Текст книги "Симптомы Бессмертия (СИ)"

Автор книги: Максим Виноградов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

– Можем, – криво усмехнулся министр, – Хотя философская часть также имеет весьма важное значение. Это, так сказать, вступление. Знакомство. В рамках которого каждый из нас должен был кое-что понять о собеседнике.

Прозвучало это весьма зловеще. Не знаю, что Бейкер умудрился вынюхать про меня, но вот мне стало очень не по себе. Напротив сидел очень влиятельный и могущественный человек. Хитрый, злобный, самовлюбленный. Не терпящий противоречий. И устраняющий любые преграды на пути.

– Есть мнение, мистер Подольский – хоть я не слишком склонен его поддерживать – что у вас находится нечто весьма ценное.

– Что? – пришлось сжать кулаки, чтобы унять дрожь в пальцах.

– Хм... Сложно вот так сразу объяснить, – Бейкер задумчиво потянулся, – Давайте я расскажу историю с самого начала. В том виде, как она известна мне.

Министр облокотился на стол, мечтательно разглядывая его полированную поверхность. Короткие пальцы отбили по дереву незамысловатый ритм. Он словно решал: что можно доверить такому неблагонадежному элементу, как я.

– Профессор Бенджамин Харрис стал долгоживущим не так давно, – Бейкер начал рассказ, не отрывая взгляда от столешницы, – Полтораста лет назад, около того. Мутная ситуация, – министр недовольно поморщился, – У Харриса никогда не водилось особых денег, да и выдающимся талантом он, прямо скажем, не блистал. Зато у профессора имелись высокопоставленные покровители. Которые и протащили его в ранг долгоживущих.

Бейкер раздраженно щелкнул пальцами – не очень-то ему нравился такой расклад. А ведь совсем недавно вещал о «достойных» и «отстойных»!

– Не знаю, в чем тут дело, – он мрачно продолжил повествование, сморщив презрительную гримасу, – Может, сыграла роль гомосексуальность Харриса, или же кому-то пришлись по вкусу его одиозные кастовые теории. Слышали о них?

– Довелось, – скупо кивнул, – Что-то о расслоении человечества.

– Верно. Сейчас, мол, цивилизация едина, но скоро все люди поделятся на слои. Каста доноров, каста натуралов и каста долгоживущих. Ну не глупость ли?

Министр бросил быстрый взгляд, но я ничего не стал отвечать. Как по мне, все уже случилось именно по сценарию Харриса. Возможно, не столь явно. Не официально. Незаметно, если не присматриваться. Но разделение есть, и от него никуда не деться.

– Так вот. Став долгоживущим, профессор принялся развивать собственные построения с удвоенной силой. По специальности он ведь... э-э-э...

– Археолог, – подсказал я.

– Точно. Археолог. Любил, значит, покопаться в земле. Этим и занимался. Выпросил грант на исследования, улетел в Объединенные Штаты... Долгое время от него не было ни слуху, ни духу.

– За профессором... не приглядывали?

Бейкер покосился слегка уважительно, тяжело качнул головой.

– На тот момент никто не предполагал, что Харрис может раскопать нечто важное. К нему относились, как... хм... к забавному склочному родственнику. С таким лучше не спорить, но и потакать нельзя. Самое лучшее – держаться подальше. Присматривали... первое время. А потом перестали. В конце концов, хороших агентов не так много, как безумных ученых.

Министр коротко хохотнул над незамысловатой шуткой. Мне подобное отношение смешным не показалось. Впрочем, вопрос опять вне моей компетенции.

– И он все же что-то раскопал?

– Раскопал... – Бейкер вздохнул так тяжело, что стало ясно – не рад он достижениям профессора, – Откопал нечто... революционное. Некое устройство, якобы одно из последних изобретений легендарного Теслы.

– Это не выдумка? Не мистификация?

– Если бы, – министр невесело фыркнул, – Достоверной проверки по понятным причинам сделать не успели. Но имеющихся фактов достаточно... чтобы начать волноваться.

Он помолчал, обдумывая последнюю мысль со всех сторон. И продолжил рассказ, не придя, по-видимому, ни к каким особым выводам.

– Как я уже сказал, профессор отличался весьма склочным одиозным характером. Он не пожелал поделиться открытием, передать в надежные руки. Сделал несколько громких заявлений, которым, признаться, никто не поверил. А когда спохватились – было уже поздно.

– Его убили?

– Да. Без сомнения, убийца искал устройство, был уверен, что оно у Харриса. Потому что расстаться с подобной ценностью немыслимо. И все же... Есть веские основания полагать, что устройство все еще не найдено. Профессор в своей глупой непредсказуемости перехитрил всех. Его внезапная смерть заводит нас в весьма неприятную ситуацию. Если устройство попадет не в те руки... Цивилизация может рухнуть.

Интересный вывод. Многообещающий. Именно цивилизация. И именно рухнуть.

– Что из себя представляет «устройство»? – мне чертовски надоели всяческие оговорки.

Взгляд Бейкера пронзил насквозь. Прищучил с такой силой, что дыхание перехватило. Я мгновенно пожалел о заданном вопросе. Получилось так, словно что-то выпытываю. Шпионю.

– Компонентно – понятия не имею, – строго проговорил министр, – Предположительно, это нечто вроде среднего кейса, может – книги. Функционально устройство – некая усовершенствованная разновидность имплементатора. Как обычно, доработанная и улучшенная.

Видно, что сказал Бейкер не все. Пусть он знал немногое, но поделился еще меньшим. Самыми верхами. Впрочем, от продолжения расспросов я благоразумно воздержался. Это было бы слишком подозрительно.

– Спецслужбы опомнились, да было поздно. Теперь Харриса разрабатывают по полной. Его дом скоро разберут по бревнышку. Но я, если честно, не верю в результат. Все, что там можно было найти – уже обнаружили. Возникают закономерные вопросы. Отрабатываются все варианты, включая самые безумные. И вы, мистер Подольский, один из них.

Понятно. Господа офицеры прошляпили нечто важное и теперь ищут крайних. Тех, на кого можно свалить вину. Ну или, как минимум, подложить в качестве соломки на место предполагаемого падения.

– У меня нет никакого устройства...

Сказал как можно убежденнее, но без всякой надежды убедить. Кажется, если влип в такую историю, из нее уже так просто не выберешься. Выхода два: или устройство будет найдено, или доказано его небытие. Хм... если, конечно, не считать за выход собственную преждевременную кончину.

– Отрабатывают все варианты, – упрямо повторил Бейкер, – По всему выходит, что в Лондоне Харрис общался только с вами.

– Да не общался я с ним! – получилось почти выкрикнуть, – Только однажды. Пришлось слегка повздорить.

Сказал, а внутри неприятно кольнуло. Неожиданно всплыл в памяти давешний спор с Эльзой. Как бишь, она сказала? Езжу на встречи, заключаю договора... С Харрисом-то тоже она контактировала. Случай-то, считай, по началу казался весьма заурядным.

– Мистер Подольский. Вы утверждаете, что ничего не знаете об «устройстве»? – министр подался вперед, буквально прожигая мне череп пронзительным взглядом.

– Послушайте, – проговорил со всей доступной уверенностью, – Я уже далеко не мальчик, чтобы принимать участие в авантюрах с иллюзорными шансами на успех. Я знаю правила игры. Знаю, что играть против государства – глупо. Сопротивляться системе бесполезно. Поверьте, если бы у меня что-то было – устройство, его часть или хотя бы мысли, где его искать – я бы все отдал вам. Добровольно. Безвозмездно. С радостью бы избавился от этого груза.

Ответом мне было недовольное сопение. А что он, интересно, ожидал? Что я достану устройство из кармана куртки? Или расскажу, как его добыть?

– Хорошо, Майк. Я вам верю, – в голосе министра не слышалось особой убежденности, – Подумайте над этим. Вы знаете: одного моего слова достаточно, чтобы вознести вашу контору на недосягаемую высоту. Или низвергнуть в забвение.

Он замолчал и отвернулся. Это что, означает конец аудиенции?

Поднявшись, еще раз посмотрел на Бейкера. Тот все так же изучал стену с абсолютно отсутствующим видом.

Не понравилось мне окончание беседы. Очень попахивало угрозами... смердело! Не поверил министр. Не понял моей искренности. И отпускать не хотел, хотя, формально, задержать повода и не нашлось.

Чего ждать дальше? Да ничего хорошего. Никаких преференций точно не будет. Как бы не началась охота...

Уходя, поймал на себе взгляд, пробравший до костей.

Взгляд изголодавшегося хищника, почуявшего вкус близкой добычи.

Глава №20

Усевшись в машину, глянул на часы. Казалось, миновал целый день, хотя разговор с министром занял чуть больше получаса. Еще, в общем-то, далеко не вечер.

В голове образовался полнейший сумбур. Ощущение, что влип в какое-то навязчивое приключение. Только не то приключение, где радость, веселье и большой куш. А то, где уныние, неприятности и заведомый проигрыш. Болото. Трясина, откуда чем больше лезешь, тем больше вязнешь.

Медленно тронулся, выкатил автомобиль за пределы резиденции. На душе как-то сразу полегчало. Будто давило что-то, злая аура. А теперь спала. И голова прочистилась, и спокойствие потихоньку вернулось.

Ничего, еще порыпаемся. В конце концов ничего непоправимого пока не случилось.

Да, меня подозревают. Ну и что? Доказательств никаких нет, да и быть не может. Я в себе уверен. И никому не намерен позволять рушить то немногое, что удалось накопить за прожитые годы.

А значит, что? Пусть все продвигается своим чередом. Собака лает, караван идет. Или как-то так. В общем, пусть о судьбах государства и цивилизации болит голова у тех, кому по должности положено. Мне же довольно своих забот.

Кстати, о заботах. Не стоит забывать о разговоре с Эльзой. Министр министром, а мой юрист и по совместительству адвокат надумала увольняться. А я, как никак, обещал решить вопрос с преемником. Вот этим сейчас и займусь. Благо, время вполне позволяет.

Вырулил в центр, прокладывая маршрут по памяти. Немного поплутал, не без этого. Но все равно добрался меньше чем за час. Припарковался, с трудом втиснув автомобиль на подчистую забитую стоянку. На другой стороне улицы дружелюбно и слегка легкомысленно поблескивала вывеска «Русецкий &Co».

Никогда не понимал, как контора с такой вывеской находит клиентов. По ней ведь совершенно не понятно – чем фирма занимается? Ладно я – знаю, что это одно из старейших кадровых агентств Лондона. Но не все ведь такие умные. Как быть новичкам? Тем, кто не ориентируется среди сотен улиц и однотипных названий? Впрочем, возможно тут таких и не ждут.

Вошел внутрь. За стойкой небольшого ресепшена вытянулась девушка в бело-голубой униформе. Хорошенькая. Высокая, стройная, с одухотворенным лицом. Бандажный костюмчик сидел на ней, как влитой. Будто по мерке сшит. Хотя, может так оно и есть?

Едва меня завидев, она сдержанно кивнула и скрылась за дверью кабинета. Не прошло и минуты, как появилась вновь, одаривая дежурной улыбкой.

– Господин Русецкий вас примет, – взмах руки в сторону двери.

Вот это сервис! Признаться, не рассчитывал на личную встречу. Думал отделаюсь разговором с одним из клерков. Но, видно, Олег не забыл старого приятеля. Или, что вернее, предпочитал вести проблемных клиентов самостоятельно.

– Майк! Сто лет не виделись! – хозяин кабинета приветливо усадил в удобное кресло.

Он поинтересовался, чем обязан визиту. Поудивлялся увольнению Эльзы, которую сам же когда-то ко мне и привел. Спросил о причинах расставания.

Тут я распространяться не стал, просто сказал, что малышка выросла. Пришло время пташке улетать из родительского гнезда на вольные хлеба. Захотелось, мол, карьерного роста и больших денег. Поводы вполне понятные и знакомые каждому. А мне, значит, требуется замена на ее место.

Русецкий покивал головой с видом благостного понимания. Идиотская улыбочка придавала ему вид слегка слабоумного. Благо, зная Олега ближе, ему вряд ли можно было отказать в интеллекте и знаниях.

– Я слышал, Майк, что Эльза уходит несколько по другой причине, – размеренно проговорил Русецкий, не переставая кивать, будто заведенный.

– Да? И по какой же? – черные предчувствия нахлынули с неодолимой силой.

– Ходят слухи... разные слухи... Что ты спутался не с той компанией.

– Плевать на слухи, Олег. С каких пор людская болтовня тебя так озаботила?

Кивание прекратилось. Дурацкая усмешка медленно сползла с лица собеседника.

– Тебе, может быть, и плевать, Майк. Но люди не идиоты. Они не горят желанием строить карьеру вместе с дурной репутацией. Если мы говорим о профессионалах. А мы ведь о них, не так ли?

Ну наконец-то он расставил все точки над «Ё»! Теперь стало понятно его желание поговорить со мной лично. Да и напускное радушие под которым скрывалась обычная брезгливость. Вот так – решил отшить. Избавиться от клиента, бросающего тень неблагонадежности.

Погоди-ка. А может Эльза уже успела к нему обратиться? Ей ведь новое место тоже подыскивать. Что она могла наплести Олегу?

– Хочешь сказать, что с юристом помочь не можешь? – поднялся, стараясь не выказывать раздражения.

– Извини, Майк. Сам понимаешь – рынок. Я постараюсь найти что-то подходящее, но обещать не могу...

Русецкий развел руками, скривился. Прямо-таки оскорбленная невинность. Старательно изображает сожаление, да так, что и не подкопаешься.

– Понимаю... Ну что ж, неприятно. Можно от тебя позвонить? – протянул руку к телефону, – Придется сообщить Бейкеру о непредвиденных сложностях.

Олег с подозрением проследил за моими телодвижениями и все же не выдержал.

– Бейкеру? Я знаю, о ком ты?

– А? – обернулся, будто оторвавшись от важных мыслей, – Сэр Эдвард Вуд Бейкер, министр внутренних дел. Я как раз от него еду. Обещал укомплектовать команду в ближайшее время, а не срослось. Может, посоветует к кому обратиться.

Русецкий сглотнул, не сводя взора с телефонной трубки. Я принялся набирать номер – наугад – совершенно не представляя, как продолжать комедию дальше. К счастью, Олег среагировал точно по плану.

Тяжелая ладонь опустилась на рычаг, сбрасывая звонок. Русецкий смотрел слегка обиженно и возмущенно.

– Погоди, Майк. Я успел позабыть, какой ты торопыга! Садись, расскажи толком, что тебе нужно. Глядишь, и смогу чем помочь. Так что у тебя с министром?

Правда и вымысел. Чем причудливей они переплетаются, тем сложнее отделить одно от другого. Самая невероятная ложь внезапно начинает выглядеть правдоподобно. Главное подать это блюдо под нужным соусом. Развернуть картину под требуемым углом зрения.

Так я и рассказывал. Врать почти не пришлось: позвонил министр, пригласил на аудиенцию, предложил сотрудничество. И тут пришлось слегка покривить душой: не рассказывать же, что к деятельности агентства, собственно, визит не имеет никакого отношения. Подробности тут ни к чему.

– Ты что-то не договариваешь, Майк, – провести Русецкого оказалось не так-то просто.

– По понятным причинам, – ответил не менее веско, – Конфиденциальная информация, знаешь ли.

Хозяин кабинета покивал с видом знатока. Он понимал, что рискует, но министр... Бейкер оказался прав: даже сам факт разговора с ним давал ощутимый бонус к репутации. Что же будет, если он даст личную рекомендацию?

– Подольский! – физиономия Олега расплылась в наидружелюбнейшей улыбке, – Ну что ж ты сразу не сказал, что дело серьезное?! Раз такая пьянка пошла, подберем! Сделаем в лучшем виде! Найдем тебе и юриста, и адвоката – в одном флаконе. Да еще чтобы и хорошенькая была!

Он подмигнул, не выходя из образа «своего» рубахи-парня. Смотрелось не очень-то искренне, но я вернул улыбку. Пусть себе тешится, лишь бы работу сделал.

Как же все-таки Русецкий подобрел, услышав про министра! Едва ли обниматься не полез. А ведь минуту назад хотел выпроводить восвояси. Не ожидал от него подобного подобострастия. Мало, оказывается, еще знаю людей.

– Сегодня вряд ли, Майк, уже поздно, – Олег перешел, наконец, к деловому общению, – Но завтра точно пришлю несколько кандидатов на собеседование. Давай только пройдемся по списку требований...

В общем, проторчал там еще с полчаса, конкретизируя запросы к должности. Планку старался не задирать, лишнего не выдумывать. Но и так перечень обязанностей получился не маленьким: Эльза порой заменяла собой целый отдел.

Расстались с Русецким на хорошей ноте, разве что не друзьями. Оставалось только поражаться его двуликости. Всю информацию, полученную от меня, он, конечно, перепроверит. Ну и ладно – в этом прелесть подобных выдумок. Они так тесно скрещены с правдой, что сам черт не разберет, где кончается одно и начинается другое.

По дороге домой задумался – не сделать ли небольшой крюк. Очень уж захотелось посмотреть воочию: что же делается на самом деле с домом Харриса. Не то чтобы не верил словам министра, но... доверяй, но проверяй.

Сказано – сделано. Тем более, что место оказалось почти по пути. Отклониться от курса пришлось всего лишь на пару кварталов.

Автомобиль подъехал к знакомой ограде, я удивленно присвистнул. Едва удержался от более крепких выражений – настолько увиденное поразило.

Здесь действительно работали. Причем, по-видимому, и днем, и ночью. Мощные прожектора освещали огороженную строительную зону, где орудовала спецтехника, сновало множество народа.

И что характерно – дом профессора действительно «разбирали». Не сносили, не ломали, не сравнивали с землей. Аккуратно растаскивали по бревнышку, проверяя каждый сантиметр, каждый укромный уголок. Словно дом археолога сам внезапно превратился в археологическое чудо.

А охраны-то вокруг! За внешней оградой поместья уместилась еще одна: внутренний периметр. Там прохаживались постовые в незнакомой серо-зеленой форме. Что удивительно – даже при оружии. Неужели все настолько серьезно?

Копошение вокруг развалин не прекращалось ни на минуту. Люди мельтешили, смешивались, суетились. Площадка напоминала гигантский муравейник. Если бы только муравьи решили не строить, а разбирать собственное жилище.

С дальней стороны стройки показалась группа из трех человек. Парочка явно инженеров: в строительной форме, касках. Один из них держал в руках папку с внушительным чертежом поверх. Он старательно что-то втолковывал третьему спутнику, тыча пальцем в невидимые мне линии на бумаге.

Этот, третий, разительно отличался. И формой – одеяние больше походило на мундиры охраны. И походкой – осторожной, целеустремленной, крадущейся. Да и выражением лица. Не похож он на простого работягу. Скорее напоминает военного. Или не слишком маскирующегося агента.

Физиономия волевая, жесткая, как у ястреба. Тело – будто сжатая пружина. Слушал инженера, ничуть не меняясь в лице. Потом отдал какие-то команды: его спутники вытянулись по струнке.

Выходит, вот кто тут всем заправляет? Что же это за черт?

А он, словно почуяв чужое внимание, резко развернулся в мою сторону. Свирепый взор обшарил пространство перед оградой, скользнул дальше, за пределы стальной решетки. Как он разглядел припаркованный автомобиль? Как заметил меня?

Наши взгляды пересеклись, сразу стало не по себе. Безжалостность, холодная ярость, расчетливая злоба – меня придавило к сиденью, едва не обездвижив. Он смотрел так, словно я мошка. Не опасная, но надоедливая. Которую не плохо бы раздавить. Просто для профилактики.

Не отводя взора, человек в сером двинулся к ограде. Быстрым шагом пресек двор, направился в сторону калитки.

И тут меня пробрало всерьез. Не было никакого желания дожидаться, когда он подойдет. Любопытство пискнуло и заткнулось, более чем удовлетворенное. Зато инстинкт самосохранения буквально вопил: уезжай сейчас же!

Спорить с подсознанием не стал: вдавил газ, срывая автомобиль с места. Развалины коттеджа покойного профессора остались позади. Посмотрел в зеркало – человек в сером остановился у дороги. Ястребиный взор провожал удаляющуюся машину.

Почему-то у меня появилось чувство, что мы еще встретимся. Причем, очень скоро.

Глава №21

Оставшаяся дорога прошла без происшествий, хоть и чувствовал себя слегка не в своей тарелке. Рулил как-то нервно, излишне дергано. Пару раз проехал не по правилам, чего обычно себе не позволяю. Впрочем, с кем не бывает? Водители к подобным выкрутасам относятся с пониманием.

Припарковал машину и удивился: в офисе горел свет.

Странно. Вечером я никого не ждал: ни гостей, ни сослуживцев. Джон и Вера давно должны быть дома. Эльза могла задержаться, но не настолько же? Работа с бумагами занимает много времени, но адвокатесса всегда поддерживала идеальный порядок в том, что касалось бюрократии. Не верится, что она стала бы сидеть допоздна. Тем более перед увольнением.

Тогда кто? Очередные незваные гости? Меня уже начинало это беспокоить. Офис превращался в какой-то проходной двор. Заходи, живи, наслаждайся гостеприимством. Пока хозяина нет дома. Замки что ли новые поставить? Хотя от таких гостей это вряд ли убережет.

Осторожно, соблюдая величайшую аккуратность приоткрыл дверь. Удалось не нашуметь. Створка отворилась беззвучно, колокольчик я удержал. Медленно расширил щель, пока туда не протиснулась голова. Вслед за ней с величайшими предосторожностями влез сам.

Заглянул в гостиную – и обомлел.

Здесь царила более чем непринужденная обстановка. Мягкое освещение, дополненное зажженным торшером. Тихая музыка, доносящаяся из настенного динамика. На чайном столике – пара блюд с разнообразным угощением и открытая бутыль шампанского.

На диване едва ли не в обнимку сидели две девушки. Они о чем-то шептались и мило хихикали, добавляя в идеалистическую обстановку чуточку эротики.

Черт! С предосторожностями явно переборщил. Зайди я как обычно, хлопнув дверью – и то бы не заметили. Слишком увлечены непринужденной беседой. Настолько, что остальной мир для них не существует.

Кристина и Элли. Более непохожую пару трудно себе представить. Вода и пламень в первозданном виде. То есть в единстве противоположностей.

Одна высокая, статная, сильная. Вторая худая, тощая, словно призрак. Идеальная фигура, стиль, аристократические манеры. И детская непосредственность, искренность, непредвзятость.

Они отличались во всем: и внешне, и внутренне. И все же – нашли общий язык. Думается, в этом большая заслуга Кристины. Мне ли не знать, как она умеет расположить к себе, развязать язык.

И ведь обе хороши. Каждая по-своему. Женственность и опыт против невинности и простоты. Что лучше? Так сразу и не скажешь. Вот бы соединить в одно...

И все же, между ними была более глубокая, концептуальная разница, незаметная на первый взгляд. Кристина – долгоживущая, а Элли – донор. Этим сказано все. Все и даже больше.

Кристина что-то сказала, легко взмахнула ладонью, показывая нечто, понятное обоим девушкам. Они засмеялись. Элли фыркнула и выпила шампанское залпом. Кристина тут же наполнила опустевший фужер. Новоявленные подружки игриво чокнулись, над столом поплыл звон бокалов.

А она ведь разговаривает с ней, как с равной. Или?

Странно все это. Нелепо, странно и... страшно. По позвоночнику невольно поползла волна холода, пригвоздив меня к месту.

Кошка и мышка – вот что мне напомнила эта беседа. Холеная, изящная хищница играет с простодушной, ничего не подозревающей добычей. Перед тем, как беспощадно сожрать.

Кристина – дочь Теслы. Значит ей, по самым скромным прикидкам, не меньше четырехсот. Как часто такой «старушке» требуется донор? Если Брунель прав, и разрушения организма накапливаются... Может, она прямо сейчас подыскивает себе жертву?

Меня передернуло, будто увидел нечто запретное. Последний акт запутанной кровавой драмы. Или это детектив? История маньяка, растянутая на столетия.

Мельком осмотрел комнату – взгляд сразу зацепился за чужеродный предмет. В дальнем конце кухонного гарнитура, у стены лежал неприметный чемоданчик. Крепкий такой кейс. Возможно даже стальной. И точно не моя собственность. Значит – принесенный кем-то из девушек. Скорее всего, Кристиной. Потому что...

Что там Брунель говорил про имплементаторы? Портативные модели давно научились делать? И умещаются они, вот же совпадение, в небольшой кейс...

Ну, это уже слишком!

Одно дело знать – теоретически – о том, что где-то далеко долгоживущие убивают доноров для продолжения своей жизни. И совсем другое – наблюдать за тем, как лонгерша буквально затаскивает новую жертву себе на алтарь. В моей же, черт побери, гостиной!

Внутри у меня мигом похолодело. Должно быть, я издал какой-то звук: крякнул или шумно выдохнул. Потому что две раскрасневшиеся улыбающиеся физиономии разом развернулись в мою сторону.

– Привет, Майк! – пьяненькая Элли выглядела донельзя забавно, – Ничего, что мы тут... немного посидели?

– Конечно ничего, дорогуша, – покровительственно поддакнула Кристина, – Давай к нам, Подольский! Не стой в дверях. Да что с тобой? Прямо лица нет!

Медленно шагнул вперед, словно преодолевая сопротивление тягучей субстанции. Страшно, противно, мерзко. Кажется, это называется «испанский стыд». Когда нечто нелицеприятное совершает другой, а стыдно, почему-то, именно тебе.

– Элли, уходи, – собственный голос поразил хриплым тембром.

– В чем дело? – девушка вскочила, испуганно закусив губу, – Я что-то испортила?

– Не дури, Майк, – в тоне долгоживущей прорезалась стальная усмешка.

Что же она, интересно, предпримет? Вырубит меня и растлит Элли через смертоносный механизм прямо сейчас? В принципе, Кристине это вполне по силам... Если она совсем с катушек съехала.

Решительно обошел диван, рука подхватила Элли под локоток. Протащил глупышку через гостиную и буквально вытолкнул за дверь. Получилось грубо. Но на сантименты времени не осталось.

– Прости, Элли. Поверь, дело не в тебе, – ничего менее банального в голову не пришло, – Еще увидимся!

В глазах девушки стояли слезы. Но я не стал ждать, когда она расплачется: захлопнул дверь перед носом.

Кристина сидела с показательно расслабленным видом. Физиономия все еще источала довольство, с поправкой на некоторую растерянность. Единственное, что не вязалось с этой добродушной внешностью – глаза. Холодные и колючие. Цепкие, ни на секунду не упускающие из вида.

– В чем дело, Майк? – с ноткой напряжения спросила гостья.

Прежде чем ответить, пересек гостиную поперек. Распахнул ящик, ладонь с облегчением сжала рукоять пулевика. Обернулся, оружие недвусмысленно прянуло в сторону лонгерши.

– Ты совсем спятил? – теперь в ней не осталось и тени напускной расслабленности.

Кристина подобралась, сжалась, как перед броском. Впрочем, я не собирался давать ей ни шанса, ни повода. Просто подошел поближе, удерживая дуло пулевика на цели.

– Что в чемодане? – нервно мотнул головой в сторону кейса.

Она обернулась, на губах появилась саркастичная усмешка.

– Запасные трусики, – сообщила с неприкрытой издевкой.

– Открывай! – слегка повел оружием.

Мне досталось презрительное фырканье. Кристина царственно поднялась, с королевской грацией прошествовала к чемодану. Наклонилась, умышленно выпятив округлые ягодицы.

Щелкнул замок, крышка кейса легко отпрянула вверх. На пол тут же выпал кружевной бюстгальтер, поблескивающий белизной чашечек. Кристина подняла вещицу, продемонстрировав мне замысловатый механизм бретелек, стяжек и застежек. Перевел взгляд на чемодан – там действительно лежали трусики. Блузка, юбка, еще какие-то тряпки. Никаким имплементатором тут и не пахло.

– Извини, – ошалело опустил оружие, – Я думал...

– Ты думал, я совсем дура?!

Давненько меня не окатывали таким мастерским презрением. И что главное – вполне заслуженно. С другой стороны – камень с души упал. Все оказалось не так уж плохо. Порой лучше перестраховаться, даже если потом будешь выглядеть, как идиот. Прямо как я сейчас.

Отступил, чувствуя потрясающую неловкость. Ни за что ни про что выгнал Элли, нагрубил Кристине. Ничего не скажешь, настоящий дамский угодник. И ведь все из благих побуждений! Правда, теперь уже это никому не докажешь.

Отстраненно положил пулевик на столешницу. Пальцы слегка подрагивали, начался адреналиновый отходняк, прямо как после хорошей драки.

Плюхнулся на диван, в руке само собой оказалось шампанское. Голова задралась вверх, хлебанул прямо из горла, о чем тут же пожалел. Газы ударили по пищеводу, я закашлялся, едва не выпустив содержимое рта через нос.

Кристина уселась напротив. На максимальном удалении. Стараясь всем – осанкой и ледяной гримасой – показать, как я ей неприятен.

А я решился. Если не сейчас, то когда? Нужно уже выяснить всю подноготную, чтобы играть в открытую! Во всяком случае, другого такого шанса может долго не представиться...

– Кристина, скажи... Как часто тебе нужны доноры?

Если бы взгляд мог убивать, я был бы уже мертв. И, кстати, не первый раз за сегодня. Мне оставалось только радоваться тому, что самые убийственные взоры не могут причинить никаких физических неудобств.

– Ты совершенно не умеешь разговаривать с дамами, – ледяным тоном констатировала долгоживущая, – Я не стану отвечать на твой вопрос.

Не станешь... Это само по себе хороший ответ. Говорящий о многом.

– Значит, все правда... – пробормотал себе под нос, – Чем больше живешь, тем чаще требуется новая процедура...

Гостья гордо вздернула подбородок, как бы говоря, что отвечать ниже ее достоинства.

– Сам догадался или разболтал кто? – надменно поинтересовалась она.

Такой вот выходит разговор. Одни вопросы и ни одного внятного ответа. Но по общему тону, по контексту – легко понять все недосказанное. Додумать нужное, сделать выводы и обобщения. И раз уж необходимые выводы сделал я, то Кристина – тем более.

– Скажи, – хотел спросить громко, но получилось почти шепотом, – Стоит ли оно того? Все эти жизни? Все эти смерти? Череда трупов, тянущаяся веками, как кровавый след. И ради чего? Чтобы просто... оттянуть неизбежное?

– Ты дурак, Майк. И, как обычно, ничего не понимаешь, – Кристина страдальчески покачала головой, – Мне наплевать на жизни доноров. Абсолютно. Поверь, если даже придется убивать каждый день – я буду это делать. Потому что хочу жить. Потому что жизнь – величайший дар. И второй такой не будет.

Вот теперь я действительно все понял. Понял, что передо мной сидит монстр. Под благовидной внешностью и манерами принцессы скрывается самое настоящее чудовище.

И ведь она даже не понимает, что говорит. «Жизнь – великий дар, поэтому я буду убивать!». Логика хромает, если она тут вообще есть. Хотя, что это я... Все же вполне обосновано. Стоит только вспомнить концепцию, высказанную господином министром...

Дифференциация ценности человеческой жизни.

То есть, переводя на простой язык: своя жизнь – бесценна, а чужие – нет. Тем более каких-то там доноров. Их и за людей-то можно не считать.

Интересно, когда же для нее все это началось? Ведь не сразу же Кристина стала такой черствой? Не имела же изначально столь монструозно исковерканную мораль?

После первого раза? Вряд ли. На третий? Пятый? Десятый? Когда начинаешь, входишь во вкус. Восприятие искажается, изменения накапливаются, как снежный ком. И в какой-то момент, сойдя с дороги, понимаешь, что вернуться назад невозможно. Ровно как и остановиться. Остается только одно – идти до конца, чего бы это не стоило.