Текст книги "Нострадамус: Жизнь и пророчества"

Автор книги: Манфред Бекль

ЦЕНТУРИЯ II

 
1. Гасконь под угрозой английского штурма,
    Но дождь и мороз обесправят набег,
    В Селине готовятся к действиям бурным,
    Из холода в жар бросит яростный век.
 
 
2. Большой человек был повешен на рее.
    За сколько же смерть покупает король?
    Став белым, закон голубой не краснеет,
    И Франция чувствует горечь и боль.
 
 
3. Огонь небывалый на море прольется,
    Из плещущих рыб закипает уха,
    Часть жителей больше домой не вернется,
    Когда весь Родос стал похож на сухарь.
 
 
4. Становится кладбищем все побережье.
    Повсюду разруха, и жителей нет в городах,
    Ведь варвар в Монако, в Сицилии грабит и режет,
    От лодок рыбачьих остался лишь прах.
 
 
5. Гонец был подхвачен железною рыбой,
    Способной нырять до Романской земли.
    Война управляет сиреневой зыбью
    И к смерти большие ведет корабли.
 
 
6. Они разбивают ворота двух градов,
    Насилия, голод, разбои, чума,
    Живые здесь мертвыми сделаться рады,
    Молитесь, чтоб Бог вам спасение дал!
 
 
7. Ждет голод людей, привезенных на остров,
    Их мутит и рвет от древесной коры,
    Но сходят дурные приметы с погоста,
    Раз новый король лучший путь всем открыл.
 
 
8. Нет святости больше в соборах и храмах,
    И попраны будут заветы Христа,
    И с грудою старого, ржавого хлама
    Смешается правды былой чистота.
 
 
9. Страна девять лет наслаждалася миром,
    Но жаждущий крови убрал короля,
    Народ погибает от гневного пира,
    И новой свободы не видит земля.
 
 
10. Мне горько сказать, что жестокие эры
     Опять завладеют мятежной землей,
     И рабская будет царить атмосфера
     Под маской любви и свободы большой.
 
 
11. Пусть знатные знают, что старший в их роде
     Достигнет величья и к славе придет.
     Но мощь эта страх поселяет в народе:
     Потомкам предъявят мучительный счет.[35]35
  Де Гарансьер, переведший «Центурии» на английский еще в XVII веке, писал, что этот катрен имеет отношение к роду лорда Айзнера, к его старшему сыну и потомкам старшего сына. По другой версии, Нострадамус мел в виду польского короля Сигизмунда Второго. Наконец, третья версия видит в этом катрене обобщение, судьбу многих аристократических родов.


[Закрыть]
 
 
12. Суд правый воскрес из античных фантазий,
     Фанатиков злобных накажет монарх,
     Сокровища в храмах их больше не дразнят,
     Спокойный народ забывает про страх.
 
 
13. Пред смертью мы слушаем голос оттуда.
     Пусть тело покинуто солнцем души.
     День смерти духовным становится чудом,
     И днем возрождения стать порешит.
 
 
14. Со свитою в порт будут ждать королеву.
     Отмстят ли за тех, кому выколот глаз?
     Борьба направляется властью и гневом,
     И берег был в брызгах от волн, как в слезах.
 
 
15. В Турин, в Пизу, в Асти нет доступа людям.
     Правитель убит и в руинах земля.
     Кастор и Поллукс безрассудных осудят,
     С воздушного судна за морем и сушей следя.
 
 
16. В тиранах узрят повелителей молний,
     И падает с неба жестокий огонь.
     Английская армия деспотов гонит,
     Швейцарцы не будут под сильной грозой.
 
 
17. Грустит Богоматерь вблизи от вулкана,
     И Этну увидел белеющий храм.
     Здесь все виноградники в горе и ранах,
     Все губит разливом рек северных стран.
 
 
18. Дожди помешали движенью двух армий,
     И небо и море – сплошной водопад,
     Не могут забыть даже спящие камни
     Смерть этих семи, презирающих ад.
 
 
19. Пришельцам фортов для защиты не нужно,
     Свободна от жителей эта земля.
     Дороги, поля, города вырастают здесь дружно,
     Но войны грядущему беды сулят.
 
 
20. Жестокое рабство ждет многие страны,
     И взгляд василиска страшит короля.
     Пусть братьям и сестрам напомнит о ранах
     Покрытая кровью и горем земля.
 
 
21. Посол с неизвестным столкнулся в просторах.
     Кораблик настигнут большие суда
     И к черному мосту притянут с позором,
     Канаты и цепь отражает вода.
 
 
22. Солдаты не видят затопленный остров.
     Земные деревья в воде не живут.
     Клокочет волна исполинского роста,
     И Ангелы смерти хоралы поют.
 
 
23. Но как умудрились разумные птицы
     Орлиный дворец на крыле перенесть?
     Пусть враг за рекой не устанет дивиться —
     Военные хитрости трудно учесть.
 
 
24. Над зверем теперь уж не будет опеки.
     Голодные звери плывут через Истр.
     Решетки тюрьмы новым выбиты веком,
     Дух бури немецкой над бездной повис.
 
 
25. Игра в благородный Союз провалилась,
     И взят был обманом достойный наш форт,
     Луару безвинною кровью залили,
     Над Роной с Гаронной занесен топор.
 
 
26. Пожары и кровь станут знаком эпохи,
     И бой проиграет большой человек,
     А город израненный смотрит со вздохом
     На По и Тезину, на трупы у рек.
 
 
27. Доносится с неба глас вещий и трубный,
     И будущих бедствий нельзя избежать.
     Замки с откровений сбивать очень трудно,
     И трудно народам богов постигать.
 
 
28. Напрасно его признают за пророка
     И будут дивиться заветам его.
     Восставший народ чуда ждет раньше срока,
     Потомкам своим не добыв ничего.
 
 
29. Восток сорван с мест ради власти над светом.
     Снега, горы, воды – в лавине людской
     Летают по воздуху, точно кометы,
     Снаряды, разбившие прежний покой.
 
 
30. Он станет живым воплошеньем террора
     И более дерзким, чем сам Ганнибал.
     Ничто не сравнится с кровавым позором
     Деяний, каких еще мир не встречал.
 
 
31. В Кампанье, в Кастилии засуху знают,
     Но только такой не случалось вовек:
     Трава и листва без дождей пропадают,
     И высохли русла у жаждущих рек.
 
 
32. В Далмации – кровь, молоко и туманы!
     В Словакии – слезы, стенанья и плач,
     Чума и война станут Базельской раной,
     И зверь из Равенны страшней, чем палач.
 
 
33. Могучий поток был низринут с Вероны,
     Близ устья распухшей, мятущейся По,
     Корабль затонул, видя берег Гаронны.
     Когда ж генуэзцы вернутся в свой дом?
 
 
34. Безумная злость освятит поединок,
     И шпаги всех братьев сверкнут у стола.
     Готовности к сговору нет и в помине,
     Вся Франция адской дуэлью больна.[36]36
  Есть точка зрения, что в этом катрене Нострадамус расценивал грядущую французскую революцию XVIII века как братоубийственную бойню.


[Закрыть]
 
 
35. Две речки о бедствии том не забудут,
     Два дома во тьме полыхают огнем,
     Два знака и солнце[37]37
  То есть солнце будет под знаками Сагилитариуса и Козерога.


[Закрыть] печальными будут,
     Сгоревших же станут опознавать днем.
 
 
36. Тиран перехватывал письма пророка,
     Чтоб вскрыть их коварной и жесткой рукой,
     Но знай: безнаказанность проклята роком,
     И смелая мысль не уйдет на покой.
 
 
37. На выручку посланы лучшие части,
     Удастся ль отбить нам захваченный форт?
     Разбой и чума обе стороны держат во власти,
     Десятки убитых для них не укор.
 
 
38. Звезда восходящего скоро погаснет,
     И был не у власти безвольный монарх.
     Взял верх созидатель несбыточных басен:
     Парадом командуют хитрость и страх.
 
 
39. Разрушены школы республик свободных,
     Тиран отменяет нежесткую власть.
     Германцу, испанцу, Италии грозы пригодны,
     От дерзких орудий все может пропасть.
 
 
40. Горят корабли горевыми кострами,
     И звери обиды несут парусам,
     На сушу и море тревогу направят.
     Когда же покой нам дадут небеса?
 
 
41. Великий бульдог воет тягостным воем.
     Из траура вспыхнет свет новой звезды.
     Двух солнц за семь дней даже тучи не скроют.
     Святой после смерти на землю глядит.
 
 
42. Всесильный тиран погибает в постели.
     Вся в ранах нога, перебито плечо.
     Собаки, петух и коты свежей крови хотели,
     И храбрость согрета надгробной свечой.
 
 
43. Три принца усердно врагов своих множат,
     Комета[38]38
  Имеется в виду комета Галлея, которая в глазах многих астрологов является вестником бедствий, коварства и перемен к худшему.


[Закрыть] с раздорами дружит всегда,
     Змей в Тибре совсем не легко уничтожить,
     Гнев неба познают земля и вода.
 
 
44. Пришли музыканты к блистательной леди.
     Звучали цимбалы, звенела труба,
     И колокол пел баритоновой медью,
     Орла улететь заставляет борьба.
 
 
45. Несчастна та мать, что родит Андрогена!
     Воздушная битва мир кровью зальет!
     Но судьбы безвинно погибших нетленны,
     И помощь комета земле принесет.
 
 
46. Мотор разовьет сумасшедшую скорость,
     Тараном пробив неприкаянный век.
     Война будит мысль человека, который
     Науке дает Прометеев разбег.
 
 
47. Дряхлейший противник отравлен был ядом,
     И ожили прежде душимые им,
     Спасаясь в пещерах, гонимые каменным градом,
     Сумели они от невзгоды спастись.
 
 
48. Солдаты вершины штурмуют так скоро,
     Раз к Рыбам вернулись Сатурн, Арий, Марс.
     Сайгонцы! Ведь мозг ваш отравлен позором:
     Никто из петли капитана не спас.
 
 
49. Созвездья не скроют мелитцам всей правды:
     Не всех покоритель сумел обольстить,
     Бежавшие в Родос, в Бизанс будут рады,
     Так мало желающих с бурей идти.
 
 
50. Бывает, что старая рана солдата
     Опасней, чем вред, нанесенный врагом.
     Осада с Брюсселя и Ганда не снята,
     И ветер войны завывает кругом.
 
 
51. Кровь справедливости потребуется Лондону,
     Горящему в пожаре 66-го года.
     Мадонна падет со своего пьедестала,
     И многие единоверцы ее убиты будут.[39]39
  Генри Робертс считает, что в этом катрене Нострадамус предсказал лондонские пожары 1666 года, когда в соборе Св. Павла была повержена наземь со следами ожогов и копоти статуя Богоматери.


[Закрыть]
 
 
52. Там жить под ударом двух землетрясений.
     Два моря затопят Коринф и Эфес.
     Война двух врагов! Слышны шумы сражений,
     И бурей срываются звезды с небес.
 
 
53. За что нас преследуют горе и беды?
     Быть дикому бедствию в этом порту,
     Здесь губят невинных, безмолвствует небо,
     Но честь знатной дамы хулы не сотрут.
 
 
54. Весь город у моря – в тоске и испуге,
     И вождь опасался внезапных атак,
     Что знатных и бедных пришельцев погубят,
     Что девушек схватит неведомый враг.
 
 
55. Его полководец адрийцев прославил,
     В речах на пирах он творил чудеса,
     Но сам он погиб, не уйдя от расправы,
     Страну от руин не умея спасать.
 
 
56. Корабль разобьется о скалы на море,
     Погибнет Аббат, раз почует беду,
     И тот, кто ушел от меча и от мора,
     Был молнией ярой сражен на ходу.
 
 
57. Стена обвалилась еще перед боем,
     И гибель великого встретят с тоской,
     Кровь смешана с глиной и кажется гноем,
     Разбитая лодка не сладит с волной.
 
 
58. Нет рук и нет ног, только хищные зубы
     У страшного шара, что грозен, как черт.
     Кого он с изменником вместе погубит?
     Луна осветит покидаемый порт.
 
 
59. Фронт Франции рвет Провансальские земли,
     Нептун, видно, действует с ним заодно,
     Нарбонн же и копьям и дротикам внемлет,
     И Марс метит город кровавым пятном.
 
 
60. В крови будут волны, на дно канут трупы убитых.
     Доволен и мул, раз накормят овсом.
     Прервались б скорей Пуникийские битвы,
     Чтоб дух перемен не полег под косой.
 
 
61. Над гаванью свищет стрела с арбалетов,
     Солдаты по лестнице к форту взнеслись.
     Кровавые руки над брешью воздеты,
     И пламя и дым за рекою рвались.
 
 
62. О, люди и звери! Вас ждет катастрофа,
     Мабус к вам идет, чтоб средь вас умереть.
     Комета с возмездья срывает покровы,
     Разбои, кровь, жажду неся на хвосте.
 
 
63. Флот Франции не для угрозы Осону.[40]40
  Бордо.


[Закрыть]
     Часть Марны и Сены лежит на весах.
     Но новой стены не пробьешь и не сронишь,
     И жизнь Властелина возьмут небеса.
 
 
64. Женевцев томить станут жажда и голод,
     Но Бог ослабевшему помощь дает.
     В Иллирии скорбь будет действовать скоро.
     Поверьте, что флот в этот порт не войдет.
 
 
65. Шум парка наполнен бедой небывалой,
     Созвездья прольют окровавленный свет.
     На палубу мачта, как факел горящий, упала,
     Теперь Инсурбия не встретит рассвет.
 
 
66. Он схвачен толпой у дворцовой колонны,
     И город в осаде спасется из тьмы.
     Позднее судьба не была благосклонной
     К вождю, что когда-то бежал из тюрьмы.
 
 
67. Предвижу раздел океанских просторов.
     И новые страны над белым пятном.
     Дуэль кораблей разыгралась на море,
     И плавают бочки с продавленным дном.[41]41
  Это – один из примечательных и воистину пророческих катренов «Центурий». Нострадамусу было ясно, что после открытий Колумба начнется борьба за главенство над океаном, которая будет борьбой за великий передел земного шара. Дуэль, о которой идет речь, – это дуэль между Испанией и Англией.


[Закрыть]
 
 
68. Взметнувшие Север – в могучем стремленье
     Широко врата распахнуть в океан,
     И Англия жаждет расширить владенья,
     Тесня паруса неугодных ей стран.
 
 
69. Величье монархии рвут разногласья,
     На время лишь счастлив французский король,
     Со знати соседей срываются шляпы ненастьем,
     И к нам перейдет безысходная боль.[42]42
  Катрен, вызвавший особенно много толков. Я склонен думать, что и в нем отразилась мысль Нострадамуса о роковой неизбежности крушения монархического строя в будущих временах. Начатое в Англии (Кромвелем) перейдет во Францию (продолженное Маратом, Дантоном и Робеспьером).


[Закрыть]
 
 
70. С небес рвутся дротики, камни, раздоры,
     Людей и деревья свирепо круша,
     Но зверь ужаснется былого террора,
     Когда искупления жаждет душа.
 
 
71. В Сицилию толпы изгнанников гонит,
     Их голод и смерть обойдут стороной,
     Их поздно искать и их рок не затронет,
     Раз жизни согреты счастливой звездой.
 
 
72. В Италию вторгнется армия галлов,
     И римляне, изнемогая в борьбе,
     Опять близ Тицина от страха воспряли,
     Но под Рубиконом им не до побед.
 
 
73. Урод троерукий иль демон сражений
     Три трона для Эндимиона несет.
     Бенекльский берег фуцинские волны оценит,
     И порт Лориньона война захлестнет.
 
 
74. Их видят и Сена с Осоном и Роной,
     Привал их вблизи Пиренейских вершин,
     Недолго пришедшим под знаком Анконы
     Все судьбы и моря и суши вершить.
 
 
75. Чей труп возле дома злых птиц беспокоит?
     На золото можно сухарь променять.
     Ведь бушель пшеницы так дорого стоит,
     Что люди друг друга готовы пожрать.
 
 
76. Свет молний в Бургундии будет зловещим,[43]43
  Существует легенда, что на этот катрен повлияла одна увиденная Нострадамусом работа Иеронимуса Босха.


[Закрыть]
     Точь-в-точь раскаленные копья в аду,
     Сакристы в сенате коварством заблещут,
     Раз тайные цели врагу отдадут.
 
 
77. Пожар озаряет свистящие стрелы
     И черные чаны с кипящей смолой,
     Противники стены разрушить успели,
     Предателей скрыл тайный ход под землей.
 
 
78. Нептун выпьет кровью наполненный кубок,
     И Галл с Пуникийцем уходят ко дну.
     Меч в ножнах, но мир острова не полюбят,
     Мечта о пространстве не может уснуть.
 
 
79. Муж чернобородый умеет сражаться,
     Презрев величайшую ярость и гнев,
     И Генрих Великий способен сражаться,
     Спасенных из плена в Селине пригрев.[44]44
  Катрен, выявляющий в Нострадамусе проницательного и дальновидного человека. Этот катрен как бы подводит итог битве при Лепанто, которая, как известно, произошла пять лет спустя после смерти Нострадамуса. Муж чернобородый – это Иоганн Австрийский.


[Закрыть]
 
 
80. Большой человек оказался плененным.
     Покой лечит раны и тел и души,
     Но он не из тех, кто навек побежденный,
     Спастись от врагов он серьезно решит.[45]45
  Существует точка зрения, что именно этот катрен «Центурий» вдохновил Ронсара на стихотворение «После бедствия под Сент-Квентином». Большой человек, о котором идет речь, – знаменитый Энн Монморанси, в свое время представивший Нострадамуса Генриху II и Екатерине Медичи.


[Закрыть]
 
 
81. Волной бьет преемника Девкалиона,
     И город с небес поливало огнем,
     А Либру не тянет к ее Фаэтону,
     И флот африканцев сардинец клянет.
 
 
82. Голодные рыщут у логова волка
     И думают зверя живьем захватить.
     Здесь старший пред крайним проявит сноровку
     И властных в толпе бесполезно учить.
 
 
83. Юра и Суабия – в сильных туманах.
     Посеявший битвы увечья пожнет.
     Руинное время из мглы не воспрянет,
     И рана солдата, поверь, заживет.
 
 
84. Но целых полгода и девять дней горших
     Дожди позабыли об этих полях.
     В Кампанье, в Сиене и в Остии ропщут,
     В Далмации чуждый язык не зачах.
 
 
85. Живой арбалет мечет молнии с неба,
     И кровь с лигурийской смешалась водой,
     Цени независимость, где бы ты ни был,
     Лион над орлом вознесен был судьбой.
 
 
86. Давно Адриатику штормом шатает,
     Здесь в щепы разбиты большие суда,
     Египет горячка земли ожидает,
     И горем пропахла морская вода.
 
 
87. Честь викингов смешана с кровью немецкой,
     И он занимал позолоченный трон,
     И рабство и воды знакомятся с дерзким,
     Он знатною женщиной не укрощен.
 
 
88. Весь округ в плену у золы и развалин.
     Седьмому и пятому горестно жить,
     А третий надежды в мечи переплавит,
     И армиям ближе не Экс, а Париж.
 
 
89. Богатства и земли своим обещая,
     Увяз этот демон по горло в крови,
     Два сильных великий союз заключают,
     Желая вампира совсем затравить.
 
 
90. Разбитая Венгрия жизнь переменит,
     Законы Востока разлуку сулят,
     Кастор и Поллукс! Во вражде ваши тени!
     И выпьет столица страдальческий яд.
 
 
91. Под утро быть солнцу бледнее пожаров,
     И к северу тянутся грохот и дым,
     Что голоду меч, наносящий удары,
     И плач материнский столетьям не смыть.
 
 
92. Расплавленным золотом светится небо,
     Чудесный огонь стал убийцей людей,
     В открытьях есть зло без духовного хлеба,
     Изгнанье и смерть появились везде.
 
 
93. От Тибра до Либии веет грозою,
     Бьет пламя из замка и окон дворца,
     Строитель больших кораблей – пред огромной бедою,
     Ему не уйти от плохого конца.
 
 
94. Великий француз одолел оборону,
     Велик нанесенный Италии вред,
     Не пустят в изгнание четверть миллиона,
     И люди у моря натерпятся бед.
 
 
95. Полки бунтарей на захваченном поле,
     И много пустых и покинутых мест.
     Народ! Нет тебе благоденствия боле,
     Раз братская бойня готовится здесь.
 
 
96. Все небо окрашено кровью пожаров…
     И ночь озаряют мечи и разбой.
     Здесь перс македонцам наносит удары,
     И Рона истерзана зверской войной.
 
 
97. Две речки красивейший город омыли,
     Но римлянин Понтиф не вступит на мост.
     Кровь брызнет на землю, покрытую пылью,
     Чтоб куст ярких роз из несчастия рос.
 
 
98. Воспрянет фанатик идеи кровавой.
     Ко льву[46]46
  То есть к созвездию Льва.


[Закрыть] жмется солнце над грешной землей.
     Будь проклята эта вселенская слава,
     Омытая жертвенной кровью людской.
 
 
99. Флот вдаль унесен резким северным ветром,
     И кельтов пугает решительный час.
     Пусть Рим недоволен был Францией дерзкой:
     Пророчества стали звучать как приказ.
 
 
100. Гудят острова, как встревоженный улей,
       Но их не сломает военный сюрприз.
       На твердую линию люди вернулись,
       С вождем все грабителей бить поднялись.
 

ЦЕНТУРИЯ III

 
1. Уже не бушуют морские сраженья,
    Великий Нептун отдыхает вглуби,
    И красный бледнеет, боясь пораженья,
    Но сам угрожает врага погубить.
 
 
2. Философ! Ищи золотой самородок
    В мистических соках души и небес!
    Дух – воздух материи всякого рода,
    И Бог в частых звездах для знании воскрес.[47]47
  Это – катрен, излагающий воззрения Нострадамуса на взаимодействие Веры и Науки. Вера без знания неполноценна, а знание без веры односторонне.


[Закрыть]
 
 
3. Шатает дно Азии землетрясеньем,
    Люб Марсу с Меркурием блеск серебра.
    В Коринфе, в Эфесе заметны волненья,
    И засуха Югу не хочет добра.
 
 
4. Оракул далек от иллюзий и страха,
    Погоня за златом не знает границ,
    Созвездья грозят нам руинами, засухой, прахом,
    И колокол слова так скорбно звенит.
 
 
5. Быть бедствию между апрелем и мартом,
    Затмению солнца и рыжей луны.
    Двум слабым и щедрому голод смешает все карты.
    Земля слышит звук милосердной струны.
 
 
6. Расколоты молнией старые храмы,
    Страдалец-народ устремился туда.
    Ослы, кони, люди и древняя память
    Защиты от голода ищут всегда.
 
 
7. Садится звезда на копье боевое,
    Грай воронов слился со звоном мечей,
    К стене бунтари понеслися волною,
    И плачем погашен свет новых лучей.
 
 
8. Уэльс звал соседей к большому союзу,
    Чтоб вместе Испанию силы лишить,
    Французская Лига да будет ей грузом,
    Который мешает свободу душить.
 
 
9. Чужие хотят завладеть океаном,
    Поддержат Бордо и Рашель и Руан.
    Британцы, бретонцы, бельгийцы наносят им раны,
    Их флот у враждебных им градов и стран.
 
 
10. Грабеж и разбои кровавою бурей
     Семь раз по всему побережью пройдут.
     Монако живет под невольничьей хмурью,
     Вождь самоубийством закончил маршрут.
 
 
11. Над городом будут воздушные битвы,
     И в центре деревья срывает с корней.
     В Венеции ждут короля для молитвы,
     Нужны ли гондолы для царства теней?
 
 
12. Затоптаны земли у озера Леман,
     И сильно разлились По, Тибр, Хебрус,
     Плоты и погибших считал водяной ли демон?
     Двух взятых правителей встретила грусть.
 
 
13. В темнице один пожирает другого.
     Бьет молния в город, дворцы на куски разорвав,
     Суда под водою грозят осьминогам,
     В ковчеге златой и серебряный сплав.[48]48
  Многочисленных критиков Нострадамуса, с XVI века и по наши дни, можно разделить на три группы: на апологетов, скептиков и нейтралистов. Но и для тех и других и третьих данный катрен – один из наиболее «безумных» катренов всех «Центурий».
  Критики XVI–XVIII веков считали, что это необыкновенно смелое, может быть, легендарное изображение урагана. Он был настолько могущественным, что вышвырнул с морского дна на берег корабли затопленного флота, которые были потом капитально отремонтированы, снова спущены на воду и введены в строй (в такого рода легендах, кстати, может быть – фантастическим образом – замечательное отражение действительности).
  Критики XIX–XX столетий находят, что в этом катрене еще раз идет речь о подводных лодках наших времен (подводные лодки упоминались Нострадамусом ранее). Наконец, скептики находят, что один Бог знает (да и знает ли?), что подразумевал Нострадамус в данном катрене.


[Закрыть]
 
 
14. О, Франция! Где твоя прежняя слава?
     Слабеют потомки великих отцов.
     Честь, труд и богатство нам дети отравят,
     Но верьте в того, кто спасет им лицо!
 
 
15. Я знаю, как встретит военную славу
     Неистовый регент на белом коне,
     Но только не он будет Францией править,
     А души погибших в мятежной войне.
 
 
16. Зов сердца сильнее удачи и власти,
     Принц Англии в двух поединках бывал.
     Один для него обернулся несчастьем,
     Любимый сын матери сам горевал.
 
 
17. Ночь любит костер на хребте Авентайна.
     Фламандцам досаден клубящийся дым.
     Монарх изгоняет племянника тайно,
     Но церковь не хочет об этом забыть.
 
 
18. Сперва заструятся молочные ливни,
     Потом вспышки молний весь Реймс огрустят.
     Кровавые схватки отцов и детей мне противны,
     Король короля будет видеть не рад.
 
 
19. В Люкке умирает и принц и правитель,
     Так ждите, что будет иной магистрат.
     Молочных, но с кровью, дождей берегитесь!
     Люкка! Бойся голода, войн и утрат.
 
 
20. Бьет Восток королевство Гренаду.
     Не струится, а кровью исходит Бетиз,[49]49
  Гвадалквивир.


[Закрыть]
     Магометовым людям воспрять духом надо.
     Ну, предатель с Кордовы, хватай же свой приз!
 
 
21. Была в Адриатике найдена рыба.
     Ее голова, как у многих людей.
     У всех корабельщиков волосы дыбом,
     И нет петуха на просторах морей.
 
 
22. Шесть дней этот город выдерживал штурмы.
     Война беспощадна с обеих сторон.
     Здесь три заключенных, усталых и хмурых,
     Бросают мечи и сдаются в полон.
 
 
23. Зайдет ли Француз в Лигурийское море?
     Увидит ли пальмы его островов?
     Народ Магомета ждут голод и горе:
     Араб гложет кости коней и ослов.
 
 
24. Настанут эпохи великих волнений,
     Народ и довольство сгорят в мятежах.
     Не сбился ль с пути возродивший нас гений?
     Я – друг твой, о, Франция! Мне ли тебе угрожать?
 
 
25. Он будет владеть королевством Наварра.
     Неаполь с Сицилией вместе пойдет.
     Фойкс сдержит Бигорру и Ландес недаром,
     Один слишком сильно к Испании льнет.
 
 
26. Не думайте про короля или принца,
     Что он одновременно идол и Бог,
     Пусть рок воскрешает гонимых провидцев,
     Что трубят в украшенный жемчугом рог.[50]50
  Катрен, в котором еще раз сказалась убежденность Нострадамуса в неизбежности крушения монархических режимов.


[Закрыть]
 
 
27. На эти сокровища не наглядеться,
     Но принц Либианы к богатству привык.
     Французу не ясно арабское сердце,
     Но будет понятен арабский язык.
 
 
28. Красивая женщина станет у власти,
     На долгие годы пленив короля,
     Народное благо не жертвуют страсти,
     И худших времен не видала земля.[51]51
  Многие комментаторы Нострадамуса связывают этот катрен с именами Людовика XV и мадам Дю Барри. И он и она подготовили благоприятную почву для французской революции.


[Закрыть]
 
 
29. Быть дерзостным битвам на море и суше!
     Погибнет в боях поколенье отцов,
     В открытьях науки погибшие души
     Куют для реванша оружье сынов.
 
 
30. Дерзкий гений боев и турниров
     Тот, который и хитростью брал,
     Сдал судьбу шестерым командирам,
     Взят в постели среди одеял.[52]52
  Намек на арест и судьбу графа Монтгомери, смертельно ранившего Генриха II на турнире.


[Закрыть]
 
 
31. Две армии трижды сшибутся в сраженьи:
     В Мединской, в Арабской, в Армянской земле.
     Народ Сулеймана стал гибнуть в мученьях,
     И берег Аракса о славе скорбел.
 
 
32. Могилы найдут Аквитанские люди
     В сожженных раздольях Тосканских земель,
     Марс в угол немецкий заглядывать будет,
     И скорбно звенит мантуанская трель.
 
 
33. Как чудо, такой переход через Альпы.
     Большой полководец обставил врага,
     Замолкли вдали орудийные залпы.
     Солдат не страшат голубые снега.
 
 
34. Не полдень ли время явления зверя?
     Затмение солнца пророк предсказал.
     А ранее в голод никто не поверил,
     Надежных запасов никто не создал.
 
 
35. Покинули многие Запад Европы,
     Где вождь будет родом из низких людей.
     Одним – все соблазны, другим – плеть и ропот,
     Так учит он жизнью и миром владеть.
 
 
36. Будь проклят, жестокий и злобный еретик,
     Хотевший народ и закон изменить.
     Сгорит его власть. Кто за злобу в ответе?
     Людей, им убитых, нельзя воскресить.[53]53
  В этом, как и в предыдущем, катрене апологеты Нострадамуса усматривают предвидение автором «Центурий» судьбы Гитлера.


[Закрыть]
 
 
37. Снаряды разрушат старинные стены,
     И кровь будет смешана с ярым огнем,
     Молись, осажденный, боящийся плена,
     Был коршун заклеван свирепым орлом.
 
 
38. Мечом разрубается сбор винограда.
     Француз и союзник – у горных вершин,
     Победы иль смерти добиться им надо…
     Что сговор правителей нам предрешит?
 
 
39. В три месяца думали семеро дерзких
     Совсем Аппенинские Альпы занять,
     Но бури и трусость того генуэзца
     Ослабили злую и хмурую рать.
 
 
40. Война, точно бой гладиаторов в цирке,
     Кровь смочит песок и теперь, как тогда.
     Кого тянет в сети кровавый и прыткий?
     Чья гибель коварством и злобой горда?
 
 
41. Сверхметким снарядом летящему змею
     Был в воздухе вышиблен огненный глаз.
     Измена в совете правителя зреет,
     И будет не выполнен строгий приказ.
 
 
42. Двузубый младенец родится к несчастью.
     В Тоскании каменный падает дождь,
     Ячмень и пшеницу повалит ненастьем,
     В бесхлебные годы жизнь станет невмочь.
 
 
43. Они – родом с Тара, Гаронны и Лота —
     Пробьются к врагу с Аппенинских хребтов.
     Могилам близ Рима с Анконой нет счета,
     И черный в трофей обернуться готов.
 
 
44. Ей больно за нас, а совсем не от молний.
     Грозе ненавистен страдальческий лик.
     Глядит Богоматерь на нас, будто мы в преисподней,
     Паря над землею, похожей на стон и на крик.
 
 
45. В храм Божий прокралися пять святотатцев,
     И кровь пролилась на церковном полу,
     Кому над законом пришлось измываться?
     И право в Тулузе бесчестьем зальют.
 
 
46. Спроси у покрытого звездами неба
     Про город, который построил Планкус.[54]54
  Это Лион.


[Закрыть]
     Ни злого, ни доброго больше не требуй —
     У судеб порою меняется вкус.
 
 
47. И бури эпохи срывают знамена,
     Но ждет возрождения бывший монарх.
     Надежды его на Восток несогбенный,
     И вот в Митилены погнал его страх.
 
 
48. Убить половину! Другие зачахнут.
     Семь тысяч несчастных томятся в плену.
     Крепитесь, огарки! Надеждой запахло.
     Как жаль, что пятнадцать в могилу сойдут.
 
 
49. Всю Францию ждут перемены крутые,
     Событья летят на бунтарских конях.
     Мятеж учреждает законы иные,
     В Париже, в Руане господствует страх.
 
 
50. Республика держит кровавое знамя,
     Как праздник встречая уход короля,
     Но только погаснет мятежное пламя,
     И смерть эшафотов увидит земля.
 
 
51. Блуа не желает кровавой дороги,
     Париж станет центром великих убийств,
     В Ажане, Труа и Лангезах угрюмо жить многим,
     Зато Орлеан ценит прежнюю жизнь.
 
 
52. Есть страны, где рожь от дождей пропадает,
     В Апулии ж засуха губит хлеба,
     Орлиную слабость петух замечает,
     И льва изнуряет больная борьба.
 
 
53. Так! Аугсбург, Нюренберг взяты врагами,
     А их подчинит себе вождь Агриппин,
     Во Фландрии реет военное знамя,
     Во Францию сильный противник спешит.
 
 
54. Испания!.. Годы великой разрухи,
     А после – порядок и твердая власть…
     Две армии бьются и служат враждующим духам,
     И беженцы в пропасть боятся упасть.[55]55
  Испанские комментаторы Нострадамуса усматривают в этом катрене предвидение гражданской войны в Испании и предвидение победы генерала Франко.


[Закрыть]
 
 
55. Король одноглазый теперь опечален:
     Великий с Блуа его друга убил.
     Законы страны и двора горевали:
     Всю Францию надвое гнев разделил.
 
 
56. Я вижу, как рушатся стены в Лионе,
     Как бурею сносит в Париже мосты…
     Ведь большую часть шестисот семи дюжин хоронят,
     Дождь с градом сечет на дорогах кусты.
 
 
57. Семь раз изменяла вся Англия облик.
     Почти триста лет кровь струилась рекой.
     Германия с Францией ждали здесь долго,
     Страна над раздвоенной звездной судьбой.[56]56
  Когда Арии раздваиваются в Бастароманском небесном поле.


[Закрыть]
 
 
58. В Норильских горах был родной ему воздух.
     Величие дел его смели забыть.
     Большой человек в мир пришел слишком поздно,
     Но Венгрию с Польшей успел защитить.
 
 
59. Мне страшен неведомый третий правитель
     Загадочной, варварской, снежной страны,
     Его же соратники им же убиты,
     И старость его только ад охранит.[57]57
  Многие комментаторы Нострадамуса склонны думать, что в этом катрене изображен Сталин.


[Закрыть]
 
 
60. Из Азии вырвутся демоны злобы,
     Памфилию с Лидией ждет крутоверть.
     Здесь темный конец может многих угробить,
     И кровь пропитает и небо и твердь.
 
 
61. Великое братство с крестом христианским
     Близ бурной реки тихий свет разнесет,
     Из Месопотамии шло постоянство,
     Которое враг и предатель взорвет.
 
 
62. Рука коротка, но язык его остер и длинен.
     И он в Каркассоне опору найдет.
     С бурливой Дуро, с Киринейского моря он виден,
     И он до вершин Пиренейских дойдет.
 
 
63. Могущество Рима в куски разлетится.
     Великий сосед разделяет судьбу.
     Сомнительный гений в шута обратится.
     Вчерашних союзников гонят и бьют.[58]58
  Некоторые апологеты Нострадамуса уверены, что это крушение и Гитлера и Муссолини.


[Закрыть]
 
 
64. Шах Персии будет с коммерческим флотом.
     Судам боевым – оттеснять мусульман!
     В Цикладах грабеж, будут в Лидии их аванпосты,
     Им отдых в порту ионическом дан.
 
 
65. Дождалися выборов нового папы,
     Но рано достойный погиб кандидат,
     Из древней гробницы вампировы лапы
     Послали внезапно подсыпанный яд.
 
 
66. Погибнет великий Бейлиф Орлеана,
     Замучен он мстящей, коварной рукой,
     Ему ноги, руки связали обманом
     И пыткой отправили в вечный покой.
 
 
67. Взойдет деспотизм философии новой,
     Предтеча германской атаки на мир,
     Крамольные мысли и смелое слово
     Фанатики гнева хотят усмирить.[59]59
  Русские комментаторы Нострадамуса убеждены, что в этом катрене автор «Центурий» предвидел Маркса и марксизм.


[Закрыть]
 
 
68. Заброшены в Крым италийские части,
     Испанцы зачем-то пробрались туда,
     Кто глупо растравит чужое несчастье,
     Сам гибнет во вражеских гневных водах.
 
 
69. Пойдет далеко молодой полководец,
     Но пленом закончится слава его,
     А полукабан старика в миротворцы проводит:
     Шалон и Мансон слепо дружат с врагом.
 
 
70. Великобритания (значит, и Англия) будут
     Страдать от разлива взъярившихся вод,
     Ее Итальянская лига осудит
     И снова поднимет народ на народ.
 
 
71. Те островитяне спаслись от осады,
     Дав резкий отпор удалому врагу.
     Те, кто голодал, будут искренне рады
     Ограбить врагов, что в смятенье бегут.
 
 
72. Лежит в одинокой могиле правитель,
     И берег реки стережет его прах…
     За золото титул другому купите:
     Плебей держит знать в драгоценных тисках.
 
 
73. На горе всем тем, кто не с ним и не с ними,
     Хромец дотянулся до важных постов,
     Позор для страны это громкое имя,
     Зверей не смягчить христианским крестом.
 
 
74. Неаполь, Флоренция, Фаенца с Имолой
     Натерпятся горя от их неудач.
     И был недоволен несчастный из Молы,
     Дразнивший начальство, терпи и не плачь!
 
 
75. Верона, Винценца и вся Сарагосса —
     В крови, что стекает с преступных мечей.
     Злодеев, бандитов к ответу не просят…
     Как долго нам ждать благодатных лучей.
 
 
76. Откажется немец от веры христовой,
     К языческим жизнь повернет временам,
     Душа его будет в темнице суровой,
     И он за жестокость поплатится сам.
 
 
77. Конец октября двадцать пятого года,
     И век двадцать первый с тягчайшей войной,
     Крушители веры своих устыдятся народов,
     Шах Персии смят египтянской враждой.
 
 
78. В темнице томятся матросы с Востока,
     Их взяли шесть немцев с шотландским вождем,
     С Калькре до Испании топчет их роком,
     Рабов, как подарка, шах Персии ждет.
 
 
79. Весь город охвачен тревогой и страхом,
     Жалея напрасно разрушенный мост,
     Маньяк, политическим поднятый крахом,
     Занял генеральский, ответственный пост.
 
 
80. Стрекозы командуют бурей и ветром,
     Железная буря – в груди у стрекоз,
     Эрвин и Антибы войною отпеты,
     Кто жизнь защитит от смертей и угроз?
 
 
81. Фатальны и тягостны судьбы Фоцена,
     И выполнен будет суровый приказ,
     Весь порт, точно волнами с гневною пеной,
     Был залит врагом, что всем спуску не даст.
 
 
82. Его англичане отвергли с позором,
     Гнев сжег бредовые советы его,
     Партнеры непрочною стали опорой,
     И выродок так и остался врагом.
 
 
83. Агент с Аквитании брошен в темницу,
     Кельт длинноволосый его разглядел,
     Какие же силы теперь под запретом?
     И кто напряженность создать захотел?
 
 
84. Я вижу руинный, заброшенный город,
     Он вымер, и жителей нет у него,
     Бежали блудницы, убийцы и воры,
     И мертвые пушки не ждут никого.
 
 
85. Был город захвачен коварством, обманом…
     Разгул Раубинов вблизи от Ланде.
     Предатель-юнец не пирует в их стане —
     Убит он; друзья его гибнут везде.
 
 
86. Вожак, из Осона, в Испанию хочет,
     Но путь его прерван в Марсельском порту,
     Тоска перед смертью смежит его очи,
     Предвидя грядущее чудо в цвету.
 
 
87. С Сардинии в Корсику флот не прибудет,
     Обидно за Францию в этой стране,
     Ведь, веря ей, гибнут и мучатся люди,
     А берег так ревностно ждал кораблей.
 
 
88. Огромную армию жди с Барселоны,
     И вот уже страхом ореян Марсель,
     И страх острова очень сильно затронет,
     Предатель плывет, чтобы скрыть свою цель.
 
 
89. Отрезана помощь с Эгейского моря,
     Убит был старик, что хотел воевать.
     Король с королевой в соблазне и горе:
     И Кипр не может с врагом совладать.
 
 
90. Был пойман Сатир или Тигр Хиркании,
     Везет адмирал драгоценный трофей.
     Карманья уже за кормой; флот был в синей стихии,
     К Фоцену неслись паруса кораблей.
 
 
91. Засохшее черное голое древо
     За ночь возродилось, листвой шелестя.
     Пусть честную мысль гонят местью и гневом!..
     Ведь ею, как солнцем, всю жизнь осветят.
 
 
92. Последний период всю землю задушит,
     Сатурну нас поздно спасать от обид.
     В империи множатся черные души,
     И вырвет Нарбонн ей глаза из орбит.
 
 
93. Правителю надобно быть в Авиньоне,
     Когда опустеет от распрей Париж,
     И гнев каннибальский Триканцев не тронет,
     На смуты Лион променял гладь и тишь.
 
 
94. Да, скоро появится гений на свете,
     Что станет орнаментом новых времен,
     Искусство и мысль всех последних столетий
     Еще не видали столь мощных знамен.[60]60
  Когда Нострадамус умер, Шекспиру было всего-навсего три года. Сомнительно, однако, чтобы Нострадамус в отношении к Шекспиру как конкретной личности сыграл роль, равноценную роли волхвов, поклонившихся младенцу-Христу. Во всяком случае, такое толкование этого катрена представляется мне неубедительным и наивным. Но бесспорно, что тонкий ценитель театра Нострадамус предвидел, что конец XVI – начало XVII века станут периодом возрождения драматического искусства. Предвидел он и появление нового гения сцены, каким – видимо, без ведома Нострадамуса – и оказался Шекспир. Тем не менее пророческое значение этого катрена оспариванию, как мне кажется, не подлежит.


[Закрыть]
 
 
95. Есть сила в ученье и вымыслах Мора,
     Ее сквозь века понесет Борисфен.[61]61
  Борисфен – древнее название Днепра.


[Закрыть]
     Здесь бурей ломает гнилые опоры,
     И шторм стал стихией иных атмосфер.[62]62
  Эдгар Леони прав, когда находит, что это едва ли не самый значительный из всех катренов «Центурий». Утопический социализм Томаса Мора, породив многих последователей, до Маркса включительно, в будущих столетиях проникнет в славянский мир, точнее в Россию, откуда он захочет командовать миром и перестраивать всю жизнь на земле. Предсказывая утопическому социализму великое будущее, Нострадамус оказался провидцем и в геополитическом смысле.


[Закрыть]
 
 
96. Фосанца нашли с перерезанным горлом,
     И гончие псы верят в черный успех,
     У скал Тартианских дыхание сперло.
     Февраль! День тринадцатый знал этот грех.
 
 
97. Империя варваров встретит крушенье
     Скорее, чем Феб совершит оборот,
     И Сирия встретится с преображеньем,
     Раз новый расцвет в Палестину придет.
 
 
98. Один на другого поднялись два брата,
     И вспыхнет война не на жизнь, а на смерть,
     Любая победа умножит утраты,
     И пролитой крови векам не стереть.
 
 
99. Две армии сшиблись в свирепом сраженье,
     И топчут медовое поле бои.
     Вершины Дюранса всей Месопотамии внемлют,
     Раз Франция ведает цели свои.
 
 
100. Во Франции будут террор и насилья,
       Завистник падет, пораженный стрелой.
       Не казнь ль короля даст нам новые крылья?
       Кто ж – друг или враг – нас прославит войной?