Текст книги "Нострадамус: Жизнь и пророчества"

Автор книги: Манфред Бекль

Плоды Экса

Сильнее, чем прежде, Нострадамус любил жену. В преддверии старости лоно Анны сделалось источником его молодости. В 1556–1557 годах у него родились два сына – Шарль и Андре. В 1558 году появилась на свет дочь Анна, а в 1561-м – Диана.

В 1559 году исполнилось пророчество, высказанное Нострадамусом задолго до того события, о котором шла речь в катрене: «Молодой Лев победит старого на поле боя во время одиночной дуэли. В золотой клетке ему выцарапают глаза, потом он умрет страшной смертью».

В турнире против Генриха II выступал капитан шотландской гвардии при дворе, известный Габриэль де Лорж граф Монтгомери. При третьей атаке король получил укол осколком копья в правый глаз. После многодневной агонии король скончался, и произошло это десятого июня.

Трон унаследовал брат Генриха II Франциск, но он правил лишь до 1560 года. К власти под надзором Екатерины Медичи пришел ее четырнадцатилетней сын Карл. Во время его царствования должна была начаться война против гугенотов.

В первой половине 1561 года в Салоне была тишь, гладь и Божья благодать. Мишель де Нотрдам, после того как исполнилось его пророчество, оказался на вершине своей славы. В домашнем кругу он, однако, старался сохранять прежний образ жизни. В колыбели лежала дочь Диана. Он знал, что более у него не будет детей. Богатство увеличилось и благодаря изданию книг Нострадамуса; среди простых провансальцев он считался достаточно обеспеченным человеком.

Тем не менее Нострадамус никогда не забывал о милосердии, но он творил добро молча. Женетт Тесье был соучастником в его добрых делах…

Летом 1561 года в одну из теплых ночей Мишель неподвижно сидел на бронзовом стуле, и вдруг ему показалось, что он увидел в северной части небосвода вспышки света…

* * *

Через семь дней после этого видения небо в стороне Авиньона потемнело от пыли. Между Сен-Реми и Салоном все пришло в смятение: королевская армия обрушилась на город.

– Это значит, что гугеноты устремятся на юг! – тяжело дыша, сказал Женетт Тесье, с побледневшим лицом появившись в доме Нострадамуса. – Екатерина Медичи поклялась уничтожить гугенотов и бросила сюда армию во главе с графом Крюссолем! Ради Бога, Мишель! Неужели безумию и кровожадности никогда не будет конца?!

– Ты знаешь это не хуже меня, – ответил Мишель.

Вслед за Тесье вошла Анна с дочерью, усадила девочку себе на колени.

– Мишель! Ты ничего не скажешь?

– Беспокоиться надо не вам, а графу и его клевретам, – сказал Нострадамус. – Вы ничего не бойтесь! Войско уйдет через несколько дней. Но что потом случится в Эксе, это дело графа. Разумеется, он вызовет меня к себе…

– Но гугеноты?! – настаивала Анна. – Они ведь мужественные и честные люди. Не мог бы ты как-нибудь повлиять на графа? Ты такой знаменитый! Он будет рад тебя послушать!

Нострадамус рассмеялся.

– Если бы у него было такое же доброе сердце, как у тебя, тогда конечно, – сказал он, обняв жену, но тут же внезапно снова отпустил. Он поднялся на верхний этаж, и, словно ища защиты, уселся на свой бронзовый стул: ему хотелось бежать, но он знал, что от самого себя скрыться невозможно…

На следующий день все произошло, как и предсказал Нострадамус: граф Крюссоль послал в квартал Ферейру лейтенанта. Пришедший офицер потребовал, чтобы Нострадамус немедленно явился к королевскому военачальнику:

– Его милость будет весьма великодушен, если услышит от вас то, что желает услышать, – сделал он ненужный комментарий.

– Тогда пошли, – сказал Нострадамус.

Встреча состоялась у бургомистра Салона. Без всяких околичностей граф, креатура Екатерины Медичи, приступил к делу:

– Мне хотелось бы знать, Нострадамус, вернусь ли я к осени в Париж? Или, может быть, это продлится немного дольше, до тех пор, покуда я не одержу победы над протестантскими псами?

Дворянин зажал между пальцами туго набитый кошелек и с нетерпением поглядывал на врача.

Нострадамус молчал. Как и накануне, мысли его смешались. «Я мог бы просто открыть ему истину и отказаться от всяческих дальнейших действий, – думал Мишель. – Однако он не слышит голоса своего сердца. Он повинуется только голосу страха и корысти и ничего этим не добьется! Медичи тогда пошлет на юг других мясников! Нет, все должно идти своим чередом. Я ничего не могу изменить… И не хочу».

– Эй, так как?! – повысил голос граф. – Ваши способности на сей раз дали осечку, доктор Нострадамус?

– Однажды дерево жизни принесет новые плоды, – ответил ясновидец из Салона. – Новые плоды – вам понятно?! Так же это будет и в Эксе. Если деревья будут отягощены новыми плодами, ваша задача решена!

– Зрелые плоды – конечно, осенью! – возликовал военачальник. – Именно это я и хотел от вас услышать, маэстро! Еще три-четыре месяца, и я предстану перед регентшей и королем как победитель! Вот вам, Нострадамус! Вы честно это заслужили!

Если бы Мишель не поймал кошелек, тот бы упал у его ног. Граф получил таким образом все, что надо, и отделался золотом.

Мишель откланялся и вышел.

Позднее он передал кошелек Тесье.

– Хотя бы здесь все получилось удачно, – пробормотал катар.

– Но не для графа, – ответил Мишель.

На следующее утро войска покинули Салон. Почти через неделю командующий подошел к Эксу. Граф Крюссоль приказал начать осаду и в следующие месяцы все беспощаднее расправлялся в окрестностях. Когда наступила осень, начался штурм гугенотской крепости. Солдатня ворвалась в город, она фактически не встретила сопротивления. Но затем дело приняло иной оборот. В листве фруктовых деревьев, перегруженных зрелыми плодами и растущих у обширных каменных стен, затаились самые бывалые из протестантских воинов. Они внезапно напали на королевских солдат и одержали победу. Граф с остатками войска еле унес ноги. Отнюдь не победителем вернулся он в Париж. Но резня между католиками и гугенотами продолжалась. Екатерина Медичи ничему не научилась после поражения под стенами Экса.

Миновал 1565 год…

Во второй половине июня 1566 года Мишель де Нотрдам завершил свое земное дело. Последнее четверостишие, написанное дрожащей рукой, он включил как замковый камень в законченное здание катренов. В своем астрономическом календаре он скрыл намек на дату второго июля…

Эпилог

В ночь с 1 на 2 июля 1566 года, нежно поцеловав Анну, словно прощаясь с ней, Нострадамус покинул опочивальню. Не спеша поднялся он в свой рабочий кабинет, где стояла кровать. По ту сторону прохода на башенной площадке он увидел бронзовый стул. Мишель попытался сесть на него, но не смог этого сделать. Какая-то невидимая сила вернула его. Колени Нострадамуса подогнулись, и он отошел в иной мир.

Молочная пелена, сопровождавшая его в течение последнего месяца, с бешеной скоростью расширилась, соединившись с ясным небосводом. Раскрылся тоннель, уходивший в бесконечность и внушавший чувство безопасности. Жар, свет и звучность усиливались в спиральном круговороте. По ту и другую стороны спиральной оси выплыл человеческий лик. Еще раз время вернуло Мишеля в Сен-Реми, в ту ночь, когда умирал отец. Губы того, кто зачал его, беззвучно произнесли слово. Нострадамус, пронизанный ощущением счастья, произнес это слово:

Адонаи.

На рассвете Цезарь де Нотрдам обнаружил тело отца. Потом появились Анна, дети, Женетт Тесье и остальные друзья. На кафедре лежал последний катрен, начертанный рукой Нострадамуса: «Родственники, самые близкие друзья, братья по крови найдут его совсем мертвым возле кровати и скамьи», – гласили заключительные строки четверостишия.

«Hic prope morte est!» – «Вот приближается смерть!» – было написано на астрономическом календаре под датой 2 июля 1566 года.

Мишель Нострадамус
ЦЕНТУРИИ

_{© Перевод, примечания к «Центуриям». В. Завалишин, 1989 г.}

ЦЕНТУРИЯ I

Послание сыну Цезарю, с пожеланием счастья и благополучия[10]10
  Цезарь Нострадамус был еще ребенком, когда отец посвятил ему это послание, с самооправданием против обвинений в черной магии, сделке с дьяволом и чернокнижии. Позднее Цезарь Нострадамус выдвинулся как художник и скульптор. Им оставлены воспоминания об отце. В русской литературе популярного характера послание отца Цезарю называют «Малым Апокалипсисом Михаила Нострадамуса».


[Закрыть]

Ты поздно появился на свет, Цезарь Нострадамус, сын мой, а я провел так много времени в непрестанных трудах и ночных бдениях, что обязан оставить после моей смерти памятник явлениям, которые были открыты мне божественной сущностью в движении звезд.[11]11
  Точнее, в революции звезд, в трагедийных оборотах светил.


[Закрыть] Бессмертный Бог слишком поздно привел тебя в этот мир, ты еще ребенок, и ты слабенький, ты пока что не можешь понять, что я обладаю даром проникать в будущее. Поскольку невозможно запечатлеть в письменах то, что может погибнуть от ран, нанесенных временем, мой наследственный дар оккультных прозрений будет схоронен в моей груди. Надо принять во внимание, что все, чему надлежит произойти в будущем, еще зыбко и неотчетливо, но все направляется всемогуществом Бога, который вдохновляет нас не Вакхическим ужасом и не лимфатическим движением, а астрономическими эффектами. «Soli numine divino afflati Praesagiunt et spirito Prophetico Paricularia» («Пророчески предсказывать события может лишь тот, кто вдохновлен всемогуществом Бога»).

Я часто предсказывал, что именно произойдет, задолго до того, как предвиденное сбывалось, включая грядущие события в заранее указанных мною странах и местностях и объясняя случившееся Божественной мудростью и вдохновением; но, несмотря на это, я готов был вырвать язык у моего пророческого дара: я не хотел, чтобы моя способность к прозрениям нанесла вред не только настоящему, но и будущему; ведь если искренне поведаешь о том, что случится в близких и далеких временах, то современные нам королевства, церкви, религии и мировоззрения нашли бы, что предвиденное настолько противоречит их идеалам, что они прокляли бы грядущие века, если бы знали всю правду о них наверняка.[12]12
  Это место послания Михаила Нострадамуса, вероятно, самый первый элемент антиутопии в его творчестве. Возможно, именно здесь исток его конфликта с «утопией» Томаса Мора и учениями об общественном идеале последующих веков, включая марксизм.
  Но есть мнение, что тут дело не в утопии или антиутопии, а в том, что Нострадамус болезненно воспринимал долженствующий углубиться и разрастись в будущих временах конфликт между буквой и духом христианской церкви.
  Нострадамус, по мнению приверженцев иной точки зрения, считал, что обрядовая и ритуальная сторона церкви неизбежно отомрет в будущих веках; последняя христианская литургия будет отслужена в 2125 году. Тогда же сгинут с лица земли и богослужения в синагогах. Но если буква учения Христа превратится в прах, то дух воскреснет в новых временах и примет иные, не обрядовые и не ритуальные формы.


[Закрыть]

Надо чутко прислушиваться к тому, что говорил нам Спаситель: «Nolite sanctum dare canibus neque mittatis margaritas vestras ante porcos, ne forte conculent eas pedibus suis, et conversi dirumpant vos» (Евангелие от Матфея, 7, 6).

(«He давайте святыни псам и не мечите жемчуг ваш перед свиньями, чтоб они не попрали его ногами своими и, обернувшись, не растерзали вас».)

Памятуя об этом, я держал свой язык вдали от обличений в прозрениях, а перо – вдали от бумаги. Но позднее я ради общего блага принял решение пересилить себя и облачить мои писания в затемненные и трудно доступные слова и образы. Когда я провозглашал, что произойдет в будущем, указывая главным образом на самое значительное, я добивался, чтобы предвиденное мною (какими бы неожиданными и тяжкими не оказывались грядущие перемены) не оскорбляло слуха и чувств внимающих мне: все более чем проницательное сокрыто мной в темной глуби образов, хотя «Abscondidisti hoec a sapientibus et prudentibus id est, potentibus et regibus, et enucleasti ea exquis et tenuibus» («Ты скрываешь эти вещи от мудрых и благоразумных и открываешь их малым и слабым»).

Пророки предвидят неведомые вещи и явления и предсказывают будущее потому, что они получили дар прорицания от бессмертного Бога и добрых ангелов. Ибо ничего нельзя свершить без него, чье всемогущество и чья доброта к созданному им так велики. И, несмотря на то, что люди – только творения Бога, среди них могут быть такие, которые – благодаря их доброй гениальности – возвысятся до ангелов. Жар от нездешнего огня и пророческое вдохновение пронизывают нас так же, как лучи солнца, согревающие и одушевленные и неодушевленные тела. Но мы, поскольку мы тоже только люди, не можем с помощью приобретенных человечеством познаний проникнуть во все таинства Господа, создателя нашего. «Quia non est nostrum noscere tempora, пес momenta» («Он же сказал им: не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил своей власти»).

Могут быть лишь немногие, мироощущение которых всемогущий Бог окрыляет пониманием некоторых секретов Грядущего в согласии с юдициарной астрологией. Так по вдохновению всемогущего избранные в состоянии судить о Божественном и человеческом, и Бог научит нас божественным деяниям, которые так необходимы земле.

Но, сын мой, то, о чем я говорю тебе, может показаться слишком туманным. Способность эта размышлять о высших небесных телах присуща нашей речи тогда, когда находишь в себе силы предсказывать без страха и всякого стыда. И все это идет от чудотворной силы великого Бога, излучающей добро в наш мир.

Итак, сын мой, хотя я и пользуюсь здесь словом «пророк», я не присваиваю себе такого высокого звания, ибо «Propheta dicitur hodie, olim vocabatur videns» («Те, которых теперь зовут пророками, прежде были дальновидцами»).

Так было и в давно минувшие времена, когда нездешняя сила и врожденная способность проникать в будущее охватили этих немногих как пламя неземного огня.

И только те, сын мой, достойны называться пророками, которые способны видеть явления и вещи, возносящиеся над уровнем достигнутых человечеством познаний, иными словами, пророки – это те, которые, освещая себе путь совершенным светом ясновидения, могут так же хорошо видеть божественные вещи, как и человеческие: или же пророки те, которые не могут не видеть результатов и последствий предсказаний будущего. И пророки мысленно преодолевают огромные расстояния во времени и пространстве, ибо таинства Бога непостижимы, и всему знанию, приобретенному человечеством, далеко до действенного могущества пророков.

Источник приобщения избранных к таинствам Бога – в свободной воле, ставшей откровением, потому что она дарована человеку Богом. Это объясняет нам причины появления тех вещей, которые не могли бы быть познаны ни человеческими способностями к предсказаниям, ни сокровенными науками или тайной мудростью, какие только известны на земле. Только целостное знание и Геркулианское откровение ведут через небесное движение (т. е. через движение звезд) к познанию первопричин того, что было, есть и будет.

Ты, сын мой, не можешь по-настоящему понять меня, потому что твой неокрепший мозг еще не в состоянии впитывать такого рода знания.

Будущие причины могли бы быть познанными человеческими существами, которых создал Господь, если бы вещи и явления настоящего и будущего не представлялись его творениям неясными и труднодоступными для интеллектуального постижения их подлинной сути. Но совершенным знанием сути вещей нельзя обладать без божественного вдохновения, и первопричины всех Божественных откровений сначала – в Боге-творце, потом – в добром Благе, и, наконец – в природе.

Поэтому причины появления или непоявления вещей и явлений постигаются, преображаясь в пророчества, сбывающиеся большей частью в тех местах, которые были найдены предсказанием до того, как оно сбылось; оккультные явления не могут быть выявлены посредством самых совершенных земных интеллектуальных понятий, если не услышать идущий из чистилища голос, похожий на пламя, бледное сияние которого и помогает проникнуть в будущее.

Итак, сын мой, я умоляю тебя не увлекаться той балаганной славой, которая заставляет сохнуть тело, обрушивает проклятия на душу и вызывает ощущения, недостойные подлинно высоких чувств.

Прежде всего, с отвращением относись к позорной черной магии, запрещенной Священным Писанием и канонами церкви; это не относится к юдициарной астрологии, которая, направляясь божественным вдохновением, дала нам возможность записать наши пророчества, руководствуясь непрестанными вычислениями.

Хотя оккультная философия и не была запрещена, я никогда не поддавался соблазнам подпасть под ее влияние, и многие переданные мне книги об этом искусстве приходилось долгое время прятать.[13]13
  О каких книгах идет речь? Есть основания предполагать, что это были «зловещие» для инквизиции книги Пселла и Ямвлика о демонических силах. Видимо, сюда же относится и прикладная Каббала, оказавшая большое влияние на творчество Нострадамуса.


[Закрыть] Но после того, как я их прочел, я принес их в жертву Вулкану, потому что боялся того, к чему может привести хранение этих книг. И, когда Вулкан пожирал книги и огонь накалил воздух, воссиял загадочный свет, более яркий и сильный, нежели пламя, к которому мы привыкли. Как будто весь дом был освещен вспышками молний, и казалось, весь дом – в огне.

Итак, сын мой, чтобы ты не пострадал от поисков волшебных превращений, как лунных, так и солнечных, и чтобы ты не занялся поисками нержавеющих металлов в водных глубинах, я сжег все запрещенные книги, пока они не превратились в пепел.

Но тот приговор, который я привел в исполнение, становится гораздо более могущественным благодаря приговору, вынесенному самим небом. Я сообщаю тебе об этом, чтобы ты имел ясные представления о предметном мире будущего и не попал в плен фантастических предположений, которые могут возникнуть; ибо это, в свою очередь, ограничило бы возможности того, что постигается сверхъестественным и мудрейшим вдохновением, в соответствии с небесными символами или с помощью оккультного достояния и божественной мудрости.

Сила и мощь божественного вдохновения и небесных ангелов позволяют вечности понять три аспекта времени, понять эволюцию, которая связывает воедино прошлое, настоящее и будущее; «Quia omnia sunt nuda et aperta» («Весь мир обнажен и открыт»). Знай, сын мой, хотя твой мозг еще и не окреп, что твоя пробуждающаяся мысль все же может постичь события, которые будут после нас. Земные явления и вещи могут предстать пред тобой в нездешнем свете, затепленном пророческим духом. Но знай, что я не хочу даровать самому себе звание пророка, ибо я смертен, как и все, только чувства и мысли у меня так же соприкасаются с небом, как мои ноги – с землей. «Possum non еггаге, falli, decipi albeit» («Я не ошибаюсь и не могу не достигнуть успеха»). Я сам – великий грешник в этом мире и не могу не поддаваться всем человеческим слабостям и соблазнам. Но иногда я поражал людей своим пророческим даром и долгими вычислениями. Я сам приходил в творческий экстаз, создавая в моем кабинете книги пророчеств, каждая из которых содержит ровно сто астрономических стансов, сознательно сделанных мною неясными. Мною установлена загадочная связь между четверостишиями этих книг, и это – пророчества на веки веков, ибо они открываются нашим (т. е. 1555 годом) и кончаются 3797 годом; и поскольку мои пророчества охватывают такой колоссальный период времени и касаются всего в подлунном мире, некоторые будут смотреть на это косо, отнесутся к этому с недоверием. И, если ты проживешь естественный для нормальной человеческой жизни отрезок времени, то и ты в твоем климате и под твоим родным небом станешь очевидцем и свидетелем происшествий, которые были мною предсказаны.

Один Бог знает, что значит вечность света, который воссоздает сам себя. И я говорю тем, чьи долгие меланхолические вдохновения согреты лучами вечного света с его непостижимым величием, что божественное вдохновение является той оккультной первопричиной, которой руководствуются две другие причины, важные для вразумления того, кто вдохновлен и пророчествует. Первая причина пронизана сверхъестественным сиянием и позволяет предсказывать по движению планет; другая причина прорицает через открытие, сделанное вдохновением человека, но оно является как бы соприкосновением с божественной вечностью и осуществляется через Бога-творца.

Идущий такими путями знает, что предсказанное им станет жизненной правдой. И он первоначально устремится к небесным высям и увидит бледный свет маленького пламени, живую искру истинного света, столь же действенную и возвышенную, как и сам свет, дающую философам уверенность в своих силах. И первопричина помогает мыслителям достигнуть глубоких познаний в самых сложных науках.

Но я не должен, сын мой, далеко удаляться от потенциальных возможностей понимания тобой того, о чем я говорю. Я нахожу, что ученые еще пожалеют о великих потерях, которые застанут их врасплох: придут, придут эры наводнений и нового великого потопа. Останется ничтожно мало земель, которые не были бы под водой. Потоп будет длиться так долго, что все этнографии и топографии сгинут. И перед новым потопом и после него во многих землях почти не будет дождей и появится тьма сухого материала, который сделается добычей огня. С неба будут падать горящие камни, и не останется ничего, что не было бы выжженным, что сможет сохраниться и устоять. И все это произойдет, несомненно, до всесожжения, до великого пожара, который охватит землю.

Хотя планета Марс и перед концом своего курса, своего последнего оборота, тем не менее все начнется снова. Ряд звезд скопится в Аквариусе на долгие годы, другие звезды соберутся вокруг Рака тоже на долгие годы, до начала повторения.

Теперь нами правит Луна, по воле Всемогущего Бога. И еще до того, как Луна совершит свой оборот, воссияет Солнце, а потом – Сатурн. Небесные знаки позволяют нам определить, что царство Сатурна придет опять так, что вычисления показывают, что мир приближается к анаргонической революции (к деяниям смерти на земле). Не пройдет и 177 лет, трех месяцев и 11 дней с тех пор, как я пишу, и чума, голод, войны и, главным образом, наводнения так опустошат наш мир, что выживет очень мало людей и земля будет невспаханной и бесплодной, такой, какой она была до начала творенья. Мы сейчас живем в седьмом тысячелетии, которое скоро кончится и приведет нас к порогу восьмого, где находится небесная твердь и где есть свои широты.

В этом месте Всевышний завершит поднятую им космогоническую революцию, и небесные тела снова начнут свое движение, и это будет верховным движением, и оно сделает землю твердой и устойчивой, «non inclinabitur in seculum seculorum» (из-за этого она не будет отклоняться из века в век в разные стороны), пока не будет выполнена и не изменится воля Господня. Правда, мы придерживаемся двоякого мнения, и Магометовы грезы помогают нам переступить через черту естественных явлений, и иногда сам Бог через таких своих посланцев, как огонь и пламя, открывает нашим внешним ощущениям и, прежде всего, нашим глазам то, что вызывает предсказания, и иногда мы постигаем такие события, которых еще нет, зная, что они будут, обязательно будут. Это ясно тому, кто пророчествует. Пророчество, пораженное внутренним озарением, выявляется с внешним светом и через внешний свет, хотя проясняемое глазооткровением приходит только через брешь в ощущениях, обостренных воображением.

Явственной первоосновой того, что именно предсказывается, становится божественное вдохновение или сошествие ангельского духа на человека, который возвышается до пророка. Дух этот во время ночных бдений устремляет его ввысь, озаряя нездешним светом его мироощущение. И с помощью астрономических указаний он пророчествует со сверхчеловеческой уверенностью, что пророчества сбудутся. Это делает предсказанное священным, и этим пророк обязан свободе и силе собственного ума, а не кому-либо или чему-либо еще.

Слушай же меня, сын мой! И вникай в то, что есть в моих астрологических откровениях, освященных Божественным вдохновением: над нами уже занесены мечи, на нас идут приступом эпидемии и войны, гораздо более страшные, чем те, что были перенесены тремя поколениями, жившими раньше нас. На нас надвигается голод, который будет повторяться с такой же последовательностью, как и движения звезд. «Visitabo in virga ferrea iniquitates eorum, et in verberibus percutiam eos» («Я обличу их беззакония и злодейства и опрокину их ударами железной дубины»).

Знай, сын мой, что гнев Божий будет на длительный срок распростерт над землей. И еще до того, как сбудется предсказанное мною, вся земля попадет во власть яростных и частых ураганов и бурь. «Conteram ego, et confringam et non miserebor», – сказал Господь («Я растопчу их, не дав никому никакой пощады»).

И тысячи других бедствий будут вызваны невероятным разливом вод и непрестанными дождями. Вот что я с большой полнотой утверждал в моих пророчествах, написанных в soluta oratione (в одиночестве), с обозначением мест, времен и обстоятельств, при которых исполнится предначертанное.

И люди, что будут жить после меня, или потомки их могут быть очевидцами бедствий и катастроф, предсказанных мной. Это мы уже отмечали, но по другому поводу, проясняя наши чувства и мысли, хотя они и были задрапированы в темные покровы. «Sed quando submoventa erit ignorantia» («Многое прояснится, когда приспеет время устранить неведомое»).

Теперь мы перед самым концом, сын мой! Прими же как дар твоего отца это послание Михаила Нострадамуса, надеющегося правильно истолковать тебе пророческий смысл этих четверостиший и молящего бессмертного Бога, чтобы он дал тебе долгую жизнь и благоденствие.

Послание составлено в Салоне, в марте 1555 г.

 
1. Таинственным знаньем пронизана память,
    Подземные воды горят от свечи,
    Трепещет и искрится бледное пламя
    И в судьбы столетий бросает лучи.
 
 
2. Как будто сам Бог у меня за спиною
    (Треножник из бронзы украсила вязь),
    Он водит моею дрожащей рукою,
    Небес и земли повелитель и князь.
 
 
3. Я вижу, как рушатся царские троны,
    Когда их сметает людской ураган,
    Республику сделает хуже короны
    И белых и красных жестокий обман.
 
 
4. Суровый правитель появится в мире
    И в тине погрязнет ладья рыбака.[14]14
  Католическая церковь.


[Закрыть]
    Ведь войн не унять самым ласковым лирам,
    И быть деспотизму в грядущих веках.
 
 
5. Уходят они без тяжелых сражений,
    Страну обоюдное горе гнетет,
    Кому же Нарбонн с Каркассоном поверят?
    Когда же смиренье в два сердца войдет?[15]15
  Катрен, навеянный опасением того, что словесные стычки между католиками и гугенотами могут перерасти в религиозную войну.


[Закрыть]
 
 
6. За что будет выклеван глаз у Равенны
    И вырастут крылья у яростных ног?
    Пусть двое возводят Туринские стены:
    Свобода для Галлии выше тревог.
 
 
7. Вознесся глава фанатической секты,
    Чьи волосы огненным вспыхнут костром,
    Четырнадцать мудрому верят проекту,
    Крестом, как мечом, сокрушая добро.[16]16
  Катрен, ставшей объектом многих и долгих споров. Одни связывают его с французской революцией, другие – с кальвинизмом. Последнее, кажется, ближе к истине: катрен этот, должно быть, направлен не столько против кальвинизма, сколько против его крайностей.


[Закрыть]
 
 
8. Быть часто во мгле и свободе и солнцу.
    Попал Гелиополис в тягостный плен.
    Он данью и злом будет дико раскромсан.
    И высосет Адрия[17]17
  Венеция.


[Закрыть] кровь его вен.
 
 
9. Ну как, Ромулоиды,[18]18
  Потомки Ромула.


[Закрыть] тяжко на свете?
    На вас африканская буря идет,
    И львиным прыжком наказующий ветер
    Мальтийские земли за глотку возьмет.
 
 
10. Сержанты в строю возле клети железной,
     Где мучатся семеро царских детей,
     Под ними разверзлись все адские бездны.
     Старик и ребенок во власти смертей.[19]19
  Катрен, продолжающий вызывать большие споры. В нем видят то французскую революцию, то символическое изображение еврейских гонений при Гитлере. Семеро царских детей – семь колен Соломонова племени.


[Закрыть]
 
 
11. С Сицилией вместе в единой орбите,
     Неаполь крепит королевство Леон.[20]20
  Испания.


[Закрыть]
     К союзу пожары и меч подключите:
     Мозг Рима потерпит ущерб и урон.
 
 
12. Он лестно дорвется до власти порочной,
     Позер и скотина, воспрявший с низов.
     Он звезды сорвет политической ночью.
     Вероною правит хвастливая кровь.
 
 
13. Не зря поспешили изгнанники клясться
     Властителя силой с поста устранить,
     Пусть в шахтах секреты врагов сохранятся,
     И заговор старец сумеет разбить.
 
 
14. Славянский народ под ненастливым знаком,
     Их тюрьмы и песни царям их не впрок,
     На смену придет, как священный оракул,
     Схоласт и догматик и ложный пророк.
 
 
15. Нам Марс угрожает военною силой,
     Сквозь семьдесят битв предстоит нам пройти,
     Должно быть, и церковь сорвется в могилу,
     От зла никого не удастся спасти.
 
 
16. Чума и война, человечество вздыбив,
     Столетья ведут к моровому концу,
     И выплеснет пруд пресноводную рыбу,
     Чтоб звезды летели навстречу стрельцу.
 
 
17. Лет сорок быть радуге с новым потопом,
     Огромною аркой блеснув над водой,
     И сорок лет засуха пыль будет сыпать на тропы
     И сеять пустыни под гиблой звездой.
 
 
18. Зачем не едины беспечные галлы?
     На Францию новый идет Магомет!
     Италия! Море качать корабли не устало!
     Марсель! В парусах неприкаянный свет.
 
 
19. Все небо в огне из-за змиев бездушных.
     Прольется испанцем троянская кровь,
     И вождь побежденных, врагам непослушный,
     В болотной глуши стал разыскивать кров.
 
 
20. Во Франции ставят чужие палатки,
     И грохот орудий раздался уже.
     Тур, Нант и Блуа на позиции шаткой,
     Шатаются Реймс, Орлеан и Ажан.
 
 
21. Не бойтесь пока что загадочной глины,
     Насквозь пропитавшей сырую скалу,
     Оттуда, из бездны, и вырвут актиний,
     Как зверя, врученного новому злу.
 
 
22. Разруха и смерть оседлают науку.
     Вся жизнь потеряет и ценность и смысл,
     А Лангр и Оттон ждут и стужа и муки,
     От войн и Шелон не поднимется ввысь.
 
 
23. Кабан с леопардом в неистовых схватках
     На Марсовом поле встречают восход,
     Орлиные крылья близ солнца так ярки,
     Орла леопард, как спасителя, ждет.
 
 
24. Пусть небо осудит поверженный город.
     Орел позабыл уцелевших врагов,
     Хотя Мантуя и Кремона нескоро
     Забудут про боль от былых батогов.
 
 
25. Мне дорог поборник отверженных знаний,
     Вчерашний еретик, сегодня – герой,
     Честь пастору, что обновит мирозданье,
     Хоть древнее стало седою золой.
 
 
26. Большой человек погибает от молний.
     Падение другого предчувствует ночь.
     Конфликт Реймс и Лондон надолго запомнят.
     Тосканье холеру осилить невмочь.
 
 
27. Страшитесь падения Кайенского дуба,
     Зарыто сокровище где-то вблизи,
     Но глаз смельчака, что его раздобудет,
     С разбега копье боевое сразит.
 
 
28. Пусть башня у Роны трепещет от страха:
     С Испании двинулись стаи фусте.[21]21
  Фусте – род военных судов.


[Закрыть]
     О, Либра и Таурус! Все станет прахом,
     Скот, люди, довольство не выживут здесь.
 
 
29. Моим современникам трудно поверить
     В железных амфибий морей и земли,
     Но эти чудовища выйдут на берег,
     Крутая волна закипает вдали.
 
 
30. Потрепано бурями странное судно,
     И видят неведомый порт паруса.
     Но ветку от пальмы[22]22
  В искусстве эпохи Нострадамуса пальмовая ветвь была символом мира.


[Закрыть] всем выловить трудно,
     И смерть с грабежами клеймят небеса.
 
 
31. Знак солнца троих награждает победой
     Нежданною: льва с петухом да орла.
     Вся Франция вытерпит войны и беды,
     Монарх Кастильянский войны не узнал.
 
 
32. Величье империи все-таки сгинет,
     И скипетр положит такая страна,
     Земель завоеванных нет и в помине,
     Остался без зерен кровавый гранат.
 
 
33. Шатается мост у огромной равнины.
     Лев цезаря сильное войско ведет,
     Он лапой весь град норовит опрокинуть,
     Но только запоры с ворот не собьет.
 
 
34. Парит над окном эта хищная птица,
     Предчувствуя в Галлии рокоты битв.
     Боль слабых, поверь, в торжество превратится,
     И добрые знаки растут из молитв.
 
 
35. Глаз в шлеме златом, как в тюрьме или клетке,
     Он выбит, падучею ставши звездой,
     В турнире лев старый был менее крепким,
     Чем хитрый, отчаянный лев молодой.[23]23
  Знаменитый катрен, предрекший ранение и смерть Генриха II.


[Закрыть]
 
 
36. Я знаю: монарх, наконец, пожалеет,
     Что прежде щадил он врага своего.
     Врага устраняют жестокой идеей,
     Казнив всю родню и всех близких его.
 
 
37. Волною вечерней тот порт не шатает,
     Затоплено солнце под гладью морской.
     Мосты и гробницы вражда разметает —
     Великий народ воевал сам с собой.
 
 
38. Здесь солнце с орлом достигают победы
     И милость поверженным громко сулят.
     Но кто остановит грядущие беды?
     Мечте об отмщенье поверженный рад.
 
 
39. Вождя задушили в его же кровати
     За то, что обычай и честь предавал.
     Теперь трех империй никчемны печати,
     Раз писем с пакетами труп не читал.
 
 
40. И Константинополь закон свой изменит,
     Пришедший с Египта составит эдикт,
     Так тягостен звон отуреченных денег,
     И дух безрассудства в реформы проник.
 
 
41. Немногих бежавших печаль да покинет
     (Осада сжимала весь город в руке),
     Пусть мать обнимает спасенного сына,
     Принесшего письма и яд в узелке.
 
 
42. Где спрятаны кости влюбленных и Пселла?[24]24
  Пселл (правильнее – Михаил Пселлос). Родился в 1018 году, умер не то в 1077-м, не то в 1078 году. Нострадамуса, видимо, интересовала его книга о дьявольских силах, а также труды «Арифметика», «Геометрия», «Музыка», «Астрономия».


[Закрыть]
     Их дьяволы ищут в погасшей золе.
     И десять апрельских календ преуспели
     Воспрянуть из сумерек в Готтском числе.
 
 
43. Пусть смены империй командуют миром,
     И пусть потрясенья страшат королей,
     Нам мысль, как колонну, оставил Порфирий,
     Приветствуя высь на щербатой скале.
 
 
44. Наступят жестокие годы лишений,
     И воск будет стоить дешевле, чем мед.
     Монахи и пастыри – жертвы гонений,
     И ветер безбожные песни поет.
 
 
45. Догматиком создана новая вера.
     Все зрелища славят великий обман.
     Зверей благородною меркою мерят,
     И зло как добро преподносится нам.
 
 
46. Великий огонь падал с гневного неба.
     Три ночи стонала от взрывов земля.
     Верь в чудо, напуганный, где бы ты ни был,
     Нам Экс и Миранд горевать не велят.
 
 
47. Женевское озеро вытерпит скуку
     Надменных, пустых и коварных речей.
     Чинушам и всем дипломатам наука:
     Не верьте в политику мертвых лучей.
 
 
48. Все гаснет, все гибнет и рушится в Лету.
     Я слышу биенье последних сердец.
     Пять тысяч годов да еще пять веков жить осталося свету,
     И наша история встретит конец.[25]25
  Светопреставление, по Нострадамусу, начнется на исходе седьмого тысячелетия христианской эры. Напомним, что сам Нострадамус родился и жил в XVI веке.


[Закрыть]
 
 
49. Проснется Восток в восемнадцатом веке.
     Там даже снега оживут под луной.
     Весь Север великого ждет человека:
     Он правит наукой, трудом и войной.[26]26
  Катрен, породивший множество толкований, иногда взаимоисключающих друг друга. Я склонен думать, что это намек на деяния реформатора России Петра Первого.


[Закрыть]
 
 
50. Какая страна родилась в океане,
     Где праздник справляют однажды в четверг?
     К ее берегам мысль с энергией тянет,
     И тянет ковчеги для наций и вер.
 
 
51. Когда три созвездья[27]27
  Сатурн и Юпитер будут у головы Ариев.


[Закрыть] приходят в смятенье,
     Реформы повенчаны с мраком и злом,
     Спаси, Бог, Италию с Францией от столкновений;
     Ведь смутное время в их земли пришло.
 
 
52. Два зла Скорпион совместил воедино:
     Великий подвижник так зверски убит.
     Европа утратила лучшего сына,
     И церковь и трон там чума навестит.[28]28
  Странный и загадочный катрен, породивший множество толкований. Я склоняюсь в пользу тех, которые думают, что в этом катрене Нострадамус выразил свое отношение к казни Томаса Мора. Тот факт, что в «Центуриях» есть элементы «антиутопии», этого не опровергает. Нострадамус был способен объективно оценивать положительные качества своих противников и врагов.


[Закрыть]
 
 
53. Пусть новое золото люди добудут
     И много найдут серебра в рудниках,
     Но миру от этого счастья не будет:
     Законы и совесть рассыплются в прах.
 
 
54. Злой людям придется дышать атмосферой,
     Раз деспот возглавит кровавый совет,
     Когда переменит законы и эры
     Двух яростных бунтов мятущийся свет.
 
 
55. Растут в городах вавилонские башни.
     На стены их брызжет народная кровь,
     И весь небосвод будет гневом окрашен,
     Чума с грабежами появится вновь.
 
 
56. Позднее иль раньше придут перемены.
     Гоненья и ужас никто не смягчит.
     Луной правит ангел, вскрывающий вены,
     И небо дымящейся кровью чадит.
 
 
57. Итак, договор разрывается в клочья,
     И кровь потечет из словесной борьбы,
     Раз солнце и меда и сливок захочет,
     То гневом пронизаны зовы трубы.
 
 
58. Вам странен уродец с двумя головами?
     И будет четыре руки у него,
     Но, если уж праздник Аквилла[29]29
  О каком Аквилле (или Аквилларе) идет речь в этом катрене? У комментаторов Нострадамуса есть несколько Аквилл, претендующих на звание героя катрена. Есть мнение, что это – еврейский прозелит, живший при Ариане, около 130 года, и переведший Ветхий завет на греческий язык.
  Другие считают, что это – сподвижник Мартина Лютера Иоганн Аквилла, помогавший патрону переводить Библию. Пожалуй, ближе к истине те, которые подозревают, что это – все-таки лютеровский Аквилла. Кто, как не он, мог в те годы вызвать неприязнь католической церкви?


[Закрыть] прославит,
     Фоссан и Турин убегут от врагов.
 
 
59. Осыпан был пеплом изгнанников остров,
     На смерть их ведет хромоногий маньяк,
     Их жгут на кострах подлецы и прохвосты,
     Но слово погибших пробьется сквозь мрак.
 
 
60. Рожден близ Италии дерзкий воитель,
     Империя будет в мятежной стране!
     Но сколько солдат за тебя перебито,
     Чудесный мясник, в безуспешной войне.[30]30
  Большинство комментаторов считает, что в этом катрене Нострадамус, как в телескопе, который наведен на время, я не на пространство, увидел звезду будущей славы Наполеона.


[Закрыть]
 
 
61. Республика дышит несчастьем и грязью,
     Зато разрастется ее аппарат,
     С ней Швеция рвет ослабевшие связи,
     И беженцам трудно спастись от утрат.
 
 
62. Огонь, наводненья, бессильные скиптры —
     Источник страданий и тяжких потерь,
     Латонский цикл[31]31
  Цикл Латоны, матери Аполлона и Дианы, т. е. цикл месяца.


[Закрыть] в бедствия будет зарытым,
     Не скоро добро приоткроет нам дверь.
 
 
63. Нас прошлое хлещет ударами плети,
     Весь в ранах был долгий, но мертвый покой,
     И взрослыми станут спасенные дети,
     И жизнь будет взорвана новой войной.
 
 
64. Все небо звенело от воя драконов.
     Свет солнца был виден и ночью и днем.
     Кабан с человечьим лицом рвет законы,
     И речи зверей полыхают огнем.
 
 
65. От молний страдает невинный ребенок.
     Дофин без руки в королевском дворце.
     Вся жизнь будет взорвана бунтом и стоном,
     И трое знатнейших – в терновом венце.
 
 
66. Поля и сады этой вести те рады,
     И крыши домов побелели как мел.
     Избиты отчаянным штормом и градом
     Виверс и Торнон, Монсерра и Праделл.
 
 
67. Везде распростерлись разбои и голод,
     И жизнь обезрадит земные пути,
     Травой зарастут опустевшие села,
     И нет молока в материнской груди.
 
 
68. Жестокие муки ждут трех невиновных.
     Какой же род пыток для них изберут?
     Отраву иль шпаги гвардейцев злословных?
     Нет, рот им большою воронкой заткнут.[32]32
  Водяная пытка, или экзекуция воронками, еще практиковалась во времена Нострадамуса. Экзекуторы раздвигали рот своих жертв, чтобы воткнуть туда воронку, куда наливалась вода. Водяные пытки были очень мучительны.


[Закрыть]
 
 
69. Мир губят война, грабежи, наводненья…
     И знайте, достигшие горных вершин:
     Из хаоса трудно создать возрожденье,
     Руины на дне неспособны ожить.
 
 
70. Приходят из Персии вести дурные,
     Там все под дождями, разбоем, войной,
     И жребий такой же вся Франция вынет,
     Готовясь стать новой, бесстрашной страной.
 
 
71. Враг трижды захватывал город у моря,
     И трижды его отбивали назад,
     С испанцем, с Италией, с варваром Франция спорит,
     Пожар, блеск кинжалов идут на парад.
 
 
72. Да, жителей прежних не станет в Марселе,
     Спасались повсюду, включая Лион,
     Убитых и пленных смогли сосчитать еле-еле,
     Число их составит почти миллион.
 
 
73. Тунис и Алжир расшевелены персом.
     Пять штурмов французам легко ли сдержать?
     Леон с Барселоной пока что не тронуты бесом,
     И горько Венеции бурь поджидать.
 
 
74. Их парус летит на свиданье с Эпиром,
     Стремясь Антиохии помощь подать,
     И черные волосы вьются над миром,
     Чтоб рыжебородым пришлось бедовать.
 
 
75. Сийенский тиран овладеет Савоной,
     И Форт не подпустит рои парусов.
     Две армии рвутся к дорогам Анконы.
     Вождь! Страхи похуже взбесившихся псов!
 
 
76. В столетьях останется жесткое имя.
     Рок дарит трем судьбам наследье свое.
     Не злоба веселье народа поднимет,
     А дело, которое совесть найдет.
 
 
77. Сам Гордый Нептун черный парус заметил
     В Калькре,[33]33
  Старинное название Гибралтара.


[Закрыть] когда флот огибал Рошеваль.
     Кто ж умер, коня избивая злой плетью?
     И меж двух морей воцарится печаль.
 
 
78. Народ домогается новых жакерий,
     Разделится поле гражданской войной.
     Ослабнет железная воля империй,
     Былое растоптано гневной сестрой.
 
 
79. Предвижу борьбу городов меж собою,
     Борьбу без оружья за право на жизнь.
     В Ажане и Эксе оплот монополий,
     Бордо и Тулузу им надо загрызть.
 
 
80. Расколото молнией небо Бургондцев,
     К худому шестая планета блестит.
     Чудовищный зверь стал бродить у колодцев,
     И бунт всю весну на дорогах свистит.
 
 
81. Смерть правит и Каппой, и Тетой, и Ламбдой.
     Сойдет справедливость с распутья дорог.
     Когда же законность подружится с правдой,
     И судьи – их девять – уйдут от тревог?
 
 
82. Боятся за будущность Австрия с Веной,
     Решение вынес Великий Совет.
     Здесь ветер трясет деревянные стены
     И красит колонны в рубиновый цвет.
 
 
83. Шилон-чужестранец поделит добычу,
     И гневом окрашены Марс и Сатурн,
     Латинцев с тосканцами страхи разыщут,
     И Греция ждет пробуждения бурь.
 
 
84. Великого тенью огромной накрыло,
     Кровавый фонтан бьет с отчаянных драк.
     От копоти с солнца все небо дымилось,
     И диск всей луны провалился во мрак.
 
 
85. Король опечален ответами леди,
     Послы опасаются жизнь потерять,
     Гнев, злоба и зависть стремятся к победе,
     Великий не в силах на братьев напасть.
 
 
86. Высокие подвиги ждут королеву,
     Она на коне поскакала нагой,
     Над речкою грива пылает от гнева,
     К чему приведет этот яростный бой?
 
 
87. Столкнулись великие скалы друг с другом,
     И рушится город в провалы земли,
     Из кратера лава расплескана к Югу,
     И брег Аретузы[34]34
  Аретуза – мифологическая страна вечной весны.


[Закрыть] был кровью залит.
 
 
88. Любовь может стать божеством и болезнью…
     Но есть ли согласие церкви на брак?
     Венец для великого держат над бездной.
     Для бритых голов он гонитель и враг.
 
 
89. Быть в Мозеле яростным островитянам,
     И люди Луары во власти смертей.
     Вот город морскую погоню притянет,
     И с башен видны паруса кораблей.
 
 
90. Неистовый монстр будет родом с Оргона.
     Пусть колокол бьет в Пуатье и Бордо.
     Рой парусов подплывает к Лангдону,
     И Францию ждет Трансмонтановский гром.
 
 
91. Мы сами затеяли адские войны,
     А Бог создал нас, чтоб мы были людьми.
     Копье и мечи вижу в небе спокойном.
     Быть бедствиям, многие лягут костьми.
 
 
92. Недолго царили покой с милосердьем,
     Хотят взять реванш грабежи и разбой.
     Ведь треть миллиона осудят созвездья.
     Что ж! Смерть или плен обещает нам бой?
 
 
93. Италию будет знобить от волненья:
     Не верят друг другу орел и петух.
     Никто не избавит их от опасений.
     В испанцах и кельтах дух злобы потух.
 
 
94. Война впереди, а не сон о свободе,
     Хотя и убит был Селимский тиран.
     В ком вспыхнула совесть, тот к мести негоден,
     И страхом почет этой женщине дан.
 
 
95. Одним близнецом монастырь был построен
     На крови героев с крестом на груди.
     Здесь слава Вописка не знает покоя,
     И орден могуществом мир удивит.
 
 
96. Падет фанатичная страсть к разрушеньям,
     Раз вера тверда точно лучший гранит,
     Безбожное слово подвержено тленью,
     И злой фанатизм наш храм не сразит.
 
 
97. Ни меч, ни пожары того не достигнут,
     Что может взять дьявольски хитрая речь.
     Пойми же, король, что иллюзии гибнут,
     Что крови напрасно ненадобно течь.
 
 
98. В Фессалии, в Кандии тысяч пять пало,
     Конец авантюрной затеи вождя…
     Он скрылся, и бурей корабль не свалит,
     А мертвые в небо чужое глядят.
 
 
99. Союз трех правителей помнят столетья.
     Весь мир обагрен небывалой войной.
     Потомки! Нарбонн наш исхлестан был плетью,
     И трупы на улицах помнили бой.
 
 
100. Весь воздух рад серой и ласковой птице,
       Что ветку от пальмы держала в когтях…
       Большая война, наконец, прекратится,
       Хоть умер ведущий народы сквозь страх.