Текст книги "Рефорсажъ (СИ)"

Автор книги: Марамак Квотчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

Как и все остальные, лиса как следует подготовилась – взяла ножик, походные сумки для навешивания на тушку, обмотала самую нижнюю часть лапок матерчатой лентой – чтобы не отекали от долгого хождения, да и от репьёв тоже. Правда имелось кое-что, что отличало спайдерфоксов от их далёких предков – у одного в группе да был радиотелефон, а кроме того, не желая всуе рисковать жизнью, все брали с собой налапные ремиттеры космофлотского образца, выглядевшие как не особо массивные браслеты. Трясошаг, как упоминалось, рыба очень агрессивная, и порой можно было просто угодить в засаду оных и получить клювом, даже если иметь с собой пулемёт – а получить таким клювом можно первый и последний раз. Защитное устройство от этого помогало отлично, так что в полную экстримальщину не впадали.

Пулемёт, кстати, тащил Рурыг, давний друг Сурика – ну всмысле ещё давнее, чем тот познакомился с Фелисой. Ещё один лис пёр ящик с патронами, не будучи от этого в особом восторге. Случалось так, что упоротых трясошагов действительно приходилось расстреливать из пулемёта, потому как ничего менее сильное на них бы не подействовало. Почти все собравшиеся лисо были южными, с песчаного цвета шкурами и различной второй окраской, по лапам и ушам – от серого до красного. Серыми с фиолетово-синими ушами и лапами были Фариса и Курень, у которых в породе было больше северной лисятины, так что они слегка маячили окраской, не попадающей в гамму местности.

Местность же была достаточно цветущего вида – с одной стороны, ближе к реке, зеленели луга, выше по холмам начиналась полупустыня со степными растениями и песочными проплешинами на тех местах, где ветер разгонял верхний слой земли и никак не давал вырасти траве. На небе восхитительного синего цвета существовали облака – белые и серо-синие, клубившиеся толстыми шарами и тянувшиеся полосами. Где-то в стороне грохотала гроза и даже летела водяная пыль, мельчайшие капли, но ветер был сухой и горячий. Над идущими спайдерфоксами, с шумом разрезая крыльями воздух, прошла стайка перелётных пингвинов, покрякивая и кажа белые брюхи.

Самое основное – даже при несильном ветерке южным лисам сразу становилось как минимум не жарко, потому как обдуваемые огромные уши работали как радиаторы. Этот самый ветер, несущий медовый запах цветущих трав, колыхал пушистые красные волосы Фелисы и гладил эти самые уши, так что лисичка подвысовывала язык и притявкивала от удовольствия. Самцы поглядывали на это хоть и с одобрением, но вполне спокойно, потому как у них самих лисички тоже были пушистенькие и с ушками. Шлось таким образом более чем годно, и мягкий песочек под лапами также способствовал.

– Вот тебе песок, Фелла... – начал тявкать Рурыг.

– Благодарю за песок, – немедленно тявкнула она и все захихикали.

– Да. Я хотел тявкнуть, что вот наглядный пример. Если идти по шерсти, это принесёт куда больше пользы, чем если лететь с многократно большей скоростью, но против шерсти.

– Правдивая история, – кивнула Фелиса, – Улитка обгоняет орла, если тот летит в неверную сторону. Кстати ты это к чему?

– Я это к тому, что не могу понять, зачем разводить такое намотнище, – фыркнул Рурыг, – Четыре сотни световых лет, восемь лимонов тонн... это стыкуется с тем, что ты видишь вокруг?

Фелиса слегка скривила мордочку, потому как упоротое непонимание со стороны некоторых особей вызвало у неё небольшую хвостоболь. Вовсе не от того что кто-то просто не понимает, а от того, что это приводило к крайне затхлой обстановке в космофлоте. Если бы не сквирячьи поставки, никто из большинства бы и ухом не мотнул, чтобы что-нибудь сделать.

– Это стыкуется точно, как кубики конструктора, – заверил Сурик, – Нельзя просто так взять, и иметь разум. Или ты направляешь его деятельность по ходу шерсти, или она идёт против оного. Если ты вообще избавляешься от деятельности разума, значит сделает кто-нибудь другой, и ты уже не сможешь повлиять.

– Примерно это я хотела тявкнуть, – тявкнула примерно это Фелиса, – Давнище ведь что было? Прилетели какие-то недоумки и стырили с Пролесья вот такенный клубок лисо! Подумать страшно... А сейчас пусть прилетают, будут не рады.

Трёххвостые, собравшись в мелкие тявкающие кучки, шли по гребню длинного холма на краю речной низины. Начал накрапывать дождик, приятно холодя разгорячённые носы.

– Фел, я не совсем про это, – сдал хвостом вперёд Рурыг, – Я не ставлю под сомнение, что, учитывая обстановку, с космофлотом лучше, чем без оного. Я не понимаю, почему вы с Суром такие радостные, гусака вам в кулебяку.

– Потому что нечего нам грустить, – пожала плечами Фелиса, – С чего? Риск оправданный, чтобы совсем уж напрягаться пришлось – вряд ли, наворотим невообразимой полезняшки и максимум через пол-года будем восвоясях, видеть ваши пуховые морды.

– Дай то Нить, – буркнул Рурыг.

Пока что Нить дала уже конкретного дождя – под сильным ветром струи пошли горизонтально, прибивая пыль и шурша по траве и листьям кустов; река враз покрылась рябью, как ощипаная курица. Поскольку холодов никто резонно не ожидал, дождевиков не брали и оттого сразу вымокли почти до нитки – шерсть была довольно плотная, чтобы не совсем промокнуть на обратной стороне лап, например. Кто-нибудь мог бы и зафыркать, но только не трёххвостые – они затем сюда и шли, собственно, а никак не за кормом, который, повторимся, можно было и в агроутилизаторе купить. Фелиса подставляла мордочку дождю с не меньшим удовольствием, чем до этого радовалась сухому ветру – и она была ни разу не оригинальна в этом. Стоит тявкнуть вдобавок, что спайдерфоксы не делали вид, что дождь вообще не доставляет им неудобств – он доставлял, но такие, которые стоит принять как есть.

– Я слышал... – тявкнул Лозус, серо-сиреневой окраски лисо.

– Я тоже слышал, – пафосно ответствовал Сурик, – И сейчас слышу.

– Да. Слышал, что как раз примерно в той стороне, куда вы собираетесь лететь, – лис махнул лапой в сторону, показывая, – Что там есть большая область пространства, неподконтрольная Союзу.

– Есть, – подтвердила Фелиса, – Так называемая Треспассия. Там вообще какие-то мутные дела происходили... А ты это к чему?

– К тому, что надо бы быть готовыми к, – Лозус показал лапами, к чему надо быть готовыми. Вышло, что к битью морды.

– Это в полной независимости, – улыбнулась лиса.

– В полной независмости от того, есть ли вероятный противник? Это невозможно!

– Ну конечно. Грызи так всю дорогу делают, и ничего, не развалились.

– Грызи, грызи, грызи... – пробурчал Рурыг, – Куда ни мотни, везде грызи.

Трёххвостые рассмеялись. Лозус, запрокинув при этом голову и не прекращая движения, слетал в скользскую от дождя яму.

– Штук пять покажешь? – осведомился Сурик.

– Вон там, – показал в поле Рурыг, – Видишь, сурок?

– Вижу.

– А его нет!... Тьфу, то есть наоборот...

С такими притявкиваниями компания трёххвостых добралась до болота. Одни пары ушей сразу расположились лагерем, готовясь к разделке туши, Рурыг со вторым номером рассчёта установил на холмике рядом с лагерем пулемёт, так что теперь окопаны были как следует. Ну или точнее, гораздо лучше, чем следует. Дождь быстро прекратился, и хотя печь солнце не стало, шерсть моментально высохла на ветру, став только чище и пушнее. По небу быстро пролетали рваные белые облака, пытаясь догнать укатившиеся грозовые тучи. Сдесь лисы размотали намотки с ног, потому как предстояло шариться по болоту, и они все будут угвазданы. Правда, ничего нельзя было сделать с хвостами – окончания оных доставали до земли и неизбежно попадут в жижу, так что потом придётся мыть.

Болотная низина казалась довольно узкой и была покрыта мокрой землей с не менее мокрой травой, перемежаемой круглыми лужами – там было достаточно глубоко, с ушами, но конкретной засасывающей трясины не наблюдалось. Именно в этих лужах сидели трясошаги, потому как сверху их было не видать. Зато на глинистом склоне, что разделял болото и поле, виднелись свежие следы трёхпалых лап большого калибра. Что было неудобно делать спайдерфоксам, так это смотреть вниз – на следы, к примеру, потому как огромные уши складывались и чуть не закрывали морду.

– Проверка, – тявкнул Сурик, – Сколько носов?

Носы были пересчитаны и инвентаризованы. Они были бы пересчитаны, даже если их было бы двое, потому как при выходе на охоту спайдерфоксы с абсолютной точностью придерживались ранних договорённостей; этот устав был подтверждён всеми участниками, кто не соглашался – того с собой просто не брали.

– Проверка на ударопрочность.

Лозус взял ножик за лезвие, превратив его в молоток – потому как на ручке имелся стальной клюв; Фелиса протянула лапу, и тот шмякнул по ней с такой силой, что сломал бы кость. Сурик на это старался не смотреть, как впрочем и лиса не смотрела, когда проверяли на других. Молоток отлетел от лапы, как от рельса – только что звука никакого не было. Лиса почувствовала только сильный толчок по лапе, а сам удар показался еле заметным – действовала защита, которую таким образом собственно и проверяли. Нетяжёлый браслет на левой лапе вообще не замечался, поэтому собственно и проверяли – бывало и так, что лисо

– Ну так, пшли? – осведомился трёххвостый, и получив утвердительные кивки, махнул лапой.

Лисы втащились в залитую водой местность, чавкая тиной под ногами; держать наготове ножи следовало прямо сразу, как спускаешься вниз, потому как добыча, она же хищник, могла прятаться в любой из круглых луж, или даже зарыться в грязь, так что вообще не заметишь. Фелиса, как и остальные, внимательно глядела вперёд, но пока что ничего не заметила.

– Веером – расходимся!

Лисо увеличили дистанцию между собой, чтобы охватить более широкую полосу – теперь они растянулись шагов на полторы сотни, так что попавший в полосу трясошаг уж точно никуда не денется. Сурик подмигнул своей лисичке и отвалил в сторону, плескаясь водой под ногами. Этот момент был наиболее волнителен, потому как мог тянуться долго – когда чучело уже пытается ударить тебя клювом, это внушает, но ненадолго, а целый час прочёсывать болото и знать, что в любую секунду может клюнуть – нагружает нервы. Впрочем, подумала Фелиса, кому как не мне тренировать эти самые нервишки... Лиса слегка дёрнулась, потому как поняла, что отключается. Не всмысле потери сознания, а в смысле того, что она углублялась в мысли и начинала реагировать на сообщения глаз и ушей в чисто автоматическом режиме, что в данный момент было не к месту.

Однако было поздно – она уже вспомнила про предстоящую возню, и лису внезапно охватило сильнейшее волнение – не страх пожалуй, но шерсть всё равно непроизвольно вздыбилась на загривке. Она представила себе, что хотя все учебные бои связаны с реальностью чуть побольше, чем компьютерные игры, точно такое же может и произойти в реальности. В жизни на Пролесье спайдерфоксам не приходилось встречаться с тем, что смертельная опасность может исходить от рационально мыслящего существа, быть осмысленной. Фелиса спокойно принимала тот факт, что можно подорваться на двигателе или в результате ошибки навигации, но вот осознание того, что кто-то будет сидеть и думать, как уничтожить эскадру – оно заставляло нервно подрагивать уши. И не меньше волновало то, что рациональное мышление требовало аналогичных ответных действий...

– Кылюёооот!!

Трясошаг выпрыгнул классически, из лужи, с фонтаном брызг, и оказался на полтора лисо от Фелисы. Едва упала поднятая вода, стало возможно разглядеть рыбу – буро-серая с малиновыми плавниками, она уперла в болотистую почву две костлявые длинные лапы, делавшие её похожей на страуса. Ещё больше сходства придавала башка на вертлявой шее, увешанная гребешками и острым клювом. Этот самый клюв раззявился, и воздух пронзили страшные вопли, от каковых с непривычки можно было поседеть – но непривычных не имелось. Трёххвостые тут же начали смыкать цепь в кольцо, окружая продукт. Трясошаг – на то он и! – поднял лапу, мелко потряс ею и совершил собственно шаг, при этом переместившись метра на четыре разом, так как шагал он не по-звериному, а хвост знает как, скользил, чтоли. При этом шагнул он не куда попало, а прямо к Лозусу, так что тот отпрыгнул и махнул ножом, дабы остудить пыл рыбки.

Фелиса не сводила с трясошага глаз с расширенными до предела зрачками. Мысли крутились под ушами с рекордно большой скоростью, хотя снаружи этого и не было заметно. Чисто инстинктивно лиса обходила рыбу с фланга и перебрасывала в лапе ножик. Внезапно она осознала определённую аналогию между тем, что её так встревожило, и текущим моментом – конечно трясошаг не враг, а всего лишь глупая рыба, но всё-таки это не неживая материя. Фелиса буквально чувствовала, как маленькие глазки из-под гребней злобненько пырятся на неё. Спайдерфоксиха ухитрилась принять осмысленное решение за две секунды: лапа скользнула по браслету защитного ремиттера, палец нащупал выключатель и повернул его.

Трясошаг пытался склевать Лозуса и Сурика сразу, но ясное дело что у него это не получалось – те отпрыгивали, а когда рыба разворачивалась, старались нанести удары ножиком. Фелиса подобралась вполне близко, трясошаг сделал широкий замах шеей, как косой, но лиса увернулась, сильно выгнувшись назад. Тут организм был ударен с тыла и развернулся туда, подставив гузлище. Тогда лиса с глухим рыком рванулась вперёд, увернулась от лягнувшейся когтистой ноги, схватилась за ложноперья на хвосте рыбы и буквально подтянувшись за них, оказалась у добычи на спине – если конечно можно это назвать спиной. Пока трясошаг соображал, Фелиса вцепилась в шею небольшими, но очень острыми зубками; ощущение было такое, что кусаешь шланг для полива огорода...

Тушу общими усилиями достаточно быстро выволокли из болота, благо она для этого хорошо подходила по форме, и грохнули в лагерь, где остальные участники похода уже наточили разделочный инструмент. Загонщики же после усилий плюхнулись на хвосты и позволили себе растечься.

– Феллочка, ты так здорово прыгнула! – вполне искренне тявкал Сурик, гладя лису по ушкам, – Даже не знаю, смог бы я сам так.

– Прямо зубами! Правдивая история! – развёл лапами Рурыг.

Трёххвостые затявкали – всмысле не словами, а просто так, поржать. Фелиса была в совершенно спокойном и удобном расположении духа, но не всё прошло так гладко.

– Эй лисо, – склонив ухо, сказал Лозус, – А это что?

Он показал пальцем на длинную царапину на лисьей ноге. Судя по тому что оттуда сочилась кровь, и вообще царапина была заметна из-под пушнины, она была довольно глубокая. Её было плохо видно из-за того, что большая часть приходилась на икру ноги, где шерсть имела красный оттенок.

– Уй, лисён, ты на что-то напоролась? – встревожился Сурик, – Сейчас тыщелистника найду... Хм...

Вот именно что "хм", на Фелису уставились ровным счётом все лисо. Конечно она могла соврать, что выключила защиту после рыбы, а порезалась об ветку, но вряд ли это прокатило бы для лис. И главное, она и не хотела.

– Да, я отключила, – тявкнула она, – Сейчас было бы очень долгим объяснять, почему.

– Ффф...Фел, – выдавил Рурыг, – Ты знаешь, что мы договаривались этого не делать?

– Знаю, – грустно улыбнулась лисичка, – Так вышло.

Договорённости чего-либо не делать для спайдерфоксов были не просто так, поржать, а делом очень серьёзным. Сурик повесил уши, так что Фелле стало его жутко жалко, но теперь уже поздно.

– Не вздумай обижаться, Фел, – спокойно сказал Рурыг, – И Сур тоже... Теперь за трясошагами ходи не с нами.

– Я знаю, – пожала плечами Фелиса.

В этом отношении в группах трёххвостых существовала лютейшая дисциплина, потому как вся практика подтверждала, что иначе будет гораздо хуже. У Рурыга, например, были два брата и солисица, которые тоже были бы не прочь сходить на охоту, но ввиду некоторых косяков их твёрдо не брали. Вздохнув, Фелиса пошла заварить на костерке чаю и приступать к разделке продукта.

– И всё-таки, лись, – тихо тявкнул Сурик, когда они сидели рядом, – Ты же это не просто так?

– Сложно так. Мне нужно... понимаешь, нуж-но было рискнуть хвостом, – лисичка виновато посмотрела на него, – Я понимаю, что тебе неприятно, но ничего не поделаешь.

– Мне неприятно, но всё остальное приятно, – Сурик провёл носом по пушистому уху лисы, – Так что забудем.

Собственно, они взяли да и забыли.

На следующий день Фелису вызвали в тушкографический центр, где проверяли организмы на годность. Тут уже не наблюдалось закоса под старину, как в штабе флота – центр располагался на обширной круглой тарелке, а она в свою очередь стояла на тонкой башне, воткнутой в центр небольшого озерца. Любой не особо выходящий из леса спайдерфокс тявкнул бы, что такая штука не может стоять под собственным весом – но тут уже использовались совсем другие материалы, и штука стояла вполне надёжно, даже не качаясь на ветру. Поднявшись в лифте по башне, Фелиса поняла, что этого делать не стоило; она спустилась и повторила подъём лапами, по лестнице, ввиду чего к концу вывалила язык и утирала пот с ушей. Правда, многие особи вообще бы не осилили.

Прийдя в себя и оглядевшись, она увидела окошко под табличкой "Регистратура" и там – пожилую самку. Это вызывало уже определённую долю подозрений, потому как Фелиса была в немалом количестве всяких научных заведений и видала за свою жизнь, наверное, штук сто окошек "регистратура". И в каждом – в каж-дом! – сидела пожилая самка, причём ровным счётом все они были удивительно похожи. И при этом она не знала ни одной спайдерфоксихи в летах, которая работала бы в регистратуре. Уж кому-кому, а Фелисе такое несоответствие больно резало уши, так что появлялись мысли о клонах или ещё какой неведомой намотени.

Для начала лису отправили на общее обследование тушки, которое проводилось достаточно быстро, если не тявкнуть больше – сканеры ухитрялись незаметно и за доли секунды выудить всю информацию, и автоматика же её интерпретировала. Таким нехитрым образом она получила медицинский "зачёт" в личную карточку. Дальше было немного сложнее. Медицинщик, серо-синий северный лисо, предутявкнул, что следует провести контрольное эт-самое. Фелиса поёжилась, потому как знала, что контрольное эт-самое – штука довольно неприятная, но деваться некуда. Пришлось проглотить таблетку и подождать, пока заболит голова, а потом садиться за симулятор.

Проверка имела смысл в том ключе, чтобы мыслящая единица оставалась в рабочей способности при сильных отвлекающих факторах. Всякие там обрызгивания водой и мерцание света тоже были, но ничего более противного, чем выполнение длительной работы при сильной головной боли, придумать было нельзя. Делов было немного, распределить мелкие космические аппараты на патрулирование и следить, чтобы они засекли цели как можно дальше от контрольной сферы – но в таком состоянии это становилось не особо просто. У лисы непроизвольно текли слёзы из глаз, она щурилась, выглядывая нужное на экране, и зачастую плутала в трёх соснах. Однако жеж, в итоге результат тренировки оказался вполне приличным, и главное – была враз снята боль, ради этого стоило постараться.

– Что я терпеть ненавижу в своей работе, – тявкнул медицинщик, – Так это то что постоянно приходится кого-то мучить.

– Так это не ради зла, а таки наоборот, – заметила Фелиса, приглаживая ушки.

– Да, но так и привыкнуть можно, – хмыкнул лисо, – Ладно, отдохнёшь?

– Могу и без.

– Тогда выслушивай ещё раз, – лисо стал возиться с аппаратной стойкой, подключая приборы, – Поскольку всякое бывает, для дальних рейсов предусмотрена защита для нервной системы от перегрузок. Такой эффект, который создают эти таблетки, терпеть можно, а вот...

Он щёлкнул тумблером и слегка коснулся лисьей лапки электродом. Хотя это был явно не электрический разряд, Фелиса отдёрнула лапу и громко взвизгнула от боли.

– А вот это терпеть нельзя. При обычных обстоятельствах.

– А это что? – поинтересовалась лиса, потирая лапу.

– Резонансный шокер, – пояснил лисо, – Используется как раз для имитации боли. Так вот, определённая модификация нейронных связей в мозгу, которая у тебя уже есть после курса, позволяет ставить определённый блок.

– Она... у меня есть? – подняла бровь Фелиса, косясь на электрод шокера.

– Полностью. Просто ты не освоила использование. На самом деле, твои нервы уже просто не способны передать импульс, опасный для мозга, но ощущения пока остались.

– И как, это?...

– Путём некоторых тренировок, – виновато тявкнул медицинщик, – Вообще, та мощность которую я дал тебе на лапу, заставила бы любое лисо потерять сознание.

– Серьёзно? Это было больно, но не настолько.

– Ну вот, видишь. Если хочешь, буду сидеть тут, а так могу в соседней комнате подождать. Нужно довести до такого состояния, чтобы ты могла держать эту штуку включённой постоянно.

Фелиса слегка округлила глаза и сглотнула, но потом решительно взялась за электрод. Пару раз она получала болевой шок и некоторое время приходила в себя, но уже на третий раз почувствовала, что действительно импульс не идёт по силе выше определённой границы. Жалить себя этой штукой было сначала очень боязно, но потом лиса развеселилась и хихикая, тыкала электродом то в лапы, то в бок, и повизгивала. Короче тявкнуть, через двадцать минут с задачей она справилась, и включённый шокер доставлял очень сильное неудобство, но не такое, чтобы лезть на стену. С другой стороны, лиса тут же задумалась, не принесёт ли такая "модификация" чего-нибудь ещё, кроме ограничения электротока по нервным волокнам.

– Могут быть симптомы, – кивнул лисо, – Но незначительные и чисто физиологические, на психику не действует, это точно. Подробно можешь прочитать в документации.

– Благодарю, – улыбнулась Фелиса, – А вот ещё, со мной летит лисо, но оно не как единица, а само по себе. Ему такую штуку не ввалят?

– Нет. Кто сам по себе, тем незачем, а ты, если уж тявкнуть прямо, как часть системы управления и должна быть в наилучшей готовности. Думаю ты понимаешь, что это вообще по большей части формальность, потому как наверное ещё ни одному спайдерфоксу эти лютые меры не пригодились.

– Но лучше перемотать, чем недомотать, – согласилась лиса.

Когда перематывали в очередной раз, хотелось было подумать что ну это впень, но рациональность всё время торжествовала. В частности, общий сбор экипажа тактической группы – так и тявкали, экипаж сразу всей группы – произошёл не на корабле, как можно подумать, а на поле возле космопорта. Туда постепенно стянулись около четырёх десятков лисо самых разных расцветок и размера ушей, и пожалуй что Фелиса по ушам попала на первое место. От обилия виляющих хвостов, по три штуки на нос, как обычно зарябило в глазах. Спайдерфоксы располагались на сухой травке и песочке, прямо под блекло-голубым жарким небом, с которого припекало солнце.

– А почему экипаж – группы? – уточнил Сурик, с деловитым видом ворочая рюкзак с поклажей.

– Потому что большая часть кораблей будет в беспилотном режиме, – пояснила Фелиса, – Лисо будет размещено на одних кораблях, а управлять оно может и другими. Поэтому нет никакой привязки экипажа к кораблю.

В стороне одна из лис стала кататься по песку, поднимая пылюгу, остальные затявкали и захохотали. Нен Хубо, довольно молодой трёххвостый серо-чёрной расцветки, поржал вместе со всеми, а потом громко тявкнул, призывая ко вниманию.

– Лисо, мы собрались здесь только потому, что скучиваться в отсеках кораблей не будем.

– Что, вообще?

– Вообще. По нормам, которые проверены тысячелетиями по всей галактике, скучиваться можно только на одну десятую часть общего количества. Тобишь не более четырёх носов на отсек... за исключением пассажиров.

– Погодииите-ка, – вылез один из лисо, – Но если мы всё-таки хотим скучиться, даже если это точно приведёт к эт-самому?

– Тогда нас не выпустят, – усмехнулся Нен, – Совет космофлота принял такое решение, пока оно действует – мы обязаны выполнять.

– Как на охоте, ясно, – негромко сказал Сурик.

– Ладно, проехали. Нет так нет.

– Хорошо. Кроме того, запрещается нахождение в одном отсеке координаторов разных звеньев и номерных отделений. Как вы помните, за отсек считается не то что за перегородкой, а то что отделено секцией защиты. Поэтому если уж совсем припекает – садимся за стол у открытой двери в переборке, но каждый со своей стороны... Теперь ухитритесь проверить коммы.

Под коммами он подразумевал коммуникаторы, выполненные опять-таки в виде браслета на лапу, чтобы всегда быть под лапой, пардон за каламбур. Серебристый обруч из матового металла не отягощал, а снимать его разрешалось исключительно в аварийной ситуации, когда по другому никак. Во-первых это давало постоянную связь, вдрызг нужную, во-вторых там же был защитный ремиттер сам по себе, плюс по сигналу с комма системы корабля определяли местонахождение тушки и в случае чего принимали меры, чтобы ей досталось в поледнюю очередь. Наконец, комм содержал и передачу видео информации на проекционные очки, дабы оперативнейше соединяться с системой управления. Фелиса так и сделала, надвинув на глаза очки, загодя повешенные на уши: теперь она видела всё через стёкла, а сбоку ещё – полупрозрачный виртуальный экран системы.

– Доступ все получили? – осведомился Нен, – Хорошо. Теперь распределим номерные... У кого с навигацией совсем хорошо?

Номерными называли оперативные объединения, которые вот так, в полевых условиях – на этот раз в самом прямом смысле – формировались общими силами личного состава. Короче тявкая, кто отвечает за топливо, кто за навигацию, кто за стыковки, кто какими единицами рулит, и всё такое. Точное штатное расписание, как на отдельных кораблях, тут было бесполезно – группа могла сегодня принять тысячу новых единиц, завтра отдать их и принять другую тысячу, разделиться на пять или соединиться с другой группой – следовательно, номерные отделения приходилось назначать с ходу. Помимо номерных, были ещё общие подразделения типа навигации эскадры, оповещения эскадры, снабжения, и так далее. Благо дело в абсолютном большинстве случаев сводилось к контролю, так что справлялись по двое-трое, и то с учётом круглосуточного дежурства.

Сначала проводили обтявкивание, кто не против чего и кто за – но это было похоже на обычные взнорные тявканья, так что справлялись быстро. Целые годы, проведённые за симулятором, показывали, что Фелиса хорошо справляется с использованием котанков, и она думала взять это на себя – но оказалось, что лисо не лыком шиты и есть те, кто справляется ещё лучше. В итоге получилось так, как получилось; участников приглашали к месту, где сидели ответственные уши, заносившие данные, что называется, в протоколы, и задавали окончательные вопросы. При этом собственно из этих ушей лично присутствовал только Нен, а остальные связались по коммам через Сеть.

– Фелиса Дыкировна Краснозорька, – тявкнул лисо, сверившись со списками на своём виртуальном экране, – С условиями пребывания на службе в космическом флоте Пролесья ознакомлена и согласна?

– Полностью, – кивнула лисичка.

Нен слегка пырнулся на неё, только сейчас заметив, что лиса особенно прелестна; как это обычно бывало с трёххвостыми при переходе от бытия в дичи к бытию вне дичи, она одела чёрно-красные майку и юбку, а не под цвет местности, как раньше, и оттого пушнина казалась ещё пушнее. Лисо мотнул ухом, сбрасывая отвес челюсти.

– К личной ответственности за свои действия собственными ушами готова?

– Готова.

– В таком случае, товарищ лисо координатор третьего уровня, – чёткими формулировками отттявкал Нен, – От морд всего коллектива прошу принять под командование вторую группу иголок, номерную четыре.

Ух ты, подумала Фелиса, и тут же поправилась – а что там ещё-то есть, кроме номерной четыре? Она конечно уже изучала данные по походу и знала, что из семи "иголок" в эскадре пять входят в 4ю номерную, как однотипные; две другие были объединены в 3ю, а ещё был крейсер типа "Трилапка", плюс мелочь.

– Понятно тявкнуто! – отрапортовала Фелиса, – Можно приступать?

– Можно. Коды доступа получишь в ближайшее время, – лисо улыбнулся и пожал ей лапу, – Кстати рад познакомиться. Ты...

Он уловил, что рядом стоит ещё один трёххвостый, похожий на Фелису, и вспомнил про Сурика.

– ...всмысле вы, откуда родом?

– Багровое взгорье, долина Рах-Рётки, – ответила лиса, – А ты?

– Ууу, я моржа, – захихикал тот, – Оленекамск, за полярным кругом... Ладно, ещё потявкаем потом, время у нас надеюсь будет выше ушей. Сейчас смотри сама, как лучше размещать команду и начинать это самое.

– Четвёртая номерная, встаньте вдоль! – громко тявкнула Фелиса, чтобы все слышали.

Лисо без особой спешки встали вдоль, отделившись от общей кучи. Было их тут носов двенадцать, не считая Фелисы с Суриком, так что они тут же скучились кружком, составив снаружи сплошную пуховую стену хвостов. Над чем собственно и не приминули поржать, но быстро вернулись к делу. Красно-песчаная сначала оглядела трёххвостых и не обнаружила ничего неправильного, разве что одна всё время трясла головой с высунутым языком, никак не выходя из режима "радостный щенок". Фелиса склонила ухо, но потом заметила, что у неё на лапе не космофлотский, а обычный комм, стало быть пусть себе делает, что заблагорассудится. Остальные лисо были достаточно обычные – были и южные, и северные, и те которые посередине между ними. Как было выяснено, из дюжины носов десять были в команде, ещё двое, как и Сурик, в нагрузку. Ну, десять единиц – вполне достаточно для такой намотени. Жать друг другу все лапы лисо не стали, потому что обалдели бы, а просто тявкнули хором, что мол, привет, и тут же начали распушать.

– Обрисовываю обстановку, – тявкнула Фелиса, открыв экран у себя перед глазами, – В нашем распоряжении пять иголок М12. В данный момент они деактивированы и находятся в разных местах звездокруга...

Под звездокругом она подразумевала систему солнца Пролесья. Поскольку все звёздные системы имели эклиптику, в которой лежало большинство орбит составляющих объектов, на картах системы были плоскими кругами, и так и тявкали – звездокруг, или просто круг.

– ... две находятся на орбите Свечки, ещё три – на орбите Снежка...

Под Свечкой она опять-таки без оригинальности подразумевала четвёртую планету системы, видимую как красная точка и оттого названную Свечкой. Снежок соответствовал названию в том плане, что был девятой планетой и покрывался толщенным слоем снега из замерзших газов.

– ...Соответственно в первую очередь нужно будет их активировать и поставить в походный порядок. Причём сделать это можно практически прямо отсюда, – усмехнулась Фелиса, – Всмысле пока соберёмся да займём места на корабле, можно прогнать все проверки и подготовить программу. Вопросы?