Текст книги "Охотник и Воробей (СИ)"

Автор книги: Мара Полынь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Два шага, отделяющих охотника от Главного Смотрителя показались ему самыми длинными шагами в мире. Потом короткий неуклюжий замах... Кровь из вскрытой артерии залила всё вокруг. И давление нежитя тут же исчезло. Волк прыгнул вперёд, переламывая шею ближайшему стражнику и тут же метнулся к следующему. Мгновение – и всё было кончено.

Номи устало вытер лицо рукой. В лагере били колокола. Отовсюду слышались крики, топот ног и бряцанье оружия. Где-то жалобно ржали кони. Кажется, хорошенько они разворошили это гнездо.

– Ну что, напарник, надо делать отсюда ноги? – Спросил он Воробья и тот согласно рыкнув первым выпрыгнул в прореху в стене шатра. Номи оставалось только бежать следом и стараться не отставать.

– Мы не туда бежим! – Пыхтя крикнул он мчащейся перед ним серой спине. – Нам нужно к охотникам!

Нужно предупредить их, что нежитя нет. Что нельзя сюда соваться. Он представлял, как это будет выглядеть со стороны: в ночном лагере вдруг все волшебники сошли с ума, а потом под прикрытием этого неведомого заклятия на людей отовсюду полезут охотники. Обычные люди ведь не чувствуют нежитей. Солдаты не поняли что только что случилось, и им не понять, что охотники на самом деле не будут нападать на них, а будут самоубийственно пытаться спасти людей.

Охотник чувствовал запах дыма и чужую магию. Воздух так был насыщен волшебством, что охотнику казалось, что он продирается сквозь суп.

Но отклониться от пути, прокладываемого Воробьём он не рискнул, и стены Ордена становились всё дальше и дальше. Волк остановился только когда они ушли в лес.

– Нам нужно предупредить остальных охотников... – начал было запыхавшийся Номи. Он был рад, что они выжили. Но он был недоволен: тем, что Воробей проигнорировал его слова, что они сбежали из лагеря не предприняв попытки связаться с Орденом, что он запыхался. Раньше с ним такого не случилось бы.

Воробей широко открыл глаза изображая удивление и поднял торчком уши. Номи последовал его совету и прислушался. До него действительно не долетало звуков битвы. Да, они были достаточно далеко от лагеря, чтобы его не слышать, но если бы там шло сражение – а если бы охотники выдвинулись на битву с нежитем, оно там обязательно бы шло – до них должны были доноситься отголоски.

– Они не стали выходить за стены... – удивлённо пробормотал Номи. – Как думаешь почему?

Волк фыркнул и тряхнул головой в ответ. Он тоже не знал.

Они устроились на небольшой поляне в кустах ежевики. Перед атакой на лагерь они сделали здесь небольшой схрон оставив одеяло, сухпайки и воду. Не стоило здесь задерживаться надолго, но немного передохнуть, подкрепиться и решить куда двигаться дальше – можно было. Номи достал из котомки полоски сушёного мяса, завёрнутые в тряпицу и поделил пополам. Волк бодро захрустел своей порцией. Сейчас, когда напряжение начало отпускать, охотник чувствовал что и сам крепко проголодался.

С одной стороны – изначально они планироваться вернуться в Тин-ду сразу после завершения миссии, если останутся живы, конечно. Но теперь, оказавшись так близко от дома, Номи очень хотел встретиться с кем-нибудь из своих. Узнать последние новости, убедиться, что с ними всё в порядке. Как заставить себя уйти не взглянув на родные стены хотя бы издалека?

– Может, посмотрим как там Орден? – Неуверенно спросил он оборотня. Тот перестал чавкать и укоризненно посмотрел на напарника. Охотник вздохнул и вернулся к еде. Да, эгоистично просить о таком: оставшиеся в убежище ждут их возвращения, переживают. Особенно Миро – Номи не хотел заставлять своего сына ждать дольше необходимого.

Наконец, они закончили и волк поднялся на ноги, готовый отправиться в путь. Охотник быстро упаковал все вещи и избавился от следов: теперь никто не намекало на то, что здесь кто-то останавливался. Только ищейки с тонким нюхом учуяли бы остаточный запах вяленого мяса.

Воробей показывал дорогу, а Номи бежал следом. Охотник и сам хорошо ориентировался в лесу, но волк всё равно делал это лучше. Они прошли несколько километров прежде чем охотник, погрузившийся в свои мысли, наконец, сообразил, что их путь не ведёт обратно в Тин-ду, а куда-то на северо-восток, огибая Троп большой дугой. То есть, Воробей всё же решил пойти навстречу Номи и показать ему что происходит в городе. Наконец, они остановились на небольшом холме под огромной разлапистой сосной. Волк посмотрел вверх, потом на охотника.

– Ты хочешь, чтобы я забрался? – Спросил он.

– Вуф.

– Ладно.

Охотник снял всё обмундирование, оставив себе лишь небольшой моток верёвки и ножи. Нижние ветви начинались высоко от земли, но это не составило большой проблемы. Смола липла к одежде и приходилось тщательно выбирать где взяться за дерево, чтобы не запачкать перчатки, но под конец Номи всё равно весь был в иголках и смоле. Когда ветки стали слишком сильно прогибаться под его ногами, охотник, наконец, остановился, перевёл дух и огляделся. Перед ним расстилался Троп. Улицы были пустынны – лишь кое-где виднелись фигурки людей. Похоже, все, кто мог, уехали из осаждённого города. Резиденция Ордена же стояла, как и всегда. Развевались на ветру флажки, поблескивали флюгера на внутренних башнях. Со своего места Номи видел разрушенные стены, о которых рассказывали Таби и Белоглазка, но дым поднимался только от лагеря осаждающих – и далеко не весь он был дымом костров. Сверху также было хорошо видно, что силы Храма и жандармов не перемешиваются. Да, палатки их стояли рядом, но даже манера планирования лагерей различалась.

Охотник прищурился пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь в Резиденции, но не преуспел: стены были слишком высокими. В башнях не было видно движения, и даже на внутреннем периметре никто не нёс стражу. Это наводило на мысли, что там никого не осталось, но войска не стояли бы здесь в осаде, если бы Резиденция была покинута. Да и зачем тогда Главному Смотрителю сюда приезжать, если здесь никого нет? Что задумал сэр Лерет? И как это узнать? Жив ли он вообще до сих пор? Номи начал спустился. Волк терпеливо ждал его внизу.

– Такое впечатление, что в Резиденции никого нет, – поделился с ним своими мыслями охотник. – Это объясняет почему никто не вышел на атаку нежитя, но делает происходящее ещё более странным.

Воробей шумно вздохнул в ответ и охотник повторил за ним. Общаться с молчаливым зверем ему было сложно: он и так был неразговорчивым типом, а сейчас не слыша ничего в ответ ему ещё сложнее было выражать свои мысли. Крошить вострым мечом нежитей было не в пример легче.

– Возвращаемся в Тин-ду, – сказал Номи. Там они смогут решить что делать дальше. И поговорить нормально.

Встретил их ближний дозор. На подходах к убежищу вдруг из ниоткуда появились два волка и просто побежали рядом. Охотник представил себя диким лесным человеком, бегущим со своей стаей и улыбнулся. Что бы он ни думал о будущем, сейчас они возвращались с победой.

Мадам Лунь слушала их отчёт и по её непроницаемому выражению лица нельзя было понять, рада она, что им удалось задуманное (да ещё и вернуться целыми и невредимыми) или её что-то всерьёз беспокоит.

– То есть, гигантский нежить опять появлялся, – наконец, произнесла она, и тут охотник понял, что её беспокоит: какой-то непонятный и потенциально очень опасный феномен следует за ним по пятам, и совершенно непонятно что это и как этим управлять.

– Да, – кивнул он. Бледный и осунувшийся после превращения Воробей сидел рядом и только поддакивал его рассказу. Будто долгое пребывание в волчьей шкуре сказалось на его болтливости.

– Отдыхайте, – распорядилась она. – Завтра созовём совет и решим что делать дальше.

– Теперь, когда Главный Смотритель мёртв, я уверен: всё наладится.

– Я бы не была столь оптимистична, – покачала головой мадам Лунь. – Сейчас, когда правительство наконец привело свои силы в движение – вы думаете они просто теперь разойдутся по домам? Тем более, что, могу поспорить, множество магов расскажет и о нежите в Застре, и о нежите возле Тропа. И единственное, что связывает эти два события, это вы, мастер Номи, ваши ученики и Воробей. Это может быть достаточной причиной, чтобы продолжить охоту.

'Ваше пребывание здесь становится опасным для общины', – дополнил про себя Номи её речь.

– Я понимаю, – опять кивнул охотник. Он об этом не задумывался раньше, но не признаваться же в этом мадам Лунь. До сих пор он довольно наивно полагал, что если избавиться от Главного Смотрителя, то сразу всё станет хорошо. Сейчас, когда цель была достигнута, можно было расслабиться и подумать о том, что же будет дальше на самом деле.

– Если вы не против, я бы хотела устроить праздничный ужин в честь вашего счастливого возвращения, – вдруг произнесла мадам Лунь, когда они уже встали уходить.

– Хорошая идея, – подумав, согласился охотник. Что бы день завтрашний им ни готовил, боевой дух нужно держать на высоте. Он не знал как с этим у странников, но ученики после всех событий – особенно после Застры – были разбитыми и подавленными. Потеря друзей сказалась тяжело на всех них: они ведь ещё ни разу не выходили на Путь. Они до этого ещё ни разу не теряли друзей.

Ужин получился на славу. Собрались практически все обитатели Тин-ду, даже Миро разрешили покинуть лазарет. Звучали хвалебные речи, тосты, от явств ломились столы. Номи был рад видеть радостные улыбающиеся лица, слышать возбуждённые голоса, но в какой-то момент понял, что засыпает прямо здесь, сидя за столом. Его глаза были открыты, но голова сказочно пуста. Сославшись на усталость он улизнул.

Комната отдыха была пуста. Охотник растянулся на койке и закрыл глаза. Выровнял дыхание, медленно расслабился мышца за мышцей. Напряжение постепенно отпускало, но один нерешённый вопрос всё не давал покоя возвращаясь вновь и вновь. Охотник размышлял что делать довольно долго, но, наконец, решился. Потянулся в пустоту, в любой момент готовый замереть под чужим пристальным взглядом. Но взгляда не было. Было закатное солнце, чьи лучи косо падали на карту на стене и корешки книг, примятая постель и Глен, сидящий на стуле возле ученического стола. Их старая ученическая комната. Вид у напарника был виноватый.

– Я боялся ты больше не придёшь, – то ли радостно, то ли извиняясь пробормотал он.

– Двум смертям не бывать, а одной не миновать, – ответил Номи. Он сидел на кровати и старался не делать лишних движений. Да, перед ним старый друг, но всё это на самом деле обман. Глен-не-Глен, таинственный монстр, оставленный здесь Основателями. Какие цели он преследует? Чем руководствуется?

– Тоже правда, – кивнул Глен. – Я слышал ты убил Листа?

– Не без твоей помощи, – согласился Номи. – Спасибо, что отвлёк его.

– Прости за Застру. Я не ожидал такого эффекта, – вдруг покаялся дух. Он изо всех сил пытался выглядеть человеком, и было невозможно не подыграть ему.

– Ты никогда раньше такого не делал?

– Нет! – Глен испуганно посмотрел на охотника. – Я читал записи, что так можно сделать и видел как это делали другие. Я испугался, что ты не справишься и решил помочь: я ведь знаю о магии, кроящейся в твоём теле намного больше, чем ты. Но когда я попытался завладеть твоим телом всё пошло... не так. Когда люди захватывали других людей – такого никогда не случалось!

То есть, всё это была ещё одна ошибка? Одна из многих ошибок, которые допустил Глен-не-Глен за свою долгую и безалаберную жизнь. Как можно быть таким... неуклюжим?

– А потом, когда ты понял последствия своих действий, то в следующий раз уже...

– Да, – кивнул Глен. – Оказывается моё проявление в вашей реальности оказывает на магов ошеломительный эффект.

– Как и любой крупный нежить, – поддакнул охотник. Глен насупился.

– Я не нежить, – наконец, ответил он. – Точнее, да, технически я не живое существо, но сравнивать меня с этими... – он замолчал не в силах подобрать правильные слова.

– Тогда кто же ты? И какая у тебя цель?

Глен вздохнул. Очень по-настоящему.

– Меня создали Основатели и оставили здесь наблюдать за происходящим, – произнёс он. – Я уже рассказывал, что этот мир меняется? Это называется 'терраформирование'. Я должен был наблюдать за процессом, запускать дополнительные эммм... заклинания, чтобы всё шло, как они запланировали. Вносить правки, чтобы всё было именно так, как нужно. С точки зрения человеческой жизни мои ресурсы очень ограничены: я не умею стрелять огненными шарами или замораживать врагов, но я могу сделать так, чтобы лет через пятьсот все моря здесь замёрзли, – Глен замолчал.

– То есть, ты являешься управляющим элементом гигантского творящегося заклятия? – уточнил охотник.

– Заклятия размером с этот мир, – кивнул его собеседник. – А потом однажды всё пошло наперекосяк. Основатели перестали отвечать. И в назначенный срок их корабли не прибыли. И ни годом позже, ни столетием позже. Я не знаю что произошло, но, похоже, мы остались одни.

– Но ты ведь сможешь закончить заклинание? Ты говорил, что всё будет хорошо.

– Заклинание по большей части творится без моего вмешательства, – отмахнулся Глен. – Если бы оно зависело от меня – с моим невезением... боюсь даже представить что бы из этого вышло. Точнее, не вышло. Здесь проблема в другом: этот мир скуден на многие важные элементы. Основатели должны были привезти всё недостающее. И я надеялся – исправить некоторые ошибки, которые я допустил, – плечи Глена поникли. Номи его стало даже немного жаль.

– То есть, оно всё же не сможет...

– Да далось тебе это заклинание! – возмутился дух. – С ним всё будет в порядке. Результат просто выйдет немного другой, чем планировалось, но тоже нормальный. А вот выживут ли люди, чтобы его увидеть – в этом я сомневаюсь.

– Что же делать?

Глен пожал плечами:

– Я не знаю. Я очень рассчитывал на Основателей, но, похоже, зря. Твоё время заканчивается, – вдруг произнёс он. – Я рад видеть тебя вновь. Приходи ещё раз, как отдохнёшь, дня через два. У меня есть кое-какие идеи, они безумные, но раз ты всё равно достаточно безумен, чтобы быть здесь, то... – его голос прервался. Комната общежития расплылась перед глазами охотника. Он опять лежал в подземельях Тин-ду. В виски словно кто-то стучал молотками, всё тело ломило. Проклятье. Номи ненавидел свою теперешнюю слабость. Он попытался заснуть, но ничего не получалось. Даже когда он выбросил все мысли из головы и перестал думать о чём-либо, ноющая боль после столь длительного разговора не давала сознанию отключиться. И множество 'что было бы, если...', кружащих хороводом. Что было бы, если бы Глен не вмешался в Застре? Что было бы, если бы Номи понял, что происходит, и позволил Глену управлять им? Что было бы если бы Номи просто не стал применять те заклятия, которые применил, а что-нибудь менее разрушительное?

Сколько он так лежал, Номи не знал – внутренние часы опять сбились, но он уже не обращал на это внимания. Дверь бесшумно открылась – только поток воздуха говорил о том, что кто-то вошёл. Охотник привычно изготовил нож к броску забыв, что здесь ходят только свои, и остановил руку только когда увидел Воробья, вглядывающегося в полумрак комнаты с порога.

– Ещё не спишь? – поинтересовался он.

– Не могу заснуть, – ответил Номи. – Тоже решил отдохнуть?

– Слишком много шума, – скривился странник. – Я уже слишком стар, чтобы после столь длительной беготни и превращений сразу предаваться пьянству.

Номи лишь хмыкнул, оставив комментарии о возрасте напарника при себе. Скрипнула кровать и раздался шорох: Воробей опять устраивал гнездо из одеял. Странная привычка, как и многое в оборотне, но охотник ко многим этим странностям уже привык. Номи слушал как возится Воробей, и мысли его прыгали с одного на другое. Ассоциации в уставшем полусонном мозгу выходили замысловатые и необычные.

– Скажи, почему все считают тебя Избранным? – спросил он.

– В смысле? – замер Воробей.

– Ну... Все обсуждают этот факт между собой, как нечто само собой разумеющееся. Но я ведь не знаю – почему же именно так?

Воробей продолжил устраивать гнездо, и пока не закутался в одеяло и не затих – в комнате царило молчание.

– Когда Нижняя Озель попала под нашествие, – наконец, начал он, – Это было... Страшно. То есть, я представлял что такое нашествие – видел в воспоминаниях предшественников, но то, что случилось тогда... Люди бросали всё в попытках спастись. Наша деревня погибла вся. Моя семья погибла. Я выжил один, – Воробей замолчал, но так как охотник лежал тихо и ждал продолжения, произнёс: – спроси меня как я выжил.

– Как ты выжил? – Послушно спросил Номи.

– Меня вынесли нежити.

– Как это?

– На руках. Или что там им заменяет руки. Позже я узнал, что этот вид охотники называют счетчиками, тогда мне было не до этого. Вынесли за границы нашествия и оставили у дороги. Разъезд жандармов меня подобрал и довёз до ближайшего приюта, в итоге оказалось, что нежити забросили меня аж в Стол А, там я и осел на долгое время.

В комнате опять повисла тишина. Охотник пытался осмыслить услышанное, но голова была пуста. Тем более – счетчики? Фантастика какая-то.

– Но почему? – Наконец, спросил он.

– Никто не знает. Поэтому меня все и считают избранным: нежити меня не трогают, если я сам первым не нападаю. В пророчествах магов Когтя есть такие персонажи, правда, о них говорится в прошедшем и множественном лице.

– А ты сейчас один такой?

– Если кто-то ещё есть, он не подставляется, – вздохнул Воробей. – Да, и этот фокус работает только со мной. На моих сопровождающих нежити нападают, как обычно, уже проверено.

– Но почему ты раньше не говорил?

– А смысл?

Номи закрыл глаза и принялся считать. Это же нужно быть таким тупым! Явно ведь причина – в какой-то магии! Знай охотник, что рядом с ним ходит такое чудо, он бы бросил всё – буквально ВСЁ – и тащил бы его в лаборатории Ордена. Если бы они смогли выделить нужные элементы волшебства, возможно, его можно было бы привить на других людей. Хотя бы на часть. А теперь? Что теперь? Он ведь был там. В Резиденцию не пробраться. А если и пробраться – кого он там встретит? Всё скорее всего уничтожено. Хотя Воробей с другой стороны скорее всего просто не знает ничего об исследовательских комплексах охотников. Уж он-то ему точно ничего не рассказывал.

Охотник нахмурился. Глен-не-Глен говорил, что Воробей опасен. Воробей сейчас сказал, что нежити его не трогают. Здесь должна быть какая-то связь.

– Куда дальше отправимся? – Спросил странник. Слышать множественное число в его речи охотнику было приятно.

– Я размышлял о юге.

– Затеряться на побережье?

– В южной резиденции Ордена остался Лаши. С одной стороны я хочу увидеть сына, с другой стороны вдруг, пока меня нет рядом – он в большей безопасности?

О том, что сейчас он скорее беспокоится о лаборатории в южном убежище, охотник предпочёл не говорить. Она была оснащена хуже, чем основная, но всё же со своей задачей могла справиться. Если цела и если все нужные волшебники на месте – сам Номи в этой части магии был не силён, хотя все говорили, что должный талант у него есть: он всегда предпочитал действие на поле боя, в Пути, чем приносить пользу в кабинетах и подвалах. Он нисколько не презирал труд артефакторов, где бы он был без всех своих амулетов и элексиров? Такая работа была просто не для него.

– Думаю, попробовать стоит. Тем более, я слышал, нам здесь больше не рады.

Номи согласно хмыкнул.

– Я хочу поговорить с мадам Лунь насчёт учеников, – после продолжительной тишины произнёс он.

– В смысле юных охотников?

– Думаю, в Тин-ду им будет безопаснее, чем шататься по материку с нами.

– Просто признай, что не привык к такой шумной компании, – охотник слышал как Воробей повернулся на бок, видимо, чтобы посмотреть на него. – В Пути вас раньше всегда было двое, а последние годы ты разъезжал вообще один. Соглашусь, такой табор мне тоже не по душе. Но ты уверен, что в компании мадам Лунь им будет лучше?

– Нет, не уверен. Но я должен быть уверен, что у них есть будущее. Если они примкнут к странникам – мне кажется, у них больше шансов, чем если они будут колесить по дорогам с двумя изгоями.

– Ты нас уже в изгои записал.

– А кто мы по-твоему?

– По-моему, мы замечательная боевая единица. Мощная, подвижная и непредсказуемая.

– Может и так, Воробей, может, и так.

Они говорили ещё о какой-то ерунде, Воробей начал рассказывать кого знает на юге, и под его голос охотник не заметил как, наконец, уснул.

Глава 9

Они стояли во дворе и смотрели на сарай. Точнее, на человека, сидящего перед этим сараем и стучащего молотком.

– Добрый день, дядя Мегев! – заискивающе улыбнулся Воробей. В руках у Мегева был табурет. Номи до сих пор не мог поверить, что странник уговорил его на эту авантюру. Вернуться в столицу в облике наёмника и лекаря на виду у всех? Не скрываясь и не прячась? Нонсенс! Да ещё и попытаться заселиться в тот же дом, где они жили в прошлый раз... Сам Номи на месте Мегева памятуя о том как они сбежали, не пустил бы их даже на порог. Но бывший жандарм только поднял хмурый взгляд, посмотрел на прешельцев и буркнул:

– Явились?

– Да, дядя Мегев, – покаянно вздохнул Воробей.

– Оболтусов своих куда дели? – сурово спросил тот.

– Остались с тётей Ларой.

Лара – таким было мирское имя мадам Лунь.

– А вы почему нет? В столице сейчас беспокойно.

– Дела, дядя Мегев, – опять вздохнул Воробей.

– Да, как же, – фыркнул хозяин. – Прогнала она вас, беспокойников, вот что скажу. Триша!!!

Так Номи с Воробьём оказались в уже знакомой комнате под крышей. Охотник положил котомку со своими вещами на конторку, выглянул в окно, проверил не стал ли матрац ещё тоньше с последнего раза как он на нём спал. Воробей же побросав вещи горохом ссыпался с лестницы и умчался в город по каким-то важным делам. Теперь охотнику лучше был понятен хмурый изучающий взгляд бывшего жандарма, когда они приехали сюда в прошлый раз. Если Воробей постоянно так появляется и исчезает... Зачем Мегев вообще его пускает? С другой стороны, может, его дом для странника – что-то вроде резиденции охотников для Номи? Ведь Номи точно так же приезжает и уезжает, останавливается на ночь или подольше... приезжал, – поправил себя охотник на прошедшее время. Приезжал. И ладно, это объясняло бы отношение Воробья к дому, но какой резон Мегеву?.. Как объяснил Воробей, старикан знал, что тот – странник. Точнее, догадывался. Прямо они никогда этого не обсуждали. А кто такие странники на самом он понятия не имел. То есть, он встречал многих из них, знал мадам Лунь и других старейшин, но считал их скорее кочевниками, потомками скотоводов или ещё кого, не сумевшими осесть на одном месте. Мало ли семей и даже целых кланов ведёт такой образ жизни? Судя по всему Мегев видел много таких. Считал ли он Воробья с Тришей заменой своей погибшей семье? Возможно. И, возможно, именно поэтому позволял Воробью такое.

Чем бы странник ни был занят, пока Номи устраивался в доме бывшего жандарма и смотрел лошадей, к шести часам на ужин он прибыл без опоздания.

Вчетвером они чинно сидели за столом и ужинали. Точнее, чинно сидели трое, а Воробей в извечно присущей ему манере болтал, рассказывая какую-то ерунду, размахивал руками, уплетал отбивные из индейки с кашей, словно они могли сбежать, и хвалил Тришу за кулинарные способности. И всё это почти одновременно.

– Это вы причастны к заварушке в Застре? – вдруг спросил Мегев, когда Воробей сделал вынужденную паузу в своём представлении: ему нужно было запить особо большой кусок.

– Дядя Мегев, кто ж в таком сознается! – поперхнулся странник.

– Ага, – кивнул Мегев. – Так я и думал.

– Не было ничего такого! – возмущённо вскинулся Воробей.

– И то, что ты до сих пор таскаешься с самым настоящим охотником – это тоже ничего такого не было, – кивнул Мегев. Воробей насупился и замолчал.

Мегев пристально посмотрел на охотника, но тот сделал вид, что ничего только что не слышал и не понимает о чём вообще идёт речь.

Как говаривают, счастья не было, да несчастье помогло: не прошло и двух недель с их самоубийственной атаки на Главного Смотрителя, как началось нашествие, самое настоящее. Тут же были забыты все распри, охотникам слали гонцов с просьбами заняться своими прямыми обязанностями, обещая прощение любых прошлых грехов, но из Резиденции никто выходить не торопился. Охотники окопались оставив весь остальной мир на произвол судьбы. Номи не ожидал, что сэр Лерет сможет действовать столь хладнокровно. Не ожидал, что у него хватит выдержки обречь такое количество людей – многие тысячи – на гибель без помощи охотников, но таковы были факты. Глен со своей небесной высоты докладывался, что видит людей в Обители, охотники действительно никуда не стали бежать. Но и выходить на помощь тоже не выходили. Парламент и король сначала взывали к Храму требуя благоразумия. Потом – напрямую к сэру Лерету. Никакого толка. Волна нежитей наступала пусть медленно, но неотвратимо, и никто ей не препятствовал. Точнее, клирики Храма пытались выходить на бой, наёмникам сулили золотые горы, даже среди магов, шаманов и знахарей объявили набор, но это помогало слабо. Воины Крати ушли куда-то на юг к самому побережью, и среди людей бродили самые причудливые слухи об их дальнейшей судьбе, один другого страннее. Столица полнилась беженцами, и конца этому не было видно.

– Говорят, – задумчиво начал рассказывать бывший жандарм, – что в ночь, когда вы внезапно решили съехать по своим делам, кто-то напал на пенал Пеппы. Воины Крати говорили о трёх охотницах Насатера, которые пришли под покровом ночи, устроили погром и освободили особо опасных преступников. Все дороги перекрыли в их поисках, все силы жандармов бросили на их поимку, но тщетно. Кого-то похожего на этих охотниц видели и даже вступили в бой, но тем удалось ускользнуть.

– Такое возможно, – согласился Номи, когда Мегев замолчал явно ожидая ответа. – Известно, что воины Крати и охотники Насатера сравнимы по силе, так что три охотницы вполне могли бы натворить там бед.

– Но зачем охотницам могли понадобиться 'особо опасные преступники'? – Прищурился Мегев.

– Кто знает, – пожал плечами Номи. – Кто знает. Как видите, времена сейчас дикие наступили.

– Не то слово. Совершенно дикие.

– Интересно, что это были за особо опасные преступники, – сказала Триша. – И чем они занимаются сейчас. Говорят, теперь по дорогам без сопровождения лучше вообще не ездить.

– Я слышал, они уехали из этих мест, так что если дороги стали и опаснее, чем обычно, то точно не из-за них, – словно пересказывая какую-то сплетню ответил Номи.

– Да даже если бы и не уехали, что кучка малолеток могла бы сделать? – буркнул в тарелку Воробей и Триша удивлённо на него посмотрела: при чём тут малолетки?

Номи никак не прокомментировал это заявление. Он и так считал, что они слишком много болтают.

– Вы знаете, что произошло на самом деле, – гнул тем временем Мегев и Номи соверешенно не понимал какой ему в этом всём интерес. – Охрана болтала, что в пенале Пеппы были подростки и они – единственные, кто исчез. И что погрома, как такового, не было – воины Крати сами их увели куда-то.

Охотник оторвал взгляд от тарелки Воробья и посмотрел на хозяина дома.

– Зачем вам вникать во внутренние дела Храма? – наконец, спросил он, когда молчание неприлично затянулась.

– Затем, что внутренние дела Храма уже, почитай, сидят у меня на кухне. Я хочу знать с чем имею дело. Почему охотник сидит в столице и даже не чешется, когда весь северный край горит от нашествия нежитей? Я многое видел и слышал, но такого – никогда. Это ведь связано, да? Твоё появление здесь, нападение на пенал Пеппы, бездействие двух Орденов, смерть Главного Смотрителя...

Триша посмотрела на Номи. Её взгляд должен был обозначать интерес, но что-то в нём было такое... неправильное. Охотник слышал как участилось её сердцебиение, видел, как порозовели уши. От любопытства ли?

Он поразмыслил. В целом, Мегев прав. Да и какую тайну он может сейчас выдать? Точно ничего такого, что могло бы повредить Ордену: кому надо, с началом нашествия и так уже всё поняли, а от того будут ли эти старик и девчонка знать про двенадцатиглавье или нет – ни жарко, ни холодно. А уж Крати он точно навредить никак не сможет. Да и самому уже молчать надоело. Раньше в случае нужды он мог поговорить с друзьями в Ордене, с лекарями, с сэром Леретом, наконец. Сейчас у него был только Воробей. Не то, чтобы охотник любил поговорить, но Мегеву можно действительно что-то рассказать. Особенно если это сделает старика более лояльным. Терять крышу над головой не хотелось, а долго ли они здесь проживут, если продолжат упираться и молчать?

– Хорошо, – кивнул Номи. – Кое-что я расскажу.

Он помедлил, выбирая с чего начать: он ведь не Глен-не-Глен, ему с 'безвидна и пуста' начинать не пристало, нужно выбрать какое-то более недавнее событие.

– Несколько лет назад Главный Смотритель Храма сошёл с ума, – наконец, решился он. – Когда точно это произошло – неизвестно, но факт остаётся фактом: он решил, что всё зло происходит от магов и волшебства и задался целью их уничтожить. Он считал, что если волшебников не станет, то и нежити исчезнут. Сначала никто ничего не понял, а потом Лист IV настолько всё подмял под себя, что никто и не думал сопротивляться. Одно за другое... Пару лет назад Главный Смотритель под выдуманным предлогом забрал старших учеников Ордена Насатера в заложники и всё это время удерживал при Храме. Я не знаю почему он вдруг решил так сделать: Орден всегда был предан Храму, мы не давали причин сомневаться в себе. Такого не случалось никогда за всю историю существования Храма и Орденов. Мы не знали, как на это реагировать.

– И даже не жаловались королю? – удивился Мегев.

– Я не знаю, – пожал плечами охотник. – Лично я воспринимал всё происходящее как внутренние дела Храма. Возможно, сэр Лерет рассматривал возможность обратиться к королю, но воспользовался ли он ею – без понятия.

Мегев сокрушённо покачал головой, а охотник продолжил:

– В любом случае, сейчас, когда всё уже случилось, что сделали с Храмом? Я не слышал, чтобы велось какое-то расследование, чтобы кого-нибудь наказали... Да и на чьей стороне были жандармы в противостоянии с Орденом?

– Может, потому что слышали только голос Храма, а ваш – нет?

– Не буду спорить, – пожал плечами Номи, – я – всего лишь охотник.

Мегев закрыл глаза и Номи в очередной раз напомнил себе, что 'снаружи' – с точки зрения обычных людей, всё происходящее должно было выглядеть очень странно. Да и как сам Мегев относится к охотнику? Будто бы он всё знает! Хотя он – просто один из воинов Ордена. Да, с сэром Леретом они старые друзья, но это не значило, что стратегия Ордена – это то, о чём Номи нужно было думать каждый день.