Текст книги "Ключ к искуплению (СИ)"

Автор книги: Максим Субботин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

– Здебор знал, куда обращаться, – процедил Сергей. – Ну что, будем заходить во все лавки и спрашивать?

– Выглядишь ты, конечно… – Дарина поморщилась. – Воскрешенные – и то живее.

– Я заметил.

– Чтобы избежать лишних вопросов – я вхожу первая, спрашиваю. Ты – за мной. Если человек нужный – в дело вступаешь ты. Я выхожу и жду за дверью.

– Можешь не выходить, у меня нет секретов.

Девушка только фыркнула.

Поиски не затянулись. Уже во второй лавке им указали примерное направление, а еще минут через двадцать они уже стояли перед человеком, даже сейчас, в жару, укутанным в теплый байковый халат. На его голове красовался белый тюрбан, на ногах мягкие туфли с загнутыми носами. Лицо смуглое, с чуть раскосыми глазами. Человек постоянно нешироко улыбался, демонстрируя на удивление белые и ровные зубы.

В приемном зале, где стояли все трое, пахло какими‑то пряностями и травами. Запах был настолько концентрированный, что у Сергея почти сразу запершило в горле. Он с трудом поборол желание чихнуть. Дарина чувствовала себя не лучше. Девушка то и дело морщилась, точно что‑то мешало ей дышать.

– Да, Дей Зоб, – поклонился человек. – Чема могу служить, добрый люди?

Голос у него был тонкий, а в словах вместо привычных звуков проскальзывало много шипящих.

– Ты меня помнишь? – Сергей снял с лица остатки тряпок.

Человек близоруко сощурился, неуверенно пожал плечами.

– Моя видеть не очень. Но голоса знакомый, да. Знакомый.

– Недавно я делал у тебя небольшой заказ. Необычный… – Сергей предпочел не называться. Вряд ли маг называл свое настоящее имя.

– Да–да. Какая заказ? – оживился Дей Зоб и поманил гостей вглубь зала. Заставленный многочисленными шкафами, полки которых ломились от обилия всевозможных банок, упаковок, пакетов, горшков и прочей тары, зал больше напоминал склад. Очень богатый склад.

– Порошок из колец черной магны, – чувствуя себя полным идиотом, проговорил Сергей. Ему понадобилось немало времени, чтобы запомнить все ингредиенты, необходимые Здебору Вятичу. – Три синих аметиста, два желтых берилла, белый корень Вирна…

– Моя вас помнить, – расплылся в улыбке Дей Зоб. – Оченно интересная заказ. Оченно сложно достать.

– Я бы хотел повторить.

– Весь список? – удивился Дей Зоб.

– Да. Это проблема?

– Чито вы? Никаких проблем! Как скоро вам нужен заказ?

– Максимум через два дня.

Человек перестал улыбаться.

– Большие торопления – большие деньги.

– Сколько?

– Пятьдесят золотых!

Стоящая чуть поодаль Дарина издала сдавленный возглас, закашлялась.

– Двадцать – и заказ я хочу получить через сутки! – раздельно проговорил Сергей.

Дей Зоб всплеснул руками, его лицо побледнело так, что практически утратило смуглый оттенок.

– Покарай меня Иблис! Двадцать! Добрый человек, моя детей продать, жена продать, лошадь и дом продать – и только так сделай заказ. Сорок пять золотых и ни золотой меньше.

Они препирались еще не меньше получаса, пока знахарь не сбавил цену до тридцати семи золотых. К этому времени Сергей успел взмокнуть и несколько раз потерять терпение. Он бы бросил этот базар давным–давно (в конце концов, деньги не его), но Дарина умудрялась возобновить торг – одним–двумя словами, которые заводили Дей Зоба, заставляли его глаза блестеть от восторга. Под занавес пререканий и доводов Сергею уже казалось, что слова сами по себе ничего не значат. Не значит и конечная сумма. Знахарю нравится сам процесс. Вся бледность с него слетела уже через минуту после начала торгов.

– Приходить завтра вечером, – кланялся Дей Зоб, провожая гостей. – Все сделаю. Как для себя. Не беспокоиться.

– Надеюсь, – проговорил уже на улице Сергей. Голова раскалывалась от обилия едких запахов, витающих в лавке знахаря. И как только можно жить в такой газовой камере? – К чему все это? – спросил Дарину.

Девушка стояла, открытым ртом жадно вбирая жаркий городской воздух.

– Что – это?

– Торг.

– Тебе не жаль денег?

– Они не мои. Пусть господин Вятич плачет о растратах.

– Мертвые не плачут, – Дарина закрыла глаза, подставила лицо солнцу. – Уверена, сумму можно было скинуть еще на треть. Два золотых – это стоимость хорошей лошади. Ладно, нам пора. Почти полдень.

Сергей хотел было сказать, что не все мертвецы уходят навсегда, когда в него кто‑то врезался. Плечистый мужик, от которого несло потом и луком, вылетел из разношерстной толпы, чуть не сбил с ног. Сергея отбросило на стену – и только она спасла от падения. Дарина напряглась, ее взгляд стрельнул по толпе, выискивая потенциальную опасность.

– Покорнейше прошу прощения, – плечистый тут же бухнулся на камень улицы. – Извините меня, господин.

– Все нормально, – сказал Сергей, потирая ушибленное плечо. Довольно больно. Еще и призму чуть было не выронил. Надо ее убрать. Вроде бы во внутренних карманах еще есть место.

Плечистый поднял глаза, нахмурился. На мгновение в его глазах промелькнуло удивление, которое он поспешил скрыть, как только заметил пристальный взгляд Сергея.

– Простите, господин, – повторил он еще раз и ткнулся лбом в мостовую.

– Идем, – почти прошипела Дарина.

– Что с ним? – спросил Сергей, когда они снова взобрались в свою повозку.

– Тебе лучше знать.

– Почему?

– Ты разве не заметил? Он узнал тебя. Узнал и испугался.

– Мало ли с кем общался Вятич, – пожал плечами Сергей. – Может быть, он частый гость какой‑нибудь лавки.

– Смеешься? Адепты Золотых башен, так же как и адепты Дома Жизни, никогда не делают покупки самостоятельно. Это не занятие для сильных мира. У них много других, куда более важных дел.

– Но к знахарю сам заходил.

– И что? Сомневаюсь, что в открытую.

– То есть этот молодец знал Вятича по каким‑то другим делам?

– Возможно.

– И теперь может кому‑то рассказать, что видел мага живым?

– Возможно.

– Это очень страшно?

Дарина усмехнулась:

– Возможно…

Глава 13

Смерть, ты помнишь свой первый погост?

(с)

«И как ему только не жарко?» – думал Сергей, двигаясь вслед за Сборщиком.

Ехать под палящим солнцем в черном плаще и с наброшенным на голову капюшоном – это же смерти подобно. Ну, капюшон еще ладно – вполне может защитить от солнечного удара. Но плащ!

Они встретились, как и было назначено, – в полдень. Сборщик ожидал Сергея и Дарину, заранее обзаведясь тройкой лошадей. С одной стороны, животные – это привычное средство передвижения, не то что зомби. Но с другой стороны – никогда прежде Сергей не ездил верхом. И это стало проблемой. Но только на первые минут десять, пока он пытался самостоятельно совладать с норовистой гнедой кобылкой. Та, будто почуяв неуверенность седока, первым делом попыталась укусить его сначала за плечо (пока он примеривался, как бы залезть в седло), а потом за ногу, когда Сергей вертел в руках поводья, прикидывая, как лучше их держать.

Битва с животным вызвала у окружающих смех. Люди останавливались, чтобы подивиться на странного человека, ведущего себя так, будто он впервые видит лошадь. Но Сергей не обращал на глазеющих внимания. Просто не мог. Отвлекись немного – и тут же окажешься на земле, в пыли. Потерявшая терпение Дарина уже было хотела выхватить поводья из рук незадачливого наездника и привязать их к седлу своей лошади.

– Подожди, – сказал Сергей, обливаясь потом.

Девушка вздохнула, но отошла.

И тогда Сергей попытался отключить голову, довериться телу Здебора Вятича, довериться мышечной памяти. Не сразу, но получилось. Постепенно действия стали уверенными. В городские ворота он уже выезжал так, будто не один час провел в седле.

Дарина прошлась по нему подозрительным взглядом, но ничего не сказала.

До нужной деревни добрались часа через три. Сначала ехали по довольно оживленному тракту, потом свернули на нечто, напоминающее торную тропу. Поля, перемежающиеся небольшими перелесками, сменились сплошным лесом. Тропа петляла между деревьями, точно ее проложил пьяный. Больше того, она постоянно ветвилась, разбегаясь в стороны тонкими нитками. Но Сборщик, промолчавший всю дорогу, безошибочно выбирал нужное ответвление.

Деревня, цель их путешествия, оказалась довольно крупной, имела не менее ста дворов и несколько улиц. Насколько смог рассмотреть Сергей, дворы отделялись друг от друга небольшими загородками или плетнями. Все на виду.

Дорога к деревне шла через горбатый деревянный мост, перекинутый через реку. У моста их встречали двое мужчин.

– Приветствую вас, путники, – поклонился один мужчина, уже пожилой, но до сих пор не утративший блеска в глазах. Он опирался на узловатую клюку и чуть заметно морщился, стараясь перенести вес тела на одну ногу. Похоже, давно ждут. – Я местный староста. Зовут меня Сулимиром.

– Я чувствую смерть, – вместо приветствия ответил Сборщик и снял капюшон. Удивительно, но его бледность, несмотря на жару и долгую дорогу, никак не изменилась – в лице ни кровинки. – Его душу забрали предки, его тело заберу я.

– Вы правы, господин, – сказал Сулимир. – Беда у нас большая.

– Что случилось?

– В лесу хворь завелась. Пытались мы ее огнем извести, а все одно разрастается, поганая. Трое наших полегло ни за что.

– Мой брат?

– Нашли вчера, поутру, – потупился староста. – У самого погоста. Ох, и досталось ему.

– Где он сейчас?

– В холодной. Все четверо.

– Ваши обработаны?

– Да, господин успел все справить. Но хоронить их мы не торопимся.

– Почему?

– Страшно, господин.

– Есть где остановиться, кому приглядеть за лошадьми?

– Да, конечно, – староста отошел в сторону, пропуская вперед себе подростка лет четырнадцать. – Санко – сын мой. Проводит вас. Мы все подготовили.

Во время разговора голос Сборщика оставался спокойным. Сергей так и не понял, что спутнику уже известно из рассказанного старостой, а что стало новостью.

Деревня встретила гостей настороженным молчанием. Людей на улицах почти нет. Впрочем, это и неудивительно. Основная часть местных должна заниматься повседневными делами. Странно отсутствие детей. В понимании Сергея малышня должна резвиться где‑то возле домов. Но на подъезде к деревне, во дворах, он никого не видел.

– Нас встретил староста, – сказал Сергей тихо, чтобы не расслышал идущий впереди мальчишка. – Это нормально?

– Знак большого уважения, – пояснила Дарина.

– А откуда информация о заразе?

Девушка пожала плечами, посмотрела на Сборщика. Тот молчал и внимательно всматривался в дома и редких встречавшихся по пути жителей. При виде незнакомой троицы те поспешно отходили к домам, останавливались, провожая проезжающих настороженными взглядами.

– Знак уважения? – проговорил Сергей, ни к кому конкретно не обращаясь. – Да они напуганы.

– Сообщения доставил посыльный, – неожиданно заговорил Сборщик и посмотрел на Сергея. В его черных глазах с удивительно маленькими зрачками, казалось, клубится тьма.

Наркоман, что ли?

– Первое послание было написано братом, – продолжил Сборщик. – Он сообщал о деревне, в которой остановился, дабы исполнить долг сбора. Раны на телах усопших показались ему странными, а местные жители напуганными. По словам последних, с некоторых пор в ближайших лесах завелась странная хворь. Гнездится она на деревьях, кустах, траве, отчего те чахнут и умирают. Исходит хворь с погоста.

– Прошу прощения, – перебил его Сергей. – Послание доставлено кем и кому? У вас разве есть открытое представительство?

Сборщик криво усмехнулся, но на вопрос не ответил.

– Второе послание было написано старостой деревни. Он сообщил, что брат погиб при невыясненных обстоятельствах. Просил помощи.

– А при чем тут твари с желтыми глазами? – снова встрял Сергей.

– В первом послании имелась приписка, – Сборщик помолчал, будто сомневался, посвящать ли спутников в свои знания. – Нам известны некоторые признаки, сопровождающие появление существ с желтыми глазами. В приписке был указан один такой признак.

Несмотря на жару, по спине Сергея пробежали мурашки. Возникшая в голове мысль на время вытеснила из нее все прочие вопросы. Погост – кладбище – отличное место для создания небольшой армии. И, судя по первым жертвам, раны на телах которых смущают даже видавшего виды Сборщика, первые солдаты уже приступили к зачистке территории.

– Вам следовало обратиться к Большому Собранию, – прервала его размышления Дарина. – Это дело для адептов Золотых башен.

– Это внутреннее дело братства, – жестко отрезал Сборщик.

У ворот, ведущих на просторное подворье, Санко остановился.

– Прощения просим, – проговорил немного заискивающе. – Не серчайте. Все дома в деревне заняты, да и не под стать они таким гостям, как вы. Это, – он указал рукой на подворье, – дом старосты. Не извольте беспокоиться за лошадок ваших – накормим, почистим. И вас с дороги стол дожидается да банька. Да только не одни вы в доме будете… – парнишка примолк, исподлобья глядя на реакцию гостей.

Впервые за всю поездку лицо Сборщика дрогнуло в вопросительной гримасе.

– Страх нас обуял, – продолжил Санко. – Два послания батька написал: вам и Большому Собранию. Адепты Золотых башен аккурат вас опередили – только–только в дом их провели.

«Маги здесь?!»

Сергей скрипнул зубами. Этого еще не хватало! А что, если кто‑то из них узнает бывшего коллегу?

– Веди, – бесстрастно сказал Сборщик. Его лицо – снова восковая маска.

Странный человек, будто не от мира сего. Понятно: если постоянно иметь дело с мертвецами, волей–неволей начнешь терять человечность. Но если вспомнить добродушного толстяка, который забрал Искру, в нем не было и доли той холодности и отрешенности, которую буквально излучал бледнокожий Сборщик с черными цепким глазами.

Дарина, видимо заметив беспокойство Сергея, направила свою лошадь рядом с его.

– Спокойно, адептов в Золотых башнях много. Далеко не все знают друг друга в лицо, – произнесла тихо.

– Предлагаю поскорее разобраться со всеми странностями и уезжать. Не хочу мозолить им глаза.

– Конечно, – согласилась девушка.

Оставив лошадей заботам местных работников, троица прошла в дом. Аккуратный сруб встретил гостей ароматом свежего хлеба. У Сергея аж живот подвело.

– Сначала за стол или в баньку? – спросил в сенях Санко.

– Сначала дело, – отрезал Сборщик.

– Не побрезгуйте хлебом–солью. Что с голодным брюхом ходить? В холодной вас уже ждут. Вместе и направитесь. Проходите…

В светлой комнате, за столом, накрытым белоснежной скатертью и заставленным посудой со снедью, сидели трое. Мужчина, средних лет, с кустистыми, сросшимися у переносицы бровями и аккуратной бородой, заплетенной в пару косичек. Его пытливый взгляд скользнул по вошедшим, уголки рта чуть заметно опустились. Одет он был в коричневую кожаную куртку, сейчас расстегнутую до середины широкой груди. Под курткой виднелась белая рубаха. На шее огненно–красным горит какой‑то камень. Необычный. Огонь в нем пульсирует – то исчезает, то вновь загорается.

– Адепт Золотых башен, господин Драган Эйч, – представил Санко, указывая раскрытой ладонью на бородатого. – И два его помощника: Рында и Курбат.

Помощники выглядели значительно моложе своего начальника – каждому лет по двадцать, не больше. Одеты так же, но без амулетов на шее. Курбат – с открытым, немного женственным лицом, обрамленным длинными, до плеч, волосами. Рында – ширококостный крепыш, с вздернутым носом и круглым лицом, испещренным следами оспин. Его щеки, покрытые сетью красных капилляров, постоянно двигались, будто парень что‑то жевал.

– Разрешите представить, – Санко посмотрел на группу Сергея. – Господин Сборщик со спутниками… – он замялся, не зная, как продолжить.

– Сергеем и Дариной, – пришла ему на помощь девушка.

Санко кивнул.

– Я буду в сенях. Если что – зовите.

– Присаживайтесь, – указал на свободную лавку Драган Эйч. – Очень редко удается поработать с людьми вашего призвания.

Казалось, он говорит только со Сборщиком. Ни Сергея, ни Дарины не видит либо не принимает во внимание.

– Какими судьбами? – спросил маг, когда вся троица уселась за стол.

Сборщик, на удивление, не противился, никуда больше не торопился. Похоже, что‑то человеческое в нем все же осталось – голод. Да и стол оказался очень неплох: свежий, из печи, хлеб, молоко, творог, блины с маслом, разная зелень и солености, картошка в мундире, горячее и холодное мясо, рыба. Было что‑то еще, но Сергей первым делом взялся за мясо – нежную, обжигающую пальцы свинину, запеченную в тесте и сыре. Запивал прохладным квасом – прямо из кувшина, внешние стенки которого покрылись капельками влаги. Он настолько увлекся поглощением пищи, что на некоторое время выпал из обмена любезностями между Сборщиком и магом.

– Это дело братства, – говорил Сборщик, лениво потягивая молоко и закусывая его куском белого хлеба. – Погиб брат. Нам не нужна помощь.

Нам? Интересно.

– Вот и занимайтесь вашим братом, – пожал плечами Драган Эйч. – Наше дело – погост. Не мне вам говорить, уважаемый, насколько важно вовремя разобраться в проявлениях новых недугов. Буде они коснулись человека или растения.

– Вы не понимаете, куда попали, – Сборщик отставил кувшин с молоком, подался вперед, будто хотел схватить мага за грудки. Тот даже не шелохнулся, продолжая смотреть строго и уверенно. – Я чувствую здесь смерть. Странную. Новую для меня. Она витает над домами, заглядывает в окна. Смотрит сквозь глаза жителей. Она всюду и нигде. Уезжайте, прошу вас, братство все сделает, что требуется, – и предоставит Большому Собранию подробный отчет.

– Благодарю за беспокойство, уважаемый, но я предпочитаю все увидеть своими глазами. К тому же это своего рода практика для этих достойных отроков, – маг указал на своих помощников.

– Просите предков, чтобы практика не стала для них погребальной молитвой.

Странное дело, Сергей мог поклясться, что Сборщик не угрожает. В его словах нет угрозы, лишь констатация возможного развития событий. Смущала убежденность. О какой смерти говорит Сборщик? Если все настолько плохо, может быть, стоит вызвать дополнительные силы, ввести карантин? Вот Здебор Вятич расстроится, когда узнает, что его тело подцепило какую‑нибудь заразу и вот–вот рассыплется кровавыми струпьями.

Сергей внутренне покачал головой – ну и мысли за столом.

Сборщик больше почти ничего не ел, но и Дарину с Сергеем не торопил. С магом они больше не препирались. Каждый остался при своем мнении.

Первым комнату покинул Драган Эйч с помощниками. Вскоре вслед за ними поднялся Сборщик. Он точно нарочно выждал, пока троица покинет пределы подворья и скроется за воротами.

– О какой смерти ты говорил? – спросил Сергей.

– Я чувствую беду, – Сборщик заложил руки за спину, отошел к окну. – Чувствую смерть. Жертвы, что лежат в холодной, – не последние.

– Когда ждать новые? – спросила Дарина.

Сборщик помолчал, потом резко развернулся.

– Скоро! Возможно, я зря пригласил вас.

– Теперь поздно, – усмехнулся Сергей. – Мне уже интересно, что же здесь все‑таки произошло.

– Поддерживаю, – согласилась Дарина.

– Воля ваша, – сказал Сборщик.

Они вышли в сени. Там, как и обещал, ожидал Санко. Завидев гостей, паренек оживился.

– Готовы? В холодную?

Сборщик кивнул.

Холодная располагалась на окраине деревни, возле небольшой часовни, как ее для себя охарактеризовал Сергей. Небольшое двухэтажное строение, сложенное из почерневших бревен и окруженное низкой оградой. Имелся здесь и небольшой колокол. Внутрь часовни путники не заходили – сразу направились на задний двор. Здесь была выкопана землянка. Тяжелая деревянная дверь плотно закрыта, но замка нет. Санко с натугой потянул ее на себя и, кряхтя и обливаясь потом, отворил.

– Я принесу факелы и позову отца Мешко.

Паренек сорвался с места, метнулся к часовне.

– Зачем нам факелы? – хмыкнул Сергей и развернул светящиеся огненные нити. – Идем?

– Не вижу причин ждать, – сказал Сборщик.

Сергей шел первым. Узкий, укрепленный деревянными опорами коридор резко уходил вниз. Разойтись здесь вдвоем – нереально. Вскоре жара летнего дня сменилась приятной прохладой подземелья. Дышать стало легче. С плеч будто пудовый камень сняли. Но приятный момент длился недолго. Вскоре холод стал настолько ощутимым, что потная спина Сергея покрылась мелкими мурашками. Он шумно вздрогнул.

Наконец коридор развернулся небольшой пещерой. Низкий потолок, влажные стены и пол. На полу, на деревянных настилах, лежат четыре тела, накрытые отрезами грубой ткани. Ткань на двух телах покрыта пятнами запекшейся крови. В воздухе стоял несильный, но все же хорошо различимый запах гниющих тел.

На Сборщика было жалко смотреть. В алых отблесках созданных Сергеем светящихся нитей его лицо выглядело посмертной маской. За время спуска Сборщик осунулся, вокруг его глаз пролегли темные круги.

– Что случилось?! – насторожился Сергей.

Дарина поспешно поднесла палец к губам, призывая его молчать.

Сборщик на негнущихся ногах обошел тела, постоял рядом с каждым, вытягивая перед собой руки.

– Что он делает? – шепотом спросил Сергей.

– Работает. Думаю, эманации смерти здесь очень сильны. Помолчи.

Сборщик присел на корточки возле крайнего тела. Покрывало на мертвеце пестрело многочисленными темными пятнами. Резкое движение рукой – и ткань отлетела в сторону. Сергей закрыл глаза – и снова открыл. Ничего не изменилось, тело не исчезло. А жаль. Сказать, что тело несчастного разделали, – не сказать ничего. У мужчины отсутствовали обе ноги. Одна отсечена по колено – удар явно нанесен острым предметом. Больше того, сама рана и края кожи обуглились. Вторую ногу будто долго грызли: плоть на костях либо отсутствовала вовсе, либо вырвана большими кусками. Сама кость раздроблена в нескольких местах, стопа отсутствует. Та же самая участь постигла правую руку и шею, где сквозь запекшуюся рану видны белеющие позвонки. Живот и грудная клетка рассечены крест–накрест несколькими длинными разрезами, точно били пятерней, оснащенной бритвенно–острыми когтями. С головы содран скальп, вместо глаз – черные провалы.

– Брат, – прошептал Сборщик.

Его рука скользила над изуродованным телом, не касаясь кожи. Сам Сборщик закрыл глаза, к чему‑то прислушивался. Сергей передернул плечами, затем нахмурился и, преодолевая брезгливость, подошел к телу.

– Разреши… – сказал, пристально глядя на Сборщика.

Тот вздрогнул, уставился на него пустым взором.

– Что тебе? – проговорил медленно, через силу.

– Он оставил послание.

– Что?

Сергей потер сухие ладони, сглотнул горький ком, затем коснулся пальцами уцелевшей руки покойника. Кожа на ощупь холодная и склизкая, плоть точно камень. Осторожно, палец за пальцем, он разжал стиснутый кулак мертвого Сборщика.

– Это еще что? – раздался из‑за спины удивленный возглас Дарины.

На раскрытой ладони мертвеца лежал кусок темного зуба или когтя.

Взгляды Сергея и Сборщика встретились. В черных глазах последнего играли алые блики.

– Смерть, – прошептал он одними губами.

В коридоре раздался шум голосов, топот. Сергей поднялся на ноги, спрятал руку с зажатым в ней когтем за спину. Через секунду в импровизированном морге показался Санко, за ним ковылял тощий старик с длинными седыми волосами, наспех расчесанными по плешивому черепу. Длинный нос старика беспрестанно двигался, руки дрожали. Одет он был в свободную, грязного цвета хламиду, доходящую ему почти до щиколоток. Ноги босы, в руках деревянный посох с узловатым набалдашником. Но не похоже, чтобы старик нуждался в опоре. Скорее, посох служил неким статусным элементом.

– А мы‑то думали, куда вы делись? – сказал Санко. – Милости прошу знакомиться: отец Мешко, наш волхв.

Старик сильно сутулился, но даже так умудрялся смотреть на присутствующих свысока, с вызовом.

– Здравствуйте, отец, – проговорил Сборщик. Он поднялся, но на старика если и посмотрел, то мельком. Взгляд устремлен в пол.

– Здравствуйте, – сказала Дарина и тоже опустила глаза.

Сергей поздоровался, но взгляда не отвел. Напротив – пристально уставился на вошедшего.

Губы старика вытянулись в трубочку, брови сошлись к переносице. Будто нехотя он взглянул на Сергея – и тот чуть не отшатнулся. Глаза Мешко сияли внутренним светом: светло–голубые, с серебристыми росчерками, расходящимися от радужки. За немощным телом явно крылась если не физическая сила, то некая мощь, сейчас выплеснувшаяся лишь вскользь.

Наконец, старик кивнул и заговорил. Голос оказался вкрадчивым, приятным, без старческого скрипа.

– Благодарю, добрые люди, за то, что отозвались на наше прошение. Позвольте, расскажу все, что ведомо мне.

Дарина и Сборщик, как по команде, подняли головы.

– Начались безобразия аккурат прошлым новолунием. Батяшка, – Мешко указал на одно из укрытых тел, – ушел по дрова, да так и не вернулся. Годов‑то мальцу много, да умишкой предки обделили. Веселый был, все мечтал. Бывало, пойдет по воду – и пропадет на весь день. Братья ищут его, ноги бьют, а он, болезный, вдоль берега уйдет да встанет, смотрит на какую букашку. Улыбается. Но не сидел в доме, все чем‑то помочь хотел. Маялся без дела. Вот родители и позволяли ему в лес ходить – все тропинки знал, паршивец. Все гнезда и норы. А вот не вернулся. Братья‑то его посообразительней народились, – кивок на следующие два тела. – Да и те сплоховали. Захотели отомстить за родную кровь. Нашли они Батяшку аккурат возле погоста нашего – покусал кто‑то мальца, порасцарапал. Принесли его в деревню, а сами, обалдуи здоровые, все тайком в лес бегали. Отомстить, значит, зверя выследить. Говорили, видели какие‑то следы. Какие? Неведомо нам. В то утро дождь прошел, все следы и смыл. Но братья не отступились, выследили‑таки супостата. Не сразу, конечно…

Сергей почувствовал, как холод обнимает ноги. Еще немного – и он пустится в пляс, чтобы согреться. Стыдно перед остальными, но тело Вятича бунтовало, взывало к милости своего нового обладателя.

– На свои головы выследили – однажды и они не вернулись. Тут уж мужики собрались кучно, да и пошли целой ватагой на поиски. Нашли. Оба на погосте. Белояру‑то несильно досталось – всего горло перегрызли. А вот Чилигу обидели.

– Следы видели? – спросил Сборщик.

– Да, мужики говаривали, натоптано там, аки сборище прошло. Следы все больше человечьи, но видели и вовсе странные. Но напуганы были дюже. Один другого переврать спешил. Обратно чуть не бегом примчались. Глаза бешеные. А ведь не последние работяги. Да и повидали многое.

– Больше жертв не было?

– Окромя брата вашего – никого. Да и его отговаривали, бедолагу. Не ходи, мол. Ан нет, не послушал. Почувствовал что‑то, сказал. А что – не сказал. Хотел сам проверить. На тот уж раз мужики не сразу на поиски вышли. Но не оставлять же в лесу. Вооружились кто чем, пошли. Вернулись скоро. Страху еще больше, чем в первый раз. Говорят, зараза по деревьям да травам раскинулась. Черная, будто сажа, но живая. Брата вашего на подходе к погосту нашли. Следов вокруг – тьма. Земля кровью забрызгана. Дальше не ходили. Страх, говорят, взял, точно следит кто из‑за деревьев. Мы, знаете, в этом лесу родились и всю жизнь прожили, благодетелем его считали, защитником. Оборонит от лиходейства, ежели что. А тут такое. Одним словом – беда.

Сборщик по очереди подошел к телу каждого из братьев, сдернул с тел покрывало. Сергей уже не чувствовал рук, отчаянно хотелось на поверхность, но он заставил себя смотреть на мертвецов. Батяшке повезло больше всех, если так можно сказать. Вряд ли парень мучился – один порез рассек ему горло, второй – живот. Разрезы ровные и, похоже, глубокие. Несколько небольших укусов на руках и теле, но неглубокие, чуть прокушена кожа. Того же, кого старик назвал Чилигой, рвали почти столь же жестко, как и собрата Сборщика. В теле несчастного зияли глубокие рваные раны, отсутствовали целые куски мяса. И все же и у него повреждения не столь многочисленны, как на теле мертвого Сборщика.

– Такое ощущение, что на первой жертве они только пробовали силы, – проговорила Дарина.

– Кто они? – спросил волхв.

– Не знаю. Волки… может, одинокий секач появился.

– Мужики говорили, что в первый раз видели человечьи следы. Неужто кто волками али секачом правит? Да и не похоже на них. Не те раны, сама посмотри, девонька.

– Но с пробой сил права, – согласился Сборщик. – Смерть от тела к телу все отчетливее. Она обжигает и уже не остановится.

– Подождите, – спохватился Сергей. – А могилы? Кто‑нибудь видел могилы? Они разрыты?

– То мне неведомо, – развел руками Мешко. – На первый‑то раз мужики особливо по сторонам не пялились. Не до того – больше за братьев переживали. А уж на второй раз и вовсе не до того – до погоста и не дошли.

– Ты же не думаешь на толстяка из имения, – быстро проговорила Дарина.

– На него – нет. На нечто похожее – да.

– О чем вы, ребятишки? – спросил волхв.

Странно, но больше Сергею не казалось, что старик смотрит свысока. Скорее – по–отечески.

– Боюсь, нам придется наведаться на ваш погост, – сказал Сергей.

Мешко вздохнул, покачал головой.

– Жалко мне вас. Сгинете ни за что. Но раз решили – догоняйте господ магов. С ними об руку все спокойнее будет.

Сборщик чуть заметно поморщился, но ничего не сказал.

– Вот только проводить вас некому, – снова заговорил волхв, когда все пятеро поднялись из холода наверх, к солнцу. – Староста выделил одного проводника. Да и тот ушел с магами.

– Почему одного? – насупилась Дарина.

Девушку явно бил озноб, но она старательно пыталась это скрыть.

– Люди напуганы. Но если им приказать – пойдут.

– Так в чем дело?

– Я не позволю им вступить в лес, – спокойно произнес Мешко.

– Батюшка, разрешите… – вступил было в разговор Санко.

– Ступай с миром, сынок, – сказал волхв.

Парнишка тут же сник и поплелся прочь.

– Дорогу покажу я, – добавил ему в спину Мешко. – На мне лежит ответственность за этих людей. Негоже перекладывать ее на других. Сам недосмотрел – самому теперь из горшка хлебать.

– Далеко идти? – спросил Сборщик.

– Недалече. Скоро обернемся.

Лишь в дороге Сергей почувствовал, что начал отогреваться. Теперь, на солнце, при хорошем освещении, можно рассмотреть находку, выуженную из руки мертвого Сборщика. Сергей раскрыл ладонь, все это время плотно сжатую.

– Отец Мешко, как, по–вашему, кому это принадлежит?

Волхв обернулся, с интересом посмотрел на кусок кости: коричневатого цвета, с отчетливыми, почти черными разводами. Определенно – зуб. И даже видны остатки не то корня, не то мяса – темно–красного цвета, со все теми же черными разводами.

– Похоже на клык… – задумчиво проговорил Мешко.

– Только гнилой, – добавила Дарина.

Вдруг поверхность коричневой кости вспучилась, пошла пузырями. Сергей инстинктивно дернул ладонью. Зуб упал в траву. Вверх тут же поднялась струйка удушливого дыма. Пузыри зашипели, но уже через мгновение опали густой, склизкой массой черного цвета.

– Что ты сделал? – спросил Сборщик.

Сергей перевел взгляд на него, затем, щурясь, посмотрел на солнце.

– Они здесь, – проговорил так глухо, что не узнал собственного голоса. – И они поднимают солдат.