Текст книги "Рефорсажъ (СИ)"

Автор книги: Марамак Квотчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

В помещениях, предназначенных к проживанию организмов, было само собой пусто, но некоторые признаки всё же прослеживались. Фелиса заглянула в три двери, обвела каюты фонарём и сделала некоторые выводы, после чего задействовала волусиху.

– Эть, как тебе кажется, сдесь пахнет нормизмом?

– Да, – уверенно ответила та, – Воняет.

– Понятно, не зря заходили. Теперь тебе следует быть готовой к тому, что может потребоваться кусок нормированной волусятины, сможешь?

– Небольшой кусок – смогу, дальше не уверена.

– И то нитки. Раз! – тявкнула Фелиса, – Как пройти к мосту?

– Сейчас вперёд и там налево две секции.

Под "мостом" лиса, как и все космонавты, имела вслуху командный мостик судна. Не то чтобы там стоял штурвал и компас, как на парусном галеоне, однако чаще всего имелись места для центрального терминала управления, с которых нужно производить процедуры вроде тех, что востребованы сейчас. К удаче, дальше корридоры имели трубы по стенам, и передвигаться в невесомости стало куда проще и быстрее. Зато красноухая слегка сглатывала от вида уходящего в полную темноту корридора, куда не доставал свет фонаря – но только слегка. Этти же, привычная к долгим походам по волусячьей канализации, была совершенно спокойна при нулевом освещении и могла пройти весь путь хоть наощупь. Чувствовалось, что волусихе есть что щёлкнуть по этому поводу, но пока она молчала, воткнувшись во внимание.

Разбрыляк в это время осторожно прощупывал информационные каналы – тобишь, работая только на приём. Снаружи таким образом можно было и то получить немало – например, идентификатор корабля общегалактического образца. Правда, в данной ситуации это ничего не давало, так как для расшифровки идентификатора требовалось подключение к базе данных, а такие базы могли быть только на корабле класса КВК, минимум. Поскольку же лиса загнала на стыкузел "фрогу", системы судна определяли её как нейтральный объект и могли просыпать ещё немного информации. Грызь буквально слышал, как она, информация, сыпется и шуршит по металлическому полу... или это всё-таки работал жёсткий диск.

– Ель, слухни, открыл кой-чего, – цокнул он, не отрываясь от наблюдения за Фелисой и Этти, чтобы чего не вышло.

– А, слышу... В пух, в пух, – хихикнула грызуниха, и явно мотнула ухом.

Теперь можно было более уверенно утверждать, в нулевых, что корабль сныкали, а не поставили в качестве ловушки. Судя по полученным данным, фрегат поддержки "Ниязир" состоял в войсках снабжения – как и предполагали хелины, не любившие перемудрствовать.

– Вот слушайте ушами, – цокнула Елька, – Даты отправления и коды полученых команд. Вероятнее всего, какой-то умник услал его сюда, задав команду прибыть в точку и выключиться.

– А на фуфлюню?? – резонно спросил Сурик.

– А головой? – хмыкнула белка.

– Да что головой! Какой в этом смысл?

– Думаю, простой. Эти ребята собирались потом, когда всё уляжется, притащить корабли обратно и как минимум получить за них тот самый бонус, который намереваемся получить мы.

– Тьфу внамотку, это и правда просто, – фыркнул лись, – Оттупил.

– Однако это не значит, что не может быть косяков, – заметил Разбрыляк, – Если они хотя бы тупо запаролили систему.

– О песок! – взвыл Сурик, – А как вы раньше намеревались ломать пароль?!

– Постарайся успокоиться, – цокнула Елька, – Йа понимаю, что ты переживаешь за Феллу, но.

– Как удав, – схватил себя в лапы трёххвостый.

– Вот. А насчёт пароля – дело в том, что у волусей почти вся машинерия на кораблях союзных стандартов. Если в боевых системах они всё переиначили, чтобы не иметь проблем, то на военно-транспортном корабле могли оставить те самые проги, которые есть и на нашем фреге. А как ты понимаешь, даже если семь раз запаролить наш фрег, у нас всё таки есть способ его открыть.

– Так бы сразу и цокнула, – пробурчал Сурик.

– Эй пропушёночные, мы на месте, – сообщила Фелиса.

Они были на месте. Не особо большое помещение содержало не слишком пафосный пульт, слышимо бывший особо центральным. Помимо огромного герба Треспассии, висевшего на стенке, ничто не напоминало о нормистах, так что лиса явственно не чувствовала опасности. По большому чёрному экрану прыгал логотип операционки, подсвечивая тёмный отсек – он бы так и мигал хоть миллион лет, подумала Фелиса, и опять поёжилась, представив себе миллион лет. Лиса глянула на Этти, но та только пожала плечами. Тогда красноухая вздохнула и провела лапой в перчатке по клаве. Экран тут же засветился, и хотя это было вдрызг предсказуемо, резкий свет заставил вздрогнуть. Фелиса быстро пробежалась глазами по открывшимся окнам.

– Сейчас, какая там клавиша?... – лиса вынула лапу из рукава скафа и почесала щёку, за невозможностью дотянуться до ушей, – А.

Она щёлкнула по соответствующей кнопке – всмысле, сначала надо было ещё сообразить, какая – соответствующая, так как подписаны они были волусячьим алфавитом, выученным наскоро по пути. Дальше потребовалась Этти, чтобы не заморачиваться с переводом; волусиха тут же нашла пункт "переключение языка" на общесоюзный.

– Теперь так, – бормотала себе под нос Фелиса, уже совершенно закопавшись в процессе, как лиса в листьях, – Подключение учётной записи влапную...

Выскочило стандартное окно с запросом "введите пароль". Красноухая чуть сходу не ввела пароль, но вовремя сообразила, что у волусей наверняка другие шутки. Она щёлкнула на "напоминание" и прочла "введите пароль, после которого смеются". Ну и в намотку... Кое-кто смеётся после вообще любого слова, как тут выбрать?

– Это что-то форменно волусячье? – спросила она у волусихи.

– Думаю что да, – кивнула та, – Попробуй "лопата".

– Лопата... – захихикала лиса, – Действительно смешно. Ладно...

Через несколько секунд в отсеке зажглось освещение, а на терминале ожила командная консоль. В наушниках послышался удивлённый хрюк Сурика и ржач грызей.

– Фелла, Этти, лучшие! – цокнул Разбрыляк, – Калоша позеленела!

– Иии-есть! – тявкнула Фелиса, – Этюнь, валим отсюда!

– Валим? Вроде мы хотели...

– Всё что мы хотели, уже сделали. Теперь можно дистанционно, а я вовсе не желаю находиться тут, когда запустятся двигуны, и проверять их надёжность.

Подтявкивая от довольства, лиса пролетела обратно по корридорам, ухитряясь ориентироваться, и быстро добралась до стыковочной камеры. Там обе пуши забились в аппарат и немедленно отбыли с корабля – расстыковка прошла столь же спокойно, как и стыковка.

– Теперь – что? – назидательно спросила лиса.

– Одуреть от радости? – предположила волусиха.

– Это само собой. Я имела ввиду, противомикробные мероприятия. Кто знает, чем они там могли насорить.

К удаче, в данном случае это было просто, ибо микробы – в широком смысле, конечно – не могли попасть внутрь организмов, так как скафы герметичны и имеют высокую непроницаемость. Оставалось только дезинфицировать "фрогу" снаружи и внутри, чтобы она не затащила заразу. Для этого Фелиса включила ультрафиолетовые лампы и вдобавок опшикала всё вокруг раствором униката.

В это время Разбрыляк, Елька и Сурик как раз были близки к тому, чтобы одуреть. Поржав, грызи всё же сразу схватились за то, чтобы переписать идентификатор корабля, сменить его на свой, временный, и узнать, в каком состоянии судно. Именно последние обстоятельства заставляли поднимать хохол – даже трёххвостый поднял, хотя ему было почти всё до лампы, кроме того, что лисёна осталась целой. Система указывала, что грузовой трюм корабля заполнен на 74%, причём далеко не углём.

– Вот это в пууух... – протянула Елька, оскаливаясь почище любого волка, и потирая лапки.

– Я уловил, что это что-то ценное, – церемонно тявкнул Сурик, – Но что именно и насколько?

– Щачельные двигатели, они же орудия, – пояснил Разбрыляк, – В самом очищенном от навесов варианте. Это весьма ходовой товар, и кроме того, стоимость их, йа так полагаю, превышает стоимость самого корабля.

– Раза в три, – уточнила белка, прикинув, – Это антиоблажание!

– Слышимо, тут куда более жирная авантюра, чем просто с кораблём! – цокнул Раз.

– И куда более жирный профит! – опять уточнила Елька.

Единственный, кому было не до профита – так это Сурик, который мотал ушами и выл, бегая вокруг Фелисы. Та ласково погладила животное по ушам, но тут же прилипла к экрану, где грызи расслушивали положение вещей в пространстве и времени.

– Похоже, у него всё-таки есть настройка на волуся, – цокнул грызь, изучив данные, – Без Этти пух бы что получилось.

– Ну, ладно, – тявкнула лиса, растекаясь в кресле, – А дальше что?

– Не что, а куда, – цокнула Елька, тыкая пальцем в карту, – К ближайшей системе, зарегить находку.

– А потом?

– Потом в Треспассию, сдавать собственность владельцам, – пожал плечами Раз, – Цокнем, что у них там, наркомат космофлота или что-то такое, вот и.

Одновременно с этим речами грызь просматривал данные, лившиеся широким потоком, потому как теперь управление трофеем было заканалено куда надо. Судно потихоньку запускало двигатели, прозванивало системы и готовилось к переходу в маршевый режим. Грызи правда вообще не поняли, зачем волуси поставили движки перпендикулярно оси движения – а больше никто этим вопросом не задавался, собственно. Движки как раз и торчали на хвосте корабля, как щетина у щётки, и нынче от них исходил яркий голубой свет – и в натуре, и на тэ.

– Через двадцать минут будем готовы двигаться, – сообщил Разбрыляк, разбрыльнув, – Есть смысл испить чаю.

– О куриный огузок, – подзакатила глаза Этти, – Сколько же можно, грызо? Я не понимаю, как вы до сих пор не растворили себя!

– Ну, растворили – понятие растяжимое, – доходчиво пояснил грызь, наливая трёхлитровую кружку.

У грызей было несколько более выгодное положение, нежели у лис – они могли пыриться одним глазом на экран, а другим на согрызуна, в то время как трёххвостым приходилось переводить взгляд. Фелиса сгребла в охапку сидевшего рядом Сурика – ну просто, чтоб было – и заодно таращилась на события. События же не разочаровали – "Ниязир" стронулся с места и начал набирать сначала обычную, а потом и условную сверхсветовую скорость. Его ускорение было даже выше, чем у Ф26, но и гружён он оказался не по пуху, так что угонялись спокойно. Уже не таясь, оба корабля прошили газовое облако, оставляя искрящиеся следы, и рванули от звезды, как хомяки в траву.

Нетрудно угадать, что нулевое, что проверили грызи – это обороноспособность трофейного судна. Таковое вооружалось тремя турелями, что было весьма непривычно для всех – почти на всех союзных кораблях стреляли из двигателей. Оба способа были взаимодополняющими, но сейчас пушам пришлось вспомнить справочные данные по теме навроде "как отстреливаться при помощи турелей". Само собой, нулевым пунктом там числилось, что это куда проще, чем вообще без ничего. А ещё грызи добавили, что как известно, без ничего не нужны.

Пуши по прежнему озирались вокруг на звёздную сферу, пользуясь тэ, только теперь это вызвало чувства хомяка, тащущего добычу в нору и боящегося, как бы не пришлось бросить. Любая отметка, обозначавшая след корабля, вызывала встревоженность – впрочем, с этим легко справлялись. Фелиса так вообще дежурила, откровенно позёвывая.

– Слушай, Фель, – тявкнул Сурик, – Ну теперь-то можно тявкнуть, почему тебя угораздило туда полезть? Ведь с тобой могло что-нибудь случиться.

– Со мной и сейчас что-то случается, например я тявкаю, – резонно сообщила лиса.

– Фелла, ты понимаешь, о чём я, – фыркнул лись.

– Угу. А сам бы ты так не сделал? – осведомилась красноухая.

– Ддд... да как тявкнуть, – задумался Сурик, – Скорее нет, чем да. Тебе было бы приятно, если бы меня там прихлопнуло?

– Мне было бы настолько неприятно, что шиш придумаешь больше, – кивнула Фелиса.

– Ну? – уставился на неё Сурик.

– Боюсь, это почти невозможно объяснить, нить, – вздохнула лиса, – Ты как видно не можешь воспринимать спайдерфоксей как единое целое.

– Да легко! – возмутился тот, – Но при чём тут единое целое, когда тявканье идёт о моей лисоньке?

– Вот в том и дело, что о твоей, – произнесла красноухая, поведя раковиной и подняв сквозняк, – А если бы ты слухнул пошире, то понял бы, что я, как и любая особь, это мгновенная искорка в общем свете Пролесья. И я совершенно не способна думать о столь эфемерном объекте, когда речь заходит о всём нашем мире. Улавливаешь, Суря – не спо-соб-на!

Суря вытянул морду и подвытаращил глаза, понимая, что она это всё вполне серьёзно. Конечно, он знал свою лисицу, но как оказалось, недостаточно хорошо.

– Перемотать вдоль, – прихрюкнул лись, – Не думал, что ты настолько...

– Настолько что? – скривилась Фелиса.

– Просто настолько. Но, теперь видимо буду иметь это ввиду, – отошёл от офигения Сурик, – Но всё-таки, лись. Я понимаю, что есть ситуации, когда для общего блага нужно пожертвовать это... особь... , как бы дорога она ни была для другой особи. Ну война там, катастроффы, я не знаю. Но ты-то чего полезла, обмотать тебя нитками и завязать? Во-первых, нет никакой жизненно критичной необходимости в этой халяве. Во-вторых ты прекрасно понимаешь, что если не ты – то туда полезли бы грызи, и нишиша не хуже бы справились.

– Сурик, – тявкнула Фелиса, пристально глядя на него, – Я могла бы тут заливаться, как целая роща соловьёв, и вынести тебе мозг, так что ты бы согласился с чем угодно. Но я не буду этого делать, а просто тявкну, что мне так показалось, и я так сделала. Никто и никогда не отнимет у меня этого.

– Фель, ты меня испугала, – скульнул лись.

– Лучше сейчас, чем когда будет поздно. И вообще, ты что, первый раз это слышишь? – фыркнула Фелиса, – А когда я наспор с моста прыгнула? А когда на трясошага бросалась без защиты? Я когда-нибудь ошибалась?

– Вообще-то нет, – припомнив, согласился Сурик, – Ты всё время делаешь совершенно жуткие вещи, из которых получается что-то по шерсти. Но честно тявкнуть, я бы чувствовал себя получше, если...

– Нет, ты бы чувствовал себя совсем по-другому, – хмыкнула лиса.

– Что ты имеешь ввиду?

– Разбрыльни.

Сии умные беседы, однако, не особо занимали время – потому как времени имелся вагон, пока корабли перемещались, кроме как дежурить, делать было совершенно нечего. А следовательно, волей-неволей Сурик разбрыльнул, и пришёл к выводу, что Фелиса имела ввиду то, что без упомянутого свойства она никогда бы не связалась с ним. Эта мысль могла показаться противошёрстной, но как следует подумав, лись счёл, что всё как раз по шерсти. Хотя обычно бывало наоборот, но в их с лисой случае именно он оказывался зверем, не особо далеко ушедшим от лесных лис, бегающих на четырёх лапах. Возможно, узнай он такое в начале, это вызвало бы хвостоболь, но теперь Сурик на опыте знал, что Фелиса – это не просто лиса, а... ну как тявкнуть... короче, по отношению к нему – существо практически со сверхспособностями. Не какими-то там фокусами вроде смены цвета шерсти, а вещами, связанными с думанием головой. И подумав об этом, трёххвостый утёр выступившие слюни в том ключе, что такая пушня – его собственная лисица.

Собственная лисица к тому же очень сильно шарила в космогации, так что привести корабли к ближайшей звёздной системе для неё оказалось нетрудно. Система сия носила – таскала! – наименование "имени 62го съезда", и зижделась вокруг небольшой красной звёздочки. Помимо планеты, полностью покрытой сотовыми конструкциями, имелся комплекс планетоидов нехилых размеров – слегка поменьше, чем планета. Искусственное сооружение издали выглядело как полупрозрачная сфера, потому как состояло из отдельных вращающихся секций, соединённых в шестиугольники – а те, в свою очередь, соединялись в сферы, одна внутри другой. Такими штуками развлекались где угодно по всей галактике, потому как куда проще запустить и пасти робота – строителя планетоидов, чем запилить настоящую годную планету.

На подходах корабли были подвергнуты процедурам опознавания, и по понятным причинам они не прошли в полностью штатном режиме. Опять-таки Фелисе пришлось оттявкиваться, что произошло и какого пуха, и почему у них волусячий фрегат с грузом мотор-пушек. Принявший это на уши гражданин, напоминавший кабана, для начала хрюкнул, потом посоветовался с кем-то, и затем потребовал сдать управление кораблями. Красноухая повернула уши к грызям, дабы те цокнули, и они не заставили себя долго упрашивать.

– Сдавай, – хмыкнул Разбрыляк, – В любом случае.

– А почему? – уточнила Фелиса.

– Он действует по инструкции, – пожала плечами Елька, – Сейчас начнётся дознание...

Белка слегка поёжилась при слове "дознание", но в рамках пуха. Как быстро выяснилось, для подобных вещей местные держали целый КВК с мощным стыковочным доком; именно эта посуда вышла из системы навстречу группе и пристыковала волусячью фрегат-щётку. Ф26 был застыкован внутрь для более подробного шмона, как выразились служащие – собственно, они не врали. Помимо сканирования корабля всем чем можно и нельзя, на борт просто лично поднялись ка-вэ в количестве пяти единиц, произведшие осмотр яблочно. В три яблока каждый, естественно.

– Совершенно случайно нашли корабль, – уверенно подтвердила Фелиса, – Хелины отстегнули нам фрег, в надежде что удастся получить половину бонуса.

– И вы таки сразу согласились? – уточнил трёхглазый.

– Таки да! – хором ответили лиса и грызи, – Ибо Жадность-матушка, она того.

– Поняятно... Да, ментаскопирование подтверждает, что Жадность матушка. Думаю, в ближайшие сутки можно будет оформить акт о спасении матценностей, если чего ещё не выплывет. И да.. БУ!

При этом ка-вэ резко взмахнул на лису лапами и оскалил зубастую пасть, так что Фелиса слегка поджалась.

– Извините, служба, – пояснил ка-вэ, – Проверка реакций.

– Ничего, конечно, – мило улыбнулась лисичка, – БУ!!

– Вот теперь совсем хорошо, – засмеялся трёхглазый, – Значит, оформление. А что вы намереваетесь делать после этого?... Ну, кроме того, что существовать и находиться, уточняю для грызо.

– Пригнать посуду в один из портов Треспассии, – тявкнула Фелиса, – И сдать хузяевам. И получить бонус. Затем надо будет вернуть фрег хелинам и отдать их половину бонуса. Думаю, это будет несложно, потому как их транспортник собирался обратно к волусям.

– Тогда выждите.

Пришлось выжидать, а по мере этого процесса – попыриться на местную космоторию, по крайней мере на тэ. Оказалось, что сфера вращающихся цилиндров-планетоидов уже настолько велика, что на внешних слоях они практически не вращаются вовсе! Общая масса оказалась достаточной, чтобы обеспечить притяжение к центру масс всей системы, так что сотовая квазипланета – а по сути гигантская станция – подходила к пределу своего размера. Правда, это размер был весьма чудовищен, потому как по общей площади цилиндров эта станция превосходила площадь обычной планеты в несколько тысяч раз. У всех, включая Этти, подёрнулись глаза, когда они представили, какая это прорва места, которую можно обойти собственными лапами! Что уж там выть, пуши за всю жизнь могли не облазить собственный околоток в десять килошагов, а тут... аж пух захватывало.

Но даже это титаническое сооружение выслушило небольшим по сравнению с залежами вещества, ещё не тронутыми, и от этого сразу появлялось желание их трогать. Местные – а система была интернациональной – не сидели сиднем внутри, а постоянно подтаскивали это самое вещество для переработки. Соль также состояла в том, что благодаря технологическим окнам в сферах была возможность проводить корабли елового класса к самому центру системы, равно как и к любой её части, что благотворно влияло на индустрию. Вообще же окна были необходимы, потому как периодически требовалось менять сами цилиндры-планетоиды, вслуху их износа – период при этом составлял тысячи лет, но всё же.

– Тысяча хвостов сельди!! – обалдевала Этти, – Как возможно нагородить такое чудовище?!

– Да это довольно просто, – зевнул Разбрыляк, – Цилиндры строит самовоспроизводимый робот, поэтому их количество увеличивается в геометрической прогрессии, а это не шуточки.

Грызь показал на тэ бесформенные нагромождения конструкций, которые болтались возле гиперстанции и на первый слух были бы приняты за какой-то мусор. При ближайшем расслушивании стало видно, что каждый такой комплекс собирает цилиндры и одновременно свою копию. Волусиха не замедлила спросить ещё много вопросов, на которые у грызя, естественно, было ещё больше ответов, и мозг опять оказался вынесен.

Что же касается бюрократии, то после положенных часов выжидания ка-вэ сел за конторку, взял лист бумаги и начертал по нему гусиными пером, макая в чернильницу, акт. Навроде того что такие-то, в таком-то месте, нашли то-то, вслуху чего, и так далее. Эта грамота была предоставлена всем на подпись, заверена печатью, затем оцифрована и закатана в пластик для сохранности.

– Ну и всё, – сказал трёхглазый, – Вот с этой справкой – к волусям.

– Кло!

Из-за этого неизбежно создалось ощущение мотания по галактике, как курдюк по крупу овцы – да так оно, собственно, и было. Вииса и Теркон уже должны были быть на подходах к дому, а остальным ещё только предстояло растрясти. При этом Фелиса всё больше обеспокаивалась состоянием Сурика: лись то впадал в апатию, то наоборот в гиперактивность, что свидетельстовало. Красноухая чуть не спросила грызей, о чём именно это свидетельствует, но поняла, что в данный момент именно она и только она знает, в чём тут соль.

– Ну, да, – кивнул на эти тявки Раз, – Мается зверь явно. Впрочем это ни разу не удивительно. Ты кажется рассчитывала на два месяца, когда его брала в поход? А сейчас уже около шести.

– Это да, без привычки... – поморщилась лиса, – Тут ведь что? От Пролесья к карьеру – сидишь в корабле, пьёшь чай, смотришь на тэ. От карьера дальше – сидишь в корабле, пьёшь чай, смотришь на тэ. И что бы ни происходило – всё тоже самое.

– Разве что чай на что-нить заменить, – захихикала Елька, – И стоять, а не сидеть.

Грызуниха, цокнувши сие, опрокинула ещё пол-литра упомянутого напитка.

– Факту установили, – цокнул грызь, качаясь на стуле и пырючись на Фелису, – И что ты предлагаешь по этому поводу?

– Пред... – Фелиса выглянула за угол, убедиться, что Сурик не слушает, – Предлагаю загнать в стацис. Внезапно. Потом также внезапно вывести.

– В логику. А как ты ему объяснишь, что только что мы летели к волусям, а теперь уже вы дома?

– Вот в этом и заковыка, – призналась трёххвостая, – Как бы?

– Хмм... – почесал уши грызь, – Ну цокнем, производственная травма сойдёт?

– Проверять логи он вряд ли будет, – пожала плечами Елька, – Конечно, что-то скрывать от своих это не в пух, но тут выбора у нас не густо. Или скрыть, или ему крышу потом латать придётся.

– Кстати, почему мне это не пришло в голову... – хмыкнула Фелиса, и потёрла лапки.

Через несколько часов она позвала Сурика менять кондёры в цепях управления. Лись на это отреагировал вяловато – даже смена деятельности уже не особо разгоняла состояние овоща. Облачившись в комбезы, они пошли на нижнюю палубу фрега, к аппаратным стойкам, где и зижделись бочонки конденсаторов – литров по десять объёмом каждый, электричества в такой банке было достаточно для очень весомого взрыва.

– Так, который скраю... – нарочито бодро тявкала Фелиса, – Шестой. Шерстой, бугага... Сурыч, шерстой!

Она пихнула лися в плечо, но тот даже не заржал, хотя и пытался. По прижатым ушам было понятно, что он употребил бы весьма резкие выражения, если бы это не была лиса. Всё-таки надо, решила про себя красноухая.

– Так, берись вон за тот.

В то время как он взялся за тот, Фелиса вытащила из сумки металлические зажимы, от которых тянулись провода к блоку ремача, и быстрым движением прицепила их на лапы Сурика. Тот застыл с вытянутыми лапами и на полувзмахе хвоста.

– В пух, в пух, – задумчиво тявкнула лиса, глядя в застывшие глаза.

Далее она, не без помощи грызей, переместила тушку при помощи тележки, как какой-нибудь контейнер или бочку, и установила на хранение в ячейке трюма. По науськиванию Ельки она взяла раствора перекиси и обработала лапу Сурика, так чтобы по шерсти остался след другого цвета, для уверенности в результатах. Это слегка пугало – вот лись, не шарящий в медицине, никак не сможет точно доказать, что с ним ничего не было, даже если будет подозревать это. Спрашивается, а все остальные точно знают, что с ними было, и чего не было?... Фелисе, правда, куда больше было просто противно из-за того, что она вынуждена обманывать собственное лисо, но натурально, что ещё тут придумаешь!...

– Хотя, – остановилась на полувзмахе уха она, – Задача что?

– Слово, – точно цокнул Разбрыляк, вычёсывая пух с хвоста.

– Да. А именно – не дать зверьку слететь с катушек. Теперь он в стацисе и с катушек не слетит. Так зачем мне обманывать его?

– Логично, – пожал плечами грызь, – Хотя конечно некоторую хвостоболь это вызовет. Но думаю, не особо большую, чем уже произошедшая, так что сойдёт.

– Да, сколько пухни навалилось! – схватилась за уши Фелиса, – Хоть вой. И всё не по профильной тематике.

– А у нас только на симуле по профильной, – заметил грызь, – Это любой подросток умеет. Причём подросток даже лучше умеет, вслуху физиологии.

– Что ты имеешь вслуху? – уточнила лиса.

– Я имею вслуху, что на симуле у нас с тобой плохие шансы против самих себя, какими мы были в не совсем зрелом возрасте.

– С пушнины?

– Ибо нервные реакции быстрее всего именно в таком возрасте, а потом они будут только замедляться. Для белокъ этот возраст около четырнадцати лет, думаю что и для спайдерфоксей примерно тот же.

– Но я в четырнадцать лет была глупая тявкалка! – красноухая засмеялась, – Всмысле совсем глупая.

– В том и соль, – пояснил Раз, – Что главное, что требуется – это как раз разбор внеплановых ситуаций, зачастую не связаных не то что с целью задания, а вообще пух знает с чем. Ну и, не к ночи будет цокнуто, мы пока нормально справлялись.

– Пойду полаю, – решила Фелиса.

– С тобой можно, или на одну пушу?

– Можно.

Пуши уселись на скамейку в трюме, уставились на пустую стену и принялись лаять – у грызя получалось более цявканье, чем лай, но тем не менее. Услышав сие, к ним присоединилсь и Елька с Этти. Суть "упражнения" состояла в том, чтобы монотонным лаем ввести себя в состояние бугогашечек. Правда, не на одну морду это не очень удавалось, потому как гавканье соседа производило искомый эффект ещё раньше, так что пуши ржали впокатушки. А в это же самое время – правда, только с субъективной точки слуха – корабли таранили пространство в заданном направлении, перемещаясь аки рыбы в прозрачной воде, тобишь в основном прямолинейно, но повиливая боками.

В качестве жертвы для выноса мозгов пуши избрали систему Здиденон, вслуху того, что там была крупная база волусячьего флота, но в то же время это не самый центр, где вероятнее всего сейчас будет слишком сильный бардак. Как оказалось, эта логическая разминка попала точно в пух – в системе не было никаких боевых действий, всмысле не уже, а вообще, всё перетащили на сторону переговоров. Из союзных ВКС присутствовали только несколько КВК, а за порядком в подотчётном космосе следили по прежнему волуси. Именно они провели процедуру опознавания хелинячьего Ф26 и «Ниязира» и без лишних препон допустили к внешней станции, а дальше особо никто и не рвался. Особенно не рвалась Этти, откровенно прижимая уши при виде волусей и пытаясь спрятаться за лису.

Фелиса же потёрла лапы и приступила к действиям. Корабли не было надобности никуда стыковать, главное что имелся канал связи, так что и. По этому самому каналу красноухая связалась сначала с союзным представительством – на всякий случай, чтобы волуси не решили сделать глупость – а затем и с ихним ведомством, которому были подотчётны военно-транспортные посуды. Нельзя сказать, что там особо обрадовались, но и отказаться от сотрудничества не могли, потому как возвращение цельного фрега, набитого ценным грузом – это не пух из хвоста. Дальше, однако, снова случилось внезапное, каковое вряд ли кто мог предуслышать.

– Ну? – цокнула Елька, глядя на сидящую в апухе лису.

– Аээ... – мотнула головой та, – Знаешь, что они ответили?

– Они ответили ответ, – распушил щёки Разбрыляк, – Это точно.

– Да. Они пробили инфу по базам данных, и сочли, что указанный корабль не зарегистрирован в Треспассии. Ни сейчас, ни раньше.

Фелиса захихикала, глядя как разом подымаются хохола у обоих грызей.

– Это же явный косяк! – фыркнула лиса.

– Кто спорит? – потёр лапы Раз, – Но пока они не разобрались с этим косяком, они никак не могут предъявить требования отдать судно.

– И что ты хочешь цокнуть?

– Именно это. Нет регистрации – нет корабля как системной единицы. Есть только бесхозные матценности, точно такие же, как если бы мы нашли что-то на помойке. А это знаешь какой порядок?

– Догадываюсь, – припомнила Фелиса, – Мы обязаны заявить в милицию о находке, и через какое-то время можем пользоваться, пока не объявится хузяин.

Пуши переглянулись и переслухнулись, кому как больше нравилось, и провели лапами по шеям, которые сдавливала Жаба. Разбрыляк метнулся к ЭВМ и едва не столкнулся лбами с Елькой, которая сделала тоже самое. Катнувшись по смеху, грызи немедленно открыли соответствующие документы и убедились, что лиса припомнила правильно – так оно всегда и происходило. Конечно, случаи реальной находки бесхозных кораблей или ещё чего-либо сходной ценности были редки, но галактика штука большая, и самые редкие вещи происходят в ней вполне часто. Фелисе этого было достаточно, чтобы маньиакально расхохотаться, а вот грызям – нет. Они тут же уточнили, может ли быть – и выяснили, что может.

– Что именно быть? Просто – быть? Тогда да, – тявкнула красноухая.

– Нет. Мы с Елькой подумали, что возможно, удастся оформить корабль во временное владение. Мы правильно подумали, это можно сделать через Акт о Чрезвычайном Решении.

– Всё понятно. Кроме того, почему вы об этом подумали, – заметила Фелиса.

– Потому что раз произошёл такой косяк с регистрацией, – пояснила белка, – Скорее всего просто злоумышленники стёрли регистрацию из баз данных... так вот, из-за этого есть большой шанс, что хузяин, так цокнуть, объявится пух знает через сколько времени.

– Так всё равно может, – пожала плечами лиса.

– Обдумай головой, – предложил Разбрыляк, ухмыляясь.

Фелиса повела ушами и обдумала. Получилось, что корабль это не просто матценности кусок, а средство производства. И за означенное "пух знает сколько" на эксплуатации судна можно столько же заработать.

– А аммортизация? – уточнила лиса.

– Да! – уверенно цокнул Раз, – Она. Её надо будет покрыть. Кроме того, все понимают, что с этим кораблём может случиться тоже самое, что с иголкой, и тогда это уже будет ущерб, а не профит.