Текст книги "Охотник и Воробей (СИ)"
Автор книги: Мара Полынь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)
Ученики тоже ничего странного не чувствовали, и это убедило охотника остаться на ночь.
В камине гудел огонь. В кресле в полоборота к Номи сидел Глен. В руке у него был шампур, и на самом его кончике – кусочек сала. Глен держал сало над огнём, и когда расплавленный жир начинал капать, обмакивал о кусочек чёрного хлеба, а потом опять засовывал в камин. Именно его аппетитный запах разбудил Номи.
Разбудил?..
Охотник огляделся: в приёмном зале были только они вдвоём. Где дети? Где странники?
– Привет, Номи, – Глен заметил его движение. Он протянул шампур: – Будешь?
Номи принял шампур и сел рядом. Покопавшись в сумке Глен достал ещё один кусок хлеба и протянул напарнику. Какое-то время они сидели молча глядя как сало плавится на огне, а пламя гудит и извивается танцуя на дровах.
– Как Кико? – Тихо, едва слышно спросил Глен, но Номи услышал.
– На юге, в Тронстене, вместе с Лаши. Орден укрыл всех детей там.
– Укрыл? – Глен удивлённо посмотрел на Номи, но тому показалось, что это скорее вежливое удивление – напарник и так уже всё знает.
– Храм забрал учеников Ордена. Сэру Лерету удалось спрятать только младших детей.
– С каждым поколением рождается всё меньше способных, – пробормотал Глен. – Если Ордену не удастся вернуть учеников, боюсь, это будет означать скорый его конец.
Скорый или нескорый, но если всё оставить, как есть, Ордену действительно не протянуть и сотни лет.
– Что ты думаешь о Воробье? – Поинтересовался Номи.
– Он опасен, – судя по всему Глен всё ещё размышлял о будущем Ордена. – Но пока вас связывает одно дело – он будет помогать.
– Одно дело? Ты имеешь ввиду то, что я его спас? Он что-то говорил про Долг...
Глен перевёл взгляд с огня на Номи. Как давно на него никто так не смотрел. С иронично вздёрнутой бровью и едва заметной улыбкой.
– Скажи мне, Номи, что для тебя есть долг?
Номи открыл было рот повторить клятву охотника Насатера, но Глен остановил его жестом и продолжил:
– Охотник не даёт никаких других клятв – он следует Долгу, и все слова и обещания, которые мешают ему в этом – он отбрасывает. Почему ты считаешь, что странник трактует Долг как-то иначе?
– Но каков его Долг? – Номи недоумённо смотрел на своего напарника.
– Он сам тебе сказал.
Номи нахмурился.
– Долг каждого архивариуса – беречь и приумножать знания. Но как настоящий архивариус Воробей понимает, что его знания без тех, кто может их применить – лишь пустая шелуха. Поэтому он будет держаться тебя: он знает много, но мало что может, а ты – наоборот.
– Почему ты так думаешь?
– Я не думаю, – возразил Глен. – Я давно умер, и через мой пепел проросла трава, – он сделал широкий жест показывая приёмный зал. – Это ты думаешь. Это – твоё подсознание, а я – лишь мысли, которым ты не давал выхода, пока бодрствовал.
– Ага.
Глен лукаво улыбнулся в ответ опять поворачиваясь к камину:
– Вам не стоит разделяться: Смотритель получил камидаму сэра Лерета и понял какую ошибку совершил оставив учеников Ордена без должного присмотра. Он направил сюда воинов Крати, и завтра к обеду они будут здесь. Если вы встретитесь – вам не пережить этой встречи.
Номи это тоже отлично понимал: да, он умел драться, и мало кто смог бы выстоять против него один на один, но его предназначением было сражаться всё же против нежитей, а не людей. В отличие от воинов Крати. Да, воины были не так эффективны против нежитей, но вот против смертных... А охотники были такие же смертные, как и все остальные люди.
– Уходите в Трясы, как ты и собирался сразу, но потом – сойдите с торных путей и идите болотами, Белое Перо знает тропы через топи. Выйдете к востоку от Пеперонища и идите в Стол. К Тропу вам возвращаться нельзя, по крайней мере пока что, – Смотритель может устроить засаду.
– И что мы там будем делать? В столице у нас нет резиденции.
– Скроетесь среди странников, они хорошо это умеют. Может, пока вы доберётесь туда Лерет придумает что-нибудь.
– А ты?
– Что я?
– Я увижу тебя ещё?
Глен потянулся вперёд и прикоснулся к виску Номи:
– Я всегда здесь.
Номи открыл глаза. Огонь потрескивал в камине, но вместо ароматов плавящегося сала и горячего хлеба здесь были запахи сырости, давно нестиранной одежды и болезни. Охотник огляделся: рядом покатом спали Фрам, Летор, Воробей, Белое Перо и Суши. Как охотник понял из оговорок – Суши странником не был, просто осиротевшим ребёнком каких-то далёких родичей то ли Филина, то ли Белого Пера, которого они взяли к себе из жалости.
Охотник сел. Стылые мышцы ныли и голова опять начала кружиться. Часы показывали глубокую ночь – два часа после полуночи. Он подвинулся поближе к очагу. Надо бы пойти посмотреть как там Додо, карауливший их сон. До смены ещё час, но раз всё равно уже не спится... Но уйти от огня охотник заставить себя не мог.
Вдруг рядом сел странник, когда только проснуться успел? Посопел подставляя теплу то один бок, то другой. В итоге сел к огню спиной и ненадолго затих.
– Полцарства за сухую рубашку, – пробормотал он. – Почему ты не спишь?
– Скажи... Может ли кто-то по связи притвориться другим человеком?
Странник недоверчиво покосился на охотника будто спрашивая 'и из-за этого ты не спишь?', но кивнул:
– Такое технически возможно, и подобное неоднократно происходило в прошлом. Почему ты спрашиваешь?
– Мне кажется, со мной кто-то связался пока я спал.
– Вероятность такого события слишком мала, чтобы воспринимать её всерьёз, – покачал головой странник. – Кроме меня – и тебя – мне неизвестно ни о ком на несколько дней пути в любую сторону, кто обладал бы способностями к связи. Тем более был бы настолько искусным, чтобы притвориться кем-то ещё. И знал тебя. Не забывай – нельзя просто так выйти в эфир и крикнуть 'эгегей, есть здесь кто-нибудь'.
Охотник промолчал. По всему выходило, что странник прав. Может, это действительно был просто сон? После столь насыщенного дня присниться могло что угодно. И показаться чем угодно.
– С другой стороны, – продолжил вдруг странник, – могло быть так, что ты неосознанно сам вызвал кого-то. Если ты знаешь этого человека, прикасался к нему – у тебя есть коды доступа. А с учётом того, что в связи ты сильнее чем я, то...
– Исключено.
– Почему?
– Этот человек уже несколько лет мёртв.
– Ты уверен?
– Я лично обратил в пепел его тело.
Они замолчали.
– А ты спрашивал что-нибудь, о чём знают только ты и он? Ну, или он говорил что-нибудь такое...
– Мы говорили кое о чём, о чём человек вне Ордена знать не может.
– Ладно, – произнёс странник и повторил: – Ладно. Допустим, это был просто сон. И что же тебе приснилось?
– Что сюда едут воины Крати.
– Мясники Храма, – скривился странник. Не только у охотников было обидное прозвище.
– Поэтому нам не стоит разделяться, а всем вместе отправляться в Трясы – и как можно скорее, с рассветом.
– А оттуда куда?
– Белая Перо должна знать тропы по топям и мы сможем выйти к Пеперонищу, а оттуда – к Столу.
– Ты уверен, что Пёрышко знает тропы?
– Нет, это был просто сон.
– Я знаю тропы, – подала голос женщина. Интересно, хоть кто-нибудь спит сейчас? – Охотник прав, если глава Ордена предупредил Смотрителя, а тот уехал и оставил после себя такое... Было бы глупо не послать никого зачистить следы.
– Значит, решено: не разделяемся, на рассвете выезжаем в Трясы, – постановил охотник. – Ложитесь спать, завтра вам понадобятся все силы.
Он встал – нужно было пойти сменить Додо.
Ночь была тиха и темна. Небо опять расчистилось: сезон дождей близился к концу. За ночь грязь прихватило, и утром скорее всего выпадет иней. Окрестности были залиты лунным светом. Звёзды переливались словно небо было скатертью, вышитой драгоценностями. Он услышал её шаги ещё до того как Белое Перо вышла из здания во двор. Она остановилась рядом с охотником рассматривая пустую дорогу и молчаливый лес: с надвратной смотровой площадки окрестности просматривались отлично.
– Скажи, господин охотник, – тихо произнесла странница, – ты можешь и Филина тоже...
– Обратить в прах?
Она кивнула вместо ответа, но охотник увидел её движение в темноте:
– Его магия не должна попасть не в те руки, – её голос был предельно серьёзен.
– Хорошо. Перед отъездом я сделаю это.
Она ещё раз кивнула и ушла, а охотник остался раздумывать знает ли она, что у него уже есть образцы. Или не считает его 'не теми руками'? Хотя какая разница? Намного сильнее его занимало явление Глена. Он и раньше снился ему, но чтобы настолько ясно – никогда. Прежде сны походили именно на сны, обрывистые, смешанные с неожиданными действиями, людьми, воспоминаниями, без особой логики и уж тем более без запахов. В этот же раз всё было по-другому, и разговор, и место... Всё было слишком реальным, слишком последовательным, слишком ясным. Может, он просто сходит с ума? Должно ведь быть логичное объяснение происходящему. Просто он его пока что не знает.
Дорога в Трясы не принесла никаких сюрпризов: они пусть и быстро, но без особой спешки, чтобы не растрясти Летора, доехали до деревни, оставили кибитку у знакомых Филина и Белого Пера и углубились в болота. Несмотря на постоянное шершавое предчувствие угрозы, преследующее охотника, и ощущение беды, изводившее странника, ничего плохого не происходило: в топях им попадались только мелкие нежити, в основном донные кары, собравшиеся здесь в невероятном количестве. До безлесого участка болот, где путники были бы видны издалека, им был ещё минимум день пешего пути (лошадей вели в узде опасаясь случайно сойти с крепкой земли), и сейчас их окружал пусть негустой, но всё же лес.
– Почему ты не беспокоишься, что они нас преследуют? – Спросил на первом же перевале Воробей, когда они устраивали места для ночлега и готовили нехитрый ужин: несмотря на обилие гостиных дворов, охотников часто заносило в места, где не было нормального человеческого жилья, поэтому к походной жизни они были приспособлены. Белое Перо тоже не жаловалась, а вот парнишке явно было не по себе. Он страдал, но старался не подавать виду. Охотник отвернулся: один вид Суши вызывал у него раздражение. Хотелось прогнать его с глаз долой, потребовать, чтобы он возвращался домой, но охотник сдерживался: нужно сохранять добрые отношения со странниками, да и голос рассудка говорил, что отойди Суши на двадцать шагов от лагеря – и сгинет без следа.
– От тел осталась разве что горстка пепла, – ответил охотник. Он давно усвоил, что 'нет тела – нет дела', поэтому даже если бы Белое Перо не попросила, он всё равно уничтожил бы все улики произошедшего, все девятнадцать, – а вот следы строкломков на стенах и во дворе видны очень хорошо. Кто знает что случилось в Обители на самом деле? Пока воины отправят весть Смотрителю, получат ответ... Да даже если Смотритель приказал 'найти и убить', в чём я лично сомневаюсь – им всё равно нужно время, чтобы разобраться куда мы отправились. Не забывай, воины Крати – воины, а не охотники и следопыты. Они умеют хорошо сражаться, брать города, да чего уж там, допрашивать свидетелей... Но без гати пройти за нами между трясин они не смогут. Да даже у охотника это заняло бы непозволительно много времени. Мы могли бы отсиживаться здесь в полной безопасности до скончания веков – если бы у нас не было других дел.
Странник посидел ещё какое-то время в задумчивости глядя в костёр и, видимо, обдумывая слова охотника. Потом, похоже, пришёл к согласию с самим собой, завернулся в одеяло и уснул. Белое Перо мешала какое-то варево в маленьком котелке. Суши подёргивал руками и ногами во сне, видимо, переживал заново события последних дней. Летор спал, изморённый путешествием, Фрам сторожил на краю светового круга вслушиваясь и внюхиваясь в темноту болот, Додо меланхолично жевал полоску сушёного мяса.
Охотник закрыл глаза сосредотачиваясь: хватит ли его умений дотянуться до Миро? Несколько раз ему казалось, что он что-то почувствовал, но тщетно – ничего, хотя бы отдалённо похожего на сеанс связи установить не удалось. Охотник задремал размышляя о том, что хорошо бы связаться с теми двумя охотниками, что сэр Лерет отправил на подмогу, но он не знает их имён. По карте Унхона с Путями, что он видел в кабинете главы Ордена, скорее всего это Дан и Миля, но если нет? Как было бы хорошо, если бы у него было больше одной камидамы, но артефакт это был редкий, можно сказать, исчезающий – новые делать разучились, хорошо хоть чинить старые могли до определённого уровня. Выдавали охотникам их по одной на нос и вели строгую учётность каждому случаю использования. Нужно спросить у Воробья: вдруг он знает как их делать?
Разбудило его неприятное ощущение – будто кто-то пристально смотрит. Не обязательно злонамеренный, но определённо опасный. Охотник, стараясь не делать резких движений осмотрелся: все, кроме Додо, спали. Молодой охотник сидел с другой стороны ямки с тлеющими углями и бдел. Судя по всему он ничего не чувствовал. Ничего достаточно крупного живого или неживого рядом со стоянкой не наблюдалось. Охотник медленно и как мог плавно сел положив ладонь на рукоять меча. Додо заметил его движение и мгновенно подобрался: да, он ничего не чувствовал, но раз старший готовится к сражению, значит, сейчас будет знатная битва! Ощущение чужого взгляда рассеялось, словно смотрящий потерял интерес и отвернулся. Охотник ещё какое-то время сидел недвижно прислушиваясь, но ничего не происходило. Обычная ночь на болотах. Уже начали бить первые ночные морозы, и небо стояло ясное, усеянное мириадами переливающихся звёзд. Луна уже скрылась за горизонтом, но даже их сияния было достаточно, чтобы рассмотреть малейший листочек, тончайшую травинку. Лужи по краю уже подёрнулись тонкими льдистыми лучиками, а дыхание превращалось в пар. Охотник медленно отпустил меч. Додо чутка помедлив тоже расслабился, но всё ещё напряжённо прислушивался к дыханию болот пытаясь понять что же встревожило охотника. Номи встал, чтобы сесть рядом с Додо, и от этого его движения мгновенно проснулись Летор с Фрамом. Да, у них не было вострых мечей охотников, но даже железки, которые они забрали у стражи Обители, были в их руках грозным оружием.
– Похоже, что-то приснилось, – успокоил их Номи, пересаживаясь на другую сторону костра. Ученики легли обратно, но было видно, что сна у них ни в одном глазу – опытным охотникам в Пути 'что-то' не снится. Это значит, что мастера Номи что-то встревожило, но что именно он не может понять, а значит, угроза может быть опаснее, чем самый опасный известный им нежить.
– Гема ушла за горизонт, – словно поддерживая светскую беседу сообщил Додо. Охотник кивнул. Пусть это казалось глупостью, но они давно заметили, что когда Гема или Тота над горизонтом, активность нежитей спадает, а когда их нет в небе, то вероятность атаки увеличивается. Незначительно, но всё же достаточно, чтобы за долгое время наблюдений обратить на это внимание.
Возможно, то странное чувство – это ощущение приближения кого-то из неназванных? Охотник положил меч рядом и закрыл глаза вслушиваясь в голоса болота. С одной стороны привычные звуки успокаивали, но с другой он хорошо помнил того нежитя, охотившегося на косулю – охотник сам не почувствовал его приближения, и лес тоже не предупредил его.
– Спи, я покараулю, – предложил он Додо. Два раза предлагать не пришлось – ученик тут же подобрался поближе к костру и, завернувшись в одеяло, уснул.
Ночь прошла, но ничего так и не случилось – предчувствие так и осталось предчувствием. С рассветом пришёл туман, и теперь они словно плыли в молочной тишине посреди ничто: не было видно ни неба, ни горизонта. Охотник предлагал задержаться и подождать, пока хоть немного развиднеется, но Белое Перо лишь покачала головой и сказала, что туман ей нисколько не мешает. Иногда всего в нескольких шагах от них что-то подозрительно булькало, а иногда вода доходила до колен, заливаясь в сапоги, но маленький отряд шёл вперёд, и тропа словно сама стелилась им под ноги. Туман поднялся и рассеялся, вокруг них была безлесая часть болот – Серая Мшара. Отдохнуть остановились на относительно сухом песчаном клочке земли, на котором приютилось три кривые сосны. Огонь разводить не стали. Летор, серый от усталости, прикорнул под одной из них. Под другой, укутавшись в два одеяла, устроился Суши. Охотник медленно шёл по краю островка всматриваясь вдаль. Откуда они пришли и куда держали путь практически не различались, и направление угадать можно было разве что по солнцу.
– Если сохраним темп, к вечеру проскочим сердце болот и сможем заночевать в лесу, – подошла к нему Белое Перо.
– Здесь опасно?
– Не опаснее, чем в других местах. Просто не хотелось бы набирать лишней влаги.
Охотник согласно кивнул. Но вот выдержит ли Летор такую скорость? Да и Суши выглядел не лучшим образом. Они вернулись в лагерь. Воробей осматривал ноги лошадей, ученики жевали хлеб с салом и хрустели чесноком. На разговоры никого не тянуло. Охотник сел со своей котомкой и в задумчивости опять посмотрел на горизонт в сторону Пеперонища. Может, он зря так спокоен? Может, на краю мшары их поджидает засада? Кто знает каким путём двинулись их преследователи – если двинулись. Может, они сразу отправились в Пеперонище и будут ждать их там? Тот, кто притворился Гленом и предупредил охотника о приближении воинов Крати, мог предупредить и Смотрителя. Кто знает, что у того на уме? Таинственные мотивы незнакомца немало его беспокоили. Знать бы ещё кого звать, чтобы выйти с ним на связь? Глена? Номи показалось, что он просто моргнул, но вдруг оказался высоко в небе. Так высоко, что даже ветра здесь не было. Но происходящее на земле он видел с небывалой ясностью. За плечо его крепко обнимал Глен – не давая сорваться вниз.
– Посмотри, – он указал куда-то на запад огромного коричнево-чёрно-бело-зелёного пятна, окружённого свинцовыми водами. В размытых контурах Номи не без изумления узнал Унхон. И в то же время они видел тонкую нить тракта, по которой ползли люди-муравьи, и – заклёпки на сбруе их лошадей. Как можно одновременно видеть в таком огромном масштабе и при этом в таких мелких деталях, он не понимал. Голова шла кругом. – Мясники Храма возвращаются к своему хозяину, вы в безопасности – пока что. Езжайте вперёд, если вы доберётесь первыми до Стола, то укроетесь. Твой лохматый друг умеет растворяться среди людей лучше, чем кусок соли в реке.
– А что с другими охотниками?
– Сэр Лерет обладает удивительно точным пониманием неприятностей, – усмехнулся Глен, – как только он получил от тебя вести, то сразу же отозвал всех охотников в этом регионе. Боюсь, поэтому свою камидаму ты получишь только поздно вечером, если повезёт.
Номи промолчал: он искал среди болот островок с тремя кривыми соснами.
– Тебе нужно возвращаться, – произнёс Глен и толкнул его в плечи. В ушах засвистело и Номи оказался опять в своём теле. Земля была под ногами, а небо – где-то высоко. Сердце стучало, как ополоумевшее. Охотник вдохнул поглубже пытаясь успокоиться. Что это? Тоже сон? Это непередаваемое чувство невесомости, полёта... Разве их можно выдумать? Перед ним остановился Воробей: он закончил с лошадьми и шёл осмотреть Летора, но посмотрев на охотника решил немного задержаться.
– Эй, Номи, что-то ты бледный. Контузия всё ещё беспокоит?
– Нет-нет, – охотник несколько раз медленно вдохнул и выдохнул. – Всё в порядке.
Воробей скептически хмыкнул.
– Мне... опять было... видение, – он не знал как правильно назвать произошедшее.
– И что же тебе сообщили в этот раз? – Сразу же насторожился странник.
– Что путь до Пеперонищ свободен. И если мы успеем добраться до Стола первыми, то будем в безопасности: ты растворяешься среди людей, как кусок соли в реке.
– Так и сказал? – Нахмурился странник. Охотник кивнул.
– Очень странно, – пробормотал он себе под нос и заметив вопросительный взгляд охотника пояснил: – похоже, этот некто знает и меня тоже.
– Посмотри Летора.
Странник кивнул и направился дальше: о непонятных видениях они подумают позже, сейчас у них были более насущные проблемы.
Глава 4
– Посадочный Стол А, – задумчиво произнёс Воробей рассматривая раскинувшийся перед ними город. Тракт в столицу до последнего петлял между холмами, а потом эффектно выводил путешественника на вершину последнего из них, открывая вид на огромную долину. Здесь даже была большая смотровая площадка: слишком многие любили остановиться посмотреть на центр населённого мира, колыбель цивилизации, откуда люди разошлись во все стороны (по крайней мере если верить старым записям), и вокруг которого теперь вновь собирались, притесняемые нежитями. Охотник видел старые изображения этого места, ничего примечательного: сплошные открытые пространства, плоские, к стол, без единого деревца или кустика, и среди этой пустоты – редкие высокие сооружения, стоящие друг от друга на расстоянии многих километров, и похожие на Шекшеские Пальцы, не к ночи будь помянуты. Как в них можно было жить – или тем паче прийти с небес – охотник решительно не понимал.
Сейчас схожей со старыми изображениями оставалась разве что линия холмов на горизонте. Куда делись исполинские строения он не знал: то ли убрались обратно на небеса, то ли разобрали их на строительные материалы. В любом случае, сейчас Стол был таким же плоским, как и земля под ним: многие километры улочек среди одинаковых двух и трёхэтажных зданий. Кое-где вырастали исполины в шесть этажей, но это были либо общественные учреждения, либо государственные конторы. Вдали, почти в самом центре этого муравйника высилась громада Храма. Может, Миро там? Охотник и надеялся на это, и опасался. С одной стороны – возможно, теперь удастся поговорить с сыном, с другой – как его оттуда вызволить? Главный Храм – это даже не Шекшская Обитель, выстроенная древними. Взять его штурмом не представлялось возможным. Правда, никто раньше и не пытался.
Посты на въезде в город имели чисто декоративный характер: у Стола не было стен, поэтому войти в него и выйти мог любой желающий без какого-либо учёта. Несколько раз власти пытались построить ограждения, но каждый раз бросали это дело без особых результатов – слишком велик был город, чтобы нормально оградить его. Поэтому защищённым оставался только центр: там стояли стены, построенные ещё Основателями. Внутри кольца находилась часть зданий Храма, администрация, больница, библиотека и почему-то большой парк. У древних были странные представления о том, что следует спасать в первую очередь.
– Войдём в город после четырёх дня, – постановил странник. – Пока что спустимся и переедем вон туда, – он указал на юго-западную часть долины, где пролегал тракт с юга, – с побережья в это время года путников мало, будет легко найти места в гостинице.
– Мы не привлечём внимания? – Поинтересовался охотник.
– Вы – привлечёте, – кивнул странник. Всю дорогу от Пеперонища он пытался научить их вести себя 'по-человечески', но выходило не очень: одно малейшее неопределённое движение в кустах, непонятный запах или звук – и охотники делали 'стойку' выискивая врага. Максимум, которого удалось добиться страннику, это предложение всё время думать, что они в засаде, делают вид будто ничего не происходит, чтобы не выдать себя врагу. В результате получались презрительно-скучающие мины, но даже это было лучше, чем обычные хищные движения охотников. На самом деле Номи хорошо себя контролировал – всё же в Пути он провёл много лет – и сейчас в основном тренировался держать 'расслабленное лицо', как это называл Воробей, и не тянуться чуть что к мечу, но что делать с молодёжью было непонятно. С этой проблемой они столкнулись в сразу же, когда вышли из болот: остановиться в гостином дворе как охотники они не могли – ещё бы били в барабаны и размахивали красными флагами, чтобы сообщить людям Храма, где они находятся. А это значило, что за постой нужно будет платить. Странник бурчал что-то о том, что не рассчитывал на такое количество нахлебников, но раскошелился за охотника и троих учеников. К счастью, Белое Перо могла заплатить за себя с Суши сама. Кроме манер вставала ещё одна проблема: одежда. Пусть ученики не были одеты по канону, всё равно их наряды слишком сильно напоминали форму охотников, а Номи так вообще можно было отправлять в музей работать эталоном.
– Может, вернётесь в болота? – Спросила Белое Перо, но её предложение даже обсуждать не стали.
– Как волка ни ряди, всё равно то уши торчат, то хвост, – в задумчивости произнёс странник разглядывая своих спутников: он попытался одеть их подмастерьями воспользовавшись одеждой, которую Суши набрал в Обители.
– Может, овцы из нас не очень, но уж прикинуться волку псом всяко должно получиться, – предложил охотник.
– Что ты предлагаешь? – Подозрительно покосился на него странник.
– Ремесленники и крестьяне из нас никакие. Значит, давай мы оденемся, как воины. Наёмники.
– Хм... – странник задумчиво почесал подбородок внимательно осматривая охотников и, видимо, примеряя в воображении на них новые наряды. – Идея здравая. Одна проблема: первый же встречный жандарм спросит у вас документы на ношение оружия.
Охотник скривился: он настолько не привык иметь дело с жандармами, что даже не подумал об этом. Чем дальше в глуши они находились, тем меньшей это было проблемой: здесь обычно порядок поддерживался силами местных жителей, вызывавших подкрепление только для разборок с серьёзными неприятностями – заезжими бандами, взбесившимися животными или появившимися нежитями. Но чем ближе они приближались к столице, тем важнее было иметь при себе все необходимые документы и – соответствующе выглядеть. И если у охотников и других служителей Храма документов почти никогда не спрашивали, ремесленников и крестьян, не имеющих права на оружие, тоже обычно не трогали (если у них этого самого оружия с собой не было), то вот с наёмниками, официально могущими пользоваться не только мечами при должных бумагах, любили общаться обстоятельно и со всеми подробностями.
– Д-для старшего мы можем выправить бумаги, – вдруг подал голос Суши. – А м-младшие сда-адут экзамен. О-официально.
Все обернулись и посмотрели на парнишку. Он побледнел и спрятался за Белым Пером испугавшись собственной смелости.
– Вы и документы подделывать умеете, – не то огорчённо, не то восхищённо вздохнул охотник.
– Без этого в наше суетное время никуда, – беззаботно пожал плечами странник. – Одна проблема: проверенный человек живёт в столице. Нужно добраться до Стола и никому не намозолить глаза по дороге. Поэтому пока что ты, – Воробей ткнул пальцем в охотника, в таком виде никуда не поедешь.
Охотник молчал: идеи у него закончились.
– Переоденем тебя бабушкой, – вдруг постановил странник.
– Кем?!
– Старухой. Шаль на голову, лицо у тебя и так страшное. На лошадь боком посадим, чтобы не было видно, как ты двигаешься. Волчата пусть так идут, что уж поделаешь. Авось никто не прицепится. Будете говорить, что к мастеру в столицу идёте. Бронь и вострый меч, правда, нужно закопать.
– В смысле 'закопать'?
– В смысле в лесу спрятать. Ты представляешь что будет, если нас с этим поймают?!
Если охотник ещё был готов попытать себя в образе старухи, то расставаться с бронёй, мечом и сотней мелких охотничьих приспособ он категорически не желал. В ход шли любые аргументы: начиная с 'без них я, как голый' до 'за недостачу Лерет с меня голову снимет'. В итоге охотник нацепил на себя всё, что только мог, а сверху замотался в несколько слоёв одежды и одеял до формы шара. Одна надежда была на то, что попадись им в дороге разъезд, щупать что там под шалью у толстой бабули, злобно зыркающей из-под кустистых бровей, никто не станет.
Так они проехали почти весь путь до столицы петляя меж подготовленных к зимовке полей и редких рощиц. Людей и домов в округе становилось всё больше, а лесов всё меньше. Охотник редко бывал в этой части Унхона: монстры здесь попадались в основном мелкие, и работы для таких, как он, было немного. Чаще местные шаманы и обычные наёмники могли справиться с появляющимися здесь нежитями. Сэр Лерет в центральные части отправлял своих людей нечасто, скорее для напоминания живущим здесь о существовании Ордена, чем для настоящей охоты. Останавливаться можно было только в гостиных дворах и на специально оборудованных площадках: иначе любая местная община могла выписать путешественникам штраф за бродяжничество, если бы поймала их ночующими в своих полях или на пастбищах.
Остановки становились всё дольше: пусть здесь было полно местных шаманов и лекарей, заезжая птаха лекарь Рейтар пользовался небывалой популярностью. Похоже, он действительно был известным доктором.
– Вечером я с Суши пойдём на дело, а вас на ночь оставим в гостинице,– странник подмигнул парнишке и тот скромно потупил глаза. Это была последняя ночь, когда они коротали время в такой компании: здесь баба Тыня и её заикающийся племянник должны были отправиться дальше, к своим родственникам, – без странной компании лекаря, престарелой бабушки и своры её хулиганского вида внучков, собирающихся в столице получить метку наёмника. Как и предсказывал странник, свободные места в гостинице были, и им удалось занять сразу две комнаты. Охотник сидел у окна и смотрел в ночь. Звёзды перемигивались на ясном небе – сезон дождей, наконец, закончился. Сырости стало значительно меньше, дорожная грязь немного подмёрзла, и если бы не необходимость скрываться, путешествие было бы вполне комфортным. Он закрыл глаза сосредотачиваясь: каждый вечер он пытался дотянуться до старшего сына. И каждый раз – безрезультатно. Но в этот раз что-то тёплое зашевелилось в темноте.
– Миро, – осторожно позвал охотник. Несколько мгновений темнота не отвечала, а потом он оказался в какой-то маленькой комнатушке с серыми ровными стенами и узким застеклённым окошком под потолком. Из мебели в комнате были небольшой стол, стул и кровать. В двух стенах были двери – одна в общий коридор, вторая в маленький санузел ровно на ширину локтей. Справа от двери в санузел были прибиты три крючка, на одном из них висел потёртый плащ.
– Папа?
Миро сидел на кровати и ошарашенно смотрел на Номи, застывшего посреди комнаты. Фокус с генерацией пространства связи из окружения одного из собеседников удался – впервые! Охотник мог себя поздравить: не зря он столько тренировался. Номи огляделся: он хорошо помнил этот тип архитектуры – именно так Основатели строили казармы, общежития и узилища. В Тропе у них тоже была такая казарма, а в Столе их в своё время было даже несколько десятков, но до сегодняшних дней дожили только два: общежите младших послушников Храма и пенал Пеппы. Официально Храм не мог держать людей в заключении и судить их, но все знали о пенале Пеппы – узилище для нечистей, где Храм держал своих пленников, пока вёл 'следствие', почти всегда заканчивавшееся одинаково – костром. Скорее всего и Миро находился именно там, ведь не будут держать его в общежитии для послушников? Значит, километров за двадцать-тридцать он может установить связь. Ненамного отличается от того, что может Воробей, если вообще отличается.
