Текст книги "На дальнем кордоне (СИ)"
Автор книги: Максим Макеев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 34 страниц)
Я на момент появления Торира вообще лил унитаз. Пытался сделать как в моем времени. Мешал глину, делал ее пожиже, и заливал в формы. Это был моя пятый унитаз, остальные треснули при температурных (в печке), статических (пока стояли на земле), и динамических (под весом Обеслава) испытаниях. Так что крик Олеся о приближающейся лодке (везет пацану в дозоре) я услышал, будучи весь в глине.
Тревога не внесла суеты, народ деловито облачался в доспехи, Кукша тащил мне мои. Я занял позицию на валу, рассматривал лодку. Блин, надо еще бинокль сделать, а то до фотоаппарата далеко, а с собой его таскать постоянно жалко. Разобью еще. Лодка была узкая, и была достаточно далеко. Я ждал сигнала. Причем два. Один от Торира, оговоренный заранее, второй – от Ярослава. Кукша протянул мне фотик, я приблизил лодку. Вроде, знакомая. Но тут они все на одно лицо, как различить – непонятно. Наконец, кто-то замахал тряпкой на копье, а еще одна с кормы свесилась за борт. Вторая была красная. Вроде все в порядке, но надо быть начеку.
Встреча проходила по прошлогоднему сценарию. Лодка осторожно на этот раз вошла в заводь, уткнулась в берег. С нее сошел Торир, за ним вояки. О! Вон Славик спрыгнул. Мы стояли в строю, бывших раненых мурманов пока отвлекали дети в доме. Вояки-инвалиды не знали, что происходит, мы им не сказали. Только ляпнули про учения, и все. На всякий случай. Мурманы держали щиты за спиной, мечи и топоры в ножнах или за поясом. Вроде все мирно. Мы отставили щиты, и отправили Обеслава сказать раненым о том, что их ссылка закончилась. Кореша приехали.
Торир пошел первым, я ему на встречу.
– Мир вашему дому, – на корявом русском сказал вождь.
– И вам не хворать. Ну что, здорова, бойцы, – и мы обнялись, – Зоря! Соберите на стол, Друзья приехали.
Мужики заулыбались, Ярослав подскочил, поздоровался, и начал глазами что-то выискивать. Хм, Веселину он смотрит, наивный. Она в лесу, ее так просто не найдешь. Да еще и с винтовкой. Поэтому пусть потерпит. Из дома выскочили раненые, в доспехах и с оружием. Как выяснилось, нездоровое шевеление в деревне мужики-инвалиды заметили, приперли к стенке мелких, те признались, что Торир вроде как идет. А может и не он. Потому вас в доме и придержали, вдруг бой будет, а вы раненые. Мы так Смеяну сказать научили, как раз на такой вот случай. Мурманы схватили доспехи, Кнут щит зафиксировал в протезе, и поскакали отбивать атаку. Ну или в чертоги Одина, как получится.
Увидели своих, обрадовались, бросились к боевым товарищам. Те смотрели оторопело на бугаев, несушихся на них с опущенными личинами, в весеннем, зелено-коричневом камуфляже по самые глаза, с такими же камуфляжными щитами. Потом Кнут поднял личину, закричал радостно, мол, свои. Гуннар и Ивар сделали также, чем повергли в шок бедных мореходов. Оставляли-то инвалидов грустных, а встречают их полноценные бойцы. Ну, на первый взгляд. Торир опять начал хвататься за амулет, но вроде узнал бойцов своих, и его отпустило. Потом были смотрины. Пообнимались бывшие раненые и прибывшие мурманы, Кнут разжал протез, щит упал. Четырехпалая металлическая рука мурманского корабела начала похлопывать по спинам коллег по опасному бизнесу. Возгласы удивления, переходящего в панику, усилились, когда Ивар снял носок, ботинки на протез было сложно одевать, и долго, он так выскочил. Картина была, как в «Терминаторе». Полное ошеломление присутствующих поскрипывающими амортизаторами в начале ступни, и подпружиненной стопы из булатной (!) стали. Не понятно даже, что их удивило больше – конструкция или материал.
Наконец, шок первой встречи прошел, мы направились к домам. По дороге Кнут лил в уши Ториру на скандинавском, что-то про лодки, я его плохо знал. Ивар терся с мужиками, все про семью интересовался. Гуннара взял в оборот незнакомый мужик, как выяснилось, его дядька и воспитатель, Атли. Отца у Гуннара не было, погиб в походе, Атли его воспитывал как сына. А в прошлый раз мы его не видели, потому что он с ранением тяжелым дома остался. Вроде оклемался, судя по суровым ударам по броне нашего Гуннара. Давен, врач увидел деда, обрадовался. Они нормально в прошлый раз сошлись, даже выпивали под беседы о здоровье. Ко мне подкатил грустный Славик:
– С Веселиной все ли в порядке? Не вижу я ее…
– Не боись, Рубенович, все нормально, сейчас покажется, – я помахал арбалетом, для нее это знак, что все свои, а потом копье поднял, это знак сигнальной стрелы. Арбалет был у Власа, он ее прикрывал. Из кустов выпорхнула огненная стрела, прямиком в небо. Правильно меня подростки поняли.
– Ну вот и Веселина твоя. Сам как? Как дома? Что нового? Хотя давай лучше после пира поговорим, вдумчиво…
– Да там и Торир с тобой поговорить хотел. Тоже вдумчиво.
Я посмотрел на вождя мурманов. Какой-то он дерганный, нервный.
– Чего серьезное случилось? – спросил я у Славика.
– Да там… ну вообщем… сложно все, долго говорить надо, – ушел он от ответа.
– А чего он, на нашем болтать начал?
– Ага, меня попросил, всю зиму учил, – подтвердил мои предположения переводчик, – сказал, иногда вождям надо с глазу на глаз поговорить, без свидетелей.
Опаньки! Меня в вожди записали! Я расправил плечи, приятно, черт побери! Только вот не нравится мне это «с глазу на глаз», видать, что-то действительно происходит.
Пировали под навесом. Там стол накрыли, принесли остатки зимних запасов рыбы, овощей, кроликов троих зарезали. Хотели поросенка, но решили что рано. Мужики тоже в накладе не остались. Привезли сыра с собой, пойла алкогольного, рыбы, копченной. Пойло было крепкое, вроде самогона. Ну и пару бочонков пива, для разогреву. Перед самой посадкой за стол, пошли втроем, я, Торир, Ярослав, на Перуново поле. Там поставили чашку с привезенным самогоном, накрыли хлебом. Чтобы помянуть, я им так объяснил, они вроде не против. Потом по три рюмки выпили, не чокаясь, в память о всех мужиках, что полегли в этих краях, и наших, и мурманских. Торир обратил внимание на табличку новую, я ему прочел, тот отвесил подзатыльник Ярославу, не сильный, скорее обозначил. Это чтобы письмо учил наше, а то чужих людей вождь читать просит. Произнес речь, что мол много мужиков хороших даны-кровопийцы побили, но мы всех помним, и никогда не забудем. Выпили, постояли, перекинулись парой слов, и двинули в деревню, на пир. Перед этим делом всех построили на торжественный подъем флага, праздник все-таки. Мурманы на флаг тот стойку сделали, по хорошему. Под ним они данов разбили, торжественность церемонии никто не сорвал.
Хорошо посидели, до поздней ночи. Мы с прибытком оказались – нам подарков привезли. Пять ягнят маленьких, семян, сыра кучу, овечьего, да свинца с медью. Еще и извинялись, что меди мало. Мол, кризис производственный. Свинца зато кучу привезли, в слитках. Ура! Я теперь пояски для пулек сделаю и аккумулятор! Ну, то есть я сдержанно поблагодарил, и сказал, что мы тоже не лыком шиты. На ухо деда попросил принести шесть мечей булатных и топоров столько же. Мы по старой привычке всего делали по два комплекта, а то вдруг сломается?
Появление оружия вызвало фурор! Меч достали из ножен, тускло заблестел булатный рисунок. Торир выпал в осадок. Топоры пошли по рукам, под удивленные возгласы мореманов. Мы довольно всей деревне улыбалсь. Угодили, вроде. Хоть и хотели не продавать оружие, но тут вроде как для закрепления дружбы, союзникам. Я надеялся сохранить сложившиеся отношения.
Торир горестно вздохнул притворно, мол вгоняете меня в долги, я вовек не расплачусь. Мы уговорили его, что расплатится, обязательно расплатится. Вот на меч этот возьмет пару-тройку городов, да и расплатится. Поддержали шутку, так сказать. Народ юмора был не чужд, ржали все. И наши, и гости. Начали пить да есть, да за жизнь говорить. Про погоду, про торговлю, про то, как раненые тут время провели, как мурманы до дома добрались, что там, в Скандинавии происходит, как мы зиму провели. Общались нормально, но Торир постоянно скользские вопросы обходил. Про торговлю, про дела дома, чувствовалась недосказанность. Да и раздражение проскальзывало, не на нас, а так, по жизни. Особенно когда его товарищи малость поднабрались, и начали языком молоть. Интересно, интересно…
Вообще, за столом было забавно наблюдать за изменениями в поведении наших раненых. Опылились за зиму, не иначе. Насмотрелись на наши взаимоотношения, которые я в основном исподволь насаждал, и прониклись. Ну там за столом поухаживать за девушкой, кусок ей с дальего подноса передать, вилкой опять же пользоваться научились. Мурманы поначалу никак не могли понять, еще в прошлый раз, почему бабы не бегают с подносами, а сидят со всеми вместе. Я же их любые попытки бегать как девки кабачные присекал взглядом и жестами. Пусть себя уважают и от других того же требуют. А сейчас приезжие мурманы вроде как к девушкам нашим привыкли, но товарищи их, инвалидная команда, ведут себя теперь странно! Вон Ивар достал вилкой кусок сыра большой, положил Агне, и продолжил, размахивая вилкой, вещать про то, что моложежь нынче не та, сколько не учи, все бестолку, воинское дело осваивать должным образом не хотят. Кнут увидел пустой стакан у Леды, метнулся сам (!) на кухню, принес ягодной настойки Буревоя, девушки ее пили, подлил, и как ни в чем не бывало продолжил вещать про то, как ему скоро дадут компас, и все будет ни по чем в море. Ярослав даже нечто подобное в отношении Веселины изобразить попробовал, ее со всеми усадили. Та опять покраснела, как рак, стеснительный снайпер у нас. Но все без конфликтов, весело и радостно.
Поздним утром, когда все уже проснулись и продолжили пировать, без алкоголя, правда. Мы с Ториром вдвоем уединились у меня в слесарной мастреской. В новых домах, да и в детских, мужики еще спали.
Торир говорил плохо, но я его понимал. А вещи он говорил интересные. Домой они дошли, когда уже был глубокий снег. С погодой повезло, штормов не застали, приплыли целыми. Народ удивился смене судна. Отмазались тем, что подрезали кого-то, вступили в бой, да и отхватили посудину. Торир запретил рассказывать без него про бой с данами, хотел обстановку провентилировать. Уже потом, когда разобрали товары, разъехались купцы, что ходили и плавали между их поселками, он собрал всех, и рассказал всю историю. Всю, за исключением места нашего села. Он крепко запомнил, что я его просил не расскрывать метоположение деревни. Родственникам погибших вручили торжественно наши браслеты, всем показали табличку застекленную, и наказали молчать про данов, до особого распоряжения. Были причины на то, как оказалось.
Дома же у Торира все было не так радужно. Урожай был бедный, потеря воинов в бою с данами подкосила клан, в котором они жили. Пришлось даже продать вино вместе со стеклянной посудой, обменять на зерно и овец. Стекло, кстати, ушло на ура.
Потом у них был курултай, или как там слет викингов называется. Собрались все вожди дружин, формировали союзы, определяли направления походов на весну. Вот тут то и оказалось, что с данами вроде как у них мир да любовь, их руководитель тихой сапой, где хитростью, где подкупом, пытался подмять под себя их сборища. И вроде как полчается Торир по осени поперек линии партии пошел. Да еще и вояка его поднажрался до состояния непотребного, и выложил собутыльнику про битву с данам, да поселок странный. За что потом огреб по самые гланды, но информация уже ушла. Нашлись на том курултае наушники, которые стали исподволь в разговорах Торира неудачником называть, мол увел дружину, вернул половину, добычи – кот наплакал. Да еще и с братьями нашими, данами, по слухам, вражду имеет. Мол, не место за общим столом такому злыдню. Конечно, не так все явно, не так прямо, но настроение соответствующее создали. Ториру это в минус, новую дружину собирать труднее. Он практически с прошлогодней пришел, только что потери восстановил, и то не все. В прошлую весну больше в поход уходило.
Там же, на совещании, определились три партии по возможной стратегии походов на эту весну. Первая предлагала идти на запад, там вроде как не все еще пограбили, да слухи о земле новой ходили. Вторая партия стояла на том, чтобы идти к данам, а потом грабить вглубь территории побережье Варяжского моря. Эта партия поддерживалась данами, они хотели обезопасить себя от соседей. Третья партия придерживалась консервативной точки зрения. Это грабить, кого придется, путь держать на восток, дальше реками, потом выйти к богатым южным землям, сопровождая походы торговлей. Причем все это вместе с метстными, варяжскими и словенскими дружинами. Так сказать, продолжить интеграцию северных и восточных отморозков.
Направление на запад считалось перспективным, Не первый раз уже туда плавали все, имели неплохую добычу. Надо было решить, что делать с остальными двумя возможными направлениями. Споры подогрел припозднившийся вождь, рассказавший новости с Ладоги. Гостомысл, Новгородский правитель, собрал дружины с Варяжского моря, разместил их в своих землях, и начал мзду серьезную брать за возможность проплывать по его землям. Не подчинившихся могли и прибить, но в основном отгоняли от Ладоги одним видом вооруженной эскадры. Мотивация Гостомысла была проста, как валенок. Ему надоело, что уже который год его земли грабят всякие залетные гопники. Решил навести порядок.
Торира такая постановка вопроса удивила, вроде со словенами дружно жили давно. Постепенно, в процессе разговоров с другими вождями, засылки своих дружинников погреть уши под пиво, анализа ситуации, сложилась общая картина. Воду мутили те же даны. Часто встречались их посудины всем, кто плавал речными путями Новгорода. На мурманов они не нападали, но селения разоренные мореплаватели видели. Окончательно точку поставил торговец-хазар, он крутился там по части скупки добычи.
По его словам выходило, что у самого главного данов появилась новая мысль, подмять под себя вольные дружины викингов. У него самое устойчивое положение, с точки зрения ресурсов, и появилось некое подобие единоначалия. Мысль была направить викингов по соседям данов, те взамино ослабнут, а дальше можно подгребать под себя их всех, и соседей, и викингов. Потом расшириться на восток, подмять словен, и всю береговую линию Варяжского моря. Это приведет к фактической монополии на торговлю в регионе, и даст возможность грабить невозбранно соседей на материке, не опасаясь удара со стороны Скандинавии. Такое торговцу рассказал один крупный вождь данов, хазар его подпоил, тот бегал, чертей гонял, и орал что-то вроде «Все меня скоро вот где будете, и мурманы, и словене, и вы, племя иудейское». Ну и посредли матюгов хазарин вычленинил для себя важное, и продал эту информацию Ториру за оставшуюся стеклянную банку. С вином. Хазарин Ториру был известен давно, подбрасывал периодически данные по геополитической обстановке, за мзду малую. Такой вот универсальный Джеймс Бонд.
На том совещании ни к чему не пришли, решили разобраться в ситуации на Ладоге, пока продолжать прежнюю политику. Ну может и помочь братьям-данам на побережье. На запад отправилась часть дружин, часть – помогать данам, еще часть – проверенным путем на восток, к Новгородски землям. Торир же сходил таки на Ладогу, перед тем как к нам плыть, и узнал ситуацию. На Ладоге действительно варяги занимались притеснением малого и среднего бизнеса. То есть, просили плату неподъемную за проезд судов вооруженных во владения Гостомысла, предлагали продавать товар за копейки на Ладоге, дальше новгородцы сами все сделают. Ну и брать товары южан тоже предлагали на Ладоге, с наценков в пару десятков тысяч процентов. Ну или разоружайся, и дуй с голой задницей и товаром сам. Если далеко уйдешь. Попытки обойти запрет ручьями, волоком, другими маршрутами, пресекались варягами жестоко.
Для нас это означало одно, скоро на Ладожском озере будут бурлить события. Придут мурманы, свеи, новгородцы их не пустят. Или битвы будут, или пойдут грабить по окресностям, чтобы хоть как-то поход окупить. Да еще даны продолжат свои грабежи, надеясь окончательно решить вопрос направления экспансии, и посорить варягов, новгородцев и скандинавов между собой. План неплох, я бы тоже так сделал.
Торир переживал и нервничал потому, что получалось что скоро в наше село могут нагрянуть его соотечественники. После того совещания авторитет его снизился, разговорами дело не обойдется. И тут проблема, или биться с нами в строю против таких же викингов, или нарушить клятву, данную мне, и биться против меня вместе с сородичами. И то, и то его не устраивало. Мужик он был нормальный, словами, а тем более клятвами, разбрасываться не привык. Да еще и дома задница, без походов и добычи они могут и зиму не протянуть. Если там погода такая же, как у нас, то с едой еще хуже будет.
Надо думать, как поступить. Причем всем, и Ториру, и нам. За окном послышался ржач, мужики, не знающие о мрачных новостях, развлекались в безопасном для себя месте. Я спросил у Торира о его дальнейших планах. Вождь мурманов сказал, что тут они максимум на прау дней, а потом пойдут искать добычу, или торговлю. Мы еще поговорили, я задал несколько уточняющих вопросов. Потом попросил паузу до завтра.
До вечера ходил по деревне, по лесу, думал. Сходил к лосям, гладил Ваньку, может хоть они что толковое подскажут. Лоси молчали. Сходил на озеро, медитировал, глядя на воду. Мужики осматривали свою лодку, которая осталась после их осеннего приключения. Торир с Кнутом что-то оживленно обсуждали. Несколько мыслей пришли, но так, на уровне подкорки мозга. Надо собрать совет нашего рода.
Уже в сумерках собрал Кукшу и Буревоя, кратко описал им сложившуюся ситуацию. Мои помрачнели. Я достал фанерку, начал накидывать некоторое подобие блок-схемы.
– Значит, задача наша осталась прежней – сохранить жизнь, свободу, да деревню нашу. В нее добавились новые факторы – мурманы Торира, даны, варяги, и в целом сложившаяся обстановка. Политическая, экономическая, военная и географическая. Значит, и решать проблему надо по этим направлениям. Географию мы не переделаем, остается только вопользоваться нашим положением, в далеке от торговых путей.
– Но Торир сказал, что варяги перекрыли путь на юг по Волхову, значит, в озеро наше набьются… всякие, – сказал дед.
– Верно, набьются. И насколько я понял, до осени проведут время здесь. Так как пойти в другое место в поход за добычей и торговлей они не успеют, разве что опять выйти в Варяжское море, да пограбить побережье. Это будет на руку данам, их соседи ослабнут, они их под себя подгребут. Станут сильнее – и опять грабежи начнут в наших местах.
– Надо направить мурманов и других, ну там свеев, в другое место, пусть там грабят, – предложил Кукша.
– Идея правильная, только вот как направить? Добрым словом? – все хихикнули, шутка удалась, – Все понимаете, что добрым словом не получится. А значит, как говаривал один персонаж в моем мире, надо отправить их добрым словом и пистолетом. Ну, всмысле, добрым словом и силой оружия. Это раз. Второй момент. Надо как-то отвадить данов сюда ходить. А лучше – разрушить их союз с теми мурманами, которые их поддерживают. За доброе слово может быть слово Торира в нашу пользу. С вооруженной борьбой сложнее. Мы-то их только на земле прищучить можем, и то не факт. Если с нескольких сторон нападут – можем и не отбиться, только в домах. Но и те поджечь могут, да выкурить нас.
– Надо их на озере атаковать, с лодок. По идее, – дед задумчиво почесал бороду.
– И бить не всех, а чтобы вернуться смогли, и донести до остальных, что тут их только смерть ждет, – добавил Кукша.
– Вы сейчаас про кого вообще? Про данов или про мурманов? Или про тех и других вместе взятых?
– Про данов, – хором ответили Кукша и дед.
– А с мурманами что делать будем? Их-то тоже сюда набьется куча, и некоторые, если нас найдут, захотят поживиться. И как вести себя Ториру? С нами от них отбиваться, или с ними нас бить? Они ему вроде как почти родственники, племя-то одно…
Народ задумался, задача была сложная, что ни говори.
– А как мурманы у себя там живут? Ну, воюют между собой, или дружно? – дед первым прервал молчание.
– Торир говорил, что вроде как дружно, но если надо, или повод появиться – могут и накостылять друг дружке. Хрупкое там равновесие. Слабых повыбили или под себя подмяли, сильные укрупнились.
– А Торир слабый или сильный? – спросил Кукша.
– Слабый, однозначно слабый. Хотя голос его авторитетен, вроде как один из самых опытных и старых вояк, но силы за ним нет, дружина маленькая, добычи мало привозит, больше торговлей занимается, наймом, охраной.
– Значит, ресурсов у него нет, – заключил Кукша, – род-племя поднять не может, застыл, как в смоле, в ситуации такой. Больше взять – дружины нет, а дружины нет – потому что больше взять не может. Дилемма.
– Значит, надо дать! – заулыбался вдруг дед.
Мы с Кукшей посмотрели на него. Буревой развернул мысль:
– Дать надо ему ресурсы те, он с ними силу у себя возьмет, да и отвадит мурманов. А вот что с данами делать – непонятно…
– У меня только пара мыслей, и все они на гране фантастики, ну, сказок, – сказал я.
– Излагай, – коротко предложил дед.
Я начла излагать. Все подтвердили, что мысли действительно малость дурные. Но потом втянулись в обсуждение, начало выкристализовываться решение. Решение было на грани, рухнуть могло от любого непредвиденного события. И самое противное – оно опиралось на здравомыслие наших мурманских союзников, и необходимость раскрыть наш козырь, винтовки. Пусть и частично. И требовало подготовки. По времени – ну не меньше пары-тройки месяцев. Это если учесть, что у нас посевная на носу. Значит, надо уговорить мурманов. В них главная загвоздка. Я оставил своих мужиков составлять план работ и необходимых материалов, а сам пошел искать Торира, назначить на утро встречу. Он сидел со своими бойцами за столом под навесом. Вроде веселились, ели и пили, общались с нашими, все нормально. Но напряжение в воздухе чувствовалось. То ли информация о нашем разговоре просочилась, то ли просто Торир своим мрачным видом нагнетал. Я подошел, назначил встречу на рассвете, и направился опять к мужикам, помогать в планировании.
Пока шел, вспоминал, что я знаю про историю этих времен да походы викингов. Знал мало, вроде как Великобританию они атаковали, Париж брали пару раз, в Исландию, Гренландию и Америку добрались. Про какие-то терки данов и словен не помнил в упор. Что-то тут не так. Понятно, что закрывать проход для всех вооруженных судов просто так не будут. И даже провокации данов в виде разорения селений тут не причем. Что-то более глобальное произошло, просто так торговлю себе рушить никто не будет. И я-то точно знаю, что Дания не стала грандиозной империей, а осталась маленькой страной на севере Европы. Что помешало-то? Раз там такой продуманый правитель, почему не удался его план в моей реальности? И кстати, раз уж варяги-словены с викингами так дружили, почему я не слышал о них, как об участниках викингских походов? Вся Скандинавия пошла, а они нет? Вот как они Константинополь брали, чуть позже, я помню. Там только ленивый щиты к воротам не прибивал, а про Европу – нет? Я, конечно, плохо историю знаю, но фильмы, литература, да и просто в Интернете читал все подряд, и там нигде не встречал никаких упоминаний о связях западной Европы с Новгородом, разве что князь какой-то, Ярослав вроде, дочку свою замуж за короля Франции выдал, но это позже. Я дошел до дома Буревоя, в которой совещались, и выложил свои мысли мужикам.
– Давайте думать, опираясь на карту, – я стер с фанерки свои записи, начал схематически набрасывать Варяжское море, Ладогу, Неву, Волхов, скандинавский полуостров.
– Даны у нас где? Вот тут, получается. Мурманы вот с этого бока, тут свеи, тут корелы, тут мы, Новгород вот. Из-за чего варяги так на взъелись на этих мореплавателей?
– Викинги эти, как ты их называешь, ходят сюда, сюда, вот в этом направлении. Новгородцы сюда, сюда, и вот так, – дед дополнял мою карту своими стрелками, – варяги тут живут.
– А ну-ка, ну-ка, погоди, кажется понял… – я задумчиво смотрел на неопрятно нарисованные стрелки и фигурки, – Только информации мало. Кукша, а позови-ка нашего агента в стане мурманов, ну, Славика. Его поспрашиваем….
Кукша метнулся на улицу, привел переводчика. Славик был грустный, с букетиком увядших лесных цветочков. Ромео, блин. Я его подколол разок, когда он опять свои вздохи по Вевселине начал, мол, хоть бы цветов девушке привез. Тот как проснулся, в лесу надрал каких-то подстнежников, и весь день с ними ходил, искал нашу снайпершу. Та традиционно скрывалась от толпы малознакомых мужиков.
– Так, Рубенович, цветы в воду, – тот захлопал глазами, пришлось самому в банку пустую букет ставить, – мы их Вееслине от тебя передадим. А пока скажи, друг мой ситный, вы на запад ходите вообще?
– Ну да, ходили, еще два года назад. И раньше ходили, часто были.
– А варяги с вами ходили? Ну, или словене? Из здешних мест кто-нибудь был?
Славик напряг извилины, потом выдал:
– Раньше были, сильно раньше, семь или шесть походов назад. Потом вроде как и не появлялись. На Варяжском море часто встречались, на полудне – тоже, а на закате их нет почти.
– Ага, спасибо, я так и думал. Буревой, ты понял, чего этот вождь данов замутил? – мыслительные способности предводителя данов в моих глазах сильно уменьшились, – Ярослав, дуй к своим, нам поговорить надо. Цветы мы передадим, будь уверен.
Переводчик ушел, я опять повернулся к нашим:
– Этот идиот сидит на пути из Варяжского моря. И, судя по сказанному Славиком, не пропускает новгородцев на запад! Они ему просто ответили той же монетой! Торговля-то в этом случае зачахнет, маршрут просто умрет! Зачем ломиться через данов, если свеи и так привезут скандинавские товары к Ладоге, им-то никто не мешает! И получается, что хотел этот дятел денег срубить по-легкому, а наши, словене, плечами пожали, и стали со свеями торговать через море Варяжское! Он сам себе перекрыл поток ресурсов с востока, а теперь страдает! Откроет маршрут – вроде как продавили его, свои заклюют. Оставить так как есть – свеи и новгородцы на торговле да разорении юга поднимаются, да его же и колошматят, в хвост и гриву. Да еще и западных соседей походы дружин разозлили, а он-то не за морем, он почти на материке! Вот и проталкивает он идею о походе на своих соседей, обезопасить себя с востока хочет!
Все, что рассказал Торир, приобрело другой оттенок. Даны тут провокациями занимаются не потому что злыдни продуманные, а от тупости своей. Сидишь на транзином пути – не выеживайся! А то и путь потеряешь, и голову. Ничего не меняется! Сидели товарищи на «трубе», захотели непотребного, вот и построили вокруг него Северный поток и Южный. Северный – это на запад, в Европу, там мурманы оперируют, Южный – в Византию. И захирели даны без транзита. И замятня у них, скорее всего, из-за того, что привычный маршрут торговый порушили. На западе то-они неплохо надиваются грабежом, но связь с востоком считай потеряли.
Мы скорректировали план действий, и на утро я пошел с ним к Ториру. Взял винтовку, позвал вождя викингов в лес. Там попросил установить щит возле дерева, и в качестве демонстрации отстрелял пять выстрелов в него. В наружной части щита лишь пять маленьких дырочек, зато с другой стороны – одни лохмотья. Торир впечатлился. Сильно впечатлился, теперь можно говорить.
Изложил ему наши мысли о данах, тот дополних их своими рассказами. Оказалось, Париж они уже взяли, в Англии высадились, и даже основали оперативную базу на соседнем острове, я так понял в Ирландии. И да, обезопасить себя с востока – такая идея могла прийти в голову правителю данов.
– Если прижимать нас варяги в Ладоге будут, могут конунги решить на нее напасть. Тогда побьем друг друга, и данам с востока ничего угрожать не будет. Они торговлю в свои руки на Варяжском море и Ладоге возьмут, – заключил Торир.
– Тогда слушай, чего предлагаю. Ярослав звать будем? Или ты и так разберешься?
Мы сидели на поваленном дереве в лесу, подальше от чужих глаз.
– Нам выгодно, чтобы походы ваши пошли на закат. Сам понимаешь, наше село тогда в стороне останется, никто не тронет. От местных мы отобьемся, или договоримся. Тебе тоже, я так понимаю, это хорошо. Ты торгуешь на Ладоге, а даны эти тебе дело все портят. Теперь ни пройти на юг, ни нормально расторговаться на Ладоге. На запад ты народ вести собираешься?
– Нет. Мы ни под кем ходить не хотим. Как живем – так и хотим продолжить. Тут уже связи, торговля. Летами налажена.
– Тогда надо сделать следующее. Первым делом, выбить данов с озера. Вторым – показать там, у вас на совете, что торговать с местными выгднее, чем воевать. Этим ты тех, кто за помощь данам тут, на озере и на Варяжском море отвадишь, особенно если доказательство приведешь, что на востоке даны слабы. Мурманы тогда…
– Викинги.
– Почему? Вы разве не мурманы?
– Викинги все, кто… вик… Вик – поход. Викинг – в походе. Дома – свей, дан, мурман.
– Ага, это как русь и рюрики? Рерики которые?
– Да.
– Отлично! Значит, данов-викингов, которые вас на восток в вик пытаются направить, надо с Ладоги выбить, доказательство побед взять, и на совете том предъявить. Как доказательство их слабости в этом направлении. А после товар показать, который ты тут наторговал. Товар тот должен быть знатный, чтобы поняли твои конунги, что лучше тут торговать, а на западе грабить. Как тебе мысль?
– Хорошо, – Торир отвечал рубленными фразами, понимал он лучше, чем говорил, – клятву тогда не нарушу. Друг на друга мы с тобой не пойдем. Даны – враги страые. Мои. Только торговля не получится. Ладога много берет. Мало дает.
– А вот тут мы тебе поможем. Доспехами да оружием тебе Кнут и Ивар хвастались? Как считаешь, если вся твоя дружина в таких на совет придет, да с оружием булатным, да еще и с доказательством побед многих над викингами-данами, слово твое сильнее станет?
Торир прокрутил в голове предложенную схему, просветлел. Быстро начал тараторить на своем, потом вспомнил, кто я, перешел на словенский:
– Тогда не пойдут наши в поход сюда. На запад пойдут. Там добыча, там слава. Тут смерть. Торговля – да, битва – нет. Только как данов бить? И искать? И варяги?
– С варягами договариваться придется. Если делать как сказал – подготовиться надо. Потом на Ладогу, с варягами разговаривать. Потом – данов с озера выбить. Когда торг основной пойдет на Ладоге?
– В середине лета. Все приедут. С заката, восхода, полудня, полуночи.
– Значит до середины лета надо нам с тобой доспехи да оружие всем втоим сделать, лодку специальную, для поиска и битвы, потом на Ладогу, потом – данов искать и бить, потом – домой с трофеями пойдешь. На своей, большой лодке. Мы тебе еще с собой смолы дадим, да еще много чего, что за это время наработаем. Только надо обезопасить поселок на время поиска и похода.
