Текст книги "Перерождение (СИ)"

Автор книги: Максим Субботин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

  Потянулась выжидательная пауза, видимо, для уточнения ситуации с непосредственным начальством.

  – Мэм, объект потенциально опасен. Я имею четкие указания сопроводить его в камеру.

  – Я сама...

  Она повернулась лицом к Максу. Он видел, как она напугана. При этом голос ее оставался спокойным.

  – Вам надо вернуться в камеру. Поверьте, никто больше не причинит вам вреда.

  Видимо, что-то отразилось в его взгляде.

  – Нападение отбито. Профессор верил в вас, и я тоже верю. Обещаю, как только будет возможно, я вернусь и отвечу на все ваши вопросы. Вам нечего опасаться. Доверьтесь нам. Вы очень нужны Республике!

  – Довериться? – Макс позволил себе ухмыльнуться. – Надеюсь, у вас действительно найдутся ответы, так как вопросов у меня много.

  Глава 6. Сердце Улья.

  Человеческие имена – как глупо. Человеческие привязанности – это слабость. Улей – это сила и мощь, единый организм, единая воля, единая цель. А Она – его сердце, облеченное силой и властью нести смерть врагам. Сердце Улья!

  Страдания! Человечество еще осознает собственную ничтожность перед смертоносными легионами скарабеев.

  Ей доступны многие знания, доступна сила. За ее спиной огромная армия. Она генерал мириадов существ, готовых подняться по одному ее приказу. Но при всем при этом где-то глубоко внутри все еще теплится слабая сущность человека. Ничего – это ненадолго. Задавить в себе слабость – ничего сложного. Но время необходимо.

  Люди способны истребить себе подобных за несколько блестящих камней, щепотку дурно пахнущего порошка, глоток более чистого воздуха... причин множество, итог один. Когда-нибудь они водрузят крест на собственной могиле и лягут в нее подыхать. Когда-нибудь... Почему же не помочь калеке распрощаться с опостылевшей жизнью? Не подтолкнуть его к краю пропасти? Для вселенной это будет лишь благом.

  Находясь за многие километры от того, с кем пришла в этот мир, новорожденная Сердце Улья почувствовала: что-то случилось. Почувствовала болезненный укол, словно тело резким ударом нанизали на длинную зазубренную палку. Однако понимание, что же именно произошло, оформилось не сразу. Она звала его, звала долго и тщетно, пока зов не превратился сначала в жалостливый стон, а потом в громкий рык, наполненный животной ненавистью самки, утратившей своего самца.

  К тому времени как она добралась до человеческого строения, боль от укола стихла, но на ее место пришло чувство ноющей пустоты.

  Когда-то в этом месте люди выстроили огромное сооружение, призванное вгрызаться в плоть горы и поднимать на поверхность тонны руды. Но времена меняются, баланс сил колеблется. Тем более теперь, когда Улей заполучил в свои ряды их двоих...

  И снова боль. Они должны быть вместе! Они вместе пришли, у них одна дорога. Дорога на пути к триумфу Улья!

  Прошло несколько дней с того момента, как он исчез. Несколько раз ей казалось, будто бы снова ощущает его присутствие – неуверенное, надрывное. Но нет – ее безмолвный крик оставался без ответа. Да что ее крик, даже зов Сверхсознания тонул в бесконечности космоса, так и не достигнув его сознания.

  Что же с ним сделали?!

  Она легко ступала по залитой слизью земле. В небе вились амфиптеры.

  'Амфиптеры...' – она до сих пор внутренне воспринимала всех существ Улья, используя человеческие названия. И это притом что для общения или управления ими никакие имена не требовались. Слабость, атавизм, с которым еще придется побороться.

  Десятки перепончатых крыльев равномерно поднимались и опускались, позволяя своим хозяевам зависнуть в воздухе. Сотни глаз высматривали малейшее движение вблизи завода. Свита Сердца Улья готова разорвать в клочья любого, кто осмелится посягнуть на ее жизнь.

  Ненависть к тем, кто посмел встать на пути Улья, бурлила в ней раскаленной магмой. Ненависть требовала выхода – и она нашла его.

  Люди... Они могут быть такими беззащитными, такими слабыми. Их тела так легко разрушить... Но иногда они проявляют чудеса стойкости, выживают с такими повреждениями, от которых любой другой представитель их расы давно бы издох. И иногда это приходится очень кстати...

  Оставленный на заводе гарнизон скарабеев хоть и не справился с защитой своего генерала, но сумел сохранить живым одного человека из диверсионной группы. Вряд ли специально, но сейчас это неважно. Главное – результат! Да, это именно то, что сейчас нужно!

  Сердце Улья склонилась над измученным человеком. Рэйф лежал, привалившись к изрешеченному остову универсального ремонтного модуля. Затянутый в плотную черную броню, он почти сливался с окружающей его грязью. Шлем валялся рядом. Самое место для человека! И это элита сил Республики?! Никакая маскировка, никакие усиленные накладки и другие ухищрения не спасли этого червя от заслуженной кары.

  – Больно? – поинтересовалась участливо. Голос, ставший хрипловатым, тем не менее, не казался грубым.

  Лицо человека дрогнуло, губы болезненно исказились.

  Уже не жилец, а жаль... мог бы получиться неплохой помощник... Людей, обладающих пси-способностями, крайне мало. Это и хорошо, и плохо. Хорошо тем, что тогда бы подобных Рэйфам было гораздо больше, а они успели показать себя неплохими бойцами. А плохо в том смысле, что только на таких экземплярах Сверхсознание могло эффективно ставить эксперименты, в результате которых не разрушался мозг человека.

  Пальцы Сердца Улья коснулись груди Рэйфа. В развороченных пластинах зияло ровное округлое отверстие с вывороченными наружу ошметками кожи. На длинных пальцах с острыми когтями остались кровавые потеки.

  Человек вздрогнул, застонал. Даже находясь на грани смерти, он все равно оставался испуганным червяком.

  – Куда его забрали?

  Коготь, будто случайно, ткнулся в рану.

  Человек задохнулся, попытался ударить кулаком, но Сердце Улья с легкостью отвела удар.

  – Зачем все усложнять? Скажи, куда его забрали?

  Она чувствовала, как жизнь покидает тело Рэйфа, а потому не церемонилась. Впрочем, есть и другой метод. Сосредоточиться, мысленно коснуться его разума – трепещущее пламя под порывами сильного ветра. Но даже это пламя способно сопротивляться и обжигать. Пробиться сквозь него – все равно что прыгнуть в жерло вулкана. Только сильный дойдет до самого дна, все остальные обратятся в пепел. Сердце Улья не смогла добраться до дна, но и не обратилась пеплом. Ее просто вышвырнуло из уже почти поддавшегося сознания человека.

  Ее лицо, не утратившее человеческих черт и изящества, исказилось злобной гримасой. Червяк сопротивляется! Даже теперь! Он пришел в чужой дом под покровом ночи, как вор. Пришел с оружием, мерзкой техникой и другими, но более удачливыми червями.

  – Я этого так не оставлю! – полупрорычала Сердце Улья, а потом схватила человека за голову и резко крутанула.

  Звук ломающихся шейных позвонков прозвучал для ее ушей сродни музыке.

  Глава 7.

  Макс сидел на полу, рассматривал свои руки, сжимал и разжимал пальцы. В запястьях чувствовался небольшой дискомфорт, но не больше. А ведь он расколол не один шлем. После таких ударов любая кость должна рассыпаться в пыль. Да и пулевые ранения не причинили особых неприятностей. Организм регенерировал не только мягкие ткани, но и костные пластины. Пусть медленнее, но регенерировал. Очень удобное свойство... если бы только оно принадлежало человеку, а не уроду, который не помнит вчерашнего дня.

  Почти сразу, после того как за ним вновь поднялись прутья, в зале началось интенсивное движение. Ремонтные бригады восстанавливали купол и оборудование, убирали мусор и образованные взрывами завалы. Кто-то исследовал останки Кондоров, кто-то занялся трупами работников института. И все это в невообразимом шуме и суете.

  Макс закрыл глаза, постепенно отрешился от шума, звуки начали стихать, пока не исчезли вовсе. Вопросы, вопросы... Он вспомнил дорогу и бурю, вспомнил нечто черное на дороге, нечто разрастающееся. Они пытались убежать, но... не смогли? Потом были какие-то камни, стрельба и... дальше воспоминания обрывались, словно наталкивались на непреодолимую стену. При этом крепло стойкое ощущение: стоит стену пробить – и все встанет на свои места.

  – Вы спите?

  Тихий голос проник сквозь отрешенное уединение.

  Макс открыл глаза.

  По ту сторону прутьев стояла невысокая девушка в белом халате. Лицо сосредоточенное, а очки в тонкой оправе придают ему еще большую серьезность, иссиня-черные волосы стянуты на затылке в тугой хвост; в больших, чуть раскосых глазах застыло выражение глубокой озабоченности. Макс узнал ее. Именно она вмешалась в его уже почти начавшуюся потасовку с охранниками, или кто они там? Маленькая, а смелая. Вполне могла своим рывком в его сторону попасть под горячую руку пехотинцев.

  – Здравствуйте. Меня зовут Сади Эванс, – представилась девушка. – Я доктор, помогаю... – она запнулась, – помогала профессору Тейлору. Как вы себя чувствуете?

  – Очень хорошо... – проговорил Макс и поморщился. Он никак не мог привыкнуть к собственному голосу.

  – Я обещала дать вам некоторые разъяснения. Надеюсь на ваше благоразумие. У меня нет оружия, и зал не прослушивается. Я попросила оставить нас наедине. Нет даже охраны. Если вы решите меня убить – я вряд ли успею позвать на помощь.

  – К чему это?

  – Я же обещала...

  – Нет! – оборвал Макс. – Вся эта показуха вашей беззащитности.

  – Это не показуха, – девушка обошла поваленный стол, подняла стул и села на него. – Я уверена в том, что за хитиновым панцирем прячется человек. У этого человека много вопросов, он испуган, неуверен в себе, но это больше не зверь.

  – Человек?! – рев, который вырвался из его собственного горла, оказался неожиданностью даже для самого Макса. – Много вы видели таких людей?! – он в два шага оказался напротив опешившей девушки, вцепился в прутья. – Кто я такой?!

  – Прошу, успокойтесь, – ее голос дрожал, в глазах появился страх.

  – Простите... – спустя несколько секунд проговорил Макс и резко отпрянул. – Кажется, я сошел с ума. Все это не может быть правдой. Вы же доктор, – он снова подался в ее сторону. – Скажите, что все это сон. Скажите, что я лежу в белой палате, а рядом стоят санитары.

  – Я не могу этого сказать, – руки Сади заметно дрожали, но с голосом она снова справилась. – Вам нужна правда?

  – Не знаю... я уже ничего не знаю... – Макс несколько раз прошелся по комнате, потом резко остановился. – Да, мне нужна правда!

  – Задавайте вопросы.

  – Кто я? Где я? Кто те люди, что напали на... на вот это место?

  – Что ж, мне пока неизвестно, насколько к вам возвратилась память, а, поэтому приготовьтесь услышать необычные вещи.

  Макс отошел к противоположной от Сади стене, сел.

  – Я готов к необычным вещам... – он красноречиво взглянул на собственную ладонь, потом сжал ее в кулак, без видимых усилий ударил в пол. Металлическая пластина – одна из многих, которые пол устилали, – прогнулась.

  – Как мне вас называть?

  – Макс... – собственное имя казалось далеким и чужим, словно из другой жизни.

  – Хорошо. Макс, я постараюсь не вникать в подробности. Думаю, вы все поймете. Вы стали жертвой Улья скарабеев.

  – Сразу стоп. Кто такие скарабеи?

  Синди запнулась, коснулась лба, обдумывая неожиданный вопрос.

  – Хорошо, давайте начнем с самого начала. Скарабеи – уникальная раса. Мы даже не могли предположить, что подобные им создания могут существовать в природе. 'Scarabei magna cumulus' – Большое скопление жуков. Для простоты – скарабеи или Улей. Если вы представите муравейник, то Улей – это, в сущности, та же самая система, только в десятки раз более развитая. Мы точно не знаем, откуда и зачем они пришли. Они не выдвигают требований, не вступают в переговоры. Единственная возможная цель их экспансии, в нашем понимании, – расширение ареала обитания. Эта теория имеет множество недостатков и противоречий, но она единственная более-менее объясняет их неуемную тягу к покорению новых миров.

  – А разве у вас не та же цель?

  – Все же человечество в духовном плане стоит на куда более высокой ступени развития. Мы не ограничиваемся только физиологическими потребностями... – она замолчала. – Разве это стоит объяснения?

  Макс демонстративно потер голову.

  – Продолжайте.

  – Нам известно, что в Улье появилось новое существо, которое способно ассимилировать людей на новом уровне. Нам удалось захватить одного человека, подвергшегося подобной ассимиляции. Этот человек – вы. Сейчас вы находитесь на территории исследовательского комплекса, принадлежащего Республике человечества, планета Схрон. Вы перенесли процедуру по восстановлению работоспособности центральной нервной системы. Судя по первым результатам, процедура прошла успешно.

  – Профессор Тейлор говорил что-то о том, что мой мозг перегружен. Чем? – Макс покачал головой, снова взглянул на собственные руки. – И еще: зачем им люди? К чему такие сложности?

  – Понимаете, Улей – это своего рода огромный организм, состоящий из множества существ, связанных между собой приказами, исходящими из одного центра. В этом сила скарабеев: они не знают восстаний и предательств, не знают борьбы за власть. Абсолютно каждое существо Улья беспрекословно подчиняется Сверхсознанию – биологическому центру. Так как никто в Республике не видел этого центра воочию, мы можем лишь предполагать его природу. Если исходить из этого – существуют две основные версии. По первой – это огромное существо, возможно, осознающее себя как личность. По второй – абстрактное сосредоточение воли, построенное на базе обособленных сознаний примитивных существ. Множества существ – так называемого коллективного разума. Так или иначе, но именно волей мозгового центра Улей ведет экспансию. Кроме того, нам известны существа с менее развитым сознанием – через них Сверхсознание управляет отдельными сегментами Улья. Но в такой централизации кроется слабость. Скарабеи не обладают стратегическим мышлением, не способны строить долгосрочные планы, не могут управляться с захваченной техникой. Они берут животной силой, численностью. Сейчас силы человечества и Улья скарабеев находятся примерно в равновесии. Каждая сторона ищет средства, чтобы склонить чашу весов в свою сторону. Макс – вы невольно стали таким средством. Если Улей сможет заполучить сотню таких, как вы, даже десяток – чаша может качнуться не в нашу сторону. Мы считаем, что в вас внедрены знания, которые не способен воспринять разум обычного скарабея. В пределах допустимых рамок вам была сохранена свобода воли и главное – сделано глубокое внушение. Нам удалось его снять.

  – Введены знания... – повторил Макс. – Я знаю то, чего просто не должен знать. Начиная с языка, на котором разговариваю с вами, и заканчивая тактико-техническими характеристиками отдельных подразделений Республики. Наверное, не всех... знания приходят спонтанно, вспышками, когда они нужны. При этом я уверен, что некая их часть заблокирована.

  – Вы знаете, какая именно часть заблокирована? – Синди напряглась.

  – Не уверен. Мне кажется – та, что касается Улья.

  – Думаю, вы понимаете, что ученые Республики изучают скарабеев. Их особенности, повадки, способности... Мы думали, что знаем о них все... А потом оказалось, что и скарабеи изучают нас. Как бы это дико ни звучало.

  – Каким образом?

  – Нам известен только один способ, но это не значит, что не существует других. Предположительно, весь процесс протекает в инкубаторе. Это основное 'строение' любой колонии. Так вот, внутри инкубатора существует специальная камера, иногда несколько. Стенки каждой камеры покрыты тонкими длинными усиками – синапсисами. С виду они кажутся непрочными, но на поверку – словно проволока. Когда в камеру помещается человек, синапсисы внедряются ему в голову, настраиваются на импульсы мозга и начинают их считывать. А дальше – полученные данные по восходящей системе передаются Сверхсознанию. Анализом, как мы полагаем, занимается только оно.

  Макс непроизвольно коснулся рукой лба, поморщился.

  – Со мной проделывали то же самое?

  – Нечто подобное – почти наверняка. Вероятно, сейчас в вашей голове находятся те знания о нас, которые за время войны стали доступны Сверхсознанию. Но с вашей помощью мы узнаем, что скарабеям известно о Республике.

  – Дело за малым – разобраться во всей этой мешанине.

  – Не беспокойтесь. В данном случае лучшее лекарство – это время. Ваш разум адаптируется к новой информации, восстановятся причинно-следственные связи. Мы постараемся ускорить процесс адаптации. Уверена: специальные тренинги и препараты способны нам помочь.

  – Вы все время упоминаете Республику. Я чувствую, что знаю о ней, но не могу вспомнить. Может быть, поясните в двух словах?

  – Разумеется, – улыбнулась доктор. – Мы технократы. Технократическая республика, если говорить точно. По сути одно большое государство под управлением экспертов-ученых. Нам практически удалось построить идеальное общество. Опираясь на существующие природные ресурсы и технологические новшества, мы получили устойчивое развитие общества.

  – Звучит, как абзац в книге. Вы сами во все это верите? Идеальное общество... попахивает нафталином.

  – Верю? – брови девушки сошлись к переносице. – Что значит верю? Накануне контакта с Ульем человечество представляло собой сплоченное общество. Я бы даже сказала – семью. Республика заинтересована в максимально быстром решении глобальных проблем. Заинтересована даже сейчас, хоть это не всегда заметно.

  – Я был не один, – Макс резко сменил тему разговора. – Со мной была жена. Вы знаете, что с ней?

  – Насколько нам известно, подобные вам существа замечены только на этой планете...

  Макс ожидал продолжения фразы, но доктор молчала.

  – Я должен знать! – с нажимом произнес он. Голос низкий, шипящий.

  – Хорошо. Нам известно еще только одно существо, подобное вам. И оно, скорее всего, было женщиной.

  Не то стон, не то вой наполнил небольшую комнату. Макс скрежетнул когтями по напольным пластинам, оставляя на них глубокие царапины.

  – Почему мы? Почему Улей выбрал нас?

  – Мы этого не знаем, – вздохнула Сади. – Но вопрос очень важный.

  – Я должен ее найти, а вы поможете вернуть ей разум.

  Он не просил, не угрожал, просто утверждал.

  – Разумеется, – с небольшой заминкой согласилась Сади. – Республика и сама в этом заинтересована. Я не упомянула о том, что в этот раз Сверхсознание отступило от обычного процесса мутации. Обычно промежуточные звенья мутации быстро умирают. Проходит несколько поколений – и на выходе получаются новое полноценные существа, способные к воспроизводству себе подобных. В вашем случае все иначе... Как бы это сказать... вы все еще продолжаете изменяться. Становитесь сильнее. Сейчас, выйдя из-под контроля Улья, этот процесс замедлился. Но ваша жена...

  – Я все понял. Как происходит мутация и можно ли от нее избавиться?

  – Процесс мутации управляем... – доктор задумалась. – Давайте я поясню на примере. У нас еще есть немного времени, я успею.

  – Слушаю.

  – В качестве примера возьмем кайтенов. Помните их?

  – В общих чертах, – поморщился Макс.

  – 'Vivamus Bomb' – живая бомба. Но мы чаще называем их кайтенами. Это очень древнее понятие. В переводе с мертвого языка означает: 'Небесная перемена'. Если суть перевода уже ни о чем не говорит, то олицетворяемый понятием образ подходит как нельзя лучше. Дело в том, что кайтенами раньше называли торпеды, управляемые смертниками. При этом людей никто не принуждал. Абсолютное понимание собственных действий, никакого страха, выдержка и сосредоточение на поставленной цели.

  – Экскурс в историю обязателен?

  – Без этого не понять. Так вот, кайтены Улья поступают так же. Взрывают все вокруг себя, но ценой собственной жизни.

  – В Улье никто особенно жизнью и не дорожит, – усмехнулся Макс. – Нет той ценности, что у людей.

  – Не забывайте, вы тоже человек. Прежде всего, человек!

  – Где уж мне забыть...

  – Еще полтора года назад мы и не знали, что в состав Улья входят существа, подобные кайтенам. Ни одного упоминания, ни одного свидетельства. А потом, всего в течение нескольких недель, они появились сразу на нескольких крупных планетах. Неприятный сюрприз, скажу я вам... В первых же столкновениях регулярных войск с кайтенами мы понесли огромные потери. Эти ходячие бомбы с легкостью уничтожали до того неприступные крепости.

  – Вы заходите издалека.

  – Я отвечаю на ваш вопрос, – удивилась Сади. – Вам неинтересно?

  – Извините, продолжайте.

  – Так вот, разумеется, ученые и аналитики Республики бросили все силы на исследование нового вида. К тому времени, как мы считали, в Улье не осталось не изученных нами существ. А здесь такое... Не стану углубляться в процесс изучения, но ключ к появлению кайтенов нашелся там, где не ожидали. Планета Ашира – довольно старая колония Республики. В свое время – крупный центр разработки рудных месторождений. За несколько лет планета превратилась в муравейник: множество ходов, штреков, штолен. К моменту инцидента многие месторождения были выработаны, механизмы демонтированы, а потому планета утратила свое стратегическое значение. На ней осталась небольшая горстка шахтеров, контракты которых подходили к завершению. Их должны были забрать совсем скоро... сроки шли на недели, не больше. Но в связи с активизацией Улья в том секторе космоса эвакуацию персонала Ашуры пришлось отложить. Самой планете ничто не угрожало, в то время как каждый корабль был на счету. Скарабеи наступали сплошным потоком, намереваясь ассимилировать две соседние системы – хорошо обжитые и густозаселенные людьми. Про Аширу пришлось забыть почти на четыре месяца.

  – Забыть о целой планете?

  – Я же сказала – всего несколько рабочих. Сама по себе планета уже не представляла интереса.

  – Насколько я понимаю, вы ошиблись?

  – Да, – нехотя ответила Сади. – Скарабеи высадили на Аширу небольшой десант. Одна Теща, небольшое сопровождение. Высадка прошла тихо, еще функционирующие планетарные системы не смогли ее засечь.

  Девушка замолчала, словно прокручивая в голове события, о которых собиралась рассказать.

  – На Ашире не выжил никто, – наконец, продолжила она. – Я имею в виду – не выжил никто из людей. Пятьдесят восемь человек остались лежать в шахтах планеты. Но что самое... – снова молчание, – неприятное – их смерть стала отправной точкой в новом витке противостояния между Ульем и Республикой. Когда на Аширу высадилась спасательная экспедиция, спасать оказалось уже некого. Не осталось на планете и скарабеев, только высохший остов умершей колонии.

  – Все умерли... неплохой итог. А в чем суть?

  – Вы слышали о Зрячих?

  – Что-то знакомое... но вряд ли вспомню самостоятельно.

  – Вы с ними даже встречались, недавно, – доктор невесело улыбнулась. – Нападение на лабораторию – их рук дело. Это организация, во главе которой стоит радикально настроенная группа ученых. Сейчас ученые и их последователи объявлены вне закона, но тогда они представляли всего лишь неофициальные взгляды на некоторые вопросы по дальнейшему развитию Республики. Так вот, у рабочих с Аширы был единственный шанс на спасение – подать сигнал бедствия, но на планете каким-то образом оказался резидент Зрячих. Этот человек вывел из строя все коммуникационное оборудование. Цели этого поступка так и остались невыясненными. Возможно, это был акт особенно циничного саботажа. Возможно, Зрячие ставили целью какой-то эксперимент или руководствовались некими корыстными мотивами. Суть от этого не меняется. Пятьдесят восемь человек и резидент, или резиденты Зрячих, оказались в ловушке, – Сади вздохнула, поежилась. – Они смогли забаррикадироваться в шахтах. При себе только самое примитивное оружие и небольшой запас пищи. Воду брали в пещере, в подземном озере, которое и стало их основным опорным пунктом. Все ведущие к нему проходы и шахты были обвалены. Связи с поверхностью никакой. Освещение – от ламп горнопроходческой техники. Они надеялись переждать атаки скарабеев, надеялись на скорую помощь. Коммуникационные системы планет, подобных Ашире, настроены таким образом, что автоматически начинают запрашивать помощь в случае определенного времени простоя.

  – Но системы не работали, так?

  – Да, только люди об этом не знали. Спасательной экспедиции достались только обрывки нескольких дневников. Из этих записей нам и стала ясна картина произошедшего.

  – Я весь внимание.

  – Скарабеи атаковали проходы, ведущие к озеру. Атаковали каждый день. Иногда по несколько раз за день. Те, кто входил в спасательную экспедицию, рассказывали потом о тоннелях, забитых разлагающимися тушами костяных гончих. Их были сотни. Когда один тоннель становился окончательно непроходимым, твари искали обходной путь. И так из раза в раз. На протяжении почти четырех месяцев.

  Голос Сади дрогнул, словно девушка сама пряталась в полутемных, холодных пещерах мертвой планеты, а где-то, совсем рядом, за тонкой перегородкой из камня, роились и пытались прорваться к вожделенной добыче орды кровожадных тварей. Сколько пришлось испытать этим людям? Сколько можно надеяться на помощь? Неделю, две, месяц? А что потом? Отчаяние, сумасшествие. Сколько людей пало, растерзанных тварями Улья, а сколько из них наложило на себя руки не в силах больше противостоять постоянной угрозе жизни, не в силах выдержать напряжения постоянных атак? Как долго человеческий разум способен просуществовать в нормальном состоянии, когда его носитель заперт в каменном склепе, поминутно ожидая смерти?

  – Знаете, я до сих пор помню несколько строк из одного дневника, – почти шепотом продолжила Сади. – Их написал простой шахтер, он даже не подписался. Не знаю почему. Возможно, уже не надеялся на спасение.

  – Что за строки?

  Девушка закрыла глаза и заговорила:

  – Сегодня я собственными глазами видел, как Пауль вскрыл себе брюхо. Он стоял возле одного из заваленных тоннелей и смотрел в пустоту, а когда повернулся – в его руках был осколок камня. Я не сразу понял, в чем дело, а потом до меня дошло. С камня капала кровь. Кровь была всюду: на руках Пауля, стекала по его ногам, заливала живот, из которого вываливались кишки. Но самое страшное – он улыбался. Смотрел на нас безумными глазами и улыбался...

  Сади открыла глаза.

  – Зачем я вам это все рассказываю? – спросила, неуверенно улыбнувшись.

  – Не знаю, – Макс чувствовал себя так, словно заглянул в чужую спальню. В рассказе доктора слишком много эмоций, чтобы поверить, будто девушка оставалась лишь сторонним наблюдателем всему произошедшему на Ашире. Тем не менее уточнять он не стал. – Так что со скарабеями и их приспособляемостью?

  – Ах да, простите. Члены спасательной экспедиции выявили необычные мутации у костяных гончих. Сначала малозаметные. Но чем более свежие трупы исследователи находили, тем отчетливее для них становились изменения в тварях. Самые заметные и, как оказалось, конечные изменения, были обнаружены в туннеле, в котором создания все же прорвали оборону людей. Камень там словно оплавился. Во многих местах покрылся чем-то вроде червоточин. В воздухе кислый запах. А трупы... они будто сильно обгорели. Плюс ко всему этому следы взрывов.

  – Вы хотите сказать, что колония скарабеев способна за четыре месяца выдать абсолютно новое существо?!

  – Этому нет стопроцентных доказательств. Вероятно, процесс мутации зависит от многих факторов. На Ашире Улей получил в свое распоряжение нечто вроде лаборатории и потому максимально продуктивно воспользовался ее возможностями.

  – А эти ваши Зрячие? Как они отнеслись к гибели людей и появлению новых тварей?

  – Никак, – Сади развела руками. – Они пытались оправдываться, но слишком многие факты указывали на их участие в саботаже. В конце концов, они просто отвернулись от Республики.

  – Судя по тому, что произошло сегодня, Республика их еще очень интересует. Да и сил у них если и меньше, то ненамного.

  – Что вы, – отмахнулась Сади. – Теперь Зрячие из организации со строгой иерархией и целями превратились в горстку отщепенцев. У них нет одного лидера, а отдельные командиры уже давно не найдут общей цели. Каждый борется за что-то свое. В итоге – редкие выпады. Хотя признаю, некоторые из них весьма чувствительны.

  – Так, как сегодня? Чего они хотели?

  – Как сегодня, – кивнула доктор. – Медики борются за жизни двоих, так что все разбирательство еще впереди. Но... у вас есть свои догадки?

  – Тот, что спустился вот там, где вы сейчас стоите, хотел меня убить. Я бы даже сказал – он пришел специально ради этого. Не удивился, даже дал мне шанс показать себя.

  – Это плохо, – вздохнула Сади. – Значит, информация о вас стала доступна сторонним лицам. Что ж, работы для группы дознания много.

  – Кому я успел насолить?

  Доктор отвернулась, сложила руки на груди.

  – Боюсь, многим...

  Глава 8.

  Сегодня в группе чувствовалась нервозность и напряжение.

  Почти так же было после нападения Кондоров, когда через пару дней восстановления купола Макс снова покинул свою комнату. Руководство над исследовательской группой взяла на себя Сади Эванс. Некоторых ее членов Макс уже видел, другие появились впервые.

  Рабочие восстановили коммуникации и заменили утраченное оборудование, правда, не все. Судя по отдельным услышанным репликам, Кондорам удалось уничтожить некий очень важный объект, без которого дальнейшая работа сводилась лишь к тестированию, сбору различных показателей, тренингам. Но именно тренинги интересовали Макса больше всего. Его несколько раз пытались погрузить в гипноз, но оказалось, что он совершенно невосприимчив к какому-либо внушению. Зато память очень хорошо реагирует на ассоциации. Правильно подобранные зрительные образы вызывали в голове взрыв воспоминаний. Пусть сумбурных и не всегда поддающихся анализу, но все же для первого шага результат очень хороший.

  Так продолжалось несколько дней, пока Макс снова не почувствовал напряжение. Во-первых, сама Эванс выглядела растерянной, отводила взгляд, ограничивалась односложными репликами. Во-вторых, сменилась охрана, к прежним представителям которой он уже успел привыкнуть. Броня новых солдат отличалась черной расцветкой, в отличие от синей прежних стражей. Да и количество охранников выросло с троих до восьми.

  Что-то определенно назревало. И это 'что-то' Максу отчаянно не нравилось. Он все чаще поглядывал на новые двери, ведущие в длинный коридор, полностью восстановленный лишь пару дней назад. Именно по причине его обрушения во время нападения Кондоров спасательной бригаде пехотинцев пришлось прокладывать себе путь сквозь стену.

  Макс сидел за столом и на электронном планшете рассматривал новую порцию аэроснимков различной местности. Часть местности была занята скарабеями, часть принадлежала Республике. Такие снимки ему приносили каждое утро. Попытка зацепиться за приметные ориентиры, вспомнить о собственной роли в планах Улья. Пока особого результата такие просмотры не приносили, но Макс чувствовал – все не зря. Он никому не говорил, но, вглядываясь в покрытые слизью земли, очередное скопление костяных гончих или жнецов, искал ту, которая осталась под контролем Сверхсознания. За отсутствием оперативных сводок и достоверных данных, которых ему никто бы не предоставил, эти снимки становились единственной, пусть и ускользающе-крохотной надеждой отыскать жену. В кого она прекратилась? О чем сейчас думает?