Текст книги "Симптомы Бессмертия (СИ)"

Автор книги: Максим Виноградов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Глава №12

– Ты уверен, что это Макафи?

Джонсон рулил и болтал одновременно. Получалось неплохо. Качественное аккуратное вождение, не привлекающее лишнего внимания. И диалог, отвлекающий от лишних забот.

– Уверен, – мотнул головой, не отрываясь от приготовлений, – Такой кадиллак на весь город едва ли не единственный. К тому же – я им метку оставил. Удостоверимся.

Джон недоверчиво хмыкнул. Не сильно-то его тянуло на разборки с мафией. Тут как ни готовься, всегда есть вероятность влипнуть в большие неприятности. А уж тем более, если как мы сейчас – наобум. Но ничего, вольная импровизация хороша внезапностью. Симметричного ответа эти придурки точно не ожидают.

– Вот она, – Джонсон плавно припарковался у обочины.

Хлопнула дверь, Вера втиснулась на заднее сиденье. Обошлась без приветствий, хоть и признаков особого недовольства не выказывала. Собрана, сосредоточена. Лицо слегка нахмурено. Кулаки сжаты в предвкушении драки.

– Переодевайся, – бросил назад сумку с одеждой, – Пока введу в курс дела.

Рассказывал про нападение, мельком поглядывая через плечо. Вера завозилась, стягивая повседневное облачение. Сиденье жалобно взвыло под напором атлетки.

Она сбросила куртку, футболку стащила через голову. Под футболкой не оказалось ничего. Точнее только тело – поджарое, мускулистое, накаченное. Глаза невольно скосились на грудь, где только задорно торчащие соски выдавали гендерную принадлежность.

Натянув черную водолазку, Вера схватилась за брюки. Я опасался худшего, но трусики она все же соизволила надеть, так что конфуза не случилось. Вытянув ноги, перевитые жгутами мышц, девушка натянула спортивные штаны.

– Итого: заходим, избиваем, исчезаем, – подытожил нехитрый план, – Без криков, без паники и, желательно, без жертв.

– Как мы узнаем, что они в баре? – буркнула Вера, натягивая черную же шапочку.

– Это территория Макафи, они постоянно там торчат. Посмотрим, если машина на стоянке – значит и люди на месте. Заодно проверим, тот ли автомобиль.

– Огнестрел?

– Не хотелось бы. Джонсон возьмет, но только на крайний случай.

Портер кивнула, натягивая на пудовые кулачищи перчатки. Это мне в ней и нравилось – суровость, немногословность, решительность. Как у мужика.

– Идем инкогнито? – уточнила она.

– Конечно. Нас не должны узнать ни в коем случае. Джонсон, тормозни загодя. Отыщем местечко поукромнее.

Он так и сделал: автомобиль нырнул в темный переулок, а потом втиснулся в совсем уж узкий неприметный лаз, едва не задевая бортами стены.

– Далековато? – переспросила Вера.

– Ничего, пройдем дворами, – Джонсон уже выбирался наружу, – Зато хрен найдешь! И опознать тачку не получится.

Холодный воздух отрезвляюще ударил в лицо. В предвкушении заварухи началась адреналиновая трясучка, переходящая в откровенный мандраж. Теперь план уже не казался таким уж замечательным. Но другого выхода нет – или пан, или пропал.

Джон вел через мрачные дворики, почти целиком погруженные во тьму. В его руках чуть заметно поблескивал внушительный пулевик – наш козырь на случай, если что-то пойдет не так. Вера вооружилась двумя кастетами, плотно облегающими запястье. Я же предпочитал нечто более внушительное – на поясе болталась резиновая дубинка. Тяжелая, надежная, не раз испытанная в переделках. С металлическим сердечником, залитым свинцом.

Выход на освещенную улицу маячил, словно портал в другой мир. Ослепительно яркая арка на фоне бесконечной серой полутьмы. Джонсон кратко мотнул головой – место назначения в шаговом доступе. По сути, осталось перейти дорогу.

Вот теперь стало по настоящему страшно. Стиснул зубы, чтобы не выдать себя их перестуком. Ничего, как дойдет до дела – мандраж как рукой снимет. Это все от предвкушения. Последствия излишне богатой фантазии.

– Маски! – шикнул на товарищей, опуская собственную шапочку на лицо.

Мы вышли из тьмы – три фигуры, с ног до головы укутанные в черное. Скорым шагом преодолели проезжую часть. Пара случайных прохожих проводили настороженными – что за маскарад? – взглядами.

Вывеска бара светилась синевато-зеленым оттенком. Перед входом никого. В небольшом закутке две машины, одна из которых – хорошо знакомый кадиллак.

В два шага переместился туда, взгляд ощупал задок автомобиля. Мотнул головой, указывая на явно недавние повреждения: левый фонарь расколот вдребезги. Следов от пули не видно, да их и не определишь при поверхностном осмотре, так что доказательство так себе. Но мы не в суде. Для меня все достаточно очевидно. Джонсон кивнул, принимая мою правоту. А Вера, кажется, и вовсе не интересовалась подоплекой – ей лишь бы подраться.

Поднял руку, указывая на бар. Соратники понимали все без слов – за годы совместной работы взаимодействие дошло до автоматизма. Режим молчания в подобных случаях включался сам собой.

Дубинка переместилась в правую руку, левая решительно толкнула входную дверь.

Звякнул колокольчик, я влетел внутрь, набирая скорость. За спиной мелькнули две тени – товарищи не отставали.

Мягкое освещение, приглушенная музыка. Прямо от входа – высокая барная стойка, где расслабленно попивали пивко два здоровяка. Не раздумывая, дубиной по черепу – минус один. И на противоходе – удар второму.

Вера черной стрелой пронеслась над стойкой. Бармен, если и хотел что-то предпринять – не успел. Здоровенный кулак, усиленный сталью, впечатался ему в подреберье. Бедолага охнул, будто прощаясь с жизнью.

Не сбавляя ходу, бросился в общий зал. Тела у стойки еще падали, а тут никто не успел понять, что происходит.

Высоченный хлыщ в явном подпитии преградил дорогу, намереваясь, видимо, поведать нечто важное. Я не стал вдаваться в подробности – стукнул наотмашь. Удар обрезиненной свинцовой дубинкой – не та вещь, с которой можно поспорить. Балбес рухнул навзничь, выплевывая изо рта красное крошево.

Быстрый взгляд, мгновенная оценка обстановки.

Зала средних размеров, занято только два стола. В дальнем конце гоготала компания молодежи – вероятно, студенческая пирушка. На этих можно особого внимания не обращать. А вот стол посредине – наши клиенты.

В лицо я узнал лишь одного – самого Эрнесто Макафи. Еще четверо – однотипные головорезы. Возможно, те самые, что не столь давно участвовали в обстреле. Впрочем, это не важно. Главное, что босс тут.

Только теперь до отдыхающих стало доходить, что происходит нечто странное. Головы повернулись в сторону входа. Кто-то начал привставать, другие замерли, отрыв рты. Один из громил потянулся за пулевиком.

Выстрел рявкнул едва ли не над самым ухом. Бандит свалился, завыв благим матом. Заряд пришелся в район бедра – крайне болезненно, но вряд ли смертельно. Джонсон передернул затвор, досылая следующий патрон.

– Стоять! – рявкнул Макафи, выпрыгивая из-за стола, – Кто такие?! Вы хоть понимаете, с кем связались?!

Выглядел он, кстати, довольно уверенно, несмотря на некоторую бледность. Впрочем, рассматривать мафиози времени не было – я просто саданул дубиной под дых.

Эрнесто упал, разом потеряв и боевой задор, и способность к разговорам. Я принялся охаживать его дубиной, норовя попасть по конечностям.

Руки, ноги – удары по ним болезненны, травматичны, надолго выводят из строя. Зато вероятность смертельного исхода относительно мала. Синяки заживут, переломы срастутся. А вот повреждения внутренних органов, наоборот, могут быть фатальными.

Где-то за спиной громыхнул еще один выстрел. Рядом промелькнула Вера, щедро раздающая мощные оплеухи. Что там происходит – я в подробности не вдавался. Пускай каждый занимается своим делом.

Пять ударов, десять. Макафи давно прекратил попытки сопротивления – похоже, лишился сознания. Что ж, пожалуй, с него хватит!

Отпрыгнул в сторону, быстро оглядывая зал, превратившийся в поле боя.

Стулья разбросаны, стол перевернут. Бандиты распластаны на полу, демонстрируя разнообразные следы побитости. Раненый продолжает подвывать, судорожно хватаясь за окровавленную штанину. Вера рыщет промеж поверженных, словно хищник, выискивающий неосторожную добычу. Джонсон держит залу под прицелом пулевика.

Компания студентов зажалась за собственным столом. Паника, страх, непонимание происходящего. Вмешиваться не собираются – и то хлеб.

Напоследок наподдал Макафи носком ботинка – тот даже не дернулся. И это будто послужило сигналом к отступлению. Джонсон попятился, старательно водя дулом пулевика вдоль череды поверженных тел. Вера сопровождала стрелка, готовая в любой момент применить силу.

С разбегу перевалился через барную стойку – не столь грациозно, как Вера, но все же. Дубина прошлась по стеллажам, заполненным алкоголем, звон стекла смешался со стонами избитых. На пол посыпались осколки, в нос ударил запах разлитой выпивки. Я уже взобрался обратно на стойку. Напоследок чиркнул спичкой – бар вспыхнул легко и задорно, словно новогодний фейерверк.

Это чтобы оставшиеся не слишком задумывались о преследовании. У них и так будет много забот с пожаром. Огонь взбежал по стене, распространяясь вдоль барной стойки с устрашающей скоростью.

Втроем вырвались наружу. Все также, не говоря ни слова, рванули прочь. Перебежали улицу, не обращая внимания на гудки автомобилей. Тьма знакомого переулка встретила, как родная, распахнув успокаивающие объятия.

Сколько все заняло? Минуту? Две? Трудно сказать. Знаю только, что выдохся знатно. Только теперь понял, что дышу, как паровоз. Да и пот льется рекой, будто поучаствовал в многочасовом сражении, а не в мгновенной расправе.

– Одежду долой! – прокряхтел сквозь судорожные выдохи.

Разоблачались на ходу, складируя темную амуницию в загодя заготовленный мешок. Добравшись до автомобиля, мы уже ничуть не походили на черных мстителей. Хотя и выглядели, наверное, жутковато.

Мешок с одеждой отправился в багажник – в очередь на утилизацию. Оружие покидали в сумку. По хорошему и от него бы избавиться, да слишком жалко – все же вещи не одноразовые.

Джонсон уселся за руль. Признаков волнения на его лице не было совершенно – будто на прогулке побывал, а не по людям стрелял.

Вера смотрелась усталой, но довольной. Странно, но именно сейчас в ней прорезалось нечто женственное, можно даже сказать – сексуальное. Возбуждение, адреналин в крови, всплеск гормонов. Портер в миг преобразилась, став удивительно желанной.

На меня же обрушился отходняк. Обычная физиологическая реакция на сильнейший эмоциональный стресс. Не скажу, что переживал. Но потряхивало всю дорогу знатно.

Сначала до дома подбросили Веру. Она буркнула нечто вроде «спокойной ночи» и двинулась прочь, покачивая мускулистой задницей.

– И хочется, и колется, – задумчиво пробурчал Джонсон, глядя вслед воительнице.

Я покосился на напарника – тот словно мои мысли озвучил.

Потом Джон поехал в сторону офиса. Выгрузил меня и укатил, захватив мешок с ненужным барахлом.

В офисе кипела работа, стекольщики трудились во всю, восстанавливая побитые окна. Основной мусор уже выгребли, да и установку новых стекол почти закончили.

Посреди бедлама крутилась недовольная Эльза, встретившая меня такой кислой физиономией, будто я ей всю жизнь испортил. Вечно преувеличивает. Максимум испорчен один конкретный вечер.

Обсуждать этот прискорбный факт у меня не осталось ни сил, ни желания. Да и настроение скатилось ниже плинтуса. Время от времени еще колотила дрожь, хоть внешне и незаметная.

Не обращая внимания на суету, налил бокал джина. Опрокинул внутрь, не заметив вкуса. Даже осмотрел бутыль – не вода ли? Пришлось повторить, прежде чем организм соизволил воспринять алкоголь.

Спустя полчаса работы закруглились. Довольные мастера – цену за внеурочное время завернули зверскую – направились восвояси. Эльза исчезла практически сразу вслед за ними. Даже рукой на прощанье не махнула.

Заперев входную дверь, я облегченно вздохнул. Проверил замок, зарядил пулевик. Выключил верхнее освещение.

Наконец-то отдых! Принять душ и спать!

Обессиленно потащился на жилой этаж, проклиная мафию вообще и Макафи в частности. Что поделать, таков наш мир. Свято место пусто не бывает. Не эти, так другие. Кто-то смышленый, наглый и достаточно сильный все равно займет пустующую нишу. Лучше уж иметь дело с давними знакомыми. От них знаешь, чего ждать. И можно так или иначе договориться. Например, как сегодня.

Едва слышный скрип половиц заставил меня подпрыгнуть.

Рухнув на пол, зашарил пулевиком по комнатному сумраку. Кое-как удалось выцепить контуры тонкого силуэта.

– Не стреляйте, это я... – жалобный голосок возвестил о том, что его обладательница сейчас разрыдается.

Черт возьми! Совершенно позабыл про эту... как бишь ее? Элли!

Включив свет, убедился, что в комнате никого больше нет. Только после этого бросил пулевик на стол.

– Ты что, так и сидела тут все это время? – мрачно уставился на испуганную девушку.

– Вы же сами сказали... не высовываться...

Ну да, ну да... Так я и сказал. Признаться, в тот момент не придал фразе особого значения. Думал, она догадается как-то, ну... испариться что ли.

– Есть хочешь? – вздохнув, направился к холодильнику.

Еще бы она не хотела. Стройная, как тростинка; бледная, словно смерть. На хлеб с колбасой и сыром набросилась так, словно это пища богов. Я и сам перекусил, мельком наблюдая за незваной гостьей.

Может быть, для нее такая трапеза и на самом деле деликатес? Откуда мне знать, чем питаются доноры?

Потомственные доноры. Самая жуткая и вызывающая оторопь прослойка общества. Да и входят ли они в это самое общество? Или отвергаются им, как никчемные отбросы?

Что эта девочка видела в жизни? Мрак, издевательства, безнадегу. Жила ли она вообще? Каково это – жить, осознавая, что обречен на гибель? Обречен отдать накопленную энергию кому-то другому. Какому-то избранному долгоживущему.

Конечно, все мы умрем. И я, рано или поздно, отправлюсь в загробный мир. Но это другое. Совсем другое. Совсем.

После трапезы загнал Элли в ванную. Не хотелось выяснять, когда она мылась в последний раз. Просто выдал ей банные принадлежности и полотенце. Вместо халата пришлось одолжить одну из собственных футболок – для хрупкой девчушки сойдет за ночнушку.

Пока гостья плескалась, поменял постельное белье. Теперь кровать сияла белизной и свежестью. Чего не скажешь о мыслях в голове.

«Какого черта ты творишь, Майк?»

«А на что это, по твоему, похоже?»

«Ты хочешь с ней переспать?»

«Почему бы, собственно, и нет?»

«Она донор! Отверженная!»

«В первую очередь, она – человек!»

«Она тебе в дочери годится!»

«И что?!»

На этом вопросе диалог возвращался к своему началу, продолжая бесконечные блуждания мыслей по кругу.

Шум воды стих, Элли показалась на пороге ванной – посвежевшая, разгоряченная, с растрепанными влажными волосами. Стараясь не слишком заглядываться на обнаженные ноги, махнул ей в сторону спальни – располагайся, мол. А сам полез на ее место – купаться.

Странные ощущения: принимать душ, зная, что за минуту до тебя на этом же самом месте стояла знойная красотка, пышущая молодостью и нерастраченной страстью. Бред, конечно, но кажется, будто кафель все еще хранит тепло девичьих ступней.

Впрочем, насчет знойности и страсти – мои фантазии, конечно. Не слишком-то Элли похожа на роковую женщину. Скорее на угловатого костлявого несформировавшегося подростка.

Сполоснувшись, обтерся и облачился в домашнее. Тело, наконец-то, расслабилось, позабыв про недавние перипетии с обстрелами и драками. Пройдясь по гостиной, заглянул в спальню.

Она ждала. Смирно сидела на кровати, не отводя взгляда от входа. Худые голые ноги прижаты друг к другу, ручонки неловко лежат на белоснежной простыне. Волосы спутаны, как обычно прикрывают лицо. Спина выгнута, маленькие грудки трогательно проступили сквозь тонкую ткань. И взгляд. Испуганный и смущенный. Но в то же время – жаркий и требовательный.

Черт возьми! Да она сама этого хочет!

Возможно, я у нее первый? Возможно, я вообще первый, кто посмотрел на нее, как на женщину?

– Спокойной ночи, Элли.

Закрыл дверь спальни, стараясь голосом не выдать раздражающее волнение. На всякий случай подождал, но девушка не окликнула.

Ну их всех к дьяволу! Завтра – будь что будет! А сегодня – ничего не будет.

Обошел комнату, выключая везде свет. И остановился возле заваленного барахлом столика.

Еще одна ночь в любимом кресле.

Может, пора что-то менять?

Глава №13

Проснулся от необычных ощущений. Вокруг что-то явно было не так. Лишние звуки, лишние запахи. Постарался осознать, что же разбудило – и точно! Оказалось, я бережно укрыт шерстяным пледом.

Приоткрыл глаза. В комнате царил полумрак, лишь возле кухонной плиты горело дежурное освещение. Вроде бы все, как всегда... но все же в комнате что-то неуловимо изменилось.

Первое – плед. Откуда он, черт побери, взялся? Отродясь ни чем не укрывался. Во всяком случае, когда ночевал в кресле. Да и вообще, понятия не имел, что у меня есть такая вещица.

Второе... не столь очевидно. Вокруг стало как-то... уютнее? Скосил глаза – так и есть, беспорядок на столе исчез. Бумаги разложены аккуратными стопками; куда-то подевалась груда пустых бутылок; грязная посуда внезапно стала чистой, расположившись в сушилке.

А вот пахло чем-то горелым. Потянув носом, локализовал источник вони. Сковорода на плите источала амбре, объединяющее в себе нечто съедобное, но безвозвратно испорченное.

Хлопнула дверь ванной, оттуда выскользнула Элли. Со сдержанным «ой» пробежав к плите, принялась колдовать вокруг сковородки. Впрочем, судя по запаху, спасать там было уже нечего.

Скинув плед, выбрался из кресла. Повел головой из стороны в сторону – терпимо. Ощутил себя вполне отдохнувшим. И голодным.

Увидев, что я проснулся, Элли повернулась. Покрасневшее лицо источало растерянность, в руках – злополучная сковорода с остатками вероятного завтрака. Совсем недавно это, похоже, был омлет. Превратившийся без присмотра в черные угольки.

– Прости, – голосок звучал донельзя испуганно, – Я не думала... Я не...

– Ты не умеешь готовить, – прервал смущенное лепетание девушки, – В этом мы похожи.

Перехватив из рук гостьи сковороду, отправил содержимое в мусорку, а саму посудину в раковину. Заглянул в холодильник – ничего нового. Только то, что было вчера: хлеб, сыр, колбаса. Впрочем, для завтрака самое оно.

– Ешь, – выставил небогатое угощение на стол, – И оденься.

Элли робко уселась, изо всех сил стараясь натянуть футболку пониже на голые ноги. Я схватил кусок хлеба, кинув поверх внушительный ломоть колбасы.

– Так ты пойдешь со мной? – поинтересовалась Элли, проглотив аккуратный бутерброд, – Дедушка очень хотел с тобой встретиться.

– Что еще за дедушка?

– Наш лидер. Он заботится обо всех донорах, старается облегчить им жизнь. Он очень добрый и уже очень старенький. Седой.

Старенький. Доноры, вроде бы, по определению не могут быть старенькими. Значит сам-то дедушка не из них?

– А мне-то оно зачем? – с величайшим сомнением глянул на девушку.

– Надо, – Элли кивнула, демонстрируя фанатическую убежденность, – От этого зависит очень многое. Возможно, судьба мира.

Внезапно закашлявшись, едва не выплюнул только что съеденный завтрак. Ладно, с этой дурехой все понятно – запудрили ей мозги знатно. Но мне-то что делать?

– Мы заплатим! – Элли восприняла мое замешательство по своему, – Деньги у дедушки есть!

– Допустим, – буркнул, поднимаясь из-за стола, – Но не сегодня. И не завтра. У меня работа.

Если она и собиралась возразить, то не успела. Махнув рукой, я спустился в офис. Пусть доедает завтрак и проваливает. Куда-нибудь подальше. Не иначе как спасать мир. А у меня действительно работа.

Нужно набросать план завтрашней операции, а вернее несколько планов, включая запасные и фантомные. Сделать несколько звонков, договориться с исполнителями. Подключить к процессу Джона и Веру. Проконтролировать подготовку. Встретиться с начальником охраны Дайсона, дабы скоординировать общие действия. В общем, суетный день.

Напился из-под крана. Не слишком вкусно и, подозреваю, совсем не полезно. Зато вода ледяная. Здорово освежает.

Едва утолил жажду, как в дверь постучали. Не громко, но весьма настойчиво.

Никаких посетителей я не ждал, а потому слегка напрягся. Схватил пулевик и аккуратно выглянул в окно.

Черт возьми! Да тут целая делегация! Как минимум три автомобиля, куча охраны вокруг входа. А там явно кто-то весьма важный.

На всякий случай пулевик сунул за спину. И пошел открывать.

– Мистер Подольский, добрый день, – гость вошел один, повелительным жестом оставив телохранителей снаружи, – Извините, что без предупреждения.

Признаться, я не сразу узнал Карла Дайсона. Он был все тот же, только... поседел? За ночь? Да и лицо какое-то странно серое, усталое, не выспавшееся.

– Ничего страшного, мистер Дайсон, – указал на комнату, всем видом изображая радушие, – Чем обязан?

Промышленник пересек гостиную, словно в полусне. Уселся в центр дивана, терзая невидящим взглядом противоположную стену.

Я наполнил два бокала, не забыв лед и лимон. Протянул гостю, тот отпил, даже не сморщившись. Ну и я отставать не стал.

– Скажите, мистер Подольский, что вы предприняли в связи с нашей вчерашней договоренностью?

Он говорил задумчиво, растягивая слова, словно желая акцентировать внимание на каждом. Я задумался – к чему этот вопрос? И какого ответа ожидает Дайсон?

– Операция на этапе планирования, – проговорил более чем осторожно, – Фаза активной подготовки начнется сегодня.

Гость кивнул, выражая удовлетворение. Мое непонимание нарастало.

– Верно ли утверждение, что вы еще не предпринимали никаких существенных действий?

– Именно так.

Подтвердил, не переставая удивляться. Ну, не рассказывать же ему о неприятностях с мафией!

– Дело в том, мистер Подольский, что я вынужден разорвать наш контракт, – Дайсон скорбно покачал головой.

Я нахмурился. Такой расклад меня никак не устраивал. Деньги сами себя не заработают. А если клиенты будут срывать работу, большой куш сорвать невозможно.

– Сегодня ночью я имел очень неприятную беседу с весьма влиятельными людьми, – мрачно продолжил Дайсон, – И меня убедили, что ввязываться в торги совершенно не в моих интересах.

Вот как. Убедили. Интересно, кто может быть настолько могущественным, чтобы совладать с богатейшим человеком Лондона? Пожалуй, даже премьер-министр не стал бы спорить с обладателем огромного состояния. Кто же? Вариантов у меня не осталось. Разве только... это были не совсем обычные люди? И тут чертовы лонгеры?

– Я понимаю, что такой форс-мажор портит возможные планы, – гость наконец удостоил меня взгляда, – А потому – оставляю аванс целиком в вашем распоряжении.

Щедрый жест. Неожиданный и щедрый. Для агентства это большие деньги. Насколько сумма значительна для Дайсона? Относительно его богатств – пустяк. Но успешные люди не любят сорить деньгами просто так. С подобными привычками никогда богатеем не станешь.

– Более того, мистер Подольский. Думаю, нам стоит поддерживать вполне добрососедские отношения. Со своей стороны уверяю – можете рассчитывать на мое содействие и поддержку в любой ситуации.

Оставив недопитый джин, Дайсон направился к выходу. Я настолько замешкался, что запоздалые слова благодарности настигли гостя только у двери. Богатей обернулся, кивнул грустно и несколько обреченно. И вышел прочь.

Осушив выпивку, подскочил к окошку. Посмотрел, как охрана сноровисто рассаживается по автомобилям. Прошло не больше десятка секунд, как внушительный кортеж сорвался с места. Спустя полминуты ничто не напоминало о неожиданном визите промышленника.

Вот что это было, черт возьми?!

Допустим, Дайсона действительно переубедили. Хотя ума не приложу кто и как мог это провернуть. Но зачем ему лично приезжать, чтобы сообщить такую новость? Почему он просто не позвонил?

Вернее даже не так. Почему его секретарь не позвонил моему секретарю? Процедура-то вполне заурядная. Всех дел на пять минут бюрократии. И никакой необходимости в визите.

И тем более, что означает невероятное завершение разговора? Щедрый аванс, оставленный, по сути, ни за что. Заверения в вечной дружбе и сотрудничестве...

Да что с ним не так?! Дайсон, договор, аукцион... Аукцион!

Бросился к телефону, не забыв прихватить с собой полупустой бокал, оставленный Дайсоном. Не пропадать же добру.

– Алло? – милый веселый голосок в трубке.

– Привет, Эльза.

– Привет, Майк, – теперь тон стал ледяным.

Похоже, адвокатесса слегка обижена. Неужели вчерашний поздний вызов так сильно ее расстроил?

– Дайсон приезжал...

– Я в курсе.

Хорошо. Значит, по официальным каналам дело тоже прошло. Тогда необходимость посещения вообще не укладывается в картину.

– Слушай, – попытался сформулировать свои сомнения, – Что ты знаешь о завтрашнем аукционе?

– Обычный аукцион недвижимости.

– Недвижимости?

– Да, Майк. Недвижимости.

Что это мне дает? Поразмыслил пару секунд.

– У тебя случайно нет списка лотов?

– Пф... – Эльза презрительно фыркнула, – Тебе зачитать целиком?

– Если не сложно.

Она удивилась, но, тем не менее, принялась монотонно перечислять названия улиц. И остановилась сама, встретив знакомый адрес.

– Это, кстати, тот самый дом, что арендовал покойный Харрис, – с легкой заинтересованностью заметила Эльза.

– Спасибо, достаточно.

– Но тут еще штук пять...

– Ничего. Благодарю, Эльза.

Она бросила трубку, не размениваясь на прощание. Не очень-то обнадеживающе. Зато я кое-что выяснил.

Итак. Дом, где проживал профессор Харрис выставлен на продажу. Дайсон желал выкупить именно его? Возможно. Но у «влиятельных» людей другие планы?

Да кому нужен этот дом?! Что в нем особенного? Кроме того, что там убили сварливого долгоживущего. Вот же черт старый. Все вертится вокруг этого Харриса! Даже после его кончины.

– Можно? – тонкий голос заставил вздрогнуть от неожиданности.

Дьявол, я опять совершенно позабыл про Элли! Она действительно словно призрак – незаметная, тихая, полупрозрачная.

Девушка боязливо выглядывала с лестницы. И только убедившись, что я не против, спустилась.

– У тебя были гости... Я решила не мешать... – смущенно выдавила Элли.

Кивнул. Все правильно. Ни к чему светить знакомством с донором. Очков влияния в обществе это явно не прибавит. Как ни странно, девушка это хорошо осознает.

– Знаешь, – поднявшись, взялся за сборы, – Неожиданно появилось свободное время. Работа откладывается. Так что, если предложение в силе, можем прогуляться к твоему дедушке.

Элли недоверчиво посмотрела в глаза. И радостно улыбнулась.