая часть важна. – Я... круглая сирота, сеньор.
Его взгляд впивается в меня. Некоторое время стоит тишина.
– Какая жалость, – наконец произносит он, ухитряясь изобразить сожаление. Я хочу сжать кулаки. Лжец.
– Так важно, чтобы молодые люди в этом мире имели семью, даже если это семья не по крови. Я путешествовал по многим странам, – продолжает он, пошевелив длинными смуглыми пальцами. – И везде видел, что люди одинаковы. У них одинаковые нужды, одинаковые желания.
Тишина.
– Одинаковые пристрастия, – тихо добавляет он. – И все готовы на что угодно, если цена подходящая, и они в достаточно отчаянном положении.
Он подходит ближе ко мне. Подавляю желание плюнуть ему в лицо.
– Хосе – старый друг. Он говорит, что тебе можно доверять. Говорит, что ты хороший работник. Это правда?
– Да. – Торжественно киваю, не глядя ему в глаза.
– Он говорит, что ты преданный работник. Это правда?
– Да.
– Он говорит, что ты послушная. Это правда? – Он подходит еще ближе.
– Да. – Чувствую, как в горле поднимается желчь.
– Он говорит, что ты готова увидеть ферму на холме. – Гонзалес понижает голос до шепота над моей головой.
– Да. – Я заметно вздрагиваю.
– Немногим людям разрешено ходить туда. Это тяжелая работа. Мы хорошо ко всем относимся, но, – он выделяет это слово, – ты поклянешься хранить тайну. Скажи мне, Джулиана. Ты можешь хранить тайну?
– Да. – Я поднимаю глаза. Вижу бабушкину неподвижную фигуру. Помню, каким холодным было ее тело.
– Отлично. – Он выпрямляется и на его лице появляется тень улыбки. – Мы призраки, Джулиана. Мы научим тебя быть невидимой.
– Я всю жизнь была невидимой, сэр.
– Знаешь, что? Думаю, я тебе верю. – Он касается рукой моего плеча, которая кажется тяжелой, словно цементная. – Возможно, ты всегда была предназначена для того, чтобы стать одной из нас.
– Возможно, – тихо отвечаю я.
– Очень хорошо. Добро пожаловать, Джулиана. – Гонзалес прищелкивает языком и убирает руки, кивая Хосе.
Он в белом костюме, и я смотрю на его удаляющуюся спину. Он красив и обходителен.
Собираю все силы, чтобы меня не вырвало прямо здесь.
Дядя Брейдена кладет руку мне на плечо. Она должна казаться легче, но этого нет. Должна быть менее запирающей, но этого нет.
– Вы занимаетесь тем же, что и он? – резко спрашиваю я.
– Мы долгое время дружим. – Он замолкает, и тепло его рук просачивается внутрь словно дым. – В Мексике не так много возможностей. Ты делаешь все, что возможно, чтобы выжить.
– Брейден говорит, ваша семья богата.
– Мой племянник не знает всего. Так лучше для него. Он может выбрать неверный путь.
– А вы? – спрашиваю я, разворачиваясь к нему. – Вы выбрали неверный путь?
На его лице появляется удивленное выражение. Я задаю больше вопросов, чем должна. Послушные девочки не задают вопросов. Хочу себя пнуть и опускаю взгляд, чтобы показать покорность. Кажется, это сработало, потому что через мгновение он отвечает.
– Иногда все пути ведут в одном направлении.
Молчание.
– Мой племянник любит тебя каждой клеточкой. Он сделал хороший выбор. – Он проводит большим пальцем по мягкой части моего плеча. Интересно, чувствует ли он там напряжение.
Комплимент кажется немного неискренним, и я знаю, что он лишь пытается быть вежливым. Он плохо меня знает. Ему известно только то, что рассказывал Брейден. Поскольку он единственный сын в семье, то часто добивается своего, особенно с дядей. Для Брейдена было не сложно добиться разрешения на встречу с Хуаном Гонзалесом. Брейден сдержал слово. Он доставил меня к бабушкиному убийце. Выполнил свою часть сделки, а я выполняла свою. Претворялась, что люблю его. Иногда задавалась вопросом, чувствует ли он притворство. В остальное время знала, что это не имеет значения.
Брейден живет не в этой реальности. В его голове туман. Он поддерживает его бредовое состояние. Он убеждает себя, что я люблю его, именно так он меня видит. Даже когда я равнодушна, его одержимость держит его поблизости. Я задыхаюсь, но не могу уйти.
Пока не могу.
– Вы с Брейденом придете на ужин?
Я киваю в подтверждение.
– До встречи, Джулиана.
Я наблюдаю, как он уходит к затененной фигуре мистера Гонзалеса.
Все пути ведут в одном направлении.
***
Он построил империю.
Его королевство выстроено на земле и ноющих спинах работников-иммигрантов.
Его королевство выстроено на крови.
Я чувствую ее на растениях. Даже чувствую ее на деревьях. Металлический запах настолько сильный, что я чувствую его во рту. Он вызывает у меня тошноту. Интересно, как долго смогу продержаться здесь. Все, кого до сих повстречала, почти не говорят на английском. Я здесь в меньшинстве, маленькая белая девочка с призрачными серыми глазами. В большинстве случаев они не трогают меня, разговаривая только когда надо чему-нибудь научить. Подозреваю, что многие из этих людей нелегальные иммигранты, приехавшие искать лучшей жизни в Америке. Вместо этого они оказались там, откуда начинали – заложниками нестабильной системы и еще более нестабильного правителя.
Пожилой человек с коричневым морщинистым лицом учит меня, как выращивать каждое растение. Его руки неконтролируемо трясутся, и я понимаю, что он не только собирает растения. Он обучает меня обрабатывать и сушить их. Мы тихо вместе работаем много часов каждый день, прежде чем отправиться к небольшому заброшенному зданию неподалеку, чтобы все упаковать. Они говорят мне, что это отправится в другие части страны. Что-то пойдет в Канаду.
Каждый день я рано прихожу на работу и ухожу, когда небеса начинают темнеть. Я мало вижусь с Брейденом и временами, когда мне очень одиноко, даже скучаю по нему. Единственное, что заставляет меня продолжать – это мысль о справедливости.
Справедливость восторжествует.
Глава 21
– Возможно, если бы ты оголил свой торс, тебя бы пропустили вне очереди, – дразню я Пакса, облизывая соус с пальца. Тайский сэндвич в лаваше, который держу в своей руке, такой вкусный и острый и абсолютно достоин того, чтобы ехать за ним пятьдесят минут. Ярмарка передвижных закусочных в самом разгаре и запах жареной еды и ароматического крема для загара пробуждают мои чувства. Мы отошли в сторону, слоняясь у тротуара, чтобы обсудить, куда двинуться дальше. Я до этого никогда не видела такую переполненную улицу. Нэт, Алекс и я сначала сомневались, ехать ли сюда пораньше, и я рада, что мы так и сделали, потому что этот сэндвич в лаваше просто превосходен.
– Возможность выставлять себя напоказ доступна каждому, – объясняю я. – Сейчас любой может это сделать.
– Неужели это так?
Мне достаточно комфортно разговаривать с Паксом здесь. Подшучивание друг над другом – вот что мне нравится больше всего. Он настолько влился в мою жизнь, что я уже не могу представить ни дня без него. Пакс провожает меня на занятия утром и встречает после практически каждый вечер. Он стал постоянным посетителем нашей комнаты до такой степени, что Нэт взяла на себя смелость и повесила простыню между нашими сторонами, чтобы предоставить нам немножко уединения и, чтобы ее не тошнило каждый вечер, смотря на нас целующихся.
Я не против. Люблю уединение, когда Пакс заставляет меня забыть, что в комнате вообще кто-то есть. Скоро закончится осенний семестр, и он уже запланировал, как мы проведем каникулы, которые он намерен провести со мной. Пакс хочет поехать в Мексику. Мне ненавистна эта мысль, но я не могу сказать ему почему.
Голос Пакса вторгается в мои мысли.
– Так значит, ты оголяешь свой торс, чтобы пройти вне очереди, – спрашивает он с игривой улыбкой.
– Я не показываю своего тела мужчинам, – говорю я ему серьезно, облизывая другой палец.
– Кто сказал, что это должен быть мужчина? Возможность дана каждому, помнишь? – Он следит глазами, как я облизываю указательный палец. Обсасываю палец губами.
– Ну, птицы у моего окна видели меня обнаженной, и они все еще крутятся рядом, так может быть это не так и плохо.
– А ты уверена, что это всего лишь птицы?
– Хм, сейчас, когда ты упомянул их, я вспоминаю мигающий красный огонек камеры во дворе соседей... – Я затихаю с каменным выражением лица.
Паксу это нравится. Могу, кстати, добавить, что он на меня пялится так, как будто я самое необычное существо, которое он когда-либо видел. И все из-за того, что сказала про равные возможности выставлять себя напоказ. Мысленно закатываю глаза. Ох уж эти мужчины.
– А как насчет парня, который прячется на дереве рядом с твоим окном? У него действительно был большой телескоп в прошлый раз, я видел.
– Что? – Я изображаю глубокий вздох. – Ты хочешь сказать, что он смотрел не на звезды? Он сказал мне, что он астроном.
– Если только звезды не находятся в твоей комнате.
Делаю вид, что думаю над этим.
– Теперь неудивительно, что он меня попросил снять топ и покрутиться вокруг... он сказал, что это поможет ему сконцентрироваться...
– Расскажи подробней о снятом топе и о кружении вокруг, – вежливо спрашивает Пакс таким тоном, как будто он заказывает какое-то блюдо или спрашивает дорогу. – Должно быть какое-то подтверждение данной версии. Мне необходимо увидеть, как ты это для него делала.
– Ну, этот ученый сказал мне, что кружащие женщины помогут ему вычислить безопасную для человека соответствующую скорость и частоту вращения. Он сказал мне, что я помогаю человечеству. – Мне пришлось прикусить губу, чтобы сдержать свой смех.
– Он был прав, – прокомментировал Пакс, прислоняясь ближе ко мне. Я чувствую запах его крема после бритья, от чего мое тело начинает бросать в жар. Дыхание становится короче. Мое тело ломает, когда я нахожусь так близко к нему
– Инженерия – это тоже научная отрасль. Мы рассчитываем скорость, частоту и силу физического воздействия. Таким образом, если ты помогла ему, ты должна помочь мне. Покрутись, – говорит он в приказном тоне, делая глоток пива.
– Заставь меня, – отвечаю я дерзко.
– Хорошо, – говорит он спокойно и ставит бокал с пивом на неубранный стол. – Подойди сюда, Джулс, чтобы я смог снять с тебя топ.
Я вроде не должна чувствовать никакого возбуждения от этих слов, но чувствую. Чувство спонтанности в его глазах – вот чего я так страстно желала все это время. Это знак, что я живу. Это знак, что мои секреты могут быть и не настолько важны. Вопрос, который всплывает в моей голове с самого первого дня: отпустить его или остаться с ним? Уклониться от намеченного плана или смириться с неожиданным?
Открыть Паксу свою тайну или продолжать хранить ее?
Жизнь в его глазах напоминает мне, почему я так хочу его, и рассеивает все мои печали.
– Нет, – говорю я медленно и качаю своей головой. – Никогда.
– Никогда? – Он приподнимает одну бровь. – Я думаю, это случится раньше, чем ты думаешь.
Его высокомерный тон должен бы оттолкнуть меня, но вместо этого он только заводит. Начинаю пятиться назад, ни на секунду не отрывая своего взгляда от его. Я двигаюсь медленно, замечая любопытство в его глазах.
– Поймай меня, если сможешь.
Это вызов, который он не мог не принять. Я не жду его реакции, просто знаю, что это его заденет.
Знаю, что он последует за мной хоть на край света.
И я бегу.
Народу много, но я маленькая и мне удается проскальзывать между людьми. Пакс не такой, но это его не останавливает. В этом разница между другими людьми и Паксом – он никогда не сдается. Каким-то образом слышу, как он бежит прямо сзади меня, и я делаю рывок вперед, ныряя под столик, чтобы ускользнуть от него.
– Нет, у тебя ничего не выйдет! – Пакс пытается схватить меня, но я вырываюсь, уклоняясь от его рук как скользкая рыба. Мы оба смеемся, но Пакс серьезно относится к моему вызову. Он действительно хочет поймать меня.
А я хочу убежать.
Впереди есть аллея, но отдаляться от толпы не разумно. Она единственная моя защита от Пакса. Сворачиваю налево, снова углубляясь внутрь толпы. Кто-то толкает меня локтем прямо в лицо, и я практически падаю, но быстро восстанавливаю баланс и пытаюсь бежать дальше. Женщина тяжело вздыхает, когда я пробегаю мимо нее.
– Извините, – вскрикиваю я, не оборачиваясь назад. В моих венах пульсирует адреналин. Пульс жизни, который я видела в глазах Пакса сейчас во мне. Пакс так много раскрывает во мне.
Мне нужно бежать быстрее.
Часть меня хочет остановиться, но мне нужно бежать. Он не сможет меня поймать, да и не будет. Я бегу неряшливой восьмеркой, пытаясь изворачиваться между оборудованием и людьми. Он чуть не схватил меня несколько раз, но мне удалось ускользнуть от него, как утренний туман, и это заставило меня гордиться собой. Я бежала и бежала, позволяя ветру развивать мои волосы и чувствуя, как кровь течет во мне.
Вскоре я уже не слышала его шагов.
Знаю, что лучше не останавливаться, поэтому оглядываюсь назад. Пакса нет. Спустя мгновение решаю направиться к тротуару, за грузовиками с едой. Надеюсь использовать свободное пространство между грузовиками, чтобы высматривать Пакса. Следую своему плану и стараюсь остаться незамеченной. Смотрю вперед себя и украдкой назад.
Я забыла об аллее, которая открыта.
– Я поймал тебя. – Пакс выпрыгивает около меня и хватает за мои руки.
Он словил меня.
Мое дыхание затруднилось. Глаза открылись шире. Сердце бьется чаще, чем с адреналином.
Пакс смотрит в мои глаза.
– Ты моя, – тихо говорит он. – Ты всегда будешь моей.
Я положила голову ему на грудь.
Биение моего сердце успокаивается.
***
Поправляю верх платья, которое купил мне Пакс. В последнее время он делает это часто: покупает мне вещи без особой причины. Он говорит, что ему приятно это делать, но я чувствую себя человеком, который нуждается в денежной помощи, поэтому мы договорились, что он будет покупать не более одного подарка в неделю. Это красивое черное платье самая изящная вещь из всех, которые у меня когда-либо были. Ткань подчеркивает мое тело, подтверждая, что у меня действительно есть фигура. Я даже горжусь тем, как выглядит моя грудь.
– У меня никогда раньше не было девушки, которая удивляла бы меня, – нарушил тишину Пакс.
– О-о-о? – По какой-то причине я рада этому.
– И так ты собираешься установить правило. Я с данного момента либо начинаю любить сюрпризы, либо ненавидеть. – Он взглянул на меня.
– Посмотрим. – Тайком улыбнулась.
– У меня уже есть все, что я хочу.
Он так посмотрел на меня, произнося эти слова, что на секунду мне показалось, что мое сердце становится больше, что в этот момент я утону, купаясь в его любви. Я выпустила дрожащий выдох, нуждаясь в том, чтобы что-то отпустить. Неопытное, но сильное чувство, пульсирующее во мне, с каждым днем становилось сильнее. Чем больше его подпитывают, тем больше оно растет, занимая все большую и большую часть меня, пока я не испугаюсь, что не смогу без Пакса. Я поежилась.
– Тебе холодно?
Я качнула головой, но он уже протянул руку, чтобы выключать кондиционер.
Его рука лежит на моем бедре.
– Куда? – спрашивает он.
– К скале.
– Ты собираешься удивить меня моим же сюрпризом? – предполагает он, приподнимая брови.
Я быстро закрываю губы, чтобы не сказать большего.
– Я надеюсь, ты сделала панини7, – продолжает он.
– Нет.
– Черт. Ты хотя бы планируешь понести меня?
– Я бы могла попробовать, но боюсь, что сломаю себе ноги, а это расстроит Анну, – поворачиваюсь к нему лицом.
– Ммм. У нее чрезвычайное невнимание к недееспособности.
– И она будет считать сломанную ногу очень недееспособной, – киваю я
– Хорошо, – решает он. – Тебе не нужно нести меня. Но ты должна притвориться моим рабом на всю ночь.
– Твоим рабом?
– Моим страстным рабом, – коварно усмехнулся он. – Ты можешь покормить меня виноградом, размять мне плечи, изогнуть свое восхитительное тело...
– ... и тыкать тебя в глаз пальцем? – сладко заканчиваю я.
– Ого, это жестоко с твоей стороны, малышка. – Он выталкивает удушенный звук из горла. – Пальцы и глаза – это две вещи о которых мы не должны думать в близости, – вздрагивает он.
– А кто сказал, что у нас будет близость?
– Какой же сюрприз не подразумевает близость? – спрашивает он, неподдельно расстроенным голосом.
– Такой, какой ты запомнишь навсегда. – Я закатываю глаза и попытаюсь не улыбаться.
Он ничего не сказал. Я бью его по плечу, и он ловит мою руку, целуя ее.
– Не важно, – говорит Пакс. – Пока ты здесь мне это нравится.
Его слова очаровательны без каких-либо усилий, в принципе, как и он сам, и я решаю, что если Пакс не сможет законсервировать свою харизму, будет мир во всем мире, полуобнаженные прыгающие женщины и международные оргии в избытке.
– Ты дразнишься, – заявляю я.
– Если под «дразнишься» ты подразумеваешь, что я восхитительный, очаровательный, невероятный, потрякластический...
– Потрякластический?
– Потрясающий, классный, фантастический все в одном, – объяснил он, взглянув на меня. – Ты не знала, что можно смешивать слова? Все крутые дети так делают.
– Это ст...
Без предостережения позади меня появляется машина и я резко дергаюсь в сторону. Крик вырывается наружу, но резко обрывается, когда я почти ударяюсь головой о приборную панель.
– Что за черт? – кричит Пакс, борясь за управление автомобилем. Он вынужден свернуть налево, чтобы избежать удара.
Откидываюсь назад на свое место, видя пятна. У меня болит голова, и я морщусь, когда касаюсь лба. Вижу, что Пакс смотрит мимо меня.
– Что за чертовщину ты вытворяешь, приятель? – кричит Пакс, расстройство и ярость отражаются на его лице.
Конечно, он нас не слышит. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть назад, но каждое движение болезненно.
Лицо, которое вижу внутри черной машины, заставляет меня перехватить дыхание.
– О Боже, – шепчу я, мое тело замерзает и полностью наполняется страхом. – О Боже!
Прежде чем успеваю моргнуть, машина снова приближается к нам, ударяясь о нас с еще большей силой.
– Он пытается убить нас! – рычит Пакс, смотря вперед. – Этот ублюдок сумасшедший!
Да, пытается. Чем больше смотрю ему в глаза, тем разъяреннее он становится. Он ослеплен. Смертоносен. Тем не менее, я не могу оторвать свой взгляд. Наблюдаю, как он отступает, чтобы каждый раз ударить с большей силой.
– Дерьмо!
Вдруг машина ломается, меня болезненно дергает назад, ремень безопасности впивается в кожу. Пакс переставляет машину на заднюю передачу и мне требуется минута, чтобы понять, что мы движемся назад. Наши внезапные действия не смущают его. Он следует за нами, также ставит машину на заднюю передачу, следуя в обратном направлении, ударяя своим багажником в наш капот.
– Пригнись, Джулс! Что если у него есть оружие!
Я слишком потрясена, чтобы двигаться. Могу только с ужасом смотреть на его лицо, когда он поворачивается, чтобы посмотреть на меня. Он не разрывает зрительного контакта, когда ударяется о нашу машину – быстрее, жестче. Слышу визг колес. Свет мерцает, но уже через мгновение перестает работать. На секунду его лицо скрывают ночные тени, и единственное, что можно увидеть – это узкие щели сердитых карих глаз.
Первая мысль, что приходит в мою голову – он уже не выглядит таким, каким я его помню. Но все мысли снова исчезают, когда он ударяет нас сзади. Я воплю от удара головой об окно.
– Ааа! – кричу я, борясь за стабилизацию своего тела.
Но это не помогает, Пакс снова движется вперед, подталкивая нападающего назад.
– Пригнись, Джулс!
Сильнейшая боль стреляет в висках.
– Опусти голову!
Большими руками Пакс заставляет меня пригнуться. Я вздрагиваю, плача от боли, но он игнорирует это. Пакс не отпускает педаль газа, даже когда в панике ругается. Смутно понимаю, что он водит только одной рукой, пока второй удерживает меня.
– Пакс, – кричу я.
Если он и слышит меня, то не показывает этого.
– Я буду в порядке, Джулс. Собираюсь избавиться от него. Я знаю этот город как свои пять пальцев, а судя по Миннесотской лицензии, он нет.
– Будь осторожен, – предупреждаю его. – Он опасен. – Мой голос тихий и слабый.
Чувствую смущение, но в основном только боль и шок.
– Он разговаривает с нами, – вдруг говорит Пакс.
Что? Я морщусь, когда машина вновь делает резкий толчок. Что только что Пакс сказал?
Что ж, я не просто собираюсь опустить свое окно, сумасшедший ублюдок...
Колеса крутятся. Шины визжат. Люди кричат. Сирены.
– Мы должны убраться отсюда, – слабо говорю я Паксу.
Вспоминаю, он говорил мне, что его квартира в городе недалеко отсюда.
– Поехали к тебе на квартиру! – вырвалось у меня. – Быстро!
– Джулс, ты с ума сошла? Нам надо поговорить с копами. Какой-то психованный мудак пытается убить нас! Он толкнул нас на непрерывный поток машин...
– Ты доверяешь мне? – Это единственные слова, которые я могу придумать.
– Джулс, сейчас не время для этого, – Пакс удивленно посмотрел на меня, будто я тоже сумасшедшая. Его голос успокаивается, но я все еще вижу тик у него на щеке. – Нам надо забрать лицензию у этого мудака, дернуть за кое-какое место и сказать копам, что случ...
– Нет! – мой голос резок. – Мы не можем, Пакс!
– Он уберется отсюда! Распишись и получи его чертову лицензию, Джулс!
– Нет! – плачу я.
– Джулс! – Он пытается смотреть на меня и вести машину. – Что за чертовщина с тобой сейчас творится? Мне нужно, чтобы ты успокоилась, детка, и взяла ручку...
– Нет! – кричу я. – Нет! Ты что, не видишь? Это бесполезно.
– Что?
Я глубоко вздыхаю. Не могу смотреть на Пакса, когда говорю ему. Не могу видеть разочарование.
– Он здесь из-за меня. – Мои губы дрожат.
