355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Маргарита Дорогожицкая » Стихия страха (СИ) » Текст книги (страница 14)
Стихия страха (СИ)
  • Текст добавлен: 17 марта 2017, 19:30

Текст книги "Стихия страха (СИ)"


Автор книги: Маргарита Дорогожицкая


Жанр:

   

Разное


сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Лидия в полном молчании проковыляла к столу, опустилась на стул рядом со мной, поежилась и потянулась за едой. Я решительно отобрал у нее тарелку.

– Вам предписано голодание. Эжени, принесите госпоже Хризштайн молоко, пожалуйста.

Софи опустила голову, скрывая легкую улыбку.

– Я сама разберусь со своим здоровьем, – процедила Лидия. – Без вас.

– Пока вы здесь, извольте следовать предписаниям лекаря.

Она уставилась на меня тяжелым взглядом, но меня это ничуть не смутило, я спокойно продолжил есть. Экономка вернулась и поставила перед Лидией стакан теплого молока. Она лишь презрительно фыркнула.

– Выпейте, госпожа Хризштайн.

Лидия вцепилась в стакан, и я понял, что сейчас его содержимое будет выплеснуто, и хорошо, если не в меня. Я наклонился к ней и тихо сказал:

– Выпейте сами, не заставляйте меня...

Стакан с треском лопнул в ее руке, молоко разлилось по столу, стекая на пол.

– Ой, – совершенно спокойно произнесла Лидия. – Какая незадача.

Я тяжело вздохнул и сказал:

– Эжени, принесите еще молока для госпожи. В кружке. Железной, – и подал Лидии полотенце.

– Довольно, господин инквизитор, – она вытерла пальцы и поднялась, тяжело опираясь на мое плечо. – Раз здесь меня не собираются кормить, я отправлюсь домой.

– Подождите, – растерялся Эмиль. – Вы же обещали объяснить, что с Софи, чем вызвана ее слабость?..

– Я слишком голодна, чтобы что-то объяснять.

Друг беспомощно взглянул на меня.

– Успокойся, Эмиль, – резко сказал я. – Даже если морить госпожу Хризштайн голодом несколько дней, она все равно не упустит шанса покрасоваться перед глупцами вроде нас. Да она со смертного одра встанет и приползет, чтобы завершить свою интригу, вскрыть чужие пороки, вытащить на свет старые тайны, облить всех грязью, а если почует еще и выгоду, то... О, тогда она даже с того света вернется.

Лидия застыла возле двери, а я внутренне сжался, ожидая очередной вспышки истерики. Но когда она обернулась ко мне, на ее лице была улыбка. Не злобная ухмылка или гримаса бешенства, а именно улыбка, задумчивая и чуть удивленная. Лидия прищурившись смотрела на меня, потом вздохнула и сказала:

– Вы правы. Я хотела обойтись без лишних подробностей, но пусть будет по-вашему.

Она закашлялась, и Эжени ловко всунула ей в руки кружку с молоком. Лидия инстинктивно сделала глоток и скривилась, с шумом поставив ее обратно на стол.

– Какая гадость.

В столовую робко заглянула встревоженная Тень.

– Госпожа, меня прислал Антон. Здравствуйте... – женщина неуверенно кивнула присутствующим. – Он волнуется, потому что вы обещали вернуться домой еще вчера, но...

– Подожди меня в экипаже, Тень. Я скоро.

Лидия подошла к Софи и положила ей руки на плечи.

– Ваше состояние, госпожа Бурже, проистекает из той давней травмы, что вы получили при падении с лошади. Ведь тогда вы не только потеряли ребенка, верно?

Софи окаменела, вцепившись в салфетку. Я стиснул кулаки, уже жалея, что спровоцировал Лидию. Теперь она точно не будет церемониться с чувствами других. Впрочем, она и раньше не отличалась особой тактичностью.

– Вы ударились головой? Не слышу ответа.

Софи кивнула, не смея поднять глаза на мужа. Эмиль ободряюще сжал ее руку.

– Как мило. Дайте угадаю, травма пришлась на теменную область? Сюда?

Лидия запустила пальцы в волосы Софи, распотрошив ей прическу, потом склонилась над девушкой еще ниже.

– Все очень просто, госпожа Бурже, вы теряете двигательное чувство. Есть зрение, слух, обоняние, осязание, вкус – всего пять чувств. Но есть и шестое, двигательное или мышечное чувство. Мне как-то пришлось иметь дело с одним колдуном. Большим затейником он был... и... неутомимым исследователем человеческой природы. Любил, знаете ли, ставить опыты на живых людях. Так вот, если вскрыть черепную коробку живому человеку, то можно заглянуть в его мозги. А если иссечь некоторые отделы головного мозга, то можно наблюдать интересные результаты...

У меня к горлу подкатила тошнота. Никто даже слова ни посмел возразить безумице, она погружала окружающих в странное состояние, сродни дурному сновидению, от которого сложно проснуться.

– Так, если иссекалась теменная часть мозга, – Лидия провела пальцем по макушке побледневшей Софи, очерчивая полукруг, – то человек демонстрировал полную потерю ощущений собственного тела... Если она лишь слегка повреждалась, то была неуверенная походка, нескоординированные движения...

Лидия вдруг зло расхохоталась.

– Нет, правда, было забавно. Один такой подопытный сдох от голода перед тарелкой с едой, потому что не мог поднести ложку ко рту... Правда, глаз у него тоже не было... Колдун проверял, сколько надо отобрать чувств у человека, чтобы... чтобы он сошел с ума... Но что-то я отклонилась от темы.

Лидия подняла на меня пустые глаза, в которых от зрачков остались лишь крохотные точки. Софи всхлипнула, и безумица вдруг успокаивающе потрепала ее по плечу.

– Но у меня для вас есть и хорошая новость, госпожа Бурже. Вы даже не представляете, насколько живуч человек. И когда он теряет зрение, то начинает лучше слышать, когда теряет правую руку, учится работать левой... Бедный колдун, он так старался и все равно не преуспел... Так вот, вам всего лишь придется заново учиться двигаться. Позвольте, я покажу на примере.

Лидия обошла стол и стала сзади меня. Я напрягся, ожидая какой угодно гадости, но только не того, что она закроет мне ладонями глаза. Я раздраженно отвел ее ледяные руки.

– Вот видите, госпожа Бурже, – торжествующим тоном объявила Лидия. – Пример здорового мышечного чувства. Господин инквизитор не только ощущал, где находится моя рука, но и чувствовал, с закрытыми глазами, заметьте, куда надо поместить свою руку, какое мышечное усилие приложить, чтобы освободиться. Это кажется таким естественным, что на эту способность не обращаешь внимания... пока она есть.

Она похлопала меня по плечу, потом вернулась к Софи.

– А теперь попробуйте вы, госпожа Бурже.

Лидия закрыла ей ладонями глаза и терпеливо ждала. Софи честно пыталась. Она подняла руку и растерянно шарила ею в воздухе, пока спустя несколько томительных минут случайно не попала по руке Лидии.

– Вам сложно, потому что вы не чувствуете положения в пространстве своей руки, верно? А теперь упростим вам задачу.

Лидия положила руку на плечо рядом сидящему Эмилю.

– Уберите мою руку с плеча мужа. И помните, что у вас есть другие чувства, зрение, например.

Софи кивнула, закусила губу и потянулась рукой. В этот раз она справилась быстро, убрав ладонь Лидии, лишь слегка замешкавшись, когда та вцепилась в плечо, и Софи пришлось приложить усилие.

– У вас получится, госпожа Бурже, если будете тренироваться каждый день. Вспоминайте свои движения, когда вы были еще здоровы, и повторяйте их. Мысленно, потом так. Используйте зрение, слух и прочие чувства. А еще...

Лидия вдруг цинично улыбнулась.

– А еще верьте. Помните, что я вам говорила? Вера творит чудеса. Думаю, что господин Тиффано сможет вам помочь в этом. Если очень верить, то обязательно выздоровеешь.

– Обязательно, – согласился я, игнорируя насмешку и прислушиваясь к собственным ощущениям от сжатой в кулак руки. Так странно было думать, что кто-то может не чувствовать собственного тела... Иногда так бывает во сне, но... Словно все происходящее сейчас было одним сплошным кошмаром...

– Да, кстати. Вы обязательно должны справиться с недугом, госпожа Бурже, вы слишком талантливы и... Ваш Дар должен воплотиться, иначе... Впрочем, не будем о грустном. У вас прекрасный вкус, госпожа Бурже, – Лидия подцепила с шеи Софи кулон с крупным розовым камнем. – Заря?

Софи испуганно вцепилась в украшение.

– Пожалуй, я заберу его в счет компенсации ущерба, причиненного мне в вашем доме.

– Нет!

– Нет...

Эмиль и Софи выдохнули одновременно, с возмущением и ужасом.

– Какое трогательное единодушие, – умилилась Лидия, расстегивая застежку на украшении. – Но я так решила.

В глазах Софи стояли слезы. Я с трудом очнулся от кошмарной нереальности происходящего и возмущенно встал, собираясь отобрать у Лидии кулон, но она опередила меня, спрятав его в ладони.

– Пожалуйста, верните, я заплачу вам любые деньги... Не будьте так жестоки!

– Это ведь символ вашей любви? Эмиль подарил вам его? Но это всего лишь камень... Я обещаю, что верну вам его, когда ваша любовь действительно обретет зримое воплощение... Порадуйте свою старую экономку, госпожа Бурже.

– Не понимаю вас... – растерянно прошептала Софи, а Эмиль вскочил на ноги, кипя от гнева.

– Сядьте, – пришпилила его обратно Лидия. Она склонилась над ним и начала что-то шептать ему на ухо. Эмиль покраснел, возмущенно вскинулся:

– Да как вы смеете!

– Смею! – рявкнула Лидия. – И чтоб сегодня же приступили!.. Или вы со своего приятеля решили дурной пример брать? Не поленюсь завтра наведаться и проверить.

– Вы... Вы ненормальная!

– Да, ненормальная, – спокойно согласилась Лидия. – Хотя бы потому, что уступаю вам землю возле Академии по смешной цене. Цените мою щедрость. Я пришлю своего поверенного, чтобы оформил продажу. Кстати, прекрасно выглядите, госпожа Бурже. Всего хорошего.

Она похлопала меня по плечу и добавила:

– За мной, господин инквизитор.

Я прикрыл глаза, пытаясь успокоиться и найти терпение в молитве, но теперь уже Софи возмутилась.

– Почему вы так разговариваете с господином Тиффано? Почему стремитесь всех унизить?

– Унижает человека лишь жалость, госпожа Бурже. А я никогда никого не жалела и жалеть не собираюсь. Господин инквизитор мне задолжал и до сих пор не расплатился.

Я тяжело вздохнул и послушно встал, не желая продолжения безобразной сцены.

– Пойдемте, госпожа Хризштайн.

– Подожди, Кысей. Сколько ты ей должен? Мы заплатим, я не хочу, чтобы ты из-за нас...

– Боюсь, такой суммы у вас попросту нет, госпожа Бурже, – нагло ухмыльнулась Лидия.

Я лишь кивнул друзьям на прощание и последовал за безумицей.

– Поезжайте домой, госпожа Хризштайн, – я распахнул перед ней дверь экипажа.

– У меня другие планы. Я намерена увидеть фрески и вплотную пообщаться с нашим рассеянным профессором. Уверена, если постараться, он сможет припомнить много интересного...

– Вы еле стоите на ногах, укусы наверняка даже не зажили, – в сердцах сказал я. – А вчера вас чуть не убили. И после этого вы собираетесь...

– О чем вы? – встревоженно спросила Тень. – Госпожу пытались убить?

– Почему вы вечно все портите? – недовольно скривилась Лидия.

– Да, Тень, вашу госпожу вчера отравили мышьяком. Ее еле спасли. Лекарь предписала ей покой и питье, а вместо этого...

– Госпожа, как же вы так?.. Давайте домой...

Лидия села в экипаж и указала на место рядом с собой.

– Вы со мной, господин инквизитор?

– Тень, надеюсь, вы поставите в известность Антона о безответственном поведении его сестры, – раздраженно сказал я и сел рядом с Лидией.

– Право, такое мелочное ябедничество вам не к лицу, господин инквизитор.

По дороге в Академию я рассказал Лидии о том, что удалось узнать накануне. О профессоре Камилли мне поведал отец Валуа. Профессор был знатного рода, но отказался от титула, когда принял служение Единому. Он стал самым молодым епископом, многие прочили ему дальнейшее продвижение, но неожиданно ему пришлось уйти из сана. О причине отец Валуа мне не сказал, лишь ухмыльнулся на мой вопрос и ответил, что к женщинам это не имело никакого отношения, но саму причину озвучивать наотрез отказался. Эта новость вызвала у Лидии возмущение и лишь распалила ее нездоровое любопытство, и я злорадно подумал, что теперь она будет донимать отца Валуа. После ухода из сана Джеймс Камилли сильно запил, полностью опустился и даже пытался покончить с собой, прыгнув с моста. Но его спасли, а после этого он смог взять себя в руки. Он стал практикующим душеведом и неожиданно преуспел. Его успехи вызвали большой интерес, ему даже удалось получить заступничество главы ордена Пяти, отца Павла. Сообщая об этом, отец Валуа скривился, словно съел горький лимон. Почему профессор отказался от должности в столичной Академии и приехал сюда, отец Валуа не сказал, и я подозревал, что ему это просто неизвестно.

Однако он достаточно желчно отозвался о профессоре Камилли, обзывая его шарлатаном от веры и науки. Некоторые из его пациентов погибли, но остальные успешно излечились и вернулись к нормальной жизни. Благодарные родственники больных значительно преумножили состояние профессора, кроме того, Камилли получил еще и финансирование от Святого Престола. Насколько я понял отца Валуа, профессор планировал не просто открыть здесь лечебницу, а полностью изменить практику лечения душевнобольных, применив собственный оригинальный метод. Святой Престол крайне интересовался этим методом, однако профессор был скрытен и не желал его обнародования без "достаточно убедительных результатов лечения безумцев на самой запущенной стадии". Поэтому я рискнул высказать Лидии предположение, что профессор приехал сюда не просто лечить безумцев, а исследовать колдовство, воодушевленный последними громкими процессами. Как ни странно, но Лидия не отвергла мою догадку, однако и не подтвердила ее, просто крепко задумалась и слушала меня дальше рассеянно.

Не менее интересными были сведения о слугах профессора. Оба, и Фарид, и Лука, были его пациентами в прошлом. Фарид страдал от неуправляемых вспышек гнева и лишился хорошей службы телохранителя, попав к профессору и чудесным образом найдя умиротворение. Лука же попал к профессору из божевольни, где находился после помешательства и давешнего убийства своих родителей. При этом если в выздоровление Фарида еще можно было поверить, то случай Луки был настолько запущенным, что его излечение, иначе как чудом, назвать было нельзя. Я нашел время пообщаться с двумя пассажирами корабля, молодым аптекарем и почтенной дамой, поинтересовавшись их мнением о профессоре и его слугах. Так вот, профессор был крайне назойлив в общении, в то время как его слуги ни с кем из пассажиров или команды не общались вовсе. Как и Алекс. Тут Лидия встрепенулась и придвинулась ближе, взяв меня под руку. Я лишь тяжело вздохнул и продолжил рассказ. Поведение Алекса было настолько странным, что в одном из портов капитан даже хотел ссадить его на землю, но профессор заплатил двойную стоимость проезда, клятвенно пообещав не выпускать воспитанника из каюты до конца плавания. Логично, что по прибытию мальчишка с замкнутым разумом просто взбесился и дал деру, едва завидев землю.

Цель нашего визита находилась в старом библиотечном корпусе Академии, в который надо было идти через парковую аллею из старых кипарисов. Холодное дыхание осени было бессильно против их сочной зелени, надежно укрывающей прохожих от ветра. Несмотря на это, Лидия куталась в теплый плащ, ковыляя по дорожке. Я предложил ей руку, но в ответ получил что-то невразумительное и злое, буркнутое под нос. Я давно оставил попытки понять логику или хотя бы мотивы ее поступков, но она ковыляла слишком медленно, а у меня еще были дела сегодня. Поэтому я не слишком церемонился, подхватил под локоть и ускорил шаг, таща ее за собой. Тень следовала за нами на почтительном расстоянии. Возле входа в здание я остановился и развернул Лидию к себе.

– Отдайте мне кулон, – потребовал я, приготовившись к очередной истерике.

Лидия задумчиво выудила его из декольте, покачала на цепочке у меня перед носом и грустно вздохнула.

– Мне так надоело... Все надоело... И вы тоже.

– Вот и отлично, – я попытался выхватить кулон, но она проворно спрятала его в кулаке. – Господи, ну что за ребячество! Не заставляйте меня...

Я попытался разжать ее пальцы, но она вдруг горько сказала:

– Вы даже не потрудились узнать, зачем я его забрала...

– Из вредности? Из подлости? Из злорадной зависти к чужой любви? Из детского каприза?

Лидия разжала ладонь и уронила камень мне в руку.

– Да, не без этого... Забирайте. Но не смейте его возвращать. Ибо проклятие никуда не делось...

Я испуганно отшатнулся.

– Камень проклят?

Лидия рассмеялась.

– Нет, конечно. Почему вы так упорно не хотите думать? – она приблизилась ко мне, ткнув меня пальцем в лоб. – Что может быть страшнее, чем потерять свой дар для такой, как ваша Софи? Она ведь не просто хороший ювелир, у нее Дар, настоящий талант. Но когда она упала с лошади, то потеряла не только возможность творить из камня и металла, Софи еще потеряла дитя, материальное воплощение своей любви к мужу. И эти две потери, в которых она винила только себя, отравляли ей кровь и разум сильнее любого яда. Это и стало ее проклятием. Она перестала хотеть жить. Я не знаю, сколько времени ей понадобится для восстановления мышечной чувствительности, да и неизвестно, хватит ли у нее воли и веры в это, но...

Лидия задумчиво выводила пальцем замысловатые узоры на моем плече.

– ... Но вновь зачать она может хоть сегодня. Если, конечно, прекратит дурить и жалеть себя, как и ваш приятель страдать ерундой возле чучела. И даже если Софи не сможет больше создавать драгоценности, часть ее дара обязательно перейдет к ребенку, отвлечет от дурных мыслей. Глупая экономка решила, что это непременно будет девочка... Кто знает... Но не это важно, важно то, что иначе нерастраченный дар непременно сведет Софи или в могилу, или с ума...

Лидия похлопала меня по плечу, повернулась и стала медленно подниматься по ступенькам. Я разжал кулак и посмотрел на кулон. В мертвом камне Софи запечатлела живое чувство, свою безмерную любовь и нежность к Эмилю. Две фигуры, мужская и женская, символически очерченные, шли по дороге, держась за руки. Их сердца были связаны священным символом, переплетаясь в бесконечности. Даже сейчас, несмотря на холод, камень казался теплым, словно храня жар их сердец. Я так радовался за друзей, которые обрели истинную любовь, наивысшую божью благодать, что теперь невольно задумался, сможет ли Софи изменить гемму и добавить еще одну маленькую фигурку между ними? Внезапно пришедшая мысль заставила меня содрогнуться.

– А что вы тогда сказали Эмилю?

Лидия лишь презрительно махнула рукой в воздухе, остановившись перед тяжелыми коваными дверьми библиотечного корпуса.

– А вы правда хотите знать?

– Как можно так грубо вмешиваться в чужую жизнь? Что же вы за человек!..

– Я привыкла доводить все до конца и выполнять обещания, – отрезала Лидия. – Или Софи забеременеет, или ее заживо сожрет собственный Дар. Так что потрудитесь еще раз напомнить своему приятелю о том, что супружеский долг надо исполнять. И где ваши манеры? – раздраженно закончила она. – Вы собираетесь открыть передо мной дверь?

Лидия уже не церемонилась, ухватив меня под руку и послушно шагая рядом. Мы миновали главный библиотечный зал и с разрешения смотрителя спустились в старую подземную часть здания. Высокие потолки и закованные в гранит стены с причудливыми символами подавляли и заставляли чувствовать себя ничтожным перед величием предков. Часть переходов была закрыта и законсервирована до лучших времен, ожидая пытливых исследователей, что не убоятся ее древних ловушек и неразгаданных секретов. Мы спустились переходами ниже еще на два этажа, все глубже зарываясь в землю, пока не зашли в большой, слабо освещенный зал.

Лидия раздраженно спросила:

– Где эти клятые фрески? Сколько еще идти?

– А никаких фресок и нет, собственно говоря...

– Что? Вы что издеваетесь?!? Я тащилась сюда, чтобы полюбоваться подземельями захолустной библиотеки?

– Напрасно вы так. Эти подземелья тянутся далеко за пределы города и уходят вглубь неизвестно насколько. А библиотека Академии в Кльечи насчитывает несколько миллионов изданий, причем часть из них до сих пор неизвестна и не классифицирована...

– Да идите вы к демону! Буквоед ненормальный!

– Успокойтесь. Фрески действительно были. Но когда за их восстановление взялся профессор Грано, то выяснилось, что они – подделка, поздняя роспись, скрывающая нечто более ценное... Потерпите, сейчас сами все увидите.

Я аккуратно обошел ряды каменных скамей, что полукругом располагались возле небольшого возвышения в полу. О назначении этого зала можно было лишь догадываться, но в углах комнаты были встроены высокие кованые полки, сейчас удручающе пустые, а на возвышении находилась кафедра, высеченная из цельного куска зеленого мрамора. Зал был снабжен хитроумной системой линз, поэтому я поставил на пол газовый светильник, любезно одолженный смотрителем, и стал зажигать огонь в жаровнях, в предвкушении чудесного зрелища.

– И где? – нетерпеливо спросила Лидия. – Тень, не забудь зарисовать то, что увидишь. Мне возможно понадобится...

Когда во всех четырех углах зала был зажжен огонь, я установил линзы на поворотном основании двух высоких жаровен, направив их на стену позади.

– Я завидую вам, госпожа Хризштайн. Вы увидите это в первый раз, – сказал я Лидии и кивнул в указанном направлении. – Жаль, что профессор не успел закончить...

Пламя, вспыхнувшее в центральных жаровнях, дало два мощных луча света, усиленными центральными линзами. Они выхватили из темноты и заставили заиграть переливами самую большую инталию из хризопраза, которую мне когда-либо доводилось наблюдать. Даже видя это во второй раз, я все равно затаил дыхание. Изображение, лишь частично очищенное от слоя поздней краски, казалось живым. Божий храм мудрости, причудливо перетекающий в фигуру человека, строчки из духовных наставлений, довольно необычный символ Источника в виде котла человеческих душ, находящихся в вечном поиске, загадочная мрачная фигура Единого или демона, что помешивает это странное варево, искаженные муками человеческие лица в котле, что странным образом превращаются в умиротворенные, стоит лишь сменить угол зрения... Символы были настолько необычными, не укладывающимися в церковные каноны, что невольно завораживали.

Я был не в силах отвести взгляда от фантасмагории света, играющего в камне, поэтому не сразу заметил, что Лидия охнула и начала пятиться от изображения. Она наткнулась на меня, наступила мне на ногу, но даже не обратила внимания. Я развернул ее к себе и вздрогнул от побелевшего от ужаса лица и затравленного взгляда.

– Что опять? – раздраженно спросил я. – Собаку увидели? Мертвую девочку? Что?

Лидия заворожено смотрела куда-то мимо меня и не реагировала. Я встряхнул ее. Она лишь чуть вздрогнула и попыталась обернуться обратно к камню. Я придержал ее за талию, притянув к себе. Верный способ обратить на себя внимание и вызвать очередные домогательства, но Лидия даже не заметила моей провокации.

– Что там изображено? – выдохнула она.

– Что за дурацкий вопрос? – нахмурился я. – Вы же сами видели и даже успели испугаться непонятно чего...

– То, что вижу я, и то, что видите вы, может сильно отличаться, – без всякого выражения ответила она и повторила вопрос. – Что там изображено?

– Инталия в камне, кажется это хризопраз, – терпеливо начал перечислять я. – В камне вырезано изображение храма мудрости, строчки наставлений, источник божьей благодати...

Лидия закусила губу и опять попыталась обернуться. Я не дал, прижав ее к себе еще сильнее.

– Там есть котел?

– Есть, я же сказал, источник божьей...

– А в нем люди?

– Это их души, их аллегорическое представление...

– И фигура рядом, что помешивает? И церковь из костей? – в каком-то странном отчаянии закончила она.

– Церковь не из костей, – не согласился я, все еще недоумевая ее странному испугу.

Лидия уперлась руками мне в грудь и попыталась вывернуться, с отчаянным упорством стремясь опять обернуться к инталии.

– Да что такое вы там увидели? Скажите, – потребовал я, придерживая ее голову.

– Она из костей, – упрямо возразила Лидия и наконец подняла на меня глаза. Ее взгляд стал осмысленным, в нем появилась странная решимость. – Что было в той книге?

– Я не могу вам сказать. Не требуйте...

– Господин инквизитор, не заставляйте меня тратить время, идти к ректору и добывать книгу у него, – она стукнула меня ладонью по груди. – Я все равно ее получу, и вы это прекрасно знаете. Сэкономьте мне время... И себе тоже. Я жду.

Я с трудом оторвал взгляд от ее безумных глаз и посмотрел на изображение церкви. Она была сложена из книг, этих кирпичиков человеческой и божественной мудрости. Где она увидела там кости?

– Ладно, я расскажу, – решился я, понимая, что спорить с ее упрямством бессмысленно. – Существует легенда об Источнике всего сущего, источнике бесконечной божественной благодати, пребывающем в вечном движении разума. Единый подарил Источник своим детям, и не знали тогда люди горя, болезней, голода и старости, жили вечно и черпали из Источника силы. Источник исполнял любые желания, но потом появился демон...

– Зачем вы рассказываете то, что и так известно каждому? Готовитесь к лекции по...

– Помолчите, – резко оборвал я Лидию. – Будете перебивать, отправитесь к ректору за разрешением. Потом появился демон и принес людям пороки, что осквернили Источник. Разгневался Единый на детей своих неразумных и спрятал Источник. Никто не знает, где, то ли в чаще лесной, то ли в пучине морской, то ли в недрах земных, то ли в горах высоких... Заключен Источник на хрустальном острове, и ведут к нему пять мостов, да все не туда. Найти Источник может лишь чистый духом и разумом, преодолев все мосты и сразившись с демоном, что вечно обречен его сторожить... – я осекся и перевел взгляд на Лидию, которую по-прежнему сжимал в объятиях. Ощущение ее тонкого стана под моей рукой заставило меня вздрогнуть, опалив желанием, и очнуться от наваждения. Я нехотя убрал руку и продолжил:

– Надо пройти пять испытаний. Испытание Веры, что в душе обретающего, испытание Надежды, что в глазах ждущего, испытание Любви, что в устах дарующего... – я по очереди коснулся ее лба, дотронулся до виска, провел пальцем по полным губам, слегка замешкавшись, приложил ладонь к груди. – Испытание Мудрости, что в сердце страдающего, и испытание Милосердия, что в руке подающего... – я замолчал, взяв Лидию за хрупкое запястье.

Тень смущенно кашлянула, напоминая о своем присутствии. Она присела на скамью и достала бумагу и карандаш.

– Чушь, – вдруг выговорила Лидия и вырвала руку, упрямо обернувшись к каменному изображению. – Зачем вы морочите мне голову этими старыми сказками? Что было в книге?

Я вздохнул.

– Эта легенда действительно известна каждому. Но в книге дана иная ее версия, запрещенная, еретическая. Там говорится, что Источник украли и спрятали пятеро отступников, что позже стали именоваться орденом Пяти. И пророчество гласит, что однажды вернется шестой, что вернет Источник людям, победив пять демонов, олицетворяющих людские пороки... Вместо веры – ложь, вместо надежды – уныние, вместо любви – блуд, вместо мудрости – гордыня, вместо милосердия – злоба и зависть... И получит он бесконечную власть, и восстанет против Единого, и будет битва страшная, и станет он новым владыкой всего сущего...

Лидия хмыкнула и уверенно подошла к святыне.

– Еще большая чушь... – она коснулась пальцами изображения церкви. – Она из костей... И это действительно хризопраз... Вы знаете, что в природе не бывает таких крупных камней?

Она попыталась отковырять слой поздней краски, скрывающей часть остального изображения в камне. Я поторопился перехватить ее руку.

– Не смейте! Этому изображению несколько веков, камень может расколоться. Этим должен заниматься специалист. Даже профессор Грано сам не рискнул, ведь возможно перед нами наследие самих заступников. Храм божественной мудрости, что олицетворяет одну из пяти добродетелей...

– Божественной? – вдруг расхохоталась Лидия. – Вы меня вообще слышали? Этот камень создан искусственно, колдовским путем. Я не удивлюсь...

– Почему сразу колдовским? Божью волю в виде чуда вы не рассматриваете в качестве его происхождения?

– Вы идиот? – вдруг сорвалась Лидия на крик. Она пошатнулась, ухватившись за кафедру, но тут же отдернула руку, словно обжегшись. Я подхватил ее под локоть и попытался отвести прочь.

– Если вы насмотрелись, то пойдемте. У меня еще есть дела, а спорить с вами я не собираюсь.

Лидия вдруг дернула плащ за ворот, распахивая его, а следом полетели пуговицы на воротнике платья. Они запрыгали мелкой россыпью по каменному полу, с оглушительным эхом, которое еще долго гуляло под сводами зала.

– Проклятье, как душно... Профессор Камилли сюда приходил?

– Да, вместе с убитым. Камилли интересуется святыней, впрочем, как и связанной с ней легендой. Кстати, в книге его пометки, а не профессора Грано.

– Что? Не может быть...

Тень вдруг оторвалась от рисунка.

– Госпожа, мне кажется, я уже раньше рисовала...

– Заткнись! – Лидия опять повысила голос, в этот раз уже на Тень. Да что с ней творится? – Заткнись и рисуй. Потом поговорим. С чего вы решили, что это пометки Камилли?

– Он сам сказал, и почерк его. Это он брал книгу у ректора, поэтому сам же забрал ее из кабинета убитого, чтобы вернуть. Стена из камня под фресками была обнаружена давно, когда профессор Грано только приехал в Кльечи. Тогда же он и решил взяться за восстановление святыни, – я не обратил внимания на ее презрительное фырканье, – но Святой Престол в финансировании отказал. Профессор Грано стал сам оплачивать работы, но его средств надолго не хватило, поэтому в последние года он искал деньги у покровителей. И год назад ему повезло найти профессора Камилли. Так что именно благодаря ему этот зал открыли для посещения, и вы можете любоваться прекрасным...

– Прекрасным?!? Вы слепой? Что, по-вашему, было в этом зале?

Я опешил.

– Не уверен, но хочется верить, что тут был храм мудрости, хранилище тайных знаний или... Кафедра для богослужений, скамьи для послушников, а там наверняка хранились книги...

– Болван... – простонала Лидия, подходя ко мне и хватая за рукав. – Идите сюда. Кафедра, говорите? А не широка ли она для кафедры? Не слишком ли низкая? А смотрите, как удобно... – она вдруг заломила мне руку за спину и толкнула меня на нее, – как удобно распластать здесь невинную жертву... Надо же, какая ирония! Невинную в полном смысле этого слова! А эти желобки в полу? Как думаете, для чего? Если перерезать вам горло, то по ним стечет кровь... А еще давайте позовем несколько десятков послушников, которые, затаив дыхание, будут наблюдать за жертвоприношением... О да, храм божественной мудрости... Давайте заново его откроем, а вы станете первой жертвой?..

– Прекратите! – я вырвался из ее рук, потрясенный и раздавленный. – Этого не может быть. Вы не можете этого знать. Вам просто всюду хочется видеть лишь зло...

– Я не собираюсь вам ничего доказывать. Дважды повторять не буду. Зал закрыть. Никого не пускать. Надеюсь, у вас хватит ума об этом позаботиться. Если что-то здесь произойдет, то будет на вашей совести. Вы предупреждены. А я... Как вы там сказали? Обильное питье и покой? Пожалуй, я последую советам лекаря. Тень, закончишь здесь, сразу же возвращайся домой.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю