Текст книги "Рыцарь страсти"

Автор книги: Маргарет Мэллори

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Глава 14

Линнет бросилась на шею Джейми, как только он вошел в дверь.

– Епископ держал тебя слишком долго.

Он поцеловал ее в кончик носа.

– Ты соскучилась по мне?

– Соскучилась, – призналась она, поскольку слишком поздно было притворяться, что это не так.

– Я соскучился больше, – сказал Джейми, а потом поцеловал ее так, что у нее подогнулись пальцы ног, и он почти заставил ее поверить в это.

Она прижалась щекой к его груди и вздохнула, когда он пропустил ее волосы сквозь пальцы. Ровный стук его сердца принес ей незнакомое ощущение покоя. В эти счастливые мгновения она почти позабыла про те трудные задачи, которые поставила перед собой.

– Франсуа приходил, – сказала она.

– Гм…

Ей стало немножко совестно, так как она порадовалась, что эти двое разминулись друг с другом. Но сегодня их последний день в Лондоне, и она не желает делить то немногое время, что у них осталось, даже со своим братом.

– Когда мы вернемся в Виндзор, у нас не будет возможности быть вот так вместе, – заметил Джейми, произнося вслух ее мысли.

В Виндзоре будет так, как было в Париже, – поцелуи в Темных альковах и занятия любовью среди старых горшков и мешков с зерном в пыльных кладовках. Она подозревала, что то, что возбуждало Джейми в восемнадцать, сейчас не придется ему по душе. Джейми теперь мужчина, Который привык жить открыто, ничего не скрывая.

Джейми взял ее лицо в ладони и улыбнулся, мягко заглянув ей в глаза:

– Мы будем ускользать украдкой так часто, как только сможем.

Секретность устраивала ее; незачем кому-то знать о ее делах. Но «ускользать украдкой» вряд ли понравится Джейми.

Есть только одно отличие оттого времени, когда они были в Париже. Хотя он нежен и ласков с ней, но слова любви ни разу не слетели с его губ. Она заверяла себя, что это хорошо, что так будет легче, когда он бросит ее в этот раз.

Но убедить себя ей не удавалось.

– Давай же не будем терять время, которое у нас осталось здесь, – сказал Джейми, приподнимая ее подбородок. – Идем со мной наверх.

Линнет кивнула. Сколько бы это ни продлилось, сейчас он принадлежит ей.

Много позже, когда они лежали на кровати, сплетясь телами в угасающем свете дня, Джейми сказал:

– Я не смог отыскать потайную дверь в коридоре в Вестминстере.

Она высвободилась из его объятий и приподнялась на локте:

– Я думала, у тебя была назначена встреча с епископом.

– Я хотел осмотреть тайный ход до того, как встречусь с ним.

Она села.

– Ты мне не веришь? Я не какая-нибудь глупая женщина, которая видит то, чего нет.

– Ты? Глупая? Какая чепуха! – хмыкнул он, закатив глаза. – Нет, я и не думал сомневаться в тебе. В сущности, я рассказал епископу все о шабаше ведьм, свидетелем которого ты стала.

Ее щеки вспыхнули.

– Как ты мог рассказать ему, что я видела? Он же духовное лицо!

Джейми рассмеялся и провел ладонью по ее руке.

– Говоря по правде, не думаю, что на свете есть что-то, что может шокировать епископа. И хотя чувственные удовольствия не правят им, воздержание не входит в число его добродетелей. У него, представь себе, есть любовница.

– Но для чего ты ему рассказал?

– Если у ведьм хватает наглости устраивать свои встречи в недрах Вестминстерского дворца, кто знает, какое еще дело они замышляют? Ты забыла, что наш юный король находился во дворце, когда это происходило.

– Полагаю, осторожность не помешает, но их интерес не походил на… политический, – возразила она, вспомнив голую женщину на столе.

Джейми сел и схватил ее за руки.

– Заходить в тот тайный ход одной было так опасно, что я до сих пор не могу поверить, что ты сделала это, – оказал он, и в его глазах вспыхнул голубой огонь. – Зачем, скажи на милость, тебя туда понесло?

Она не собиралась признаваться, что преследовала убегавшего от нее олдермена Арнольда.

– Мы же это уже обсуждали – точнее, ты кричал. – Линнет вскинула брови. – Все закончилось хорошо, и хватит об этом.

Благодарение Богу, у нее хватило ума не рассказывать Джейми все. Если бы она хотя бы намекнула о своем подозрении, что мужчина-волк видел ее, и – упаси Бог – о том, что он делал в тот момент, Джейми пришел бы в еще большую ярость.

– Ты делаешь мне больно, – сказала она, хотя на самом деле это было не так.

Когда она многозначительно посмотрела на свои руки, где в них вонзились пальцы Джейми, он тут же отпустил ее.

– Прости, но каждый раз, когда я думаю, что ты была там одна с ними, мне хочется кого-нибудь убить. – Он отнял от нее взгляд и сузил глаза. – Хочется почувствовать, как мой нож входит по самую рукоять в брюхо этого человека-волка… или голыми руками схватить его за горло и по капле выдавливать из него жизнь.

Линнет подавила дрожь, когда вспомнила, как глаза человека-волка буравили ее насквозь. Она чувствовала себя такой счастливой и такой защищенной с Джейми в своем доме, что по большей части ей удавалось отодвинуть в сторону воспоминания о ведьмином шабаше. Когда она просыпалась от ночных кошмаров, руки Джейми обнимали ее. Его присутствие успокаивало.

– Еще одна причина, по которой я рассказал Бофору о ведьмах, – сказал Джейми, вновь подхватывая нить разговора, – это мое убеждение, что он должен быть посвящен во все дворцовые тайны.

– А он знает о тайном ходе? – поинтересовалась Линнет.

– Епископ говорит, что тайный ход когда-то был, но отрицает, что знает, где он.

– Что он предпримет в отношении ведьм? – спросила она.

– Будет смотреть во все глаза и держать ушки на макушке на случай, если это колдовство направлено против короля. А глаз и ушей у епископа хоть отбавляй.

– Ты имеешь в виду монахов и священников под его началом? – спросила Линнет. – Но что они могут знать о сатанистах?

Джейми откинулся на подушки и подложил руки под голову.

– Винчестерские курочки – главный источник информации епископа: проститутки слышат почти все.

Линнет накручивала прядь волос Джейми на палец, раздумывая, сказать ему или не сказать. Наконец решила сказать.

– Я слышала кое-что еще, что епископу, возможно, будет интересно узнать.

Пока Джейми молча ждал продолжения, она медленно водила пальчиком по его голой груди.

– Насколько хорошо ты знаешь леди Элинор Кобем? – спросила она и почувствовала, как мышцы Джейми напряглись под ее пальцами.

– А почему ты спрашиваешь? – отозвался он голосом, который прозвучал нарочито небрежно.

Она перестала водить пальцем по его груди и посмотрела ему в глаза:

– Я слышала кое-что о ней, когда прошлый раз была в Лондоне.

– Об Элинор всегда сплетничают.

Он говорил, не встречаясь с ней взглядом, и ей это не понравилось.

– Я кое-что покупала у одной старухи, которая делает настои из трав.

Даже под пытками она бы не признались, что искала средство, чтобы сделать Джейми отвратительным для нее.

Она ждала, когда он спросит, какое отношение к знахарке имеет к Элинор, но губы Джейми были плотно сжаты.

– Старуха рассказала мне, – продолжила она, растягивая слова, – что Элинор приворожила Хамфри, герцога Глостера, с помощью приворотного зелья.

– Женщины сплошь и рядом тратят деньги на такую «магию», – отозвался Джейми. – Городские и церковные власти закрывают на это глаза, если нет обвинения в колдовстве.

– В том-то и дело. – Линнет села, подползла к краю кровати и свесила ноги. – Знахарка говорит, что Элинор приобретает свое зелье у Марджери Джордемин, женщины, которая занимается черной магией. Эту Марджери называют Черной ведьмой.

Линнет гадала, куда подевалась старая знахарка. Когда она подошла сегодня к ее лавке, дверь оказалась заперта. Соседи сказали, что старухи уже давно не видно.

– Скажи мне, твое любопытство не побудило тебя искать эту Черную ведьму? – спросил Джейми, садясь. – Это было бы вполне в твоем духе.

Линнет искоса взглянула на Джейми. Несмотря на ехидный тон, чувствовалась в нем какая-то неловкость.

– Ты что-то про это знаешь, – сказала она, повернулись и ткнула пальцем ему в грудь. – И про Элинор Кобем.

Он пригладил ладонью волосы и бросил взгляд на дверь, словно подумывая сбежать.

– В чем дело? – спросила она.

– Ты будешь смеяться и посчитаешь меня дураком.

Джейми был похож на мальчика, которого поймали поедающим пирожные перед ужином.

– Возможно, – согласилась она, – но все равно рас скажи мне.

Он еще немного поерзал, выдохнул и снова взглянул на дверь, прежде чем наконец заговорил:

– Когда я был в Лондоне два или три года назад, то спал с Элинор.

Его слова обожгли как уксус, который плеснули на свежий порез. Джейми, однако, ничем не показал, что заметил, как она поморщилась.

– Вначале я не собирался идти с ней. – Джейми пожал плечами. – Когда она ясно дала понять, что приглашает меня в свою постель, я попытался найти способ вежливо отказать ей.

– Но потом передумал, – сказала Линнет, изо всех сил стараясь не выдать голосом своего острого как бритва гнева, который испытывала.

– Все было так странно, – проговорил Джейми, глядя на свои руки. – После того как я только и думал о том, как бы сбежать, я вдруг совершенно неожиданно захотел ее. Причем захотел так сильно, что… в общем…

– Что – в общем?

Он опять пожал плечами и выглядел при этом несколько смущенным.

– В общем, в первый раз я овладел ею прямо в коридоре, возле ее спальни.

Он не смог дождаться, когда они окажутся в спальне? В первый раз? А что было потом?

– И ты думал, что я буду смеяться? – спросила она, повышая голос.

Джейми посмотрел на нее широко открытыми глазами:

– Я не виноват. Эта чертова баба опоила меня!

Линнет отвернулась.

– Я тебе не жена, – выдавила она сквозь стиснутые зубы. – Тебе незачем лгать мне.

– Клянусь тебе, должно быть, она подлила мне какого-то зелья. Ни одна женщина не была от меня в безопасности. Я был как бык по весне, готовый трахать все, что движется.

– Как же ты пережил такое испытание?

До Джейми почему-то не дошло, что вопрос был риторическим. И он добавил, подливая масла в огонь:

– По сути дела, мой член потом болел несколько дней.

Он думал, что она хотела это услышать? Ей хотелось швырнуть в него чем-то, но под рукой не оказалось ничего подходящего.

– И долго же ты пробыл в ее спальне, Джейми Рейберн?

– Два? Три дня? Трудно сказать. Я оставался до тех пор, пока безумие не прошло. – Заметив выражение ее лица, он вскинул руки. – Ну, не мог я уйти в том состоянии, в котором я был, ибо не исключено, что стал бы набрасываться на других женщин.

– Как благородно с твоей стороны. Ну просто верх благородства, это уж точно! – Она встала с кровати, набросила халат и туго затянула пояс. – Тебе лучше сейчас уйти.

– Ты злишься? – спросил он, заморгав широко открытыми глазами. – Перестань, не говори мне, что ревнуешь к женщине, которая опоила меня, чтобы затащить к себе в постель.

– Ревную? С чего бы мне ревновать? – огрызнулась она. – У меня тоже были любовники.

Это было почти правдой. Она почти сделала это. Хотела сделать, собиралась – и сделает при первой же возможности!

Джейми соскочил с высокой кровати и схватил ее за плечи. Гнев в его глазах доставил ей удовольствие. Но явным усилием воли он заставил себя сдержаться.

– Ты будешь соблюдать наш договор? – раздраженно спросил он. – Никаких других любовников во время нашей любовной связи?

Как смеет он обвинять ее после того, в чем только что признался? Она вырвалась из его рук и испепелила убийственным взглядом.

– Если я и заведу другого любовника, – бросила она, – то обязательно скажу, что он подлил мне в чашку любовного зелья.

Линнет была так зла, когда стояла перед ним и метала глазами молнии, что Джейми показалось; еще немного, и она задымится. Ему стоило усилий спрятать улыбку. Ха! Она ревнует к женщине, с которой он спал больше двух лет назад – и еще против своей воли. Провалиться ему на месте, если это не добрый знак.

Конечно, за это ее замечание о любовнике ему хотелось трясти ее до тех пор, пока не застучат зубы. Эти слова обожгли его словно кипятком – внутренности до сих пор горели.

Он глубоко вдохнул. Ее прошлое ему не изменить. Главное, чтобы он стал последним любовником, который у нее когда-либо будет.

Потому что, ей-богу, у нее никогда не будет другого.

Джейми заключил ее в объятия. Она была жесткой и негнущейся, как железная кочерга, но он заглушил ее протесты поцелуем. Секунду спустя руки обвили его шею, и она растаяла на нем как масло на горячем хлебе.

Да, она его навсегда. Просто пока еще не знает об этом.

Глава 15

Джоанна Кореи, самая дерзкая из фрейлин королевы, схватила Линнет за руку и затащила в уборную за ширмой в большом зале.

– Ты должна поговорить с ней! – заявила Джоанна высоким и визгливым голосом. – Мы все уже не знаем, что делать.

Джоанна могла говорить лишь о королеве Екатерине.

– Я помогу, если смогу, – пообещала Линнет. – Что тебя беспокоит?

– Королева и этот валлиец, – прошипела Джоанна ей на ухо.

С упавшим сердцем Линнет спросила:

– Она была неблагоразумна?

– Она смотрит на него, как кошка на горшочек со сливками, – фыркнула Джоанна, взмахнув руками, – а он всего лишь простолюдин.

Линнет понимала, что это совершенно к делу не относится.

– Мы делаем прозрачные намеки, но она не обращает на них ни малейшего внимания, – пожаловалась Джоанна. – Никто из нас не может поговорить с ней так, как ты.

Линнет спрятала свои сомнения и потрепала женщину по руке.

– Не волнуйся. Я сейчас же поговорю с ее высочеством. – «И хорошенько отчитают этого Оуэна Тюдора», – добавила она для себя.

Поездка из Лондона была долгой и утомительной. Все, чего ей сейчас хотелось, – это переодеться, разложить свои вещи в комнате и уединиться где-нибудь с Джейми. После той свободы, которой они пользовались в Лондоне, трудно было сидеть рядом с ним на барже много часов подряд и не иметь возможности прикоснуться к нему, как хотелось. Самое большее, что она могла сделать, – это время от времени дотрагиваться пальцами до его руки.

Но королева нуждается в ней, поэтому их с Джейми встрече наедине придется подождать. Не заходя в свою комнату, чтобы переодеться, она направилась в королевские покои.

Королева Екатерина приветствовала ее с теплой улыбкой, осветившей ее глаза.

– Моя дорогая Линнет, – проговорила она, беря ее за руки, – как хорошо, что ты снова с нами.

– Ваше высочество, что такое я слышу о вас и Оуэне? Умоляю вас быть осто…

– Порой ты приводишь меня в отчаяние. – Королева Екатерина закатила глаза к небу. – Не тратишь времени на пустые любезности вроде: «Как поживаете, ваше высочество?» или «Какое на вас сегодня красивое платье, ваша милость».

– Прошу прощения, – пробормотала Линнет, понимая, что упрек справедлив. Она частенько забывает про светские любезности, принятые в благородном обществе. – Вы выглядите сегодня восхитительно, но мне не терпится услышать от вас, что у меня нет причин для беспокойства.

– Нет нужды беспокоиться, – сказала королева с искорками в глазах. – Для беспокойства уже слишком поздно.

– Слишком поздно? – переспросила Линнет, чувствуя, как ее охватывает паника. – Что вы имеете в виду?

Королева наклонилась ближе и прошептала Линнет на ухо:

– Я уже была с ним в постели. – Когда Линнет отшатнулась и уставилась на королеву, та снова приблизила губы к ее уху. – И это было так чудесно.

Глаза Линнет полезли на лоб. Боже милостивый, и что же она должна теперь посоветовать королеве?

– Ваше высочество, я понимаю, каким… всепоглощающим… это может быть, как это может затуманить разум.

И это истинная правда.

– С моим разумом все в порядке, – отозвалась королева, улыбаясь ей.

– Вы ослеплены страстью, – возразила Линнет. – Это преходящее и не стоит того, чтобы так сильно рисковать.

– Но я так счастлива, моя дорогая, – сказала королева, беря Линнет за руки и сжимая их. – Пожалуйста, постарайся порадоваться за меня.

Да поможет ей Бог, хуже и быть не могло. Ее подругу сейчас явно не вразумить.

– Понаслаждайтесь им немного, если вам так хочется, – сказала Линнет. – Но умоляю, делайте это по-тихому. Никто не должен услышать об этом.

– Полно, а что, по-твоему, я сделала? – со смехом спросила королева. – Разослала гонцов во все четыре стороны королевства, чтобы раструбить эту новость?

– Если вы настаиваете на продолжении этой… этой… – Линнет хотела сказать «глупости», но передумала, – связи, то это должно делаться тайно. Мы с вашими фрейлинами можем устраивать тайные встречи, если желаете. Но вы ни под каким видом не должны проводить время с Оуэном за закрытыми дверями, когда всему замку известно, что он там один с вами.

– Почему я должна скрывать свои чувства? – спросила Екатерина, и взгляд ее опечалился. – Я всего лишь хочу того, чего хочет любая женщина.

– Возможно, когда-нибудь у вас будет все, чего вы хотите, – попыталась успокоить ее Линнет, потому что эту единственную надежду сейчас могла она дать своей подруге. – Но не теперь.

– И сколько же мне ждать? – потребовала ответа королева. – Когда люди, у которых мой сын, сочтут его достаточно взрослым, чтобы ухаживающий за мной мужчина не представлял угрозы их влиянию? Ты можешь мне сказать, Линнет? Сколько пройдет лет? Десять? Пятнадцать?

Что случилось с покорной принцессой, которая всегда делала то, чего от нее ожидали?

– Я не могу отказаться от него, – твердо сказала королева. – И не откажусь.

– Понимаю, – пробормотала Линнет, хотя не была уверена, что понимает. – Если вы намерены продолжать эту опасную связь, значит, по крайней мере позвольте мне дать вам травы, чтобы помочь предотвратить беременность.

– Но, моя дорогая, – возразила королева с мягкой улыбкой, – я хочу ребенка.

Линнет покачнулась и, чтобы не упасть, схватилась рукой за спинку стула.

– Говоря по правде, я надеюсь, что у нас с Оуэном будет много детей, – проговорила королева с мечтательным выражением лица.

– Тогда я буду молиться за вас, ваше высочество. – От растущего в груди страха голос Линнет сделался низким и сдавленным. – Я буду молиться день и ночь, ибо путь, который вы выбираете, рискованный.

– Это путь, по которому я пойду не одна.

Линнет сглотнула.

– Скажите мне, Оуэн действительно стоит того, чтобы ради него так рисковать?

Королева встретилась с ней взглядом.

– Я люблю его, – сказала она, будто это объясняло все.

– Но вы были замужем за королем Генрихом. Вы ведь любили его, правда?

– Да, но по-другому, – со вздохом отозвалась королева Екатерина. – Как и все, я благоговела перед ним. Генрих был великий человек, король из королей.

Линнет обожала короля Генриха V, который был как король из старых сказок. Оуэн неплохой, но в сравнении с королем Генрихом кажется… обычным.

– У Генриха я была на последнем месте, – сказала королева. – Он всегда либо где-то сражался, либо занимался государственными делами. А Оуэн хочет лишь быть со мной и делает меня счастливой.

– И как долго может продлиться это счастье? – спросила Линнет. – Если Глостер или совет узнают, не стоит и говорить, что они сделают.

– Вряд ли это будет хуже того, что делала моя мать в годы безумия отца, – с горечью сказала королева. – Она больше заботилась о своих избалованных собаках, чем о нас, детях.

Было легко забыть, что эта изысканная французская принцесса пережила трудное детство.

– Пока она устраивала своим любовникам роскошные пиры на другом конце Парижа, – продолжала королева, – мы чуть не умирали с голоду, потому что она не побеспокоилась заплатить за наше содержание.

– Прошу прощения, ваша милость.

Линнет взяла подругу за руку и подвела ее к скамье у окна.

– Я не откажусь от него, – повторила королева.

Ее подруга, похоже, наконец обрела силу.

– Все, о чем я вас прошу, – это быть осторожной, – взмолилась Линнет, беря руку королевы в свои ладони. – Вы ведь понимаете, что должны держать свой роман в тайне?

После секундной паузы Екатерина кивнула.

– И раз вы твердо решили идти по этому пути, я сделаю, что могу, чтобы помочь вам.

– Спасибо, – отозвалась королева. – Надеюсь, когда-нибудь ты поймешь, что настоящая любовь стоит любого риска.

– Даже того, чтобы потерять все, что тебе дорого? – напряженным голосом спросила Линнет. – Даже саму жизнь?

– Ты во многом храбрее меня, моя дорогая. – Королева дотронулась пальцами до щеки Линнет и терпеливо улыбнулась. – Но ты трусиха, когда дело касается любви.

Глава 16

– Ну, ты поговорил еще раз с Оуэном? – спросила Линнет.

– Да. – Джейми ногой отшвырнул камешек с дороги. – И он точно так же неразумен, как и королева.

Порыв холодного, влажного ветра поднял рябь на поверхности реки. Линнет поежилась и крепче прижалась к боку Джейми. Каждый день они гуляли по этой тропинке вдоль Темзы, где могли поговорить без риска быть услышанными. Больше никто не решался гулять в такую промозглую погоду.

– Я умоляла королеву быть осмотрительной, – продолжала Линнет, – но ей плохо удается скрывать свои чувства.

– Уверен, никто, кроме тебя, не замечает, – возразил Джейми. – Низкое положение Оуэна – благословение, ибо кто поверит, что у королевы может быть роман с ее смотрителем гардероба?

Линнет потерла лоб, чувствуя приближение головной боли.

– До тех пор, пока королева не устанет от него или не придет в чувство, мы должны помогать им держать их связь в тайне. Я разрешила королеве пользоваться моей накидкой, когда она ходит на свидание с ним, чтобы, в случае чего, ее приняли за меня, и…

Джейми рывком остановил ее и развернул к себе лицом.

– Линнет, ты не должна этого делать. Я запрещаю.

– Ты запрещаешь? – переспросила она, вскинув бровь. – Будем считать, что ты этого не говорил.

– Послушай меня, – пригвоздил он ее твердым взглядом. – Твоя обязанность – давать королеве добрые советы, и ты их ей даешь. Но большего ты делать не должна, не должна помогать ей с этим обманом.

– Почему?

– Это слишком опасно. – Он сжал пальцами ее руки. – Как ты не понимаешь? Если об их связи станет известно, это будет выглядеть так, будто ты ей содействовала. Совет не захочет возлагать на мать короля вину за пренебрежение их волей, но они с радостью обвинят тебя – иностранку – за поощрение ее неблагоразумного поведения.

– Отпусти меня, – сказала она, но спорить не стала.

Линнет на горьком опыте убедилась, что у них с Джейми разные взгляды на то, чего требует преданность. Дальнейший спор не изменит ничьего мнения. Королева нуждается в ее помощи, и она будет ей помогать.

– Не злись на меня. – Он взял ее руку и поднес к губам. – Ты же знаешь, что я прав.

– Ха!

И все равно трудно было продолжать сердиться на Джейми, когда он только пытается ее защитить, и еще труднее, когда он смотрит на нее с этим голодным блеском в глазах.

– Пошли, – сказал он, потянув ее за руку. – Давай найдем, где мы сможем побыть вдвоем и ненадолго забыть обо всем этом.

Она могла устоять против него не больше, чем плыть против сильного течения.

– У тебя есть на уме какое-то конкретное место?

– Есть, – заверил он ее с таким блеском в глазах, что трепет пробежал по ней от макушки до пальцев ног.

За две недели, прошедшие после их возвращения из Лондона, они занимались любовью в кладовке, в винном погребе, в пустых гардеробных и даже в лесу – настоящий подвиг в конце ноября. Она приходила бы к нему в спальню, но Джейми не хотел, чтобы кто-то увидел, как она входит и выходит от него. Он беспокоился о ее репутации больше, чем она сама.

– Я нашел для нас пустую гостевую комнату. – Он продемонстрировал длинный железный ключ. – Стащил его со связки эконома.

Она рассмеялась:

– Как тебе это удалось?

– Ни за что не расскажу, но подозреваю, что я совершил преступление против короны. – Он притянул ее к себе. – За такой риск я ожидаю достойной награды.

– Ты ее получишь, обещаю, – улыбнулась она.

Он опустил руки и отступил от нее, словно вдруг вспомнил, что они находятся в поле видимости из замка.

– Мне наплевать на то, что нас видят, – сказала она. – У меня нет добродетели, которую можно «запятнать».

– Не говори так.

Джейми посмотрел мимо нее, решительно выпятив челюсть, с суровым выражением лица.

Она положила ладонь ему на руку и подождала, когда его взгляд вернется к ней.

– Я рада, что ты нашел для нас место. Расскажи мне, где оно, и я сейчас приду туда к тебе.

Когда он промолчал, она взмолилась:

– Пожалуйста, Джейми.

Внутри у нее все затрепетало, когда глаза его потемнели.

– Да, – сказал он, – давно пора мне снова уложить тебя в нормальную постель.

Они вернулись в замок вместе, попрощались друг с другом перед несколькими людьми в зале и направились в означенную гостевую комнату разными путями. Следуя указаниям Джейми, Линнет обогнула Круглую башню и вошла в крыло дворца напротив королевских покоев.

Эхо ее шагов поднималось к высоким сводам, когда она спешила вверх по лестнице на второй этаж. На Рождество эта часть дворца будет заполнена гостями, но пока тут было пусто.

Она надеялась, что мрачное настроение, которое овладело Джейми у реки, не вернется раньше, чем она доберется до комнаты. Впрочем, как только она постучала в дверь, он втянул ее в комнату и поцеловал с неистовством, которое не оставило сомнений в его страсти к ней.

Как же она хочет его! Каждое мгновение вдали от него она тоскует по нему. Она прислонилась головой к двери и закрыла глаза, пока он осыпал горячими, влажными поцелуями ее шею.

Сильные руки блуждали по телу, стискивая, гладя, а рот тем временем продвигался вдоль края корсажа. А потом он снова завладел ее губами и прижался к ней своей твердой возбужденной плотью, заставляя гореть от желания. Когда он обхватил ее за ягодицы и приподнял, ей пришлось оторваться от его рта, потому что нечем было дышать. Он куснул ее в плечо, прижимая к себе еще сильнее, еще неистовее.

Как это может быть вот так каждый раз? Эта бездумная, болезненная жажда, захватывающая ее целиком, поглощающая все мысли, все надежды, – загадка, которую она не может объяснить. Пять лет она не чувствовала ничего, никого не желала. Теперь же, когда Джейми просто входил в комнату, все накопившееся за эти годы желание буквально бросало ее на колени.

– Ты хочешь меня? – спросил он, горячо дыша ей в ухо.

– О да.

Она попыталась произнести эти слова, но не была уверена, что у нее получилось.

Он поставил ее на ноги, взял лицо в ладони и, глядя на нее горящими синим огнем глазами, сказал:

– Но не так сильно, как хочу тебя я.

– Так, – призналась она, – и даже больше.

Оторванные пуговицы покатились по полу, он рывком распахнул лиф ее платья и сдернул корсаж под грудь. Когда он поднял ее, она обвила его ногами за талию, просунула пальцы ему в волосы. А когда он обхватил ее груди и зарылся лицом между ними, она откинула голову назад и мысленно повторяла: «Да, да, прикоснись ко мне, прикоснись». Ощущения волнами накатывали на нее. Он мял ее соски между пальцами и прокладывал дорожку горячих, влажных поцелуев вдоль ключицы.

Она потянула свои юбки. Между ними были слои и слои ткани. Она хотела его сейчас, хотела немедленно почувствовать его в себе.

Линнет попыталась заговорить:

– Джейми, я хочу…

– Подожди! – хрипло выдохнул он ей в ухо. – В этот раз мы сделаем это в постели.

Она опять обвивала его ногами, пока он нес ее к кровати.

– Я не видел тебя полностью обнаженной с тех пор, как мы вернулись из Лондона, – сдавленно пробормотал он. – Я хочу… я так хочу посмотреть на тебя.

Она кивнула и расцепила ноги.

– Это любимое платье?

Не успела она покачать головой, как он разрезал платье своим кинжалом сверху донизу. Прохладный воздух приятно холодил ее пылающую кожу. Он стащил с нее остатки платья и отступил на шаг.

С минуту он стоял неподвижно, глазами ощупывая каждый дюйм ее тела. Затем сократил расстояние между ними, и его рот уже завладел ее ртом, рука скользнула между ног. Да, да. Как она желает его!..

Грубая ткань его туники царапала груди. Она оторвалась, чтобы сказать:

– И твоя одежда тоже…

Одной рукой он откинул одеяло и положил ее на кровать. Прежде чем забраться на постель, он сбросил с себя одежду. Как мужчины могут так быстро раздеваться? Эта мысль промелькнула в ее сознании и улетучилась раньше, чем он поднялся по ступенькам на высокую кровать. Все остальные мысли тоже оставили ее, когда он лег с ней рядом и заключил в объятия.

– Господь всемогущий, как же я хочу тебя, Джейми Рейберн, – прошептала она.

Быстрее молнии его рот накрыл ее губы, и она ощутила тепло его кожи с головы до ног. Языки сплетались в глубоких, жадных поцелуях. Его ладонь была у нее на груди, и она застонала ему в рот, когда он взял сосок между пальцев. Когда она оторвалась от его рта, он опустился, чтобы поиграть языком с другим соском. Она замолотила по кровати кулачком, потому что этого было мало.

– Да, – выдохнула она, когда он наконец взял сосок в рот и разослал стрелы ощущений по всем ее нервам.

Она выгнула спину, желая большего, но его ладонь, отвлекая ее, продвигалась вверх по внутренней стороне ноги. Когда он обхватил ее, она ахнула.

Пальцы Джейми умеют творить волшебство. Он вновь завладел ее ртом, пока они делали свое дело, заставляя ее тело сотрясаться от напряжения и чувственного натиска. «Нет, еще нет», – собиралась она сказать, ибо она не хотела, чтобы удовольствие принадлежало только ей… а потом ей стало все равно.

– Ты моя! – выдохнул он ей в ухо, и так оно и было.

Она взорвалась волнами наслаждения.

Но прежде чем она успела перевести дух, он потянул ее и уложил на себя. Горячее древко прижалось к ней, напоминая о его желании и вновь разжигая ее страсть. Одна его ладонь обхватила ягодицу, а другая накрыла грудь, когда они целовались, укутанные в кокон ее волос.

Она медленно опустилась на него, осыпая поцелуями шею и грудь. Оседлав его, повернула лицо так, чтобы ощутить щекой волосы на груди. Он, казалось, затаил дыхание, пока она пробегала языком вниз по середине груди, пробуя на вкус солоноватую кожу. Когда она обвела языком сосок, он застонал и стиснул ее бедра.

Она сдвинулась на сторону и потянулась к его древку, ожидая почувствовать силу его желания к ней. Когда она обхватила горячую плоть ладонью, его стон отразил накал ее собственной страсти. Она прижималась влажными поцелуями к его груди и животу, позволяя волосам скользить по нему, пока держала его твердокаменную плоть в своей руке. Ей хотелось угодить ему, доставить удовольствие, сделать его своим.

Щека чуть коснулась возбужденной плоти, когда поцелуи спустились ниже.

– Это больше, чем я могу выдержать, – прохрипел он, но не остановил ее, когда она взяла его в рот.

Его руки были у нее в волосах, а бедра приподнимались навстречу ее скользящему вверх-вниз рту. Его стоны подбадривали ее и разжигали страсть до невероятных пределов.

Внезапно он сел, потянув ее вверх вместе с собой. Сильные руки усадили ее к нему на колени.

– Обхвати меня ногами, – велел он осипшим от желания голосом. – Я хочу быть внутри тебя, когда придет мое освобождение.

От этих слов мышцы ее живота свело.