Текст книги "На дальнем кордоне (СИ)"
Автор книги: Максим Макеев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 34 страниц)
Потом взялись за регулятор давления. Пришлось посредине паропровода делать врезку с винтом, которая перекрывала подачу пара. Опять вывели ручку-штурвал к водителю, теперь он еще и регулировал подачу пара. Сначала открывал чуть, потом сильнее, мощность нарастала, как и скорость. При этом столкнулись с проблемой перегрева котла. У нас клапан аварийный выбило, вместе с датчиком. Пришлось еще и переделывать трубу подачи воздуха, и делать тягу управления заслонкой. Это помогало снижать температуру в котле.
У водителя получалась адова работенка. Помимо кручения руля, он управлял заслонкой с воздухом, плугом, клапаном-винтом подачи пара, при этом одним глазом косясь на датчик давления. Да я еще и термометр к котлу приделал, на всякий случай. Вторым глазом приходилось косить на него. Опять переделки. Вывели управление заслонкой для воздуха на педаль, теперь ее можно было нажать, и полностью перекрыть подачу воздуха в топку. Добавили педаль сброса пара из котла, на всякий случай, для этого пришлось еще дырявить паровую магистраль. Теперь водитель пользовался первой педалью для небольших изменений в тяге, второй – в качестве тормоза, а регулятором давления для работы на крейсерском режиме. Датчики разместили на фоне выбеленных фанерок, для лучшей видимости. Осталось решить проблему с топливом. Изменили форму крышки топки, сделали ее фигурной, из двух плоскостей, из фанеры сделали желоб вдоль машины, на который укладывали дрова, в три ряда. Дрова приходилось специально выбирать поровнее, да еще и строго определенной длины. Водитель теперь еще и подавал дрова в топку. Для этого ему сделали рычаг (еще один!), который открывал дверцу топки так, чтобы падающее полено скатывалось по желобу в топку. Падали поленья по специальной фанерной направляющей, которая выходила точно к топке. Помещалось у нас на тракторе девять поленьев по тридцать сантиметров длинной, и пятнадцать в диаметре. Этого хватало на полчаса-час работы, но их укладывать можно было прямо в процессе, поэтому водителю (опять ему!) сделали дровяной ящик еще на три загрузки желоба. Потом поменяли на две загрузки, все равно воду доливать приходилось через полтора-два часа интенсивной работы.
Автономность нашего трактора стала порядка двух часов, запас воды мы увеличили. При этом испытания показали, что на крюке, на который мы цепляли плуг, мощность составляла в крейсерском режиме три лошадиные силы. Это было очень много. Для конструкции, после всех переделок весом под четыреста килограмм, считай, с коня, она была в три раза сильнее. И дров не так сильно ела, как мне казалось изначально. Особенно, когда мы переделали подачу топлива, под дрова большей толщины, которые можно было нарубить, не только круглые поленья теперь шли в топку. Мы заделали все узлы и сочленения съемными фанерными коробами, с пыльниками из пропитанных дегтем тряпок. Сделали специальные деревянные же шприцы для введения дегтевой смазки. Добавили прокладок всяких, небольших коробов для защиты валов, облагородили слегка водительское место. Даже сделали вторую сидение, спиной к водителю, и вывели туда управление тягой плуга. И еще, мы подготовили места для балласта. Теперь в зависимости от варианта использования, необходимо было по-разному размещать специальные камни-грузики. Для плуга и одного водителя – один вариант, с двумя операторами уже другой.
Трактор получился хоть и странного вида, но достаточно крепкий. Мы даже две фары спереди сделали, из скипидарных светильников. Правда, они тухли быстро, стеклом бы их закрыть. Последние переделки делали при свете костра, прямо на поле. Тут уже сарай образовался, из веток и лапника, в котором запчастей деревянных было еще на два трактора. Мы все делали в нескольких экземплярах, для оперативной замены.
Выход из механизированного угара получился внезапный. Все это время мы вставали затемно, пока не становилось светло, работали в мастерских, потом уже шли к трактору, опробовать новшества. В один из таких подъемов я по привычке оделся, выпил отвара из трав с медом, умылся, отметил день на календаре, и вышел в деревню. Буревоя не было. Погода стояла теплая. Где-то в лесу чирикала птичка. На озере орали лягушки. Я отправился к лесопилке с кузницей, там тоже никого. Еще и дверь дома у Зоряны открыта.
«Странно это», – подумал я, – «Да и вообще, какой сегодня день?».
Вернулся к календарю – на календаре последний отмеченный день показывал что сегодня пятнадцатое мая. Я ужаснулся. Мы три месяца не вылезали из мастерских. Вышел опять в деревню. Мимо шла Леда.
– А где все?
– Все еще не проснулись, а Буревой на поле, к посадке готовится, – Леда опасливо начал меня обходить.
Блин! Точно! Лягушки кричат! Скоро пахота. А чего это меня местные-то сторонятся? Я начал осматриваться. В деревне был разгром. Мы с дедом сильно увлеклись изобретательством, вокруг валялись какие-то обрезки, опилки, щепки, пятна скипидара и дегтя, лежала куча запоротых запчастей. Я посмотрел на свои руки – они были почти черного цвета, покрытые мозолями и въевшимся дегтем. Одежда была не лучше. Даже борода моя стала черной! Когда я в бане-то был последний раз? Не помню. Мы вечером из бочки, что на машине стояла, обычно обмывались, да и домой шли. Не удивительно, что местные меня сторонятся. Три месяца я бегал постоянно занятый, до рассвета уходил, после заката возвращался, огрызался постоянно, нервничал, мало говорил, стал нелюдим. Надо возвращаться в коллектив. И начну я с бани.
Деда застал после бани возле трактора. Тот выглядел получше чем я, чище и опрятнее. В отличии от меня, он работал в основном с деревом, да и в баню ходил. Я же отказывался, из-за сильной усталости.
– Здорова, Серега! – дед протянул мне руку, этот жест у нас с ним прижился, я на автомате так все три месяца с дедом здоровался.
– Здорова, – я пожал протянутую руку, – как там на поле? Пахать будем сегодня?
– Не, земля еще сыровата, надо выждать день-другой. Ты лучше скажи, мы только плуг трактором тягать будем? Невестки насчет овощей интересуются…
– Блин! Точно! Надо еще оснастку к трактору сделать, для боронования, для заглаживания, для картошки опять же. Только вот как нам посевы трактором не испортить? Раздавить он может их, даже под землей…
– Ты пока тут прихорашивался – дед ткнул в мою свежую одежду, – я там на поле сам кое-что придумал. Одевайся, пойдем.
Мы двинулись к полю. Все поле было утыкано ветками. Сначала думал, может ритуал такой, но присмотревшись, понял. Это дед места для посадки размечал. Разметил грамотно. По его рассказу понял, что дед сам задумался над работой с трактором, да и решил, что сеять будем более длинными полосками. Для овощей же надо плуги сделать по обе стороны от трактора, и кататься по определенным дедом дорожкам. Получалось, что овощи будут посажены двумя длинными полосками посреди поля. Справа от овощей, ближе к озеру, будут крапива и конопля, по осени с моей подачи насобирали семян. Слева от овощей – распахиваем под зерно. Причем сильно больше, чем в тот раз. Из-за наличия картошки, овощей, у нас осталось больше семян ржи, чем рассчитывали.
Мы стояли, рассуждали о способах посадки. Кукша, как оказалось, тоже принес из леса семян всяких трав, которые живность любит, поэтому распахивать в этот раз придется почти се поле подчистую. А если хотим на следующий год больше сажать, надо еще искать поле. Это расширять было особо некуда, вокруг овражки, ручьи, лес, защищавший от любопытных глаз и задерживающий снег.
– Надо наш лесоповал по осени готовить под посадку, – заключил дед, – там мы уже много вырубили, ямы от пеньков закидать, перепахать все под зиму, да и на следующий год сеять.
– Тоже верно. Только надо деревья толстые слишком да тонкие, которые оставляли, тоже попилить. Еще такое же поле получим. А там, и скотину заведем, многополье…
– Многополье?
– Ну, перекладывать посадки будем. Разные растения разное из земли берут, да разное в землю возвращают. Получается, что после одних другие лучше растут. А если на одном и том же месте постоянно рожь растить, урожаи упадут. Вроде, после гороха рожь растет хорошо, картошкой еще разбавлять надо, в другие года, а какой-то год вообще не садить. Или только траву.
– То знаю, – дед поддержал меня, – под паром, пустое поле, бывало, держали. Не знал только, что менять их надо, не знал…
– Да там секретов много. Удобрения, ну, чтобы росло лучше. Навоз кидали? Ну да, то оно и есть. У нас еще всякие специальные вещества… Блин, Влас, ты что ли?
Кто-то ткнул меня в задницу. Думал, Влас, он часто вокруг нас крутился, пока трактор делали. Повернулся, и чуть не испачкал свежие штаны, причем сзади. Мне в лицо смотрела большая серя рожа с большими глазами и ртом. Зверь атакует! Я уже замахнулся на нее, но вовремя услышал голос деда.
– Ты чего, Машку не узнал?
Я отступил. И впрямь Машка. Только уже на своих ногах!
– Давно ее отвязали?
– Дык месяц уже почитай как, – дед посмеивался, – ты, видать, в делах не заметил.
– Не трогай Машку! – писклявый голосок Смеяны раздался из-за серой туши.
– Де не трогаю я, удивился просто. И испугался.
Лосиха и ее малолетняя подруга двинулись по своим делам. Машка хромала. Все-таки неправильно нога срослась, наверное. На лосиху была повешена переметная сумка, на обе стороны. Смеяна ее придерживала, чтобы не упала.
– Куда это они? – спросил я деда.
– Да Машке прутики в лесу объедает, молодые. А Смеяна ее водит, да в сумки лесное добро всякое собирает. В основном, крапиву старую, сухую, которая зиму пережила. Из нее нить хорошая получается.
– Нда, сколько всего произошло, а я и не в курсе. Кстати, по поводу крапивы. Как урожай убирать будем? Надо еще оснастку сделать, такую, чтобы впереди было…
– Да успокойся ты, – дед опять посмеивался, – будет время еще. Дай с посевами разобраться. Да отдохни, а то на тебе лица нет. Всю весну с машиной провозились.
Я и сам чувствовал некоторое опустошение. Такое бывает, когда перенапряжешься, и продолжение работы требует слишком много усилий. Надо действительно отдохнуть. Ну, или сменить деятельность.
До посевной, все три дня, я работал молотком в кузнице. После всех работ с механикой, это было даже в удовольствие. Я делал ножи для плугов, под разные задачи. Одни для вспашки, другие – для того, чтобы зарывать картошку, третьи – для вспашки дерна, часть поля уже заросла. Деревянными частями подвесного оборудования занимался дед. Вдвоем мы справились вовремя, успели к посевной.
Эта посевная пролетела незаметно. Разметили с дедом поле, с учетом моих замечаний, организовали место для поворота трактора, позвали опять народ, да и начали пахать. С утра – обслуживание и подготовка трактора, смазка, чистка трубок в котле от сажи и пыли. Потом два часа вспашки, долив воды, догрузка дров, еще два часа. Так до обеда, часов шесть, перерыв на техобслуживание, час, опять три двухчасовых периода. Народ нам нужен был для помощи в загрузке дров и воды. Бабы таскали в бочки, стоящие на поле, воду, Кукша рубил дрова, мелкие их подносили к трактору, по три полена на мелкого. Вечером опять техобслуживание, баня, и спать. Справились очень быстро. А по местным меркам – так нереально быстро. Рожь посадил опять дед, руками, бабы посадили овощи, из моих, которые из будущего, они уже сами делали рассаду и семена, я возил на тракторе воду на сколоченной на скорую руку одноразовой тележке. Три бочки по пятьдесят литров за раз.
Потом трактор начал терять мощность. Проверил все, вроде нормально, только котел как-то странно себя вел. Грел непривычно. Пришлось вынимать датчик давления, пытаться разглядеть что внутри. Понял достаточно быстро. По всему котлу, и даже на конце датчика давления была накипь. Долго искал, как ее убрать. Пробовал разные способы на датчике давления. Лучше всего для этого подошел уксус, разведенный с водой. В план техобслуживания еще работу котла и всей системы с уксусом, а для снижения накипи стали использовать только кипяченную в жестяном баке воду. Вроде работа восстановилась.
Но проблема эта зацепила меня. Все детали нашего трактора были они деревянными, или же металлическими, но они были неразъемными. То есть, если прорвет или прогорит трубка котла, я починить ее не смогу, только разбирать с таким трудом собранную машину. Объяснил это Буревою. Дед и его невестки закончили с посадкой как раз, поэтом умы устроили совещание-праздник. Праздновали на открытом воздухе, поэтому к нам присоединился еще один член коллектива – Машка. Она не покидала Смеяна, остальных все еще опасалась. Хотя я тоже ее с удовольствием гладил и чесал. Она еще и полиняла к лету, так что на зиму и нас могли появиться теплые прикольные варежки.
– Так, родичи мои, на повестке дня два вопроса – праздник по поводу посевной, и думы о дальнейшей работе. Отдадим должное столу нашему, и приступим.
Все принялись за еду. После утоления первого голода, началось производственное совещание.
– Сначала по безопасности, почему дозорные почти не работают? Один раз всего прибежали за все время? – я начал по порядку, по степени угрозы для существования.
– Лодок нет почти на озере, за все время три только было, да и то две далеко слишком, – взял слово Обеслав.
– Почему так? – это уже к Буревою, – В прошлом году чаще плавали…
– Урожай большой был, год удачный. Вот и сидят на своих запасах корелы, не ездят на торг на Ладогу, – предположил дед.
– Примем за удачную версию, ну, будем считать, что так и есть, – я сделал отметку на фанерке углем, – теперь по ухоронке нашей, в лесу которая. Кто ее проверял и когда последний раз?
– Я проверял, – Кукша поднял руку, как на уроке, – она целая, чуть только подправил. Старые запасы сюда принес, – он обвел рукой стол, – новые закладывать надо.
– Верно, все правильно сделал, – я отметил себе слова Кукши, – что со стрельбой? Веселина, вы тренировались?
– Да, пока вы трактором тем занимались, да трава зеленая не вышла, мы стреляли. Все попадают с двадцати шагов в голову чучелу тому, что вместо дана у нас, – девочка традиционно покраснела.
– Так, неплохо, неплохо… С учениями что? Я не видел, чтобы тренировались?
Дед заулыбался:
– Два по восемь раз проводили, ты просто не знал, все в поле был. Мне Зоряна рассказывала, – та кивнула в подтверждении его слов.
Ух ты! Само теперь все работает! Даже подгонять никого не надо! Я в душе обрадовался.
– Будем считать, что по безопасности все у нас в порядке. Летом оружие делать будем, – я посмотрел на детей, – для всех делать будем. Теперь по поводу еды. Я посчитал тут…
Пришлось вставать из-за стола, мы сидели в ткацкой, на привычном месте, приносить доску, на которой рисовали.
– Если урожай будет даже в половину от прошлогоднего, еды нам на каждого будет вот столько, – уже привычным образом продемонстрировал поднос с мисками и разложенными там картошкой, зерном, сушенными овощами, грибами, да рыбой.
Рыбу Кукша продолжал ловить вершами, уже без нашего участия. На подносе из фанеры стояли три полные миски продуктов.
– Это если зиму только питаться будем? – недоверчиво посмотрела Леда.
– Не, это на весь год. На каждого, включая детей.
Немая сцена. Еды было действительно много, так тут не питались. Разве что по осени, когда урожай только собирали. А так, чтобы весь год, такого не было.
– Много… – Зоряна оценивала продукты, – где хранить-то все это будем? Да и мяса бы не мешало, а то с охоты Кукша редко приносит.
– Зверь ушел, – начал было пацан оправдываться, – только гусей в этот раз и наловил. Один был, мало принес…
– Не кипятись, – я остановил его, – нормально все. Про хранение и мясо ты права, надо что-то делать. Как себя дом мой повел во время дождя? Как вообще там с сохранностью продуктов?
Резкий переход на другую тему вывел из счастливого ступора, вызванного радужными продовольственными перспективами, всех. Слово взяла Леда:
– Мы смотрели во время дождя, да и после. Ладно сделали, не течет. Картошку всю да и зерно сохранили. Только вот дранка, – я приподнял бровь, – ну, кора на крыше заворачиваться стала, менять пришлось.
– Вот и отлично. С крышей, Буревой, надо лак делать, из смолы. Ты попробуй…
– Знаю я как, делал уже.
– Еще лучше. Лаком кору покрывать будем, тогда меньше промокать да портиться станет. Я к чему про дом спросил. С хранением решим вопрос, когда всем дома такие поставим, места для хранения хватит. Чердак, между стен, да еще и погреб сделаем. Поэтому перейдем к вопросу строительства. Буревой, когда ты думаешь этим заняться стоит?
Дед почесал бороду.
– Да можно уже и приступать. Еще месяца полтора в лесу только травы собирать да корешки, Зоряна знает какие, я там не нужен. Мед потом пойдет. А вот с рыбой что делать? Мы же лодку хотели? Да сеть сплели, надо на промысел выходить…
– Да, лодка тоже нужна…
– Дилемма – это Кукша вставил слово.
– Точно, дилемма. Плюс, кроме домов, надо еще мастерские построить, гараж для трактора, хозпостройки, много чего… Дерева у нас, того что на лесоповале лежит, хватит на все?
– На дома точно хватит, остальное пилить надо, – дед вспоминал результаты наших работ на лесоповале, – дрова еще для трактора нужны, да и для пищи. Надо трактор для пилки дров делать.
Я малость попутал. Это же я должен был эти слова сказать, а тут дед дремучий, а все туда же лезет! Жертва прогресса!
– Вы если еще один делать будете, опять три месяца провозитесь, – пробурчала Леда, – а нам опять зимовать как зверям…
– А у меня печь разрушилась, – вступила Агна, по-бабски всплеснув руками, – теперь и не знаю, как дальше быть.
Я достал новую фанерку, начал записывать проблемы.
– Давно разрушилась? Месяц? И чего молчала? Отвлекать не хотела? Так, нехорошо это… – я поморщился, стало даже стыдно, совсем жизнь деревни из головы выпустил. Мне в моем доме хорошо, а остальные мучаются, хоть и торчат у меня в гостях постоянно, делами своими занимаются.
– Хорошо, – я прервал посыпавшиеся на меня жалобы, – сейчас все запишем, что нам сделать надо, да будем решать, что в каком порядке. От себя добавлю, надо нам плавкой железа заняться, а то трактор наш может до осени не прожить…
– Как так-то!? – Буревой растерялся, – сколько сил угрохали, сколько извели! И…
– Успокойся, не факт, что сломается, но такая возможность есть. Их нужно из железа делать, тогда ни дождь не страшен, ни холод, ни грязь. А железо – за ним на болото идти надо. А кроме этого, нам еще соль надо добыть. Не знаю, как вы, а мне это пресное все уже поперек горла стоил.
– Соль нужна, – подтвердили только что не хором наши барышни.
– Тогда мы сделаем так. Сначала, как водится, на лесоповал. Для трактора оснастку сделаем, пилить деревья, потом перевозим сюда их. Потом ты, Буревой, сушкой займешься, я пока печки делать буду. Когда насушим – примемся за строительство, сначала дома для всех. Для этого пилораму перенести придется, или кузницу… Потом навес ткацкий…
Начались споры. Каждый предлагал свое решение, в каком направлении строить наши дома, не трогать ткацкое все, а то ткани не будет, я не хотел разбирать кузницу. Решение вышло само. Сначала переносим производственные мощности, без окон и стекол, потом – ставим дома, плавим стекло. Для стекол нужен поташ – надо накосить травы, а значит опять делать оснастку для трактора-трудяги. Чтобы печки были нормальные, для домов и для производства, нужен кирпич. Для него тоже надо сделать сушилку, формовку, добыть глины. Мои потребности в металле опять отложили на осень, все урожай собирать будут, а мы с Кукшей пойдем к источнику руды.
На том и порешили. Все успокоились, опять разговоры перешли в конструктивное русло. Распределяли обязанности, прикидывали, где можно взять глины, рисовали оснастку для трактора и для кирпичного производства. Детей тоже распределяли по работам, несмотря на то, что по календарю был День Защиты детей.
21. Деревня на Ладожском озере. Расчетный время – лето 861 года
Лето пронеслось также, как и весна. Быстро, в работе, но работе спорой и результативной. Правда, все портили дожди. Лето было холодным и влажным.
Первым делом пришлось изобретать брезент. Его делали, покрывая глиной ткань, и запекая горячим утюгом, точнее, его подобием из подручного материала. Брезент неплохо держал воду, но приходилось его периодически ремонтировать, глина местами после сильных дождей отставала. Брезентом крыли трактор, под брезентовым полотном проводили некоторые работы на улице, им же покрыли ткацкий сарай, чтобы не протекал. Все наши утепления и изоляции, которые делали в зиму, с наступлением весны и лета пришли в негодность.
Оснастка для трактора, чтобы использовать его на лесопилке, привела к переделке половины конструкции. Пришлось сделать заднюю передачу, навесим дополнительные шестеренки на передающих механизм. Теперь трактор опять обрел ось, и деревянную, громоздкую коробку передач. Причем для переключения сначала передающие валы опускали винтом вниз, чтобы отцепить карданы, переводили двигатель на минимальные обороты, потом рычагом переставить шестеренку в коробке передач, на обратную. Потом аккуратно, чтобы не сломать шестеренки поднимали валы. По началу часто ломали шпеньки, их замена была той еще задачей, потом поломали и оси. Переделали трансмиссию почти полностью.
Переделка привела к увеличению массы трактора, потери эффективности, но позволила решить задачу заднего хода. Пришлось сделать сцепление, на деревянных дисках, причем прижимание его было винтовым, то есть водитель раскручивал винт – оно отжималось, вкручивал – приживалось. Ну и сделать коробку передач, из трех скоростей. Одна рабочая, вторая для вала отбора мощности, он шел вперед через весь трактор, третья – задняя. Для вала отбора мощности тоже пришлось делать сцепление, отдельное. Все валы и шестеренки находились в постоянном движении. Коробка получилась огромная, водитель по сути сидел на ней. Меньше сделать ее не позволяли прочностные характеристики дерева, используемого в работе. Водитель откручивал сцепление, деревянный диск отходил от крутящейся коробки, переставлял передачу, нейтральной была любая позиция между шестернями, и прикручивал сцепление.
Шестерни для коробки мы считали расходным материалом, уж больно часто они выходили их строя. Деревянные диски сцепления вообще меняли каждое утро. Трактор потерял в мощности наверно треть, приобрел в обслуживании полчаса с верху каждый день, в ремонте – еще час в обед, но обрел новый функционал. Им мы смогли пилить деревья. Пилу сделали привычным нам способом, из уголка. Навес для трактора располагался спереди, в нем наша пила в специальной раме, которая ходила туда-сюда через вал отбора мощности и специальный механизм перевода вращательного движения в поступательное. По сути, впереди у нас стояло колена кардана, только больше размером, которое по специальным салазкам двигало нашу раму. Ход ее рассчитали так, чтобы использовать всю длину полотна. Пила с обвесом ходила свободно в раме, прижимали ее к дереву специальным рычагом.
Провели испытания. Буревой подъехал к дереву, вплотную. Кукша зацепил мега-арбалетом стрелу, и натянул дерево в сторону, куда оно должно было упасть. Я взялся за рычаг прижимания пилы.
– Давай, переходи на пилу! – крикнул я деду, и тот начал колдовать с коробкой, сцеплением, валом отбора мощности. Пила бодро начала выдавать порции опилок. Минут за пять спилили дерево, оно рухнуло туда, куда направил его Кукша. Мы перешли к следующему дереву.
Пилили деревья мы не просто так. Мы делали дорогу к лесоповалу. До вечера прошли половину пути. Вернулись на тракторе втроем домой.
В сарае-гараже, сделанном на скорую руку перебирали трактор.
– Руками пилить быстрее получается. Пока воду готовим, пока дрова, пока диски эти меняем, коробка эта твоя с шестернями, – дед жаловался, заменяя очередные шестеренки в коробке передач.
– Да так все ты говоришь, правильно. Только устаем мы меньше, это раз. Воду нам бабы кипятят, это два. Да и скорость низкая из-за того, что еще не привыкли. Сам подумай, мы в принципе даже детей за трактор посадить можем, Обеслав уже на этот счет интересовался, кстати. Им сил хватит лес пилить, а раньше только мы могли. Теперь даже если что случится с нами, они дровами себя обеспечат. Недолго, правда, – я очередной раз смазывал узлы и сочленения машины.
– И то верно, тут вон воды бочку набрал, дровишек подкинул, да и пили, – дед закончил с коробкой, перешел на обслуживание навесной пилы, – а учить их надо, может, тогда не только мамкам помогать будут, но и нам тоже.
– Я вот что еще подумал, надо еще другую пилу, верхушки пилить, а то завалить то завалили, а дальше все равно руками.
– Еще одну оснастку? Давай прикинем хоть, сколько на нее уйдет, да имеет ли смысл, – дед говорил абсолютно здравые вещи.
– Давай, за ужином посчитаем, она не сильно от вот этой отличаться будет, – я ткнул в нашу навесную пилу рукой.
Оснастку оставили на потом, руками все же не так долго пилить сваленное дерево. Но пилу модернизировали, теперь дед сам прижимал пилу длинным рычагом к дереву, а мы в это время пилили как раз верхушки. Еще пришлось мега-арбалетов наделать, мы теперь намечали деревья, и сразу наклоняли их в сторону падения, дед же готовил машину.
За два дня пробились к лесоповалу. Наши бревна, те что зимой пилили, лежали тут, как и верхушки сосен. Надо гнать плот, собирать бревна, да и вести их в деревню. Дед, правда, решил попробовать пеньки рвать трактором. Пошли на встречу, пару подкопали, пеньков выдрали, а на третьем запороли всю машину. Треснула рама.
Дед проклинал себя всю дорогу обратно. Трактор перекосило, трясло, он еле ехал. Мы с Кукшей шли по бокам, придерживали его от падения, и контролировали состояние рамы.
– Зачем я, дурень старый, к пенькам полез! – дед в сердцах бил кулаком по блоку цилиндров, – Так бы вырвали, домкратом твоим этим! Теперь вот машину загубили!
– Не кори себя, – я был настроен более оптимистично, – рано или поздно это бы случилось. Хорошо, что на пеньке, а представь при спиле? И пилу бы потеряли, и сами бы сгинули бы.
– Надо двигатель этот ваш на плот поставить, пусть веслами машет, – Кукша думал вообще не в ту степь, – быстрее бы лес перевезли.
– Не, веслами не надо, так перевезем. Буревой, – я обратился к деду, – ты займись новой тележкой пока, колесами там, оснасткой. Со станком токарным ты уже освоился, а мы пока лес перевезем. Недели тебе хватит?
– Да хватит, – дед опять ударил по трактору, – все равно обидно…
– Это да…
Мы опять возили с Кукшей на плоту лес. По пути опять рассуждали о построении общества, роли вояк в нем, про князей да про работников.
– Ты говорил людей много надо для войска большого, – Кукша оттолкнулся от берега слегой, первый наш заход, – а ведь если такие трактора сделать, то и не так много уже получается.
– Прав ты, это верно. Только ведь дров они много жрут, это не забудь. Да и обслуживания, ну, ухода постоянного требуют. Вон, почитай четверть дня на это уходит.
– Ну а если железные сделать? Ты же говорил они лучше?
– Лучше, факт. Только вот где железо то взять? У нас весь трактор сделан, почитай, на том, что вместе со мной сюда попало, – Кукша историю мою знал, при нем я говорил спокойно – а если его самим делать, сколько провозимся?
– Да, провозимся долго, – пацан чесал нос, – а нельзя как-нибудь быстрее железо делать? Ну, как с трактором, чтобы само?
– Да можно, наверно, я тут прикидывал, лотки промывочные надо сделать, насос для воды, тогда паровым двигателем воду брать из болота, да на месте и промывать руду. Потом ее домой везти, ее в три раза меньше будут, в деревне печь большую ставить, угля у нас навалом, да и плавить непрерывно. Воздух в печь ту тоже паровым двигателем подавать, быстрее будет.
– А проковывать как? Отец долго ковал…
– Молот паровой сделать можно, – я вспоминал разные механизмы из своего времени, – по типу того, которым мы медь плющили для ткацкого станка. Вращать двигателем, только подноси заготовку, и держи покрепче.
– Какая замечательная машина получилась! – Кукша похвалил нашу с дедом работу, – А про плот ты говорил, почему не надо весел на него? Приделали бы, да и плавали себе?
– Там не весла нужны, а винт. Или колеса водяные, потом покажу. Только вот наша машина слишком большая получается, для нее лодка здоровая нужна. Здоровая лодка – мы веслами не управимся, если она сломается. Надо меньше сделать, чтобы и руками выгрести можно было. А меньше – значит силы в ней мало будет, если деревянная, не даст дерево маленькую сильную машину прочной сделать. Надо железо.
– Все в железо упирается, – подтвердил Кукша мои слова, – а у вас в бою такие машины не использовали?
О! Опять военный в нем проснулся. Но тут я присел на своего любимого конька – танки. Так и рассказывал ему про пушки, броню, пулеметы всю дорогу. Заодно про гусеницы вспомнил, с ними тоже трактора были. Кукша такое слушать любил.
В один из дней, вернувшись на плоте, узрели некоторые изменения в нашем поселке. У моей кузницы пропала стена. В ней стоял трактор. Кинулись к кузнице, может, дед в стену въехал, да покалечился. Вместо крови по стенам, застали идиллию.
Дед сидел за бешено вращающимся токарным станком. На тракторе сидели Обеслав и Влас. Дед орал:
– Хорош!
Пацаны кинулись крутить сцепление, убирать передачу. Дед менял заготовку, опять командовал:
– Запуск! – и пацаны давали привод на станок.
Я так и сполз по стенке. Особенно, когда увидел, как тихий спокойный Добруш, брат Веселины, у них стеснение это семейное, носился, как угорелый с дровами и ведрами с водой.
– Кто в дозоре? – подозрительно поинтересовался Кукша.
– Сейчас Олесь, – отозвался Добруш, – его смена. Через час вон Обеслав пойдет.
– Вы чего тут творите, – наконец обрел я дар речи, – Буревой, ты как… Зачем?
– Стоп машина! – скомандовал дед, я окончательно выпал в осадок, пацаны засуетились – Здорова, мужики. Мы тут это, того, слегка процесс убыстрили, я вон тот вал сюда пробросил, да и к станку приделал…
– Он же развалится! Он же на такие скорости не рассчитан! – я запаниковал.
– Да я его тоже того, доделал, – ответил дед.
Я начал присматриваться. И впрямь доделал! Усилил кое-что, барабаны инерционные убрал, валы поменял на более толстые, шестеренки тоже. Дед провел комплексную модернизацию, считай! Я повернулся к Буревою. Тот с умным видом рассказывал пацанам, как и почему работает машина. Те кивали, тыкали пальцами, спрашивали. Дед решил плотно взяться за образование.
– Пошли бревна разгружать, – я потянул Кукшу за рукав, не хотел прерывать педагогический процесс, – они закончат, нам помогут.
Уходил из кузницы в смешанных чувствах. Радовался, что дед смекалку проявил, что мелких учит, что сам в мои «изобретения» новшества вносит, пусть пока и на интуитивном уровне, а с другой стороны, вроде как не один я такой умный тут теперь. И это ж мои поделки! Чего он в них лезет!
