Текст книги "Перерождение (СИ)"

Автор книги: Максим Субботин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

  Мужчина сделал шаг к воротам, остановился. Окинул взглядом пауков. Потом решительно зашагал прочь, вышел в белую круговерть. Сердце Улья не спускала с него глаз. В таком состоянии человек способен на все что угодно.

  Высокий отошел на несколько шагов, наклонился к лежащему на земле телу, что-то поднял. Казалось, он больше не сомневается. Все сомнения остались в той долгой минуте раздумий, когда его глаза утратили малейшие проблески сознания.

  И все же обратно он шел тяжело, точно за время пребывания на улице на ноги намерзли многокилограммовые глыбы льда. Сейчас кроваво-фиолетовый кровоподтек еще отчетливее выделялся на побелевшем лице. В руке он сжимал пистолет. Сама же рука дрожала.

  Сердце Улья насторожилась, готовая в любой момент уйти с линии возможного огня. Но человек сделал именно то, чего она ожидала, но во что до последнего не верила: остановившись шагах в четырех от сидящего на коленях пехотинца, он резко поднял руку с пистолетом и выстрелил.

  Голова пехотинца разлетелась кровавыми ошметками. Обезображенное тело еще некоторое время продолжало сохранять вертикальное положение, но потом повалилось вперед.

  Удивленно-возмущенные выкрики быстро смолкли под взглядом высокого. Не опуская пистолета, он медленно обвел взглядом каждого человека.

  – Ты что натворил?! – выдохнула доктор. – Батлер, ты понимаешь, что сейчас сделал?

  Видимо, она хотела сказать еще что-то, но осеклась.

  – Кто со мной? – спросил тот, кого назвали Батлером.

  Он говорил ровно и спокойно, словно приглашал на вечеринку.

  – Зачем такие сложности? – доктор все же набралась смелости продолжить прерванную фразу. – Вы же управляете им. Это очевидно. Думаете так сломать нас?

  – Управляю? – губы Сердца Улья искривились. – Ничуть.

  – Я – это я, – проговорил высокий. – Предпочитаю пожить еще. Чего и вам предлагаю. Вы же врач, должны лечить раненых. Вон их тут сколько. А за стенами командного центра? Хотите бросить их умирать?

  – Мы уже мертвы, – сказал кто-то из лежащих на полу.

  – Как знаешь...

  Резкое движение рукой, еще один выстрел – и еще один труп.

  – Прекрати! – закричала доктор. – Ты сошел с ума!

  – Это вы все сошли с ума! Чем могут повредить эти пять дней Республике? Любые крупные перемещения живой силы отслеживаются с орбиты. Если Улей готовит прорыв – пусть попробует. Мы раздавим его! Эти горы – ледяная пустыня. За что здесь держаться? За что умирать?

  – Наверное, есть за что, раз они решились зайти так далеко.

  – Твое решение?! – Батлер направил пистолет в голову доктора.

  – Убери это, – устало проговорила женщина. – Я согласна помочь раненым...

  Сердце Улья не поверила собственным ушам. Можно много кричать и бить себя кулаком в грудь, но рядом с настоящей опасностью все они дрожат и думают лишь об одном? Как спасти свои жалкие жизни?

  В течение следующих нескольких минут два паука разнесли часть внутренностей командного центра. Под уничтожение попали системы, отвечающие за управление автоматическими турелями, разбросанными в окрестностях базы. Едкой кислотой наполнилось хранилище оружия. Большую часть универсальных пайков и медикаментов Сердце Улья посчитала нужным оставить.

  После этой предосторожности, она приказала всем, кто решил остаться и выполнить ее требование, перебраться в зал управления. Батлеру пришлось застрелить еще одного несогласного, после чего дело пошло быстрее.

  Доктор дрожала мелкой дрожью. Казалось, она готова зубами вцепиться в горло убийцы, но что-то удерживало ее даже от малейшего движения. И отчего-то казалось, что сдерживающим фактором были не пауки.

  Странное дело, но Сердце Улья чувствовала себя так, словно ее с головой окунули в лежку брахиумов. Эти огромные воины Улья отличались не только невероятной силой и живучестью, но и умением загадить все вокруг себя в радиусе трех-четырех десятков метров. В местах большого скопления брахиумов с трудом выживали даже остальные члены Улья.

  Раненых переносили медленно, по одному человеку, так как занималась этим сама доктор и вызвавшийся ей помочь пехотинец с сильно обожженной кислотой ногой. Он морщился при каждом движении, а по полу за ним тянулся след из кровавых капель. Но ни разу человек не произнес ни звука, ни разу не пожаловался на боль или трудности. И это притом, что рядом довольно бодро ходил Батлер с пистолетом в руке. Он настолько освоился, что взял на себя роль погонщика, то и дело поторапливая неповоротливых, с его точки зрения, доктора и пехотинца. Ему не отвечали, старались прятать взгляды. Но Сердце Улья чувствовала их ненависть к этому человеку.

  Получив власть, пусть и небольшую, он старался воспользоваться ей в полной мере. Желание понятное и приемлемое, но только до определенных пределов. Батлер явно не сможет контролировать ситуацию, если та накалится еще больше. Пуля в голову – временный аргумент.

  – Подведем итоги, – проговорила Сердце Улья, стоя в дверях зала управления. – Вам необходимо сделать так, чтобы для внешнего мира режим работы базы не изменился. Регулярный выход в эфир, отчеты, улыбки и дежурные шутки – все, как у вас полагается... Но прежде всего – убедить вышестоящее командование, что здесь все нормально. Мне все равно как. Это понятно?

  – Конечно! – с готовностью ответил Батлер.

  – Хорошо. Выходить за пределы этого зала не рекомендую. Я оставлю на базе охрану. По истечении пяти дней они уйдут. Не рекомендую пытаться вызвать помощь. Среди вас останется тот, через которого я буду все видеть и слышать. Каждый день, круглые сутки. Вопросы?

  – А потом мы сможем уйти? – спросил Батлер.

  – Да. Мне не нужны ваши жизни.

  В зале воцарилось молчание. Сердце Улья догадывалась, что ей не поверили, но все же надеялись на счастливую случайность, которая поможет выжить.

  – Моими глазами и ушами станет он, – она резко указала на пехотинца, который помогал доктору.

  – Нет! – вскрикнула женщина и было рванулась к повелительнице скарабеев, но Батлер предупреждающе поднял пистолет.

  – Я буду с ним нежна, – медленно проговорила Сердце Улья. – Когда все закончится, отпущу. Обещаю: с его мозгами ничего не случится.

  – Но почему его? – в голосе доктора звучало отчаяние. – Я одна не справлюсь!

  – Постараешься, – прошипела Сердце Улья. – Подойди, – обратилась к Батлеру, не давая шансов доктору продолжить причитания.

  Мужчина неуверенно повел глазами, но подчинился.

  – Ты пойдешь со мной.

  Она не спрашивала, не предлагала. Она ставила в известность. Неуловимое для человеческого взгляда движение, бросок – и Батлер оказался в коридоре. Дверь в командный зал захлопнулась.

  Лицо мужчины вытянулось, глаза расширились настолько, что превратились в пару больших круглых монет.

  – Почему я? – прошептал потрескавшимися губами.

  – Боюсь заблудиться, – Сердце Улья широко улыбнулась. Но, судя по тому, что мужчина отшатнулся, улыбка вышла не очень убедительной. – К тому же мне нужен водитель.

  – Я... – рот мужчины открывался, но произнести фразу четко он не мог. – Не могу... нога... – он указал на разорванную ниже колена штанину. – Болит... это... не заблудиться...

  – Я разве спросила твоего согласия? – голос Сердца Улья стал низким, глаза сузились. – Не испытывай моего терпения, человек.

  ***

  Они покидали базу ущелья Мустанга на Цербере. Правда, чтобы вдвоем поместиться в тесной кабине, пришлось выбросить оттуда сидение и ободрать внутреннюю обшивку. Кроме того, ловчие пауки сорвали с машины все вооружение, что значительно облегчило конструкцию.

  Батлер уже не пытался спорить. Он вновь растерял недавнее присутствие духа и теперь выглядел так, словно ехал на собственные похороны.

  Дорога в сторону долины сильно отличалась от той, по которой Сердце Улья въехала на базу. Здесь практически полностью отсутствовало какое-либо специальное покрытие. Когда-то оно было, в этом сомневаться не приходилось, но крайне низкого качества. К тому же горные обвалы сделали свое дело, в некоторых местах практически перегородив проезд. И тем не менее за дорогой следили. Пусть недостаточно тщательно, но затраченных усилий вполне хватило, чтобы Цербер, подпрыгивая на камнях, все же продвигался к цели.

  В этом месте ущелья дорога резко шла под уклон. Петляя между отвесными стенами, она то сужалась до узкого прохода, шириной не больше трех метров, то раздавалась в стороны до такой степени, что стены тонули в снежной круговерти.

  Впрочем, спустя примерно пару часов снег кончился.

  – Что со мной будет? – тусклым голосом спросил Батлер.

  – Не бойся, – прошептала ему на ухо Сердце Улья. Ее голос звучал хрипло, словно в возбуждении. – Ты не умрешь, обещаю.

  Мужчина вздрогнул, Цербер вильнул в сторону.

  – Если только не угробишь нас по дороге, – сказала уже холодно.

  Время шло – и постепенно пейзаж вокруг начал меняться. Сначала исчезли снежные наносы, затем начали отступать наледи, которые выше по ущелью иногда достигали метровой толщины. Почва стала мягкой, а потом по ней заструились многочисленные ручьи.

  Цербер бросало из стороны в сторону, колеса выбивали за собой фонтаны жидкой грязи. Воздух насытился влагой, в нем появился запах стоялой воды и прелых, перегнивающих растений.

  Весьма резкое изменение климата. Примерно за четыре часа пронизывающая холодом зима превратилась в полную ядовитых испарений осень. И осень жаркую.

  – Что за черт? – спросил Батлер. – Куда мы едем?

  – Ни разу здесь не был?

  – Нет, эти места давно не патрулируются.

  – Ты недавно на базе?

  – Да, всего три месяца, – вздохнул мужчина.

  – Тогда все понятно. Не повезло тебе, правда? – Сердце Улья усмехнулась.

  Батлер смолчал.

  – Здесь располагается одна из ваших научно-исследовательских станций.

  Мужчина дернулся. Машину снова бросило в сторону, повело по грязи. Они чуть не налетели на большой камень. Батлеру лишь в последнее мгновение удалось выкрутить руль, уйти от столкновения.

  – Я сейчас у тебя глаза вырву и заставлю их сожрать, – прошептала Сердце Улья. Но на этот раз ее шепот походил на шелест истлевшей кожи, рассыпающейся под пальцами.

  – Прошу прощения, – сглотнул мужчина.

  – Испугался, что узнаю страшные секреты Республики? Это вряд ли. Там остались только плесень и тлен. Пустая коробка, брошенная несколько лет назад.

  Внезапно Батлер подался назад, со всех сил ударил по тормозам. Цербер пошел юзом, его развернуло. Послышался треск кустов, в кабину полетели ветки и листья. Спустя несколько секунд машина замерла.

  – Простите, но дальше не проехать, – поспешил оправдаться Батлер.

  – Значит, пойдем пешком, – рыкнула Сердце Улья.

  – Зачем я тебе? – протянул мужчина, с трудом вылезая из машины.

  – Вдвоем веселее...

  Идти по скользкой грязи оказалось очень непросто. К тому же скоро начался мелкий дождь. Серое небо так низко висело над головой, что казалось, будто тучи лежат на горных пиках.

  – Долго еще? – тяжело дыша, спросил Батлер.

  Они шли уже не менее двух часов. Хотя в бесконечной серой пелене, поднявшейся от насквозь пропитанной водой земли до не менее мокрых туч, время вполне могло совершать странные кульбиты.

  Вокруг простиралось огромное болото, поросшее высокими, раскидистыми деревьями, напоминающими земные ивы. Только местные экземпляры практически не имели листвы. Их длинные, черные ветви, больше смахивающие на лианы, опускались до самой воды, где и скрывались.

  Батлер больше ни о чем не спрашивал и не просил. Он тяжело дышал, часто оскальзывался.

  – Стой!

  Голос Сердца Улья казался здесь чужим и чуждым. Впрочем, любой голос, любые слова звучали бы здесь неуместно.

  – А? – сощурился Батлер.

  Его словно оторвали от важных размышлений.

  – Мы пришли.

  Мужчина завертел головой. Вокруг все та же вода, те же раскидистые деревья с ветвями-змеями. Потом его взгляд метнулся поверх чернеющих крон и остановился. Там, на фоне серого неба и далеких горных пиков, в какой-нибудь полусотне шагов от путников виднелись идеально ровные грани каменной пирамиды.

  – Что это? – спросил Батлер.

  – Это? Могильник.

  – И кто здесь похоронен?

  – Старые боги.

  – Кто? – мужчина поморщился.

  – Старые боги, – Сердце Улья говорила совершенно спокойно. В голосе ни издевки, ни насмешки. – Падшие. Те, кто пошел своей дорогой, отказался становиться тенями в толпе себе подобных.

  Лицо человека скривилось.

  – Мы пришли молиться? – спросил он неуверенно.

  – Конечно! Попросить помощи.

  Батлер покачал головой, всем своим видом показывая, насколько сильно в его глазах упали Улей и Сверхсознание, если в отчаянной попытке выжить обращаются к каким-то абстрактным силам.

  – Ты можешь остаться здесь, – сказала Сердце Улья. – Дальше я пойду одна.

  – И я проделал весь этот путь, только для того чтобы... – голос мужчины стал сварливым, в нем сквозило неприкрытое недовольство.

  – Нет, ты очень важен для меня...

  Сердце Улья отметила искру страха, блеснувшую в его глазах. Он действительно очень важен. Важнее всех тех, кто остался на базе.

  Она резко сжала кулаки, направила их на мужчину. Тот попытался отшатнуться, но куда человеческим мышцам конкурировать со скоростью генерала Улья? Из-под испещренной короткими шипами пластины, расположенной над костяшками пальцев, вылетели несколько тонких острых игл. Они пробили плотный бушлат, вошли в тело мужчины.

  Человек прижал руки к животу, застонал.

  – Ты же обещала не убивать меня, – прошептал, давясь словами.

  – Убить? Нет, – Сердце Улья опустилась рядом с ним на корточки, снизу вверх заглянула в подернутые мутной пеленой глаза. – Ты станешь жить. Долго жить. Просто немного в иной форме.

  Батлер кашлянул, на его губах появилась кровавая пена. Затем ноги подогнулась – и мужчина завалился на бок. Грязная вода вокруг него тут же начала окрашиваться алым.

  – Ты станешь основой новой колонии, – улыбнулась повелительница скарабеев. – Гордись этим, человек. Немногим довелось насладиться подобной честью.

  Тело Батлера била жестокая судорога. Лицо напряглось так, словно кожа на нем вот-вот лопнет. Глаза закатились, превратившись в пару белых слепых пятен.

  Сердце Улья поднялась, отошла на несколько шагов. Человек бился, поднимая фонтаны брызг. Его ноги и руки дергались так беспорядочно, словно вывернулись из суставов.

  Агония не прекратилась и через пять минут, и через десять. Глаза Батлера вылезли из орбит, из горла рвался животный крик, вскоре перешедший в гортанные хрипы. Его кожа раскраснелась, сделалась маслянистой. Вены под ней, наливаясь черным, проступали все отчетливее.

  – Пусть и не боги, – усмехнулась Сердце Улья, – но заручиться их помощью действительно необходимо.

  Она перешагнула через стремительно изменяющееся тело человека и направилась к пирамиде.

  Глава 13.

  За время полета, который затянулся не менее чем на пять часов, Макс успел немного обдумать случившееся с ним за последнее время. Чужой мир, чужая планета, чужая война. Впрочем, если мир оставался по-прежнему чуждым, то война не собиралась выпускать его из своих жестких лап – цеплялась холодными щупальцами, пытаясь вновь затянуть в свой смертоносный водоворот. И что самое отвратительное – щупальца тянутся с разных сторон.

  Если намерения Улья вполне понятны: ему необходимо вернуть ценного бойца, в которого вложено много сил и знаний, – то цели Республики оставались туманны. Если Мантикора, судя по словам Эванс, огромная военизированная организация, действительно начала игру за спиной официальной власти и игра эта напрямую касается его – Макса, то следует держаться подальше от больших поселений и баз. Наверняка столь мощная машина, как Мантикора, имеет множество осведомителей. Даже на засекреченном военном или научном объекте всегда найдется человек, который проговорится. И причины на то могут быть разные: от банального шантажа до пары случайных слов, оброненных за выпивкой.

  Кроме того не следует забывать о Зрячих. Судя по той наглости, с которой их представители напали на лабораторию профессора Тэйлора, ради достижения поставленной цели они пойдут на все. Информации об этой организации еще меньше чем, чем о Мантикоре. Не то повстанцы, не то просто борцы за идею. Вот только какую? И информированы они неплохо. Значит, имеются свои осведомители. Но, даже памятуя о безалаберности охраны лаборатории, Макс все равно придерживался мысли, что от Зрячих следует укрываться в месте, хорошо защищенном и людном.

  Вот и получается, что от одних лучше бежать в богом забытое поселение на краю света, а от других скрываться в густой толпе.

  Взгляд Макса скользил по сверкающей водной глади. Вот уже с полчаса транспортник летел над сверкающей в солнечных лучах поверхностью не то большого озера, не то залива. Вид воды успокаивал, расслаблял.

  Вот где его точно никто не достанет – на дне какой-нибудь впадины. И чем глубже, тем лучше. Ни у Республики, ни у Улья Макс не мог припомнить средств для погружения на большие глубины.

  Боевые действия велись на земле и в воздухе, не переходя под воду. Впрочем, где-то на самой периферии сознания возникали смутные воспоминания о кажущихся теперь странными действиях скарабеев. Вроде бы он сам видел колонию, которая расположилась на берегу небольшого озера. Корни колонии опускались под землю, стелились по дну озера. Но главное не это. Главное – это новые, еще не завершившие процесс эволюции особи – промежуточные звенья. Макс помнил их очень смутно. Почти беспомощные на суше, в воде они обретали скорость и грацию. Выходит, вскоре и морские глубины перестанут быть безопасными.

  А выжить надо обязательно! Значит, придется постоянно быть наготове, вертеться. И при этом собирать максимум информации как о мире, так и о самом себе. Любая зацепка в конечном итоге может помочь в поисках Жени и спасения ее от контроля Сверхсознания.

  Мысли о жене одновременно и согрели, и обожгли. Как много было планов на будущее, как много чаяний – и все разбилось в один момент. Грязь, кровь, боль. Это не может продолжаться вечность! Должен быть способ если не вернуться обратно, то хотя бы снова стоять рядом, рука об руку. И чтобы ни одна сволочь не диктовала свои условия, не лезла в голову и душу, нашептывая о великих целях и очистительных войнах.

  Вода вновь сменилась сушей. Ввысь взметнулись уже знакомые деревья, похожие на земные ели. Лесные гиганты стояли столь тесно, а их кроны переплетались столь густо, что казалось, будто водная гладь просто сменила цвет – с искрящегося черного на матовый зеленый.

  Вскоре пилот, искоса посмотрев на пугающего соседа, спросил позволения связаться с базой и сообщить о скором подлете. Макс только пожал плечами. За всю дорогу они не перекинулись ни словом, и говорить о чем-то теперь желания не возникало.

  Пусть делает то, что должен.

  С высоты в сотню метров база, на территорию которой собирался опуститься пилот, выглядела небольшим пятном всего с одним куполообразным строением и прямоугольником взлетно-посадочной площадки. Никаких вспомогательных сооружений, никаких вышек или элементарного ограждения. Если бы транспорт продолжил полет, Макс бы и вовсе не обратил внимания на очередную оставленную Республикой базу.

  База оказалась не оставлена. Хотя при ближайшем рассмотрении куполообразное строение выглядело так, словно не знало ремонта уже не одно десятилетие: облупившаяся краска, частично оголенные перекрытия.

  У самой взлетно-посадочной площадки их уже ждали. Три человека в темно-зеленой униформе. Они походили скорее на рабочих, чем на ученых.

  Транспортник выпустил опоры, с громким скрежетом коснулся бетонной поверхности площадки, замер.

  Прежде чем покинуть кресло, Макс заметил, как пилот облегченно выдохнул. Вообще, парень – молодец. Столько времени в полете – и ни одного намека на недовольство. Неприязнь, конечно, чувствуется, но странно, если бы ее не было.

  От встречающей троицы отделился человек и направился к транспортнику. Двери в корпусе летательного аппарата раздвинулись, впуская гостя.

  – Что с ней? – не поздоровавшись, спросил вошедший, указывая на все еще лежащую у стены Сади. Перепачканная в глине, с взлохмаченными волосами, но все еще крепко сжимающая в руке пистоле, девушка выглядела весьма несчастной.

  – Спит, – резче, чем следовало, ответил Макс.

  Человека он узнал: примерно шестьдесят лет, вытянутое лошадиное лицо с отчетливо выступающими скулами и тонкими губами. Пронзительные темные глаза казались еще более глубокими, чем во время сеанса видеосвязи. Кустистые брови сошлись к переносице. На фоне лысеющего черепа с заметными пигментными пятнами на лбу они выглядели чем-то чужеродным.

  – Почему? Давно?

  – Всю дорогу.

  Человек выглянул на улицу, закричал:

  – Женщину в медлабораторию! Срочная диагностика!

  – А вы, – он внимательно посмотрел на Макса, – следуйте за мной. Надеюсь на ваше благоразумие. О вашем прибытии знает всего пять человек. Не хотелось бы, чтобы их количество увеличилось. Да, кстати, меня зовут профессор Брайан Галлахер.

  Они вошли в раскрытые двери куполообразного здания. Макс ожидал увидеть все, что угодно – от взвода тяжеловооруженных пехотинцев до навороченной лаборатории. На деле все оказалось много проще. Внутри не было ничего, кроме нескольких разбросанных в беспорядке покореженных ящиков и какого-то мусора. Пол, когда-то выложенный пластиковой плиткой, застилала земля, пропитанная не то маслом, не то еще какой-то машинной жидкостью.

  – Нравится? – спросил профессор.

  – Нет, – честно ответил Макс.

  – Ну, ладно... Открывайте!

  Раздался шум стравливаемого воздуха – и в полу начал открываться освещенный изнутри проход. Он был настолько хорошо замаскирован, что у Макса и мысли не возникло о потайном ходе, хотя он только что смотрел на то место, где теперь зиял провал.

  – Идем, – сказал Галлахер и первым начал спускаться по идеально чистым ступеням.

  ***

  – Присаживайтесь, – профессор указал на пластиковое кресло с металлическими ножками.

  Они находились в довольно просторной комнате, которая, судя по обстановке, служила своему хозяину и рабочим кабинетом, и столовой, и отчасти лабораторией.

  Макс осторожно сел в кресло.

  – Полагаю, вы голодны, – сказал Галлахер. – Скоро вам что-нибудь принесут. А пока... Даже сейчас, видя вас перед собой, слыша вас, я все еще не могу поверить в то, что у нас получилось.

  – Получилось что?

  – Вернуть вам разум и свободу воли.

  – Вы тоже участвовали в операции?

  – Только морально. Мы с профессором Тейлором вместе начинали. Но потом разошлись во мнениях по кое-каким вопросам. Я отправился заниматься своим основным делом – археологией. А он всегда больше тяготел к работе в хорошо освещенных лабораториях, с кучей ассистентов и помощников.

  – К чему вы клоните?

  – Не клоню. Несмотря на разногласия, по объекту тринадцать-семьдесят мы работали сообща, хотя и не вместе.

  – То есть за свое... пробуждение я должен благодарить и вас тоже?

  – Не думаю, что вы действительно жаждете сказать мне спасибо, – криво усмехнулся профессор.

  – Почему нет? – удивился Макс.

  – Прежде всего потому, что вас мучают вопросы и сомнения. Я предлагаю вам некоторые ответы, а что самое главное – возможность контролировать свои новые способности. Уверен, какими-то из них вы уже успели воспользоваться. Но вряд ли осознанно. Я прав?

  – Да.

  – Этой базы нет ни на одной карте Республики. Вам здесь ничто не угрожает. По крайней мере, некоторое время.

  – На картах нет, но связаться с вами было довольно просто.

  – Не напрямую – существует несколько ретрансляторов, после включения которых отследить источник сигнала практически невозможно.

  – Вы скрываетесь от Республики?

  – Скажем так: я не очень хочу пересекаться с Мантикорой.

  – Я тоже, – поморщился Макс.

  – Я нисколько не удивлен вашим появлением, – профессор Галлахер медленно прохаживался по комнате. – Что-то подобное просто обязано было произойти рано или поздно.

  – Что-то подобное? – не понял Макс.

  – Да. Я имею в виду появление в Улье новых существ. Причем появление исключительное. Я более чем уверен: подобное никогда не могло иметь место на любой другой планете, колонизируемой скарабеями.

  – Почему?

  – А вы сами еще не поняли?

  – Не было времени... – процедил Макс.

  – Ну, разумеется, – кивнул профессор. – Скажите мне: кто вы и откуда?

  – Вряд ли вы поверите.

  – А вы попробуйте. За последние годы я стал весьма доверчивым, слыша о некоторых вещах.

  Макс нахмурился. Вспоминать о той, прошлой жизни, теперь безвозвратно ушедшей, – больно. Но он постарался абстрагироваться от нахлынувших было чувств и перечислить лишь факты того, как обыкновенная прогулка на автомобиле завершилась переносом в иной, незнакомый мир.

  Галлахер слушал очень внимательно, не перебивал.

  – Я до сих пор вижу пехотинцев Республики, доспехи которых вскрывались по моему приказу, – говорил Макс. – Вы знаете, что автоматическая система жизнеобеспечения ваших скафандров часто срабатывает при разгерметизации? Человек внутри доспеха получает ударную дозу сыворотки. Он не чувствует боли, не чувствует страха. Его переполняет энергия. Идеальная игрушка для кучки гончих.

  – Исходя из того, для чего вас создавали, это вполне нормально, – пожал плечами Галлахер.

  – А знаете, что главное? Я с удовольствием отдавал им ваших людей. И даже сейчас вкус крови для меня столь же приятен, как и вкус отлично приготовленного блюда.

  – Занятно. Вы пытаетесь меня напугать?

  – Нет. Хочу, чтобы вы были в курсе.

  Профессор усмехнулся.

  – Дело в том, что я знаю о вас больше, чем вы сами.

  – Поделитесь?

  – Обязательно, – профессор задумался. – Но все по порядку. Сначала ответьте мне на вопрос: чего вы хотите?

  – Найти жену, – ответил не раздумывая.

  – Зачем?

  – А разве это надо объяснять?! – голос Макса опустился до рыка.

  – Запомните: я никогда не задаю риторических или ненужных вопросов, – профессор посерьезнел.

  – Ей необходимо вернуть разум!

  – А теперь послушайте меня. Во-первых, встреча с вашей женой обернется для вас смертью. И это в лучшем случае. Во-вторых, мы более не располагаем технологией, которую испытали на вас. Именно поэтому я снова спрашиваю: чего вы хотите?

  Макс чувствовал, как первоначальное положительное впечатление об этом человеке стремительно тает. Внутри рождается неприязнь. Пока еще контролируемая, но если тема разговора не изменит своего русла, здесь делать нечего.

  – Я уже ответил, – проговорил упрямо.

  Галлахер поджал губы. Отвернулся к большому столу, на котором теснились модели каких-то странных угловатых приборов, несколько мониторов, стопки бумаг.

  – Хорошо, давайте я попробую объяснить еще раз, – сказал со вздохом. – Я сказал, что не удивлен вашим появлением на этой планете. Почему? Слишком много совпадений. Мы назвали планету Схроном не просто так, а потому, что здесь огромное количество древних развалин. Мы не первый год занимаемся их изучением. Я имею в виду Республику. Но не только ее. Скарабеи колонизировали планету до нас. И знаете – они тоже ее изучают. Что-то ищут.

  – Доктор Эванс что-то говорила о погоне Мантикоры за некими Азгар Д'ор, – буркнул Макс.

  – Она права. Азгар Д'ор – это реально существовавшая раса. К нашему сожалению – давно ушедшая или погибшая. И, тем не менее, у нас остается шанс прикоснуться к ее технологиям. Не вызывает сомнения тот факт, что в далеком прошлом Азгар Д'ор уже встречались с Ульем. Чем закончился тот конфликт, сейчас не так важно. Важно то, что для борьбы со скарабеями им пришлось создать некие артефакты – предметы, обладающие возможностью концентрировать пси-энергию и преобразовывать ее в неизвестное нам излучение. Благодаря одному из таких артефактов мы с вами сейчас имеем возможность беседовать.

  – И этот артефакт уничтожен Зрячими?

  – К сожалению, – согласился Галлахер. – А другого у нас нет. Кроме того, профессор Тейлор не учел одного факта. Излучение артефакта не только нейтрализовало контроль Сверхсознания над вами, но и заблокировало часть ваших способностей. Вероятно, со временем они вернутся. Но! Ваша жена ничего не теряла, она продолжает совершенствоваться. Становится сильнее. С каждым днем. Вас Республике удалось захватить только потому, что вы были относительно слабы. А теперь прикиньте, насколько велика пропасть между вами и вашей супругой. Боюсь, вскоре ее разум утратит человеческую часть. Возвращать станет просто некого.

  – Значит, надо найти ее, пока еще не поздно, – кулаки Макса сжались.

  – И вы знаете, где ее искать? – брови профессора приподнялись.

  – Не знаю, но найду. Уверен в этом. Ваша задача – новый артефакт.

  – Но...

  – Я не знаю, где вы его возьмете, – слова звучали так, словно ворочаются огромные камни. – Думаю, Республике не понравится, когда Улей получит сверхсильное существо. А ведь все к этому идет, не так ли? И еще: что скарабеи ищут?

  – Нам это неизвестно, – сказал профессор. Казалось, последние слова Макса озадачили его. – Некоторые развалины, которые мы находили, носили явные следы пребывания скарабеев.

  – Может, просто прятались в них? – криво усмехнулся Макс.

  – Вы зря смеетесь, поначалу мы так и думали. Но когда такие следы начали попадаться все чаще, а места их обнаружения становились все менее доступными – первоначальную версию пришлось пересмотреть.

  – Скажите, вам известно такое место: болото или болотистая местность с большими пирамидами?

  – Разумеется! Это небольшая долина в горах. Довольно далеко отсюда. Занятное место. Некоторое время там работала научно-исследовательская экспедиция.

  – Что это за пирамиды?

  – На планете существовала еще одна раса. Она появилась значительно позже Азгар Д'ор. Было найдено несколько останков: гуманоиды, прямоходящие, явные признаки сходства с птицами.

  – Пирамиды построили они?

  – Официальная версия утверждает – да, они.

  – Но?..

  – Но существует и неофициальная. Дело в том, что развитие аборигенов застыло где-то на уровне бронзового века. Но этих знаний не могло хватить на возведение столь сложных сооружений, как пирамиды. Вы их видели?

  – Издалека.

  – Все они имеют одни и те же пропорции: около ста пятидесяти метров в высоту, двухсот тридцати квадратных метров в основании и приблизительный вес в шесть с половиной миллионов тонн. Кроме того каменные глыбы, из которых сложена каждая пирамида, настолько мастерски обработаны, а потом тщательно пригнаны друг к другу, что зазор между ними не превышает двух миллиметров.

  Макс задумался. Где-то что-то подобное он уже слышал. Вот только где и от кого?

  – И что все это значит?

  – Ничего определенного. Сканирование пирамид и прилегающих к ним земель не выявили никаких аномалий. Исследования были признаны нецелесообразными. Тем более что некоторые пирамиды располагаются в районах боевых действий. А собственно, почему вас это заинтересовало?