Текст книги "Убийство на Потомаке"

Автор книги: Маргарет Мэри Трумэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

– Конечно. Так вы с Анабелой присоединитесь к нам в воскресенье?

– Ты о речной прогулке? Я думал, что она отменяется из-за случившегося.

– Нет. Она запланирована еще несколько месяцев назад. Нет причины заставлять людей менять свои планы, кроме того, многие из них весьма поверхностно знали Полин. Жизнь продолжается, Мак. И воскресная прогулка обязательно состоится.

– Я поговорю с Анабелой. Спасибо за виски.

Смит подошел к машине, открыл дверцу и оглянулся на дом. В окне второго этажа стояла Мэрилин Тирни. В выражении ее лица смешались раздражение и печаль. Мак приветственно помахал ей рукой. Мэрилин задернула шторы.

9
Час спустя

Мак вернулся домой с покупками из французского магазина, он привез утиный паштет, салат и хлеб. Анабела занималась разборкой кухонного шкафа. Чтобы дотянуться до верхней полки, ей пришлось встать на цыпочки, и ее платье высоко вздернулось. Мак вошел как раз в этот момент.

– Волнующая картина, – заметил он, касаясь бедра жены. – У меня даже настроение поднялось.

– Разрешаю полюбоваться, – откликнулась Анабела, целуя мужа и принимая более устойчивое положение. – Для тебя сообщение на автоответчике, Мак.

– От кого? – спросил он, выкладывая покупки.

– От детектива Айкенберг. Собственно говоря, ее послание скорее адресовано мне. Она хочет поговорить со мной в связи с убийством Полин.

– А почему с тобой?

– Послушай сам.

Смит прошел в кабинет и включил запись. Пленка перемоталась, затем зазвучал спокойный и уверенный голос.

Мистер Смит, говорит Дарси Айкенберг. Наша встреча оживила во мне приятные воспоминания, напомнила, что я многому у вас научилась. Теперь о деле. Мне известно, что ваша жена присутствовала на заседании совета Национального музея строительства в тот вечер, когда убили Полин Юрис. Мне бы хотелось поговорить с ней как можно скорее, я попросила бы и вас присутствовать, если это не очень вас затруднит. Была рада снова увидеть вас.

Она оставила номер рабочего телефона. Мак перематывал пленку, когда вошла Анабела.

– Ничего особенного, – сказала он. – Они захотят поговорить со всеми, кто ее знал.

– Естественно, а что она имела в виду под «приятными воспоминаниями»?

– Я встретил ее сегодня у Венделя, – ответил, улыбнувшись, Смит. – Она расспрашивала его о Полин. Айкенберг училась у меня не так давно, собирается вскоре защищать диссертацию, тема имеет отношение к криминальной ситуации в городах или что-то в этом роде, Я как-то случайно попал на ее лекцию по техническим средствам расследования.

– Ты не рассказывал мне об этом, – заметила Анабела.

– Не о чем было особенно рассказывать, – пояснил Смит. – Когда ты сможешь поговорить с ней?

– Мне все равно.

– Считаю, что лучше решить этот вопрос не откладывая. Позвони ей.

– Может быть, ты хочешь ей позвонить, она ведь подчеркнула, что твое присутствие тоже желательно.

– Не знаю, зачем ей это, но тем не менее я позвоню. Какое время тебя устроит?

– Мне нужно быть в галерее завтра после обеда. До этого времени я свободна. Как Вендель?

– Он сильно расстроен, вернее, я не совсем точно выразился. Его сильно тревожит, какие последствия для него и его семьи может иметь убийство Полин.

– Сердечности что-то не заметно.

– Да, но может быть, он проявляет холодность, сам того не желая? Вендель намекнул мне, что их отношения с Мэрилин теплыми не назовешь.

– Я это сразу почувствовала, когда мы в первый раз с ними встретились, – сказала Анабела, направляясь в кухню. – В его душе мало тепла, хотя он и хочет показать обратное. Старается быть дипломатом, но чаше проявляется резкая прямота.

– Кстати, Полин была убита каким-то тяжелым предметом правильной формы, – заметил Смит.

– Тебе рассказала об этом детектив?

– Да. Конечно, первый подозреваемый – Вендель. Его просили ставить полицию в известность о своих выездах из города.

– Как ты думаешь, о чем она меня будет расспрашивать, – обратилась Анабела к Маку, разворачивая принесенные им свертки.

– Ты говоришь о детективе? Ну, о том, что ты видела в тот вечер. Не заметила ли ты что-либо необычное в поведении Полин.

– Нет, она была, как всегда, очень деловая и любезная.

– Она не выглядела расстроенной или озабоченной?

– Нет.

– Может быть, она говорила что-то такое, что могло бы…

– Мак, конечно я ценю, что со мной готовят урок, но мне от этого становится не по себе.

– Извини, привычка, – рассмеялся он. – То же самое было и при нашей встрече с Дарси: я задал ей кучу вопросов, ей это тоже не понравилось.

– Что с тобой? – спросила Анабела.

– Я думал о ребенке, который утонул в водопаде. Эта картина снова и снова встает перед моими глазами. Когда я увидел девочку в кольце водоворота, то сразу вспомнил Джефа (так звали сына Мака, погибшего по вине пьяного водителя).

Анабела знала, что не в ее силах помочь мужу, когда его охватывали подобные мрачные мысли. Через несколько минут все проходило само собой.

Когда посуда была убрана, они сели, чтобы, как обычно заняться чтением.

– Хочешь, я позвоню детективу и договорюсь о встрече? Она, скорее всего, еще не ушла.

– Пожалуйста.

Айкенберг сразу сняла трубку.

– Это Мак Смит. Я поговорил с женой. Завтра утром она может встретиться с вами в любое время. – Он молча слушал, затем прикрыл трубку рукой и спросил у Анабелы: – В десять, как?

– Очень хорошо, в десять.

Мак подтвердил согласие Анабелы и добавил:

– Я тоже буду, если не возражаете. Нет? Хорошо, тогда до встречи.

10
На следующее утро

Частный сыщик Антонио Буффолино громко вскрикнул от резкой боли в спине. Он лежал на полу в своем офисе на Джи-стрит между Четырнадцатой и Пятнадцатой улицами. Тони лег на бок: гримаса боли исказила его лицо.

– Ал! – вскрикнул он.

Дверь между кабинетом и приемной раскрылась, и на пороге появилась его третья жена. Они поженились недавно, и брак этот был, без сомнения, самым удачным, так что он мог не без основания назвать ее своей дражайшей половиной.

– Я что-то себе растянул, – простонал Тони, стараясь изогнуть спину и хоть как-то уменьшить боль. Он лежал на трехцветном звездно-полосатом спортивном коврике, одетый в фиолетовый с белым спортивный костюм из полиэстра.

Зазвонил телефон. Алисия исчезла в приемной.

– Господи, Алисия, я здесь умираю, – стонал от боли Буффолино.

– Советую тебе подойти к телефону. Похоже, это клиент, – сказала, вернувшись, Алисия.

– Ты шутишь? Я встать не могу. – Он с трудом повернулся и сел.

– Тебе нужно снять трубку, – повторила она, помогая мужу подняться и прислониться к столу. – Кажется, звонят по делу. А у нас уже несколько недель не было клиентов.

Тони с большим усилием опустился в свое кресло у стола и снял трубку.

– Слушаю вас.

– Это мистер Буффолино?

– Да, Антонио Буффолино.

– Мистер Буффолино, мне вас порекомендовал Уолт Симингтон. В прошлом году вы работали по его поручению.

Тони справился с картотекой, проще говоря, покопался в памяти. Симингтон? Да, он выполнял работу для человека с такой фамилией. Дело о супружеской неверности. Этот Симингтон, припомнил Тони, был большой шишкой в банке; он заподозрил жену в измене и хотел получить доказательства. Он оказался прав. В доказательствах недостатка не было. Тони предоставил в распоряжение обманутого мужа отчет о своих наблюдениях и приложил фотографии. А как мистер Симингтон распорядился полученной информацией, его личное дело. О таких вещах не спрашивают.

– Вы правы, я работал на этого человека. – Буффолино устроился поудобнее. Боль несколько утихла. – Чем могу помочь?

– Не уверен, что мы можем обсуждать этот вопрос по телефону. Ваш номер не прослушивается?

Буффолино нахмурился. Его номер прослушивается?! Он что, думает, это ему ЦРУ? Но вслух произнес:

– Все нормально, можете говорить спокойно.

– Мне кажется, у моей жены связь с моим лучшим другом. Моим бывшим лучшим другом.

– Сочувствую. И что вы ожидаете от меня?

Вопрос был задан напрямую, и ответ последовал не сразу.

– Мне бы хотелось, чтобы вы нашли подтверждение моим подозрениям.

Буффолино не осмеливался поднять глаза на Алисию, стоявшую рядом, опершись руками о стол.

– Прошу извинить, – ответил Тони, – но контора Буффолино не занимается делами о супружеской неверности.

Обе реакции: одна – на другом конце провода, а вторая с противоположной стороны стола – последовали одновременно.

– То-ни?! – свистящим шепотом возмутилась Алисия.

– Но Уолт говорил мне, что вы брались за подобную работу и очень хорошо справились.

– Благодарю, что позвонили, но повторяю: ни я, ни мои сотрудники не занимаемся отношениями между супругами. Сфера нашей деятельности – безопасность предприятий, экономический шпионаж, работа в интересах правительства. Минимальный гонорар: триста тысяч долларов. – Он повесил трубку.

–  Что этос тобой? – вскричала Алисия. – Мы снова задолжали за квартиру, гора счетов растет, и…

– Я уже говорил тебе, Алисия, – прервал жену Буффолино, – что матримониальные дела – это мелочь, и, если мы хотим серьезно укорениться в столице, нам не следует размениваться на мелочи. Нужно создать себе имидж, заниматься основательными делами высокого класса. Как говорят, важно вести правильную политику. Вот к чему нужно стремиться. Надо уметь выбирать широкую дорогу.

– Ах, широкую дорогу, вот как. – Алисия возмущенно хлопнула себя по бедрам. – Ты об этом телефонной компании расскажи, когда они отключат телефон, мистер классный специалист. – Она повернулась и, нарочито громко ступая, вышла из комнаты.

Буффолино откинулся в кресле и закрыл глаза. Жена была права. Но недавно он принял решение заниматься только делами, способными повысить его престиж, и ему нужно было следовать этому принципу. Весь вопрос в том, как долго ему удастся продержаться.

Снова раздался телефонный звонок. Буффолино как завороженный смотрел на телефонный аппарат, очнулся он от голоса стоявшей в дверях жены.

– Звонок с твоей «широкой дороги» – это Вендель Тирни.

Буффолино выпрямился в кресле, подтянулся и машинально протянул руку, чтобы поправить галстук, который, естественно, отсутствовал. Тони откашлялся, перед тем как снять трубку.

– Алло, – сказал он мягким грудным голосом. – Слушаю, мистер Тирни. Рад вашему звонку. Всегда готов… Да? Ну конечно, мы можем сегодня встретиться… У вас? Искренне рад, мистер Тирни. Ровно в два буду. Очень огорчился, услышав о безвременной кончине вашей сотрудницы. Ужасная трагедия, напоминает шекспировскую драму… Да, сэр, сегодня в два. – И он положил трубку.

– Ну? – живо спросила Алисия.

– Все отлично, Ал, у Тирни для меня серьезнее дело. Ты понимаешь, что это значит? У меня появится возможность пообщаться с важными персонами, такими, как он сам. Так было в прошлый раз, но тогда дело не заняло много времени, и мне не удалось как следует закрепиться в высших сферах. Но сейчас, я чувствую, все не закончится так скоро. Ты понимаешь, о чем я, крошка? Кто едет по главной дороге, тот не испачкается в грязи. Пожалуйста, займись моим костюмом: его нужно почистить и отгладить, а я еду стричься.

– А как твоя спина? – вспомнила Алисия.

– Спина? Хорошо, как никогда.

11
Утром того же дня

– …Так вы говорите, что не заметили ничего необычного в поведении мисс Юрис во время заседания?

За столом на кухне у Смитов расположились Мак, Анабела и детектив Айкенберг. Дарси немного опоздала. Она приехала вместо 10.00 в 10.12. Теперь часы показывали 10.20.

– Я не заметила ничего необычного, – подтвердила Анабела свои слова, сказанные за несколько минут до этого. – Но в этом нет ничего странного: Полин не принадлежала к открытому типу людей. По крайней мере, у меня сложилось такое мнение. Хотя, должна сказать, я знала ее мало. Но на этом заседании она, мне кажется, занималась тем, чем и всегда в подобных случаях: вела протокол и периодически напоминала мистеру Тирни, какие еще вопросы оставались в повестке дня.

– А какие отношения были между ними? – спросила Айкенберг. – Между мистером Тирни и мисс Юрис?

– Деловые, насколько мне известно. Я всегда считала, что она является его доверенным лицом. В их поведении не было ни малейшего намека на другие отношения.

Анабела бросила взгляд на мужа, который сидел напротив нее, скрестив руки на груди и уставившись в стол. Мак понял ее мысль, он поднял глаза на Айкенберг и спросил:

– У вас есть основания предполагать существование более близких отношений между Венделем Тирни и Полин Юрис?

– Да, – улыбнулась Айкенберг, – и я ищу доказательства. Вы читаете мои мысли, профессор. – Анабела и Мак снова переглянулись. «Великое дело – иметь почитателей», – прочел он в ее взгляде.

Гостья откинулась в кресле, улыбнулась и заметила, обращаясь к Анабеле:

– Должна признаться, миссис Смит, в присутствии вас обоих я чувствую себя несколько стесненно.

– Не представляю почему? – удивилась Анабела.

– Ну как же, я сижу рядом с вами: в недавнем прошлом вы преуспевающие адвокаты, сейчас ваш муж – профессор права и всеми уважаемый в городе человек, вам принадлежит пользующаяся известностью художественная галерея, кроме того, вы являетесь членом совета Национального музея строительства. Для одной семьи сразу столько авторитетов.

– Очень лестно слышать ваши слова, – сказала Анабела, – но единственное существо, на кого мы пытаемся влиять или хотя бы немного контролировать, – это наш пес Руфус. Однако он с этим не желает мириться и часто добивается своего.

– Рада, что Руфус сегодня не в нашей компании, – рассмеялась Айкенберг, – в противном случае он бы и меня разоружил. – Она повернулась к Маку, адресуя теперь свои вопросы ему. Анабела сидела и слушала, сложив руки на груди.

– Вы достаточно хорошо знаете Венделя Тирни, профессор, не правда ли?

– Я бы этого не сказал, – покачал головой Смит. – Конечно, мы с ним в дружеских отношениях, причем не один год. Но близкими друзьями нас не назовешь. Мне кажется, эта разница очень существенная.

– Понимаю вас, – согласилась Айкенберг. – Мистер Тирни один из ваших друзей, принадлежащих к высоким сферам.

– Это так, если хотите, но только отчасти, поскольку «высокие сферы» не очень точное определение. Здесь больше подойдет выражение «преуспевающие и богатые».

– Но ведь он обратился именно к вам.

– Причины, побудившие его это сделать, не имеют отношения к тому, насколько глубока наша дружба.

– Какие же это былипричины?

– Он считает меня специалистом по уголовному праву. Я также полагаю, что ему нужен совет незаинтересованного лица.

– В противовес кому?

– В противовес тем, кто непосредственно заинтересован говорить ему то, что он хотел бы услышать. К примеру, это может относиться к его адвокатам, а впрочем, не уверен.

– Но вы знаете его достаточно хорошо, чтобы… быть в курсе его любовных связей, если таковые имелись?

Смит откинулся на спинку кресла, затем снова наклонился вперед.

– Детектив Айкенберг, меня интересует только моя личная жизнь, и мне нет дела до частной жизни Тирни.

– Вы ведь понимаете мои мотивы, профессор, – сказала Айкенберг, легко касаясь руки Смита. – Мне приходится это делать; это моя работа.

Смит понимал, куда она клонит. Она задавала подобные вопросы, сознавая, что он, скорее всего, не был сведущ в этих делах, а если что и знал, то, вероятнее всего, промолчал бы. Но она станет задавать аналогичные вопросы многим людям в надежде, что кто-либо из них невольно проговорится. В расследовании уголовного преступления факты редко лежат на поверхности, их приходится добывать, копаясь в грязи, затрачивая много усилий, постепенно приближаясь к цели.

– Мне не известно ни о каких других, кроме деловых, отношениях между Венделем Тирни и Полин Юрис.

– А как другие?

– Простите, не понял?

– А кто-либо еще из окружения мистера Тирни мог быть в связи с мисс Юрис?

– Извините, не знаю.

– Если я вам больше не нужна, я займусь другими делами, – проговорила Анабела, вставая.

– Конечно, – подняла на нее глаза Айкенберг, – с вашей стороны очень любезно уделить мне время, спасибо.

– Было приятно с вами познакомиться, – сказала Анабела без особой теплоты в голосе и протянула гостье руку. Та пожала ее, не вставая.

Анабела ушла, а Айкенберг продолжала задавать вопросы.

– Что вам известно об обществе «Алый грех»?

– Вероятно, то же, что и вам. Это благотворительная организация, она занимается постановкой спектаклей, в качестве основы которых используются преступления, совершенные в Вашингтоне и давно ставшие историей. Средства от спектаклей поступают в благотворительный фонд.

– Организатором этого общества является мистер Тирни?

– Да, это предмет его особого интереса.

– А я слышала, что чаще к этому его увлечению относятся как к навязчивой идее.

– Называйте это как вам угодно, – пожат плечами Смит. – Я бы не торопился говорить об одержимости применительно к Венделю Тирни. Круг его интересов достаточно широк.

– Ясно. Но общество «Три С» имеет все же для него особое значение. Мне так говорили, по крайней мере.

– Тогда, вероятно, так и есть.

– Вы имеете отношение к «Трем С», так, кажется, его сокращенно именуют?

– Да.

– Вы являетесь его членом?

– Нет, мое «да» означает подтверждение названия этого общества, но я не причастен к его деятельности.

– Вы знакомы с кем-либо из его членов?

– Нескольких я знаю, – ответил Смит, подумав о своем друге, профессоре Монти Джемисоне.

– Сеймура Флетчера, к примеру?

– Это их режиссер-постановщик, так, кажется, – нахмурился Смит и забарабанил пальцами по столу.

– Верно. Вы встречались с ним когда-нибудь?

– Нет, что-то не припомню.

– Он последний, кто видел Полин Юрис живой.

– Я этого не знал, – сказал Смит.

– У нас есть информация, что они громко спорили и ссорились в помещении церкви, где проходила репетиция новой постановки. Вы знакомы с сюжетом драмы?

– Я знаком с делом в общих чертах. Это было убийство Филипа Бартона Ки конгрессменом Сиклсом.

– Я тоже знакомилась с этим делом. Масса интригующих намеков.

– Верю вам на слово.

– В этот вечер, когда она была убита, мистер Тирни послал Полин поговорить с Флетчером.

Смит молчал.

– Я беседовала еще с одним членом совета, этот человек оказался невольным свидетелем разговора между Тирни и Юрис после окончания заседания.

– И что же?

– Этот человек сообщил мне также, что и ваша жена слышала разговор.

– Да?

– Меня интересует, почему она мне об этом не сказала?

Впервые в то утро Смиту стало не по себе. Перед ним сидел проницательный следователь, выполняющий свои обязанности, но до этого момента ее вопросы не касались их непосредственно. А теперь она, казалось, собиралась усомниться в правдивости Анабелы. «Довольно», – решил Мак.

– Я не имею понятия, слышала ли Анабела подобный разговор. Если это так и она не упомянула о нем, значит, просто забыла. Хотите, я приглашу Анабелу, и вы сможете спросить об этом непосредственно у нее.

Айкенберг облизнула губы и закинула руки за голову, отчего блузка на груди сильно натянулась. Она повернулась в кресле в сторону Смита и положила ногу на ногу. На ней была короткая юбка из льна бежевого цвета, черная блузка с расстегнутыми у ворота пуговицами и белый пиджак в стиле «сафари». Смит недавно купил себе такой же в Джорджтауне, но пиджак Айкенберг, естественно, отличался кроем и явно стоил значительно дороже.

– Могу я задать вам прямой личный вопрос, профессор Смит? – Улыбка тронула ее губы, когда он резко отвел взгляд от ее ног.

– Конечно, – откликнулся Смит.

– Кто, по-вашему, убил Полин Юрис?

– Вы считаете этот вопрос личным?

– Думаю, да. Хочу отметить, что меня интересует ваше личное мнение, независимое от того, что вы знаетеконкретно. Понимаете меня? – Она облизнула губы.

– Сожалею, но я не имею ни малейшего представления, кто мог ее убить.

– Простите мой скептицизм, профессор, кстати, вы не будете возражать, если я буду вас называть Маккензи?

– Просто Мак.

– Хорошо, – рассмеялась она, – пусть будет Мак. Позвольте не поверить, что у вас инстинктивно не возникло предположение о возможном убийце.

Смит бросил взгляд на дверь, затем снова посмотрел на Айкенберг.

– Жаль вас разочаровывать, детектив, но…

– Пожалуйста, говорите мне Дарси, не будем сохранять официальный тон наполовину.

– Вы уже встречались с бывшим мужем Полин? – спросил Смит, подумав про себя, а известно ли Дарси о кратковременном замужестве Полин.

Она оказалась информированной об этом.

– Еще нет, – ответила она. – Он живет в Нью-Йорке, мы с ним переговорили по телефону. Ожидаем, что он приедет через день-два. Почему вы спросили?

– Просто полюбопытствовал. Я не знал, что она была замужем, мне рассказал Вендель Тирни.

– Она держала это в секрете?

– Да, она явно не хотела посвящать в дело много людей.

– А сыновья Тирни, его дочь?

– Что вас интересует?

– Вы их знаете?

– Да, они законопослушные граждане.

– Возможно, они и хорошие граждане, но вот уже много лет дочь Сюзен не ладит с отцом.

– Я бы не знал, если бы вы не сказали.

– Может быть, вам все-таки что-либо известно?

– Нет, но если что-нибудь припомню, конечно, позвоню вам. Еще кофе?

– Нет, спасибо, хотя кофе просто замечательный. Где вы его покупаете?

– Во многих местах, и сам смешиваю сорта: немного одного, потом другого и еще кладу добавку. Вот, например, сегодня вы пили кофе с запахом амаретто.

Она рассмеялась, Смит отметил, что и зубы у нее были первоклассными.

– Не только запах, но и вкус просто чудесные. Вам эта черта очень подходит.

– Какая же?

– Быть таким ценителем кофе.

– В этом я – сноб.

– Мне это нравится в мужчинах. Немного снобизма, но только чуть-чуть.

Смит поднялся, надеясь, что это послужит гостье сигналом к прекращению разговора, который становился щекотливым. Но Айкенберг не тронулась с места.

– Вы хотите спросить меня еще о чем-нибудь?

– О многом, но не сейчас. Мне бы снова хотелось встретиться с вами. Обещаю не быть слишком бесцеремонной. Не возражаете?

– Ну почему же, думаю, это вполне возможно.

Она встала, разгладила юбку, собравшуюся складками на бедрах, и наклонилась за стоящим на полу кейсом.

– Хотелось бы мне, чтобы после всех моих интервью у меня оставалось бы такое же приятное впечатление, как от разговора с вами.

– Что может быть приятного, если беседа имеет отношение к убийству, – сказал Смит.

– Знаете, Мак, можно находить приятное во всем, что угодно, ваш многолетний опыт в сфере уголовного права должен был подвести вас к такому выводу. Вы и ваша жена очень мне помогли. Я вот раздумываю…

Выражение лица Смита побудило ее продолжить мысль.

– Мне бы хотелось подольше побыть с вами, поэксплуатировать вашу память.

– Прекрасно.

– Не соглашайтесь с такой легкостью. В отделе хорошо известна моя способность впиваться как клещ.

– Я вам намекну, когда дойдет до этого.

– Справедливо. В этом деле есть моменты, которые я не могу сейчас уяснить. Но мне хотелось бы обсудить их в менее официальной обстановке.

– Вы называете мою кухню официальной обстановкой? – удивился Смит.

– Вы понимаете, что я имею в виду, – рассмеялась Дарси. – Не буду притворяться, для меня очень ценно было бы узнать о вашем видении этого дела. Не обязательно что-то конкретное. Лучше ваше общее мнение, даже ваши размышления об убийстве в общем виде.

– А не вступить ли вам в общество «Алый грех»? – любезно предложил Смит.

– Всегда есть возможность…

– А может быть, прослушать один из моих курсов. Мне как раз и платят за это в университете.

– А почему бы не устроить за ленчем семинар или дополнительные курсы? Такое реально?

– Может быть.

– Я вам позвоню. А где ваша жена? Мне бы хотелось попрощаться с ней.

– Я схожу за Анабелой, – предложил Смит.

– Не стоит ее беспокоить. Поблагодарите жену от моего имени. Она прелестная женщина.

– Я передам ей комплимент.

– Пожалуйста, Мак, – обратилась к нему Дарси, когда он открывал перед ней дверь, – спросите у жены, слышала ли она после заседания разговор между мистером Тирни и мисс Юрис о Сеймуре Флетчере. Речь шла о бюджете, я полагаю.

– Обязательно.

Айкенберг спустилась по ступеням, повернула налево и уверенно пошла по улице. Смит провожал ее взглядом, пока она не скрылась из виду. Потом он обернулся и увидел Анабелу.

– Ты подкралась незаметно, – улыбнулся Мак.

– Прекрасно знаешь, что я не стала бы это делать. Как дела?

– Мне кажется, Венделя ждет тяжелый марафон. За долгие годы он нажил себе много врагов, и они не прочь навредить ему. Между прочим, почему ты не сказала ей о разговоре между Венделем и Полин после заседания?

– О каком разговоре?

– Что-то связанное с бюджетом.

– Ах да. Я действительно что-то слышала. Он хотел, чтобы она поговорила с кем-то о деньгах. Я не придала этому значения и вспомнила, только когда ты спросил. Совсем как Леона Хелмсли.

– Кто похож на Леону Хелмсли?

– Вендель. Она со многими ссорилась и нажила множество врагов. И он также. Поэтому она и оказалась в итоге в тюрьме.

– Ее признали виновной.

– Ее не любили. На любезных и милых врачей жалуются реже, чем на грубых и резких.

– Она вытянула из тебя все, что хотела?

– Леона? – рассмеялся Смит. – Ах да, детектив Айкенберг. Вероятнее всего – нет. Мне нечего было ей открыть.

– Угу.

– Тебя что-то тревожит?

– Ты уже спрашивал меня об этом вчера. Я тебе ответила, что на меня тягостно повлияло убийство Полин.

– А еще я спросил, не огорчена ли ты из-за меня? Я снова задаю тебе тот же вопрос.

– Нет, – Анабела улыбнулась. – Она производит впечатление. Интересная женщина, совсем не похоже, что она из полиции.

– Ты права. Уверен, ты рада, что это утро закончилось.

– Очень хотелось бы верить в это, профессор Смит.