Текст книги "Мишень"

Автор книги: Максим Суховей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

– Итак, поражение, – негромко произнесла сидящая на обрубке бревна статная красивая старуха с манерами королевы. – И поражение фактически на финальной стадии.

– Ты и в самом деле считаешь это поражением? – длинный мосластый мужик, похожий на Чарльза Бронсона, протянув руку куда-то в темноту, подобрал обломок толстой ветки и подбросил его в костер. – Все пошло не так, как мы задумали, но мне кажется, что это к лучшему.

– Поражение, – упрямо повторила старуха. – Я не привыкла мыслить в таких абстрактных категориях, как «к лучшему» или «к худшему», «добро» или «зло». Все пошло не так, как мы задумывали, по другому сценарию – значит, мы не добились желаемого.

– Скажем мягче: не все пошло так, как мы задумывали, – улыбнулся сидящий по-турецки носатый человек в плаще, смахивающий на Аль Пачино. – Скажем прямо: объект расколол нашу задумку – и она ему очень не понравилась, в результате он решил сыграть по-своему. И я не виню его за это.

– Скажем прямо, объект оказался банальным дезертиром, – передразнил невысокий, но широкоплечий и плотный тип с внешностью классического мафиози. Он, единственный из присутствующих, стоял, подпирая плечом сосну, и катал из угла в угол широкого рта изжеванную спичку. – Черт бы нас всех подрал! Да он просто использовал нас…

– Как и мы его, – вставил самый молодой из собравшихся, щуплый очкарик с бородкой, пыхтя дешевой крепкой сигареткой. – К тому же, кажется, дезертируют с войны – а он сбежал от нас на войну. На свою войну, конечно, не на ту, что мы планировали…

– Да хватит играть словами, – нетерпеливо махнул рукой широкоплечий. – Факт остается фактом: он просто кинул нас – и это после того, как мы его создали буквально из ничего! Хотел бы я до него добраться…

– Не переоценивай себя, – с едва уловимой насмешкой в голосе посоветовал, глядя в огонь, последний из сидящих у костра, грузный и очкастый. – Не мы его создали – мы создали только веру в него, да и то потому, что сами заставили себя поверить. В остальном, уж поверь мне, он создал себя сам – чтобы как-то оправдать эту веру, дать что-то взамен. Да и чтобы достать его, тебе придется последовать за ним туда, куда он рискнул отправиться – а никто из нас не рискнет.

– Что дать взамен?! – почти крикнул широкоплечий. – Или ты не считаешь, что он нам обязан – за то, чем он стал?

– Музыку, – пожал плечами очкастый. – А вот ты – ты считал бы себя кому-то обязанным, если б тебя использовали втемную и прогнали через отчаяние, потери и прочие подобные радости? Если бы тебе пришлось собирать себя по кусочкам, восстанавливать чуть не с нуля?

– Можно подумать – ты сам чувствуешь себя ему обязанным, – не без яду заметил носатый.

– А ты не чувствуешь? – очкастый, набрав пригоршню мелких щепочек, по одной скармливал их костру. – Хотя бы за то, что он не сломался, когда понял все, не ушел в примитивную месть? Тогда бы никому из нас мало не показалось…

– Хватит воздух сотрясать, – поморщился длинный. – Кто кому обязан, кто и в чем виноват… Парень оказался умнее нас, вот и все.

– Может, просто честнее? – ни к кому не обращаясь, пробормотал очкарик с бородкой, раскуривая сигарету от окурка старой.

– Может, и так, – согласился длинный. – Использовать кого бы то ни было втемную – всегда риск… Но я-то к чему все это говорю? Весь этот разбор полетов сейчас – сплошной порожняк. Что делать-то будем? Если вы намерены охоту открыть, сразу говорю – я буду против. Активно против, – зловеще подчеркнул он.

– Это потому, что там твоя дочь? – тихо спросила старуха.

Длинный вздохнул:

– Не только. Он-то, в отличие от нас, право что-то решать – хотя бы за себя самого – кровью заработал…

– Всегда ты романтиком был, – чуть улыбнулась старуха. – Так и не повзрослеешь… Ты ведь и сам в него поверил, правильно?

– Не знаю… может быть. Но это к делу не относится. Повторяю вопрос: что будем делать?

– А ничего, – очкастый кинул в огонь очередную щепочку. – Нравится нам это или нет, но мы уже история, прошлое – и не можем пытаться моделировать будущее по образу и подобию своему. Мы были повитухами нового мира, но у колыбели сидеть другим.

– Любишь ты красиво говорить, – недовольно проворчал широкоплечий.

– Тс-с!.. Слушайте! – вскинул голову очкарик.

То ли ветер принес откуда-то издали эту мелодию, то ли по другим, неведомым каналам она сюда долетела… Яростно-веселые раскаты барабанов, чеканная и в то же время ироничная канва баса, а поверх, перемежаясь – негромкий голос флейты, удивительно спокойный, и чистый, высокий вокал – древний, как сама пустыня… А потом вступила гитара. Соло не было размеренным – оно было нервным, как будто рваным, страстным, пробирающим до мороза по коже, оно словно рассказывало о чем-то, убеждало, подталкивало решать… Решать самим.

Шестеро молча смотрели в пламя костра, напряженно вслушиваясь в затихающую вдали музыку.

Екатеринбург, 2011 г.