Текст книги "Ключ к искуплению (СИ)"

Автор книги: Максим Субботин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Шаман?!

Замершие плотным кольцом людоеды продолжали завывать. Почти неуловимо, но шаман двигался в такт заунывным стенаниям. Вот откуда его покачивания. Тварь будто пребывала в трансе, что‑то шептала, иногда постукивала палкой по земле.

Сергей почувствовал, как тяжесть завываний снова сжимает голову, – и больше не стал медлить. Бледный шар огня вспыхнул с новой силой, с новой злостью. Раскаленным росчерком он метнулся к шаману, превратил его в вопящий факел.

Завывание Смехачей прервалось. Несколько долгих секунд, за которые Сергей за шиворот поднял Искру с земли и с силой встряхнул, царила мертвая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием горящего тела. А потом людоеды разразились безумными воплями: кто‑то безумно захохотал, кто‑то начал выть, некоторые издавали и вовсе неописуемые звуки. А потом все они бросились с места. Но, вопреки ожиданиям Сергея, – в разные стороны. Часть тварей явно намеревалась добить непокорный ужин, но большая часть повернула вспять.

Сформировать широкий ударный конус, метнуть его в набегающих людоедов. Воздух врезается в податливые тела, крошит кости, разрывает внутренности. Теперь развернуться – огненный шар прочерчивает широкую дугу и захватывает еще троих Смехачей. Двое увернулись, припали к земле. Искра без сил осела у ног Сергея.

Черт с ней, пусть приходит в себя!

Неожиданно крики где‑то там, в темноте, сменились воплями ужаса и боли. Раздался громкий, утробный рев. Это не люди.

В спину и плечо что‑то тяжело врезалось. Сергей не устоял на ногах – и полетел вперед, в последний момент успев выставить перед собой руки. Он еще не остановился, а рядом уже кто‑то мелькнул. Следующий удар пришелся по ноге, чуть выше колена. Боль резанула сознание. Сергей ударил без подготовки, наотмашь. Воздух вокруг него сжался – и разошелся в стороны двойной волной. Тень исчезла.

Рев повторился, но уже с противоположной стороны впадины. Сергей поднялся на ноги, зашипел от боли. Раненая нога почти отнялась, кровь в ней пульсировала болезненными ударами. Отчаянно хромая, он доковылял до Искры. Та только–только начала приходить в себя: глаза мутные, на губах блуждают остатки умиротворенной улыбки.

– Вставай. Пожалуйста! – Сергей подхватил женщину под мышки, поставил на нетвердые ноги, затем перекинул ее руку себе на плечо.

«Полторы калеки!» – с раздражением подумал он, злясь прежде всего на себя. Если бы не развесил уши, разглядывая излучатель, сейчас могли быть уже на другой стороне впадины. Уйти по–тихому. Что ж, теперь жаловаться и ругаться поздно. Надо шевелиться, благо пока позволяют Смехачи. Твари выныривали из темноты и снова пропадали в ней. В их сумбурном движении нет закономерности, нет логики. Они будто разом сошли с ума.

Перед самым носом Сергея, из‑за угла бетонного саркофага, расписанного сценами обезглавливания пленных, выскочил людоед: лицо перекошено маской не то ужаса, не то боли, одна рука отхвачена по локоть, а из обрубка хлещет фонтан крови. Тварь была перепачкана в слизи и тихо завывала. Увидев недавнюю дичь, Смехач остолбенел, а потом его рот раскрылся в безумном хохоте. Сергей поморщился, но не стал трогать гада – взял в сторону, поковылял дальше. А тварь все так же продолжала стоять и смеяться, окропляя землю вокруг себя алыми каплями.

– Куда мы идем? – заплетающимся языком спросила Искра.

– Подальше отсюда, – бросил Сергей. Вдаваться в разъяснения – впустую терять силы, а легкие и без того начинают гореть.

– Это была песнь ведуна, да?

Сергей молчал.

– Не знала, что у Смехачей есть ведуны.

Очень хотелось узнать, кто такие ведуны и почему они не могут вскрыть ходы, ведущие на поверхность. Но эти вопросы терпят. Куда интереснее: что за зверушки заставили неугомонных людоедов показать спину?

Будто в ответ на его немой вопрос земля впереди вспучилась, брызнула в стороны. По ногам прошла ощутимая вибрация, в воздухе разлился острый запах прогорклого жира. Из образовавшегося в земле отверстия показалось склизкое, белесое тело. Бледная плоть разошлась округлым, испещренным длинными зубами ртом. Тварь взревела, начала выталкивать себя из‑под земли.

Сергей и не заметил, как Искра убрала руку с его плеча.

– Ползун, – прошептала она.

– Знакомиться не будешь?

Боль в ноге сделалась далекой и несерьезной. Адреналин бушевал в крови, разгоняемый чувством страха. Спустя десятка полтора шагов беглецы стали свидетелями того, как длинный червяк медленно заглатывал верещащего Смехача. Ноги людоеда уже исчезли в пасти хищника, но сам дикарь оставался жив. Из его носа обильно текла кровь, но Смехач продолжал отчаянно молотить руками по безглазой, покрытой вздымающимися складками морде.

– Не будем им мешать… – проговорил Сергей.

На этот раз земля вспучилась прямо под ногами. Сергея подбросило чуть не на метр. Он упал, откатился в сторону, отплевываясь. Но встать уже не успел. Над ним нависло нечто, истекающее длинной, тягучей слюной. Раскрылась чернота зловонной пасти. От вида трех рядов зубов, расположенных по кругу, Сергея передернуло. Он взмахнул рукой, посылая в червя огненный шар, все еще висящий в воздухе. Пламя с жадностью вгрызлось в предложенное угощение. По кольчатому телу Ползуна пробежала судорога. Он взревел, резко свернулся спиралью. Хвост с остервенением молотил по земле. Червь, длиной метров восемь, мог задавить в агонии, даже не заметив.

Сергей, опираясь на руки, отскочил – и тут же уперся в бок другого Ползуна.

Да что же это такое?!

Уплотнившийся воздух всколыхнул белесое тело, но червь только недовольно взрыкнул, повернул тупую башку в сторону обидчика. Где‑то взвизгнула Искра. Сергей до боли закусил губу, почувствовал привкус крови.

Не сдаваться! Это всего лишь черви, пусть и очень большие.

Со стоном Сергей поднялся на ноги, но тут же был опрокинут обратно. Вблизи пасть, оснащенная тремя рядами зубов, походила на нутро какой‑то диковинной бурильной машины. Трубчатый язык осторожно пробовал воздух. Дышать стало почти нечем. От вони, исторгаемой бездонной глоткой, слезились глаза.

Мысли в голове завели бешеный хоровод. Спасаться! Не сидеть! Попытка создать новый огненный шар окончилась неудачей – в сумраке что‑то невнятно вспыхнуло и тут же погасло. Периферийным зрением видно: Ползунов становится все больше. Призрачное свечение будто впитывается в их шкуру, делает ее прозрачной. Удивительно, но Сергей действительно увидел перекатывающиеся под толстой шкурой могучие мышцы, толстые артерии. Задержи взгляд немного дольше – и доберешься до внутренностей.

Но почему они не нападают?..

И действительно, черви ползали рядом, почти касаясь его телами, но не проявляли агрессивности. Даже тот Ползун, что раскрыл над ним пасть, отстранился, водя мордой из стороны в сторону.

– Искра… – вполголоса позвал Сергей, боясь вспугнуть подземных тварей.

– Я здесь, – услышал он тихий, сдавленный шепот.

– Все хорошо?

– Не знаю…

– Ты ранена?

– Нет.

– Хорошо.

Осторожно, без резких движений, он поднялся на ноги. Черви по–прежнему реагировали на него, точно он пустое место. Очень странная перемена, учитывая первоначальную агрессию. Осторожный шаг, еще один. Ползун с разинутой пастью отвернулся, а потом и вовсе пополз в сторону излучателя. Там уже собралось по меньшей мере полтора десятка червей – они лежали, вытянувшись, не шевелились. Ни дать, ни взять – отдыхающие на солнечном пляже.

Искра стояла, вытянувшись в струнку, и, кажется, не дышала. Сергей осторожно обнял ее за плечи.

– Спокойно. Все хорошо. Похоже, они не собираются нас есть.

– Почему?

– Бесы их знают. Может быть, нажрались аборигенов?

– Кого?

– Смехачей. Пойдем отсюда?

Искра только кивнула.

– Они обнюхали меня, – сказала спустя минуту. – Мне так показалось.

– Меня тоже. Думаешь, дело в запахе?

– Не знаю.

Они медленно шли от излучателя. Сергей засветил небольшой огненный фонарь. За всем переполохом он потерял направление и потому теперь не имел понятия – идут ли они в противоположную сторону от алтаря с кучей костей, или возвращаются.

– Не оборачивайся, – проговорил тихо. – Мы не одни.

Искра резко дернулась, обернулась. За ними на небольшом расстоянии беззвучно следовала свита из трех Ползунов.

– Охраняют. Бояться нечего, – ободряюще улыбнулся Сергей.

Искра только зябко повела плечами.

– Ты знаешь, что это за место? – спросил, надеясь отвлечь спутницу от дурных мыслей.

– Старый город.

Логичный ответ.

– А что это за свет?

– Не знаю.

– В Москвии такое кто‑нибудь делает?

Женщина задумалась.

– Адепты Золотых башен иногда зажигают воздух. Не огнем, как ты. По–другому.

– Кстати о магах, кто такие ведуны?

Искра с подозрением посмотрела на спутника.

– Ты странный. Спрашиваешь о том, что всем известно.

– Мне неизвестно, – пожал плечами Сергей. – Представь, что я приехал издалека.

– Откуда?

– Разве это так важно?

– Нет, – Искра ненадолго замолчала. – Ведуны похожи на магов. Но они другие.

– Как это?

– Ну… ты маг, ты знаешь, откуда берешь силу для своих заклятий.

– Она рождается внутри меня… – неуверенно предположил Сергей.

– Вот! А ведуны такой силы лишены. Зато они могут впитывать силу других людей.

– Так вот к чему были все эти завывания.

– Да. Опытному ведуну достаточно пройти сквозь толпу – и он насытится силой. Некоторые используют жертвоприношения. Я не знаю точно, но такой ритуал требует времени на подготовку, но и сил дает намного больше. Опытный, старый ведун, напоенный силой, может на равных схлестнуться с адептом из Малого Собрания.

– Значит, нам повезло.

– Угу. Но сейчас ведунов почти не осталось. Золотая башня истребила почти всех.

– Почему?

– Из‑за страха. Ведуны неуправляемы, их поступки нельзя предсказать. Пока ведун не начал тянуть силы из других – он ничем не отличается от обычного человека. Маги говорят: это зависимость. Стоит всего раз подпитаться за счет ближнего – и остановиться уже нельзя. Ведун может взять немного сил, а может выпить до дна, до самой смерти. Во время мора, когда целые города сжигали вместе с жителями, иногда еще живыми, ведуны подходили к стенам или шли по улицам. Говорят, мор обходил их стороной, и они, точно падальщики, сползались к особенно крупным очагам болезни. Страдания и боль – вот их хлеб и вода.

– Есть основания их не любить, – хмыкнул Сергей.

Они шли еще некоторое время, когда за спиной раздался трубный рев. Сергей обернулся. Ползуны остановились, развернулись градусов на двадцать к тому направлению, в котором шли беглецы.

– Пойдем, пусть уходят, – Искра потянула Сергея за руку. – Они с нами прощаются.

– Нет, подожди.

Один из червей снова протрубил.

– Они чего‑то хотят… Ну‑ка…

Сергей развернулся, двинулся к Ползунам.

– Ты куда?! – в голосе Искры звучало беспокойство.

– Идем. Если я не прав – ничего страшного не случится… надеюсь, – добавил он тихо.

Черви терпеливо ждали и только, когда Сергей немного обогнал их, – снова сдвинулись с места.

– Они что, показывают нам дорогу? – удивилась Искра.

– Похоже на то. Эти твари здесь неспроста живут. И неспроста их боятся Смехачи. Не удивлюсь, если кто‑то оставил их в качестве надзирателей.

– Ползунов? – недоверчиво усмехнулась спутница.

– Да.

– Но зачем?

– Не знаю.

– Их нельзя приручить и тем более заставить что‑то делать, – убежденно замотала головой Искра. – Твари Темных веков жестоки и кровожадны. У них нет других помыслов, кроме как убивать.

– Не будем спорить.

Черви сопроводили их до окраины впадины, а затем просто развернулись и направились обратно.

Сергей почесал затылок, осмотрелся. Никаких признаков разрушений или завалов. Впадина плавно перетекала в каменистый подъем. Камни были округлые и влажные, покрытые налетом плесени. Где‑то между ними отчетливо журчала вода.

Пламя импровизированного фонаря заметно задрожало.

– Пойдем на звук, – сказал Сергей. – Похоже, здесь сквозняк.

Они старались ступать как можно тише, не разговаривали. Каждый прислушивался к журчанию, пытаясь выискать источник ручья. Подняться для этого пришлось весьма высоко. Осклизлые камни то и дело норовили выскочить из‑под ног. Здесь вода капала и сверху, с невидимого потолка.

– Здесь! – воскликнула Искра, указывая на чернеющий проем.

– Молодец!

Теперь огненный фонарь трепетал постоянно.

В узкий проем Сергей сунулся первым. Поначалу идти пришлось боком, цепляясь за острые выступы. Ручей протекал прямо под ногами, причем течение ощущалось весьма отчетливо. Но вскоре стены отпрянули, идти стало легче. Но ненадолго.

– Надеюсь, мы не выйдем прямо в подземную реку, – сказал Сергей, в очередной раз попав под ледяной душ.

Искра заметно дрожала, ежилась, но не жаловалась.

Вода струилась отовсюду: бурлила под ногами, стекала по стенам, рушилась на головы тугими струями. Удивительно, что коридор до сих пор держится, а не сложился, подобно карточному домику. Наверняка порода испещрена трещинами и с каждой минутой вымывается все больше.

Идешь, будто сквозь мерцающую пелену. Почти в полной темноте. Поддерживать хотя бы видимость горения огненного фонаря почти не удавалось. Тлеющий уголек указывал лишь примерное направление и то, что коридор все еще не кончился.

– Дай руку! – прокричал Сергей, перекрывая шум воды. В ладонь ему легли дрожащие пальцы Искры. – Держись, – попытался приободрить спутницу.

Он почти захлебывался в хлещущем со всех сторон потоке. Вода поднялась до колен. Каждый шаг давался с огромным трудом. Искра оступилась, но не разжала руки. Сергей немного подтянул ее к себе – и женщина сумела зацепиться ногами за дно, поднялась.

Они напали внезапно. Бесшумно. Обошлись без опостылевшего хохота. Несколько теней одновременно скользнули откуда‑то сверху. Сергей пропустил бы их появление, если бы не громкий всплеск. А потом началось безумие. Людоеды взвыли так, что зазвенело в ушах. Не обращая внимания друг на друга, толкаясь и суетясь, они бросились в атаку. Вероятно, потоки воды мешали и им, иначе бы для беглецов стал фатальным уже первый, самый безумный натиск.

Удары дубинок сыпались градом. Сергей попытался прикрыть собой Искру, но цепкие пальцы Смехачей вырвали ее из его объятий, отбросили на стену. Женщина пронзительно вскрикнула, но не растерялась – преодолевая сопротивление воды, ногой ткнула уже было бросившемуся на нее людоеду между ног. Тварь взвизгнула, отпрянула.

Сергей пропустил удар в плечо. Рука тут же онемела. Развернуться, толкнуть людоеда в грудь.

Ногу пронзила острая боль – другой Смехач вцепился в нее зубами, повис, словно бультерьер. Отрывисто рыкнув, Сергей попытался отмахнуться от него, но тварь только сильнее впилась в плоть. Похоже, кожа штанов ее совершенно не останавливала.

В голове все шло кругом. Попытки создать воздушную волну ни к чему не приводили, выходили лишь слабые потуги, почти сразу разрушаемые потоками воды. А людоеды наседали. Сергею удалось увернуться от удара дубинкой в лицо, но тут же что‑то острое процарапало спину. Тело мага стремительно слабело, одна нога подогнулась. Слишком много потрачено сил. Нужна передышка, хотя бы небольшая.

На Искру набросились двое. Женщина отчаянно отбивалась, царапалась, но ее попытки лишь раззадоривали веселящихся тварей.

Сергей взревел, рука нащупала на дне булыжник. Размахнувшись, он что есть сил впечатал его в череп Смехача, грызущего ногу. Место укуса пронзила новая волна боли, но тварь отвалилась. Еще одна навалилась сзади, перехватила горло.

Искра увернулась от рук Смехача, бросилась бежать, но глубокая вода замедляла движения. Два шага – и ее настигли. Сергей с ужасом видел, как людоед замахивается дубинкой, как сучковатая палка врезается в голову спутницы. Удар пришелся в область виска. Женщина покачнулась и упала. Ее тут же за волосы подхватила одна тварь, потащила обратно – к впадине.

Ярость затопила сознание. Мир подернулся яркими бликами. Звуки слились в один глухой гул. От головы к ногам метнулась огненная судорога. Тело болезненно сжалось, а потом распрямилось, исторгая из себя раскаленный жар. Ближайших Смехачей разметало. На горло больше никто не давил.

Сергей выбросил перед собой руку – в грудь людоеда, держащего Искру, врезался невидимый воздушный локомотив. Грудная клетка схлопнулась – и тварь отбросило далеко в темноту коридора. Искра упала в воду. К ней тут же метнулись оставшиеся твари.

– Мясо, отдай нам ее… – неожиданно выдавил из себя Смехач, вышедший перед Сергеем. Его безумные глаза готовы испепелить, черный язык беспрестанно облизывает губы. – Она наша. Ты – уходи.

Кровь до боли стучала в висках.

Он не отдаст ее! Ни за что!

Сергей не понимал, что делает, вверившись сокрытым в сознании навыкам. Однако вокруг него ширилась область, свободная от воды, – воздушный пузырь, отливающий голубыми бликами.

– Оставьте ее, – прохрипел он.

Смехачи засуетились, но добычу не выпустили.

– Я сказал – отпустите! Она моя!

Сергей рванулся вперед. Еще два Смехача отлетели к стенам переломанными мешками с костями. За спиной новый всплеск, раскатистый хохот.

Сергей подхватил Искру на руки. Та тяжело дышала, из пробитого виска толчками выплескивается кровь.

Развернуться. Дорогу к спасению преграждают пять людоедов – скалятся, что‑то выкрикивают. Плевать – ярость и ненависть выплескиваются плотными, расходящимися в стороны волнами. Они сметают тварей, потерявших человеческий облик, дробят камень. Грохот и треск. Пол вздрагивает, по стенам бегут трещины. Удар, еще удар – внутри тесного коридора волны колотятся кузнечными молотами. Что‑то рушится, с потолка сыпется каменный дождь.

Когда мутную полумглу прорезал первый луч света, Сергей даже не удивился. Грохот нарастал, пока не взорвался обвалом. Стены и потолок коридора, испещренные трещинами, крошились, проседали. Под грудами породы гибли Смехачи, не успевшие вовремя остановиться. А Сергей продолжал идти на свет. Воздушная защита надежно укрывала его и Искру от тяжелых камней. На несколько мгновений уровень воды сильно поднялся, но вскоре опал, проложив себе новый путь в толще обрушившейся породы.

Спотыкаясь, еле–еле переставляя ноги, Сергей брел по мелководью. Искра покоится у него на руках. Холодная и безжизненная. Невесомая, как пушинка. Воздушный пузырь исчез. За спиной осталась заводь, сейчас взбаламученная, с плавающими на поверхности белыми корнями и кусками камыша.

– Мы выбрались, – прохрипел Сергей, опускаясь на берегу на колени. Силы покинули его вместе с улетучившейся яростью.

На посиневших губах женщины появилась легкая улыбка. Веки дрогнула, открылись. В глазах нет ни боли, ни страха.

Сергей осторожно уложил ее голову себе на колени. Кровь продолжала сочиться из развороченной раны.

– Все будет хорошо. Я отнесу тебя к лекарю.

– Возьми это… – ее рука неуверенно зашарила по шее, нащупала там тонкий кожаный ремешок, дернула его. Ремешок порвался, в руке Искры остался простой деревянный амулет в виде половинки четырехлистного клевера. – Вторая часть осталась у Вторака. Мы получили их на свадьбу. Подарок. Должен был принести удачу. Не принес. Не хочу, чтобы он пропал. Возьми, пожалуйста.

– Он не пропадет, ты сама его сохранишь.

– Возьми, – ее рука дрожала. В глазах мольба.

Сергей принял амулет:

– Я сохраню, обещаю.

– Я знаю…

Рассветное солнце медленно выползало из‑за крон высоких деревьев, растекаясь по небу грандиозным пожарищем. Сергей закрыл глаза, подставил лицо теплу. Он прижимал Искру к себе, баюкая, будто та просто уснула.

Она хотела жить. Хотела, несмотря ни на что. Боролась до последнего. К чему вся его магия, если в момент, когда это действительно необходимо, она оказывается бесполезной? К чему сила, если она не способна вернуть жизнь?

Глава 10

Все имеет свой закат. Только ночь заканчивается рассветом.

(с)

Сергей чувствовал, как проваливается в сон. Веки отяжелели – не открыть. Надо подняться и идти, но сил нет. На плечи будто водрузили многотонную плиту. Будто вся та порода, все то каменное крошево, в которое превратился спасительный коридор, обрушились разом. И не на воздушный пузырь–защиту – на собственную спину.

Он то ли уснул, то ли провалился в тягостное бессознательное забытье. Но времени прошло прилично. Солнечный диск уже давно миновал зенит и все активнее клонился к закату.

«Хорошо посидел…»

Голова тяжелая, гудит огромным пчелиным ульем. Но это еще полбеды. Суставы ломит так, будто невидимый экзекутор брался за них раскаленными клещами и медленно, со знанием дела выворачивал, дробя в мелкую труху. Жилы стягивает жестокой судорогой. По спине точно прошлись оглоблей, а укус на ноге до сих пор кровоточит.

«Не было бы заражения…»

И, тем не менее, он все еще жив. Жив, а значит, сможет терпеть. Должен терпеть.

Сергей осторожно положил Искру на речной песок. Сам, морщась, поднялся. Понадобилась не одна минута, чтобы заставить тело вновь повиноваться. Кровь нехотя разливалась по венам, неся за собой жжение и новые приступы судороги. Немного придя в себя, Сергей осмотрелся: довольно широкая, метров пятьдесят, река, с крутыми каменистыми берегами. Течение неспешное, тут и там виднеются небольшие наносные островки, поросшие камышом. Метров через триста по течению, вдоль берега, тянутся простые деревянные мостки. Похоже, деревня или городская окраина. Видны фигурки людей. Большей частью женщины, полощущие белье, и дети – купаются в тучах сверкающих брызг. Значит, туда и идти. Скрываться по канавам и кустам желания нет. Если кто и узнает господина Вятича – плевать. Он уже и без того наследил порядком.

Сергей вернулся к Искре, поднял женщину на руки. Спина отозвалась ноющей болью в пояснице. Пень трухлявый! Неужели маг не в состоянии поддерживать собственное тело в приличной физической форме? Неужели для этого нет необходимых заклинаний? Или все дело в неумелом использовании магии?

Долго идти вдоль берега не получилось – вскоре ноги начали вязнуть в топком иле, сменившем песок. Пришлось подниматься по склону. Если бы не его каменистая основа, то тело господина Вятича издохло бы еще на середине подъема. А использовать магию Сергей не решился. До сих пор с ее помощью он лишь убивал или оборонялся. Нанести Искре, пусть и мертвой, дополнительные повреждения не хотелось.

Пятнадцать метров склона длились бесконечной чередой мелких шагов. И все же он добрался доверху.

– Ее душу забрали предки, ее тело заберу я, – услышал спокойный мужской голос.

От усталости Сергей даже не нашелся, что ответить.

В нескольких шагах от края склона, на двухколейной дороге, стояла деревянная повозка, запряженная мохноногим гнедым тяжеловозом. Возле повозки застыл человек. С беспристрастного, немного полноватого лица смотрели пронзительные черные глаза. На щеках незнакомца играл здоровый румянец, а под подобием коричневой рясы, подпоясанной веревкой, угадывался внушительный живот.

Сергею человек напомнил дородного монаха из какого‑нибудь небедствующего аббатства. Выбрался святой отец в город за пивом или какой снедью.

– Ты кто? – прохрипел Сергей, продолжая держать Искру на руках.

Удивительным образом одна бровь незнакомца сдвинулась к переносице, а вторая приподнялась. Он склонил голову набок, окинул Сергея недоуменным взглядом.

– Я Сборщик. И я помогу ее телу завершить земной путь.

– В виде безмозглого зомби? – зло спросил Сергей. После того что он успел увидеть в Доме Жизни и позже, на улицах города, судьба тела Искры представлялась ему весьма однозначной.

– Зомби? – Сборщик пригладил редкие волосы толстыми пальцами. – На все воля распорядителя Дома Жизни. Только он решает – как использовать новоприбывшее тело бездыханное.

– Ее надо похоронить, – упорствовал Сергей. – У вас есть Могильник. Я знаю.

– Есть, – кивнул Сборщик. – Но это тело кажется мне здоровым и весьма подходящим для дарования ему второй жизни.

Его глаза оценивающе пробежались по Искре.

– Она и без того пережила многое, чтобы страдать и после смерти.

– Страдать? – толстяк засмеялся, отчего румяные щеки запрыгали, будто пара бурдюков с вином. – Ее душа далеко отсюда. В краю предков. А тело – лишь оболочка, ничего более. Скажи мне, добрый человек, кто ты? Я чувствую смерть на тебе. Много смертей, но не ее.

– Побывали в старом городе. Познакомились со Смехачами. Я выжил, она – нет.

Сборщик резко посерьезнел.

– Открылся ход? Где?

– Нет. Нас сбросили в старый город. Выбрались через какую‑то нору. За нами не пройти.

– Ай–ай–ай, – поцокал языком толстяк. – Я провожу тело женщины в последний путь, а ты, добрый человек, сходи к Золотым башням. Подай прошение Большому Собранию. Им будет полезно напомнить о людоедах проклятых.

– Обязательно схожу, – кивнул Сергей. – Могу я проводить мою спутницу до Дома Жизни?

– С чего желание такое?

– Хочу поговорить с распорядителем насчет судьбы ее тела.

– Возражать не могу, – пожал плечами Сборщик. – Располагай ее в повозке, и в путь двинемся.

Сергей осторожно уложил тело Искры на дно повозки. Самые простые доски, даже немного подгнившие, но испещренные мельчайшими, аккуратно вырезанными письменами. Непонятными письменами. Сборщик, видя интерес неожиданного попутчика, пояснил:

– Дабы тела сохранить в виде надлежащем.

– Прошу прощения за несдержанность, – проговорил Сергей спустя несколько минут безмолвной поездки. – День выдался трудный.

– Поверь, добрый человек, сегодня ты доказал себе и всему миру, что предки еще не ждут тебя за своим столом. Их кубки не поднимутся в твою честь. Немногие спускались в старый город и возвращались на своих ногах. Подумай об этом.

– Подумаю, – поморщился Сергей. – Скажи, а как ты оказался рядом? Это не случайность, ведь так?

– Это провидение, – важно сообщил Сборщик, наставительно подняв указательный палец.

– А что будет с телами людоедов и их жертв? Там, внизу, очень много останков тел. Это не опасно?

– Это риск, на который мы вынуждены пойти. Мор в лету канул. Нет прежней надобности в обработке всех тел. Москвия еще не забыла тот ужас, что поднимался к ней из старого города. Смехачи – зло. Они должны быть уничтожены, а их жилища выжжены пламенем. Но не сейчас. Не сейчас.

– А вы уверены, что потом будет время?

– На все воля предков. Только им ведомы пути дня завтрашнего.

Сергей надеялся на другой ответ. Надеялся, что зацепит Сборщика, но тот, похоже, не терял бдительности и не собирался вступать в споры.

– Дивлюсь на тебя, добрый человек, – неожиданно продолжил толстяк. – Странно говоришь, странные вопросы задаешь. По моему разумению, нужно тебя сдать городской страже. Потолкуют с тобой по–свойски. Предки мне в свидетели, вроде и наш, а чужой.

Сергей напрягся. Он только немного пришел в себя – и что, снова драка? Благодушный толстяк не выглядел опасным, но полагаться на одну внешность глупо. Вряд ли, шатаясь по самым злачным местам и темным подворотням, Сборщики оставались всего лишь учтивыми собирателями трупов.

– Смерть на тебе, и смерть идет за тобой, – его голос звучал задумчиво.

– С удовольствием бы отвязался от нее, – буркнул Сергей. – Смерть не та подруга, с которой хочется идти об руку.

– Не всегда дано нам выбирать проводников наших.

– Так что со стражей? – хотелось поскорее расставить все точки над «i» и не коситься на каждое движение Сборщика, ожидая какой пакости.

Толстяк самодовольно усмехнулся:

– Не мне судить тебя, добрый человек. Предки рассудят, а я, если на то будет их воля, помогу твоему телу завершить земной путь. Но дам совет: не каждый станет выслушивать вопросы, не каждый после них займется своими делами. Люди не доверяют незнакомцам. А незнакомца, задающего глупые вопросы, проще на помост возвести. Ума ради.

– Видел уже такое, – поморщился Сергей. – Только на помосте была своя. Не очень ей это помогло.

– Знамо дело – знаний возжелала запретных. Вот и ты не желай большего, чем можешь съесть.

– Почему ты мне все это говоришь?

Сборщик сокрушенно помотал головой:

– Беда с тобой, добрый человек. Голосу разума не внемлешь…

Они обменялись еще несколькими ни к чему не обязывающими репликами и всю оставшуюся дорогу провели в молчании.

К Дому Жизни повозка подъехала довольно узкими, хотя и чистыми переулками. Здесь не было людей, редкие окна плотно закрыты ставнями и вроде бы даже заколочены. В просторном дворе, где с легкостью могло разместиться десять таких повозок, на какой приехали Сергей и Сборщик, царила тишина. Солнце уже покраснело и наполовину скрылось за домами, отчего по камню двора поползли длинные тени. Почти полная тишина. Звуки будто обходили это место стороной.

Сборщик слез с козел, кряхтя и охая, потянулся. Он настолько сильно отличался от того человека, с которым Сергей разговаривал во внутренних помещениях арены, что причислять их к владеющим одним ремеслом казалось совершенной глупостью. Между тем толстяк прошествовал к широким двустворчатым дверям, возле которых, внутри полукруглой арки, на веревочных растяжках висел гонг. Идеально начищенный металл отливал оранжевым. Почти зеркало, разве что сильно искажающее. Сборщик подхватил висящую тут же колотушку и от души ударил в блестящую тарелку. По двору раскатился низкий, насыщенный гул.

Вскоре двери отворились, и в них появился высокий человек в черно–сером, ниспадающем до пят одеянии. Сергей сощурился. И чего они все на одно лицо? Как их отбирают? Такое ощущение, что людоеды из старого города питаются примерно так же, как и эти ходячие скелеты. Те же обтянутые кожей черепа.

Сборщик показал что‑то на пальцах, адепт Дома Жизни кивнул – и тут же из‑за его спины высыпало четверо коротконогих уродцев в грязных фартуках и сапогах. Они деловито просеменили к телеге, невнятно переругиваясь, попытались достать из нее тело Искры.

– Подождите! – крикнул Сергей. Уродцы остановились, уставились на него. – Я бы хотел попросить вас не воскрешать эту женщину, – Сергей подошел к адепту Дома Жизни.

– Кто вы?

– Меня зовут Здебор Вятич. Я был у вас… несколько дней назад. Меня доставили по ошибке, но все разрешилось благополучно.

– Здебор Вятич, – медленно произнес адепт. – Да, я помню это имя. Вы не посетили Дом Исцеления?

– Не довелось, – поморщился Сергей.

– Напрасно. Скверно выглядите.

– Я знаю.

– Судьбу каждого тела решает распорядитель, но вы можете выкупить право распоряжаться телом по собственному усмотрению.

– Сколько это стоит? Мне положена компенсация. Должен забрать на днях. Ее хватит?

– Пожалуй, – кивнул адепт.

– Вы похороните ее, как полагается?

– Разумеется. Через три дня. Северо–западная часть Могильников. Дом Жизни будет проводить плановое захоронение. Можете прийти в полдень. Как ее имя?

– Искра. Спасибо, – чуть склонил голову Сергей.

Он вернулся к повозке. Постоял, глядя, как уродцы осторожно извлекают тело Искры. Больше никакой ругани, действия строгие и отработанные. А всего‑то надо было заплатить. Как это знакомо…