Текст книги "Рефорсажъ (СИ)"

Автор книги: Марамак Квотчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

Специалисты из Союза, надо сказать, сильно поднимали хохола на возможности, которые открывает действующий переход между слоями, так что были готовы носиться с джулями, как с писаной торбой, только бы те посодейстовали – всмысле, хотя бы не мешали, большего не требовалось. По всей галактике начала подниматься вторая волна – после мобилизации миротворческих сил для разгребания завалов, стали готовиться к походу научники. Что уж выть, если исследовательский отдел на "Красном Еже" немедленно предложил проект похода с кучей того, что следует выяснить по пути. Короче, каша стала демонстрировать недвусмысленные признаки готовности...

– Нипуха-ж себе, – цокнул Разбрыляк, отводя бинокль от глазных яблок.

В низине, на которую он таращился, в нескольких километрах, по широченной магистрали пёр поток транспорта, в основном нормированных пятиместных самобеглых колясок с обтекаемыми корпусами. Поотдаль, в дымке, различался и город, в который втягивалась магистраль – и там, кажется, тоже копошились. Даже с такого расстояния доносился резкий дребезжащий шум, ездящий по ушам самым неприятным образом.

– Сто тысяч тонн жажи! – рыкнула Этти и стукнула по борту автокрана, – Похоже, их и правда выпустили. Очень и очень жаль.

– Нуу... – почесал уши грызь, – В оперативном плане вынужден с тобой согласиться, сейчас у нас очень хорошие шансы угодить в места лишения свободы.

– О-бой-ду-ца, – произнесла чёрная волусиха.

При этом она оскалила острые клыки и так подняла шерсть на загривке, что стала похожа на дикобраза или рыбу-шар.

– Волусиха, йа конечно понимаю, что нормисты тебя достали...

– Нет, белк, – отрезала волусиха, – Не понимаешь.

– По крайней мере, стараюсь, – уточнил Разбрыляк, – И главное, что теперь у них нет никаких возможностей тебе навредить. Если только ты будешь хитрее.

– Это ты о чём? – скривила морду Этти.

– Это он о том, – подтявкнула под лапу Фелиса, – Что скорее всего, Треспассия ликвидирована, теперь это территория Союза. И эта твоя "любимая" служба контроля нормы – теперь просто клоуны.

При упоминании СКН волусиху передёрнуло. Само собой, было от чего – сдесь эта служба превратилась в инквизицию, которая выжигала калёным железом любое отклонение от Нормы – то есть, выжигала всё подряд, но в первую очередь – всё самое светлое и далеко идущее. Этти, после того как компания пушей сумела отыскать автопереводчик, рассказала уже достаточно историй о волусях, попавших в гиперссылку за преступления против Нормы. Всмысле, вполне достаточно, чтобы создать инициативу затолкать этим ребятам ихний нормизм по самые гланды.

– Не совсем понимаю, – фыркнула волусиха.

– Ну, как тявкнуть чище, – пожала плечами лиса, – В Союзе, если ты никого не трогаешь, то и тебя нельзя заставить что-либо делать, или не делать.

– Это здорово, – не особо доверяюще скзала Этти, – Но где мы, и где Союз.

– Да тебе цокнули, что уже сдесь! – тряхнула ушами Фелиса, – Это вопрос времени, чтобы мы нашли контакт с теми, кто будет наводить сдесь порядок.

– Всего лишь... – протянула чёрная, а лиса подзакатила глаза.

Само собой, ей трудно было поверить, что всё моментально перевернётся с головы на ноги, потому как нормисты не приветствовали распространение нефильтрованной внешней информации, а фильтрованная не содержала ничего, кроме глупейшей демагогии. Как и почти в любом сдвинутом обществе, нормисты культивировали культ внешнего врага и старались всячески представить всю Вселенную, кроме Треспассии, одним большим кладбищем. Ненормированная Этти хоть и читала то, что было не положено, составить верную картину происходящего в галактике не могла вслуху скудности данных.

Однако по крайней мере Фелиса точно видела, что зверька очень рада встретить кого-то, кроме волусей, и воодушевлена переменами в мире. Оказалось, что она сбежала от СКН ещё за несколько лет до всей каши, и партизанила по городским катакомбам. Поскольку она была одна такая на несколько миллиардов волусей, то и поймать её стоило бы непомерных средств – поэтому и не поймали.

– Ладно, теперь думаю... – цокнул Разбрыляк.

– Только теперь? – оскалилась Фелиса.

– Конкретную мысль – только теперь. Стало быть, кажется, собираться больше одного теперь не опасно, раз эти вон что творят. Да собственно и искривителей мы больше не видели, есть подозрение, что плотные их убрали.

– И что?

– Поехали заберём остальных, – пожал плечами грызь, – Чтоб не теряться.

– Можем принять огребина за кран, – напомнила лисичка, прижимая ухи, – У них тут сущая упоротость по этому вопросу.

– Подумаешь, – фыркнул Разбрыляк, – Если ты не забыла, нас могли утопить в звезде, или порезать на образцы на борту волусячьего фрега. Так что штраф за самоуправство переживём.

Фелиса согласилась переживать штраф, так что залезла за кабину – потому как в саму кабину помещались только двое. Автокран рыкнул архаичным двигателем, плюнул облачком сизого дыма, и довольно лихо развернулся по пустынному полю; затем Разбрыляк выехал на грунтовку и по ней погнал к тому месту, где пуши оставили вторую часть компании – Виису, Теркона, Ельку и Сурика. Через минуту Этти, открыв на ходу дверь, выбралась наружу и уселась на стрелу, держась за металлические фермы – она жутко не любила ездить в автомобилях, и этим была довольно близка остальным. Фелиса с улыбкой посмотрела, как ветер треплет чёрные волосы и уши волусихи, а надуло ли ей в глаза, тявкнуть нельзя, потому как они и так красные.

Вокруг простиралось поле – всё та же полупустыня, собственно, с редкими островками растительности или чахлыми лесополосами; хотя между городами было немалое расстояние, пустынность приводила к тому, что куда не посмотри – везде на горизонте торчали постройки различного типа – то здания, то круглые башни пищевых фабрик или ещё какая-нибудь пухня. От населённых пунктов исходил эфир специфических запахов, ясно различимых чувствительными носами зверьков, и непрерывный даже ночью шум. Короче сказать, хотя города волусей не были явно опасными, пуши старались держаться от них подальше – нормизм, пропитывающий там всё сверху донизу, чувствовался за километры. Да хотя бы взять шум, кроме как Норма, ничто не могло помешать поставить глушители!

От созерцания равнины самочек отвлёк низкий гул, перемежаемый какими-то странными ударами: дум...дум...дум... Покрутив головой в поисках источника, Фелиса и Этти слегка отвесили челюсти – в голубом небе примерно у них за спиной вальяжно разворачивался корабль, похожий на плоскую рыбу с тремя орудийными башнями. Судя по тому, что объект шёл выше облаков, размеры его приближались к километру или около того. Красноухая, само собой, не могла не узнать КВК, стандартный корабль Союзной милиции, и зрелище вселило в неё исключительный оптимизм.

– Эй грызо, наши!! – закричала лиса, стуча в крышу кабины.

Разбрыляк остановил машину и высунувшись, убедился в данном заявлении.

– Сто пухов как наши, – кивнул он, – Предполагаю, хелинячий.

Грызь и лиса смотрели на корабль с такими довольными мордами, что Этти даже не испугалась и отпустила прижатые уши. Их радость передавалась настолько явственно, что волусиха забыла не ждать ничего хорошего. КВК же, крашеный в буро-пегое, неспеша сделал круг и ушёл в сторону города.

– Отлично, теперь только добраться до своих! – тявкнула Фелиса, враз предвкушая возвращение на Пролесье; потом она посмотрела на волусиху, – Тебя что-то тревожит?

– Её тревожат события, – пробормотал Раз, не удержавшись, и захихикал. Грызь был очень доволен увиденным.

– Нууу... – почесала уши Этти, отводя взгляд.

– Если надумаешь сказать, скажешь, – тявкнула Фелиса, – Сейчас надо припушить остальных.

Здоровенный автокран зарулил к оврагу, промытому водой на крутом берегу речки – слышимо, тут всё же случались сильные дожди, раз почву так явно размыло. Под кое-как выросшими в низине кустами расположились хвосты – серые, песчаные и рыжий – не в отрыве от остальных частей тушки, само собой, просто хвосты были наиболее заметны.

– Суряяя!! – завопила лиса, прыгая с машины и грабастая в охапку Сурика, – Ты видел, пушное животное?!

– Я видел не пушное животное, а КВК, – засмеялся тот, – Но думаю что это то, о чём ты думаешь.

– Вот именно! – радостно тявкнула Вииса, – Мы попадём домой!

Трёххвостые затявкали совсем по-лисьи, потому как их колбасило. Грызи улыбались сдержанно – они не ржали специально по какому-то поводу, потому что могли и без него. Елька только сделала такую морду, какую обычно рисуют на значке "1 сорт" – глаза в виде полукругов и такой же рот. Произведя тисканье Сурика, Фелиса снова покосилась на Этти – волусиха явно чего-то опасалась, чуть ли не боялась – уши непроизвольно прижимались, хотя она старалась этого не делать.

Всё многохвостие тем временем стало кормиться, потому как события событиями, а кормёжка по расписанию, и в пух. Пришлось снова ходить за водой, разливать борщ и всё такое, так что некоторое время прошло в возне; наконец Фелиса села спиной к колесу машины рядом с волусихой. В конце начал, это почти моя специальность, подумала лиса, чисто тявкать и всё такое... правда, с Виисой оно не особо здорово получилось, ну да ладно.

– Так что? – тявкнула трёххвостая.

Волусиха с минуту помялась, теребя уши лапами. Тут уж следовало терпеливо ждать, если взялась.

– Я просто это... подумала, что когда вы улетите к себе, я опять останусь одна, – призналась Этти и посмотрела на лису, – Возьмите меня с собой, а?

– Понятно, – кивнула Фелиса, – Сейчас разбрыльну, что тявкнуть.

Конечно стоило бы тявкнуть, что каждому овощу своя грядка и всё такое, но с другой стороны, и эта сторона оказывалсь мордовой, у волусихи явно выработалась стойкая аллергия на своих соплеменников: тут не нужны никакие особые знания, чтобы это увидеть, достаточно открыть уши. Правда, лиса была не только с открытыми ушами, она ещё и вспоминала методическое пособие для космонавта по контактам с иными разумными организмами. Кажется, семнадцатым пунктом там числилось "код: заберите меня с собой"... Вгрызливые звери писали инструкцию, ничего не тявкнешь.

– Я правда почти ничего не умею, – призналась волусиха, опять прижимая уши, – Но буду стараться!

– Это не важно, умеешь или нет, – тявкнула Фелиса, – Да и стараться или нет, твоё дело. Главное, как я вижу, у тебя аллергия на волусей.

Судя по тому, как подёрнулся её глаз и оскалились клыки, видела она точно.

– Не думаю, что это излечимо, – продолжила красноухая, – Но и особо страшного в этом тоже нет. Тем более, что мы и правда можем взять, и взять тебя с планеты, нуэ... куда-нибудь.

– Фелиса, я буду вам очень благодарна, – тихо скульнула Этти, – Как думаешь, если мне приделать ещё два хвоста, я сойду за спайдерфокса?

– Бххх... – прокатилась по смеху лиса, – Ну, на самом деле, сойдёшь. Вот за грызя не сойдёшь.

– Почему?

– Потому что грызь это грызь! – развела лапами Фелиса, – От него за световой год несёт тем, что это грызь. Впрочем, если ты надумаешь перебраться на Пролесье, необходимости косить под кого-либо не будет.

– Перебраться на Пролесье, – взгляд чёрной волусихи совершенно остекленел, и только через несколько минут она очнулась, – Слушай, а разрешение на выезд? И на въезд.

– Да успокойся, – отмахнулась Фелла, – Для въезда достаточно, что мы с Суром за тебя полапчимся, а выезжать вообще неоткуда, я уже тявкала, тут сейчас бардак будет, как в курятнике... Кстати, пойду тявкну ему об этом.

– Волусиху? – склонил ухо Сурик, услышав, – Нуэээ...

– Нет, только это не говори, – засмеялась Фелла.

– Вобщем хотел, что мол нельзя просто так взять, и взять. А по сути-то оказывается, что можно.

– Нужно! Это совершенно не зря, что она наткнулась именно на нас.

– Всмысле? – удивился лись, – Ты хочешь тявкнуть, что это не случайно?

– Это случайно, но вполне закономерно, – блестнула логикой лиса, – Это такая случайность, которую нельзя игнорировать, вот что.

– Ничего не понял, ну да ладно, – фыркнул Сурик, – А ты знаешь, что цокнет воон тот организм?

Сурик показал пальцем на Разбрыляка, который дремал в траве, подложивши под себя хвост.

– Догадываюсь. Он цокнет, что на данную территорию приходят силы разуплотнения, – процитировала Фелиса, – Конкретно, партия Щебня и партия Поиска. Они только и делают, что помогают особям, Этти – особь, и у них для этого больше средств и опыта, чем у нас.

– Угу, – зевнул лись, – И?

– И, согласно общедоступным данным, Этти это случай весьма редкий. Учитывая нормизм, я не удивлюсь, если она окажется такой единственной на всей планете.

– Звучит жутковато.

– Не стоит её отправлять куда-либо, – продолжила лиса, – Нам ничего не будет стоить проводить её на Пролесье, а потом пусть трясёт как хочет.

– Да я не против, но если мы будем брать всех желающих...

– Бгг... А ты много их наблюдаешь? – Фелиса пихнула его в плечо, – Нет, конечно такие будут. Только вот с другой мотивацией, и как раз эти лично мне на Пролесье не нужны.

– А почему ты думаешь, что у Этти какая-то особая мотивация?

– Потому что это видно за километр.

– Ну, пожалуй да, – согласился Сурик, почесавши ухи и попырившись на волусиху.

Таким образом, одна из констант для дальнейшего просчёта была утверждена, сухо тявкая. Теперь следовало произвести основное – найти контакт с союзными, а вот как именно это сделать, точно никто не представлял. Хотя, конечно, были отцоканы предложения.

– Ну, по идее конечно Партия Щебня зашлёт на территорию милицию... – цокала Елька.

– Так сразу? – удивился Теркон, – А их тут не встретят фанатизьмом?

– Вполне может быть, – пожала плечами белка, – Но их это не остановит.

– Совсем ёзно? – склонил ухо трёххвостый.

– Тер, ты просто не представляешь себе Пэ-Щэ, – хмыкнула Фелиса, – Ты думаешь, Ель имела вслуху высадку бравых комиссаров?

– Вообще-то да, так и думал.

– Бугогашечки. Сейчас на те времена, лисо, – доходчиво цокнула Елька, – На кораблях ПЩ они наделают достаточно биоботов или киборгов, на крайний случай так вообще автоматов. Ни одного живого комиссара на планете не будет, это йа тебе обещаю.

– И что всвязи с этим? – уточнил Сурик.

– Всвязи с этим, в любом населённом пункте появлятся патрули, – продолжила грызуниха, – Так что если подождать какое-то время, сами наткнёмся.

– Посиди на хвосте, – цокнул Разбрыляк, – Это не совсем в пух. Ситуация такова, что прежде чем мы наткнёмся на патруль, мы можем наткнуться на остолопов, которым пух знает что придёт на недоумие.

– У нас есть Этти, она может шифроваться под местную, – тявкнула Фелиса, – Правда, так себе шифроваться.

– Вот именно.

– И что тогда ты предлагаешь?...

Разбрыляк, как это всегда и случается с грызями, думал в первую очередь о том, как достичь цели самому, без чьей-либо помощи и кооперации, и только потом – о всём остальном. Поэтому если кто-нибудь и подумал бы пойти в город, то только не он. Грызь просто-напросто привязал к автокрану стальную балку, которая валялась за кабиной, и как плугом проборонил в поле полосу. Затем поднял балку, перенёс в другое место и сделал перпендикулярную линию покороче первой. Через пол-часа получился знак навроде "сделано в Союзе" ста метров в размахе.

– Почему именно это? – почесал ухи Сурик, – Думаете, это не могут раньше увидеть волуси?

– Маловероятно, – цокнул Раз, – Знак качества – стандартный знак для обозначения мест аварийной посадки. Кто отвечает за территорию, по инструкциям должен проверить, кто оставил знак, а затем убрать его. Профит.

– А ты думаешь, кто-то разглядит его на целой планете?

– На девяносто девять пухов из ста. Планету сканируют всю без разбору, когда вычислители доберутся до...

– Ты ловок, – признала Фелиса, показывая на равнину.

По полю пылил на средней скорости грузовик-трёхоска, и даже издали различалось, что это не волусячий. К тому же он двигался прямо от дороги к знаку по азимуту, что вряд ли оставляло место для двучетний. Вся компания, на всякий собачий случай взяв на изготовку оружие и скрывшись за краном, уставилась ушами. По мере приближения стало видно, что у машины фургон вместо кузова, на крыше громкоговорители и красный фонарь-мигалка; сам грузовик был выкрашен в чёрно-белые пятна, делавшие его идеально похожим на корову. Как и подозревал Раз, это были хелины. На первый взгляд они выглядели таки вполне живыми – самец и самка с тёмно-рыжими гривами и в милицейской форме выбрались из машины и подошли к пушам.

– Думайте головой! – поприветствовал хелин, – Ваш значок?

– Наш, – сознался Разбрыляк, сдержанно хихикая.

– И как вас сюда затащило? – осведомилась хелинка.

– Долгая история, – цокнул грызь, – Хотя и правдивая. Как насчёт того, чтобы выбраться с планеты?

– Вы с союзных территорий? Тогда конечно, – кивнул миллиционер, продолжая с удивлением пыриться на разношёрстную компанию.

Пуха ли – грызи, два вида трёххвостых лисо, и волусиха!

– Не совсем все, – сразу добавила Фелиса, – Вот она местная, но по ошибке. Будем вытаскивать с собой.

– Посмотрим, – согласился хелин, – Вас тут, это, сколькеро?

– Семеро, – хором ответили шестеро, а Этти просто не понимала фени, и оттого молчала.

– Поняяятно, – протянула хелинка, – Ещё что имеете цокнуть?

– Ну если только, – грызь показал на кран, – Вслуху чрезвычайных обстоятельств нами был причинён ущерб имуществу волусей.

– Да вввпень их! – с чувством сказал хелин, – Ущерб... Ничего, переживут. Поехали.

Пришлось бросать всё то барахло, которое было набрано за время походов, оставляя только самое необходимое... Само собой, это было не так-то просто. Пока суть да безделье, Елька изложила то, как они попали на планету, и осведомилась, не было ли информации. Как выяснилось, информации не было – или искин передумал, или корабль просто сшибли раньше, чем он успел что-либо передать, или она где-то застряла на этапах передачи.

В плане оснащения щебнюющие попали точно в пух – от грузовика настолько несло Союзом, что опознавательные знаки можно и не вешать. Хотя, конечно, их всё-таки повесили. В остальном же, что снаружи, что внутрях, фургон производил впечатление филиала любой союзной транспортной станции: в буфете имелись гранёные стаканы, например, а все лампочки были исключительно накаливания, грушевидные с вольфрамовой нитью – таких на Музлаване, да и во всей Треспассии, слыхом не слыхивали. Разбрыляк и Елька, да и лиси тоже, благоговейно вспырились на земляной ящичек под окнами фургона, из которого росла петрушка и огурцы. В этот момент, сунувшись в машину, они чётко ощутили, с чего начинается Родина, да и вообще всё, что в пух.

Хелин кашлянул, потому как пуши столпились в дверях и опушневали, вместо того чтобы грузиться. Это убыстрило процесс, так что хвосты разместились по скамейкам у больших окон с не менее большими форточками, каковые были немедленно открыты. Практически все почувствовали себя как в родной электричке – за исключением Этти, которая никогда не слышала обычных союзных электропоездов. Хелиниха, которую погоняли Талена, забралась в фургон вместе с пушами, а напарник ея повёл всё это хозяйство куда-нибудь ближе к делу. Кстати цокнуть, автомобиль двигался на настоящем бензиновом моторе, отчего урчал, как енот.

– Да мы-то ладно! – отмахнулся от расспросов Разбрыляк, – Как Щебень?

– Только приступаем, – улыбнулась хелиниха, – Так что определённо сказать пока нельзя. По всем данным получается, что сложность около 27%.

– Дошиша как неопределённо, – фыркнул Сурик.

– Это только уровень сложности. А есть ещё количественная сторона, которую пока не посчитали.

– Думаете, волусей удастся отучить от нормизма? – ляпнул Теркон.

– Сто с лишним пухов, – заверила Талена, – Вопрос в сроках и расходах, а так и медведя на велосипеде учат...

Как раз к этому времени машина прошла границу города, и сбоку, от кустов, по фургону застрочили из какой-то пулеметательной машинки. Кто именно, было не видно, но думается, что волуси.

– Форты прикройте, – усмехнулась хелинка.

Форточки следовало закрыть, чтобы пули не пролетали внутрь фургона. Ударяясь же о его внешние контуры, они моментально останавливались и падали, даже не отлетая – ремиттеры на грузовике стояли приличные, так что съели бы и танковый снаряд, не то что пули.

– Кстати о песке, вы тут лично? – осведомилась Фелиса.

В ответ Талена включила свет внутри собственных глаз, так что они засветились, как две жёлтые лампы.

– Вопросов больше не имею.

Судя по выражению на морде Этти, вопросы имела волусиха, и лиса подробно растявкала, что хелины сдесь не лично, а через кибернетический двойник – или частично автономный, или просто привязанный сигналом к оператору. Сами они прохлаждаются в жилблоках где-нибудь на борту корабля на низкой орбите, и в случае уничтожения КД получат замену в течении десяти минут. Поэтому инициативы пулемётчиков довольно скоро сойдут на ноль, это уж проверено; правда, следом могут прийти ещё более пагубные решения недоумия.

Из окон был отлично виден волусячий город, кишевший организмами и машинами, но пуши не особо стали его разглядывать, тем более что это был нормистский город. Следовательно, возьми квартал, а все остальные будут точно такие же, тютель в тютель – не в геометрическом плане, а в целом, это тоже ещё ухитриться надо. Этти так вообще оскалилась и забилась между Фелисой и Суриком, чтобы не видеть всего этого; красноухая погладила её по чёрным ушам, успокаивая.

Патруль привёз компанию в лагерь, откуда их отфутболили на одну из баз Партии Щебня, развёрнутых на планете. Как выяснилось, хелины спустили в океан кучу понтонов, сделанных на орбите, и на плавнике устроили свои базы – что было не особо ново. Как бы там ни стало, пришлось проканителиться в ожидании транспорта, а поскольку всё ещё требовалась органическая пища – зайти в столовку. Там собственно тусовались только волуси из сотрудничающих или арестованных, потому как КД пищу не употребляли. Фелиса смилостивилась над волусихой и вынесла ей миску наружу, потому как входить в помещение с волусями для Этти было крайне накладно по нервным затратам.

– Честно тявкнуть, – честно тявкнул Сурик, – Я вижу, ты собираешься теперь возиться с ней, как с щенком.

– Ну с тобой же вожусь, – тявкнула лиса и захохотала, – Ладно. Да, собираюсь, пока это необходимо.

– Как хошь, – пожал плечами тот, – Ты не подумай, я ни разу не против, а даже за. Наверное, если бы не ты, так я сам бы её взял.

– Ли-со, – потёрлась носом о пушнину Фелиса.

– Ли це ноль? – заржал Сурик.

– Слушайте, и через какие сроки? – фыркнула в это время Вииса, – Мы уже битые сутки мотаемся по планете, как четвёртый хвост!

– Ви! – тявкнула красноухая, – Вообще-то никто не обязан нас срочно спасать, если ты забыла.

Сероухая подёрнула ушами, что выдавало замешательство в её мыслях, но потом согласилась. Фелиса же подумала, что Ви нужно как следует отдохнуть – вся возня явно расшатала лисе нервишки. Кроме того, она выполнила свою угрозу насчёт возни и щенка, пошла в распределитель и взяла там спецовку примерно по волусихе размером, чтобы та меньше выделялась. Такая простая штука, как брезентовая куртка и портки, вызвали у Этти далеко идёщие эмоции. Чёрная рассматривала рукав и чуть не заплакала.

– Без обязательных рекламных стикеров... – прошептала она, – Без радиочипов... О небо...

Да, небо, подумала Фелиса, усмехнувшись, ты даже не представляешь, насколько. Пока же дело стало сдвигаться в том направлении, что компанию вызвали к следаку, который тоже был КД, естественно, но как и все остальные КД, как живой. Быкообразный хелин был настроен не особо добропушно, потому как в нулевых, имел подозрения, а во-первых просто не хотел вдобавок заниматься ещё и всякими заплутавшими. Вслуху этого он учинил допрос с пристрастием, причём сразу же выделил Виису, Теркона и Этти для этого, а остальных настойчиво попросил не вмешиваться. Суть состояла в том, что Фелиса и Сурик явно были в настолько твёрдой памяти, что они могут и прогнать пургу через базаровый фильтр – соврать, короче. Грызей вообще допрашивать было бесполезно, мозг вынесут на раз-два, и тренированный щебневик это знал отлично.

Особенно следаку не нравился эпизод с искином волусячьего корабля, который взял да и высадил их на планету. Копытный ничуть не поленился связаться со специалистами своего флота и уточнить, возможно ли такое впринципе и какова вероятность; те ответили, что вероятность есть, но весьма небольшая. Вслуху этих данных следак принял решение на полную проверку всех на базарофильтре, а также на поатомное сканирование. Пришлось тусоваться по базам Партии Щебня ещё какое-то время, пока эт-самое. Грызи, само собой, вспушились и цокнули, а потом пошли слушать новости по планете и дальше, каковых была уйма. Лисо же растявкивали Этти, почём перья, например столь простую вещь, как бесплатная столовая.

– Как впень она может быть платная?! – тянул себя за уши Сурик, – Сейчас нахвост какой век, каменный или медзвёздный? Ты понимаешь, какова себестоимость органического корма?

– Не совсем, – сказала Этти, – Я знаю, что когда не ешь дней десять, стоимость корма неизмеряемая.

– Она не одупляется, – тявкнул Фелисе Сурик, а потом и волусихе, – Ты не одупляешься!

Трёххвостый растявкал о технологии получения органики и в частности – корма. Этти не углублялась ранее в естественные науки, но это её не шокировало, и волусиха резонно заметила, что может где-нибудь и используют синтезаторы, а в Треспассии продукты растят влапную, так что себестоимость их именно немаленькая.

– Это, кажется, вы не одупляетесь, – сказала чёрная, – Вы знаете, что на каждые три квадратных метра в городе есть один радиочип?

– Теперь знаем, – резонно тявкнула Фелиса, – А нашиша?

– Это основной вопрос, – хмуро кивнула Этти, – Кпримеру, радиометки в тротуаре, чтобы любой волусь, проходящий по нему, уплачивал столько-то тысячных цента за пользование тротуаром.

Спайдерфоксы переглянулись, и не заржали только потому, что волусиха выслушила очень грустно.

– В каждой лужайке перед домом и в каждом дереве. А то вдруг какой-нибудь отщепенец бесплатно получит тень от дерева, каковое есть чья-то частная собственность, – продолжила волусиха, и было ясно, что попадись ей гений, придумавший это – удавила бы враз.

– Сказочно, – поморщилась Фелиса, – Я только хочу предупредить тебя, что на Пролесье всё настолько по другому, что у тебя может подснести крышу.

– Переживу, – хмыкнула Этти.

В этом особых сомнений не имелось – существовать столько лет на планете нормистов и быть вне Нормы – это победа. Разбрыляк и Елька благосклонно выслушивали вопросы, адресованные им волусихой, и выносили ей мозг. Кроме того, грызи уловили, почему именно она навязалась умотать с планеты КТБВ, и не слышали в этом ничего, что выходило бы за рамки пуха. Правда, это не отменяло осторожность по тому поводу, что ей и правда может подсорвать крышу от всякого ъслого. Немудрено, что грызи подробно выслушали, как проходят дела с Щебнем, а проходили они по плану и в рамках.

Как это зачастую и бывает, сразу же нашлось немало сочувствующих среди волусей, готовых сотрудничать. Это было не потому, что нормисты так всех достали – хотя и поэтому – а потому, что особей для сотрудничать почти с кем угодно можно найти в любом сообществе. В самую нулевую очередь требовался прорыв информационной блокады, вброс на мозги волусей данных о настоящем положении дел в галактике и о научной картине Вселенной, маслом; инфоблокада, в основном заключавшаяся в тотальном забивании голов, чтобы ни на что другое их не хватало, была важнейшим элементом системы нормистов. Таким образом, партии щебня требовались особи, которые были бы способны сами усвоить информацию и распространять её далее.

Само собой, такие особи становились объектом реакции со стороны мракобесных нормистов – нормистов тут нужно взять в скобки, в любом сообществе найдутся такие – и если бы не технологии, дело было бы сильно затруднено. С технологиями шло куда как глаже: в частности, каждые несколько агентов влияния оснащались КД, так что уничтожить их было невозможно. Остальные имели налапные ремиттеры и коммы, позволявшие моментально навести на цель орбитальные средства нейтрализации угрозы. Конечно, эти ухищрения можно было обойти, но затраты на это возрастали до немыслимых размеров, так что агенты чувствовали себя вольготно. Настолько, что приходилось тормозить слишком шустрых, начинавших устраивать локальные революции.

В остальном смысл и цель Щебня как всегда сводилась к разуплотнению, то бишь – к приближенности к принципам Вселенского Союза, навроде таких, чтобы каждому объекту, способному к развитию, была дадена такая возможность, покуда она не мешает развитию других объектов, ну и тому подобное. На самом деле буквы не особо точно передавали пух, то есть, дух союзной конституции, зато состоявшие в Партии Щебня пух чувствовали на пятёрочку. Хотя хелины далеко не так увлекались подобными операциями, они подготовили щебёночные войска загодя, как по идеологической подготовке особей, так и по матчасти, и теперь ровным счётом все планеты бывшей нормистской Треспассии были окружены плотным слоем фрегов и усиленно пячились.

Пуши пока что, вместе с вышеуцокнутой загрузкой мозгов, прохаживались по дорожкам плавбазы и пырились на морскую гладь. Как и со всем остальным, море оказывалось почти, да не такое же, как на Пролесье или ещё где, имея некоторый неопределяемый без спектрометра отдельный оттенок. В эфире запахов тоже несло чем-то специфическим, похожим на мел или извёстку, вдобавок к водной свежести – это были какие-то местные водоросли, планктон или ещё пух знает что, но точно местное. Как бы там ни было, вспыривание на эти картины яблоками и раковинами вызывало в организмах годование, переходящее в восторг. Слышимо, такое же впечатление испытывали хелины, потому как на стенке огромного ангара было начертано краской "Я люблю жЫзнь!"

Любящие жЫзнь раскачались через трое суток, получив добро от сканировки и всех сопутствующих служб о том, что семеро пушей не содержат ничего, выходящего за рамки пуха, а также полностью уверены в правдивости своих показаний. Кроме того, чекисты пробили по межзвёздной связи, действительно ли была потеря группы из иголки и фрега, и опять-таки получили подтверждение. Это наконец дало возможность отпустить компанию на все шесть сторон, что собственно и произошло; зная транспортные системы Союза, Фелисе ничего не стоило пробить в терминале порта, как улететь ближе к нужному месту.

– Так, нам вон туда! – показала лапкой лиса.

– Ящик? – удивился Сурик.

На посадочной площадке действительно стоял многоэтажный контейнер с усиленными стенками, но от этого не менее контейнер.