Текст книги "Охотник и Воробей (СИ)"
Автор книги: Мара Полынь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)
– У тебя есть идеи? – Наконец, спросил охотник. Потому что кроме как уходить в леса у него мыслей не было.
– Они говорят есть недалеко убежище, – кивнул странник. – Мы можем укрыться там и вылечить больных, они проведут. Только телегу придётся оставить – убежище в лесу, туда нет дороги.
– Ну уж нет. Мы её не оставим, а спрячем.
– Как скажешь. Идём?
– Идём.
Поклажу быстро разобрали, телегу спрятали в кустах, а Сажу распрягли. Миро решили нести на руках.
Отряд двинулся в путь по неприметным обычному глазу лесным тропинкам.
Охотник ожидал увидеть что угодно, но не вросшее в землю древнее строение Основателей. Вход был аккуратно раскопан и замаскирован ветками, внутри – чисто и просторно, в зале хватало только путникам, но и лошади. Прежде чем спуститься вниз, странник приложил палец к губам призывая всех к молчанию. Внутри было непусто: из полумрака помещения от дальней стены на пришельцев смотрели четыре пары глаз: мужчина в годах, женщина и двое крепких парней. Волки, правда, не торопились присоединиться к ним, а всё вертелись у ног Воробья.
– Кого вы привели? – Ворчливо поинтересовался мужчина.
– И вам не хворать, дядя Добом.
Названный дядей Добомом удивлённо вздохнул:
– Рей? Это ты?
После этого последовала сцена радостных возгласов и обниманий. Охотники тактично заняли место у входа. Или выхода – с какой стороны посмотреть.
– А с тобой кто? – Наконец, обратил на них внимание мужчина. – Псиной от них разит будь здоров.
– Мои друзья, – странник быстро перечислил их по именам. – Мы попали в заварушку в Застре. Сейчас пытаемся добраться до Тропа.
– Они – ладно. Но тебе туда зачем? И почему они – здесь? Кто позволил их сюда привести?
– Я позволил, – заступился за прижавших уши волков странник. – Повторяю, они – мои друзья.
Мужчина прищурился:
– Да и от тебя псиной несёт, Рей. Что случилось? С кем ты связался?
– Это эхо лечебных заклинаний, – отмахнулся странник. – Долго рассказывать.
– Лечебных заклинаний? – Брови дяди Добома поползли вверх. – Псы тебя что, лечили?
– И они меня, и я их. У нас здесь тяжело раненные. Позволь нам занять лазарет.
– Ещё чего, – мужчина покачал головой и только сейчас охотник понял, что его настораживало в мимике Добома: тот был слеп и пусть всегда точно угадывал где находится собеседник, то, куда он направлял взгляд, говорило, что он ничего не видит. Добом слегка оттолкнул Воробья с пути и подошёл к охотникам опираясь на палку. Молодёжь подобралась готовая к битве, но Номи приподнял руку в едва заметном жесте приказывая повременить. Волки сели гурьбой у ног Воробья, одновременно закрывая охотникам путь внутрь убежища и не оставляя страннику места для манёвра. Мужчина подошёл к Номи почти вплотную и раздул ноздри принюхиваясь.
– Он странно пахнет, – заявил он Воробью. Похоже, с охотниками здесь пока что никто разговаривать не собирался. Что за странный выверт Номи не понимал, но кроме как положиться сейчас на суждения Воробья у него не было выбора. Поэтому он молчал, и остальные охотники молчали вместе с ним, следуя примеру старшего.
– Он сгорел, – кивнул Воробей.
– Зачем тебе сгоревший пёс? – Нахмурился Добом, чем вызвал у Номи непреодолимое желание его стукнуть.
– Он мой друг, – вздохнул Воробей. – Ты сам учил меня, что друзей в беде не бросают.
– Он – пёс. Псы не бывают друзьями. А это кто? – Он повернулся в сторону молодых охотников. – Щенки тоже с тобой?
– Да.
– Куда катится этот мир? – Сокрушённо покачал головой мужчина. Это был явно риторический вопрос, но Воробей ответил:
– К концу. Главный Смотритель Храма задумал уничтожить всех магов. И псов, и мясников, и помнящих, и лекарей. И мелких магов без специализации. И магов когтя тоже.
– С чего ты взял? – Отмахнулся Добом.
– Я видел собственными глазами. Мясники бегут, оставляя свои дома, вы сами сказали мне, что в Тропе была битва. Как думаешь, почему? Может, ты не слышал, но Храм объявил Орден охотников еретиками, нечистями. Теперь они такие же, как и мы.
– И что с того?
– Когда настал час охотников, это было не моё дело, потому что верные псы Храма выслеживали мои тропы и лежки, – начал Воробей со странной интонацией, словно цитируя что-то, хотя Номи никогда не слышал раньше этого текста. – Когда настал час воинов, это было не моё дело, потому что мясники свежевали моих де...
– Помню, помню, – поморщился Добом и постукивая палкой по неровно раскопанному земляному полу, направился обратно к женщине с парнями, – ... не осталось никого, кто мог бы встать рядом.
Воробей молчал выжидательно глядя на слепого старика. Молчал и Номи, молчали охотники, молчали пока что незнакомые странники. Только тяжёлое дыхание волков да скрип земли под копытами Сажи нарушали тишину комнаты.
– Итак, ты хочешь сказать, что техников не осталось, помнящих не осталось, лекарей не осталось, и сейчас исполняется последняя часть пророчества, – наконец, произнёс Добом.
– Именно так.
– Ладно, проходите.
И тут выяснилось, что всё это время они стояли в приёмном покое, а дальше, за спиной женщины, начинался тоннель, ведущий ещё ниже, в просторные катакомбы, со спальнями, лазаретом, складами и какими-то ещё – сейчас закрытыми – помещениями. Удивительно, совсем недалеко от главной резиденции Ордена – и совершенно невидимое убежище Основателей, не отображённое ни на одной карте, новой или старой.
И только когда их разместили, Сажу накормили и лишние уши вроде как исчезли – до срочного собрания, как сказал Добом – Номи наклонился к Воробью и тихо поинтересовался:
– Что за пророчество?
– Пророчество конца, – пожал плечами странник.
– А почему ты раньше его не упоминал?
– Ну, какие образованные люди будут верить в такую ерунду? – Воробей не тратя времени сооружал на своей койке гнездо из одеял.
– А зачем тогда...
– Дядя Добом – верующий человек. У магов когтя свои истории и предания, своя трактовка Писания Храма. Не зря ведь Храм зовёт нас нечистями. И это пророчество – часть нашего наследия. Оно длинное и описывает долгий промежуток времени, туманное и запутанное, как все пророчества: удобно потом оглядываться на прошлое и говорить 'ааа, так вот же оно, вот это было то самое!' И там есть часть про исчезновение магов. Сначала там идут разные специализации, о которых ты, скорее всего, и не слышал даже. Потом перечисляются ордена Храма. Самые последние – ордена охотников и воинов. А потом якобы придут и за магам когтя, и на свете не останется больше волшебства.
– И давно у вас оно есть, это пророчество?
– Предание гласит, что его получили первые маги когтя вместе со своей силой.
То есть, источником предсказания был Глен-не-Глен. Интересно, чем он руководствовался создавая его? Или сам скопировал откуда-то? Охотник тяжело вздохнул: с одной стороны Воробей был прав – он не верил в предсказания и не считал их сколько-нибудь значимыми, с другой стороны – это предсказание сделал Глен-не-Глен, а он сам ведь говорил, что может приблизительно рассчитывать будущее. Что в этом предсказании было ещё?
– А что там ещё сказано? Ты можешь его полностью сейчас рассказать?
Но ответом ему было только сопение спящего человека.
Вечер наступил быстро: Номи не успел закрыть глаза, а его уже будил какой-то паренёк, осторожно трогая за плечо.
– Начинается общее собрание, мастер Номи.
Охотник сел на своей лежанке. Сон не хотел отпускать давя на загривок. Молодые охотники потягиваясь и позёвывая осматривались со своих мест, а Воробья и след простыл: на его месте лежали только подушка и аккуратно сложенное одеяло.
– Что случилось?
– Вы все приглашены участвовать в общем собрании, – с почтением в голосе произнёс паренёк. Его лицо показалось охотнику знакомым, хотя он был уверен, что не встречал его раньше. Может, это один из трёх волков, приведших их к убежищу? – Пожалуйста, умывайтесь и приводите себя в порядок, я провожу вас.
Без Воробья рядом охотник чувствовал себя неуютно: мало того, что он потерял способность ощущать магию, так ещё и единственный странник, которому он доверял, куда-то запропастился. Впрочем, долго гадать куда делся Воробей не пришлось: холл, куда провёл их паренёк, оказался самой большой комнатой в убежище, которую Номи довелось пока что увидеть, и, похоже, в ней собрались все маги когтя, находящиеся сейчас в убежище, включая даже нескольких детей, которые ещё и говорить толком не умели. Людей всё равно вышло немного: без охотников получалось двадцать шесть человек. Воробей, как обычно всклокоченный, сидел в первом ряду слева от дяди Добома. Для охотников тоже были предусмотрены места – также в первом ряду, но напротив Добома и Воробья, замыкая круг людей. Оказалось, что пока охотники спали, странники изготовили из веток и ткани кресло-носилки, и принесли Миро из лазарета в зал тоже. Похоже, странники любили собрания не меньше охотников.
Добом поднялся со своего места, разговоры и шёпоты утихли.
– Прошу прощения за столь неожиданный и срочный зов, но сегодня мы собрались, чтобы решить, не побоюсь таких громких слов, нашу судьбу, – он довольно точно указал рукой в сторону охотников. – Наш исконный враг нашёл путь в Тин-ду, – Добом сделал театральную паузу, а Номи отметил, что впервые слышит название этого странного места. – Но некоторые среди нас утверждают, что верные псы Храма больше нам не враги. Мы должны решить: можем ли мы доверить им секрет Тин-ду, сами свои жизни. Старые пути говорят, что открывшееся им знание они должны унести в могилу, а кровь их должна быть сожжена без остатка. Предатели же в наших рядах понесут достойную кару.
Добом замолчал и невидящим взором окинул всех присутствующих. В помещении стояла гробовая тишина, даже дети не смели шуметь. Номи прикинул способы, которыми их можно было бы убить. Даже сейчас совсем без волшебства он сам представлял нешуточную опасность: умение махать мечом от магического таланта не зависело. А с учётом того, что с ним Додо, Летор, Таби и Рудь – даже если сбросить со счетов Миро и Деса, которые пусть полноценно драться не могли, но колдовать вполне... Если присутствующие – это всё населедние Тин-ду... Славная это будет битва. Предлагать странникам убить охотников – прямо при самих охотниках – Добом, похоже, с головой совсем не дружит. Есть, конечно, другой вариант, что их просто по-тихому притравят, как недавно поступили с Воробьём. Но, насколько Номи помнил – они здесь ещё ничего не успели поесть, и даже воду пили привезённую с собой. Разве что умывались местной.
Но не стоит недооценивать противника, кто знает, что у него в потайном кармане?
– Дайте и мне сказать, – Воробей с усилием поднялся со своего места. Дорожки магии на его лице проступили чётче по сравнению с последним разом, когда Номи его видел. Странное почтение и доброжелательность окружающих. С чего бы? Охотник прямо кожей почувствовал как изменилось настроение в зале, когда Воробей встал, но решил пока что не обращать внимания: если страннику удастся убедить остальных, что охотникам можно доверять, то не зря он столько с ним возился.
– Вы все знаете, что псы – наши враги, – он, как и Добом перед этим, медленно вёл взгляд по собравшимся, словно обращаясь к каждому из них по очереди. – И каждый раз, когда наши пути пересекаются – они убивают. Единственный способ выжить – бежать, скрываться. Вот этот пёс, – он указал на Номи, – спас мою жизнь уже три раза. И в первый раз я его точно об этом не просил, он принял такое решение сам. Времена меняются, волшебников становится всё меньше. Вы знаете, как я отношусь к пророчествам, но я считаю, что действительно пора объединить наши усилия, чтобы выжить – сейчас. Возможно, не все псы разделяют эту точку зрения: они так же, как и мы, различаются между собой, и во взглядах, и в мнениях. Но одно я знаю точно: тем, которые находятся сейчас здесь – можно верить.
– Что скажут сами псы? – Крикнула какая-то женщина из задних рядов, Номи не смог определить кто именно. Похоже, отвечать, как самому старшему, придётся ему.
Охотник тоже встал со своего места. Люди смотрели на него с любопытством, но никто – с опаской. То ли так сильно доверяли Воробью, то ли настолько были уверены в своих силах.
– Храм отобрал наших детей, – после небольшой паузы произнёс он. – Мы были верны, и в ответ нас предали. Надеюсь, вы сможете понять, если я скажу, что сейчас мы не готовы клясться кому-либо в верности. Мы с Воробьём, – он непроизвольно назвал странника настоящим именем и теперь наблюдал за реакцией: странник едва заметно, но довольно улыбнулся, глаза Добома расширились от удивления и возмущения. Люди в рядах скорее улыбались, но несколько недовольно хмурящихся человек тоже было, – прошли через много испытаний, и я доверю ему свою жизнь не сомневаясь. Я – и мои ученики – так уже делали, и не раз, но это не значит, что мы верим всем вам. Простите, но мы вас видим впервые – как и вы нас. Но если вы разделяете его взгляды и ценности, мы открыты для разговора.
Номи подозревал, что говорит что-то не то, но все мысли из головы словно выветрились, и слова сами прыгали на язык.
В третьем ряду поднялась престарелая женщина: её охотник раньше не замечал. Она была худа, смугла и словно иссечена ветром. Длинные седые волосы её были расчёсаны в ровный пробор и заплетены в две косы.
– Слова истины сказаны и услышаны, – торжественно объявила она. – Охотники не доверяют нам так же, как и мы им, но они пришли. Теперь наш черёд решать: следовать старым путям, – она посмотрела на Добома, – или новым, – она перевела взгляд на Воробья. – Кто присоединяется к пути Четыре Когтя?
В зале поднялось три руки.
– Кто присоединяется к пути Воробья?
Подняли руки все остальные.
– Решено, – женщина повернулась к охотникам. – Добро пожаловать в Тин-ду. Вас уже разместили, отдыхайте до завтра. Вы ведь хотите узнать, что происходит в Тропе? Завтра мы решим как вас туда доставить.
– Нам не обязательно ехать туда всем, – поднял руку останавливая её Номи. – Мне достаточно, чтобы один из нас побывал там, если представится возможность – поговорил с кем-то из наших, и принёс вести сюда. Здесь безопасно, – он помолчал, но после паузы добавил: – И если в Тропе идёт сражение – мы будем бесполезны.
– Хорошо. Один из наших воинов может отнести одного из ваших туда и принести обратно хоть сейчас. Кто поедет?
– Я! – Вскочила Таби. – Я самая лёгкая.
Охотник кивнул: Таби справится не хуже кого-либо из отряда несмотря на то, что она самая младшая.
– От нас поедет Таби.
– Я повезу, – поднял руку парнишка, который перед этим проводил их в зал.
– Хорошо, – кивнула женщина. – От нас будет Белоглазка.
Люди встали и начали расходиться обсуждая прерванные дела. Воробей перебрался к охотникам, всё ещё сидящим на своих местах. Номи совершенно не понимал что произошло, и довольное выражение лица странника не давало никаких подсказок.
– Я был уверен, что всё выйдет отлично, – радостно заявил тот.
– Что выйдет? – Недовольно поинтересовался охотник.
– То, что ты не чувствуешь магию, ещё не значит, что магия не чувствует тебя, – Воробей ткнул пальцем себе под ноги, где под слоем песка угадывались плиты пола. – Допросный круг Основателей, древняя магия. Не знаю, как эта штука работает, не так, что ты вдруг не можешь врать или ещё что, но в этой комнате ты всегда выдаёшь свои помыслы. Так что в будущем без нужды сюда не ходи. Пойдём.
– Стой, – Номи поймал странника за рукав. – Зачем я тебе?
– Мне одиноко, – ответил Воробей и прикусил язык. – Ты опасный человек, Номи Насатер! Больше так не делай.
Он развернулся и зашагал к выходу. Охотники переглянулись и потянулись следом.
Таби снарядили быстро, и к ночи охотница уже была готова отправиться в путь. Белоглазка, опять сменивший обличье на звериное, действительно оказался одним из волков, приведших их в укрытие. Таби взгромоздилась на него верхом, как на коня, мелькнул хвост, и они исчезли в чаще, даже ветки не шелохнулись.
Номи и Воробей стояли на пороге укрытия и ещё какое-то время смотрели на тёмный лес и небо, усеянное удивительно яркими звёздами. Вокруг стрекотали насекомые и перекликалась какая-то ночная живность. До нового сезона дождей оставалось меньше двух месяцев.
– Давно хотел спросить, – произнёс Номи. – А почему у вас всех имена птичьи? Было бы ведь правильнее, если бы они все были волчьи?
– Традиция, – пожал плечами странник. – Вообще-то – дурацкая. В чём прелесть иметь 'мирское имя' и 'имя Когтя'? Ладно бы ты сам придумывал его или получал за какие-то заслуги, а так – его придумывают родители при рождении, и к твоим настоящим талантам оно отношения никакого не имеет.
Охотник многозначительно хмыкнул и они опять молча посмотрели на лес.
– Мне нужно размяться, – решил охотник. Столько происшествий, столько травм – он чувствовал, что если сейчас не разгонит застоявшуюся кровь по жилам, то превратится в камень. – У вас есть какой-нибудь полигон или тренировочный зал?
– Всё под землёй, – кивнул Воробей. – Пойдём, покажу.
Как оказалось, размяться желали все охотники, только Миро пришлось оставить в лазарете, так как лекари сказали, что ему нужен покой. Кроме Воробья к ним присоединились ещё несколько странников – посмотреть на умения бывших заклятых врагов. В основном это была молодёжь, но среди них затесался и крепкий мужчина с отточенными движениями и цепким взглядом бывалого воина. Номи про себя определил его как местного мастера по оружию.
Все помещения здесь освещались волшебными фонарями, горящими без дыма и копоти. Свет их был ровным и отчего-то напоминал охотнику луну в полнолуние.
Ученики быстро размялись и давно привыкшие заниматься без надзора взрослых занялись тренировкой. То, что на улице стояла уже глубокая ночь, никого не смущало. Номи долго растягивался, приседал и отжимался, пытаясь вернуть чувствительность телу, но выходило неважно. Он махнул несколько раз деревянным мечом, повторяя базовые удары. Точность движений была неплоха, но вот скорость... Охотник казался себе старым механизмом, давно не знававшим чистки и смазки.
– Да ты монстр, – покачал головой Воробей, и Номи на мгновение показалось, что тот над ним подтрунивает, но нет, даже в своём теперешнем состоянии он, похоже, восхищал странника. Двое молодых странников, стоявших неподалёку, с интересом подошли поближе.– Поучишь меня немного?
– Ты выползня завалил, чему мне тебя учить?
– Ну, тогда молодёжи, может, что-нибудь расскажешь полезное? – Странник кивнул в сторону двоих.
– Разве что снорков гонять.
– Ну хоть так, – Воробей взял другой учебный меч.
– Начну с теории, – охотник в задумчивости постучал себя мечом по голени. Пусть он знал многое о повадках нежитей и мог перечислить основные поведенческие паттерны любого из них даже разбуди его среди ночи, он понимал, что сухие строки пособия сейчас зачитывать глупо: слушатели не те. – Снорк, как и любой мелкий нежить этого типа, сначала таится. Если расстояние до него меньше, чем два шага, он пищит, и у тебя есть пять секунд, чтобы сбежать. Потом он прыгает, приблизительно на такую высоту, – он поводил рукой возле пояса. – Существует два удобных способа расправиться со снорком, – Номи поднял два пальца, – Первый, когда он выдал своё точное нахождение писком: нужно бить его сверху, вот так, – охотник показал рубящий удар мечом. – Второй, когда он уже прыгнул: лучше всего бить всё так же сверху, вот так, – он изобразил немного другой удар, – у него на панцире сверху точка максимального напряжения, где маленькое жёлтое пятнышко, если попасть точно, то он расколется, как орех. Конечно, удобнее всего взламывать их было бы киркой, а не мечом, но обычно снорки в одиночку не ходят, а с их спутником, дардаком, лучше разбираться как раз при помощи меча. Да и когда снорки начинают прыгать один за другим, иногда проще от них отбиваться вот так, – охотник плашмя взмахнул мечом на высоте пояса. – Если их отбить дальше, чем на два шага, повторно они не нападают.
– Звучит не очень угрожающе, – в задумчивости произнёс Воробей.
– Нежити вообще не кажутся чем-то страшным в большинстве своём, – согласился охотник, – пока не поселятся у тебя на огороде или не облюбуют твой дом. И если они не относятся к атакующему типу.
– Типа выползня?
– Да. Выползень, стромколк, гауди, вилохвост, зеркалист... думаю, список ты сможешь продолжить не хуже меня.
– Научи лучше по-правильному драться с выползнем.
– Чтобы остановить выползня, проще всего отрубить ему голову. Например, в прошлый раз ты отлично справился.
– Ха, – странник скорчил кислую мину. – Скажешь тоже.
– Обычно простив выползней ждут охотника, разве что какой-нибудь боевой архивариус решится сам взяться за дело или тварь совсем мелкая попадётся.
Воробей насупился но почти сразу улыбнулся и махнул рукой:
– Уел, уел. Ладно, давай мечами постучим. Если останутся силы перед сном ещё массаж тебе сделаю. Нужно, чтобы ты побыстрее пришёл в себя, а то смотреть больно.
– Ладно.
Охотник промолчал, решив не упоминать тонкие цепочки заклинаний, всё никак не хотевшие исчезать с кожи напарника. Знаки иногда бледнели почти исчезая, то вновь проявлялись с новой силой. 'На себя посмотри' сейчас казалось ему не самой подходящей фразой.
Таби и Белоглазка вернулись намного быстрее, чем кто-либо ожидал, к обеду следующего дня. Новости оказались неутешительными: Троп стоял обложен войсками как Храма, так и обычными. Единственная хорошая новость – воинов Крати среди осаждающих не было. К резиденции Ордена подобраться Таби с Белоглазкой не решились, лишь наблюдали издалека, но то, что они смогли рассмотреть, надежды не вселяло: над башнями резиденции стоял дым, в стенах бреши были такого размера, что их было видно даже от опушки.
Возвращаться в Троп сейчас не стоило. Охотник погрузился в раздумья: пусть даже побитый и лишённый магии, он всё ещё отвечал за свой отряд. Проблема только была в том, что без сэра Лерета он не знал что делать. Впервые он радовался, что волшебство ему сейчас недоступно: сомнения и волнения Воробья через их связь до него больше не долетали, и он мог спокойно размышлять о том, что происходит сейчас за стенами их укрытия. Что сейчас с южным домом, где остальные дети охотников? Всё ли там в порядке? К сожалению без Глена-не-Глена он не мог ничего выяснить. Вот чего сейчас не хватало, так это его нового призрачного товарища – его совет сейчас очень пригодился бы. Как там отряд Леты? Они ведь тоже скорее всего направляются в Троп. Попадутся ли они людям Храма?
– Мастер Номи, что будем делать?
Охотник поднял взгляд. На него смотрели все выжившие ученики. Ожидающе. Он всё ещё был главой отряда. И их жизни – его ответственность.
– Пока что остаёмся здесь, – наконец, решил он. – Больным – подлечиться, остальным – восстановить силы. Здесь безопасно, есть еда и лекарства, и странники высылают разъезды по окресностям: если станет горячо, мы узнаем быстрее, чем если бы были одни. На поверхность без сопровождения магов Когтя – не выходить. Если очень захочется – взять кого-то из их старших и спросить. Мы не должны выдать положение Тин-ду по собственной глупости.
Молодые охотники понятливо кивали
– По возможности – налаживайте дружеские связи с местными. Вливайтесь в ежедневные занятия. Получайте задания от местных старших. Возможно, мы с ними надолго. Возможно, они станут нашими союзниками. Мы должны стать своими.
– Да, мастер Номи.
– Пока есть возможность – отдыхайте. Я постараюсь в ближайшее время обсудить со старейшинами наши перспективы.
Воробей, украдкой наблюдавший за разговором из угла, быстро подобрался к лежанке охотника, когда остальные разбрелись по своим делам: молодым охотникам было жуть как интересно исследовать старинную подземную крепость, да и близкое присутствие нескольких молодых странников (тем тоже было жуть как интересно поближе рассмотреть страшных и ужасных охотников) вызывало недюжинное любопытство.
– Твоя разумность меня иногда пугает, – произнёс странник. Номи покосился на него и с удивлением понял, что тот выглядит лишь немногим старше, чем ученики. Почему? Он помнил, что в случае опасности Воробей начинает выглядеть безобиднее – защитная реакция – но чтобы настолько??? Причём, что сейчас такого произошло?
– Ты выглядишь слишком молодо, – недоумённо произнёс он. – Что такого случилось? Неужели я тебя действительно настолько напугал?
– А, – странник недовольно поморщился. – Ты ведь потерял магию, и наша связь разрушилась. Я теперь – опять только я. И чем дальше, тем больше. Подожди, я ещё устрою какую-нибудь бучу вскоре и мадам Лунь вспомнит кто я такой и выпрет нас отсюда ко всем Основателям.
– Обрыв уговора, – Номи помялся. – Как он тебе?
Воробей грязно выругался и добавил:
– Я теперь понимаю, почему ты был так возмущён, что я использовал эту магию, – он помолчал подбирая слова. – Вся моя магия рванулась наружу. Эти узоры, – он провёл пальцем по щеке, – я не знаю на самом деле когда они появились, когда я вас лечил или когда случился разрыв. Все цепи заклинаний рванули наружу, взрывались сквозь кожу... Я думал меня вывернет наизнанку. Или разорвёт на части... – и вдруг с удивлением добавил: – Но я выжил, и это самое удивительное. Если честно, иногда мне кажется, что я не хочу, чтобы к тебе возвращалась магия – вдруг наша связь восстановится? И если ты погибнешь, то пережить всё это опять? Лучше уж я первый помру.
– Чтобы вся радость досталась мне, – буркнул Номи.
– Но ты ведь говорил, что остальные охотники пользуются этой связью, и у них всё в порядке? Ну, в смысле, после разрыва их не так сильно корёжит.
– Говорил.
– Что же с тобой не так?
Охотник только плечами пожал в ответ и перевёл разговор на другую тему:
– Скажи, Добом, в смысле Четыре Когтя, может устроить нам какую-нибудь каверзу?
– Не... – Воробей легкомысленно отмахнулся. – Он хоть и вредный, но нормальный. Меня больше беспокоит – твои гаврики не нарушат указание не выходить из убежища без присмотра?
– Опрометчивый охотник – мёртвый охотник, – пожал плечами Номи. – Раз они дожили до своего возраста, то будь уверен, с понятиями секретности и субординации у них проблем нет.
– Ладно, – Воробей хлопнул его по спине, и Номи не смог сдержать болезненной гримасы. – Извини. Мне пора бежать. Не тебе одному нужно налаживать контакты с местной общиной.
И был таков. Номи вздохнул. Нужно проведать Миро. После того, как они добрались до Тин-ду, его отправили в местный аналог лазарета, и пока остальные налаживали контакты с магами Когтя, ему достались только лекарь да его помощница.
Когда Номи заглянул в палату, Миро, казалось, дремал. На краю кровати лежала какая-то раскрытая книга. Свет в помещении, как и везде в убежище, давали эти странные лампы, похожие на луну. Охотник остановился на пороге размышляя, что делать: в другой раз зайти сегодня может и не представиться случая, а будить сына он тоже не хотел.
– Папа? – Позвал Миро.
– Прости, не хотел тебя разбудить...
– Да тут делать больше нечего, – фыркнул юноша приподнимаясь на подушках. – Заходи.
– А как же книга?
– Скучная, – он поморщился. – Сестра Фифи дала почитать, но там неинтересно.
– Ладно, – Номи вошёл и сел на стул, предусмотрительно оставленный кем-то возле кровати. – Как ты себя чувствуешь?
– Всё болит. И вставать не разрешают.
– Прости, если бы я не потащил вас тогда в Застру...
– Значит, что-то другое бы случилось, – остановил его Миро. – Я хоть только ногу потерял, а вот остальные...
Они замолчали.
– Вот увидишь, пап, мы справимся, – улыбнулся Миро, и Номи не смог не улыбнуться в ответ. Надо же, казалось бы, это ему нужно подбадривать сына, а не наоборот.
– Да, сын. Мы справимся.
– Интересно, как там мама?
– Не знаю, но надеюсь, что у неё всё в порядке.
– Я тоже.
Они ещё долго сидели обсуждая разное: чем сможет заняться Номи, если магия к нему так и не вернётся, каковы перспективы у Миро – ведь теперь он не сможет следовать Пути, а значит, Рудь не возьмёт Миро в напарники больше. Номи пришлось приводить массу примеров из истории, когда любящие супруги-охотники при этом не были напарниками. С другой стороны, если ордена Насатера не станет, то и Путь потеряет свой смысл?
Это был долгий вечер, и проблем в перспективе не уменьшилось, но впервые за последнее время Номи ложился спать с чувством удовлетворения.
И снилось ему мёртвое убежище. Заплетённая ветвями кустов арка входа, каменные плиты, покрытые мхом там, куда достаёт солнце; обрушившиеся потолки, заваленные переходы. И везде непроглядная темнота. Твердыня пала не под напором времени, нет: древние умели строить на века, даже на тысячелетия. Тут и там были видны следы намеренных разрушений. Славная здесь была битва, славная.
И это давление... этот взгляд. Словно сама тьма всматривается в душу. Низкий гул крови в ушах... нет, это не сердце гонит кровь по сосудам, это гудит что-то снаружи. Что-то опасное и стремительно приближающееся. Волна жути захватила охотника. Он пытался справиться с ней, оттолкнуть, выравнять дыхание, но это было невозможно, как невозможно совладать с набегающей штормовой волной. Гул усиливался и разрастался, захватывая новые диапазоны, вот к нему добавился скрежещущий визг. И эта вонь! Удушающая вонь гигантского нежитя. Нашедшего свою цель и мчащегося к ней. Умереть здесь, в темноте, под землёй, одному? От древней бездумной твари, кажется, созданной только для того, чтобы убивать? Нет! Прочь! Наружу! Охотник попытался сделать хоть шаг, но тело не слушалось. Все движения были такими медленными, словно он продирался сквозь встречный водяной поток. Он захлёбывался не в силах сделать нормальный вдох. А нежить давил. Давил взглядом, клубился вокруг тьмой, ввинчивался в мозг диким шумом. Охотник упал на колени. И неоткуда ждать спасения, потому что он – последний маг на этой долбанной земле. И тут пришёл монстр. Встал за спиной и обнял его сердце ледяной рукой. Охотник закричал не в силах сделать больше ничего.
И проснулся.
Над полом горело тусклое ночное освещение. Все спали.
Похоже, кричал он только во сне.
Ледяной снежок в груди быстро таял и холод иссякая разливался по телу. Ноги немели, кончики пальцев кололо, хотя в теле уже разливался жар.
Номи несколько раз медленно и глубоко вздохнул пытаясь унять бешено стучащее сердце. Вся одежда намокла от пота. Надо же, даже после смерти Глена ему не снились такие ужасы. Или он уже просто не помнит? Охотник вытер лоб дрожащей рукой и замер. Нахмурился. Вытянул указательный и средний пальцы словно указывая на что-то и представил огонёк, пляшущий на кончиках ногтей. Вспыхнул светлячок. Он был мал и слаб, и его свет не достигал даже костяшек пальцев той же руки. Но он был. И мерцал, пока охотник не развеял его.
