Текст книги "Рыцарь страсти"

Автор книги: Маргарет Мэллори

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Глава 32

– Не может быть, чтобы леди Агнес была такой холодной рыбой; какой кажется, – заметил Стивен, обнимая Джейми за плечи, когда они выходили из передней дома Стаффордов. – Когда ты заполучишь ее наедине, это будет другая история, верно?

Джейми оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что их никто не услышит.

– Она же невинная девственница, – прошипел он. – Думаешь, я навяжу ей себя силой?

Разумеется, девственность Линнет его не остановила. Его кольнуло чувство вины за то, что он не может притворяться, будто сожалеет об этом.

– Я не говорю, что ты должен лишить ее девственности. – Стивен игриво похлопал Джейми по щеке. – Но определенно, чуть-чуть вольностей будет вполне уместно, прежде чем ты свяжешь себя с ней на всю жизнь.

С Линнет, которая тогда была моложе Агнес, Джейми позволял себе значительно больше, чем чуть-чуть. Но с другой стороны, девственность Линнет останавливала ее не больше, чем его. В тот первый раз она отдалась ему беззаветно, даже побуждала его, когда он возражал, что они должны подождать. Каким чудом был тот первый раз! Он помнил, как она выглядела под ним, как лицо ее пылало, а ноги обвивались вокруг него…

– Ну же, – сказал Стивен, выдергивая Джейми из его мыслей, – скажи, что ты по крайней мере разок-другой крепко поцеловал Агнес.

– Агнес?

Джейми было трудно отогнать образ Линнет, обнаженной и извивающейся, из своего сознания. Он потер лоб, пытаясь прояснить мозги, и обнаружил, что он вспотел.

– Ну да, Агнес, – раздраженно повторил Стивен. – Святое небо, Джейми, если у тебя ни разу не возникло соблазна поцеловать ее и все такое прочее, то тебе не следовало приезжать, чтобы увидеться с ее отцом.

Чем скорее в его постели будет другая женщина, тем скорее он перестанет думать о Линнет.

– Какая жалость, что Стаффорда нет дома, – проворчал Джейми. – Ты передал ему мое послание?

Стивен махнул рукой.

– Это хорошо, что Стаффорда вызвали. – Он подвигал бровями. – Ты должен воспользоваться возможностью и выяснить, подходите ли вы с Агнес друг другу.

– Ты предлагаешь мне, гостю в доме ее отца, затащить ее в кусты?

– В это время года под кустами мокро, – ухмыльнулся Стивен. – А вот за дверь в самый раз будет.

– Мы здесь всего несколько часов, – запротестовал Джейми.

Стивен вскинул руки ладонями вверх.

– Если ты не находишь ее привлекательной…

– Разумеется, нахожу. Я мужчина, а она женщина, и очень красивая женщина, между прочим. – У него возникло желание двинуть дядю кулаком. – Да даже если бы я и захотел сделать это, как я смогу уединиться с ней?

– Если захочешь, придумаешь как, – пожал Стивен плечами. – Именно так мы, мужчины, и делаем. Вот почему дочь Стаффорда пугает меня до полусмерти.

Как это Джейми ни раздражало, но в словах Стивена была большая доля правды. Все то время в Париже они с Линнет целовались – и делали много чего еще – за закрытыми дверьми, под лестницами, в конюшнях…

– И если женщина любит мужчину, она сделает так, чтобы ему легче было застать ее одну. – Стивен развел руками. – Так было всегда, с начала времен.

Джейми подумал о пылкости Линнет. Сколько раз они предавались любви на полу, потому что не успевали добраться до кровати? Он будет тосковать по той огненной страсти.

Он уже тоскует по ней.

Он старался не обращать внимания на тянущую боль в груди, когда они со Стивеном шли через продуваемый ветром луг за воротами усадьбы Стаффордов. Здесь, в Нортумберленде, весна наступает поздно. Пройдет еще месяца полтора, прежде чем поле, по которому они шли, будет засеяно рожью или пшеницей.

Ветер трепал одежду Джейми, когда они остановились понаблюдать за темными тучами, собирающимися над холмами. Жизнь здесь ему понравится. Он любит открытые просторы и чистые запахи – и Нортумберленд далеко от Лондона с его политикой.

Никто из них не говорил с тех пор, как они вышли за ворота, но сейчас Стивен нарушил молчание.

– Большинство мужчин довольствуются женами, которые приносят солидное приданое и умеют хорошо вести дом, – сказал Стивен. – Если жены их не удовлетворяют, многие заводят любовниц и получают удовольствие от других женщин.

Помолчав довольно долго, Стивен добавил:

– Но мы не такие, как большинство.

Стивен прав. Если Агнес должна стать его женой, давно пора ему поцеловать ее. Как только он принял решение, ему не составило труда вывести ее погулять через заднюю дверь дома. Взяв девушку за руку, он направился в сторону леса. Джейми не собирался кататься с ней по мокрой земле, но все равно им требовалось уединение.

Он переспал со множеством женщин, чтобы забыть Линнет в первый раз. Но поскольку он собирается жениться, в этот раз ему придется забывать ее только с одной. Задача не из легких, но он был настроен решительно. Он знает, что хочет: предсказуемую и степенную жену. Чего он не хочет, так это жену, которая постоянно в центре волнений и беспорядков – и обычно является причиной их.

Рука Агнесс была сухой и холодной в его руке и не сжимала его руку в ответ. Это его не остановило. Он докажет, что Стивен ошибается, и зацелует ее до умопомрачения. Она взмокнет и будет задыхаться. Будет умолять его не останавливаться. Но он остановится, потому что он человек благородный, истинный рыцарь.

– Сэр Джеймс, пожалуйста, помедленнее.

Он повернулся и обнаружил, что капюшон свалился с головы Агнес, а щеки раскраснелись от быстрой ходьбы. Она и в самом деле настоящая красавица.

Она ахнула, когда он привлек ее к себе. Обхватил щеку и заглянул в серьезные глаза. Какой бы невинной она ни была, но должна понимать, что сейчас он ее поцелует. Но вместо того чтобы смягчиться или занервничать, как он ожидал, она вытянула губы в тонкую линию неодобрения.

Но это просто потому, что ее никогда еще не целовали. Во всяком случае, он. Джейми наклонился, коснулся легким поцелуем щеки, мягко подул в ушко.

Ничего: ни оха, ни вздоха, ни мягко прижимающихся грудей к его груди.

Он вздохнул полной грудью. Отступать некуда.

В этот раз он прильнул губами к ее губам. Как он должен был почувствовать вожделение, когда она даже не шелохнулась? У него засосало под ложечкой от нехорошего чувства, словно он делает что-то неправильно. Но это же нелепо. Он целовал девушек с двенадцати лет и ни разу не испытывал из-за этого ни капли вины.

Облегчение охватило его, когда она отстранилась.

Он напомнил себе, что они едва знакомы и что она невинна. Со временем он пробудит в ней страсть.

– Вы ведь знаете, что делают мужья с женами, чтобы заиметь детей? – Он пробежал пальцем по ее руке и медленно улыбнулся. – Вы же хотите детей, да?

Она кивнула с серьезным, почти торжественным лицом.

– Я молюсь, чтобы у меня было много детей, чтобы отдать их церкви, – сказала она. – Они будут служить Господу, чего не было позволено мне.

– Вы хотите, чтобы все они стали монашками и монахами?

Он был слишком удивлен и не мог удержаться от вопроса.

– Да, я предпочитаю, чтобы мальчики были монахами.

Джейми не был уверен, что ему нравится мысль, чтобы одна из его дочерей провела всю жизнь в монастыре, но кто их знает, этих девочек? Мальчики же – это совсем другое дело.

– Мои сыновья будут сильными рыцарями, служащими королю. Никто из них не выберет монашескую келью. Они все будут воинами, все до единого.

Агнес сложила руки на груди и прищурилась:

– Раз уж мы заговорили напрямик, сэр Джеймс, я бы хотела знать, намерены ли вы следовать церковному руководству в отношении брачного единения.

Джейми почувствовал, что его брови поползли вверх. Она не может иметь в виду то, что он подумал, просто не может.

– Церковь учит нас, что единственная праведная цель единения – зачатие, – добавила Агнес.

– Но никто не соблюдает этого руководства, – возразил Джейми, вскидывая руки. – Сомневаюсь даже, что его соблюдают мужчины, которые испытывают отвращение к своим женам, разве только очень и очень старые.

– Воздержание в браке – величайшая из добродетелей, – продолжала она.

– Для мужчины это нездорово. – Он был потрясен уже самой мыслью об этом. – Эти глупые правила идут не от Бога. Они придуманы священниками, которые не любят женщин или которые представления не имеют о том, без чего просят мужчину обходиться.

Лицо Агнес вспыхнуло.

– Вы критикуете суждение служителей Божьих?

Теперь она разгневалась не на шутку.

Джейми сделал глубокий вдох. Она так говорит от незнания. Как только она испытает «супружеское единение», то непременно изменит свое мнение.

– И хотя церковь поощряет мужей к исполнению их супружеских прав, – проговорила она спокойнее, – но только тогда, когда это необходимо для зачатия.

Джейми вспомнил, как они с друзьями смеялись над этим. Одним длинным вечером во время осады они пытались подсчитать запрещенные дни, сидя вокруг костра с кружками эля. Они остановились на трех сотнях.

Сейчас, однако, ему было не до смеха.

Агнес фыркнула:

– Таково церковное предписание. Впрочем, жене дозволяется отказать своему мужу.

Исключительно из духа противоречия Джейми заметил:

– По закону жена тоже может потребовать исполнения своих супружеских прав.

Агнес издала какой-то неприятный звук.

– Я подробно постараюсь обсудить этот вопрос с аббатисой, когда в следующий раз увижу ее. – Она сдвинула брови, очевидно, размышляя над грехом и супружеским единением. – Мне кажется несправедливым, что я должна быть запятнана греховностью своего мужа, если он слаб. И в то же время грешно было бы желать, чтобы супруг удовлетворял свои плотские желания на стороне.

Джейми сглотнул.

– Избежание греха – единственная причина, по которой вы не хотели бы, чтобы ваш супруг был с другими женщинами?

Она недоуменно заморгала, словно пытаясь разрешить какую-то трудную загадку.

– А какая еще может быть причина?

– Нам пора возвращаться в дом.

Он взял ее за руку и зашагал назад, стараясь не думать о том, что она сказала.

Пока они шли через поле к дому, у него возникло чувство, будто в груди образовался огромный камень, мешающий ему дышать.

Глава 33

Линнет услышала стук во входную дверь, потом шаги ее служанки на лестнице. Не было ни одного человека во всем Лондоне, кого она хотела бы видеть. Когда служанка появилась на пороге гостиной, она затаила дыхание, ожидая услышать, кто это.

Лиззи нервно стискивала юбки и смотрела куда угодно, только не на нее.

– Там какой-то священник, миледи. Он сказал, что должен поговорить с вами.

Линнет удивилась волнению своей горничной. И хотя она не представляла, для чего духовное лицо желает ее видеть, не усматривала в этом ничего страшного. Однако она переменила свое мнение, когда спустилась вниз и увидела облаченного в черное человека, ожидающего за дверью. Что могло понадобиться от нее духовнику Элинор Кобем?

– Отец Хьюм.

Линнет слегка присела в реверансе, но не пригласила его войти.

Она позабыла о том, что встретилась с ним и Марджери Джордемин на подвальной лестнице в Виндзоре, почти сразу же после того, как это произошло. Теперь же воспоминание об этом вызвало у нее какую-то смутную тревогу. Ей никогда не нравился этот мрачный священник, следующий за Элинор как тень.

Святой отец бросил взгляд сначала в одну сторону улицы, потом в другую, прежде чем заговорить.

– Я пришел, чтобы передать вам предостережение от друга.

Линнет вскинула брови:

– Леди Элинор считает себя моим другом?

– Я не сказал, что это была леди Элинор, – проговорил он сквозь сжатые губы.

Значит, это была леди Элинор.

– Так что же за предостережение мой таинственный друг желает передать?

– По Сити гуляют слухи, что вы занимаетесь колдовством и черной магией.

– Что? – Линнет прижала ладонь к груди, не в состоянии скрыть дрожь в голосе от испуга. – Я ничего подобного не слышала.

– Зато слышали другие. Люди влиятельные, особы духовного звания, – сказал священник, сделав ударение на предпоследнем слове.

Страх вонзил когти в грудь. После обвинения ее Помроем в том, что она якобы убила своего супруга при помощи черной магии, она довольно долго жила в тени обвинения. Она вспомнила, как пятились и крестились деревенские жители, когда проезжала ее карета. От воспоминания о жутком страхе на их лицах трепет ужаса пробежал у нее по позвоночнику.

Теперь она поняла и беспокойство ее служанки, и взгляды украдкой.

– Говорят, – продолжал священник, наклонившись вперед, – вы воспользовались волшебством, чтобы заставить королеву влюбиться в Эдмунда Бофора.

Во рту у нее пересохло. Это дело рук Помроя, как пить дать.

– Семья сэра Джеймса Рейберна влиятельная. Пока вы находились под его защитой, определенные лица боялись действовать. – Священник прочистил горло. – Больше они не боятся.

– У меня есть средства, чтобы защитить себя, – сказала она.

– Они окажутся недостаточными. Ваш друг рекомендует вам немедленно уехать на родину.

– Уехать во Францию? – испуганно переспросила Линнет.

– Времени у вас не много.

Ребенком она была вынуждена бежать из Лондона среди ночи. И велик был соблазн сделать это снова. Но она не может покинуть Англию, пока еще раз не увидится с Джейми.

Или не услышит известие о его женитьбе. Кроме того, она не сделала ничего дурного. В этот раз она не позволит своим врагам вынудить ее уехать. Однако она не собиралась делиться своими планами с этим похожим на хорька попом – или с его хозяйкой.

– Можете поблагодарить моего «друга» за совет, – сказала она, закрывая дверь.

– Вас арестуют завтра. – Священник подставил ногу, не давая двери закрыться. – А у нас в Англии ведьм сжигают.

Линнет мерила шагами гостиную, раздумывая, что же ей делать. Оставаться казалось глупо. Джейми нужна спокойная жена, которая будет вести тихую жизнь. Даже если ее не арестуют, не предадут суду и не сожгут, ей ни за что не удастся убедить Джейми, что она может быть такой женой, тем паче теперь, когда ее обвиняют в колдовстве.

Кто же стоит за всем этим? Вначале она предположила, что это Помрой, но теперь задумалась, не разбудила ли она слишком много спящих собак среди лондонских купцов. Они относятся к ней с подозрением, точно также, как и к королеве.

Как чужестранке, ей бы следовало вести себя осмотрительнее. Вместо этого она раздула пламя их негодования своими успехами в торговле. А потом использовала рычаг своего успеха, чтобы преследовать одного из них.

Помрой ли, купцы ли распространяют эти обвинения, она не станет сидеть сложа руки и ждать, что дальше предпримут ее враги против нее.

– Лиззи! – крикнула она служанку, чтобы та помогла ей переодеться.

Когда Лиззи не отозвалась, она отправилась ее искать. Не найдя никого внизу, пошла через заднюю дверь в кухню. Картер, грубоватый тип, которого мастер Вудли нанял сопровождать ее по городу, сидел на табурете и ел яблоко. Мастер Вудли, должно быть, нанял Картера за одни его размеры, ибо он был просто огромным.

– Где Лиззи? – спросила Линнет.

Картер отрезал дольку от яблока и съел ее с ножа.

– Остальные слуги ушли.

Должно быть, услышали слухи о колдовстве. Картер же, очевидно, был слишком толстокож, чтобы испугаться.

Сглотнув подступивший к горлу кислый привкус тошноты, она сказала:

– Мне надо, чтобы вы через час проводили меня в Вестминстер.

Картер кивнул, но не поднялся.

– Сделаем.

Линнет отправилась в свою комнату, чтобы одеться соответственно случаю. Пусть-ка попробуют бросить эти обвинения ей в лицо! Разрази их гром! Она была так зла, что ее первым порывом было надеть смелое кроваво-красное платье. Однако она заставила себя хорошенько подумать о впечатлении, которое хочет произвести.

Она прекрасно понимала, что ее внешность может быть как преимуществом, так и недостатком. Вместо красного она выбрала платье нежного, утонченного цвета голубиного яйца, отделанное замысловатой вышивкой. Кайма была более теплого оттенка кремового, прошитая серебристой нитью. Тонкая лента отделки шла по верхнему краю корсажа, а более широкая украшала линию завышенной талии, запястья и нижний край юбки.

Нелегко было облачиться в платье и подобранный к нему головной убор без помощи горничной, но когда она посмотрела на себя в зеркало, то осталась довольна. Облегающий лиф, подчеркиваемый отделкой, лишь немного приоткрывал грудь и оттенял белизну шеи. Когда она шла, отделка каймой по подолу привлекала внимание к движению юбки, и создавалось впечатление, будто она плывет по воздуху. Белокурые локоны, забранные в тонкую сеточку из серебристой нити, опущены по обе стороны лица. Но что самое важное, тяжелый серебряный крест покоился у нее на груди. Всем известно, что ведьмы не носят крестов. И на более длинной и тонкой серебряной цепочке висела подвеска Джейми, спрятанная между грудей под корсажем. Она дотронулась до нее и закрыла глаза, всем сердцем желая, чтобы Джейми был здесь.

Еще никогда в жизни не чувствовала она себя такой одинокой. Джейми бросил ее. Франсуа тоже уехал. Она не могла прибегнуть к помощи королевы, не подвергнув ее опасности. Собственное спасение зависит только от нее самой, как было всегда.

Надев накидку с отделкой из серебристо-серого меха, Линнет бросила последний взгляд в зеркало. Что ж, она готова.

Она не ангел, но похожа на ангела.

Глава 34

– Рад тебя видеть, – пробасил Джеффри, хлопнув Джейми по спине.

Джеффри был здоровым молодцом с бочкообразной грудью, которого по ошибке можно было принять за воина, если бы не тонзура да монашеское одеяние.

– Как мне тебя теперь называть? – спросил Джейми. – Брат Джеффри?

– Можно и так, – отозвался тот с широкой улыбкой. – У меня есть разрешение нашего приора отвести тебя к твоему дяде, поскольку он является важным благотворителем нашего аббатства. Но вначале, я подумал, ты захочешь увидеть, где твой отец провел так много лет своей жизни.

– Не называй его моим отцом, – проворчал Джейми.

– Ну, тогда брат Ричард, – согласился Джеффри, вечный миротворец. – В кельи и в здание капитула посетителей не пускают, но я могу показать тебе церковь и монастырский двор.

Аббатство располагалось в живописном местечке у реки, берега которой поросли гигантскими тисами. Несмотря на всю эту красоту, нетерпение подгоняло Джейми, когда Джеффри повел его позади кухонь, чтобы показать огород. Джеффри остановился перед отдельным клочком земли, не больше, чем двадцать футов на десять.

– Брат Ричард, когда не был в молельне, проводил почти все время, ухаживая за этим садиком с лекарственными и ароматическими травами.

Джейми воззрился на маленький клочок земли, приютившийся между кухнями и канавой, по которой вода поступала из реки в аббатство.

После долгого молчания Джеффри сказал:

– Сейчас тут мало что растет, но посмотрел бы ты на этот огород в середине лета.

– Вот здесь он проводил свои дни? Больше двадцати лет?

Джейми был потрясен. Во имя неба, ведь когда-то же он был рыцарем.

– Насколько мне известно, в первые свои годы здесь он ухаживал за козами, – сказал Джеффри. – Но их непредсказуемость удручала его.

– Козы? Козы удручали его?

Он обвинил бы Джеффри в подшучивании, но сочувствие в глазах друга остановило его.

– Думаю, брат Ричард был доволен, живя здесь, – тихо молвил Джеффри.

Взгляд Джейми обежал коричневую стерню, торчащую из земли на этом жалком клочке. Доволен? Скорее, полумертв.

– Пошли, его брат живет совсем недалеко от аббатства. – Джеффри положил ладонь ему на плечо. – Нам надо идти сейчас, если хотим вернуться к вечерней службе.

Высокий, крепко скроенный мужчина с осанкой воина встретил их у ворот.

– Я Чарлз Уитон, хозяин этого замка. И твой дядя.

– Это еще надо посмотреть.

– Ты называешь свою мать лгуньей? – вскинул брови Уитон. – Я был о тебе лучшего мнения.

Если бы Джеффри не успел схватить его, Джейми заехал бы кулаком Уитону в челюсть.

– Полегче, когда говорите о моей матери.

Уитон и глазом не моргнул.

– Успокойся, паренек, это же не я назвал ее лгуньей.

– Я не сказал, что она солгала, – огрызнулся Джейми, с трудом сдерживая свое раздражение. – Но она могла ошибиться.

– Я хотел увидеть тебя, чтобы самому удостовериться, – сказал Уитон. – Ты покрасивее будешь, но сходства между нами не заметит только слепой.

С первого мгновения Джейми пытался не обращать внимания на то, что глаза у Уитона того же необычного оттенка – фиалково-синие. Волосы у него с проседью, но когда-то были такими же черными, как и у него.

– Если ты забыл, как выглядишь, сынок, могу велеть принести тебе зеркало.

Джейми не было смешно.

– Я сражался во Франции с пятнадцати лет. Не называйте меня сынком или пареньком.

Джейми вздрогнул, когда мужчина положил тяжелую ладонь ему на плечо.

– Поскольку единственные два человека, которые могут знать правду, говорят, что это так, тебе придется это принять.

– Не понимаю, какое вам дело до того, во что я верю.

– Полно, Джейми, дай человеку шанс объяснить, – подал голос Джеффри. – Пойдемте в дом, поговорим и выпьем по кружке эля.

– Спасибо, брат Джеффри, – сказал Уитон, повернулся и повел их через замковый двор.

Замок представлял старую квадратную крепость, но содержался в хорошем состоянии. Джейми окинул взглядом стены и надворные постройки и увидел, что их добротность тоже говорит о крепкой хозяйской руке. Может, у Чарлза Уитона и тяжелый характер, но человек, который так хорошо заботится о своей собственности, заслуживает некоторого уважения.

Они устроились в большом зале, где ярко горел огонь в очаге, на стене висела внушительная коллекция оружия, а пол был устелен чистыми циновками.

– Чарлз, ты должен был сказать мне, что они пришли.

Джейми обернулся на звук женского голоса за спиной.

Хрупкая женщина возраста примерно его матери вошла в зал и направилась к ним, тяжело опираясь на руку слуги. Уитон кинулся к ней и занял место слуги. Когда он вновь повернулся к ним, Джейми поразился, насколько преобразилось его лицо.

– Познакомьтесь с моей женой, – сказал Уитон, тепло улыбаясь изящной женщине. – Лучшей женщины Господь еще не создавал.

– Чарлз, прошу тебя, – мягко пожурила она.

У нее был нежный, приятный голос, который напоминал Джейми музыку, издаваемую высокими струнами арфы. Но по ее бледности было ясно как божий день, что жена Уитона очень больна.

– Это твоя тетка, леди Анна Уитон, – представил ее хозяин дома.

Рука Анны Уитон была ледяной и легкой как пушинка, когда Джейми склонился над ней, но в ее ореховых глазах светились тепло и юмор.

– Мы так долго ждали, когда познакомимся с тобой, – сказала Анна.

Джейми был сбит с толку.

– Но я только недавно узнал…

– Разумеется, дорогой, – кивнула она. – Но мы-то все время знали о тебе.

– Тогда почему…

Он не закончил предложения, потому что она закашлялась. Это был не легкий, деликатный кашель, но такой, какой сотрясал ее хрупкое тело, заставив Джейми поморщиться.

– Давай я отведу тебя наверх, любимая, – сказал Чарлз. – Уверен, эти молодые люди подождут, пока ты отдохнешь часок.

Она покачала головой:

– Я просто сяду у огня, и все будет хорошо.

Уитон усадил ее в кресло, потом подложил ей под спину подушку и укутал ноги одеялом.

– Ну как ты, любовь моя?

Джейми не мог не смягчиться по отношению к Уитону, наблюдая, как здоровяк суетится около своей больной жены.

– Не волнуйся, Чарлз. Я не собираюсь позволить Господу забрать меня сегодня, – сказала она, улыбаясь ему. Затем повернулась к Джеффри и Джейми. – Прошу вас, садитесь. В последнее время у нас не часто бывают гости, поэтому для меня это большое удовольствие.

– Для меня тоже, – отозвался Джейми совершенно искренне.

Он сел в кресло напротив нее, хотя от жары горячо пылающего огня скоро вспотел.

– Галантный молодой человек, – сказала Анна, поворачиваясь к мужу. – Точно как Ричард.

Уитон потрепал ее по руке.

– Не могли бы вы рассказать мне о нем? – попросил Джейми, поймав себя на том, что ему легче спросить ее, чем своего дядю.

– Меня ничуть не удивляет, что твоя мать доверилась ему, потому что было сразу видно, что у Ричарда золотое сердце, – сказала она с улыбкой в глазах. – Добрее души я никогда не встречала.

– Если он был таким добрым, то как мог оставить мою мать с тем человеком?

– Да, он мучился чувством вины, но что он мог сделать? Тот человек был ее мужем, – отозвалась она. – Встреча с твоей матерью глубоко повлияла на Ричарда. Если бы она была свободна, он бы предложил ей выйти за него. Он очень переживал и часто молился за ее безопасность.

– Гм… Ему следовало бы бороться за то, чего он хотел, – сказал Уитон. – Вместо этого он воспользовался аббатством, чтобы бежать от жизни.

– Но для твоей матери все ведь обернулось хорошо, – заметила леди Анна, и улыбка осветила ее лицо. – Когда мы встретились с ней, было ясно, что они с лордом Фицаланом любят друг друга.

Джейми кивнул.

– Мы не связались с твоей семьей раньше из уважения к желаниям Ричарда, – продолжала она. – Это бы… расстроило его.

Джейми прочистил горло. Она улыбалась ему так нежно, что он почувствовал себя неотесанной деревенщиной, что давит на нее.

– Я очень рад познакомиться с вами, но почему вы пожелали, чтобы я приехал к вам? Я для вас чужой.

– Потому что ты единственный ребенок нашего дорогого Ричарда, разумеется, – отозвалась она, словно это все объясняло, – и ближайший родственник моего мужа.

– Ближайший?

– Она хочет сказать, что ты мой наследник, – пояснил Уитон. – Или будешь им, когда будет официально узаконено, чей ты сын.

Джейми почувствовал, что земля у него под ногами покачнулась.

– Я не знаю, делает ли меня незаконнорожденным то, что я был зачат одним мужчиной, в то время как моя мать была замужем за другим, но уверен, что не имею законных прав на ваши земли. И я не попытаюсь предъявить такие права.

– Но у нас больше никого нет, – слабо возразила леди Анна. – Я говорила Чарлзу, что он должен взять молодую жену после того, как меня не станет, в надежде обзавестись наследником, но он не хочет ничего слушать.

– Анна, не надо, – попросил Уитон, сжав ее руку.

Она опять закашлялась. Джейми было больно это слышать. В этот раз Уитон взял ее на руки и унес. Через короткое время он вернулся с посеревшим лицом, сел в кресло и осушил кружку эля.

– Я больше не женюсь, – удрученно проговорил он. – После Анны для меня не может быть никакой другой женщины. Однако я в любом случае не могу зачать наследника. До женитьбы я жил довольно бурной жизнью. Но насколько я слышал, ни одна из женщин не понесла от меня.

После продолжительного молчания Джейми сказал:

– Отсутствие у вас наследника, сэр, не означает, что я имею какие-то права на вашу собственность.

– Лучше я сам решу, кому передать свои земли, чем они отойдут к короне и это будет решать епископ Бофор, – сказал Уитон. – Я нанял стряпчего, чтобы выяснить, как это можно сделать.

Джейми не знал, что сказать. Иметь свои собственные земли – это то, о чем он мечтал все эти годы. Наконец он заметил:

– Вы еще не старый человек. Вам еще не скоро принимать решение.

– Когда я потеряю мою Анну, то займу место брата в аббатстве. – Уитон налил себе еще эля. – Тогда я и передам тебе земли.

Джейми понимал, что Уитон не оценит фальшивого утешения, поэтому не стал его высказывать.

– Я искренне сожалею, что ваша жена нездорова. Давно она болеет?

– Здоровьем она была слаба уже тогда, когда мы поженились. Я благодарю Бога за каждый день, который он мне дарует с ней. Я прожил хорошую жизнь, лучшую жизнь. Я ни о чем не жалею.

«Я ни о чем не жалею». У мужчины нет детей, и он наблюдал, как его любимая жена медленно умирает с самого начала их брака. И все же Джейми верил, что Чарлз Уитон не променял бы свою жизнь ни на какую другую.

– Это прекрасное владение, – наконец сказал Джейми. – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы содержать его в таком же отличном состоянии, как и вы.

– Могу сказать это по тому, как ты смотришь на него, – отозвался Уитон. – Это утешение для меня.

Они втроем еще поговорили об урожае и скоте, но уже темнело, и Джеффри с Джейми пора было уходить. Уитон проводил их до ворот.

– Мы будем рады принять вас в наше братство, когда придет время, – сказал Джеффри Уитону.

– Надеюсь, я смогу еще раз навестить вас и вашу жену. И… спасибо, – проговорил Джейми, не в состоянии придумать должный способ выразить свою признательность.

– Бери от жизни все, что она дает тебе. – Уитон сжал плечо Джейми. – Не живи жизнью сожалений, как жил мой брат.