Текст книги "Ключ к искуплению (СИ)"

Автор книги: Максим Субботин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

– Я ничего не делаю! – зло выплюнул в его сторону Сергей.

Пол под ногами заходил ходуном. Доски вспучивались и снова опадали, чтобы через секунду пойти новой волной. Словно по команде, сгустки света в зале померкли, превратились в едва различимые белые точки – звезды на высоком черном небе.

– Уходим! Быстро! – выкрикнул Торчин. Его скипетр служил неплохим фонарем. Разве что в синем свете и без того обезображенное лицо мужчины выглядело будто у утопленника.

Сергея подбросило на досках, толкнуло на стену. Дарина, только–только сорвавшаяся с места, споткнулась – и растянулась на полу. За ее спиной появилась пара больших желтых глаз с вертикальными зрачками. Не галлюцинация – истекающая злобой реальность.

Они все время следили за ним. Все время вели.

Под ногами раздался оглушительный треск. Дарина пронзительно закричала. Она так и не смогла подняться – пол под ней агонизировал. Доски крошились буквально на глазах. В стороны летела щепа. Поднялась густая пыль.

С трудом делая первые шаги, Сергей бросился к девушке. Он не испытывал к воровке жалости, но она далеко не все успела рассказать. Лишаться такого источника информации – непозволительная роскошь.

– Руку! – выкрикнул он.

За спиной полыхнуло голубым, раздались громкие, но непонятные слова.

Дарина протянула руки. Прямо под ней доска взорвалась десятками острых игл. Сергей успел ухватить одеревеневшие пальцы, резко дернул к себе. Она почти ничего не весила. Руки и лицо покрыты кровоточащими ссадинами, плотная безрукавка утыкана многочисленными занозами. Только бы не попали в глаза!

– Быстро! Быстро! – голос Торчина сорвался.

Голубой свет ударил туда, где все еще маячили желтые глаза. Всего на мгновение глаза обрели хозяина – сгусток чернильного мрака, отдаленно напоминающего огромную горбатую собаку с загнутыми назад рогами. Тварь беззвучно оскалилась – и снова растворилась в полумраке.

«И это было тут все время?!»

От осознания того, что какое‑то призрачное создание все время следовало рядом, стало не по себе. Возможно, встреча с ворами – не такая уж неприятность. Что бы он делал, окажись с тварью один на один?

А что он станет делать теперь?

Дарине удалось встать. Держа ее за руку, Сергей ощущал бьющую девушку дрожь. Вряд ли от страха.

– Идем, – не особенно канителясь, он подставил плечо, потянул Дарину за собой. Сейчас не до манер.

– Уходите, я догоню, – бросил Торчин.

Свет от его скипетра резал глаза. Он, словно рентген, скользил по залу, проникал в самые потаенные закутки. Но глаз больше не видно. И, тем не менее, холод становился все ощутимее.

Сергей только–только вытолкнул Дарину в коридор, когда на зал опустилась мертвая тишина. После треска и шума раздираемого на части пола, падающих шкафов и заново перемешиваемого мусора тишина оглушала. Первое время Сергей даже думал, что оглох. Он посмотрел на Дарину. Девушка морщилась от боли – даже мимолетного взгляда хватило, чтобы приметить несколько длинных, глубоко засевших под кожей щепок.

– Это еще не конец, – прошептала она одними губами.

Словно в ответ на ее слова, центр зала взорвался. Толстые доски окончательно вскрылись, к потолку поднялся столб земли. Под каменными сводами раскатился нечеловеческий рев. Сергей остолбенел. Краем глаза он успел заметить неповоротливую фигуру, возникшую прямо из земляного фонтана. В нос ударил тошнотворный запах разложения. Здесь, практически в замкнутом помещении, он показался настолько насыщенным, словно его можно нарезать ломтями – и есть. Желудок подскочил к горлу.

Торчин снова что‑то выкрикнул – цвет исходящего от скипетра сияния сменился на ядовито–зеленый. В тварь ударил насыщенный луч. Казалось, новый рев способен обрушить и потолок, и стены.

Сергей почувствовал, что его куда‑то тянут.

– Уснул?! – Дарина что было сил тянула его прочь от зала.

Они побежали. На головы сыпалось каменное крошево, пыль поднялась до самого потолка. Повязка на лице оказалась как нельзя кстати. Рев раздался еще всего раз, а потом все стихло. Остались лишь звуки собственных шагов и тяжелое дыхание.

– Кто это? – выдохнул Сергей, когда они достигли колодца с убегающей наверх винтовой лестницей.

Дарина посмотрела на него не то с недоверием, не то со злобой:

– Не знаю…

Она провела дрожащей рукой по лицу, поморщилась.

– Не тронь, – одернул ее Сергей. – Занесешь заразу.

– Ты не Здебор, – словно случайно обронила она.

Сергей никак не отреагировал на услышанное.

– Надо выбираться отсюда, – проговорил, осматривая лестницу.

В коридоре послышался глухой топот. В неверном свете белых сгустков замаячила тень. Тень слишком большая, чтобы принадлежать Торчину.

– Быстро! – Сергей толкнул Дарину на лестницу вперед себя.

По спине словно процарапали металлической щеткой. Торопиться, бежать изо всех сил – ведь впереди морозный участок, который непонятно как преодолевать.

Сергей пытался заглянуть внутрь себя. Пытался уловить хотя бы крохи того тепла, которое рождает магию. Пусто. Но ведь раз как‑то получилось?

Бегство становится единственным занятием, которое в новом мире дается ему с относительным успехом. Но сколько еще он будет бегать?!

Злость и раздражение схлынули под первым натиском будущего холода. Все повторялось – холод пронизывал до костей, выстуживал мысли. Но если во время спуска еще можно было повернуть назад, то теперь такой альтернативы нет.

С удивлением Сергей увидел, что скорость движения Дарины нисколько не упала. Девушка, как ни в чем не бывало, пробегала ступень за ступенью, будто холод ее и не касался. Как такое может быть?

Между тем, тварь явно ступила на лестницу. Сможет ли она протиснуться в узкую спираль? Хотелось верить в лучшее, но полосующая спину звериная ярость гнала вперед.

Шаг, еще шаг. Не останавливаться! Не отдыхать! Ни одного лишнего движения. Шаг. Ноги тяжелеют, врастают в ступени. Шаг. Кожа покрывается инеем, трескается, трещит, словно швы и шрамы разрываются неведомой силой. Шаг – настырный, злой… Он не может остановиться, не может дать догнать себя. Тварь за спиной – не она хозяин дома. Не ей диктовать правила!

Холод отступил неожиданно. Ноги еще ворочались еле–еле, но Сергей уже чувствовал зарождающееся в груди пламя. Уже знакомый огонь. Только бы успеть разогнать его по венам.

Смрадный воздух ударил в ноздри, тугими жгутами свернулся в желудке. Но Сергей уже не обращал на него внимания. Перед внутренним взором сменяли друг друга неизвестные ему символы. Тело оживало, наливалось силой. Неведомый преследователь нагонял, но страха перед ним больше нет. Ярость затмевает сознание. Ярость диктует действия.

Последние ступени Сергей преодолел почти бегом. Выскочил в захламленную комнату. Дарина стояла тут, в руках пара коротких кинжалов. Осталась, а ведь могла убежать.

Сергей успел сделать всего пару шагов, когда камин за спиной взорвался каменным крошевом. Грохот перерос в почти нестерпимую боль. Сергея лицом вниз бросило на пол. Рапира выпала из разжавшихся пальцев, покатилась по полу. Спина, руки, ноги, голова – все горело. В ушах стоял тонкий писк. Подтягиваясь на окровавленных руках, он попытался отползти.

Где‑то далеко что‑то передвигалось, шагало. Тяжело, неторопливо. Нужно время, чтобы прийти в себя. Немного времени. Оглушительный рев пригвоздил к полу, а густой смрад выдавил из легких последние капли воздуха. Сергей дернулся, но тело отказывалось повиноваться. Руки бессильно скользили по полу. Он затылком ощущал приближение смерти. Еще мгновение, еще секунда – и удара не миновать.

Его подбросило на месте и тут же с силой вдавило в пол. Раздался треск ломающихся досок. Странно, но тело будто одеревенело, превратилось в кусок бездыханного камня – никакой боли, вообще ничего. Зато голова взорвалась яркой болезненной вспышкой. Ощущение, что не от удара. В сознание что‑то или кто‑то настойчиво лез. Чуждая сила будто расколола череп на части и теперь с медлительностью заплечных дел мастера раздирала их, отбрасывая куски в стороны. Липкие, истекающие вонючей слизью пальцы вонзились в мозг, сжались. Мир перед глазами померк. Сергей закричал что было сил.

Крик перешел в гортанный рык. Он вроде бы снова все видел, все слышал, но стал лишь сторонним наблюдателем. Тело повиновалось чьей‑то чужой воле. Сергей чувствовал присутствие рядом даже не силы – мощи. Кто‑то завладел его телом. Вот так просто, за несколько секунд.

Повинуясь чужой воле, он поднялся. В груди разгоралось пламя – настоящий пожар. Мельтешение непонятных образов перед глазами превратилось в бешеный калейдоскоп. И если Сергея оно сбивало с толку, то, похоже, новому неведомому хозяину тела Здебора Вятича нисколько не мешало.

Резкий разворот на пятках, руки вскидываются в странном жесте, будто описывают неровную окружность. Воздух перед самым лицом вспыхивает бледно–зеленым сиянием и стремительно расплывается кляксой, окутывая все тело.

Внутренние часы Сергея замедлили ход. Ему казалось, что со времени его падения под градом каменного крошева прошло, по меньшей мере, минут десять. На деле же – не более нескольких секунд. Тварь, разворотившая камин, только–только выбралась в комнату. Определенно, когда‑то это было человеком. Очень большим и тучным человеком. Его кожа походила на жеваную, темно–коричневую бумагу, с множеством небольших трещин. Это была даже не кожа, а настоящий панцирь. При каждом движении твари он похрустывал, а из трещин сочилась зеленая сукровица с красными прожилками. И без того толстая, шея чудовища вспучилась парой тугих желваков, отчего голову будто заклинило. Она замерла в одном положении, немного под углом к телу, и больше не шевелилась. На расплющенных губах твари играла жестокая усмешка, а в налитых гноем глазах затаилась ярость и разум. Сергей не мог поверить, чтобы подобное создание осознавало себя и свои действия. Зомби, которых он успел увидеть, походили на живых кукол, но в их глазах не было ничего.

Одежды на чудовище почти не осталось. Жалкие грязные лохмотья, прогнившие и расползающиеся от малейшего движения, не могли прикрыть огромного живота.

Тварь взревела. Толстые, перевитые жгутами дряблых мышц руки сжались в кулаки. Изо рта к подбородку потянулась тягучая красная нитка.

Наверное, самое время испугаться, но Сергей словно выдохся. Он устал. Очень устал. Устал от всего этого мира с его магией и ходячими мертвецами. Но чтобы отдохнуть, чтобы получить хотя бы надежду на отдых, а не сдохнуть под ударом поднявшегося куска мертвой плоти, надо драться. И, похоже, не только с надвигающейся тварью.

Рядом раздался крик Дарины, но слов не разобрать. Девушка болезненно морщилась, ее одежда пропиталась кровью. Почему она не уходит? На что надеется?

Собственное тело, подчиняясь командам чужого сознания, начало действовать одновременно с первым шагом твари. Мертвый толстяк с силой ударил себя в грудь – и, оскалившись, направился к Сергею.

Вонь разлагающейся плоти забивала носоглотку, разъедала глаза. Руки Сергея снова взметнулись в неведомом жесте: основания раскрытых ладоней прижаты друг к другу, пальцы чуть согнуты. Резкий выдох, больше похожий на стон, – и в сторону твари протянулась огненная полоса – точно струя огнемета. Вонь разложения сменилась вонью горящей плоти. Но тварь будто ничего и не заметила. Шаг, другой. Массивный кулак невероятно быстро рассек воздух – и врезался в голову Сергея. Вопреки его ожиданиям, пол не поменялся местами с потолком, мир остался стоять в том же положении. Зато рука твари окуталась зеленым сиянием, перекинувшимся с тела Сергея, – корка коричневой кожи вскрылась, из разбегающихся трещин брызнула темная кровь. Мертвая плоть на глазах съеживалась, исчезала, словно под действием сильнейшей кислоты.

Тварь отступила на шаг, ее лицо исказилось злобой. Глаза затуманились. Подавшись вперед, чудовище широко раскрыло рот – и издало низкий утробный рык.

Сергей внутренне похолодел. Ощущение, будто со всего маху налетел на крепкую стену. Он не сразу заметил, что тварь не старается напугать противника или выразить свое раздражение – она исторгла изо рта бледное облако. Жар в груди тут же опал, а бледно–зеленое сияние, выдержавшее сильнейший удар, почти исчезло.

Яд! Это яд! Надо уходить! На свежий воздух!

Сергей готов был кричать, биться в клетке собственного тела, но ничего не мог поделать.

Тварь атаковала снова. Здоровая рука ударила в грудь. Мир раскололся на части и на мгновение погас. В спину что‑то врезалось, прокатилось по телу болезненной судорогой. Но он все еще жив, все еще может встать. Наверное, может…

Мертвый толстяк навис над Сергеем и снова ударил. На этот раз в голову. Наверняка подобный удар способен расколоть череп, но выставленная в самом начале схватки защита свела повреждение к минимуму. Свела – и исчезла.

Тварь осклабилась, демонстрируя ряд гнилых зубов. Язык, покрытый большими нарывами, облизал губы. Сергея от омерзения чуть не вывернуло наизнанку. Но именно это дало ему стимул к дальнейшим действиям – он почувствовал рвотный позыв, почувствовал собственное тело. Чуждый разум все еще находился рядом, но его контроль заметно ослаб.

Сергей рванулся в сторону, перекатился по полу, в последний момент уйдя от очередной атаки мертвяка. Нужен воздух, чистый воздух. Действие яда оказалось непродолжительным и уже начинало развеиваться, но еще ощущалось. Комната плыла перед глазами. Куда бежать?

– Сюда!

Крик Дарины вернул к реальности. А он‑то уже и позабыл о ней. Практически ничего не видя в двух шагах от себя, Сергей бросился на голос.

– Кто ты такой?! – услышал он.

Нашла время спрашивать. Впрочем, воровка и не рассчитывала на ответ. Она замахнулась – и точным, выверенным движением послала кинжал в глаз мертвяку. Тот отозвался коротким рыком. Еще замах – и второй кинжал отправился к цели.

Она стояла на полусогнутых ногах, тяжело дышала. Сосредоточенная, готовая к любым неожиданностям. В руках новая пара кинжалов. Откуда?

– Его можно ослепить, – проговорила она.

Сергей протер глаза. Мертвяк стоял на месте и отчаянно скреб морду здоровой рукой.

– Можем уйти, – сказала Дарина.

– А с ним что?

– Сожги, разделай на куски…

Тварь дернулась. Пустыми глазницами уставилась на людей.

– Не видит, но слышит, – сплюнул Сергей.

– Кто у нас маг? – в ее голосе звучало неприкрытое раздражение.

– Замри и не дыши…

Сергей поднял с пола кусок камня, отошел на шаг от девушки, ударил камнем о пол. Тварь повернулась на звук, немного постояла, шагнула. Сергей отошел еще, повторил процедуру. Он отступал медленно, постоянно оглядываясь, при этом шаркал и шумел, как только мог.

Чуждое сознание вновь подняло голову. По телу пробежала судорога. Сергей сжал зубы. Больше он не позволит поиметь себя.

– Пошел вон! – прохрипел он. – Это моя голова и мое тело! Теперь мои.

Следующий удар он нанес осознанно: острым краем камня приложил по внешней стороне ладони. Брызнула кровь. Боль рванулась по руке. Но нет времени, даже чтобы ее перетерпеть. Толстый мертвяк следует по пятам. Зато никто больше не пытается подмять под себя, забрать контроль над телом.

Дышать! Дышать!

Еще шаг, всего один шаг.

Тварь рухнула всей своей тяжестью. Одна ее нога провалилась в рваное отверстие в полу. Сергей отбросил камень. Мертвяк дернулся раз, другой, а потом замолотил по полу рукой. Он ревел, пытался вырваться из неожиданного капкана, но только сильнее насаживал себя на острые деревянные края отверстия.

– Кто ты такой? – спросил Сергей. Так же, как и Дарина, он не ожидал ответа.

Огонь в груди еще горит. Значит, сила не ушла. Ей можно воспользоваться. Он сможет! Боль в раненой руке пульсировала и не давала сосредоточиться. Зато вызывала раздражение. Сильное раздражение, перерастающее в ярость. Ярость к самому себе.

Очередной удар мертвяка почти расколол сразу три доски. Пол натужно скрипнул. Сергея окатила волна гнева вперемешку со страхом. Пламя внутри него сжалось тугим комком, а потом брызнуло тугим потоком. Он успел выставить перед собой руки, с трудом направляя исторгаемую им стихию.

Толстяк взревел так, что особняк вздрогнул, с обгоревших стен посыпался пепел. Он ударил еще всего раз (совсем не сильно), а затем задергался, заметался в пламени. Сергей старался направить огонь так, чтобы тот пожирал только выходца из могилы, не затрагивая при этом ни пола, ни стен.

Вскоре пламя иссякло. Но к этому времени мертвяк уже не шевелился. Его голова превратилась в покрытый сажей череп, плечи и грудь лишились большей части плоти и еще тлели.

Сергей опустил руки и, покачиваясь, побрел к ближайшей стене, возле которой и рухнул. Голова была абсолютно пуста.

– Надо уходить. Скорее, – Дарина обогнула тело мертвяка, остановилась возле Сергея.

– Куда?

– Не знаю. Пока не знаю. Мне надо подумать, а тебе – спрятаться. Это, – она указала на кучу обезображенной, дымящейся плоти, – не нормально. Если его создал и оставил здесь не ты… – многозначительный взгляд.

– Не я, – прохрипел Сергей. Сил врать и играть роль сильного мага больше нет. Пусть думает, что хочет.

– Значит, кто‑то ждал, что ты вернешься. Ждал – и успел подготовиться.

– Хорошо… – глаза закрывались сами собой. Эмоции иссякли.

– Эй–эй, не спи! – Дарина резко тряхнула Сергея за воротник. Послышался треск раздираемой ткани. – Предки мне в помощь! Вставай же.

Зачем она мешает? Зачем трясет? Так хочется отключиться. День был сложный. Один–единственный день невероятностью и безумием событий перекрыл всю предыдущую жизнь.

– Я иду, – проговорил Сергей заплетающимся языком – и медленно поднялся.

За спиной они оставляли пепелище и обгорелый труп, над которым все еще поднимался удушливый дымок.

Глава 5

Дурные вести бегут, хорошие плетутся, прихрамывая.

(с) Д. Мильтон

Дорога через город ему совершенно не запомнилась. Он то и дело терял связь с реальностью. Продолжал идти, подобно автомату по инерции переставляя ноги. Улицы, дома, люди – все слилось в одну тягучую расплывчатую картину, из которой не выцепить ни единого образа. Единственное, что он помнил – Дарина все время шла рядом. Шла молча и отстраненно, лишь иногда жестом или коротким словом указывая нужное направление в хитросплетениях городских улиц.

А потом была темнота. Они добрались до какого‑то не то дома, не то сарая (Сергей не смог бы сказать наверняка) – и мир исчез. Измученное сознание просто выключилось, провалившись в столь желанное забытье. К счастью и удивлению – абсолютно спокойное, без сновидений.

Проснулся Сергей от ощущения холода – единственного своего постоянного спутника в новом мире. Тело повиновалось с большим трудом, и понадобилось несколько минут активных (насколько это оказалось возможно) движений руками и ногами, прежде чем кровь вновь начала более–менее активно циркулировать по жилам.

Размахивая руками, как мельница, и подпрыгивая на месте, Сергей заодно рассматривал помещение, где и проспал последние часы… Наверняка не один час – несмотря на полученные за минувшие сутки ранения, чувствовал себя он на удивление бодрым и отдохнувшим. Немного болела спина и голова, но с каждым новым движением боль отдалялась все больше.

Старая одежда, уже порядком поношенная и запачканная, исчезла. Вместо нее чистые рубаха и штаны. Дарина переодевала? Сергей ухмыльнулся. А ведь он до сих пор не воспринимал новое тело своим собственным. Предмет множества вопросов, объект для исследования, причина неожиданных проблем, что угодно – только не новое обличие.

Ничего странного, что он замерз. Комната представляла собой вырытую в земле глубокую яму, размерами примерно три на четыре метра. Стены кое–где облицованы порядком прогнившими досками, пол земляной. Всей обстановки в ней: пара грубых деревянных стульев, такой же стол (причем кособокий, того и глядишь – завалится), застеленный соломой топчан. На столе, в глиняном подсвечнике, теплится свечной огарок, а в кривой, глиняной же миске лежат ломоть хлеба и кусок сыра. Над головой – поросший лишайником, почерневший от времени потолок. К стене приставлена хлипкая деревянная лестница. При ближайшем осмотре оказалось, что она ведет к закрытому сейчас люку.

Сергей прошелся по комнате, попытался открыть люк, но тот, хоть и дернулся, окончательно не поддался, будто с противоположной стороны придавлен чем‑то тяжелым. Несмотря на неудачу, никакой обеспокоенности Сергей не чувствовал. Пусть комната больше походит на тюремную камеру. Плевать. Сейчас самое время посидеть, подумать. Не этого ли он желал? Хотелось бы, конечно, немного тепла. Ну да после небольшой зарядки тело разогрелось.

Взяв из миски кусок сыра, он уселся на топчан. Только теперь заметил, что руки покрыты какой‑то слабо пахнущей мазью. Возможно, именно она заживила раны, которые на самом деле заметно затянулись. Что ж, по крайней мере, о его здоровье заботятся. Уже хорошо. Только едой не балуют. Сыр оказался старым и жестким, с каким‑то неприятным привкусом. Даже с учетом пустого желудка аппетита он не вызывал. Лучше бы оставили попить.

Неожиданно над головой послышались тихие шаги. Сергей подобрался, прислушался. Ходил один человек. Довольно уверенно, не пытаясь скрыть своего присутствия. Шаги проследовали вдоль всего потолка, смолкли. Спустя полминуты возникли снова, остановились возле люка. Еле слышное позвякивание – и деревянная крышка откинулась. В открывшемся отверстии показалось уже знакомое лицо. Огромные зеленые глаза сверкнули, будто у кошки.

– Проснулся? Тогда поднимайся ко мне. Только затуши свечу.

Сергей посмотрел на недоеденный кусок сыра, положил его обратно в миску.

Наверху оказалось довольно свободно. Если бы не столько мусора – можно было использовать помещение в качестве склада. Впрочем, похоже, оно так и использовалось. Только стаскивалась сюда всякая дрянь, вряд ли пригодная для путного использования. Вдоль стен стояли широкие столы, заваленные рухлядью. Целые горы изделий из кожи, металла, дерева и глины покоились в больших и малых кучах. Сергей однажды видел подобное: участок частного дома, превращенный хозяевами в помойку, на которую приносилось все, что находилось на соседних свалках. Но там стоял удушливый запах разложения, а тут – нет. Немного пахнет пылью – и только.

– Ты здесь живешь? – стараясь скрыть удивление, спросил Сергей.

– Здесь? – усмехнулась Дарина. – Нет. Иногда захожу. Место тихое, вдали от любопытных глаз.

На ней было легкое ситцевое платье, длиной почти до пят, с красным геометрическим орнаментом по подолу, воротнику и рукавам. Черный поясок стягивал тонкую талию. Поясок того же цвета перехватил растрепавшиеся волосы. И вот она должна вести расследование смерти мага?! Не слишком ли мала? Впрочем, назвать ее слабой не поворачивался язык. Скорее – подтянутая, жилистая. И уж точно уверенная в себе.

– Тайное убежище? – спросил Сергей.

– Иногда. Садись, наверняка замерз, – она указала на пару подозрительно ветхих кресел, стоящих напротив горящего камина. Тут же, на полу, на разложенном ковре, стояла тарелка с мясом, зеленью и хлебом (по виду значительно более свежими, нежели сыр внизу), а также кувшин с чем‑то дымящимся. Как оказалось чуть позже – мясным бульоном.

– Не торопись, – проговорила Дарина, видя, как Сергей набросился на еду. – Не уверена, что твое тело способно принять жесткую пищу. Начни с бульона.

– Это ты приготовила? – обжигая руки о кувшин, спросил Сергей.

– Нет, конечно, – поморщилась девушка, усаживаясь в кресло. – Купила. Нам надо поговорить.

– Надо, – согласился Сергей, впиваясь зубами в сочный кусок мяса. Мягкий и отлично прожаренный, он буквально таял во рту, оставляя после себя приятное послевкусие целого букета неизвестных пряностей. – И да… хочу поблагодарить тебя за помощь. Там, в доме, с… кто это был?

– Ты действительно не знаешь? – Дарина нахмурилась, что‑то обдумывая.

Ее лицо покрывали мелкие царапины, но заноз вроде бы нет. Девушка выглядела свежей и отдохнувшей, будто то время, что Сергей спал, провела в каком‑нибудь салоне красоты.

– Хорошо, давай сразу определимся с главным, – Сергей отложил недоеденный кусок мяса обратно в тарелку. – Все равно рано или поздно проколюсь. Потому скажу сам. Я не Здебор Вятич. Я не знаю – кто он, чем занимался, кем и за что убит. Это тело, – он демонстративно развел руками, – не мое. Не знаю, как объяснить лучше. Мое настоящее имя – Сергей.

Он пристально посмотрел на Дарину, следя за ее реакцией. В общем‑то, его признание не должно стать для нее чем‑то неожиданным (отчасти проговорился еще в имении Здебора), но все равно – кто знает, какой будет ее реакция теперь, в спокойной обстановке?

– Подселение сознания… – проговорила девушка. – Может быть, может быть… Торчин что‑то увидел в тебе, Сергей, что‑то почувствовал. Я это заметила. Но теперь этого не узнать.

– Мне жаль, что он погиб.

– Это часть нашей работы, – не особенно уверенно сказала девушка. – Риск. Всякое случается. Как произошло подселение?

– В меня попала шаровая молния. Вспышка, темнота – и вот уже лежу на холодном камне в подвалах Дома Жизни. В чужом теле, – уточнять, что при подселении он сменил не только тело, но и переместился в новый для себя мир, Сергей не стал. Как исподволь выведать максимум информации об этом новом мире – придется подумать. – Так вы действительно не воры?

– Я же сказала – нет. Здебор Вятич пропал несколько дней назад, а вскоре его имение подверглась нападению – и сгорело. Малое Собрание, в которое он вот–вот должен был войти, обеспокоилось. Собственное расследование ни к чему не привело. Тело господина Вятича исчезло. Исчезло тело адепта Золотых башен. Пусть не самого сильного, но достаточно умелого, чтобы пополнить Малое Собрание.

– И кто его мог убить?

– Другой маг – более сильный, – пожала плечами Дарина. – Или несколько более слабых, но объединившихся в круг. Но это почти нереально. Требует большого сосредоточения. Здебор не стал бы ждать, пока его атакуют.

– Если бы знал об атаке… Яд, снотворное – чем‑то можно замедлить реакцию мага или совсем отключить его? На время.

– Очень сложно. Для составления отвара подойдет далеко не каждый знахарь.

– Адепт Дома Исцеления или Дома Жизни?

– Дом Жизни не занимается изготовлением отваров, – Дарина потерла лоб. – Дом Исцеления… не знаю… Никогда не слышала, чтобы его адепты участвовали в каких‑либо конфликтах.

– Но теоретически могли бы изготовить? – стоял на своем Сергей.

– Да, – нехотя согласилась девушка.

– Кстати о конфликтах, почему люди не любят магов?

– Скорее, опасаются, – поморщилась Дарина. – Маги – это боевая основа Славского княжества. Во времена Темных веков именно они стали на пути расползающегося мора. Многие погибли, но выжившие заслужили вечное уважение и почитание.

– Уважение не очень вяжется со страхом. Нет?

– С опасением, – уточнила девушка. – Сейчас границы княжества хорошо охраняются. В том числе благодаря работе Дома Жизни. Времена мирные. Адепты Золотых башен все больше отдаляются от простых людей. Уходят в высшие сферы, ставят непонятные нам эксперименты. Они неподконтрольны князю. И это пугает.

– Меня больше пугают эти… из Дома Жизни, с их мертвяками, – задумчиво проговорил Сергей. – Кстати, а кто доставляет им трупы?

– Сборщики. Это целая гильдия – братство. Они работают и на Дом Жизни, и на Дом Исцеления. Занимаются перевозкой трупов, больных. Иногда берутся за доставку Воскрешенных.

– Это вот тех зомби с пустыми глазами?

– Зомби? Кто это?

– Неважно. Скажи, а можно узнать, кто именно из Сборщиков доставил меня в Дом Жизни? Вернее, труп Здебора Вятича.

– Господин Вятич – личность довольно известная… – уставилась в огонь Дарина. – Не уверена, но попробовать можно.

– Сами Дома не поделятся такой информацией?

– Нет. Они не посвящают сторонних в свои дела. Тем более, если дело касается мага.

– Почему? Хотя, дай угадаю: они тоже недолюбливают Золотые башни?

– Можно и так сказать. У них очень напряженные отношения.

– Так почему бы Дому Жизни не убить Здебора? Мало ли какие между ними разногласия возникли. Тем более на фоне, мягко сказать, общей нелюбви. И мертвый толстяк в поместье Вятича… кто, кроме адептов Дома Жизни, мог его поднять?

– Это не их рук дело, – замотала головой Дарина. – Толстяк – он был… – девушка задумалась, – другой.

– Разумный? – предположил Сергей.

– Да. И слишком сильный для обычного Воскрешенного.

– Тебе, конечно, виднее, но не вижу проблемы в создании такой твари, если и без того копаешься в мертвечине. Тем более, если больше некому.

– Не знаю, – девушка выглядела растерянной. – Если Дом Жизни решился на подобный шаг… не знаю. Тогда все станет намного сложнее. До сих пор мирное сосуществование между адептами Золотых башен и обоих Домов достигалось только благодаря общим предкам. Волхвы всегда находили нужные слова, чтобы унять особенно спесивые речи и сгладить разногласия. Но если слова больше не имеют силы… Надеюсь, ты ошибаешься.

– Короче говоря, подозреваемых море, – ухмыльнулся Сергей и вновь взялся за мясо. – Спасибо, Здебор, ничего не скажешь – отличное наследство оставил.

– Именно поэтому Малое Собрание настаивало на том, чтобы о твоем воскрешении никто не знал. Велик риск повторного покушения. В поместье господина Вятича мы в этом убедились.

– Это понятно. Но я не собираюсь сидеть здесь.

Брови Дарины приподнялись.

– Я так понял: я – твоя работа?

– Да.

– И тебе поручено расследовать причины убийства Здебора Вятича.

– Да.

– Тогда придется взять меня с собой.

Девушка открыла было рот что‑то сказать, но Сергей опередил ее.

– Я не помню ничего из прошлого Здебора, но при этом без труда нашел его дом. Меня будто что‑то вело. Не память – чувство направления. И моя магия – я не знаю, как ею пользоваться, но уже дважды она спасала меня. Это нечто выше моего понимания. Но оно работает. Работает в ответ на внешние раздражители. Какие? Не знаю.

Дарина нахмурилась. Идея таскать за собой не пойми кого в теле мага средней руки ей явно не улыбалась.

– В конце концов, это расследование и меня касается, – продолжал Сергей. – Не уверен в своих новых возможностях, но не думаю, что стану обузой.

– Твое лицо, – проговорила девушка.

– Что с ним?

– Его могут узнать.

Сергей чертыхнулся. Об этом он совершенно забыл.

– Балахон с капюшоном, плотная одежда, перчатки… Искусственные борода с усами… Чем вообще занимался господин Вятич? Многие в городе знают его в лицо?

– Немногие, – Дарина поднялась на ноги, прошлась по комнате. – Но это ничего не значит. Те, кто его убил, знали. Если Воскрешенного в имении оставили именно они (а других вариантов я пока не вижу), то о тебе могут уже знать. А значит – искать.

– Там мог быть любой. Любой мог разбудить ту тварь. Или нет?

– Я бы не стала на это надеяться. Что‑то мне подсказывает: Воскрешенный ждал именно тебя. Хотя полной уверенности нет.