355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Маргарита Дорогожицкая » Стихия страха (СИ) » Текст книги (страница 9)
Стихия страха (СИ)
  • Текст добавлен: 17 марта 2017, 19:30

Текст книги "Стихия страха (СИ)"


Автор книги: Маргарита Дорогожицкая


Жанр:

   

Разное


сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

– Ничего с ним не получится, – вдруг ответил Антон, устало опускаясь на стул. – Я слышал, как отчим Пионы говорил про условия...

– Помолчи, Антон! – прикрикнула я на брата. – Пошли в кабинет, там и поговорим. А вас, господин инквизитор, мои дела никоим образом не касаются!

– Уже коснулись, – устало поморщился инквизитор. – Вы постоянно втягиваете в них окружающих, отравляя их жизни. Но с вами действительно бесполезно говорить. Если собираетесь навестить госпожу Бурже вместе со мной, то поторопитесь. У меня еще есть дела. У вас полчаса, больше я ждать не буду.

Я задохнулась от возмущения – какого демона он смеет мне приказывать в моем доме да еще в таком тоне! Но я не успела ничего сказать, потому что Кысей развернулся и вышел из столовой.

Антон выглядел подавленным и усталым, на его щеке красовался кровоподтек, на руках были следы веревки. Я усадила его в кресло, сама села за стол и прикрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями.

– Прости меня, Антон, – глухо сказала я. – Мне надо было предвидеть, что этот мерзавец так просто не успокоится...

– Но все же обошлось, это я сглупил, когда возвращался домой, – попытался успокоить меня брат.

– А если бы не обошлось? Антон! Ты хоть представляешь, как я... как я испугалась за тебя? Если с тобой что-нибудь случится, то...

Я встала, подошла к нему и без сил опустилась у его ног, прижавшись лбом к его коленям.

– Я сотворила столько зла, что наверное заслужила самую страшную кару Единого... И когда-нибудь я за все заплачу, потому что платить приходится всегда. Но только не твоей жизнью, ясно? Запомни раз и навсегда, Антон. Если с тобой что-нибудь случится, я этого не вынесу и ... натворю очень много бед, превратившись в колдунью... Ты – единственный, кто удерживает меня от забытья в безумии...

– Хриз! – Антон затряс меня за плечо. – Ну не дури. Вставай уже.

– Так что ты должен беречь себя. Поэтому, пока я не закончу дела, ты будешь сидеть дома, – я подняла голову и посмотрела в его испуганные синие глаза. – А как закончу, женю тебя. Еще не решила на ком, но женю. Чтобы быть уверенной, что ты...

– Хриз, почему ты никогда не слушаешь меня? Почему думаешь, что имеешь право решать за других? Я не хочу жениться. Жениться надо по любви, а не...

Я помолчала, прогоняя страшные мысли, потом вернулась за стол и ответила брату:

– Жениться надо по расчету. А по любви женятся лишь молодые идиоты. Да и нет ее, любви. Так что не выдумывай. Но я разрешу тебе самому выбрать...

– Не могут столько людей ошибаться, есть любовь, – упрямо возразил мальчишка.

– Неужели? И как там поживают наши настоящие влюбленные?

Антон скривился и посмотрел на меня с упреком.

– Зачем ты разрушаешь их любовь? Они так любили друг друга, а теперь лишь ссорятся и...

– Что же это за любовь, если ее так легко разрушить? И чем же я ее разрушаю? Я дала им убежище от внешнего мира в поместье, пока идет переделка. Они живут там, представляясь братом и сестрой, в ожидании, что я уговорю родителей на их свадьбу... – я зло расхохоталась. – Только своих денег у них нет, они вынуждены зарабатывать себе на жизнь тяжелым физическим трудом. Приставленный к каждому из них духовник следит, чтобы не случилось блуда, а то родители меня не поймут... Никому из местных нет до них никакого дела, они предоставлены сами себе. И скоро они поймут, что их любовь – лишь выдуманный красивый образ. Чем больше их пытались развести родители и завистники, тем сильнее они цеплялись за эту иллюзию, не замечая, что избранник – просто человек, со множеством недостатков и дурных привычек... А теперь между ними никого нет, есть лишь изнуряющие серые будни, что обнажают все их слабости. Их любовь съедает саму себя!

– Ты жестока, Хриз... Мне даже страшно подумать, что ты сделаешь с Пионой, когда узнаешь... – Антон досадливо прикусил язык.

– Так-так-так, – протянула я. – Рассказывай, что слышал. Все равно ведь узнаю. Что за хитрые условия в завещании ее матушки? Да говори уже!

– Я не все понял. Улицкий очень ругал покойницу, она заложила все имущество и перевела в драгоценные камни. И завещала их дочери, но с условием, что та получит их при замужестве.

– Не вижу ничего мудреного.

– Только замуж надо выйти за богатого или знатного.

– Хм... Насколько богатого? И насколько знатного? Обожди, богатый и знатный? Или достаточно выполнения одного из условий?

– Я не понял, Хриз. В любом случае Мартен не подходит... Прошу тебя, откажись от своей затеи. Нельзя заполучить все богатства. Пиона и Мартен любят друг друга, не разрушай их счастье. Прошу тебя.

– Посмотрим... – уклончиво ответила я, раздумывая. – Пока я не буду знать точно все условия...

– Господи, Хриз! Они ведь оба живут с нами под одной крышей, стали почти семьей. Ты же не разлучишь их? Обещай!

– Я обещаю что-нибудь придумать...

Антон с шумом отодвинул кресло, вставая, и покачал головой.

– Как же я не люблю, когда ты так нагло врешь...

Я промолчала, уже поглощенная мыслями о предстоящих делах. Отшельник обещал сведения о завещании матери Пионы через неделю, вернее, уже через пару дней. Значит, подождем. Брат задержался возле двери и сказал:

– И не забудь поблагодарить инквизитора.

– За что? – я подняла голову и недоуменно уставилась на мальчишку.

– Он оказал тебе услугу с Улицким, а ведь мог и не вмешиваться, – терпеливо пояснил Антон.

– Господин инквизитор вмешался бы и так, он же вечно ищет неприятности на свою задницу!..

– Хриз, у нормальных людей за это благодарят. От тебя же не убудет, верно? Не заедайся хотя бы с ним. И не заставляй его ждать, – Антон помялся и жалобно добавил. – И меня не заставляй краснеть за тебя...

Я лишь фыркнула в ответ, подумав, что обязательно поблагодарю красавчика, только совсем не так, как это делают нормальные люди, к которым я все равно не отношусь.

Тень понуро плелась за мной, недовольная, что ее отрывают от бедных сироток. Я же с ужасом думала, как мне выдержать целый день на ногах, пусть в мягких туфлях без каблуков, но... Ведь еще непременно надо было заехать к профессору, тем более, что повод я обеспечила – напомнить ему про обещанный рецепт соуса, который мне сто лет не сдался. И к госпоже Грано надо было заглянуть. Инквизитор нетерпеливо расхаживал возле экипажа. Он прищурился, глядя, как я тяжело опираюсь на зонтик, покачал головой, распахнул передо мной дверь и не удержался:

– Мне кажется, или вы стали еще больше хромать?

– Вашими стараниями... – огрызнулась я, отказываясь от предложенной руки и усаживаясь в экипаж.

Инквизитор недоуменно нахмурился и молча уселся напротив. Похоже, он даже не помнит, как толкнул меня.

– Антон просил вас поблагодарить, – сказала я, когда экипаж тронулся. – А я вот даже и не знаю, как выразить свою благодарность...

– Простого спасибо будет достаточно.

– Думаете? Даже не знаю... Хотя нет, знаю, – насмешливо сказала я, пересаживаясь к нему ближе, и проводя рукой по его щеке. – Я думаю, что всю степень моей благодарности может выразить только поцелуй...

– Прекратите! – инквизитор попытался отстраниться, но я придвинулась еще ближе.

– Вы забыли о нашем уговоре, господин инквизитор? – прошептала я ему на ухо, играя с выбившейся прядью его волос и любуясь легким румянцем на щеке. – Вы не можете мне отказать...

– Кхм, – смущенно кашлянула Тень, не знающая, куда деть глаза.

– Ладно, – недовольно поморщилась я. – Пощадим чувства Тени и ограничимся поцелуем в щеку.

И прежде чем он успел опомниться, я прильнула к его щеке в откровенном поцелуе, пустив в ход язык. Кысей отшатнулся от меня, словно от прокаженной, оказавшись опять напротив. Его лицо уже пылало от стыда и гнева, взгляд был устремлен в окно, кулаки сжаты, дыхание сбилось, но он молчал. И все-таки в буйстве его эмоций, обрушившихся на меня, я определенно уловила легкий оттенок тщательно подавляемой страсти. Я улыбнулась и откинулась на сиденье экипажа.

– Ну что, господин инквизитор, рассказывайте.

Он оторвал напряженный взгляд от скучного осеннего пейзажа за окном и перевел его на меня.

– Что рассказывать?

– Что там с проклятием? Я же должна знать, с чем придется иметь дело.

Кысей прикрыл потемневшие до бархатно-чайного оттенка глаза, потом ответил:

– Я не думаю, что семейное проклятие Софи может иметь какое-то отношение...

– Позвольте мне решать. Выкладывайте все.

– Прадеда Софи обвинили в колдовстве и сожгли. Перед казнью он успел проклясть своих потомков, потому что на него донес собственный сын. Эмиль и Софи приехали сюда, когда столичные лекари так и не смогли поставить ей диагноз. Софи все хуже и хуже, она... сильно сдала... Я едва узнал ее, когда увидел...

– И какие же у нее симптомы?

– Ей отказывают руки и ноги. Софи – талантливый ювелир, а теперь не в состоянии заниматься любимым делом. Ее талант был сродни чуду, она могла из самого неприглядного камня сотворить маленькую сказку... Однажды... – он запнулся, вспоминая. – Однажды она из кварца сделала гемму с изображением заступницы Милагрос, что вызвала восхищение самого Папы... Это ее призвание, и я не представляю, каково ей сейчас... Софи очень подавлена, тем более, что теперь без самостоятельной помощи не может даже сама одеться и... – он горестно замолчал.

– Ваша подружка – единственная, кто был на месте преступления, когда убили профессора Грано.

– Софи здесь ни при чем! Я спрашивал ее, – Кысей вдруг запнулся и в сердцах стукнул кулаком по сиденью рядом с собой. – Господи, я же из-за вас уже начал подозревать собственных друзей!

– Тень, дай рисунок господину инквизитору, – попросила я служанку. – Смотрите, правда, у нее настоящий талант рисовать мои кошмары? Впрочем, не только мои...

Кысей застыл, рассматривая чудовищного пса, потом растерянно перевел на меня взгляд и спросил:

– Эту собаку вы видели в Академии?

– Ее видела не только я. Ее видел еще и профессор Грано, в чем я полностью уверена. Я только не понимаю, как она связана с пожарами.

– Два разных колдуна? Не слишком ли это странно?

Я задумалась, глядя на алеющую метку на щеке красавчика, стоит ли ему сообщать все сведения. Ведь совершенно очевидно, что он все равно не будет меня слушать, а значит, может натворить бед.

– Теоретически можно предположить, что это все проклятие, которое по-разному проявляется в зависимости от окружения. Как именно звучало проклятие?

Кысей замялся.

– Я не знаю. Я не спрашивал. А как оно должно звучать?

– Господи! Вы не потрудились даже узнать подробности?

– Послушайте, Софи все равно никак не могла быть вчера ночью в приюте. Она без посторонней помощи с трудом может ходить.

– Вы так защищаете свою подружку, – процедила я, – что даже не подумали...

– Прекратите, – оборвал меня инквизитор. – Софи мне не подружка.

– А кто же?

– Она – жена моего друга. С ней и Эмилем я учился в Академии. Они оба – мои друзья. Я не позволю вам...

– Что не позволите?

– Из-за нелепой ревности огульно обвинять Софи!

– Вы... – я подавилась собственной слюной от злости. – Вы заговариваетесь! Кто вы такой, чтобы вас ревновать! Не более чем смазливый зазнайка...

– А что же вас так возмутило, если это неправда? – перебил меня Кысей.

– Я возмущаюсь только вашей непроходимой глупостью! – рявкнула я, потом глубоко вдохнула и поманила его к себе пальцем. – Сюда.

Он заколебался, и я нетерпеливо добавила:

– Наклонитесь ко мне.

И когда он все-таки послушался, я вцепилась в воротник его рубашки и с силой притянула к себе.

– У меня нет причин ревновать вас, господин инквизитор, – выдохнула я ему в лицо. – Хотя бы потому, что теперь могу сделать с вами все, что пожелаю, и вы... Вы связаны уговором, помните? Поэтому покорно стерпите...

Кысей вырвался из моей хватки, желваки заходили под красиво очерченными скулами, он злился, а я довольно усмехнулась.

– Кстати, а что вы будете делать, если вдруг Софи окажется той самой колдуньей, что... – я прикусила язык, сообразив, что не следует его провоцировать еще больше и напоминать про погибших детей. Меньше всего мне хотелось снова увидеть пугающую пустоту в его глазах. – Колдуньей, которую мы ищем.

Он не ответил, демонстративно отвернувшись от меня и уставившись в окно. Повисло гнетущее молчание, которое вкупе с мерным покачиванием экипажа подействовало на меня – я прикрыла глаза, прислонилась виском к мягкому кожаному сиденью и скользнула в зыбкую дрему. Однако, когда инквизитор неосторожно пошевелился и шепотом заговорил с Тенью, я вынырнула из сонного забытья.

– Тень, что с ее ногой? Почему она стала хромать еще больше?

– Не знаю, – шепотом ответила Тень. – Я вчера помогла госпоже обработать укусы, а сегодня даже не знаю... В этом ужасе ...

Инквизитор вздохнул тяжело, потом потянулся, а в следующее мгновение я почувствовала, как подол моего платья аккуратно приподняли.

– Уберите руки, – сквозь зубы процедила я, неохотно открывая глаза.

Только Кысей выругался и отдернул подол еще выше.

– Какого демона! У вас же... – он схватил меня за лодыжку и принялся ощупывать. – У вас же вывих!

Я попыталась освободить ногу, и неловкое движение вызвало сильную боль. Я зашипела от злости.

– Отпустите и соблюдайте правила приличия, святоша!

– Объясните, как вы умудрились вывихнуть лодыжку? Когда вообще?

– Кто бы говорил! Не надо было толкать меня. Но вы же так спешили броситься в огонь!

Он ошеломленно разжал руки, и я едва сдержалась, чтобы не пнуть его по колену ногой.

– Я... не помню... Но если... Тогда я прошу прощения... Мне правда жаль...

– А я вас не прощаю! И поверьте, заставлю вас пожалеть в полной мере.

Он пропустил мои слова между ушей.

– Вы хоть понимаете, что с вывихом вам надо лежать, а не бегать по...

– Вот именно, господин инквизитор. Давайте прямо сейчас остановим экипаж, и я поеду домой, лягу и буду валяться в постели, в потолок плевать. Эй, извозчик!

– По крайней мере, вам надо показаться лекарю, чтобы он вправил сустав. Как можно быстрее. Иначе могут возникнуть серьезные осложнения.

– А вы сами, что, боитесь вправить?

Кысей покачал головой.

– Я не рискну, можно навредить еще больше.

Экипаж остановился напротив уже знакомого однотипного академического домика, только он был более ухожен, по крайней мере, подстриженная изгородь и поздние хризантемы на клумбе выгодно отличали его от жилья профессора Камилли.

– Обопритесь, госпожа Хризштайн.

Я грубо оттолкнула предложенную руку и, опираясь на зонтик, похромала к крыльцу. Присутствие Кысея уже раздражало, зря я потащила его с собой. В мои намерения входило вытрясти душу из несчастной малышки Софи, а этот защитник лишь будет путаться под ногами.

На требовательный стук дверного молотка открыли незамедлительно. На пороге возникла экономка, маленькая дородная женщина в скромном платье:

– Профессор Гиршем, мы вас ждали только к обеду...

Экономка осеклась, увидев перед собой незнакомку.

– Увы, я не профессор Гиршем, – сказала я. – Госпожа Бурже дома?

– Добрый день, Эжени, – влез инквизитор. – Мы к Софи. Надеюсь, она сможет нас принять.

Женщина растерянно перевела на него взгляд, кивнула и посторонилась, пропуская в дом.

Нас провели в гостиную, где хозяйка дома сидела с карандашом и листом бумаги в кресле.

– Госпожа Софи, к вам господин Тиффано и ...

– Госпожа Хризштайн, – помогла я экономке.

Софи привстала, выронила карандаш и недоуменно уставилась на инквизитора.

– Кысей? Что у тебя на щеке?.. Помада?..

А я застыла, разглядывая эту маленькую серую мышь. Девушка выглядела еще хуже, чем при нашей первой встрече. Дорогое платье, обвисшее на болезненно худом теле, тусклые волосы, нездоровый серо-желтый оттенок кожи и тоскливое отчаяние в огромных глазах. Пожалуй, единственное красивое, что в ней было, это глаза. Мерцающий оттенок голубого топаза, что таил в себе пленительно-хрупкую прелесть. Я заблудилась в отражении ее глаз, видя иной образ. Он был слегка блекнущим по краям, но отвратительно насыщенным в середине. Мне виделось спокойное лицо покойницы, уснувшей навеки, что тут же сменилось обтянутым кожей черепом, потом перетекло в тронутый гнилью разложения оскал, а потом лишь зияющие пустые глазницы... Больше не было драгоценной голубизны... Она умрет... Она уже умирает. Я так ясно это осознала, что выругалась, глядя в ошеломленные голубые глаза, и потянулась дотронуться до ее лица, с ужасом ожидая холодного мертвого прикосновения. Реальность и безумие смешались, я перестала их различать...

Иногда я видела другую реальность, реальность прошлого или будущего. Хотя реальность ли? Словно насмешка Единого, словно обидный щелчок по носу, каким он устанавливал собственные, неподвластные человеческой воле правила, играя с жизнями и лишь изредка показывая итог этой игры. Чем плотнее был образ иной реальности, тем осязаемей она была, тем неотвратимей. И сейчас я отчаянно цеплялась за тепло кожи, тепло еще живого человека, пытаясь избавиться от жуткого могильного холода...


Глава 6. Инквизитор Тиффано


– Кысей? Что у тебя на щеке?.. Помада?..

Демон! Я смутился и полез за платком, но в этот момент Лидия вдруг побледнела, выругалась, шагнула к оторопевшей Софи и провела рукой по ее щеке. Что она вообще творит? Софи отшатнулась, но Лидия схватила ее за шею и притянула к себе. У меня мелькнула идиотская мысль, что она собирается ее насильно поцеловать.

– Что вы делаете? – пролепетала Софи, не устояв на ногах и вцепившись в Лидию.

Лидия, что была выше Софи на целую голову, обняла ее, уткнулась носом в макушку и застыла.

– Прекратите! – я бросился разнимать девушек, только Лидия сама отстранилась, удерживая Софи за плечи и разглядывая со странным выражением лица. – Госпожа Хризштайн, немедленно отпустите Софи!

– Кысей, что она делает? – всхлипнула девушка и без сил опустилась в кресло. – Я не понимаю...

– Я здесь по просьбе господина Тиффано, – вдруг произнесла Лидия. – Он рассказал о вашем проклятии.

– Как ты мог!.. – Софи посмотрела на меня с невыразимым укором.

Пока я подбирал слова, чтобы ответить, Лидия опять заговорила:

– На самом деле, вам очень повезло, госпожа Бурже. Потому что я единственная в этом городе, кто действительно может вам помочь. Видите ли, я опытный специалист по... снятию проклятий.

С этими словами Лидия, как ни в чем не бывало, прошла к креслу и уселась в него.

– Это правда, Кысей?

Я стиснул зубы, отчаянно борясь с желанием взять Лидию за шкирку и выволочь отсюда, добавив хорошего пинка под зад за ее выходку. Но при этом я прекрасно понимал, что только Лидия со своим безумием, наполовину обратившимся в колдовство, способна почуять чужое проклятие. Я сам хотел, чтобы она взглянула на Софи и определила, что с ней. Зная ее паскудный характер, я не стал просить в открытую и намеренно спровоцировал ее, постоянно упоминая проклятие Софи и умоляя оставить в покое. Как и ожидал, Лидия тут же вознамерилась навестить девушку, вот только ее почти нескрываемая враждебность, да что там, откровенная ревнивая злость к Софи пугали меня. А сейчас она повела себя и вовсе необъяснимо. Я ожидал, что Лидия начнет запугивать Софи, спрашивать и говорить гадости, обвинять и порочить, но предлагать помощь...

– Госпожа Хризштайн весьма осведомлена во всем, что касается ...мм... колдовства. Так что думаю...

– Мне надо вас осмотреть, – уверенно заявила Лидия. – Наедине.

– Госпожу Бурже уже осматривала местный лекарь, профессор Гиршем. Она выписала назначение и должна сегодня придти проверить... – Эжени смотрела на Лидию с откровенной неприязнью.

– Замечательно, только насколько я поняла, даже столичные лекари оказались бессильны, – улыбнулась Лидия, не сводя пристального взгляда с Софи. – Видите ли, госпожа Бурже, ваше проклятие смертельно. Но я не настаиваю.

Лидия встала и добавила.

– Тем более, что уже наверное и поздно.

Я похолодел от ее слов, вдруг осознав, что она что-то увидела, увидела в Софи, увидела ее проклятие или что иное? Но чем вызвана ее выходка? Я вспомнил слова Лидии про осознание ею реальности – неужели она засомневалась в реальности Софи? Бред, безумный бред!

– Кысей, я... Скажи мне, ты правда думаешь, что она может мне помочь? – в глазах Софи стояла такая тоска, что мне сделалось плохо. – Я не верю в проклятие!..

– Софи, – торопливо заговорил я, решившись. – Я уверен, ты должна попытаться. Пожалуйста.

Лидия стояла посреди гостиной, опираясь на зонтик, и не отводила жадных глаз от Софи. Как будто она нашла себе новую игрушку, начисто забыв о моем существовании.

– Госпожа Хризштайн? – жалобно спросила Софи. – Вы действительно можете помочь?

– Нет, – равнодушно ответила Лидия. – Не уверена. Смогу сказать точнее после осмотра. Если сочту возможным помочь, тогда и поговорим о цене.

– Что? – вырвалось у меня. – Какой еще цене? Вы же обещали...

– После, – отрезала Лидия. – Пройдемте в вашу комнату, госпожа Бурже.

Она подошла к Софи, бесцеремонно подхватила ее под локоть и подтолкнула к выходу.

– Я с вами, – мне стало неуютно от одной лишь мысли, что Софи останется наедине с этой безумицей.

– Нет. Подождите здесь, вместе с Тенью.

– Госпожа Хризштайн, – твердо ответил я. – Ваша эксцентричность может испугать неподготовленного человека. Поэтому я буду присутствовать. Во избежание недоразумений.

Лидия равнодушно пожала плечами, а Тень покорно застыла в неудобном кресле.

В комнате Софи я улучил момент и отвел Лидию в сторону. Мне нужно было услышать правду.

– Что вы увидели? Что?

– Вам не понравится... – медленно проговорила она.

– Я все равно хочу знать. Пожалуйста.

Лидия смотрела мимо меня, на Софи, и молчала. Я не выдержал и встряхнул ее за плечи.

– Вы слышите? Что вы увидели?

Она попыталась освободиться, но я придвинулся еще ближе и перешел на шепот, чтобы не услышала Софи.

– Не мучайте меня. Потом будете отыгрываться, но не сейчас, прошу вас. Мне нужно знать. Софи... Софи – колдунья?.. – от волнения у меня сел голос.

Лидия провела ладонью по моей щеке, и мне стоило огромного труда не отшатнуться от ее ледяного прикосновения. Я очень остро осознал, что в ее движении нет подтекста страсти, она словно сравнивала меня, сличала с неким образом, проверяла мое присутствие.

– Софи – колдунья? – повторил я вопрос.

Она привстала на цыпочки и шепнула мне на ухо:

– Нет.

Стоило мне выдохнуть с облегчением, как Лидия добавила:

– Но лучше бы была.

Я застыл возле окна, пытаясь собраться с мыслями. Лидия хищной птицей кружила вокруг усаженной на стул Софи, которая вцепилась в его край и сидела неестественно ровно.

– Как именно был проклят ваш род?

– Не знаю... Просто проклятие, я не знаю.

– Проклятие бывает разным. Можно пожелать, чтоб отсохли руки-ноги, – Лидия сделала многозначительную паузу, положив руки на плечи Софи. – Чтоб глаза повылазили, чтоб света белого не видел, чтоб пусто было, чтоб кровью умылся, чтоб покоя не знал... Как именно вас прокляли?

– Прадед просто... просто сказал перед смертью, что проклинает сына и его потомков... Без таких подробностей, – Софи поежилась, когда Лидия взяла ее ладони в свои.

– Вот как... Когда вам в первый раз стало плохо?

– Руки стали слабеть, камень при огранке испортила. Что вы делаете? У вас руки холодные.

Лидия проигнорировала ее вопрос, отведя волосы Софи, осматривая и ощупывая ее шею.

Господи! Она ведь ведет себя так, словно перед ней мертвое тело в леднике!

– Потерпите. Что дальше? Какие еще симптомы?

– Руки стали плохо слушаться, потом ноги. Ходить стало тяжело без помощи... Ой!

Лидия вытащила шпильку и воткнула Софи в руку выше локтя. Тонкая струйка крови на темной ткани платья была почти незаметна.

– Не надо, госпожа Хризштайн, – устало попросила Софи. – Лекари говорят, что чувствительность конечностей не нарушена. Я чувствую боль, но не чувствую... почти не чувствую рук... их движения...

– Вот как... – Лидия склонилась перед лицом девушки, заглянула в глаза, провела пальцами по губам, потом запустила руки в волосы Софи. Странно, но ее движения были плавными, почти нежными, словно она ласкала ее, и я смущенно отвел глаза.

– Волосы не выпадают?

– Нет.

– Аппетита нет? Понос, рвота? Одышка?

– У меня были недавно колики, но я не думаю, что... Удушье ночью иногда бывает, я...

– Вам придется раздеться.

– Что?

– Госпожа Хризштайн, – вступился я. – Вы не лекарь, чтобы...

– Я лучше лекаря, – оборвала меня Лидия. – Госпожа Бурже, раздевайтесь. Господин Тиффано выйдет, правда?

Я заколебался, но решил не спорить с ней.

– Софи, я буду за дверью. Дверь оставлю открытой. Если что... В общем, я рядом, позовешь.

За дверью ожидаемо обнаружилась Эжени, которая явно сторожила свою воспитанницу.

– Идите, Эжени, я присмотрю за Софи, – отослал я экономку.

– Вы сильно похудели за последнее время?

– Да, но я никогда и не отличалась пышными формами...

Молчание, шелест одежды, тихое ругательство Лидии.

– Демон! Встаньте.

– Я не смогу сама...

– Я помогу. Руку.

– Вы... вы уверены, что надо это делать?..

– Уверена. Когда последний раз у вас была женская кровь?

Мне захотелось малодушно сбежать, но я заставил себя остаться.

– Я не понимаю... Какое это имеет отношение?

– Просто отвечайте. Можете одеться, кстати.

– Две недели, да, две недели назад.

– Вы были беременны, госпожа Бурже?

– Вас это не касается!

– Касается. Были? Выкидыш?

Софи всхлипнула, и у меня сжалось сердце.

– Да.

– Когда случился и отчего?

– Год назад.

– Отчего? – настойчиво переспросила Лидия, потом подошла к двери и плотно закрыла ее. Я был даже рад, что не услышал ответа.

– Можете заходить, господин инквизитор, – Лидия распахнула дверь через несколько томительных минут.

– Что с ней?

Софи выглядела совсем измученной и подавленной.

– Она умирает, – равнодушно сказала Лидия.

– Но... Ведь проклятие... Его можно как-то снять? Должен же быть способ! – я отказывался верить в услышанное.

Лидия неудачно наступила на больную ногу и поморщилась, склоняясь над Софи и опять заглядывая ей в лицо. Она долго разглядывала девушку, потом спросила:

– Госпожа Бурже, ради чего или кого вы живете?

– Я не понимаю вас...

– Чтобы выжить, надо очень сильно этого захотеть. Вот я и спрашиваю, вы хотите жить? Просто жить или жить ради чего-то?

Нацепленная Лидией новая маска, маска спасительницы, казалась настолько чуждой ей, что вызывала оторопь.

– Я ... не хочу жить, – вдруг сказала Софи.

– Тогда я ничем не смогу вам помочь.

– Подождите! Софи! Как же так? Ты же любишь Эмиля, ты любишь свое дело, ты должна жить. Нельзя отказываться от жизни, это величайший божий дар, им нельзя пренебрегать!

– Кысей... Я... не представляю свою жизнь без... без камней, без того, чтобы заниматься любимым делом. А Эмиль... Я люблю его, но именно поэтому... Быть ему обузой я не хочу! Для меня это невыносимо...

Лидия вдруг совершенно неуместно расхохоталась.

– А вы мне нравитесь, госпожа Бурже. Значит, камни у вас на первом месте, а муж на втором. А ради возможности опять творить вы готовы бороться?

Софи взглянула на Лидию с отчаянной надеждой.

– А это возможно? Вы сможете меня излечить?

– Я – нет. Только вы сами способны на это. Хотя... Тень! – заорала вдруг Лидия. – Иди сюда.

К обеду пожаловала профессор Гиршем, которая оказалась сухопарой рыжеволосой дамой с неприятным брезгливым выражением лица.

– Госпожа Бурже больше не нуждается в ваших услугах, – нагло заявила ей Лидия. – Но я, пожалуй, вашими услугами воспользуюсь. Господин инквизитор утверждает, что у меня вывих. Вправите?

– Таки могу вправить, – голос у профессора оказался неожиданно певучим и мягким. – Но хотела бы увидеть свою пациентку.

– Она пока занята, – мило улыбнулась ей Лидия, усаживаясь на кресло и беззастенчиво приподнимая подол платья. – Нога сильно беспокоит.

– Где же вы так ухитрились, голубушка? – лекарь присела рядом на корточки, ощупывая кость стопы. – Еще и укусы. Хотя нагноения нет, но надо быть осторожней. А стопа... Таки да, вывих. Надо вправлять.

– Таки за чем же дело стало? – передразнила ее Лидия.

– Надо бы вам обезболивающего дать, а у меня с собой нет.

– Обойдусь.

– Не то, чтобы я сомневалась, но...

– У меня высокий болевой порог, не волнуйтесь.

– Не то, чтобы я сомневалась, – упрямо повторила лекарь, – что вы в состоянии заплатить, госпожа Хризштайн, но хотелось бы...

Я покачал головой и оставил их, подавшись на кухню.

– Обед уже почти готов, господин Тиффано. Вы останетесь? – экономка спросила вежливо, но сухо.

– Нет, спасибо.

– А ваша... знакомая?

– Тоже нет. Но она взялась помочь Софи, так что вам придется общаться с ней, Эжени. Даже если это неприятно.

Экономка поджала губы и сосредоточилась на нарезке лука. Лидия ей не понравилась, что могло вызвать осложнения, впрочем, Лидия вряд ли кому-то вообще могла понравиться со своим дурным нравом и бесцеремонными выходками.

– Госпожа Хризштайн, – счел нужным пояснить я, – довольно эксцентрична, иногда может быть неприятной и резкой, но... Она лучше всех разбирается в колдовстве, и сейчас она единственная, кто может помочь Софи...

Нож соскользнул, и экономка с досадой зажала окровавленный палец. На меня она не смотрела, вытирая глаза тыльной стороной ладони. Едва ли она плакала от лука.

– Я не переживу, если моя девочка...

Я подошел и положил ей руку на плечо.

– Давайте надеяться на лучшее.

– Эжени, я принесла свежий хлеб... – в кухню влетела раскрасневшаяся с улицы Ниночка с плетеной корзиной. – Здравствуйте, господин инквизитор.

Я холодно кивнул ей в знак приветствия, досадуя, что совсем забыл предупредить Лидию о внучке помчика Жаунеску. Но тут все опасения выветрились из головы, стоило услышать звуки набирающего силу скандала из гостиной. Эмиль вернулся домой пообедать и застал Лидию, что ему совсем не понравилось.

– Кто вы такая, чтобы отменять назначения лекаря? – кипятился Эмиль. – Убирайтесь из моего дома!

– Из вашего? – намеренно переспросила Лидия. – А я думала, что состояние принадлежит госпоже Бурже...

Эмиль покраснел от ярости – Лидия, как обычно, точно попала по слабому месту.

– Вон отсюда!

Я поспешил вмешаться.

– Эмиль, прекрати. Госпожа Хризштайн здесь, чтобы помочь...

– Таки я пойду... – лекарь поспешила ретироваться. – Помните, ногу не тревожить и прогревать. Всего хорошего.

Эмиль невидящим взором проводил профессора Гиршем, сжал кулаки и двинулся к Лидии с однозначным намерением вытолкать ее отсюда взашей. Я встал перед ним.

– Эмиль, ты меня слышишь?

– Прочь с дороги, – зарычал он. – Убирайся вместе с этой мерзавкой!..

– Что здесь происходит? – раздался голос Софи, и Эмиль остановился. Я вместе с ним взглянул на Софи и едва сдержал удивление. Ее глаза вновь сияли, совсем как раньше, словно с них стерли пыль и подарили новую огранку. Софи стояла, поддерживаемая Тенью, сжимая в руке лист бумаги. Я не мог не подивиться находчивости Лидии – она позвала Тень помочь девушке закончить эскиз украшения, над которым та билась последние дни, и, судя по всему, у них получилось.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю