Текст книги "Симптомы Бессмертия (СИ)"

Автор книги: Максим Виноградов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Глава №10

– Мистер Подольский, вы поняли смысл соглашения?

Хозяин огромного поместья прошелся вдоль стола, остановившись у стеклянного бара. Карл Дайсон – промышленник, бизнесмен, один из богатейших людей Лондона, а, следовательно, и всей Англии. Тем забавнее, что он не лонгер – пока еще...

Дайсон выудил бутыль – чья стоимость, вероятно, равнялась моему годовому заработку – критически осмотрел и вернул на место. Место первой заняла следующая, и эта пришлась гурману по вкусу. Отвернув пробку, он принялся наполнять бокалы.

Я обдумал вопрос. С одной стороны – вроде бы все ясно. С другой – никогда не помешает еще раз проговорить даже очевидные вещи. Формально озвучить предмет договора. Чтобы потом не возникало двусмысленности в толкованиях.

– Послезавтра днем в Кристис состоится аукцион недвижимости, – постарался сформулировать наиболее четкую диспозицию, – Вы намерены направить туда представителя. Моя задача – обеспечить его безопасность по пути на мероприятие и во время торгов. Когда все лоты будут распроданы, наш контракт считается завершенным.

Подойдя ближе, Дайсон протянул запотевший бокал. Он выразительно глянул на молчавшую Эльзу, но та отрицательно закрутила головой – любит вести дела на трезвую голову.

– Я бы предпочел, чтобы в договоре было прописано не только окончание торгов, – задумчиво проговорил богатей, – Но и их успешное окончание.

Усмехнувшись, я слегка пригубил напиток. Ничего необычного. Та же горечь, тот же градус. Ничем не лучше пойла из любого алкогольного магазина. Ну, не для богатеньких эстетов, конечно.

– Вы же понимаете, что я не могу гарантировать успешные торги, – возразил мягко, но вполне уверенно, – Вдруг вам банально не хватит денег? Доплачивать из своего кармана мне не слишком улыбается.

Бросив косой взгляд, Дайсон искренне расхохотался. Еще бы: жалкий телохранитель сравнил свой достаток с почти безразмерным состоянием богача! Я сдержанно скривился за компанию, показывая, что понимаю весь юмор ситуации.

– Хорошо! – отсмеявшись, Карл легко пошел на попятную, – Будь по-вашему. Вы должны обеспечить моему представителю безопасность по дороге на аукцион и во время торгов. Не более, но и не менее того.

Посмотрел на Эльзу – адвокатесса уже шелестела бумагами. Секретарь Дайсона сидел тут же – высокий худой хлыщ с крайне высокомерным видом. Оба юриста уставились в договор, обсуждая последние детали громких шепотом.

– Мистер Дайсон, – обратился к хозяину дома, поставив опустевший бокал на стол, – Поймите меня правильно... Я доволен нашим контрактом и рад сотрудничеству... И все же. Насколько мне известно, у вас очень хорошая личная охрана. Неужели их компетенции недостаточно? Чего вы опасаетесь?

Богач расположился в кресле во главе стола. Сейчас он был как нельзя больше похож на величавого монарха, принимающего просителей, сидя на троне.

– Видите ли, мистер Подольский, – ответил он, – У меня действительно многочисленная и надежная охрана. Проблема в том, что это люди, по большей части, сильные, хорошо обученные, преданные. Но совершенно лишенные воображения. Они не могут предусмотреть всего. Особенно, учитывая... контекст взаимоотношений между различными влиятельными пластами общества. Скажем так... я привык перестраховываться.

А вот это уже интересно. Похоже, Дайсон знает несколько больше, чем говорит. При этом явно опасается покушения. Пусть и не на себя лично.

– Не помешаем ли мы друг другу? Споры в нашем ремесле до добра не доводят.

– Думаю, профессионалы смогут договориться, – усмехнулся Дайсон, – В крайнем случае, обратитесь ко мне.

Что ж, хозяин – барин. Кто платит деньги, тот и музыку заказывает. Раз уж хочется богатею поиграть в секретность и важность... кто я такой, чтобы его отговаривать?

Эльза все еще корпела над договором вместе с долговязым секретарем. Комичная парочка получилась: высокий манерный денди, и миниатюрная хрупкая простушка. Простушка в хорошем смысле, конечно. Красивая, ухоженная. Но без намека на вычурность.

– Мистер Подольский, – внезапно окликнул Дайсон, – Я слышал, что защищая последнего клиента, вы подставили себя под выстрел.

– Это правда, – кивнул, поражаясь, как быстро расходятся слухи, – Но доводить до подобного снова мне бы очень не хотелось.

Дайсон хмыкнул, как мне показалось – одобрительно.

– Еще я слышал, что когда этот же клиент отказался платить, вы вырвали ему сердце, – богатей глянул крайне заинтересованно, – Причем в буквальном смысле слова.

– А вот эти слухи несколько преувеличены...

Я не торопился начисто отрицать собственную причастность. Иногда подобные байки полезны. Чтобы другие клиенты не придумывали лишних сложностей.

– Хорошо, что я решил заплатить авансом, – несколько нервно хохотнул Дайсон.

Еще какое-то время ушло на согласование последних юридических нюансов.

Пока Эльза корпела над бумагами, я успел бегло познакомиться с тем самым представителем, кого предстояло в скором времени конвоировать. Им оказалась невысокая полная тетка с седыми волосами и весьма въедливым характером. Сомневаться не приходилось: такая будет торговаться за каждый лишний пенс. Не понятно, насколько Дайсон доверяет этой особе... Мне же она не понравилась: слишком надменная и высокомерная. В отличии, кстати, от того же промышленника.

Уладив формальности, мы, наконец, отправились восвояси. Адвокатесса попросила забросить ее к нотариусу – нужно, видите ли, утрясти кое-какие нюансы – что я и сделал: на машине крюк вышел не слишком заметный. До офиса добрался часа в три дня. Время более чем обеденное: желудок подавал недвусмысленные сигналы о необходимости подкрепиться.

Офис пустовал. Джонсон был с утра, да, видимо, укатил по собственным делам. Вера и вовсе не появлялась – халтурит где-то на стороне. Я никогда не препятствовал подобному разгильдяйству. По одной простой причине: нет смысла запрещать хоть что-то, не мешающее основной работе. Пока дел нет – зачем же неволить людей? Зато, когда придет время, спрашивать буду по полной! И требовать стопроцентной отдачи, несмотря на время суток, обстоятельства, настроение, препятствия, состояние здоровья...

Пока готовил нехитрый обед, обдумывал предстоящее дело.

С одной стороны, ничего сложного. Стандартная, в общем-то, работенка. Максимум охраны, большой кортеж. Выезд загодя, потом разделение. Резкая смена маршрута, да еще попетлять по городу. Таким образом, чтобы оказаться у Кристис одновременно. Подловить в дороге будет непросто. Самое опасное – момент перехода из автомобиля в здание. Но и тут, если организовать все грамотно, у вероятных убийц не должно быть шансов.

Что же меня тревожит?

В общем и целом, ничего. Есть одна идейка, старая, как мир. В духе пословицы «разделяй и властвуй». А именно – спровоцировать своих подчиненных на предсказуемые оплошности.

Вера, Джон, Эльза. Кто-то из них докладывает напрямую в полицию. А кто-то – мафии. Два стукача из трех возможных – не слишком ли жирно? Да и третий, если разобраться, может быть не столь невинен.

Остается только выяснить, кто с кем связан. В профилактических, так сказать, целях. А уж потом можно будет целенаправленно скармливать в нужное ведомство удобную для себя информацию.

Как этого достичь? Да просто на самом деле. Достаточно выдать каждому из подозреваемых свою версию событий. Да так, чтобы они просто вынуждены были реагировать. А по реакции соответствующих ведомств и будем судить, кто кому стучит.

Выключил плиту, где разогревалось приятно пахнущее варево. Сковорода отправилась прямиком на кухонный стол – озадачиваться мытьем тарелок я не собирался. На раскаленную конфорку плюхнулся полный чайник. Я прошелся по комнате, предвкушая трапезу.

Совсем не вовремя звякнула входная дверь. Гостей я не ждал, но, с другой стороны, посетителям всегда рад. Особенно, если это – потенциально новые клиенты. Деньги ведь сами себя не заработают. А потому, уже был готов приветствовать вошедших неискренней улыбкой...

Не в этот раз.

Физиономии вошедших мордоворотов не излучали готовности к диалогу. Желание кого-нибудь унизить, прибить, растоптать – да. Но отнюдь не потребность в разговорах.

Из-за спин громил показалась ухмыляющаяся рожа слащавого хлыща. Эрнесто Макафи, одетый в стильный плащ и костюм, что называется, «с иголочки». Впрочем, несмотря на все попытки выглядеть пафосно и круто, до нужного уровня мафиози явно не дотягивал. Особенно, учитывая его скользкий, с гнильцой, характер. Да, до папаши Франко ему явно далековато.

– Привет, Майк. Никак отобедать собрался? – в голосе мафиози прямо-таки веяло издевкой.

Я переместился к рабочему столу, медленно уселся в кресло. Во-первых, чтобы этот надутый индюк не смог сделать то же самое. А во-вторых, с недавних пор на небольшой подпорке под столешницей хранился заряженный пулевик. Именно для таких случаев.

– Собирался, да что-то аппетит пропал, – заметил максимально мрачно, – Чем обязан, Эрнесто?

Нимало не смутившись, Макафи уселся в «гостевое» кресло. Он вел себя именно так, как и выглядел: нагло, нарочито неряшливо, с полным ощущением собственной безнаказанности.

– Говорят, тебя нанял сам Карл Дайсон, богатейший человек Лондона? – мафиози мечтательно улыбнулся, глядя куда-то в сторону.

Не понравилось мне это. И та скорость, с какой информация попадает в совершенно чужие руки. И та обстановка, что сложилась в собственном офисе. Какая-то угрожающая и некомфортная.

– Кто говорит? – уточнил без тени веселости.

«Быки» напряглись. Видимо, что-то в тоне не слишком понравилось. Макафи нахмурился, повернувшись, наконец, ко мне лицом.

– Майк, не будем ссориться. Не стоит строить из себя «крутого», – он вперился пристальным взглядом, будто рассчитывая пригвоздить к месту, – Отвечай прямо: работаешь с Дайсоном или нет?

Ох уж эта тонкая грань между «быть крутым» и «строить из себя крутого». Зачастую человек мнит себя в первой категории, в то время как давно перешел во вторую. Незаметно, исподволь. Скатился, так сказать. Но самому это осознать сложно. Пока кто-то со стороны не объяснит.

Ирония ситуации оказалась в том, что в объяснения пустился как раз-таки заигравшийся середнячок, по воле случая оказавшийся на вершине.

– Мы подписали стандартный контракт, – ответил спокойно, не показывая внутреннего напряжения, – А ты что, теперь будешь навещать после каждого дела?

Эрнесто осуждающе качнул головой. То ли осуждал мое поведение, то ли на вопрос ответил.

– Расторгни договор, Майк.

– С какой стати? – восклицание вырвалось само собой.

– Семья не заинтересована в том, чтобы Дайсон участвовал в аукционе, – мафиози заметно надавил голосом, – Ни он, ни его человек не должны попасть в Кристис!

Вздохнув, потер лицо руками. Медленно, не делая резких движений, выдвинул ящик стола. Правая рука рылась в бумагах, в то время как левая незаметно залезла на подпорку с оружием. Пальцы крепко обхватили рукоять пулевика.

Вытащив нужный документ, я захлопнул ящик. Одновременно с этим взводя курок оружия. Два звука слились в один, так что и сам с трудом их различил. Ни Макафи, ни, тем более, его мордовороты, ничего не заметили.

– Вот бумага, составленная между мной и твоим отцом, – демонстративно расправил посеревший от времени лист, – Здесь, помимо прочего, список лиц, с кем агентство не должно вести никаких дел. Фамилии «Дайсон» тут не наблюдается.

Пренебрежительно фыркнув, Эрнесто отмахнулся от бумаги, как от назойливой мухи.

– Все течет, Майк, все меняется. Вчера был один список, сегодня другой. Кому интересны эти бумажки? Просто расторгни договор, и мы расстанемся лучшими друзьями...

Его самодовольная физиономия прямо-таки источала нахальное торжество. Двое громил за спиной босса походили на горилл в преддверии ритуального бешенства. Только дай повод – растопчут на месте. А мне очень хотелось прямо сейчас нажать на спуск, а там – будь что будет!

Слишком хорошо я знал таких людей, как Эрнесто. Достаточно повстречал, даже с избытком. Пришлось, в свое время, повращаться в не самых приятных кругах.

Такой типаж постоянно проверят тебя на прочность. Каждое выражение, каждое слово, каждая просьба – какой бы невинной она не казалась – своего рода прощупывание, тест. Дашь слабину – пиши пропало. Оседлают и будут ездить всю жизнь. С ними работает только отпор. Вежливый, соразмерный, но жесткий и безоговорочный.

– Так дела не делают, – уверенно кивнул, подтверждая собственные слова, – Уважающие себя люди не меняют условия по чужой прихоти. Я выполню контракт, чего бы мне это не стоило. И никому не советую вмешиваться. А вот после, возможно, мы обговорим новые фамилии в запрещенном списке. Но этот вопрос я бы предпочел решать с Франко, а не с тобой.

Наступила ошеломленная тишина. Эрнесто застыл, пораженный неожиданным отказом. На лице мафиози расплылось ошеломление, отозвавшееся в моем сердце радостной ноткой. Громилы топтались на месте, не зная, что предпринять: хозяин указаний не дал, а самим им не хватило бы ума сделать хоть что-то без команды.

– Ты понимаешь, с кем связываешься, Подольский?! – Макафи едва не поперхнулся от взыгравшей ярости, – Понимаешь, чем это для тебя обернется?!

Нет смысла отвечать. Я молчал, уставившись в сверкающие глаза мафиози. Левую руку свело от напряжения, палец на спусковом крючке пулевика дрожал. Дуэль взглядов длилась непозволительно долго – едва ли не полную минуту.

Бешеный свист вскипевшего чайника заставил Эрнесто обернуться. Быстро поднявшись, он сделал два шага к выходу.

– Чайник вскипел, – обмолвился бандит ледяным тоном.

И вновь молчу. Пусть себе кипит. Я посижу, пока незваные гости не свалят восвояси. Рука с пулевиком все еще напряжена до предела.

Обернувшись у двери, Макафи не отказал себе в удовольствии сказать последнее слово.

– Осторожнее, Подольский, – с плохо сдерживаемой злобой прошипел мафиози, – Ты ходишь по очень тонкому льду!

Босс вышел прочь, мордовороты скрылись следом. Хлопнула дверь, оставив в устрашающем одиночестве. Только теперь я кое-как оторвал ладонь от оружия. Свистящий чайник продолжал бесноваться на плите. Было чертовски страшно и неуютно.

Самое неприятное заключалось в том, что придурок Макафи прав – я действительно прыгнул на тонкий лед, и он треснул прямо под ногами.

Глава №11

Еда упала в желудок, не оставив вкусовых ощущений. Насыщался в каком-то безразличном коматозе, уйдя мыслями глубоко в себя. Визит Макафи настолько выбил из колеи, что не хотелось ни думать, ни действовать. Подобная наглость обескураживала, сбивала с толку.

Отправив сковороду в мойку, налил чаю. Кипяток обжог язык, и опять я не заметил вкуса. Определенно, чтобы прийти в себя, требовалось что-то посущественней.

Барный шкаф не порадовал содержимым. Початая бутыль вина; шампанское, дожидающееся новогодних праздников. Крепкий алкоголь закончился, окончательно обрисовав, таким образом, мрачную картину безрадостного вечера.

Джин! Нужен старый добрый джин. Можно с лимоном. Но никаких тоников.

Накинул плащ, на голову нахлобучил теплую шляпу. После секундных размышлений заряженный пулевик нашел место за поясом. Пусть это и не вполне законно – владеть можно, а носить нет – зато спокойней. Собственная безопасность важнее глупых формальностей. Особенно после недвусмысленных предупреждений от мафиози.

Придется теперь ходить и оглядываться. Следить за каждой тенью. Прислушиваться к шорохам. И сторониться темных улиц. То есть, практически всех.

Выглянул за дверь – снаружи стремительно темнело. Не заметив ничего подозрительного, скорым шагом двинулся к ближайшему магазину. Добрался без проблем, закупился по полной. Обратный путь не принес никаких неожиданностей. Скорее наоборот – прохожие шарахались, встретив мой настороженный агрессивный взгляд.

Вернувшись, с наслаждением скинул уличную одежду. Дежурное освещение придавало гостиной таинственный вид. Пройдя к кухонной стойке, принялся разгружать сумку.

– Хм... Привет!

Тело среагировало гораздо быстрее разума. Причем, реакция оказалась куда как характерной.

Ноги подогнулись, так что с размаху бахнулся на колено. Левая рука судорожно пыталась удержать бутыль, что покатилась на пол от резкого движения. В то же время в правой ладони сам по себе возник пулевик. Как я не выстрелил – ума не приложу.

– Извините... я... не хотела вас пугать...

Вообще-то, это она казалась испуганной донельзя.

Девушка. Та самая, с лекции достопамятного Харриса.

Я медленно выпрямился, не сводя с нее глаз. И не отводя пулевика. Аккуратно установил пойманный джин на законное место.

Невысокая, чуть ниже среднего. Худая, так что этого не скрыть даже за свободной одеждой. Одежка, кстати, поношенная, какая-то серая, блеклая. И все то же неуловимое ощущение какой-то прозрачности. Словно передо мной призрак.

– Ты... как сюда попала? – в данной ситуации не нашел вопроса умнее.

– Пришла по делу, – она слегка осмелела, но двинуться все еще опасалась, – Дверь была не заперта...

– Не заперта?!

– Да. Я вошла, а тут никого. Решила подождать. И вот...

Пришлось сдержаться, чтобы не выматериться вслух. Вот тебе и хваленые меры безопасности! Пулевик в кармане! А начать следовало бы с банальной мелочи – запирать, мать его, замок!

Осторожно повел рукой, отложив оружие на стойку. Ладонь заметно дрожала. Да и общий настрой далеко не напоминал спокойствие.

– Садись! – повелительно указал на диван.

Девушка села, не сказав ни слова. Ноги сжала вместе, так что длинное платье прикрыло худые щиколотки почти целиком. Бледные ладони легли на колени, будто у примерной школьницы.

Если честно, она и сама весьма напоминала школьницу. Во всяком случае, больше восемнадцати я бы ей вряд ли дал.

– Я тебя помню. Встречались на лекции Харриса. Как звать?

– Элли.

– Элли, а фамилия?

– Просто Элли.

Девушка чуть заметно вздрогнула при упоминании умершего профессора. Держалась она не слишком уверенно, но вполне достойно.

Взяв бутыль, разом скрутил пробку. Напиток забулькал, наполняя стакан. По воздуху поплыл сивушный запах. Сделав несколько больших глотков, почувствовал, как по организму расплывается блаженное тепло. Можно функционировать дальше.

– Хорошо, Элли, – раз уж ей так хочется подурачиться, придется подыграть, – Что ты делала на лекции? И зачем пришла сюда?

– Мы... наблюдали за профессором. Хотели кое-что разузнать. А потом это покушение... Мы оценили вашу смелость. Безрассудный бросок под пули. Хоть все знают про вашу ненависть к лонгерам. Решили, что лучше побеседовать. Может быть, даже нанять. Вот только теперь... Я не знаю.

Она говорила тонким, скрипучим, но отчего-то весьма милым голосом. Фразы короткие, отрывистые, словно у первоклассницы. Сама при этом почти не двигалась, замерев будто статуя.

– Мы? – перебил несвязное словоизлияние, – Кто это «мы»?

Элли неловко запнулась. Так и смотрела на меня, не в силах произнести ни слова. Взяв второй бокал, я плеснул туда джина. Подошел и уселся рядом – на расстоянии вытянутой руки. Пулевик демонстративно оставил подальше.

Протянул стакан. Она взяла, судорожно пригубила и закашлялась. Неужели первый раз попробовала крепкий напиток?

– Так что за «мы»? – спросил как можно мягче.

Показалось, что Элли слегка покраснела. Во всяком случае, алкоголь придал бледной коже живой оттенок. Голубые глаза блеснули с какой-то странной печалью и болью. Ну как, глаза... Один глаз. Потому что второй почти полностью закрывали волосы. Как она так видит? Неужели удобно?

– «Мы»... доноры, – почти прошептала Элли.

Настал мой черед вздрагивать. Несколько секунд не мог осознать услышанное. Потом не мог поверить. Потом...

Медленно протянув руку, коснулся ее волос. Пальцы бережно провели по лбу, отводя длинную челку в сторону. Элли терпела, напрягшись до предела. Только теперь, когда лицо полностью предстало перед взором, на левой щеке явственно прорисовалась страшная вязь клейма.

Клеймо.

Не глупая татуировка, не простой шрам, не банальный ожог.

Темно-красная въевшаяся в кожу вязь, уродующая лицо. Линии штрихкода, не позволяющие спутать клеймо ни с чем иным. Идентификационный номер, являющийся, по сути, удостоверением личности донора.

Вот почему у нее нет фамилии. Даже имя, я уверен, не более чем выдумка. Необходимость как-то себя называть.

Эту жуть не вывести. Не снять. Не исправить, не вылечить. Разве что вместе с доброй частью головы. Или – как Элли – стыдливо прикрывать прической.

Опустил руку. Девушка болезненно встряхнулась, возвращая волосы на место. Челка прикрыла глаз, щеку; спрятала половину лица. Худого, вытянутого, бледного, но очень даже привлекательного лица.

– Ты... – внезапно оказалось нечего сказать, – Сколько тебе лет?

– Девятнадцать.

Врет? Может быть. Желание казаться взрослее никто не отменял. Но все же...

– И со скольки...

– С детства. С самого детства.

Вот оно как. О таком приходилось только слышать. Якобы где-то уже есть целая группа отверженных, обреченных на существование в предвкушении процедуры... Пока какому-то богатею не понадобится новая жизнь. Законодательно все оформлено, не подкопаешься. И никто ведь, что характерно, всерьез не возражал. Ни один человек не думает, что сам может превратиться в донора. Зато долгоживущим мечтает стать каждый.

– А когда...

– Нас растят. Считается, что в двадцать один год человек достигает пика. Вершины роста. Репродуктивности. Энергетический максимум. Самое время для донорства.

Элли говорила таким простым тоном, как люди обычно рассказывают о вчерашнем ужине. Меня невольно передернуло. Холодная судорога прошла по позвоночнику, остановившись где-то в желудке.

Этой... девочке... осталось жить чуть меньше двух лет. Потом ей на голову наденут электроды, руки скуют кандалы. И – разряд! Вся ее сила, вся жизнь, вся энергия – перейдет очередному старперу, давно отмотавшему свое. Элли умрет, а долгоживущий продолжит существование. Вечно молодой, вечно откупающийся от смерти за счет гибели других.

Подло это. Подло и противно. Зато в духе времени.

И разве не об этом так уверенно верещал убитый Харрис? Разделение человечества на касты. Уже более чем реально. Долгоживущие, натуралы и доноры. Три ступени по нисходящей.

– Я думал вы... Ну, вас...

– Что? Держат в инкубаторах? – Элли едва заметно улыбнулась.

– Скорее, в тюрьме...

– А смысл? – девушка коротко пожала плечами, – Я не могу никуда убежать. У меня нет никаких документов. Нет денег. Нет прав. Меня не посадят на дирижабль или поезд. Меня не пускают в магазины. Со мной не разговаривают. Если увидят это...

Она повела головой, волосы качнулись, на мгновение оголяя бордовую вязь клейма.

Понимаю.

Как бы мне не хотелось притвориться беспристрастным, но подсознание не обманешь. Все естество кричало: «Выпроводи ее! Прогони прочь! Это отброс! Никчемное создание! Смертница! Даже за то, что ты с ней разговариваешь, на тебя будут косо смотреть!»

Возможно, я бы так и сделал. Выгнал бы к дьяволу. Если бы не... что?

Если бы не моя ненависть к лонгерам?

Если бы не болезненно взвывшая совесть?

Если бы это была не миловидная невинная девушка, а глупый прыщавый юнец?

Пожалуй, последнее...

– Так что тебе нужно?

Смущенно шмыгнув носом, Элли сделала еще глоток джина. На этот раз не кашляла, только забавно сморщилась. Любое движение выходило у нее как-то нерасторопно, изящно, миловидно. Особенно, если не смотреть на клеймо.

– Мы хотели... я думала... вам нужно встретиться. Поговорить с нашим руководителем. Он все объяснит.

– Что? Здесь?

– Нет. Конечно, нет. Будет лучше, если вы...

Прерывая беседу, с улицы донесся устрашающий визг шин. Поверх него раздались громогласные хлопки, которые невозможно ни с чем перепутать. Когда первые осколки стекол посыпались вниз, я уже прыгнул.

Одним рывком повалил девушку за диван. Сам рухнул сверху, прикрывая ее телом. Привычка телохранителя.

Над головой свистели пули. Грохот выстрелов смешался со звоном бьющихся окон. Стреляли, похоже, наугад. С целью не убить, но напугать. Всерьез повредить, пожалуй, мог бы только случайный рикошет.

Элли истерично взвизгнула, попытавшись вырваться из жесткой хватки. Ничего, конечно, не вышло – слишком неравные весовые категории. Я только плотнее вжал ее в пол, спрятав лицо девушки под своей шеей. Прядь волос ткнулась в нос – от нее пахло дымом, страхом, неизвестностью.

Обстрел длился от силы несколько секунд. Невидимые стрелки не стали утруждать себя перезарядкой – под окнами взревел двигатель срывающегося с места автомобиля.

Оттолкнувшись от пола, разом перелетел через диван. Приземлился на ноги, с ходу взяв максимальный разгон. В голове еще не утих звон, зато в сердце клокотала настоящая ярость.

Подонки! Затеять стрельбу посреди города! Посреди тихого спокойного вечера! И практически без всякого повода!

Подхватив пулевик, рванул к окну что было сил. Не обращая внимание на обломки стекол, вывалился сквозь опустевшую раму. Признаю, не самый разумный поступок. Останься тут хоть кто-то из врагов, пристрелить меня не составило бы труда.

К счастью, все что я успел заметить – громадный зад черного кадиллака, заворачивающий за угол. Вскинул руку и выстрелил почти не целясь. Две пули ушли в молоко, но с третьей повезло – жалобно звякнув, погас правый фонарь. Хоть какой-то урон я им нанес! В следующий миг машина скрылась за поворотом, оставив после себя только удаляющийся рык.

Огляделся – тихо, темно. Несколько испуганных прохожих спешат восвояси. Владелец магазинчика напротив нервно поглядывает сквозь витрину, вцепившись в телефонную трубку.

Вызывает полицию, не иначе. Что ж, а мне это, пожалуй, на руку! Я и сам туда сейчас позвоню.

Вернулся в дом традиционным способом – через дверь. Элли испуганно выглядывала из-за боковины дивана. Как будто та смогла бы защитить девушку от пуль.

– Иди сюда! – без лишних сантиментов поволок гостью к лестнице, – Ступай на второй этаж! Спрячься! И не высовывайся, что бы ни случилось!

Элли повиновалась с унизительной покорностью.

Доноры. Неужели их так воспитывают? Без тени сомнений. Без воли к жизни. Без лишних вопросов и ненужной самовлюбленности. Просто делай то, что тебе говорят. И все будет хорошо. До двадцати одного года.

Отвернувшись, я и думать про нее забыл. Телефон загудел, палец ткнулся в номеронабиратель.

– Джон! Это Майк. Быстро в офис! Да, случилось. Да, серьезное.

Других пояснений, к счастью, не потребовалось. Он бросил трубку, значит будет тут самое большее через десять минут. Следующий звонок.

– Вера? Майк. Приезжай в офис. В смысле – занята? Чем? Впрочем, плевать! Собирайся. Сколько тебе нужно? Ладно, через час за тобой заедем.

Вдавил отбой, не давая собеседнице возразить. Пришла пора экстренных мер. Собственные дела будет решать после.

И последний звонок. Не по важности, но по срочности.

– Эльза? Это Майк. Слушай сюда. На офис напали. Да, все хорошо, без жертв. Вызывай полицию и приезжай. И позвони стекольщикам, нам срочно нужны новые окна. Ну и что – поздно?! – посмотрел на часы, не сдерживая гнева, – Найди! Разбуди! Заплати вдвое, если потребуется! Я тебя затем и нанял, чтобы решать такие вопросы!

Она пискнула и отключилась. Так-то лучше. А то распустились! Все за них приходится самому делать!

Закончив с болтовней, пересек гостиную.

В дальнем конце комнаты, под лестничным пролетом схоронился неприметный сейф. Не слишком важный и не супер защищенный, но все же. Внутри – самые разные безделушки, что могут пригодится в любой заварухе. Начиная от запасной одежды и заканчивая оружием.

Набрал код, замок податливо щелкнул. Жалобно скрипнув, отворилась дверца. Я смотрел внутрь, прикидывая, что из барахла может понадобиться. План действий сформировался не полностью, но в одном я был уверен точно – безответной подобную наглость оставлять нельзя!

Месть. Горящая внутри ярость жаждала мести.