Текст книги "Перерождение (СИ)"

Автор книги: Максим Субботин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

  'Это конец...' – промелькнула в голове вялая мысль.

  Тишина и вспышки света.

  Сердце Улья открыла глаза. Она лежала на спине около пьедестала и смотрела вверх. Прямо над ней из ниоткуда беззвучно появилась ветвистая молния, протянулась почти до самого пола – и исчезла.

  Что это было?

  Странное ощущение полной опустошенности, но в то же время необыкновенной легкости. Сердце Улья с трудом поднялась, оперлась о стол. Еще одна молния, почти тут же за ней следующая. Стало заметно светлее. Но дело вовсе не в странных электрических разрядах. Темнота действительно рассеивалась.

  Сердце Улья осмотрелась. Свечение исходило из нескольких источников – своеобразных ламп высотой не менее пяти метров, каждая из которых представляла собой плоское круглое основание, из которого вверх била небольшая фиолетовая молния. Над основанием медленно вращались несколько прозрачных кристаллов. Ветви молнии попеременно касались то одного кристалла, то другого, отчего те начинали светиться мягким сиянием.

  Светильники без видимой поддержки висели прямо в воздухе.

  'Неужели пропустили?'

  Но почему? Казалось, вопросы вытащили из ее головы все мысли, всю информацию, даже те воспоминания, которые заплесневелым грузом лежали на самом дне. Или им не требовались знания?

  В желтоватом мерцании разгорающихся светильников Сердце Улья разглядела стену. Она выступала на фоне рассеиваемого мрака неприступной цитаделью – четкие угловатые линии, множество ромбовидных и треугольных выступов. Стена устремлялась под самый потолок, где и терялась, сливаясь со свисающими оттуда сталактитами.

  Неожиданно для самой себя Сердце Улья поняла, что силовых линий, между которыми она лавировала, когда шла сюда, больше нет. Сердце подскочило к горлу. Сомнений нет – ее приняли за свою.

  Послышался негромкий гул – и в стене открылся проход.

  Не только приняли за свою, но и позволяют идти дальше! Получилось!

  Сердце Улья тяжело выдохнула, мысленно подозвала жнецов.

  – Самое время открыть шкатулку, – проговорила вслух, ни к кому конкретно не обращаясь. Звук собственного голоса вернул ощущение реальности происходящего. – За мной.

  Они двигались не спеша. Вопреки ожиданиям Сердца Улья, за проходом в стене оказалась всего лишь следующая пещера. Вернее сказать – вторая половина той, в которой они были до того. По всей видимости, создатели хранилища зачем-то разгородили одно большое пустотное образование.

  И снова уже знакомые светильники вальяжно покачивались в воздухе. В их свете Сердце Улья рассмотрела каменную лестницу, липнущую к стене. Самая обыкновенная узкая лестница, вытесанная в массиве породы. Причем ступени казались чрезвычайно грубыми. Даже пирамиды, возведенные на поверхности, выполнены с гораздо большим умением, нежели это подобие лестницы.

  Сердце Улья осторожно шагнула на первую ступень. Под ногой скрипнуло каменное крошево. Лестница вела вниз, а потом выливалась в короткую площадку и мост через пропасть. Прогулка предстояла веселая, особенно если учесть, что поручней неизвестные строители не предусмотрели.

  В пульсирующем свете диковинных светильников пещера приобретала вид места таинственного и ирреального. Длинные тени тянулись от нависающих над головой сталактитов, преломлялись, змеились, словно живые. Лестница под ногами будто дрожала, расплывалась темными кляксами, прерывалась тенями. От всего этого призрачного движения у Сердца Улья зарябило в глазах. Разумеется, в полной темноте здесь не прошла бы даже она, но при столь неясном освещении хотелось зажмуриться. Кроме того, чем дальше она продвигалась, тем сильнее болели глаза, словно из-за спектра излучаемого светильниками света повышалось внутриглазное давление.

  А ведь спуск только начался.

  Вскоре лестница отлепилась от стены. Идти стало еще сложнее. Шаг в сторону – и обеспечено падение в темную бездну. За спиной влажно шелестят жнецы. И это единственные звуки, нарушающие мертвенную тишину древней пещеры.

  Наконец, лестница кончилась. Сердце Улья нарочито четко и громко зашагала по мосту. Звуки шагов звонким эхом разлетались по пещере, разбиваясь сотнями осколков, которые еще долго отдавались где-то в дальних ее закоулках.

  Впереди уже виднелся ровный прямоугольник света в каменной стене. Сердце Улья искренне надеялась, что лестниц больше не будет. Боль из глаз перетекла внутрь черепа и свила там гнездо, ощерившись комом острых игл. Сколько еще времени удастся противостоять непонятному излучению, пока разум окончательно не взорвется?

  За прямоугольником света лестницы не было. Сердце Улья миновала порядка полутора десятков метров угловатого, тяжело нависающего над головой коридора и оказалась внутри огромной пирамиды.

  То, что надо! Она все же добралась до сердца тайника! Теперь главное – аккуратность. Не спешить.

  Оставив жнецов у выхода из коридора, Сердце Улья медленно направилась к центру пирамиды. Здесь присутствовали все те же светильники, успевшие стать ненавистными. Стены украшали многочисленные изображения батальных стен. Картины вытравлены прямо на металле – основном здешнем материале. Искусство неведомого художника впечатляло. В своей графике он сумел передать не только многочисленные детали в облике существ, участвующих в битве, но и их эмоции, их страсть, их смерть.

  На многих квадратных метрах стен вот уже которую сотню лет вели непрерывную борьбу легионы Улья и вымуштрованные соединения Азгар Д'ор. Две великие расы, два непримиримых врага. Им было тесно в галактике. Именно поэтому в итоге остался более сильный, более приспособленный к выживанию – Улей. Азгар Д'ор сгинули, бежали под неумолимым натиском превосходящих сил скарабеев.

  Мертвецы или изгои без дома и родины? Разницы нет. Важно то, что, даже проиграв и растворившись в бесконечности космоса, они до сих пор могли оказаться полезными для тех, кто помнил и готовился!

  В самом центре большой пирамиды стояла пирамида меньшая. Вокруг нее по четырем углам висели в воздухе кристаллы, каждый размером со взрослого человека, каждый скован подобием кристаллической решетки. Перед малой пирамидой стоял такой же постамент, какой Сердце Улья встретила при входе в тайник. Здесь шар был кристально прозрачен.

  Неожиданно Сердце Улья почувствовала еле ощутимый укол в сознании. Она нахмурилась. Странно. Сигнал о нападении. На поверхности что-то происходит! Возможно, база атакована. Нет, только не сейчас! Как в Республике узнали? Она же постоянно проверяла состояние дел на захваченной базе. Люди вели себя смирно, никаких эксцессов.

  Дотянуться до Пастырей, призвать на помощь. Но что-то мешает, какая-то сила давит на разум, не давая зову прорваться.

  С губ Сердца Улья сорвался звериный рык. Она все равно доведет начатое до завершения. Пусть наверху падают бомбы, пусть колония превратится в пепел, она не остановится.

  Более не тратя времени на размышления, Сердце Улья быстрым шагом достигла постамента, положила руки на шар. Тело напряглось, но ожидаемой боли и холода нет. Нет вообще ничего. Ни новых звуков, ни вспышек, ни движения.

  Сердце Улья нажала на шар сильнее.

  Почему ничего не произошло? Где она ошиблась?

  Под ногами сверкнуло. Вспышка промелькнула подобно короткой искре – возникла и погасла.

  Сердце Улья стояла, боясь пошевелиться.

  Новая вспышка, на этот раз более продолжительная. Спустя несколько секунд вспышки следовали друг за другом, постепенно сливаясь в равномерное свечение. Свечение билось и металось под полом в прозрачных трубах. Судя по всему, труб таких было четыре: по числу углов пирамиды, по числу окольцованных кристаллов возле них.

  Сердце Улья начала медленно пятиться. Процесс запущен. Осталось дождаться результата.

  Все четыре кристалла вспыхнули одновременно. Сковывающие их решетки поблекли, почти растворились. Мягкий голубоватый свет хлынул по залу, коснулся поверхности малой пирамиды. Она отозвалась незамедлительно. До того гладкая, поверхность стен дрогнула, по ней побежали разноцветные огни. Пирамида начала медленно крутиться на месте, изменяясь.

  Сердце Улья не могла видеть процесс в деталях, но это ее не заботило. Ей важнее результат!

  Части пирамиды с еле слышным звоном занимали новые положения. Вскоре стало ясно: со всех четырех сторон формировались полукруглые порталы. Кроме того, вершина пирамиды отделилась от основного строения, зависла в десятке сантиметров в воздухе, начала светиться голубым.

  Сердце Улья чувствовала бешеное сердцебиение.

  Порталы вспыхнули, их темную поверхность затопило матовое желтоватое мерцание. Сразу же за этим Сердце Улья почувствовало присутствие Сверхсознания. Оно пришло, как и обещало. Пришло, чтобы помочь. Тело затопило ощущение стремительно прибывающей силы. Дыхание сперло. Каждая клетка, каждый самый мелкий капилляр готов разорваться. Сила переполняла.

  Новая попытка дотянуться до Пастырей. На этот раз более удачная. Но ответа нет. Услышали, поняли? Остается только гадать.

  Поверхность портала, который смотрел в сторону Сердца Улья, дрогнула, в ней появились очертания человекоподобной фигуры.

  Глава 19.

  Глупо, наивно, но Макс согласился со словами доктора Эванс и переговорил с Чедом Парком. Пехотинец неожиданно серьезно воспринял его слова об опасности, исходящей со стороны Сердца Улья. Буквально за полчаса была собрана команда добровольцев из шести человек, включая самого Чеда. И это если учесть, что тот только-только успел принять душ и перекусить. В итоге, в группу вошло четыре пехотинца и два огнеметчика.

  Пока все шестеро готовились к вылету, а профессор Галлахер занимался организационными вопросами, Макса препроводили в командный зал. Ярко освещенное, но довольно тесное помещение было заставлено множеством компьютеров, устройствами слежения и еще бог знает каким оборудованием, призванным не только обеспечить слаженное функционирование базы в целом, но и координировать перемещение подконтрольной техники, координаты и траектории движения которой отображались на мониторах. На полу множество кабелей, некоторые из них скручивались в объемные бухты и походили на открытые люки канализационных отверстий. Несмотря на внешнюю аморфность базы, в зале оказалось весьма оживленно. Операторы то и дело выходили на связь, и их слова, вкупе с сигналами оповещения различного оборудования, сливались в сплошной гул.

  – В настоящее время основные силы Республики концентрируются на юго-востоке, – бодро рапортовал подтянутый молодой мужчина. Скорее всего, адъютант. В темно-синем мундире из плотной ткани, с отчетливо угловатым кроем; и нашивкам, которые Макс так и не распознал.

  Вообще, наличие общей формы одежды наводило на мысль о довольно-таки серьезной организации. Не стоит воспринимать Зрячих как беззлобного пса, что поджимает хвост и вздрагивает от каждого резкого движения.

  Доклад проходил у интерактивной трехмерной карты, вокруг которой собралось несколько человек. Из присутствующих Макс знал только Митчелла Эткинса, с лица которого не сходило выражение крайней озабоченности. Остальные офицеры то и дело переводили взгляды с карты на самого Макса. Выглядели они хоть и сдержанными, но все же несколько не в своей тарелке, нервными. Похоже, им всего несколько минут назад сообщили о странном существе, доставленном на базу и, больше того, уже начавшего диктовать свои условия.

  – Исходя из имеющихся данных, – продолжал адъютант, – наши аналитики не прогнозируют каких-либо серьезных затруднений во время перелета до указанной вами точки, – изображение на карте быстро сместилось на север и немного на запад. – Основные трудности могут возникнуть при пересечении горных цепей. В большей степени это обусловлено сильными порывами ветра, иногда до сорока-пятидесяти метров в секунду.

  – А заранее прогноз узнать можно? – спросил Макс.

  – Никак нет. Роза ветров чрезвычайно неустойчива. Направление и скорость движения воздушных масс меняются непрерывно.

  – Значит, будем надеяться на хорошую погоду.

  Митчелл Эткинс покачал головой.

  – Не нравится мне все это. Вы с такой настойчивостью рветесь к ущелью Мустанга... И какой момент – Улей оставляет практически без прикрытия свои основные колонии и бросает все силы в наступление, стягивая их к одной точке. Республика, скорее всего, сдержит удар. По крайней мере, навяжет очень вязкое сопротивление. Улей умоется кровью.

  – Что вас смущает? – спросил Макс.

  – Меня смущает выбор направления удара. Стратегически он не выдерживает никакой критики: местность испещрена автоматическими турелями, минными полями и фортификационными сооружениями. Практически никакого накопления сил. Новые особи вступают в схватку сразу по прибытии. Собери Сверхсознание силы в кулак – шанс появился бы. Но так...

  – А что, если им не нужна победа?.. – поморщился Макс.

  – Не нужна?

  – Что, если предположить: цель удара – отвлечь внимание Республики.

  – Полагаете, следует ожидать более массированной попытки прорыва на других направлениях?

  – Нет. Стоит ожидать небольшой диверсионной группы в нескольких сотнях километров от места основных военных действий. Там, где никто не заметит, где даже погода играет на руку диверсантам.

  – Полагаете, вся эта бойня рассчитана на поиски артефактов Азгар Д'ор?

  – Вряд ли скарабеев интересуют поиски. Скорее – извлечение. Слишком многое поставлено на кон, чтобы ограничиться только вероятностью находки. Думаю, они точно знают, что и где ищут.

  – Откуда такая уверенность?

  – Уверенности нет, – Макс пожал плечами. – Но пока Республика воюет, почему бы Зрячим не проявить себя с лучшей стороны и не показать, что они в полной мере стоят на стороне человечества и на страже его безопасности? Если я неправ – вы всего лишь потеряете время. Но если прав – подумайте, насколько повысится ваш вес среди обычных жителей Республики. Вам же нужны новые последователи. Наверняка нужны.

  – В отличие от Мантикоры, мы не стремимся нарастить собственный военный потенциал, – усмехнулся Эткинс. – Не стремимся завладеть умами масс.

  – А может, стоит? – Макс смотрел в глаза человеку и видел в них смятение.

  – Может... В любом случае – решение принято. У вас будет корабль и группа. К сожалению, корабль только один. Остальные не выдержат такого перелета.

  – И на том спасибо, – с полной серьезностью ответил Макс.

  Когда он развернулся, чтобы покинуть зал управления, его окликнул один из офицеров:

  – А что вам со всей этой операции? Почему вы так печетесь о человечестве?

  – Возможно, потому, что до сих пор считаю себя человеком, – не оборачиваясь, ответил Макс и вышел.

  ***

  Снова полет, снова гул двигателей в ушах.

  – Все данные приблизительные, – говорил Макс, стараясь ввести свою новоявленную группу в курс дел. – Никакого подтверждения моим словам нет. Но и ждать дольше нельзя. Я надеюсь ошибиться, но надежды на это немного.

  – Просто скажи, что за тварь нас там ждет? – спросил темнокожий огнеметчик. На месте его правого глаза красовался рваный рубец. Благодаря этому рубцу он получил прозвище Циклоп.

  Макс задумался. Как сказать им, что эта тварь – его жена?

  – Это существо похоже на меня, – начал он медленно. – Но обладает куда большими возможностями. Она сильна, быстра, живуча, способна завладеть вашим разумом, способна использовать пси-энергию, под ее контролем находится каждый скарабей, которого вы увидите.

  – Ты тоже все это можешь? – спросил Циклоп.

  – Отчасти. Я вспоминаю, как всем этим пользоваться.

  К сожалению, за спешкой и сборами до солдат не успели довести все подробности о том, кто всю операцию и затеял. Приходилось наверстывать упущение на ходу. Макс отлично понимал: эти люди вызвались предотвратить возможную катастрофу, но при все при этом они обязаны знать о нем правду.

  Ни о каком доверии с их стороны не могло идти речи, но это не значит, что вызвавшиеся добровольцами люди обязаны действовать практически вслепую. За несколько часов полета Макс намеревался дать им максимум информации, которая могла бы пригодиться на месте. Максимум из того, чем обладал сам.

  Для выполнения миссии Макс с командой получили в пользование не обычный транспортный корабль, а модель, снабженную гравитационным лифтом. Подобное устройство, как правило, устанавливалось на кораблях, используемых для скоротечных диверсионных операций с участием Рэйфов. Лифт позволял практически моментально произвести посадку и высадку личного состава, а усовершенствованные двигатели обеспечивали высокую маневренность и скорость полета корабля.

  Каким образом подобное судно попало в распоряжение Зрячих, Макс даже не стал спрашивать. Удивляло другое: какие слова смог найти Брайан Галлахер, чтобы убедить Митчелла Эткинса – чье мнение, несомненно, значило много – в необходимости столь расточительного шага? Или профессор рассчитывал таким жестом заработать доверие и расположение его – Макса? Вряд ли. Несмотря на множество слов о собственной исключительности, Макс не принимал их за чистую монету. В конце концов, какие новые сведения можно получить, исследуя его тело? Знания из его памяти? Попробуй до них доберись, не испепелив предварительно разум. А уж о его боевых способностях и говорить нечего. Грамотные, хорошо обученные пехотинцы принесут больше пользы в реальных боевых действиях, пока он вспоминает собственные утраченные умения.

  Как ни крути, но Галлахер совершил небольшое чудо. И плевать на то, что именно его на это толкнуло!

  – Подлетаем к контрольной точке, – раздалось в динамиках грузового отсека. – Приготовиться.

  К этому времени корабль уже порядка полутора часов нещадно трясло. Его то бросало в сторону, то он резко проваливался вниз. Макс невольно порадовался ресурсам собственного организма. Вряд ли бы он благополучно перенес подобную болтанку, будь простым, неподготовленным человеком.

  Все разговоры вмиг стихли. Контрольная точка – высокий пик в трех километрах от места запланированной высадки.

  – Пусть просканируют местность на наличие био-сигналов скарабеев, – обратился Макс к Чеду Парку.

  Тот кивнул, повторил запрос во встроенный в шлем микрофон. Ответ пришел почти сразу.

  – Ты хотел ошибиться? – ухмыльнулся Парк.

  Макс кивнул.

  – Черта с два! Колония скарабеев, как ты и говорил! Расползлась, блевотина. Мы вовремя – еще не успела нарасти оборона. На подлете не снимут.

  – Еще раз, – Макс повысил голос, обращаясь ко всем. – Сердце Улья обладает куда большими возможностями, чем каждый из вас. Не нужно напрасного риска.

  Он был почти уверен, что никто из пехотинцев не сможет причинить Сердцу Улья серьезного урона. Напротив, скорее она перебьет их всех. Самоуверенность – дело хорошее, но необходимо донести до них, когда надо остановиться. Впрочем, донести удалось вряд ли. Парни кивали, в последний раз деловито проверяя оружие.

  – А как тебя узнать, если начнется заварушка? – вдруг спросил Циклоп. – Ты говорил, эта тварь похожа на тебя. В суматохе можем и обознаться... Хоть бы оделся. Чего голой задницей сверкать?

  А ведь огнеметчик прав. В пылу драки получить пулю или раскаленный выхлоп горючей смеси – дело несложное.

  – Без паники, – поднял руку Чед Парк. – Сейчас что-нибудь придумаем.

  Он направился к кабине пилотов, а когда вернулся, нес в руках кусок ярко-желтой материи в пятнах машинного масла.

  – У ребят одолжил, – проговорил, протягивая тряпку Максу. – Народ запасливый, так что пользуйся, но потом не забудь вернуть.

  – Обязательно, – хмыкнул Макс – и разорвал ткань пополам. Одну часть он попросил повязать ему на одну руку, чуть ниже плеча, другую – на вторую.

  – Ну, хоть так, – оценил преображение Циклоп.

  – Минутная готовность! – донеслось из динамиков.

  Макс отставил в сторону, положенную ему винтовку.

  – Не идешь? – удивленно спросил Чед Парк и нахмурился.

  – Почему? – не понял Макс.

  – Оружие.

  – Постараюсь обойтись своими силами. Надо когда-то привыкать.

  – Дело твое... – протянул Парк, явно не одобряя странного решения члена группы.

  Пехотинцы и огнеметчики рассредоточились вдоль стен отсека. В полу раскрылся люк, над которым в потолке размещалось нечто вроде большого параболического зеркала – внешняя часть гравитационного лифта. Послышалось резкое шипение, вскоре оборвавшееся звуком, словно бы лопнул огромный пузырь.

  Спускались в два захода по три человека. Макс ступил в пустоту открытого люка, но, вопреки ожиданиям, его подхватила упругая невидимая сила. Спуск оказался быстрым, но мягким и точным по наведению. И это при сильных порывах ветра, который нещадно болтал небольшой корабль.

  Как только высадка завершилась, транспортник поднялся выше и ушел в сторону ближайших каменных стен. Ни к чему висеть и мозолить глаза скарабеям. В случае необходимости он вернется в течение одной минуты.

  Порывы холодного ветра поднимали на водной поверхности небольшие буруны.

  Редкие, пусть и ветвистые деревья, заросли камыша и каких-то вьющихся трав не могли скрыть шесть массивных фигур пехотинцев. Макс на их фоне и вовсе не производил впечатления опасного противника.

  Скарабеи атаковали почти сразу.

  В качестве места высадки специально выбрали площадку подальше от колонии, но новым хозяевам болота оказалось достаточно нескольких секунд, чтобы добраться до незваных гостей.

  Пехотинцы рассыпались в стороны, открыли огонь. Огнеметчики пока стояли сразу за их спинами, выжидая, когда какая-нибудь тварь подберется ближе.

  Несколько самых голодных и проворных костяных гончих тут же наткнулись на смертоносный шквал. Их тела пробивало насквозь, вырывало куски плоти. Серая грязная вода окрасилась алыми пятнами. Поднимая фонтаны брызг, твари еще некоторое время катились кубарем, а потом замирали.

  – Вперед! – скомандовал Чед Парк.

  Группа, развернувшись широкой лентой, медленно двинулась в сторону колонии. Закованные в сталь ноги глубоко проваливались в пропитанную влагой почву. При всем желании люди не смогли ли бы двигаться быстрее. Кроме того оставалась опасность ступить в особенно топкое место, а тогда не поможет вся мощь бронескафандра.

  – И это все? – проревел сквозь внешние динамики Циклоп.

  Действительно, первые шаги дались уж больно легко. Вряд ли Сердце Улья оставила молодую колонию на попечение нескольких гончих.

  Вскоре под ногами начала попадаться слизь – светло-серая, тягучая. Она липла к ногам, замедляла и без того небыстрое передвижение. Кое-где было видно, как слизь вытесняет воду: либо выползая на поверхность поблескивающими сгустками, либо полностью замещая ее собой.

  Макс смутно помнил: слизь не только является основой для выращивания всех сооружений-органов колонии, но и каким-то образом способствует быстрому перемещению по ней скарабеев. Но как? Он сам вяз в тягучей жиже, а ведь наполовину все еще принадлежал Улью.

  Впереди показались первые органические образования колонии. Кроме довольно сильно разросшегося инкубатора, взгляд Макса сразу приметил несколько пульсирующих опухолей, логово ловчих пауков и пруд костяных гончих. И если опухоли интересовали его в последнюю очередь, то логово и пруд следовало уничтожить как можно скорее.

  – Там! – Макс указала в сторону пруда.

  Если логово наверняка все еще находилось в зачаточном состоянии, так как для своего роста требовало значительных затрат времени и ресурсов, то пруд уже вполне мог функционировать. А это грозило лишними проблемами с его обитателями.

  – Сейчас сделаем, – отозвался Циклоп и направился в сторону пруда, по берегам которого тянулась рваная бахрома постоянно шевелящейся коричневой плоти. Вместо воды, пруд заполняла зеленая жижа.

  Стоило огнеметчику сделать пару шагов, как разлившаяся вокруг группы людей слизь вздыбилась сразу несколькими фонтанами, в которых показались тела жнецов. Твари только-только вынырнули из тягучей слизи, как воздух наполнился смертоносными зазубренными иглами, выпущенными при помощи мощных мышечных сокращений. Каждой такой игле соответствовала отдельная пазуха, где костяные снаряды и вырастали.

  Макс успел уловить момент залпа, а потому, не раздумывая, бросился лицом вниз. Вода, смешанная со слизью и грязью, метнулась в глаза и уши. Атаковал он уже практически вслепую. Пси-энергия послушно всколыхнулась внутри, сконцентрировалась в руках. Макс приподнялся, опираясь на руки и ноги. Затем тело резко распрямилось, подобно туго сжатой пружине, выбрасывая себя вперед. Прыжок вышел не очень удачный, сказалось отсутствие нормальной опоры, и до ближайшего жнеца он добраться не позволил.

  Удар прошелся вскользь по мясистому, червеобразному телу, защищенному прочной броней. Тварь зашипела и ударила в ответ, целясь суставчатыми конечностями-копьями в грудь противнику. Макс отклонился, одновременно перемещаясь в сторону. Он чувствовал, как напрягаются мышцы в попытке выполнить заданное мозгом движение. Еще не закончив маневр, Макс ударил снова. На этот раз он целился в голову твари. Короткая голубоватая вспышка – и плоть жнеца разлетелась кровавыми лоскутами.

  Пока массивное тело оседало в грязь, Макс успел охватить взглядом происходящее вокруг. Все члены группы стояли на ногах. Иглы жнецов торчали в броне каждого из них, но, судя по всему, первый залп тварей не достиг своей цели – не вывел из строя даже части пехотинцев. Самих же жнецов осталось всего трое. Помимо убитого Максом, во взбаламученной грязи тонули еще два тела. Но к стрелкам Улья снова присоединились гончие. Немного, но они кружились рядом, выжидая удобного момента, чтобы наброситься со спины или вцепиться в ногу, руку.

  Второй огнеметчик повел дулом своего адского оружия из стороны в сторону. Воздух наполнился стоном и жаром вырвавшегося на волю пламени. Попавшие в ослепительно яркие клубы жнецы и пара костяных гончих вмиг съежились, распадаясь пеплом.

  Макс потянулся к разуму одной из оставшихся тварей, но успел только прикоснуться к нему, когда воздух наполнился оглушительным утробным рычанием. На месте, где только что стоял огнеметчик, разверзлась сама земля. Тело закованного в тяжелую броню человека исчезло за многочисленными брызгами, а самое главное – в распахнутой пасти могильного червя.

  Вообще эти твари очень редко использовались в качестве боевых единиц из-за низкой скорости передвижения. Обычно человек успевал заметить колебания почвы и сойти с места, где вскоре появлялась отвратительная голова червя. Сейчас же болото скрадывало вибрацию.

  Этого еще не хватало!

  Пасть, наполненная десятками острых зубов, захлопнулась – и червь снова исчез, втянувшись обратно в свое логово. Кто-то из пехотинцев метнул следом гранату. Взрыв прозвучал глухо из-под грязевой поверхности, на которой поднялся и опал коричневый пузырь. Но вряд ли этот жест отчаяния и мести причинил твари хоть какие-то неудобства.

  – Постоянно перемещаться! – закричал Чед Парк, практически вплотную расстреливая предпоследнего жнеца. – Не стоять!

  Дальнейшая схватка длилась не более пары минут. Макс уничтожил еще пару гончих. Причем после пси-удара тело одной превратилось в неопознаваемую кучу мяса.

  – Еще дня четыре, и мы бы встретили здесь куда более теплый прием! – со злостью проговорил Чед Парк, когда схватка закончилась и пехотинцы принялись за уничтожение колонии. Он стоял возле логова ловчих пауков и наблюдал за тем, как в полупрозрачных коконах дергаются уже подросшие зародыши смертельно опасных бестий. Сейчас они выглядели, словно большие крабы, и не смогли бы причинить реального вреда людям в броне.

  Парк направил винтовку на коконы и нажал на спусковой крючок. Получив пробоину, коконы взрывались сукровицей, быстро опадали. Вокруг кладки растеклась огромная лужа тягучей питательной субстанции, в которой вяло шевелились пауки.

  Следом шел Циклоп. Его очистительное пламя превращало каждый орган колонии в обгорелый, дурно пахнущий остов. Небольшая проблема возникла только возле пруда. По всей видимости, разум колонии решил бросить в бой все, что имел в резервах. Над зеленой поверхностью пруда появились головы костяных гончих. Твари выбрались на берег – и тут же попытались атаковать, но оказались слишком слабы. Их давили ногами, не желая тратить боезапас.

  Еще дважды слизистая поверхность болота раскрывалась пастью могильного червя. Но постоянное перемещение людей принесло свои плоды: черви более не могли точно вычислить местоположение добычи.

  – Ну, и где главная тварь, которой ты нас пугал?! – с вызовом прокричал одноглазый огнеметчик, поливая пламенем инкубатор. Главное строение колонии успело обрасти костяным панцирем и так просто не поддавалось пламени. Понадобилось значительное время, чтобы прожечь в его стенке дыру. Дальше дело пошло быстрее. Сжечь внутренности – никаких сложностей.

  Макс пожал плечами. Он понятия не имел, что ответить. Сердце Улья была здесь, в этом он не сомневался. Неужели они опоздали? Неужели она нашла, что хотела, а потом ушла?

  – Надо все осмотреть,– наконец, крикнул он. – И прежде всего – пирамиды. У них есть вход?

  – А черт их знает, – ответил стоящий шагах в десяти от него пехотинец. В его левом плече торчало сразу три иглы жнецов, а сама рука висела плетью. Кроме того – по забралу шлема разбежалась сеть трещин.

  – Должен быть, – сказал Чед Парк. – В базе Зрячих немного данных, касающихся этих объектов. Но определенно говорится одно: их соорудили аборигены.

  – Это я слышал, – ответил Макс. – Думаешь, это обязательно предполагает вход?

  – Глупо просто так складывать в кучу тонны камня.

  Оставив за спиной дымящиеся останки колонии, группа перемещалась по направлению к ближайшей пирамиде. Между собой держали постоянную дистанцию, чтобы исключить вероятность двойного попадания в пасть особенно удачливому червю.

  – Глупо, – согласился Макс.

  Он прислушивался к своим ощущениям, пытаясь на уровне пси-восприятия определить местоположение жены. Все тщетно. Ни намека, что она находится где-то поблизости.

  – Только если и были входы, их давно затопило, – предположил пехотинец с раненой рукой. – Кто знает, что здесь было раньше.

  – Уж точно не гребаное болото! – с омерзением проговорил Циклоп.

  Пирамида словно наяву вырастала из зыбкой, насквозь пропитанной водой трясины. Теперь, когда Макс рассматривал ее вплотную, его не покидало ощущение дежа вю. Египетские пирамиды на Земле выглядели точь-в-точь, как это сооружение. Возможно, эксперты-археологи и смогли бы отыскать различия, но на взгляд дилетанта их не было. Казалось невероятным, чтобы в двух разных уголках космоса две разные цивилизации сумели со столь удивительной точностью воспроизвести одно и то же чудо света. Да что там говорить – подобного просто не может быть! Тогда почему профессор Галлахер не упомянул о сходстве местных пирамид с земными? Почему ученые не провели столь явные параллели? Или они кажутся явными только ему – Максу? А на самом деле существуют большие различия?