Текст книги "Ключ к искуплению (СИ)"

Автор книги: Максим Субботин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

Непривычно. Ощущение холодного отчуждения. Точно в Могильниках мир живых пересекается с миром мертвых. И мертвые одерживают верх.

Прежде чем они выбрались к нужному Могильнику, пришлось немного поплутать. Отсутствие каких‑либо указателей сбило с толку даже Дарину. Но задержка не стала критической. Возле одной из пирамид (с четкими, острыми гранями без намека на эрозию) собралось несколько человек. Двое в черных длинных балахонах – адепты Дома Жизни, с десяток снующих туда–сюда коротконогих карликов и трое в дорогих цветастых одеждах, расшитых серебром и золотом.

Тут же стояли низкие повозки, запряженные двойкой кряжистого вида зомби. Даже не повозки – волокуши на небольших колесах, с широким основанием, на котором рядами разместились неподвижные тела, закутанные в белые саваны. Странных транспортных средств оказалось немало – не меньше десятка. И на каждом штук по пятнадцать тел. Немалая работа.

– А эти что тут делают? – вполголоса спросил Сергей, указав на нарядную троицу. Двое мужчин (улыбаются, что‑то без умолку говорят, при этом друг друга не слышат) и молодая женщина – красивая, но с холодным колючим взглядом. С такой ухо держи востро. На ухажеров не смотрит, на лице застыла маска раздраженного ожидания. Давно стоят?

– То же, что и мы, – так же тихо ответила Дарина.

Один из адептов Дома Жизни вопросительно уставился на подошедших.

– Приветствую. Меня зовут Здебор Вятич, адепт Золотых башен.

– Да–да, – кивнул человек в черном. – Нам сообщили о вас. Можете присутствовать. Как и полагается – интересующее вас тело будет погребено в числе первых.

Сергей поймал на себе презрительные взгляды троицы.

На деле вся церемония погребения вылилась в череду нескольких повторяющихся действий. Один адепт Дома Жизни выкрикивал номер и полное имя, которые он вычитывал из свитка желтой бумаги. Второй адепт следил за погрузкой и иногда исчезал в портале пирамиды. Непосредственно погрузкой и транспортировкой тел внутрь Могильника занимались коротконогие карлики.

Когда первая повозка опустела, Сергей услышал имя: Судиша, сын Далибора. Троица в дорогих одеждах встрепенулась. Лицо женщины на мгновение просветлело, а потом вдруг нахмурилось, губы задрожали, а в глазах появились… слезы? На нетвердых ногах она подошла к указанному адептом телу, опустилась возле него на колени. Дрожащие руки обхватили голову мертвого старика. Его глазницы впали, кожа натянулась, точно вот–вот порвется. Женщина хотела было коснуться лица покойного поцелуем, но передумала – провела пальцами по его губам. Что‑то прошептала. Подняться ей помогли двое сопровождающих. С горящими глазами они шептали ей слова утешения, некоторые из которых долетели до Сергея. Женщина немного постояла, слабо вздохнула и медленно направилась прочь. Но уже через десяток шагов ее походка стала увереннее, плечи расправились, а голова поднялась.

Сергей внутренне поморщился.

– Судиша – владелец нескольких кожевенных домов и кузниц. Поднялся с самых улиц. Сам был хорошим мастером. Его товар до сих пор ценится весьма высоко. Влиятельный человек.

– Был влиятельный. Ничего, зато вдове будет на что скоротать одинокие деньки.

Дарина только невнятно хмыкнула.

– Искра, – громко произнес адепт Дома Жизни.

Сергей подошел к телу девушки. Та лежала с краю деревянного основания, обитого металлом. Бледная, укутанное в белое. Точно невеста на выданье.

Говорить ничего не хотелось. Обещать – тем более. Все, что мог, он сказал еще там, на речной отмели. Громкие фразы ни к чему.

Рука сама собой скользнула к шее, обхватила половинку четырехлистного клевера. В горле встал ком. Несправедливость случившегося в старом городе угнетала. Они почти спаслись, почти выбрались. Не хватило всего чуть–чуть. Ощущение собственной вины тяжелым грузом тяготило плечи. Глупо обижаться на неудачу. Удача им сопутствовала всю дорогу. Изменила лишь в самом конце. На двоих не хватило.

– Покойся с миром, – сорвалось с его губ, когда бездыханное тело девушки подняли над землей и понесли в темный провал пирамиды.

Вот и все.

Обратно шли медленно. Сергей находился в легкой прострации, а Дарина не торопила его.

– Что думаешь делать дальше? – спросил Сергей.

– Посмотрю на твои раны, – пожала та плечами.

– Нет. Расследование‑то завершено. Маг убит, причины ясны.

– Ты об этом, – вздохнула она. – Пока не знаю. От меня потребуется подробный доклад. Надо сложить все в голове, чтобы потом не оказалось, что о чем‑то не подумала.

– Сложишь. Все оказалось и проще, и сложнее, чем думалось сначала. О мертвяках, которых поднимают желтоглазые, в Золотых башнях наверняка уже знают. Все остальное почти понятно.

– А что непонятно – уже не узнать, – подытожила Дарина.

– Скорее всего.

Они прошли еще немного, когда Сергей резко встал.

– Подожди. Тело Здебора Вятича нашли в районе центрального Могильника, – сказал он. – Ты знаешь, где это?

– Да. А зачем тебе?

– Давай посмотрим.

– Зачем? – все еще не понимала Дарина.

– Не пойму, как он оказался здесь. Если церемония проводилась в лаборатории, то какого беса он, смертельно раненный, оказался здесь? По всему получается, что в его теле уже был я.

– А ты этого не помнишь?

– Нет. Очнулся уже в подвале Дома Жизни. При этом в тело помощника дух мага из транспортной призмы переместился мгновенно. И никакой адаптации. С магическими способностями – проблема. Такое есть. Но с восприятием мира и управлением новым телом никаких трудностей. По крайней мере, внешне.

– Интересно… Но если первый ритуал пошел не так, как планировалось, то вполне возможны непредвиденные эффекты.

– Временное помутнение рассудка, что ли?

– Не знаю. Я не эксперт.

– Тогда пойдем, осмотрим центральный Могильник. Ничего не теряем.

– Тебе нужен лекарь.

– Помню. Но мы ненадолго.

– Хорошо, иначе не уймешься, пойдем. Только смотри по сторонам. Особенно мозолить глаза адептам Дома Жизни ни к чему. Прогулки по Могильникам не поощряются.

– А что сделают?

– Ничего. Выгоняют.

– Как‑то не очень страшно.

Дарина осмотрелась и направилась вглубь Могильника. Сергей же не понимал, как здесь можно ориентироваться?

– Скажи, здесь хоронят только тех, за кого заплатили? – спросил он.

– Нет, конечно. Плата – это гарантия, что тело того или иного человека не станет Воскрешенным.

– То есть платят и за воскрешение, и за не воскрешение?

– Да. По–разному. Кто как. Некоторые платят деньги за то, чтобы тело их усопшего родственника или друга похоронили. Другие платят, чтобы близкий человек навсегда остался рядом.

– Но это же кукла – не больше.

– И что? Вполне себе живая кукла. Разве что не разговаривает и на ощупь холодная. Но это не всех останавливает.

– Останавливает от чего?

Дарина взглянула на него, как на идиота.

– От совместного ложа.

Сергея передернуло от омерзения. Некрофилизм? Отлично! Впрочем, чему удивляться? Вполне ожидаемо. Кто‑то просто обязан был додуматься до подобного использования живых трупов.

– Вот он, – Дарина указала на пирамиду, по крайней мере, вдвое превышающую все остальные как в высоту, так и площадью основания.

Каменная громадина стояла в кольце нескольких фонарей, сейчас не горящих. Ступени пирамиды практически стерлись. На мостовой в беспорядке валялись останки ржавого оружия и доспехов.

– Что это? – спросил Сергей, присев возле зазубренного клинка без рукояти.

– Только не касайся, – одернула его Дарина. – Это оружие предков. Считается, что во времена мора именно им они защищали захоронение своих родных и остатки уцелевших семей от посягательств падальщиков. Твари обезумели от голода и наглости. Они собирались огромными стаями и вырезали небольшие города. Убивали живых, пировали над мертвыми. Здесь им не удалось пройти.

Сергей поднялся на ноги.

– Понятно. У вас сохранились книги о том, что было до мора, до темных веков?

– Предания, летописи. Их сохранность лежит на волхвах.

– Могу я что‑то прочесть? Чтобы без приукрас – только факты.

– Не знаю. Здесь я тебе не помощник. А зачем тебе?

– Хочу узнать вашу историю.

– Любишь ты задавать вопросы, – неодобрительно покачала головой девушка.

– Знаю. Но ничего не поделаешь – натура такая.

– Ну, почему не поделаешь… средства найдутся. Поверь. Дознаватели Золотых башен не только спрашивают, но и заставляют замолчать. Навсегда.

– Убивают или вырывают язык?

– Ближе ко второму. Делают небольшой надрез вот здесь, – она коснулась места чуть ниже подбородка. – Сквозной. Щипцами вытаскивают язык, а потом втыкают в него несколько небольших крючьев с грузом. Вес груза постепенно увеличивают. Человек при этом обездвижен.

– Спасибо, понял, – поморщился Сергей. – Остальное я представил. Ну, что, осмотримся по–быстрому? Ищем любые следы присутствия Вятича. Кровь, клочки одежды, что угодно…

Дарина кивнула, но энтузиазма в ее взгляде не наблюдалось. Хотя Сергей и сам не особенно надеялся на удачу. Слишком здесь чисто, если не считать разбросанных останков древнего оружия.

Они разошлись, начали обходить пирамиду с разных сторон. Сергей всматривался в камень под ногами, пытался охватить взглядом прилегающую к Могильнику площадь. Знать бы точно, где было обнаружено тело. А так – поиски иголки в стоге сена. Да и вообще странная манера – уничтожать следы преступления. С таким подходом всевозможным убийцам просто раздолье. Даже не надо предпринимать серьезных мер к заметанию следов. За тебя все сделают другие.

За такими мыслями он остановился напротив портала, закрытого массивной плитой. По периметру плиты шла вязь вырезанных в камне символов. Сергей подошел ближе. Символы покрывала сеть мельчайших, еле различимых трещин. Но на самом камне никаких трещин не видно. Странно. Впрочем, какая разница?

Сергей помотал головой, зажмурился. Ощущение, будто череп распирает изнутри. Сказывается кровопотеря? Он отступил на несколько шагов, глубоко задышал. Все прошло. Похоже, Дарина оказалась права – без лекаря не обойтись. Теперь о собственном здоровье надо бы думать больше. В конце концов, к прошлому телу возврата нет. Придется жить с тем, какое есть.

– Как успехи? – негромко окликнула его Дарина, выходя из‑за угла пирамиды.

– Дохлый номер. Ничего.

– У меня тоже. Значит, возвращаемся. Надо еще раз обговорить все, что нам известно. Ты уже думал, где будешь жить?

– Есть одно место на примете…

– Только не Матерь богов.

– Мысли мои читаешь? – усмехнулся Сергей. – Нет, пока не думал. Не до этого было.

– Придется подумать.

– Имение Вятича?

– В правильную сторону думаешь. Это будет непросто, но если повезет… Ладно, идем.

Сергей кивнул.

– Минуту.

Он еще раз подошел к порталу, провел пальцами по письменам.

– Почему они в трещинах?

Голову снова сдавило, в ушах появился далекий шум.

– Что за черт? – проговорил Сергей, отступая на шаг.

– Трещинах? – спросила Дарина. – Ты о чем?

– Вот же, – он указал на письмена.

– У тебя жар. Да и выглядишь паршиво, – ее рука легла на его плечо – Давай поторопимся, пока тебе хуже не стало.

– Подожди, – Сергей замотал головой. – Трещины, ты их не видишь?

– Какие трещины?! – не выдержала девушка.

Сергей подошел вплотную к каменной плите, ткнул пальцем в паутину мелких изломов.

– Нет, – Дарина уперла руки в бока.

Странно, но шум в ушах казался знакомым. Не завывание ветра, не шепот набегающих волн, не шелест листы на деревьях. Голоса? Но откуда?

– И ничего не слышишь? – спросил на всякий случай.

– Сергей, ты потерял много крови. Галлюцинации вполне могут быть. И ты уверен, что не отравлен?

Глаза Сергея расширились от озарившей его идеи.

– Подожди еще. Я в своем уме, не подумай.

Оставив девушку с недоуменным выражением на лице, Сергей заозирался, а потом бегом, насколько мог быстро, бросился к соседней пирамиде. С каждым шагом, отделяющим его от центрального Могильника, шум в ушах становился все слабее, пока не исчез вовсе. Голову тоже отпустило.

Кровопотеря? Что‑то не похоже!

Он остановился напротив портала ближайшей пирамиды. Сглотнул. Если догадка подтвердится… Выбитые в камне письмена имелись и здесь, но выглядели они так, словно нанесены совсем недавно. Ни намека на трещины. И это, несмотря на то что сам Могильник выглядел довольно старым и побитым стихией.

Сергей проверил еще пять пирамид, прежде чем вернулся к Дарине. Судя по выражению ее лица, девушка готова на все плюнуть и уйти.

– Считай меня больным на голову, но с ним, – он указал на центральный Могильник, – что‑то не так.

Девушка молчала, ожидая дальнейших объяснений.

– Не знаю, почему я вижу то, чего не видишь ты. Но на галлюцинации это не похоже. Символы на этой плите, – он указал на портал большой пирамиды, – отличаются от символов на всех других, которые я успел осмотреть. Отличаются наличием трещин. Множества мельчайших трещин. Но и это не все.

Он снова подошел к порталу. В голове зашумело, появилось тягостное давление.

– Иди сюда.

Дарина тяжело вздохнула, подошла.

– Что‑нибудь чувствуешь?

– Хочу тебя убить.

– Не сейчас. Прислушайся к своим ощущениям.

Девушка замолчала, ее взгляд устремился куда‑то в бесконечность.

– Нет, ничего.

– Там что‑то есть, – с уверенностью сказал Сергей. – В Могильнике.

– Да, истлевшие кости.

– Нет. Что‑то еще.

– И это «что‑то» связано с господином Вятичем?

– Не буду утверждать наверняка, но очень на это похоже. То, что в свои последние минуты жизни он оказался здесь, – не может быть случайностью. Что, если ему удалось проникнуть в Могильник? Пусть для тебя это звучит дико. Для всех вас звучит дико. Но если ненадолго предположить такую возможность?

– Зачем ему туда? Хотя… – девушка нахмурилась. – Ты же не хочешь сказать, что адепт Золотых башен устроил в центральном могильнике тайник?

Губы Сергея растянулись в улыбке.

– Именно это я сказать и хочу.

– Ключ к искуплению?

– Кто знает… – Сергей отступил от портала – неприятные ощущения не усиливались, но на нервы действовали. – Возможно, та часть Здебора Вятича, которая осталась в этом теле, чувствует присутствие чего‑то знакомого. Оттого у меня реакция, а ты ничего не видишь и не чувствуешь.

– Хорошо. Допустим, – сухо сказала Дарина. – Я даже не стану говорить о невозможности подобного тайника. Не сейчас. Вопрос в другом: что ты намереваешься делать со всем этим?

– Войти и посмотреть, – пожал плечами Сергей. – Неплохая идея – спрятать ценность под носом у одного из противников. К тому же в месте, защищенным целым комплексом заклинаний.

– Вот так просто?

– Как получится.

Девушка еще раз осмотрела каменную плиту, провела пальцами по письменам, покачала головой.

– Маг не мог туда проникнуть. Поверь мне

– А адепт Дома Жизни?

– Да. Но… – она резко развернулась. – Помощник Вятича?

– Да, – Сергею такая мысль пришла совсем недавно, но она недостающим элементом как нельзя лучше легла в мозаику всего, что касалось мертвого мага. Прошлое его помощника могло объяснить причину, по которой именно этого человека выбрал Вятич. Кому, как не практику своего дела, вскрывающему трупы, применить мастерство на живых? Кому, как не служителю Дома Жизни помочь в преодолении защитных заклинаний, наложенных на Могильник?

– Это… это… – Дарина не знала, что и сказать. – Никогда не слышала о подобном. Чтобы адепты враждующих домов объединились? Не могу поверить.

– Думаю, больше нас ничто здесь не задерживает, – сказал Сергей. – Не будем искушать судьбу. Вдруг кто заметит.

– Идем, – согласилась девушка. Казалось, она до сих пор не пришла в себя от осознания возможного союза, о котором ранее не могла и помыслить.

– У тебя есть план? – наконец спросила она, когда оба уже сидели в повозке, медленно отъезжающей от Могильников.

– Нужен помощник. В идеале – человек из Дома Жизни.

– У меня нет таких связей, – покачала головой Дарина.

– А если обратиться к ним напрямую? Попросить о вскрытии Могильника.

– Для этого у тебя должны иметься очень веские аргументы. И очень надежные доказательства. Очень! – она выделила голосом последнее слов.

– И магов они слушать не станут. Так?

– Так.

– Значит, придется обратиться к тому, кто наиболее тесно с ними работает.

– Только Сборщики… – задумчиво проговорила девушка.

– Я как раз одного знаю, – ухмыльнулся Сергей.

Дарина протяжно выдохнула. Некоторое время она молчала, наконец заговорила. Быстро и отрывисто.

– Хорошо. Сейчас – привести тебя в порядок. Не спорь. Посмотрим, в каком ты состоянии. Потом, если все в норме, я отправлюсь в деревню. Скорее всего, Сборщик еще там. Ты отдыхаешь, ждешь нас.

– Небольшая поправка. Думается, нам понадобится снаряжение. Веревки, факелы. Возможно, какое‑то альпинистское снаряжение. Немного еды…

– Какое снаряжение?

– Штурмовать стены. Ты лучше знаешь, как организованы помещения внутри Могильника, но мне кажется, что лишний моток веревки и пара крюков лишними не будут.

– Тогда придется подождать. Сегодня закупимся всем необходимым, а завтра за Сборщиком.

– Предлагаю разделиться. К чему тянуть время? Я слетаю в деревню. Дорогу найду, думаю. А ты пойдешь по магазинам. Город ты знаешь куда лучше меня.

– Все тебе не так, – усмехнулась Дарина. – Ладно, уговорил. Но сначала я тебя все‑таки осмотрю.

– По рукам.

– Кажется, никакую заразу не подхватил, – констатировала Дарина, когда они оказались в ее укрытии.

Сергей сбросил верхнюю одежду, остался в одних штанах. Как ни странно, но разрезы на груди не болели, а их края почти стянулись. Зато рана на боку хоть больше и не кровоточила, но имела прескверный вид, точно ее прижгли, а потом снова разворотили. И, тем не менее, на какой‑то пахучий порошок, что посыпала на нее девушка, реакции нет.

– Что это? – спросил Сергей.

– Змеиный глаз – должен показать наличие в крови яда. Или ядов. У тебя все чисто.

– Отлично. Тогда давай быстрее заканчивать. Хотелось бы до деревни добраться засветло.

– Смотри, не попадись на глаза дознавателям. Да и селянам тоже ни к чему. Сболтнут еще лишнего. Сразу к часовне. Сборщик наверняка там. Я надеюсь…

– А что это он сделал с Драганом? – спросил Сергей.

– Не хочу даже думать об этом, – замотала головой Дарина.

– Почему?

– Потому что всем известно – Сборщики не убивают людей. Никогда. Это непреложный закон.

– Похоже, наш друг не в курсе.

– Не вздумай ему напомнить об этом, – ее глаза полыхали нескрываемым беспокойством.

Сергей молчал.

– Ты слышишь?! – Дарина повысила голос. – В мире существуют вещи, о которых не следует знать. Ты же слишком любопытен.

– Хорошо–хорошо. Успокойся, – Сергей взял девушку за плечи. – Я все понял.

Несколько секунд она смотрела на него так, словно вот–вот разрыдается. Но нет – дернула головой, моргнула – и вот уже снова готова действовать.

Они расстались у двери убежища. Сергей уселся на козлы повозки и направился к городским воротам. Дарина осталась провести инвентаризацию имеющегося снаряжения. За остальными вещами отправится позже.

Управлять повозкой оказалось проще, чем лошадью. Зомби слушались малейшего движения поводьев. Вовремя останавливались, не пропускали нужных поворотов. До ворот добрались быстро. Тут же Сергей сдал повозку и обзавелся тонконогой лошадкой. Теперь, зная о потенциальном тайнике Здебора Вятича, хотелось притормозить время, чтобы разложить все по полочкам. Сесть и в спокойной обстановке все обдумать. Но со спокойной обстановкой проблема. Казалось, будто все вокруг только и делают, что смотрят в спину, провожают взглядами. Что‑то подозревают, о чем‑то догадываются. Мания преследования в чистом виде. И Сергей это отлично понимал, но не мог избавиться от дурного чувства слежки. А потому торопился так, как только мог.

Все‑таки ожидание томило. Покончить со всеми делами и таинственностью – и отдохнуть. Неделю. Или месяц. И обустроиться. И выспаться. И наконец‑то понять, что такое из себя представляет магия? И…

Планов огромная куча – только успевай разгребать. Однако всему задуманному могут помешать твари из другого мира. Или другой вселенной. Или другого отражения. Черт те знает, как всю эту катавасию правильно назвать. Но как ни назови – суть от этого не меняется: желтоглазые ублюдки ведут себя все более нагло. А значит – чувствуют собственную силу. Интересно, со смертью настоящего Здебора Вятича преследование его преемника, Сергея, закончится? Или тварям все равно, чье сознание сидит в теле человека? Главное – им известна внешность противника.

За размышлениями и планированием примерного ближайшего будущего Сергей добрался до того места, где следовало съехать с большого тракта. Теперь начиналось интересное: выбрать в лесу нужную тропу, не сбиться на многочисленных поворотах и развилках. Задача не самая простая. И все же с ней придется справиться.

Сергей постарался выбросить из головы все посторонние мысли и сосредоточиться только на тропе и окружающем лесе. Он всматривался в деревья и кусты, пытался припомнить какие‑то приметные объекты, ориентиры.

Несмотря на всю внимательность и сосредоточенность, ошибок избежать не удалось. Несколько раз тропа раскрывалась то глубоким рвом, то вырубкой, то журчащим ручьем или чем‑то еще таким, чего в прошлый раз точно не было. Приходилось возвращаться до ближайшей пройденной развилки, а то и дальше. В конце концов, к деревне он все же выехал, но потерял на блуждание по лесу кучу времени. Солнце уже клонилось к верхушкам деревьев, а в подлеске и вовсе начали сгущаться тени.

Впрочем, даже эта медлительность оказалась на руку. Сергей не стал торопиться. Он отъехал от тропы, спрятался за деревьями так, чтобы видеть все, что происходит в деревне. Лошадку привязал тут же – пусть отдыхает.

Деревня выглядела тихой и умиротворенной. Если бы не черные пятна недавних пожаров, то и не предположить недавнего ожесточенного нападения мертвяков. На улицах люди. Немного – и не вооружены. Значит, повторного нападения не опасаются. Где‑то здесь должны быть и маги. Но не видно ни одного. Или сидят в домах, или шастают по погосту. Больше податься некуда.

Сергей дождался, пока солнце покинет небосвод, – и только тогда пешком выбрался из леса. В сгущающемся полумраке он чувствовал себя куда комфортнее, чем на свету. Меньше опасность попасться кому‑то на глаза. А добраться до часовни – не проблема.

Он сделал большой круг, обходя деревню, – и вышел к искомому зданию. Осмотрелся, прислушался. Вроде бы поблизости никого. Не видно и мертвецов. Ни селян, ни пришедших с погоста. Уже похоронили?

Стараясь ступать как можно тише, Сергей подобрался к часовне, заглянул внутрь. В свете всего одной небольшой свечи на полу, на коленях, сидел человек. И не разглядеть, кто именно. Сергей постучал в косяк двери – будь что будет, а стоять и гадать он не собирался. Человек медленно развернулся. В отблесках свечи показалось знакомое лицо с черными провалами глаз. Сборщик.

– Не помешаю? – спросил Сергей, входя в часовню.

В ответ тишина. Не узнал или ждет развития разговора?

– Нужна твоя помощь. Это важно.

Сборщик поднялся на ноги, но по–прежнему хранил молчание.

– Как здесь дела? – спросил Сергей, заподозрив неладное.

– Нормально, – наконец‑то соблаговолил ответить Сборщик.

– Дознаватели прибыли? Что с погостом и лесом вокруг него?

– Прибыли. Не вылезали оттуда весь день. Нашли много интересного. С местными почти не разговаривали.

– Хорошо, – от сердца отлегло. – У меня есть новые сведения. Они странные и могут показаться полным бредом. Но проверить их я бы очень хотел.

– И для этого нужна моя помощь?

– Да.

– Слушаю.

И снова пересказ последних суток. С той лишь разницей, что теперь к случившемуся в лаборатории под Матерью богов прибавилось неожиданное открытие в Могильниках.

– Чем могу помочь я? – спросил Сборщик, выслушав рассказ. По его лицу невозможно было понять – поверил ли он услышанному или нет? Да и слушал ли вообще?

– У меня нет уверенности, что смогу открыть центральный Могильник. Мне нужна консультация. Нужен человек, который работает с Домом Жизни, знает его… тайны, чего скрывать. Кроме тебя – других кандидатур у меня нет.

– Я же уже сказал: желтоглазые – не дело братства.

– Тебе не кажется, что ты уже вышел за рамки, в которых это самое братство действует? – громко прошептал Сергей, подавшись вперед.

Лицо Сборщика дрогнуло. Хотя, возможно, это всего лишь отблеск пламени свечи.

– Раз уж ввязался в игру с желтоглазыми – дойди до финиша. Осталось немного. Последний шаг.

– Тебе даже не понадобится помощь братства, – проговорил Сборщик. – Тебя заберут адепты Дома Жизни. Или замуруют в могильнике. В назидание другим дуракам.

– Принцип не вмешиваться в дела простых смертных – это что? Кодекс или привычка? А может быть, страх? Твои предки, те, кто шел через мертвые деревни и города, пытаясь остановить мор, у них тоже был какой‑то особенный кодекс? Наверняка каждый из них боялся остаться наедине с эпидемией и ее порождениями. И все же они шли. Почему они делали это, Сборщик?

– Это было давно. Была необходимость. Кто‑то должен был заняться чисткой.

– Значит все дело в необходимости? И только? Рационализм во главе угла?

– Да.

– Отличный щит. Тогда готовьтесь, Сборщик. Я очень не хочу, чтобы ваш рационализм оказался втоптан в грязь теми, тела которых вы так ревностно собираете. Вы держитесь особняком. Но поможет ли это выжить?

– Мы вне споров и интриг. Мы – работаем.

Сергей тяжело выдохнул. Упертость Сборщика бесила так же сильно, как и нарастающее чувство беспомощности.

– Зачем ты встал между мной и Драганом Эйчем? Почему не остался вне нашего спора?

– Забудь об этом.

– Зачем?!

Резким движением Сборщик впечатал Сергея в стену. Голова откинулась назад, с силой приложилась о дерево. В глаз вспыхнули яркие искры. Но Сергей не торопился нанести ответный удар.

– Ничего не было, – прошипел Сборщик. – Ни–че–го!

Его хватка ослабла.

– И никто до сих пор не догадался о природе вашей силы? – ровным голосом спросил Сергей. Он провел языком по деснам: во рту ощущался металлический привкус.

– Что?!

– Ведуны ведь гонимы, так? Их преследуют все – и оба дома, и Золотые башни. А еще считается, что ведунов почти не осталось. Кто бы знал, что они ходят под самым носом? В открытую, не таятся. Только стараются не вмешиваться в чужие дела…

– В своем ли ты уме?! – лицо Сборщика перекосилось в гримасе.

– Вполне. Вы черпаете силу в смерти других людей. Вернее будет сказать: и в смерти тоже. А когда убиваешь сам, сила захлестывает? Наверняка. Даже тот, кто мгновение назад стоял не краше мертвяка, распрямляется и снова готов жить. Готов перетаскать на себе все трупы – и даже не сбить дыхание.

Сборщик отступил на два шага, отвернулся.

– Я должен тебя убить, – проговорил спокойно. – Добрых советов ты не слушаешь, продолжаешь копать. А это очень вредно для здоровья.

– И что изменится?

– Все останется по–прежнему.

– Ничего по–прежнему не останется. Ты был на погосте, был, когда мертвяки вошли в деревню. Скажи мне откровенно: считаешь это временным неудобством?

Он молчал долго. Сергей уже начал было думать, что Сборщик вовсе не собирается отвечать.

– Я считаю это… – слова явно давались ему с трудом. – Опухолью. Разрастающейся с каждым днем.

– Так помоги мне. А потом поговорим – туда я копаю или нет. Прятаться не стану, если вдруг окажется, что все мои опасения ничего не стоят.

– И не спрячешься, – хриплым голосом проговорил Сборщик. – Он постоял еще немного, вглядываясь в пламя свечи. – Жди у леса. У тропы.

Не сказав больше ни слова, Сборщик покинул часовню.

Сергей вышел в ночь, подставил лицо порывам прохладного ветра. Что ж, можно считать – разговор получился. Немного нервозный, ну так главное – результат. Можно уходить. Он снова обогнул деревню, с некоторым трудом отыскал оставленную лошадку. На его зов животное и не вздумало откликаться. Выдал лошадь единственный звук – треск переломленной ветки.

Сборщик прибыл спустя примерно полчаса. К этому времени ночь набухла непроглядным мраком. Сергей ничего не видел уже в нескольких шагах от себя. Но спутника темнота, судя по всему, нисколько не смущала. Он только бросил Сергею веревку.

– Привяжи к луке или держи в руках. Поедешь за мной.

– Ты сам‑то что‑нибудь видишь?

– Да.

Сергей не стал спорить. И правильно сделал. Сборщик правил с такой уверенностью, будто вокруг не лесная темень, а просторная, хорошо освещенная улица. Сергею оставалось лишь не уснуть на ходу и не вывалиться из седла. Впрочем, бодрости способствовали ветви деревьев, которые нет–нет – да хлестали по лицу.

По тракту ехать стало проще и светлее. Словно сжалившись над ночными путниками, на небе появился месяц.

Въехав в город, Сборщик остановился.

– Могильник осмотрим завтра ночью. Мне надо навести кое–какие справки, подготовиться. Я найду вас.

Еще только выезжая из деревни, Сергей думал, что посетить место предполагаемого хранения ключа получится и сегодня. Но пока добрался до города – удерживался в седле лишь отчаянной силой воли. Усталость накатила жуткая. Даже, скорее, не столько усталость, сколько сказались последствия от пребывания в лаборатории Здебора Вятича. Тело болело. Не особенно сильно, но нудной, пульсирующей болью, отдающейся в голове. Потому и слова Сборщика он воспринял с большим воодушевлением. Еще день ничего не решит.

Дарина встретила его во всеоружии. На полу и без того слабо прибранной комнаты разложены предметы, которых раньше здесь не было.

– Уже?! – воскликнула она, вскочив на ноги: в руках – нечто, похожее на наручи, но с креплениями для плоских лезвий. Метательные ножи?

– Да, – проговорил Сергей. – Ночь и день, чтобы подготовиться и отоспаться. Завтра ночью попробуем вскрыть Могильник.

– Он согласился? – в ее голосе звучало недоверие.

– Сам до сих пор не верю, но да – согласился.

– Отлично. Хотя не уверена, что его опыт и знания смогут нам пригодится.

– По крайней мере, мы сделали все, что могли.

– Расскажешь об этом дознавателям, – усмехнулась девушка.

– Спасибо на добром слове, – в тон ей ответил Сергей. – Что у нас с амуницией?

– Смотри, – Дарина отошла в сторону. – По–моему, должно хватить. Даже с избытком.

Меньше всего сейчас Сергею хотелось рассматривать что‑либо. Тепло, исходящее от камина, действовало получше всякого снотворного. Тело стремительно теряло силы, превращаясь в студенистый пудинг.

На полу лежали два свертка с какой‑то черной одеждой. Рядом – кусок мела и части кожаных доспехов. Сергей узнал только нагрудник и поножи. О назначении полукруглых накладок, прошитых металлическими клепками, можно только догадываться. Два мотка тонкой веревки, крючья черного металла, несколько факелов. Дальше – сложнее. Несколько пузырьков, плотно обмотанных бечевой. И пара клинков в простых потертых ножнах. Сергей аккуратно вытащил один клинок – длиной в предплечье, с широким лезвием, отливающим алым. Причем алые всполохи рождались внутри самих клинков, а не падали на них из камина. Будто держишь не кусок стали, а застывший лепесток огня. Легкий. Удобная теплая рукоять, но рука не потеет и не скользит. По балансировке и прочему сказать сложно, но ощущение от оружия такое, будто только что нашел нечто, давно утерянное, но не позабытое. Напротив – долгожданное и родное.