Текст книги "Мишень"

Автор книги: Максим Суховей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

– Ты считаешь, что мы разбираемся лучше? Мы просто видим этот мир по-другому, мы не вправе даже советовать вам – можем только предостерегать. Но ведь ты сам видишь – мы с тобой понимаем друг друга с трудом. А с кем-то другим, пожалуй, не поняли бы и вовсе – с кем-то из тех, кто пробует решать за весь мир.

Олег хмыкнул, закурил. Разговор выходил какой-то несуразный, словно не с оборотнем он спорил, а отвечал на какие-то свои обрывочные мысли.

– А я и есть твои мысли, – как ни в чем не бывало сообщил оборотень. – Я – в твоих мыслях, а ты – в моих. Как бы иначе я тут оказался?

– И хрен угадаешь, кто кому снится, – невесело усмехнулся Олег.

– Солипсизм – слишком простой подход. Если б ты сам в это верил, вряд ли тебя волновали бы последствия твоего Выбора, верно?

– Что да, то да, – Олег пятерней взъерошил отросший ежик на голове, глубоко затянулся. – Кстати, тебе вроде такие слова, как «солипсизм», и знать-то не положено.

– А я их и не знаю, – с готовностью согласился оборотень. – Это ты их знаешь. Ведь я же только что тебе объяснил…

– А, ну да. Как там в песенке: «Мы эго, мы эго, мы ложное эго друг друга»… Я, в общем-то, о другом. Понимаешь, для себя-то я вроде все и решил – только картина у меня неполная. Ну сам же знаешь: у солдата своя правда, у генерала своя.

– А у ренегата своя?.. – оборотень позволил себе улыбку. – Или ты возжелал генеральской правды?

– Спасибо, не надо, – буркнул Олег. – Налюбовался уже… А твоя правда какая? Почему ты помогаешь мне, а не… генералам?

Элм покачал головой:

– Моя правда – не для тебя… Ты действуешь, я – только предостерегаю. Сила и мудрость друг друга вряд ли смогут понять. Такой уж у нас, Старшей Крови, удел: не вмешиваться в вашу жизнь. Мы стражи Троп, но действовать силой или запрещать не имеем права, только беречь. Знаешь, вы, люди, придумали хороший образ: во ржи над пропастью… Только вот ловцы мы незадачливые, а предостережений никто не слушает. Вот ты бы послушал?

– А у меня был выбор?.. Да нет, выбор-то, конечно, был, хотя и не особенный. Но на Тропе я оказался именно с твоей подачи. Да и насчет вашего пацифизма – это ты, приятель, загнул. Что я, сарацинов в деле не видел? С такими пацифистами не дай боже в темном переулке повстречаться…

– Это так, – оборотень тяжело вздохнул. – Но ведь я говорил тебе: мы в вас. А вы – в нас… Зеркала, отражающиеся друг в друге…

– …до бесконечности, – криво улыбнулся Олег.

– Именно до бесконечности, – серьезно кивнул оборотень. – Скажи, когда ты в первый раз встретился с сарацинами, мог ты с ними разговаривать?

– Не-а… Так, примерно понимал, что мне сказать хотят, да и то через пень-колоду.

– Вот видишь…

Слова в простоте не скажет, зараза, сумрачно подумал Олег.

– Что вижу-то?

– А ты тогда сомневался?

– В чем?

– Вообще. Сила сомневаться не умеет, сомнение – свойство мудрости.

– Ага, – язвительно усмехнулся Олег. – Выходит, я сейчас мудрец просто офигенный, из ушей скоро мудрость полезет…

– Ты не мудрец, но ты научился сомневаться. В том, чему тебя учили, в том, что привык считать правильным, в том, что тебе говорят и даже в том, что ты видишь.

– Да, вот уж счастье-то привалило!..

– Сомнение повышает ценность решений, – снова пожал плечами оборотень – разговор ему явно наскучил. – Главное – это то, что ты при этом не забываешь действовать.

– С вами забудешь, – проворчал Олег, тщательно растирая чинарик о подошву кроссовка. – Не действовать – так сразу кто-нибудь голову откусит и как звать не спросит… – он вдруг, как и тогда, на заснеженной поляне, понял, что разговаривает ни с кем. Вот только что был тут оборотень, а теперь его нету. Да и был ли мальчик?..

Олег поднялся, размял затекшие ноги. Вот так всегда, хмуро подумал он. Говорил-говорил, а что сказал? Да ничего, по сути, не сказал. Прав наш оборотень только в одном: ни к чему мне его правда. Да и вообще – любая правда с чужого плеча.

Обдумывать все, что оборотень сейчас нагнал, не моглось и не хотелось абсолютно. Интересно, а как он вообще сюда попал? И как пропал? Олег почему-то был уверен, что даже если напряжется до порчи воздуха, ничего похожего на след ему разглядеть не удастся. Ну и ладно. Это все-таки сон, верно? Значит, остается на этакие странности забить и принять все как данность…

Стоп! Олег даже замер, чтобы мысль не спугнуть. А почему это, собственно, я должен принимать все как данность? То есть нет, законы Большого Мира менять – это кого другого поищите, но здесь-то, в своем сне, в своем страхе я вправе свои собственные правила устанавливать, разве нет? Кто в доме хозяин – я или тараканы?! Ну, пусть не в доме, а в голове, но суть от этого не меняется. Свои собственные данности я могу менять – и я буду их менять, черт бы меня подрал!

Каким образом? Ну, ребята, это даже банально и где-то тривиально… Значит, страх говорит мне, что отсюда есть только один выход – через окно, в смерть? А кто сказал, что не может быть иных выходов, кроме дверей и окон? Если я вижу здесь стену, я должен помнить, что это именно я – ведь мой страх часть меня! – да, да, именно я ее и воздвиг. Значит, в моих силах ее… что? Разрушить? Нет. Ломать что бы то ни было, да еще в себе самом – не для меня. Отменить ее к чертовой матери?.. Да зачем же, когда можно обойтись без грубости? Просто – я ввожу новое правило: вон той стены, где была дверь, для меня просто не существует. Она – выдумка, иллюзия, голограмма, искусственный напрочь барьер моей ограниченности. Поэтому я сейчас просто возьму и пройду через нее. И посмотрим, кто меня остановит!..

…А в реале бы лоб расшиб, это сто пудов, усмехнулся Олег, стоя на крыльце и полной грудью вдыхая свежий, без примеси пыли, воздух. Целый хор кузнечиков трещал на разные голоса, словно приветствуя его, поздравляя с возвращением. День, оказывается, клонился уже к закату, и прозрачно-золотистые блики на траве приобрели медовый оттенок, а тени вытянулись. Он блаженно потянулся, обернулся. Да, все так же, как и было, и вон она, эта долбаная дверь, паскуда анизотропная… С облезлой никелированной ручкой, с темным провалом замочной скважины, с пузырями и царапинами на серо-коричневой краске. Вот только сейчас в нее можно и войти и выйти. Дверь как дверь, каких по тринадцать на дюжину…

«Вот видишь, – наставительно произнес внутренний голос, – на самом деле все просто, если подумать как следует!»

Где ж ты раньше-то был, такой умный? – огрызнулся Олег и зашагал по тропинке прочь, подальше от негостеприимного дома.

Глава 6
Те, кто нам верит, смотрят нам вслед

А пробуждение оказалось препакостным. Башка гудела колоколом, противная слабость расползлась по всему телу, желудок, казалось, сейчас вывернет наизнанку… В общем, как с хорошего бодуна. Олег, стараясь не стонать, потер лоб, покрытый холодной липкой испариной, силясь собраться с мыслями. Где ж это меня так? – попытался сообразить он. В моем «очень настоящем сне»?.. Вот же зараза, ко всему еще измотанным себя чувствую, все мышцы ноют – словно сутки напролет мешки с цементом таскал. В быстром режиме…

Предстояло принимать какие-то решения и действовать. Прямо сейчас. При мысли об этом к горлу подкатывала тошнота, и сдержать ее стоило больших усилий. Ладно, решил Олег, сначала – где я вообще нахожусь? На кровати, это понятно. Одетый и даже в ботинках – стало быть, меня как сюда приволокли, так и сгрузили? И сколько времени прошло с момента сшибки с «ревизором»? Хотя «сшибка» – слишком громко сказано. Тебя просто сделали, Панин, походя сделали, как маленького…

Ну, положим, не совсем так, ухмыльнулся он через силу. Положим, у «ревизора», сволочи этакой, для моего сна, или что там было на самом деле, какой-то другой сценарий был заготовлен – нечто в стиле того, что я чувствовал во время боя с бронеходами. Никаких тебе страхов и сомнений, никаких колебаний – одна сплошная уверенность. А ее только скорректировать соответствующим образом – и готово, шагай вперед, веселый робот… Так что, надо понимать, обломалась очкастая рыбина по полной – впрочем, ничего доброго в обозримом будущем это не сулит.

Не открывая глаз, Олег провел рукой по постели. Край обнаружился, но далеко, на расстоянии вытянутой руки. Ага, по умолчанию получается, что это мой номер в этом долбаном отеле, спальня. Там еще сексодром здоровенный стоял… Под балдахином с кистями. А ребята?.. Он напряг слух – и сквозь гудение набата в голове расслышал-таки тихие голоса в соседней комнате. Кажется, все здесь: почему-то Олег был твердо уверен – потеряй он кого из этих ребятишек, он бы сразу это почувствовал. Что ж, это радует. Значит, когда Олега отключили, в геройскую атаку никто не ломанулся – то ли сориентироваться не успели, то ли наоборот хватило ума не вмешиваться. Стало быть, лучшее в мире утешение «могло быть и хуже» снова работает, подумал он невесело.

А вообще-то, довольно паршивый расклад обозначился. Никакой особой охраны у дверей номера не чувствуется, значит, мы скорее всего заблокированы в этом самом отеле. Этакая тюрьма со всеми удобствами… Не чувствуют, значит, необходимости распихивать нас по подвальным чуланчикам и приставлять к каждому караул из десятка солдат. Ни «ревизор» не чувствует, ни Леваллуа… хотя есть такое подозрение, что статус господина стратегического полковника весьма-таки резко понизился после того, как он с треском завалил свою комбинацию. Акела промахнулся, стало быть, и теперь нашего Акелу очень-очень быстро схарчат бывшие друзья-товарищи по перевороту. Или… или не схарчат. Похоже, что паршивец «ревизор» так стремился побыстрее всех из зала выставить с целью примитивной до омерзения: ковать железо, не отходя от кассы, то есть тупо и вульгарно вербовать нашего полкана, пока тот еще в растрепанных чувствах пребывает. Опять же, с другой стороны, Дженкинс – судя по всему креатура «ревизора» и Торговцев-на-джипах, только вот как-то на помощь к нему «ревизор» определенно не спешил, хотя, надо думать, ситуацию с самого начала отслеживал. А поскольку генерал тоже ситуацию, скорее всего, прокачал, вполне вероятно, что именно его и будут кушать – как ненужного свидетеля. Или постараются крепко задобрить. Вот вам и сильная рука, обратился Олег неведомо к кому. Жрут друг друга почище любых крокодилов, нам с нашими подковерными войнушками такое бы и в голову не пришло, грызлись, но одно дело делали… Точнее, делали вид, что делаем.

А ну его к бесу, подумал он с внезапно нахлынувшей злостью. Только мне и не хватало – разбираться, кто кому кто в этом кровавом фарсе! Сначала, значит, в мотивах разберешься, потом в интересы въезжать начнешь, резоны отыскивать, в положение входить, мать его так… И не заметишь, как одна сволочь для тебя окажется права, другая нет, и выберешь в качестве меньшего зла ту, что выглядит менее отвратно и улыбается тебе… сверкая фиксой. Нет, господа крокодилы, вот как-то параллельно мне, кто из вас кому хвост отъест! Разгребусь со своим делом – милости просим. Еще, глядишь, и в самом деле Резистанс вам устрою по полной программе. Если выживу. Если не сломаюсь.

Детально проанализировать свой сон Олег положил себе позже – для начала надо как-то выбраться отсюда, а там можно будет и на отвлеченные темы поразмыслить. Ну что, зараза, мысленно обратился он к своей интуиции, завела-таки, да? Нет, ведь и не скажешь, что оно бесполезно, какую-то порцию понимания в меня опять впихнули, но ловушечка-то – мама не горюй! Похлеще клятого домика без дверей. Только вот сквозь стены тут не полазишь – реал-с… Да и фишка с «хождением по прямой» – как тогда, во время боя – вряд ли пропрет. Вот чувствуется некое внутреннее сопротивление, даже запрет, пожалуй. Как я тогда, во сне, знал, что смерть за окошком, так и теперь знаю, что попытайся я сейчас такой трюк провернуть – и вляпаюсь настолько глубоко, что все нынешние проблемы такой фигней мне покажутся…

В лоб, на прорыв? Шансов маловато, практически нет. Уж эту-то возможность «ревизор» стопроцентно учел, и если прорываться с помощью Волны, он меня мигом заляпает, а на остальных ему, в общем-то, плевать. Да еще непонятно, насколько серьезно Стаса покорежило – на помощь «волкодава» рассчитывать не приходится. Как бы его еще на себе тащить не пришлось.

А затевать с троицей крокодилов новый раунд переговоров тоже как-то некошерно, развлекуха получится почище «русской рулетки» с полным барабаном. Сейчас я от воздействия «ревизора» – направленного воздействия! – только чудом ушел, да и то потому, что пришлось ему импровизировать, на ходу подстраиваться. Ежели он подготовившись такую штуку закатит – все, трындец твоей, Панин, самостоятельности в решениях, на поводок возьмут только так.

В общем, что так, что эдак, выходило нерадостно. Правда, присутствовала еще одна переменная – Олег был твердо уверен, что слова «мы на своей стороне» Лия адресовала не «ревизору», не всяким там генералам с полковниками, а персонально ему, Панину Олегу Николаевичу. Стало быть, «бродячий табор тетушки Лии» снова в игре?.. Знать бы еще, на чьей стороне эта ее «своя сторона»… Что и говорить, опасная переменная, ненадежная, и полагаться на нее особо не стоит, да и что может этот цирк против соединенных возможностей Леваллуа и «ревизора»? Разве что попробуют ускользнуть под шумок на территорию – вряд ли кто на них внимание обратит…

Олег спустил ноги с кровати, сел, покрутил левой кистью, сжал и разжал кулак – больно, зараза, не спешит кость зарастать, несмотря на чудо-лангету магов из Святилища… Задрал рукав – да, этот гипс, который не гипс, словно выцвел, из глянцево-черного стал неопределенно-серым. Значит, еще пара-тройка дней, и можно снимать – точнее, сам отвалится, если верить молчаливому магу-хирургу… Только вот нет у нас пары-тройки дней.

Он поднялся, придерживаясь за столбик кровати, постоял, зажмурившись, пережидая тошноту. Да, перепало, конечно, нормально: полноценно использовать Волну – это лучше даже не пробовать. Но так вроде ноги держат, хоть и неверно, сердце стучит, пусть и неровно, голова думает, пусть и хреново… Значит, будем помаленьку барахтаться – как та лягушка в крынке со сметаной.

В гостиной царило если не уныние, то что-то весьма близкое – Олег это с первого взгляда понял, да еще и шкурой прочувствовал. Даже на явление отца-командира никто особого внимания не обратил. Айра сидела на подоконнике, разглядывая пустой, мокрый город, и сосредоточенно хмурилась, что-то такое прикидывая – ладно, все лучше той апатии, в которой она последние дни пребывала… Стас, до сих пор белый, как простыня, закрыв глаза, вытянулся на диванчике, в головах у него, положив ему на виски ладони, сидела Ханна, почти такая же бледная. Все ясно, активный психомассаж – штука тяжелая… Джейн, забравшаяся с ногами в кресло, пыталась изображать полную безмятежность, но получалось у нее плохо: невооруженным глазом видно, что расстроена и встревожена девочка до предела. Джордж сидел у стеночки, свесив ручищи между колен. Завидев Олега, он медленно, словно нехотя, поднял голову, попытался улыбнуться:

– Это мне, видать, за прошлые грехи, командир, – тебя на горбу таскать… Я тебе уже говорил, что ты тяжелый, как сто китайцев?

– Угу… Помощь нужна? – обратился Олег к Ханне.

– Ага. Последняя услуга, – не открывая глаз, невнятно буркнул Стас.

– Как самурай самураю? – хмыкнул Олег. – Легко. Слушай, я почетный меч где-то по дороге потерял… Ножик сойдет?

– Шуточки у вас, – фыркнула Айра. – Одно слово – мужики…

– А ты нас позитивом зарази, – мрачно пробасил Джордж. Айра зашипела сквозь зубы и выдала прелюбопытную версию насчет того, где, чем и при каких обстоятельствах Джорджа заразили – тут даже Стас, не выдержав, осклабился. Ну, блин, приехали! – думал Олег, сползая вдоль косяка от хохота. Вроде в такой заднице, что глубже некуда, практически без шансов выбраться, вроде перспективы, как ни смотри, поганые на редкость, вроде наломали нам только что по самое «не балуйся» – так нет, ржем… Если слышит нас охрана или сам «ревизор» – по-любому решат, что мы тут все хором спятили. Есть тут, конечно, кое-что от истерики, от инстинктивного выплеска эмоций, но лучше уж таким макаром пар стравливать, чем друг на друга кидаться.

А ребята у меня в этом плане молодцы: никто срываться не собирается, вроде и никто не орет ни друг на дружку, ни на придурка-командира, который всех сюда и притащил. Повезло мне с командой, офигенно повезло… Что ж, говорят, в хорошей компании и пропадать веселее – вот только пропадать-то мы как раз и подождем покуда.

– Садистка, – простонал Стас. – Ну больно же смеяться-то!..

– И вообще, тебе такие слова знать не положено, – поддержал Олег.

Айра, слава богу, поддержала игру – потупилась, ковыряя указательным пальцем штанину:

– Ну покраснела, покраснела…

– Ладно, – буркнул Олег, поднимаясь. – Зато теперь знаю, как вас, дружина и братие, из депресняка вытаскивать…

– …И позитивом заражать? – вкрадчиво осведомилась Джейн.

– Скажи спасибо, что у меня времени сейчас нет, а то б выдал я тебе позитива большую кучу на лопате… Все, как в следующий раз захандрите – отправляемся прямиком в Штаб и кроем матом всех встречных генералов. Адреналин гарантирую.

– Да, командир, ты извини…

– Все нормально, – оборвал Джорджа Олег. – Все вы там правильно делали, и лезть не стали тоже правильно – фиг бы с вами кто церемониться стал…

– Да я бы и влез… Только мне этих диких кошек держать пришлось – сперва одну, потом еще двух…

– Сам ты!.. – обиделась Айра. – Я и не собиралась…

– Ага, не собиралась… А потом, до кучи, и она не собиралась, и она… Как у меня еще Волны хватило на всех «не собирающихся»!

– Ладно, братишки-сестренки, – Олег постарался не упасть, а опуститься во второе кресло. – Смех смехом, а дела-то, по-моему, хреновые. Джордж, по охране смотрел?

– Обижаешь, командир. Я тебе скажу, нас тут хорошо блокировали – внутри-то человек десять, не больше, а по внешнему кольцу вообще нормально перекрыли. И прикрывает их какая-то падла серьезная, картинку мне смазывает…

– Квалификация?

– А вот хрен его знает. Думаю, их там несколько – и у всех плавает, а пара так вообще вроде твоего очкарика.

– Моего?.. Хочешь – тебе подарю?

– Спасибо, – отмахнулся Джордж. – Я б, конечно, его траханую шкуру на стенку с удовольствием прибил, вот только хлестаться с такими как-то грустно, в бога их и в мадонну мать…

– Да, кстати, а нас тут никто не пасет, часом?

– Точно нет, – за всех отозвалась Джейн. – Здесь, на перекрестках, это запрещено. Как в кофейне, помнишь?

– Угу, – Олег не стал вдаваться в подробности – тех подробностей явно не на один час набежит. Не пасут покуда, и ладно. – Так что «полог» пока не нужен? Уже плюс… Айра, Джордж, вы все ж послеживайте.

– Да последим, последим… командир, – Айра явно стырила обращение у Джорджа. – А сколько их там вообще?

– Все наши, – проворчал «страж».

– Так, господа, давайте-ка мы с вами силовой вариант на крайняк оставим – «врагу не сдается наш гордый „Варяг“», «группа крови на рукаве» и все такое прочее…

– Пацифист… – буркнул Стас.

– А в дыню за такие слова?.. Нет, батенька, я реалист – если учесть, что мы с тобой сейчас, по сути, инвалидная команда. А вот драпать нам надо чем скорее, тем лучше.

– А куда драпать? – поинтересовалась Джейн.

– Да заворачивается все так, что в Крепость.

– Ну-ну, отец-командир, – Стас осторожно отвел ладони Ханны, сел, потирая затылок. – Ладно, допустим, сквозанули мы отсюда… А в Крепости-то кто им мешает нас подождать? Тоже не идиоты, уж пункт назначения вычислить им – как два пальца об асфальт… И имеем ту же самую ситуацию, только в кубе.

– Ну, если они нас так стремятся на маршруте приловить, значит, что-то мешает… – Насчет своих догадок про Крепость-модель Олег пока распространяться не стал – вообще, он подобным озарениям с большой оглядкой верил. Там-то, в ресторане, он был практически уверен в этом, но вот прежнее воспитание требовало не только гипотез, но и фактов – желательно побольше… хотя куда уж там больше, непонятно.

– Пустыня большая, – высказалась Джейн. – А там не только враги водятся. Да и сама пустыня тоже поможет, – она говорила с такой спокойной убежденностью, что даже Стас, кажется, поверил:

– Ну, значит, полдела есть… Еще половина остается: а как мы отсюда свалим? Отец-командир, идеи есть?

– Ни одной, – честно сознался Олег. – Разве что дипломатические штучки, типа заставить наших красавцев между собой передраться. Только при таком раскладе кто-то из них сперва минутку выделит, чтобы с нами разобраться. Радикально так, чтоб под ногами не путались. Разберутся, это к гадалке не ходи, да еще добавки попросят… А у вас что с идеями, господа и дамы?

– У меня – аналогично, по нулям, – сверкнул белыми зубами Джордж. – Разве что… Напиваемся в хлам, чтоб все по херу стало, и танком прем вперед. Это как, за идею канает?

– Я и на трезвую голову… – зловеще прошелестела Айра – и Олегу очень не понравилась ее интонация.

– Так, вводное условие: желательно отвалить без применения силы.

– И с чего такой… прости, чуть не сказал – пацифизм? – поинтересовался Стас, морщась и массируя виски. – С нами-то так цацкаться не будут…

– Со мной, может, и будут, – вздохнул Олег. – А вот с вами… И еще, не хочу я этим ребятам дополнительные козыри давать – иначе тот же Леваллуа с честными-пречестными глазами заявит, что мы, такие бяки-буки, напали на его командос, которые тут просто мирно цветочки рвали. Поверить ему не поверят, но осадок останется, и между мной и Выбором уже кому-то можно будет вклиниться – я имею в виду, из участников Договора. Сам понимаешь: объект в процессе слетел с катушек, перешел в неконтролируемый режим, потребна нейтрализация… И уж будь уверен, нейтрализуют – да и вас за компанию тоже.

Была и еще одна причина, только озвучивать ее Олег не стал. Очень уж четко вспомнилось ему состояние во время боя с бронеходами и десантом: опьянение Волной, дымная радость убийства, берсеркерская ярость… Снова ввести себя в такое состояние – значит не просто лазейку для Торговцев-на-джипах открыть, а ворота им распахнуть… Уж что-что, а ощущение той, неконтролируемой им самим, свободы, давящее на плечи неподъемным грузом, он запомнил раз и навсегда. И бесполезно тут орать: «Это не я!» – как же, не ты! Ты, парниша, и еще какой ты! Ничего тут в тебя извне не подсаживали, просто показали твою оборотную сторону, а не нравится – так нечего было желать… В общем, не пытайтесь повторить это дома. И не дома не пытайтесь…

С идеями определенно наметился полный глушняк – вроде бы самое время удариться в панику… Вот только чувствовал себя Олег совершенно спокойным: не эмоциональное онемение, когда тебе уже все по фигу, не бодренькая уверенность, что все будет хорошо – ляпни кто-нибудь такое, Олег бы ему в лицо расхохотался… Спокойствие было белое и холодное, как отголосок того сна, который не сон. Надо решить проблему? Отлично, она будет решена. Решена той ценой, которая устроит Панина О. Н., а не какого-нибудь дяденьку. А помянутый Панин О. Н. для решения задачи более не собирается жертвовать чьими-то жизнями. Убить – может. Пожертвовать – ни при каком раскладе. Значит, так тому и быть. Dixi.

Прикосновение чужой Волны было осторожным, почти робким. Полузнакомой Волны: Олег даже не сразу опознал «снайпера» из команды Лии, своего «энергетического двойника»… если, конечно, верить Ханне. Скорее всего, никто, кроме этого самого двойника, не сумел бы дотянуться до Олега так скрытно, обходя все ловушки, затихарившись от вражеских «сенсоров»… Агрессией тут и не пахло, так что Олег после короткого колебания позволил чужой Волне присоединиться, войти в резонанс – со всеми предосторожностями, конечно, готовый в любой момент «отстрелить» Волну-щупальце. На какой-то момент он даже уловил отголосок музыкальной темы «снайпера», негромкий, напряженно-рваный гитарный перебор и отрывисто взрыкивающий отдаленным громом бас – и мельком удивился: кажется, все, кто так или иначе имел дело с Торговцами-на-джипах, звучать не должны… Стас, тоже что-то учуявший, начал было приподниматься, но Олег только досадливо отмахнулся – мол, нормально все, сиди, не мешай… А потом к Волне «снайпера» подключилась еще одна.

Вот Лию он узнал сразу, хотя на уровне Волны пока с ней никак не контачил. То, что она так непринужденно «села на линию», – это ладно, для «индуктора» не фокус, но вот то, что общий смысл сообщения он расшифровал почти сразу… Причем не как-то на эмоциональном уровне – вполне такое четкое руководство к действию, только передано не словами, а в виде некоего спрессованного импульса. На то, чтобы все понять и принять решение, у него ушло меньше секунды: Лия при полном эмоциональном штиле (этакая боевая флегма!) явно считала, что следует поторопиться. «Добро», – мысленно отстучал Олег, надеясь, что на том конце импровизированного провода его поймут – и оборвал контакт.

– И что это было? – подозрительно осведомился Джордж – он, как обученный «страж», такие фокусы определенно не одобрял. Олег криво усмехнулся:

– Как говорят господа стратегические разведчики, холеру им в зад – «выход на безличную связь»…

– Ого!.. – Стас не удивился, но встревожился. – А ты такое уже проделывал хоть раз? Оно ж ни хрена не безопасно.

– Проделывал, – буркнул Олег. – С твоей помощью… Кто меня тем голубым снотворным кормил?

– Хм, первый раз слышу, чтоб с него в виртуал выходили… – пробормотал Стас себе под нос. Олег не стал уточнять ни значение нового термина – плавали, знаем, а как оно называется, дело десятое, – ни то, что «волкодав»-то, оказывается, этой техникой владеет, и судя по всему, давно. Вот так-так, теперь поди проверь – в автономке ли группа шла, или милейший заместитель тупого отца-командира через два дня на третий через этот самый виртуал с Доном связывался и в подробностях перед ним отчитывался… Впрочем, этот вопрос тоже следовало отложить на потом – по крайней мере, пока они не выберутся из этого проклятого отеля.

– Меня с собой возьми, для страховки, – словно прочитав мысли, предложил «волкодав». – Я, как-никак, в виртуале получше тебя ориентируюсь.

– Из тебя сейчас страховка… – вздохнул Олег. – Давай отдыхай себе, чует моя задница, нам скоро силенки понадобятся все до капли.

– Я пойду, – тоном, не допускающим возражений, заявила Джейн. Олег, подумав, коротко кивнул и обратился к остальным:

– Так, парни-девчонки, прикрываете нас по обычным каналам, чтоб никакая падла не отследила. Все всё поняли? – он пару раз глубоко вдохнул и резко выдохнул. – Все, работаем!

– Закрой глаза, – судя по голосу, Джейн прекрасно знала, что делает. Олег подчинился без возражений – что ж, стандартная ситуация, все что-то знают, кроме главного клоуна в этом цирке. Главного клоуна у нас от знаний берегли, к высшей цели, провалиться бы ей, готовили, к мирового значения миссии… Впрочем, даже ругаться ему уже не хотелось. Что случилось, то случилось. Говорите, клоун? Ну и черт с ним, значит, будем смешить почтеннейшую публику.

Поначалу он не почувствовал ничего, кроме легкого головокружения.

…Эта штука, по идее, должна сразу вырубать. Вот зараза, похоже, на меня не…

…Холод сливается с ладонями, холод гладкой поверхности. Стекло?.. Лед?.. Сталь?..

Положив на стекло руку, чувствую легкую вибрацию, и мелькают в волшебном фонаре под аккомпанемент ветра картинки – те, кто делит со мной эту красную бурю из пустыни. Вот Патрик – он, так же как и Олег, стоит, глядя в окно, сбросив маску «сапога», рассеянно улыбается своему отражению. Пожалуй, он даже рад передышке. Вообще, видуха у него такая, словно он только что принял какое-то серьезное, непростое решение – и радуется, что может его хотя бы на какое-то время отложить…

…Вот Макс – в своей каптерке, забросил ноги на стол, на коленях какая-то толстая книга, в пределах досягаемости бутылка и стакан. Этот тоже рад возможности расслабиться.

…А вот Фармер передышке не рад – сидит за столом в своем аскетическом кабинете, хмурится зло, чертит на бумажке какие-то схемы.

…А Отшельник на метеостанции вытянулся, заложив руки за голову, на своей узкой, как корабельная, койке, слушает бурю за бетонной стеной – или с кем-то из сарацинов разговаривает?..

Патрика уже нет в живых, и Фармера тоже, и толстяк Макс пропал в неизвестном направлении – перебежчик?.. Просто кошка, которая ходит где вздумается и гуляет сама по себе?.. Или у него какая-то своя цель? Что-то же он пытался мне объяснить насчет идей, сверхценностей, да и про желания предупреждал… И еще Отшельник, да. Не договорили мы с ним тогда, потратили время на идиотский словесный вальс вокруг да около, на следование привычным – чему? Стереотипам? Ритуалам?..

– Можешь просыпаться, приехали… командир.

– И ты туда же, – пожаловался Олег, открывая глаза. Он почти не удивился, узнав лес – тот самый, возле «страшного» домика. Сосны-колонны, золотистый солнечный свет, запах земляники и хвои… корни, гады, в ребра впиваются! Стало быть, появилась у меня постоянная привязка в этом самом виртуале, в этом… мнимом континууме, усмехнулся он про себя. Убежище, сиречь место, куда я бы хотел убежать, будь такая возможность. Личный, так сказать, домен – что хочу, то ворочу… А сейчас вот приспичило мне на травке полежать, видимо, подумал он и поднялся, придерживаясь за теплый шершавый ствол ближайшей сосны.

Джейн тоже несколько переменилась в этом пространстве – сна?.. глюка?.. Зеленый камзол, как из фильмов о Робин Гуде – но с капральской трехлучевой «каракатицей» на рукаве, штаны в обтяжку, ботфорты, на поясе вместо «кобры» странная хреновина – не то какой-то бластер-шмастер, не то джедайский меч, серебряная диадема вызывающе поблескивает изумрудами… Но главное – лицо. Изменения, если они и были, Олег бы не взялся описывать словами – просто теперь он как-то особенно остро почувствовал двойственность ее сущности: одновременно и молодая, и древняя, как пустыня, девчонка-капрал, не прочитавшая и десятка книг – и неизмеримо тяжелый груз опыта… И в то же время – она одно: ведь не скажешь, что у монеты одна сторона истинная, другая ложная…

– Неплохо, – одобрила Джейн, явно не заморачиваясь на сомнениях Олега. – Уж всяко лучше, чем… – она брезгливо наморщила носик, и Олег сразу понял, что она имеет в виду город-морок и отель.

– Ну что, рули, – предложил Олег. – Нам с тобой надо как-то на точку рандеву выходить.

– Да это просто. Тут недалеко, дойдем быстро.

Олег пожал плечами и спорить не стал. Кажется, он и сам различал – пока очень смутно – Волновой «маячок» Лии, но четко засечь направление вряд ли смог бы. Впрочем, этого и не потребовалось – Джейн двинулась строго по тропинке, уходящей в сторону «условного юга», как обозначил его для себя Олег. Ну да, понятно: мой мир, мой конструкт, а значит, все тропинки тут ведут именно туда, куда надо. К цели – той или иной… Но вот как Джейн тут ориентируется? Мир все-таки не ее – мой, а она… Хотя почему бы нет? – усмехнулся Олег. Тебя не удивляет уже способ, каким она вообще в твоей жизни оказалась? Да меня в ней много чего удивляет, ответил он сам себе. Только вот надо ли все это прояснять?.. Все-таки женщине всегда лучше оставить право на тайну, на недосказанность…