Текст книги "Рефорсажъ (СИ)"

Автор книги: Марамак Квотчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

– А для чего? – удивился боржич.

– Для того чтобы преодолеть заложенные в личности деструктивные свойства. Исследования, может быть, продолжаются и по сей день, только вряд ли кто возьмётся использовать на практике.

– Так, не растекаться! – фыркнул второй ка-вэ.

– Да, пожалуй. Так вот, если цель – тотальная нормализация, то как раз весь балласт логично было бы уничтожить. При столь массовом подходе стоимость выращивания особи бросовая, толку от неё, особенно с их позиций, нет никакой. Стало быть, по логике их должны загонять куда-нибудь в установку и дезинтегрировать безо всякой боли и последствий. Никакие средневековые методы вроде расстрелов пулями не помогут справиться с таким потоком.

– Тут несколько вариантов, – сказала хелинка, – Или разведка преувеличивает поток, или возникает вопрос, как они увозят с планет такую прорву организмов, чтобы никто ничего не знал?

– Если бы мы знали, было бы проще, – согласился Ыдер, – Однако нам даже толком непонятно, как они объясняют такое положение вещей своим же гражданам. Впрочем, это частности, а общности в том, что они создают явную катастрофическую ситуацию, а это ничьё внутреннее дело, кто бы там что ни пищал. Все согласны?

– Не совсем ясно, что именно катастрофично, – заметил хвин.

– Громадное количество разумных, вырванных из естественного хода вещей. У тебя хватит дури уничтожить несколько триллионов особей, потому что их некуда девать?

– Пожалуй нет.

– Пожалуй вот тебе ответ. А куда-то девать их всё равно придётся, так что и.

– Так что и, – тупо повторил хвин, уставившись в стол.

Впрочем, тех, кто не смог бы справиться с собой, тут не водилось, так что хотя существа были в афиге, это не мешало им думать дальше.

– Меня беспокоит вот что, – прихрюкнул полосатый, – Поскольку подонки взяли за моду лютую конспирацию, агентурными методами придётся возиться тысячу лет, а её у нас нет. Это значит силовое вмешательство. А это значит, они выпустят куда попало в космос тысячи флотилий с программой самопостройки и атаки всего, что движется.

– На этот случай, – ка-вэ показал пальцем на лисо, – У нас есть лисо. И не просто, а представитель КБР, товарищ Микшеш.

– Так точно, – тявкнул товарищ Микшеш, – Озабоченность всякими средствами войны, какие приготовили клиенты, это правильно. В данном случае сообщаю, что Треспассия не имеет никаких средств, способных нанести повреждения хотя бы одному населённому миру Союза. Ориентировочно, за триста усуток все их автономные комплексы будут локализованы и уничтожены. Военно-космические силы продержатся усуток двадцать, не больше.

– Военно-коМические силы, – не удержался фыркнуть грызь, и все захихикали.

– Также могут возникнуть вопросы о связях Треспассии с прочими внесоюзными субъектами, – продолжил лисо, – Которые якобы могут вступить в конфликт. Точно сообщаю, что в случае начала ликвидации государства с полным применением всех средств среагировать они не успеют при всём желании.

– Как? – удивился Боцманкин.

– Чисто технически. Ближайший таковой субъект достаточно далеко, чтобы только обмен информацией занял усуток тридцать, а тогда всё уже будет закончено.

– Прекрааасно, – щёлкнул когтями ка-вэ, – Это то что я хотел услышать. Тогда предлагаю формальную попытку последнего номера, тобишь пригласить сюда самих волусей.

– Сюда??

– У нас на борту их дипмиссия, которая думает что она на Равлике-4. Ничего, пусть отдуваются, раз полезли.

Против этого никто не возражал, благо корм никуда не девался. Грызи с жутким хрустом грызли орехи и брыляли шелухой, хелины лопали овсянку, кот лопал всё подряд, разве что хвиньи дисциплинированно ждали, не понимая, что толку от этого никакого – уж всяко меньше, чем от корма. Боржич, судя по звукам из спикера его компа, игрался. Кстати сказать, из всех присутствующих только боржич был совсем без шерсти, потому как представлял из себя одноклеточный протоорганизм, управляющий механическим туловищем из своего "аквариума". Как боржичи дошли до такой жизни – причём сами – это была долгая история.

Более всего пуха было на белках и фелинах, чуть поменьше – на ка-вэ. Трёхглазые имели черты то ли волчьи, то ли кошачьи, к тому же оснащались роговыми пластинами внутри ушей, из-за чего уши не висели, а должны были бы, при своей длине. Третий глаз то начинал следовать взглядом за остальными двумя, то работал отдельно – было известно, что ка-вэ могут одновременно делать минимум три разных дела, не путаясь. Хелины были ещё менее пушными, у них имелись гладкие шкуры навроде лошадиных и гривы, хотя они и не являлись прямыми потомками копытных. Но, судя по копытам, уж кривыми-то точно являлись.

Хвиньи выделялись вообще бесшёрстой кожей, с первого взгляда напоминавшей ощипанную птицу, и прямо-таки болезненно высокими лбами, вмещавшими мозг – у этих существ не было эффективного охлаждения головного мозга, из-за чего он был просто больше размером; охлаждению не способствовали маленькие ноздри и крайне куцые сморщенные уши, которые можно было без зазрения совести назвать рудиментарными – одно ухо ка-вэ могло убрать из организма столько же теплоты, сколько половина всего тела хвиньи. Короче сказать, выглядели зверьки экзотично. Однако это если не видеть их эволюционных предков, жутковатых розовых кабанов в сплошных складках сала...

В конце концов в столовку вошли клиенты – сначала два здоровенных волуся в форме – одинаковой на обоих, всмысле! – и с алебардами на плечах, а затем дипломаты в виде самца и самки. Они действительно оказались очень длинными и тощими, а также похожими на мультяшных гусей своими плоскими пастями. Разглядеть что-либо ещё было трудно под кучей побрякушек, повешеных на организм, и разноцветными рисунками по шерсти, явно искуственными.

Алебардисты сделали протокольные реверансы, после чего один из них вытянулся, обвёл столовку совершенно тупым взором и возопил

– Благородные оощдон Лапуетти и оощдониха Пуеттила, наследные...

– Да хватит, – отмахнулся трёхглазый, – Садитесь.

Волуси перегоготнулись между собой, но решили что возникать не стоит. Тем более что оощдон и оощдониха были не совсем слепые и видели, что собрание поглядывает на них довольно хмуро.

– Так, – сказал Ыдер, – Спрашиваю вас последний раз, что происходит в вашей долбаной стране с клонами.

Волуси побледнели, хотя и были почти белые и в шерсти.

– Мы не уполномочены... – промямлил Лапуетти.

– Также сообщаю, – добил ка-вэ, – Если эта информация не будет предоставлена, союз в самое ближайшее время будет считать себя в состоянии войны с Треспассией.

– Мы ничего не знаем! – возмущённо выкрикнула волусиха, – Упоротый солдафон!

– Так я и думал, – пожал плечами Ыдер, – Взять!

Из-за столов появились мехи, враз сгрёбши всех волусей в металлические лапы.

– На полное сканирование памяти, всех! – скомандовал ка-вэ.

– Это произвоооол!!...

– Ещё какой.

– А им это не повредит? – осведомилась фелинка.

– Если только самомнению, но им это полезно.

– Думаю, из них мы ничегошеньки не достанем, – покачал головой лисит, – Хотя удостоверится конечно надо.

– Тогда в таком акцепте, – продолжил Ыдер, – Сейчас расходимся к своим отделам и окончательно корректируем план...

Многие невольно поёжились, план был чудовищно масштабен, хотя по галактическим меркам Треспассия и не была особенно велика – если не сказать, что мала. Впринципе, имелся и план полной нейтрализации флота и взятия всех планет в блокаду вплоть до закупоривания во временное кольцо – но это повлекло бы неизбежные жертвы. Ввиду этого начинать следовало с того, чего не хватает – с информации. Крупная группировка флота во главе с "Нерцелью" должна была занять одну из межзвёздных магистралей и отлавливать корабли, надеясь обнаружить на них искомое – да хотя бы вывозимых клонов, и то хлеб! Если и это не принесёт результата, следующим этапом флот атаковал отдельно взятую звёздную систему и копал на планете.

– Стало быть, есть какие-то сомнения? – уточнил хелин.

– Сомнения всегда должны быть там, где есть неизвестное, а тут оно есть. Вполне возможно, что когда волуси поймут, что это серьёзно, они расколются.

– Тогда ладно, лично я – варить, – церемонно сообщил боржич, звякнув крышкой чайника-башки.

– Нить-намотка!

– Не поминай всуе, Сурри, – ласково тявкнула Фелиса, не открывая глаз.

– Посмотрю я, как тут не упомянешь...

Золотисто-песчаного цвета трёххвостая лисичка с красными ушами нисколько не взволновалась, она умела дрыхнуть когда надо, несмотря ни на что, и даже находиться в полусне, типа как сейчас. Когда до Сурика это дошло, он слегка обалдело повернулся и уставился на лису, но не увидел ничего нового – лиса дрыхла, укрывшись хвостами.

– Фель? – осторожно тявкнул он, – Ты меня слышишь?

– Слышу.

– Так ты что, не спишь?

– Сплю, – всё теми же ровными тявками отозвалась Фелиса, – Я колесо выпила вдобавок, чтобы спать не на полную катушку, а на частичную. Так что там такое?

– Да ты наверное это уже видела, – почесал уши Сурик, – А я ещё нет, увидел, офигел напрочь.

В окно слегка задувало влажным воздухом – начался полив зелёных насаждений в жилблоке, а потом будет и проветривание более сильным сквозняком, как обычно. Мало того, что это соответствовало нормам, так ещё и здорово помогало не чувствовать себя в клетке. Как и несколько кузнечиков, стрекотавших на поляне под окнами – первое что сделали спайдерфоксы не по работе, так это проверили, есть ли там кузнецы, или это звукоизлучатели. Сурик потянулся и хотел было тявкнуть, но вспомнил, что в полусне лисёна скорее всего будет только отвечать, а так она в общем-то спит. Поскольку беспокоить без надобности собственное лисо он счёл совершенно излишним, то вернулся к подробному изучению материалов инфопакета, попавшего на "игольник" через длинноволновый эфир. Само собой, это заняло некоторое время, так что трёххвостый вскоре пошёл за водой на колонку, дабы взварить цикория, а когда вернулся, Фелиса уже цыкала по кнопкам. Лис погладил шёлковую пушнину на огромных ушах самочки и лизнул её в щёку.

– Так что там? – улыбнулась в ответ Фелиса, – Когда кто-то в полусне, оно может отвечать, но если нет раздражителей – быстро засыпает снова.

– Я помню. Ты полностью ознакомилась с этими няшностями?

– Да, – подёрнула ухом лисичка, – Не дай нить никому.

– Тогда, хмм... – повёл ушами Сурик, – Что мы собираемся делать?

– Честно? Понятия не имею! – фыркнула Фелиса, – Когда на тебя внезапно сваливается такая далеко идущая информация... И так вся голова забита мыслями.

– Ну тоесть, мы и не против, и не особо за, – подытожил лис, – Потому как просто не можем полностью понять соль вопроса?

– Получается так, – пожала плечами лиса, – Не думаю, что в этом вопросе что-то серьёзно зависит от мнения всех спайдерфоксов вместе взятых.

– Почему?

– Потому что нас всего тысяч сто на одной планете, а галактика населена достаточно плотно, и в её масштабах мы, мягко тявкая, не особо заметны.

– Понятно. Тем не менее, это не повод делать что ни попадя.

– Поперёк не тявкнешь. Лично я сделаю – воздержусь от голоса, – сообщила Фелиса.

– Пожалуй, что так и стоит сделать, – почесал уши Сурик, – Мы маловато изучали этот вопрос, чтобы так сходу тявкнуть.

Спайдерфоксы отметили своё решение по поводу, и пока решили об этом забыть. Куда более насущным было проставить в базах данных информацию о волусьевых кораблях, да и маневры теперь смотрелись совсем в другом свете. Одно дело отрабатывать нечто, могущее пригодиться теоретически, и совсем другое – то, что может пригодиться в любую минуту. Эта мысль, попав под огромные ушные раковины Фелисы, придала лисичке большую решимость выжать из себя всю Хитрость, на которую она только способна. И, собственно, не только из себя выжать.

– Так, – лиса потёрла лапки и отхлебнула из кружки бодрящего напитка, – Возвращаемся к игрищам.

За прошедшие несколько усуток трёххвостые изломали себе мозги очень основательно и сумели вывести основные тезисы того, как раскручивать данную ситуацию. Как и грызи, они пришли к выводу, что занятие позиций в "карьере" даст значительное преимущество перед тем, кто попробует позицию атаковать – но, в отличие от грызей, у спайдерфоксов не имелось преимущества в маневре. Рассчёты показывали, что при данных начальных условиях "Цоол" должен прийти на место на 20% раньше – а стало быть, так он и сделает.

Трёххвостые прикинули варианты возможного ускорения движения "игольника". Нен с негодованием отверг идею превысить полный экономический ход, да в общем никто и не спорил – перерасход ресурса отнюдь не лучшее решение. Можно было отстыковать те иглы, что медленнее, но это вызвало бы задержки со снабжением топливом, а выигрыш обеспечивало так себе, до 5% времени – плюс к этому, неполный игольник был всего лишь игольником и не мог условно считаться Ёлкой, настоящая Ёлка перещёлкает эти группы по отдельности без особых проблем.

Из-за всех этих соображений скопом было принято решение о необходимости отправки вперёд основной группы всего москитного флота – двух дюжин котанков и фрега поддержки, для того чтобы взять под контроль "карьер" и не давать грызям разбрасывать по нему ложные цели и минировать. Также, после просчётов и обсуждения, решили загрузить суповой фрег и ещё один транспортник своими ловушками, чтобы при возможности расставить их. В отличие от обычного Ф26, транспортный фрег был раза в три больше, хотя сохранял всю ту же схему с двумя мотор-пушками, которые могли быть использованы как орудия.

Лисо незамедлительно собрались в одном чате, дабы окончательно обтявкать планы – собираться лично они по прежнему не желали из-за инструкций.

– Выслушайте вот что, – тявкнул Нен, сложив лапы, – Может быть, подбросить наблюдателей куда-нибудь на грызьи станции в карьере? Так их никак не обнаружат, потому что они будут без кораблей, а что так делать нельзя – этого в планах маневров не прописано, значит можно.

– Можно-то можно, но нельзя, – хмыкнула Фелиса.

– Почему?

– Как почему, Нен? – удивилась лиса, – Карантинные процедуры.

– Ах да...

Для непосвящённых это было бы неочевидно, но трёххвостый явно заработался и забыл о карантине. Дело было в том, что любой корабль или станция принимали кого бы то ни было только после тщательной – если не сказать что параноидально тщательной! – проверки. Никаких документов и внешнего вида было недостаточно, только комплексная проверка подтверждала, что это то, чем оно кажется. Производилось в том числе машинное "чтение памяти", хотя по сути оно таковым не являлось – чтобы не нарушать свободы личности, автомат не интерепретировал информацию, а только фильтровал на наличие определённых сигнатур, в первую очередь – искуственного вмешательства в работу нервной системы и её программирования. Ясное дело, при обнаружении в мозгах софта существо как минимум зарабатывало себе ЕЩЁ более глубокую проверку...

– Постойте, не поняла, – тявкнула Вииса, – При чём тут это? Мы ведь это мы! Всмысле, почему мы не пройдём карантин?

– Мы это мы полностью, – улыбнулась Фелиса, – И карантин мы пройдём. Но там – не пройдём. Догадаешься, почему?

– А, – подумав, тявкнула та, – Кажется дошо.

– До меня тоже также поздно дошло, – фыркнул Нен, – Олух тот ещё.

– А в чём соль-то? – почесал ухи Сурик, тоже наблюдавший, как и всегда во времена общего тявканья.

– Всё просто, – пояснила Фелиса, – Для проверки нужна аппаратура, достаточно сложная и громоздкая. На малых добывающих кораблях её просто нету, как думается и на ресурсных станциях в карьере.

– Странно... а если сигнал бедствия, кпримеру? – хмыкнул Сурик.

– Хоть два. Погрузят в стан и доставят туда, где может быть оказана помощь. Если ты думаешь, что грызи будут кого-то вытаскивать лапами и поить чаем, не убедившись что это не хвост знает что, то ты ошибаешься.

– Таак, – протявкнулся ещё один лисо, – Но домой они как-то летают?

– Хм, – удивился Нен, – И то нить. Там ведь не просто раскопки, а карьер, значит есть постоянные обитатели.

– Так-то, значит скорее всего – прокатит, – хмыкнула Фелиса.

– И что вы думаете, грызи не отстучат своим?

– Могут и не отстучать, если постараться. Они знают, что должен прийти "Цоол" за грузом, и что он тащит для нас завод. А про маневры они наверняка ничего не слышали.

– Им не нужно ничего слышать, чтобы подозревать, – хмыкнул Нен, – Даю хвост на отрыв, что тамошний безопасник приклеится за тобой, как четвёртый хвост, и не даст сделать ни-че-го.

– Это все так думают, поэтому и стоит попробовать, – пояснила лиса.

– Ну допустим, а что ты собираешься вообще там делать? Как получить доступ к локаторам, без которых это всё не имеет смыслов?

– Как? – Фелиса почесала нижнюю челюсть, – Попрошу грызей дать мне доступ к локаторам. Назови хоть десять причин, по которым они мне откажут.

– Хм, а это хитро, – согласился Нен, – Да и поперёк тявкнуть нечего, если у тебя нет в намерениях взорвать станцию или ещё что такое, они тебя как раз пустят куда угодно.

– Вот именно, – потёрла когти лиса, – Не думаю, что первое что они цокнут "Цоолу", будет факт моего наличия.

– Твоего? – уточнил Сурик.

– Нашего, – поправилась Фелиса, погладив его по уху, – Так будет надёжнее.

– Это почему?

– Во-первых потому что на две пуши со своим лисо – это совсем другая песенка, нежели на одну пушу. Во-вторых, грызи чаще всего шастают именно так, на две пуши. Так они быстрее расслабятся, увидев двоелисие.

– Фелиса, это может прокатить, – кивнул Нен, – Как пойдёте, на котанке?

– Думаю что да. Флот оставим вне досягаемости локаторов карьера, а сами выйдем со сверхсвета прямо там.

– Смотри, лисо. Котанк это тебе не орбитальный катер.

– Знаю, – поёжилась Фелиса.

В связи с решением трёххвостые начали возню и быстро подготовились к перемещению на малые корабли. Котанк БКТ64 натурально был малый, метров пятнадцать в длину, так что особых просторов в его обитаемом отсеке не наблюдалось. Правда, вдобавок к высокой для своего класса защите он имел ещё и условную скорость точно такую же, как строевые истребители – почему собственно истребителей и не было, за ненадобностью. Собрав в сумки всякое, в основном корм, Фелиса и Сурик проехались вдоль корабля на транспортёре до ангара, и шастнули к котанку с бортовым номером "Цыц" – да, они не заморачивались и писали в номер и буквы тоже. Если стоять на полу рядом, то аппарат казался весьма здоровенным и массивным, хотя по сравнению с "иголкой" он был песчинкой, раздавит не заметив. Перецвеченные в серо-фиолетовое бока котанка покрывала плоская прямоугольная "чешуя", что вкупе с формой корпуса добавляло сходства с баркасом.

Вдобавок, баркас стоял "вверх дном", опираясь на надстройку и стабилизаторы по бокам; вверх торчала башня, оснащённая сложенным сферическим локатором. Фелиса щёлкнула по комму, открыв входной люк – всмысле, открылся замок, а сам люк открывали влапную, с порядочным скрипом. Крышка к тому же не отличалась размерами, и лисы пролезли туда, только основательно пригнувшись.

– Нить!!

– Суур... – фыркнула в сторону Фелиса, – Я же предупреждала.

Трёххвостый загремел с пола на потолок – ну тоесть, наоборот, потому как после люка внутри котанка изменялся вектор тяготения, созданного мотором. Благо, на Сурике, как и на всех остальных, зижделись коммы со встроенным ремиттером, так что разбить башку ему не удалось – в момент удара туловища о стальную панель сработала защита, делая туловище крайне прочным объектом, так что сила удара ушла в никуда.

– Прости, – сгрёбся с пола трёххвостый, быстро прийдя в себя, – Я не думал, что так резко. Хм... А вроде и не так уж тут тесно?

Там было не так уж тесно, особенно вдвоём и без кучи груза – отсек позволял даже совершить променад на четыре шага, от пультов до люка. На скошенных стенках имелись самые настоящие окна, сейчас прозрачные и показывавшие, что котанк прилип к потолку ангара, а мимо вниз головой проходят несколько лисо.

– А с чего ты взял, что тут тесно? – осведомилась лиса, плюхаясь в кресло и начиная работу.

– Ну, Нен тявкнул, что это мол не орбитальный катер.

– Это он правильно тявкнул. Он имел ввиду сложности с маневрированием, – пояснила Фелиса, – Это боевая посудина, и просто так летать на ней не просто так.

– Даже с автоматикой? – ужаснулся лис.

– Даже. Ничего невозможного, просто более чревато и нужно быть собранней.

– Кстати, насчёт боевой посудины, – заметил Сурик, – Кажется, как раз в нашем районе назревает? Это не?

– Не. Вот тебе результаты рассчёта вероятности встречи с волусями – 0,12%.

– Это если в рассчёты заложены верные исходные данные.

– Верно. Но как ты думаешь, зачем на каждом корабле побольше угольной баржи есть пушки? – хмыкнула Фелиса, – Потому, что галактика штука большая, и любителей начинать очень страшные войны в ней находится достаточно. Брат Нена, чтобы ты знал, напоролся на флот государства, прекратившего существовать семь тысяч лет назад. Технологии конечно шагнули кой-куда, но если бы он был совсем не подготовлен – ему пришлось бы очень туго, а так выкрутился.

– Звучит убедительно, – пожал плечами Сурик, таращась в окно.

Москитный флот в это время провёл все необходимые процедуры – прозвонки, проверки, сверка кодов опознавания, и даже поатомное сканирование всех организмов, как лисьих, так и тараканов в банке на одном из котанков.

– А это ещё зачем? – осведомился Сурик.

– Также для идентификации, – ответила Фелиса, – Чтобы быть уверенным, что перед тобой именно то, что ты считаешь, а не невесть что. Даже при современных возможностях скопировать целый корабль с экипажем ниточка в ниточку – слишком дорогое удовольствие, чтобы им пользоваться без особых нужд, так что проверка достаточно надёжная.

– Да сдесь одни параноики собрались!

– Само собой. Режим такой, что если группа исчезает из поля зрения другой группы хотя бы на секунду, они после этого должны пройти взаимную идентификацию, чтобы обмениваться информацией и тем более грузами.

– Неужели в галактике столько вредоносной дряни?

– Её нет. Именно поэтому её и нет, что её душат в зародыше, – пояснила Фелиса, – Ладно, сейчас поедем.

После того как вся подготовка оказалась в круглом состоянии, котанки один за другим покидали ангар и оказывались среди сине-красной облачности, нарисованной тактик-экраном – если смотреть своими глазами, не увидишь ничего, на сверхсвете обычное световое излучение не принималось. "Болото" виделось как на экранах ЭВМ перед пультами, так и на окнах, создавая впечатление, что так всё и есть. Хотя всё так и не есть. Котанк, издавая какие-то урчащие звуки мотором – всмысле, опять-таки это так было слышно, а там уж кто знает – вырулил на паралельный курс с остальными, а сзади ворочал боками удлинённый транспортник.

После того, как вся мелочь вышла из ангаров, игольник снова начал выходить на разгон максимальным экономическим ходом, и синхронизированная с ним группа также увеличивала тягу. Трассы "выхлопа" потянулись за фрегами, а котанки начали выпускать ленточные радиаторы – ещё не на полную катушку, но всё-таки. Пока что можно было особо не волноваться, объединённые ресурсы автоматов управления всей группы не допустят никаких косяков. Волноваться придётся, когда котанк оторвётся от группы вперёд, подумала Фелиса.

Тут было, над чем подумать. Если транспортный корабль разрабатывался в первую очередь для того, чтобы гарантированно долететь куда-либо, то для боевого главное было не в этом. Как известно, оружие всегда сделано предельно дёшево, иначе быть не может, поэтому боевые аппараты обладали рядами особенностей, какие необходимо учитывать при эксплуатации. БКТ64, например, не мог пройти атмосферу планеты – ну всмысле, теоретически мог, но оставил бы за собой такой шлейф ионизации, каковой обеспечит экологическую катастроффу в целом районе. Ему это было без надобности, так как атмосферу легко проходили снаряды, котанк мог лупцевать с орбиты.

Фелису занимало не это, а сверхсветовая навигация на данном изделии космопрома. В учебных программах достаточно красочно описывались случаи неправильного подхода к оной, заканчивавшиеся ущербом – причём далеко не только материальным. В этом случае появлялся вопрос о риске собственной жизнью – и что ещё хуже, риске чужой жизнью. Идеология, поддерживавшаяся в Союзе, говорила о том, что чужая жизнь бесценна, и это было вдрызг материалистично. Попробуй оценить чужую жизнь, и всегда ошибёшься. Свою же собственную тратить приходится постоянно – например, Фелиса тратила свою, пока раздумывала над этим, значит она не особо и бесценная.

Вылезал и инстинкт самосохранения, который тявкал под лапу, что можно и не рисковать – но лиса его не слушала. У спайдерфоксов, если только не у самой дичи, давно выработался второй уровень этого инстинкта – миросохранение; это было как результатом воспитания в спайдерфоксячьих семьях, так и заложено уже на генетическом уровне. Из-за этого молодая лисёна, во многом очень даже хрупкая самочка, была готова без сомнений отдать свою жизнь за свой Мир, и этого у неё никак не получилось бы отнять.

Песок состоял в том, что вопрос редко ставился радикально – или ты, или Мир. Всегда существовала широкая полоса для интерпретации одного и того же события, и лиса это отлично понимала. В данном случае её риск – выход со сверхсвета прямо возле карьера – вроде как ничем не помогал Миру, как и не вредило не рисковать и подбираться медленным ходом вместе со всем флотом мелочи. И всё-таки Фелиса каким-то из хвостов чувствовала, что нельзя отступать ни на единый шажок в этом вопросе, и в её зелёных глазах загоралась весьма лютая решимость... Так, что-то я себя накручиваю, тявкнула себе трёххвостая, как будто собираюсь нападать на превосходящего противника. А делов-то, слегка рискованный навигационный маневр, даже в самом плохом случае вряд ли удастся разбиться вдребезги.

– Сур, – повернулась она к лису, – Хочу чтобы ты был в курсе, мы собираемся обогнать остальных и выйдем со сверхсвета очень близко к карьеру. Это имеет определённую небольшую степень риска.

– Ну и ладно, – вполне правдиво выразил тот своё отношение, – А зачем это?

– Вопрос к месту, – хихикнула Фелиса, – Я ведь собираюсь слегка обмануть белочек, а для этого нужно, чтобы они думали как будто мы с тобой летим именно к ним, ни от кого не скрываясь.

– Кстати, – показал на экран Сурик.

– Трижды перемотанная нить! – фыркнула спайдерфоксиха.

Автоматика сообщала, что мотор котанка заглушен и сбавляет мощность, действуя по инерции. Хорошо ещё остальные системы работали, позволяя оставаться на сверхсветовой скорости. Вместе с забарахлившей машиной ускорение сбросили и все остальные, потому как были синхронизированы. Фелиса быстро просмотрела отчёты и мотнула ухом, отчего в отсеке поднялся заметный сквозняк.

– Алуш, – тявкнула она, – Посмотри пожалуйста телеметрию моей клячи, насколько я поняла, сдохла фокусная линза.

– Ты поняла правильно, – сообщил тот через пару минут, – Добавлю также, сдохла чисто, без разлёта фрагментов.

– У нас есть чем заменить?

– У нас – нет, это не запчасть первой необходимости. На "Лисьем Клыке" в запасе... хм, тоже нету.

– Замотаться, у нас нету линз для своих же котанков? – фыркнула Фелиса.

– Были, но незадолго до отлёта их запросил кто-то для своих машин, – пояснил Алуш, – Так что вот так.

– Четырежды перемотанная нить...

– Лисён, ты меня пугаешь, – усмехнулся Сурик, – Нитеришься, как портовый грузчик.

– На тебя бы посмотрела, – отмахнулась лиса, – Значит, возвращать на базу бесполезно... Кстати, суп, иду на стыковку, подхватите. Нам в любом случае надо перебираться отсюда.

Котанк по инерции сманеврировал к фрегу поддержки, тот задействовал стыковочные механизмы и машину втащило на стыкузел; на замках по корпусу защёлкнулись держатели, а к люку пристыковалась "гармошка", ведущая в другой люк, на корабль. Все шесть наличных хвостов собрали пожитки и перебрались по переходу на фрег. В процессе этого им довелось испытать довольно странное чувство, когда только несколько миллиметров сталепласта отделяли их от изменённого пространства-времени – ну и общие поля корабля, само собой. Фелиса даже слегка уставилась в непроглядную тьму за прозрачной стенкой, но Сурик мягко подтолкнул её, и лису отпустило.

На супе они пробыли недолго, перейдя на другой пристыкованный котанк, ранее шедший без экипажа. За это время Мукрот пробил вариант быстрого возвращения в строй котанка – можно было отправить суповой фрег вместе с ним немного в сторону и зайти в один из портов, где наверняка есть ремонтка – и запчасть продадут, и поставят её на место. Портов было очень много, но далеко не каждый отвечал требованиям – где-то, скорее всего, не найдётся нужного, а где-то вряд ли примут осиную плату – всмысле, через Общую Систему Учёта. Тем не менее, был вполне реальный шанс сделать всё чисто.

Фелиса же в это время уже задавала системе параметры курса с опережением общей группы и выходом к карьеру – теперь самое то, с многими неизвестными. Вполне возможно, что пуховые шары уже давно там, и сразу же накроют одиночный котанк – но об этом думать не стоит, потому как нельзя избежать.

– Лисо, мы отчаливаем! – тявкнула она, – До встречи!

– Удачи, Фелла! Дай им там песку во все уши!

Котанк с бортовым номером "корень из двух" отключил синхронизацию и стал уходить в сторону от остальной группы, скрываясь в синевато-сером тумане передней полусферы. Убедившись, что всё сделано, Фелиса откинулась на кресле и потянулась, скребя когтями по столу.

– Четверо усуток бортового времени, – тявкнула она, – Думаю, сейчас не здорово маяться в ожидании, лучше их пропустить.

– Пропустить? – вытаращил глаз Сурик, – А, понятно. Анабиоз?

– Архаика! – засмеялась лиса, – Ещё в морозилку залезь, на четыре дня. Ты забываешь, что достаточно изменить параметры мотора – и он почти остановит внутреннее время.

– Как?

– Вот так, – Фелиса щёлкнула тумблером, – Всё.

– Что всё? – реально не вмотал Сурик.

– Четверо усуток прошли жеж, – пояснила Фелиса, ласково глядя на обалдевшего Сура, – Мы примерно возле выхода на карьер.

– Подожди, а что с нами было в течении этих четырёх суток?

– Ничего не было, потому что для нас их не было, – подробно пояснила лиса, – Я обтявкаю это позже, сейчас хотелось бы годно вывести котанк, чтоб без эксцессов.

– А, это да.

Правда, никаких там поворотов штурвалом, спуска парусов и даже смены курса не требовалось, пришлось опять следить за тем, как отрабатывает автоматика – зато следить стоило внимательно. Платить внимание, как это называлось, вот уж действительно точно тявкнуто. Для отслеживания этого дела Фелиса переключилась на рулитель навигации, где схема показывалась в большем масштабе, чем на обычном тэ; котанк заходил на цель по сужающейся спирали, сбрасывая скорость путём "трения об вакуум", условно тявкая. Размах спирали всё ещё был весьма приличный, пяток световых лет, но локаторы уже зафиксировали сканирование.