Текст книги "Рефорсажъ (СИ)"

Автор книги: Марамак Квотчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

– Уже началось. Разведчики зафиксировали уход с места всех основных флотов Треспассии. Те, с верфями.

– Это ещё ничего не означает, – заметил Ыдер, – Это угрожаемый период, но пока не было открытых столкновений... Надеюсь, наши никого не зашибли?

– Сработали чисто.

– Хорошо, – кивнул Ыдер, – Выкроши это на уши всем на борту, ответственным отделов – лично. Поскольку флот пошёл, разошлю предупреждения всем в секторе.

– Во всём секторе? – уточнила Шимра.

– Может быть, даже части соседних. Лучше перебздеть. По всем системам рекомендуется переход в боеготовность номер два, по приграничным, парсек эдак на десять, номер ноль.

– По-моему, это война, – пробормотала кошка.

– Ни разу не внезапно, – хмыкнул Ыдер, – Они к этому шли последние двести лет. Стоит их разочаровывать?

– Конечно нет, – потёрла когти Шимра.

От "Нерцели" во все стороны расходились зонды связи с сообщениями о событиях. Через несколько минут начнут переходить в полную боеготовность флоты ближайших звёздных систем, станции обороны и все причастные службы; затем волна покатится дальше по галактике с многократно сверхсветовой скоростью.

Что с попом, что с кулаком

Вся беседа -

В брюхо толстое штыком

Мироеда!

– стихи, Демьян Бедный

– Игловой удар

Как быстро выяснилось, работы предстоит по самые уши – мало того что следовало закрепить платформу с грузом за игольник, так ещё и отремонтировать забарахливший агрегат. Как уже было упомянуто, одна из иголок отказалась работать, что было довольно-таки мимо пуха, но терпимо – в конце концов и на буксире дотащить не особо какой перерасход времени. Но само собой, головным вариантом был ремонт на месте, как самая что ни на есть та операция, ради которой почти всё затевалось. Белки крутились, как белки в колёсах, а лисо – как лисо.

В этом случае Фелиса на сто процентов уверилась в тявках Тэны о том, что как правило ничего-ничего, а потом всё и сразу! Если полёт до "карьера" прошёл вполне спокойно, то потом начались события: помимо технических вопросов, по всему галактическому сектору прошло предупреждение о крайне возможной войне с Треспассией. Стоит ли говорить, какое положение приняли хохола грызей... Весь флот карьера тут же устранился от участия в возне и занялся переводом своих позиций на боевое положение – расстановкой сенсоров и рассылкой патрулей. Робкие возражения – как впрочем и любые другие – рыжими пуховыми шарами были проигнорированы, и "ёлочки", вместо того чтобы готовить груз для "Цоола", встали на перекомпоновку.

Трёххвостые вернулись в жилблок "Лисьего Клыка", потому как надо было кому-то вернуться, а потаращиться на белок хотелось почти всем. Сурик довёл себя до головной боли, гоняя программы, за что был отстранён на усутки и теперь жарил огуречные семечки – на газоне росли такие овощи, что разрубить их можно только топором, а десяток семечек обеспечивают сытный ужин. Фелиса хоть и избавилась от физиологического шока от своего косяка, но никак не могла выбросить это из головы – ну это надо же, чтобы лису так провели! Грызаный стыд, как кое-кто цокнет. Хотя грызи этого и не цокали, всячески поддерживая её, и лиса начала подумывать, что они могли даже не похихикать между собой. Конечно всеобщая взаимовыручка и всё такое были ей знакомы, но край-то должен быть?... Или нет?

– Как мило, – протянула Фелиса, оглядывая на тэ систему в плане дать отдыху мозгам, – Шахтёры готовятся в случае чего уничтожить сырьё, чтобы не досталось врагу.

Сурик слегка поперхнулся от такого сообщения.

– Ну и... А как можно уничтожить сырьё-то?

– Самое надёжное – аннигиляцией. Атомы почти все разлетятся вдребезги, так что не соберёшь. Примерно понимаю, они хотят выстроить все склады в линию, чтобы накрыть полосой свёртывания пространства. Грубо тявкая, свернёт в трубочку и сожмёт до невмотаемого состояния – и бабах.

– Это параноя? – деловито осведомился трёххвостый.

– Не тявкнула бы, – не тявкнула Фелиса, – По сравнению с любой звёздной системой карьер считай не охраняется, а ресов тут порядочно. Так что если эти самые прознают про объект, весьма вероятно их явление.

– Хмм...

– Вот именно что хмм. Как только мы будем готовы, отойдём подальше отсюда, чтобы не палить завод.

– По логике вещей, его тоже надо подготовить к возможному уничтожению?

– Вообще-то да, – кивнула красноухая, – Как завод он им не пригодится, потому что им неоткуда взять елея, но опять-таки ресы.

– Что-то тревожно от этого... – повёл ушами Сурик, как будто ожидал, что вражеский флот прячется в кустах.

– Мне, честно тявкнуть, не особо, – призналась Фелиса, – Уже привыкла.

– Когда это ты успела?

– За многие годы за симулями, само собой. Как гласит установка номер ноль по поводу безопасности, врагов в галактике нет, потому что их сразу распыляют.

Это была правдивая история. Не менее правдиво оказалось то, что вскоре протявкнулся Нен, собирая уши на очередную планёрку; случилось это посередь условной ночи, когда все лампы в жилблоке были выключены и доносилось посапывание организмов. Однако Фелиса и к этом тоже успела надёжно привыкнуть, так что через минуту была в готовности.

– Дополнительные условия, – тявкнул он, – Как вы знаете, у нас есть семь иголок. Также не секрет, что изначально иголки имели функцию корабля-снаряда...

При этих тявках Фелисе стало слегка не по себе, но только на мгновение.

– ... Поэтому белки сочли, что необходимо провести инвентаризацию наличных материальных ресурсов и выяснить, можем ли мы в полевых условиях форсировать обратно дефорсированные иголки. Сейчас обтявкиваем между собой, у кого какие изречения?

– Мм... – изрёк Мукрот, – А что, есть повод ожидать серьёзного нападения?

– Прямого нет. Но грызи изучили стратегическую обстановку и матчасть волусей, они считают что те обязательно притащат сюда свой флот с мобильной верфью. А этот флот – штука весьма массивная, нам всем вместе не справиться, если только не переделать иголки.

– Замечание от жабки, – скромно тявкнула Вииса, – Если мы зазря распотрошим иголки, то вряд ли вернём их в прежнее состояние. И до Пролесья они тоже так не дойдут.

Некоторое время только и было слышно, как варятся мысли.

– Думаю, инвентаризацию точно надо сделать, – тявкнула Фелиса, – И всю подготовку, которая не принесёт непоправимого ущерба, как форсирование иголок. Отдавать этим редискам ресы лично я не собираюсь, чтобы потом сотню лет космос чистить от всякой пакости.

– Ресы мы им и так не отдадим, взорвём, – пояснил Нен.

– Посидите-ка на хвостах, а разве "Цоол" не собирался уволочь ресы с собой?

– Все не заберёт, там же нестабилка... хотя...

В ходе штурма мозгов был выработан План, который в основном содержал уточнения изначального. Карьерщики взялись подготовить платформу для перевозки ресов, дабы утащить все наличные редкозёмы; утащить железо было не под силу даже Ёлке, потому как его тут имелись триллионы тонн. В карьере таким образом оставалось только "чёрное" сырьё, на которое волуси могут и вообще не обратить внимания, а всё ценное уходило курсом на Крыжин. Чтобы не рисковать напороться на шныряющих, грызи приняли решение – предварительно вспушившись! – следовать перебежками между населёнными системами с мощной обороной, дабы в случае чего скрыться там. Для игольника предстояла примерно такая же задача – тягая завод, избегать длинных маршей в пустом пространстве, жаться к населёнными мирам и базам.

По мере внутреннего расследования выяснилось, что белко-эсэфские инженеры, работавшие над дефорсажом иголок, выжали оттуда весьма много. И в частности, заложили программу восстановления – правда, там же и указывалось, что натурных испытаний оной не проводилось ввиду их накладности. Кроме того, в таком режиме иголка превращалась в корабль-снаряд, имеющий только возможность быстро ударить. Зато уж если удар проходил, то мало бы не показалось – иголка в том числе могла провести само-аннигиляцию и накрыть цель волной так называемой нуль-реакции, превращением вещества в пространство и обратно. Такие нежности не прошли бы даром и для "Цоола" – по рассчётам, ёлка могла отпрыгнуть, создавая противодействие, но всё равно на треть сгорела бы.

Таким образом, всё оставалось в силе, разве что дорога домой затягивалась примерно на неделю из-за петляния. Возни оказалось немало, так что ровным счётом все лисы сидели и трындычали по клавиатурам и щёлкали курсерами, бросив всякие излишества типа варки борща и жарки огуречных семечек. Пришлось даже воспользоваться колёсами для снятия усталости и сонливости – пока что слабыми, так называемым "мёдом". Они натурально были как твёрдый мёд, и вполне себе прилично помогали. Только когда умышленно заведённый будильник показывал, что прошло аж шесть часов, трёххвостые закругляли работу и отваливались на койки, пить цикорий. Ну и ржать, естественно. Фелиса правда уже смеялась с закрытыми глазами, чтобы давать им отдых.

– Слушай, а ты сводки читал? – осведомилась она у Сурика, – Я как-то упустила.

– Ну, сводок там с целого сектора на три гыга, – хмыкнул тот, – Так что все – не читал. Но то что отобрали грызи, смотрел.

– Ну и как?

– Как тебе тявкнуть... Два волусьевых флота, которые попёрли на нашу космоторию, попали под перехват. Один раздолбали, второй гонят обратно. Третий провёл атаку на промышленный комплекс и пытается там окопаться, идут бои. Ещё четырнадцать флотов обнаружены дальней разведкой и более-менее находятся под наблюдением.

– Не дай Нить никому, – фыркнула Фелиса, не открывая глаз, – А как грызи это интерпретировали под нас?

– С точностью – никак. Всмысле, стоит ли ожидать кого, или нет, неизвестно.

– Понятно. Это так себе. Хотя есть вариант и похуже, это когда знаешь, что тебя должны атаковать именно огромные улитки, готовишься к этому, а внезапно вылезают кальмары!

– Ну да, – подумав, кивнул Сурик, – Это если не ПУГ-аться, как цокают грызи.

– ПУГ-аться?

– Что, я тебе буду тявкать о белках? ПУГ – четвёртое из беличьих Понятий, Понятие об Угле Обзора. В данном случае оно значит, что если ты знаешь об улитках, не надо думать, что не может быть ещё и кальмаров.

– А, ну да.

– А как там дела с иголкой?

– Через час должны закончить, там ерунда, – зевнула лисичка.

– А я вот что ещё думаю, – тявкнул Сурик, отпивши из стакана, – У нас, получается, корабли-снаряды?

– Само собой, они изначально такие были.

– Так стало быть, если нам придётся их использовать, чем потащим завод?

Фелиса враз округлила глаза, так как это ей ещё не приходило под уши.

– Ну, думаю что если уж придётся использовать, нам будет не до этого.

Трёххвостые ещё какое-то время посуществовали, полулёжа на койках, сглотнули по таблетке "мёда" и хотели было втыкаться обратно, но тут услышали поцокивание. Поцокивание вряд ли с чем можно спутать, подумали они, переглянулись и быстро спустившись из комнаты, пошли на звук цоцо. Как они и подозревали, там были грызи, цокавшие с Мукротом и Виисой. Спайдерфоксы далеко не сразу опознали Разбрыляка, и как нетрудно догадаться, Ельку, потому как они не могли видеть личные особенности каждого грызя так, как это они видели на лисах – на вид белка она и есть белка. В подтверждение этого от белок несло хвоей и подсолнечным маслом.

– А что это вы, грызо? – тявкнула Фелиса, – Случилось что?

– Ничего такого, – успокоил Раз, – Просто вслуху обстановки команда приняла решение обменяться несколькими пушами. Для увеличения натасканности.

– Приняла? – почесал ухо Сурик.

– Что ты чешешь ухо, сам же ставил обобрение, – напомнила лиса, – Хотя я тоже уже забыла. Так это вы что, с нами до самого Пролесья?

– Получается так, – кивнула ушами Елька, – Не возражаете?

– Ни разу! – точно тявкнула Фелиса, – Но крюк-то получится очень приличный.

– Ничего, сойдёт, – хмыкнул Разбрыляк, – Просто тут что? С Ёлки слили в вашу сеть наши тактические проги, а пока вы будете разбираться в них – уже приедем. Так что мы чисто как аппаратные ключи.

– Гражданин, ваш билетик! Отвод, йа аппаратный ключ! – покатилась по смеху Елька.

– Так, ладно, – цокнул Раз, проржавшись, – Монтаж транспортной фермы для завода займёт ещё около усуток, за столько же подготовят сырьё. Потом хвосты в лапы и сваливаем.

Грызи совершенно не спрашивали о положении вещей с москитником, потому как сами всё видели – тэ флотов были объединены. Все наличные группы, особенно с локаторами, постоянно находились на патрулировании, так что подойти к карьеру незаметно пух бы получилось. Тем более когда пуховые шары только и делают, что шерстят... на трёххвостых чуть ленью от этого не накатило, но они взяли себя в лапы.

В пространстве происходили события. Сразу несколько десятков тракторов, запущенные с платформы, вынимали редкозём из сферических "мороженок" и паковали в транспортабельные пакеты. Песок был лишь в том, что эти пакеты придётся держать под ремиттером, иначе цепная реакция разнесёт их вдребезги. Вытащенный из сбойнувшей иголки узел доделали и теперь запихивали обратно, благо в открытом космосе ничто не мешало перемещать тысячетонные конструкции. "Ёлочки" упорото выстраивали в линии пачки грубого сырья, чтобы в случае чего не отдавать даже его! Это у грызей было железно и описывалось следующей формулировкой: "Если вдруг придётся поневоле хоть кусок земли родной отдать, только дым, огонь и ветер в поле будет враг в пути своём встречать".

Вокруг платформы завода сварили раму для годной стыковки всего игольника – иглы цеплялись по бокам, "трилапка" сверху и спереди, так и должны были тащить. Конструкционные материалы автоматика получала очень просто, потому как они висели пачками рядом в химически чистом виде, при помощи электронной пушки материал грели до плавления, а затем сферу металла протаскивали через ворота нужной формы, сформированные магнитным полем лютой мощности; выглядело это так, что светящийся белым шар начинал растягиваться в макаронину, которая затем обретала вид двутавровой балки длиной километров сто. Шустрые при ближних маневрах трактора резали её на нужные куски и волокли к месту стройки, а то и работали парно – один кидал, другой ловил.

Фелиса же невольно возвращалась к мысли, что хоть на это есть только шанс, но сдесь можно столкнуться с реальным врагом, который отнюдь не условно применит аннигиляторы. С одной стороны, космофлот Пролесья не был боевым, а с другой – кроме этих иголок да эрзац-кресера, выставить против агрессора нечего. С третьей стороны, речи об угрозе Пролесью не наблюдалось – там и иголок этих достаточно, чтобы задавить массой, и с флангов близко сидят союзники, которые не приминут привести более девяти тысяч кораблей. В этой связи появлялись вопросы, насколько стоит упираться в данной ситуации?

– Честно тявкнуть, – тявкнул честно Сурик, – Я так вижу, что смысла никакого нет. Их основную группу мы не выпилим, а разведочную – не догоним. Поэтому – шерстим своей дорогой, у нас главная задача, чтобы нас не выпилили.

– Я подумала примерно так же, – кивнула лиса, – А то предполагаю, что у Нена и Мукрота может не к месту разыграться тяга сыграть в героев. Рационализм во все края!

– Есть рационализм во все края, – машинально ответил трёххвостовый.

Без зверька было бы куда как туже, подумала Фелиса, так что это мы ой как не зря. А ведь это ещё такое предцветочие, что и тявкать нечего. Ещё и не случилось толком ничего, а голова как после лёгкой лихорадки, только колёса да цикорий помогают. Лиса вытаращилась в окно, где по прежнему зеленела листва на газоне и откуда несло земляным запахом.

Помимо всего прочего, эсэфы ознакомились с техусловиями на системы спасения, имевшиеся в жилблоке – на всякий пожарный, не помешает. Сурик таки увидел первый раз, а Фелиса освежила в памятях, что тоже не лишнее. Система порадовала тем, что обещала «котопультирование» – ввиду того, что видимо, разрабатывал кот – в полной независимости от места положения туловища в пространстве жилблока. Установки импульсного искривления пространства имелись по углам модуля и могли произвести весьма многоходовую комбинацию, затратив столько времени, что почти нисколько. Объект, местоположение коего определялось по сигналам комма, практически телепортировался в спасательную капсулу, а сама капсула тем же способом, но с более мощным пинком, вышвыривалась достаточно далеко, чтобы её не зашиб взрыв корабля. В межзвёздном масштабе капсулы можно было считать остающимися на месте, но в рамках орбиты планет была возможность достать до этой самой планеты. По сути использовалась та же техника, что при сверхсветовой стрельбе, но конечно понежнее, дабы не разбить в кашу груз.

В то время как лисы продолжали изучать это на досуге, а в основном грузились всё той же текучкой, игольник уже развил хорошую скорость и отошёл от карьера на дальность действия главного локатора. Транспортная рама косячила и тормозила, и в другой раз её бы обязательно переделали, но сейчас было решено, что сойдёт – на крайняк дотянуть завод до ближайшей системы можно и без рамы, если она развалится. Припоминая старт, все думали что так оно и будет – на самом начале отвалились несколько ферм, каковые размололо в мелкий квантовый порошок. Однако же, пока остальное держалось, и это выселяло пессимизм.

В дороге возни стало меньше, и трёххвостые могли себе позволить пройтись до грызей, потрепать их уши. Благо, это не вызывало у них чувства против шерсти, по крайней мере, пока. Уж Фелиса чётко знала, что больших скоплений тушек белки терпеть не могут, а малые скопления случаются достаточно редко. Закапываться в их психологию было бесполезно, и лиса просто принимала это как данность – ну, мало ли какой песок. У хвиней, например, почти что обратное – оставь их даже впятером, и они завоют про "одиночество". По крайней мере, спайдерфоксы и грызи довольно полно обменялись впечатлениями о том, как оно – большеухие узнали про беличий Лес, а кистеухие – про лисью Степь, что пришлось весьма в пух.

– Эх, в намотку, – тявкнул Сурик в своей комнате, – Всё-таки такие хвостищи, помять хочется! А тупо.

– А, у грызей? – хмыкнула Фелиса, – Это да. Кстати давеча встретилась в столовке с Виисой, она мне тявкала про бесконтактное тисканье.

– Чивоо??

– А это очень даже интересно, могу показать.

Само собой, Сурик от тисканья с собственной лисичкой никогда не отказывался, даже если оно эт-самое. Трёххвостые вышли на зелёную полосу и ныкнулись в закуток между кустами серобуромалени, где стояли две скамейки.

– Вон туда сядь, и сиди, – показала Фелиса.

– Обязательно сядь? – уточнил Сурик.

– Нет, но для начала лучше. И не отворачивайся от меня. Моргать и не пыриться без отрыва можно.

– Хе-хе, – сложил лапы на груди лис.

Но тут он был не прав, это было не хе-хе. По вводным он подумал, что лиса собирается вилять хвостами и показывать во всей красе пушистую тушку, но это было не совсем так. Фелиса уселась напротив и стала вглядываться в него, впрочем тоже не тявкнуть, что особо пристально – не таращилась, даже отводила взгляд на листья и дорожку. Минуты две Сурик ничего не понимал, и если бы он глазел по сторонам, то скорее всего и не понял бы. Но он не отводил взгляда от лисы, и стал замечать, что она как будто становится физически ближе – между скамейками было шагов пять, а он был уверен, что стоит протянуть лапу, и вот она.

К тому же она показалась ослепительно прекрасной, но это в общем ни разу не ново. Огромные листовидные уши приятного бежево-песчаного цвета на концах окрашивались кирпично-красным, как и лапки, а изнутри белел белый пух. Глаза же вообще напоминали – по крайней мере лису – нечто невероятное, так что у него начиналась некоторая дрожь. Сурик сглотнул обильно выступившую слюну и потянулся вперёд, схватить лапами!

– Сидеть, – как со дна колодца донеслось тявканье Фелисы, и Сурик отшатнулся обратно.

Краем сознания он ухватил, что уже не находится в обычном состоянии, но ощущения были приятные, так что и выбираться из оного лис не собирался. А через какое-то время почувствовал и натуральное бесконтактное тисканье – ему точно казалось, что под лапами лисий пух, что он чувствует дыханье лисы и её запах. И это было здорово.

– Фух, – выдохнул Сурик, очнувшись и потряся головой, – Феллочка, да ты ведьмочка?

– Оказывается, да, – сдержанно захохотала она, оскаливая белые зубья, – Да ладно. Я понятия не имею, как это проделать на ком-либо ещё, а с тобой получилось, потому что ты родное лисо.

– Родное лисо, – сгрёб её в контактное тисканье Сурик.

– У этих северных хитрюг знаешь сколько таких фокусов! – фыркнула Фелиса, – Но они неохотно делятся ими, боятся чтобы не навредило. А так да, прикольно. Я тявкну, что надо делать, так сможем быстрее устанавливать, нуээ... лисосвязь, да.

Разбрыляк с Елькой в это время корпели, но только потому, что так получилось – пухячить сто часов в сутки не было ни желания, ни главное надобности – а оттого не было и желания, собственно. Грызи обошли всю секцию жилблока, обнюхали растительность и почву, много раз цокнули и вспушились. Потом пошли ослушивать ещё раз, потому как не совсем поняли соль, а понять хотелось. Они довольно долго сидели на хвостах на песчаной площадке, пырючись на тонкие стебельки степных растений, и поводили ушами.

– Опушнеть, – прошептала Елька, – Из обычного песка по всей галактике то тут, то там...

Она имела вслуху возникновение органической жизни, и Разбрыляк понял как то, что она имеет вслуху, так и её чувства по этому поводу – а это было в пух. В общем-то в пух был и факт – натурально, из обычного песка, образно цокая. От этого становилось довольно таки радостно. Само собой, они на забывали послухивать и на тэ, даже будучи "на отдыхе", через коммы. Вид показывал прохождение группы между системами, расположенными достаточно близко, в пяти светогодах – могли бы одолеть за десять минут.

Однако, когда Нен перепроложил курс, наматывая его на все порты, он не учёл важняк: в авральном режиме все силы обороны стояли на ушах, и ровным счётом в каждой системе требовали полную – пол-ну-ю! – идентификацию. Игнорировать эти требования в данной обстановке было глупо, а не игнорирование приводило к удлинению пути по времени раза в три. Елька, как встречавшаяся с подобной шелухой, предложила некоторый вариант, который помог сильно снизить эти потери.

Соль состояла в том, что при приближении к зоне контроля комплексный корабль сигналил вперёд, или вообще посылал котанки, чтобы они все уладили до того, как придётся тормозить и терять драгоценную условную скорость. Второй метод заключался в том, чтобы вообще не выходить из зоны контроля, ведь они в большинстве мест перекрываются – тогда и идентифу проходить незачем. Такими песками вся связка кое-как продвигалась, хотя чуть не треть команды пришлось занять только на задачу соединения с диспетчерскими службами, чтобы свои не подстрелили. Хотя Жаба и душила, ясное дело, что лучше потратить, чем оно таки случится.

Всякая враждебная активность в космическом пространстве ставила всех на уши, потому как это нервно. Хотя бы потому, что уверенное определение типа корабля происходит на дистанции меньше дальности выстрела, в зависимости от сложности маскировки, который тот использует, это может быть и вплотную, а этого не хочется. В частности поэтому боевая готовность номер два означала пухову тучу всяких пунктов, которые следовало соблюдать, например не притираться к соседним посудинам ближе, чем на две дистанции углового маневра – долго объяснять, что это такое, Елька например вообще не понимала, смотрела что пишет ЭВМ – 2 дистанции, и ладно. Если сближение было необходимо, следовало об этом предупреждать, если предупредить по какой-то волшебной причине не удаётся – тогда следовало пенять на себя и быть готовым получить залп. Также суть состояла в том, что разойдясь на астрономические расстояния, корабли создавали вокруг систем сферу в половину светогода радиусом, и в конечном счёте – пробку на процедуру опознания. Особенная жепь наблюдалась у систем, где уже случился большой поток транспорта, но ещё не было дальних локаторных станций, каковые могли ловить цели и на большущем расстоянии.

Кроме того, была задействована ещё одна процессуальная дура, как выцокнулся Разбрыляк, для не совсем мирного времени – попутные корабли кооперировались и строились в конвои – это давало некоторую задержку, зато не менее давало вполне весомый мешок безопасности. Конвой, с которым игольник пошёл от системы Мичаурс, состоял из сорока кораблей, половина из которых была елового класса; эта флотилия суммарным залпом вполне реально, а не теоретически, могла разнести в квантовую труху любой корабль волусей. Поэтому последним отпал всякий резон атаковать, так как реальных результатов от уничтожения конвоя было бы немного, а ущерб многий.

Конвойность сильно выкрасила времепровождение. Кто-то получил возможность попыриться на пухову тучу различных модификаций аппаратов – ибо тэ всех составляющих конвоя объединялись; другие трепали за уши организмы, если таковые имелись на кораблях – на некоторых таки не имелось, автопилот имел заложенную программу и следовал ей. У грызей например, как впрочем и у лисо, слегка разбежались уши от обилия всякой живности – и такие, и сякие зверьки, и моллюски, и пух знает кто вообще... По маршруту следования впрочем больше всего было систем, населённых люто распространёнными видами разумных – тех же белок, фелинов, лиситов, жабоидов. Большая часть миров имела поливидовое население, потому как издавна известно, что это даёт эффективность более девяти тысяч единиц.

Имелись и редкие виды, на транспортнике летели колпаки – не клоунские, а похожие на улиток. Разбрыляк цокнул бы, что колпак похож на резиновый напалечник, ежели загнуть вниз его конец; внизу он также растекается по поверхности, как к примеру нога улитки. В отличие от ползающих, колпаки перемещались прыжками – "ходили" они мелкими, подпрыгивая на ладонь высоты, но могли сигануть и на два метра. Вдобавок у них не имелось лап, тоесть вообще; лапы им заменял рот с крайне подвижными и сильными стенками, так что колпак мог и гайку открутить, при этом не наглотавшись смазки. Короче цокнуть, выслушили они аккурат по представлению о "странном инопланетнике". Раз вдобавок не удержался и попросил у колпаков сборник какого-то ихнего поэта, о чём и не пожалел.

– Итак, цитирую, – потирая лапы, цокнул грызь.

– Стоять! – предупредила Елька, – У меня в лапах чайник горячий!

Разбрыляк подождал, пока грызуниха избавится от чайника, потому как и правда чревато. Фелиса и Сурик, существовавшие тут же, на деревянных скамейках у не менее деревянного стола среди кустов, тоже поняли, что чайник ей лучше поставить.

– Кстати, – невозмутимо доцокнул Разбрыляк, – Свуич Заджи у колпаков объявляется как...

– Как-как? – побоялась за целостность своего языка Фелиса.

– Свуич Заджи, – без запинки цокнул грызь, – Так вот, это чтоб вы знали, основатель филосовской школы, каковая имеет значительное влияние на культуру колпаков. Если коротко, то он ударился в то, что мол колпак мягкий, а раз так то хорошо бы чтобы вокруг него были твёрдые камни или ещё что...

– А логика? – скривилась Елька.

– А, – Раз с трудом удерживал ржач, – А логику составители вот этой брошюры на 250 стандартных листов предлагают найти самостоятельно в стихах Свуича. Ни у кого чая во рту нет? Тогда цитирую...

Тучи выстроились в ряд,

И от радости горят.

"Ряд – что надо!" – говорят.

Надо было раньше в ряд.

Если ряд, то каждый рад,

А без ряда хоть пей яд.

Пуши слегка катнулись по смеху, представив себе всё это воочию, Ельку зацепило конкретно, так что белка очухалась через пол-килоцока.

– Ну если цокать серьёзно, – цокнула она, очухавшись и утерев выступившие слёзы, – Это не особо и образно о чём-то, что колпаки считают в пух. Предположу что про общественное устройство, но не зная их психологии, только предположу.

– Это да, – кивнул Разбрыляк, листая страницы в комме, – Теперь посложнее, готовы?

– Да, Марь Ирисовна, – тявкнула Фелиса.

– Тогда выслушайте вот такую драму, – цокнул грызь и принялся декламировать с выражением:

Упыри, упыри, упыри!

От зари до зари – упыри!

И в окне! И в двери!

И вовне, и внутри -

Упыри, упыри, упыри!

Сдесь уже катались все четверо, так что Фелиса закашлялась, а Сурик закатился под куст и ржал там, обхватив уши лапами. Впрочем, он же потом вытявкнул трезвую мысль о том, что это вероятно речь того, кого оочень достали.

– Да неужели? – хмыкнул Раз, – А сам автор считает, что это чётко выражает концепцию мировоззрения!

– Сслушайте, – цокнула Елька, – Может, перевод того? Это же люто сложно.

– Не-а. Ничего особо сложного, грубо цокнуть – машинная телепатия. Колпак прочитал эту галиматью и именно его восприятие было записано как мыслеформа, которую затем осмыслил тот, кто знает наш язык. Чтобы вы знали, наши налапные переводчики работают также, просто этого не заметно. Сейчас, дайте-ка ещё...

– Укушу, – предуцокнула грызуниха.

– Не сможешь, – вполне правдиво ответил Разбрыляк и зачитал сонет 231 поэмы "Один год в дне".

Само собой, приходилось не только и даже не столько устраивать бугогашечки, сколько опять втыкаться в работу. Тут уж определение было самое прямое – преодоление сопротивления. По мере происхождения событий постоянно вылезало громадное количество незапланированных операций; их можно было автоматизировать, но куда проще ткнуть два раза курсером, чем на коленке изобретать дополнения к мягкому. Всмысле, проще как и в рамках момента, так и главное, по последствиям такого шага.

Не особо привычному Сурику начало плющить голову, когда он пытался спать, всё равно настойчиво мерещились таблицы и списки программ управления – на самом деле это было очень похоже на лихорадочный бред и здорово выматывало. Без существования рядом Фелисы трёххвостому пришлось бы очень туго, а так поглаживания мягких лапок снимали болезненное состояния заклина.

Объединение кораблей в конвой давало ещё и возможность скооперироваться с ремонтом, если что случалось – прямо на сходя со сверхскорости между кораблями перелетали трактора с инструментальными "ящиками", и происходил процесс. Сначала, правда, было заметно некоторое негодование контингента в связи с тем, что игольник со своим заводом тащится медленнее всех, причём значительно. Цеплять все корабли в одну связку было чревато по тактическим соображениям, так что соседям приходилось идти не полным ходом. Вообще же многие организмы, особенно хвиньи, таращились на спайдерфоксов с осторожностью, ибо никогда ещё не видывали, зато сильно успокаивались, когда им предъявляли грызей – рыжих пуховых шаров видали все. И знали, что кто-кто, а эти не отвяжутся, если что.