Текст книги "На дальнем кордоне (СИ)"
Автор книги: Максим Макеев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 34 страниц)
13. Деревня на Ладожском озере. Расчетный время – май месяц 860 года (6.05–14.05)
Военная подготовка, которая началась на следующее утро, была делом забавным. Хоть и относились к ней серьезно, но получалось у нас весело.
Всех девушек и «рекрутов» прогнали через арбалет, который перебросило вместе со мной. Проблем в принципе не было. Даже натягивать тетиву получалось у всех, благо ворот для натяжения тоже был в комплекте. Я с дедом сделал мишенное поле на краю деревни, поставили конструкцию из прутиков, набитую травой, изображающую гоповарвара с головой. Прогнали всех через стрельбу из положения стоя, с колена, лежа. Арбалет был довольно мощный, разобрал бы нашего травяного гоповарвара на куски еще на первом стрелке. Если бы хоть кто-то попал. Кроме Кукши. Тот оценил удобство приклада, прицел какой-никакой, и с третьего выстрела (привыкал) засадил стрелу в голову. Послали мелких собирать стрелы, они в край естественного вала, окружающего деревню, за мишенью воткнулись, одна только в лес улетела. Мелкие вернулись, Кукша отстрелял за две минуты все пять стрел, что были в комплекте, попал четыре раза в туловище и один в голову. Заявил, что луком привычнее. И показал. За то же время (я засекал!) набил в «условного противника» с десяток стрел с того же расстояния – мишень мы метров на двадцать пять поставили.
Прогнал всех еще раз, медленней, сам учился стрелять, не пробовал до этого. У меня получалось неплохо, привычно мне было с прикладом, мушкой, прицелом. У остальных пока дела шли хуже. Пока наблюдал за огневой подготовкой, комментировал да давал советы, меня потянули сзади за рукав.
– Деда, а дай мне тоже, – это Веселина, мы ее в «рекруты» не записывали, девочка все-таки. Сказала, а сама раскраснелась, как свекла.
– Да не вопрос, – я почесал бороду, от деда привычку взял, – только смотри, ты же девочка, синяки останутся на плече….
– А я все равно попробую, – она еще больше раскраснелась, потупила взгляд, но выглядеть старалась при этом решительно.
– Ну ладно. Эй, кто еще не отстрелялся?
– Я! Я! – отозвались Олесь и Добруш.
– Ты, Веселина после них будешь.
Пацаны отстреляли каждый по пять стрел, попали на двоих один раз. К рубежу подошла Веселина. Н-да, воин из нее тот еще. Впрочем, как из нас всех. Но она еще и плавная такая вся, медленная, двигается – как будто танцует. Вот взяла арбалет, я помог ей натянуть тетиву, она покраснела еще больше, аника-воин. Ну, пусть хоть попробует…
– Фьють! Фьють! Фьють!
Я натурально охренел. Выпустила три стрелы, все в голову. Снайпер! Как ее, Людмила Павличенко! Во!
– Фьють! Фьють! – все в голову! Хед-шот! Она повернулась ко мне, так же плавно, как всегда ходила. И опять красная.
– Ах ты ж моя снайперша! Мастерица! Видали как она! Умница! – это я пошел обнимать да хвалить, – Да не красней ты, вон как покосила врагов, пусть пока и травяных. Гордиться надо! Да других учить… Так! Все сюда собрались, стрелки. Садимся, сейчас нам Веселина скажет, как она так точно стреляет, а мы будем слушать, да все учиться! Буревой, не смотри на меня так. Она тут больше чем мы все в мишень попала, Кукшу не считаем, он старше и тренировался долго.
Все уселись полукругом, я с Веселиной остался в центре. Та натурально паниковала, я положил руку на плечо, шепнул:
– Спокойно, спокойно, тут все свои. Мы ж не ради забавы тут стреляем, а чтобы от мурманов да данов отбиться, – при упоминании данов она резко посмотрела на меня, и вязала себя в руки.
– Вы когда крючок дергаете, – она показала на курок, – у вас самострел не смотрит на этого, – указала пальцем на мишень, – если тихо нажимать быстрее попадете…И держать его вот так приемистей… И… И…
Я успокаивающее погладил девчонку, опять засмущалась. Хоть вроде все свои и даже родичи, но тут к выступлениями перед толпой не привыкли, тем более в десятилетнем возрасте.
– Так, Веселина, значит смотри сюда. На сегодня мы закончили, время уже делами заниматься. Арбалет, так самострел этот называется, бери себе, тренируйся на этой мишени, думай, как нас стрельбе правильной да меткой учить. Это твоя теперь наиглавнейшая задача. Все согласны?
Никто ничего против не имел, даже Кукша. Дед подтвердил мое решение, и мы разошлись, оставив Веселину тренироваться. Да… Иногда жизнь преподносит сюрпризы, в любом веке.
С сигнализацией нашей еще веселее получилось. Несколько раз пацаны звали меня, когда проплавали лодки. Угрозы пока не была. Но появилась мысль провести учения. Я дождался, пока все уйдут в лес, кроме наших дозорных, поднял тряпку, залез к дозорным и начал ждать возвращения людей. Вернулись за два часа все. На тряпку никто внимания не обратил. Даже Буревой. Я нажаловался ему, постращал местных последствиями, но действия это не возымело. На следующих учениях опять никто на тряпку внимания не обратил. Решил устроить им обстановку, приближенную к боевой. Взял местную одежду у Зоряны, сказал что для работы. Вечером, чтобы никто не видел, в кузнице сделал себе маскарадный доспех из дерева и коры, шлем там, копье, щит, даже меч деревянный смастерил. Сделал углем на морде боевую раскраску, чтобы пострашнее было. Дождался опять ухода населения в лес, предупредил дозорных пацанов о моем плане, спрятался за домом в деревне и начал следить.
Из леса народ шел по одному-два человека. Вот показались Зоряна с Ледой, с корзинками. Спокойно пошли к дому, разбирать принесенные припасы. Потом пришла Агна с детьми, тоже с корзинками. На тряпку никто внимания опять не обратил. Когда пришел Кукша с охоты (неудачной) я решил, что пора действовать. С криками и воплями выскочил из-за дома, колотя копьем по щиту, и поскакал вприпрыжку к бабам.
Фьють! Фррыг!
Блин, хорошо что щит делал считай из поленьев! Бабы отреагировали почти правильно. То есть, с воплями похватали детей, кого смогли, и ломанулись, аки лоси в лес. Даже не в сторону нашего схрона, а просто в лес. А вот Кукша и Веселина – неправильно. То есть они меня чуть не убили. Кукша схватил свой лук и начал меня обстреливать. Хорошо, что с перепугу мазал, только вскользь в щит попал. Но своими действиями он меня натурально спас, дал время укрыться за щитом. Потому что Веселина подтвердила свой статус снайпера – всандалила мне в щит стрелу ровно там, где была моя голова. Она арбалет с собой постоянно таскала, тренировалась, привыкала, я настоял. Я завопил, благим и неблагим матом, погибать молодым мне совершенно не хотелось, а Веселина уже натягивала тетиву, недобро на меня посматривая. По характерным словам на буквы Х и Б, наши стрелки меня, наконец узнали, и уставились недоуменно. Потом из леса подтянулись бабы, которые, как позднее выяснилось, не далеко отбежали и стали наблюдать. Подтянулись, и чуть не навешали мне – я от них убегал по всей деревне.
– Это же учения! Подготовка! В обстановке… Ай, больно! – это мне коромыслом слегка прилетело, – В обстановке, приближенной к боевой! Ай, блин! Агна, кто ж камнями то кидается в родичей! Это ж по-современному! Прогрессивно!
Продолжалось это минут пятнадцать, местные слили адреналин, я запыхался в своем маскараде, остановился и поднял руки. Сдался, значит. Кукша с Веселиной ржали как кони, пока меня гоняли по деревне, но сами в процессе экзекуции не участвовали. Наконец, на вопли из поселка, в основном мои, нарисовался Буревой. Всех уже отпустило. Стояли, тяжело дышали.
– Ты чего поленьями обвешался да рожу размалевал? – дед рассматривал мой маскарад с недоумением, – да и крик подняли, на озере слышно, а оттуда для нас главная опасность.
– Вот! Вот! Правильно! Братик, защити от баб, всю спину исполосовали! – я заскулил и побежал к Буревою, – Я учения устроил, по эвакуации, ну побегу в лес при опасности. По результату эти личности, – я ткнул в Веселину с Кукшей, – меня чуть на тот свет не отправили, а эти, – обвел баб руками – вообще дрекольем по деревне гоняли! Никакого уважения! Никакой дисциплины! Вон, знак опасности же висит!
Я ткнул в тряпку. Народ синхронно повернул голову к флагштоку. Там развевалось наше красное знамя.
– Ну дык это, а пошто поленьями обвешался? – дед почесал бороду.
Я начал в красках описывать замысел, его реализацию, как готовился, как засаду устраивал, процесс моего кавалерийского наскока, артналета со стороны стрелков, и позорного бегства от разъяренных баб. Дед сначала слушал серьезно, потом начал кривиться, потом заулыбался, потом начал ржать. Особенно на том моменте, когда меня загнали в кузницу, и тыкали палками, а я орал и отбивался. Бабы подключились к рассказу, как они страха натерпелись, как в лес детей спасать, как услышали кодовый сигнал «Ай, б…ть! Что ж вы творите, снайперы хреновы!», как вернулись посмотреть, узнали меня и решили наказать за страхи свои. Куша тоже с Веселиной добавили свою лепту в мой рассказ. Через полчаса вся деревня ржала как кони, вспоминая отдельные моменты и ситуацию в целом. Больше всех смеялись дозорные, они всю картину видели со стороны, и знали про мой маскарад. Дед аж присел на пень, плакал от смеха.
Когда все несколько успокоилось, народ устал смеяться, дед посерьезнел, и перешел к оргвыводам:
– Так, родичи мои. Все это конечно хорошо, особенно Серегу по деревне дрекольем гонять, – все заулыбались, – но брат мой младший, названый, прав. Если были бы мурманы или даны, а не этот ряженый, в поленьях, тут бы вам конец и пришел.
Народ проникся, улыбаться перестали. Кукша вылез вперед:
– Ну дык мы ж его убили бы! Вот, Веселина бы еще раз стрельнула – и все!
– Ага, еще раз… Да по родичу, который вас уму-разуму учил. Который в бой не шел, только орал громко. Да по одному. А если бы еще пяток выскочило, тогда что?
Наши стрелки задумались, прикинули про себя, и погрустнели. Еще парочка гоповарваров бы их положила.
– Вот! – дед поднял палей над головой, – Головой думать надо (о! моя цитата!)! Сами бы сгинули, да и нас погубили бы. Сергей прав, не дело это, дозорных выставили, а их никто не слушает. Тряпку эту, флаг которая, подняли, а никто на нее не смотрит. В лес ломанулись так, что за вами любой дурак дорогу найдет. Не гоже.
Дед встал с пенька, почесал бороду, и начал раздавать ОВЦУ (особой важности ценные указания):
– Теперь учения эти будем проводить не раз. Сами запомните, и детям строго накажите – из леса сразу не выходить! Спрятались укромно, глянули на флаг, если нет – тогда идите. И только так! И никак иначе! Это я вам, как глава рода говорю. Наказывать буду всех, кто напролом до дому прется! Мужей схоронили, теперь детей схоронить хотите!? Или жизнь вам не мила!!? Хотите на в рабы податься!!!? Я вам покажу! – дед не на шутку рассвирепел – Слушать надо, когда говорят вам! Умные люди говорят, опытные!! Мы же не просто так все это затеяли!!!..
Дед распалялся, бабы поникли. От былого веселья не осталось и следа. Дети даже посерьезнели. Накачка личного состава продолжалась еще минут двадцать. Потом дед оглядел население – до всех ли дошло? Народ стоял понурый. Значит, до всех. По крайней мере, здесь и сейчас свою ошибку поняли и бабы, и дети, и Кукша с Веселиной. Дед успокоился, а народ, видя это, начал ему жаловаться, что страху натерпелись, что я, злыдень такой, выскочил, как черт из табакерки, что за детей испугались… Дед характерным жестом руки пресек на корню эти стоны:
– Сергей правильно сделал, сейчас страх переживаете – когда даны придут не растеряетесь…
– Тяжело в учении – легко в бою! – я поддержал суворовским лозунгом выступление деда.
– Ага, ага, – дед зыркнул на меня, нечего старших перебивать, – вот чтобы боя этого самого не было, теперь в деревню с поднятым флагом не заходить! В стороне держаться, наблюдать скрытно! Рано нам пока в бой вступать…
– Как же рано, мы вон на учениях этих воя убили считай? – Кукша продолжал гнуть свою линию.
– Вот только ты-то не попал! – дед показал на меня и на мой щит, где торчала только стрела Веселины, – и стрел сколько потратил? Сколько осталось у тебя? Дальше что делать собирался? Почему как перст посреди деревни стоял? Почему Веселина вместе с тобой стояла? Метнул бы Сергей копье свое – не тебя, так сестру бы убил или покалечил. Ты бы потом мне сказывал про подвиги свои, если бы сестру не сберег? Или как?
Кукша сник. Дед был со всех сторон прав. Подготовленный воин, по его рассказам, даже при том вооружении, что было у гоповарваров, да еще и в чистом поле – это штука страшная. Они чуть не с пеленок готовятся, да потом в походах опыт набирают. Те, кто выживает. Кукше с луком если что и светило, то только поцарапать своими стрелами одного, максимум двух, и то не факт. Щит он мой не пробил, я мог (теоретически) приблизиться и наподдать ему копьем. И не было бы Кукши. Не говоря уже про Веселину, та стрелять метко научилась, талант у нее к этому, а вот все остальное, выбор позиции, порядок целей, укрытия, перемещения с оружием – этого она ничего не знает. Так и стояла во время учений в полный рост бедная девочка, лихорадочно пытаясь взвести арбалет.
– Родичи! Не для смеху стараемся, для дела, – дед начал подытоживать, – учения те Сергей проводить теперь будет часто, то мое слово. Да и другие всякие, чтобы род не сгубить. Я все сказал.
Дед обвел взглядом народ. Его слово услышали, надеюсь, поняли правильно. Только Веселину жалко, стоит девчонка, чуть не плачет, опять красная вся. Пока меня «убивала» белее белого была, а тут опять как свекла. Перспективы, описанные дедом, ее испугали. Да и другие тоже малость поплыли. Решил перевести разговор в конструктивное русло, чтобы в депрессию не впадали:
– Учения будут пока двух видов. Первый – это как сегодня, тряпку вывешивать буду, пока все в лесу. Буревой вам подходы к деревне скрытные определит, как делать что расскажет. Еще убегать тренироваться будем, если мы в деревне, а с озера кто на нас пойдет. Что первым брать, куда бежать, как к ухоронке идти. И по утрам учиться стрелять не забываем. Потом к более сложным вещам перейдем. У меня все. Буревой, научишь их, как скрытно домой ходить?
Дед кивнул.
– Тогда со мне нужны только Кукша с Веселиной, остальные – разойдись! – что-то сразу вспомнилась родная военная кафедра…
Стрелки подошли ко мне. Я в процессе разбора полетов решил сделать для них отдельную программу подготовки. Будет маневренная снайперская группа. Маневры осуществлять будет на своих двоих. Повел ребят в кузницу, в свой штаб.
– В целом вы молодцы, не растерялись, огонь вести, ну, стрелять начали, даже почти попали. Особенно Веселина, – я похвалил их, чтобы не сильно переживали, – однако толку, как Буревой правильно сказал, от этого мало. Людей бы не сохранили, да сами полегли. Надо по другому делать, нам перебить врагов сейчас не главное.
– А что главное? – изумился Кукша. Давно подметил, нравится ему охотиться, стрелялки разные, дедовы рассказы про походы его недолгие. Воином себя пацан видит.
– Нам сейчас главное себе да родичей уберечь, да выжить. Сколько мурманов пришло, когда мы встретились впервые, Кукша, помнишь?
– Ну пять вот там было, еще два тут стояли, один посредине… – Кукша напрягал память в попытках вспомнить те события.
– Не продолжай, их двадцать семь человек было, три-девять по вашему. У тебя стрел сколько было, когда ты в меня стрелять начал?
– Я четыре успел пустить, да еще две осталось, – Кукша продемонстрировал оставшиеся стрелы, – они с костяными наконечниками, на зверя, вот щит и не пробили…
– А у тебя? – это я уже к Веселине.
– Я одну стрелку пустила, четыре осталось еще, не успела… – та начал всхлипывать.
– Так, успокойся, ты все равно молодец, меня чуть не пристрелила, метко попала. Остальное мы сейчас придумаем, для того учения и проводили, – я погладил девчушку по голове, та вроде успокоилась.
– Итого, если бы вы своими стрелами каждый раз по воину попадали, ранили бы или убили одиннадцать воинов, еще шестнадцать бы осталось. С ними бы вы что делали?
Молчат, глаза опустили.
– Вы когда стрелять начали вокруг себя смотрели? Нет. Может, там тоже лучник был? Натыкали бы стрел в вас, и поминай, как звали. Поэтому ваша задача сейчас – обеспечить уход остальных из деревни. Себя сохраним – барахло да железо еще сделаем. Не сохраним – все сгинем. Это понятно? Вижу, что поняли. Теперь по тактике, ну по действиям вашим. Кукша, тащи сюда во-о-он те чурочки да ветки, я вам сейчас по методу Чапаева расскажу все.
– А это кто такой? – Кукша принес охапку палок-веток, обрезков и обрубков.
– Воин у нас такой был, лихой рубака, на коне скакал, бурка там, все дела, – я расставлял деревяшки, – славный воин был. Враги ранили его, в руку, он в реке потонул, не смог переплыть. Но молва народная его запомнила, песен насочиняли, анекдотов опять же… Вот, примерно так. Смотрите.
На верстаке я сделал небольшой макет нашей деревни. Дома, сараи, разложил веточки в качестве границы леса, нарисовал углем окружающие поселок холмики, обозначил озеро, заводь. Не очень точно, но им сойдет. И так вон вылупились, как на новый iPhone.
– Это наша деревня, как ее птицы видят. Вот Зоряны дом, кузница, лес, Агны и Леды дома. Понятно? Тогда дальше. Я в засаде вот тут сидел, – я поставил небольшую чурочку, разукрашенную углем в черный цвет, – вот тут вы стояли, – эти чурочки были белые, не крашенные.
– Как забавно, – Веселина потянулась к макету, – а вот тут еще сарай наш должен быть, тут вот кустики, а тут…
– Это потом, смотрите, Вот тут были все остальные. Вот тут, далеко, наша ухоронка с припасами, которую вы с Дедом, Кукша, делаете. Так? Я выскочил на вас и встал вот сюда, – я передвинул чурочку, – а вы начали в меня стрелять, – я повернул чурочки, чтобы показать на схеме их расположение и направление стрельбы, – остальные ломанулись в лес.
Я убрал всех, кроме нас троих со схемы.
– Вот отсюда, – я показал на заводь, – обычно к нам приходят гопо…, ну вообщем мурманы с данами. Ты, Кукша к этому месту спиной был, оттуда тебя убить могли. Ты, Веселина, боком стояла, но смотрела на меня. Был бы еще один воин – убили бы вас. Что делать надо было?
– Вот сюда бежать, – Кукша передвинул «свою» щепку, повернул так, чтобы видеть выход к заводи, и чурочку, изображавшую «меня», – отсюда я бы и стрелять смог – место открытое, хорошее – и видел бы все. А Веселине вот сюда надо идти, чтобы в лес не прошли вороги. А остальные…
– Да вам вообще показываться в деревне не надо было! Флаг же висит! Давай по другому поставим всех, до того момента, пока вы в деревню не вошли…
Мы просидели за тактикой по-чапаевски еще часа два. Кукша лихо двигал фигурки, прикидывал как получает, мне рассказывал, я предлагал свое. У него толково получалось, готовый полководец. Точнее, учитывая материалы, из которых делали макет, палко-водец, от слова «палка». Веселина же дорабатывала схему, указывала какие-то непроходимые кусты, овраги, буераки, деревья крупные, ручьи рисовала. Готовый начальник штаба. Она по жизни аккуратная и глазастая, много видит и помнит того, на что я бы даже внимания не обратил. Засиделись мы, Буревой пришел нас разгонять на работы. Он накачивал баб, намечал им пути отхода, да вдалбливал схемы эвакуации. Не разогнал нас, сам в процесс включился. Итогом всего этого стало окончательное понимание нашего защитного механизма, то бишь драпа в лес.
Три укромных места по трем сторонам деревни, куда стекались люди при опасности, пути их отхода, еще два промежуточных, по дороге к ухоронке, и собственно она сама. По тактике стрелков наших тоже определились. Тут я предложил, остальные поддержали:
– Наша сила сейчас – маскировка, ну, скрытность, чтобы нас не видели, и знание местности. Поэтому вы вдвоем должны дать нам время для побега. Работайте на пару, тренируйтесь тоже. Кукша, тебе наконечников для стрел я наделаю, металлических, скажи только каких. Для стрел древка тоже сделаем, на станке. С оперением только сам реши, какое да как крепить. Тебе, Веселина, тоже стрел наделаем, к арбалету. Испытаем разные, из дерева разного, какие лучше подойдут.
– Да чего тут испытывать-то? Их клеить надо, – это дед поучаствовал в техническом прогрессе.
– Клеить, так клеить, покажешь как. Вы теперь у нас команда прикрытия. У нас так это называлось. Когда все разбегаются, или в деревню носа не кажут, из-за опасности, флага поднятого, то вы занимаете позицию во-о-т тут, – я показал на схеме их позицию, – мы с дедом вас по флангам, по краям то есть, прикрываем, чтобы не обошли незаметно. И задача ваша – дождаться пока все не соберутся в ухоронке. Сколько времени там им надо, Буревой? Ну, по моим часам? Два часа? Вот, значит вы сидите и наблюдаете за деревней два часа, ориентировочно. Потом переходите сюда, – снова отметка на схеме, – тут еще час ждете. Потом – в ухоронку вот этим маршрутом. Если же на вас пойдет кто, или нападающие в лес захотят сунутся, ваша задача – ранить сильно одного, желательно при этом чтобы место ваше не обнаружили. И переходить вот сюда, или сюда, сами определитесь по ситуации. И дальше ждете. Опять полезут – еще одного сильно ранить. Убивать не надо, а раненый – обуза для остальных. Они ж его не бросят, Буревой, как думаешь?
– Не, не бросят. После первого выстрела, мы так делали, они в строй встанут, или попрячутся, стрелка искать будут. Раненого за строй оттащат, или тоже спрячут, пока стрелка не найдут.
– И долго они так стоять будут?
– Да по разному. Иногда и четверть часа, чаще меньше, – дед лучше остальных ориентировался в моих отрезках времени, но минуты пока не осилил.
– Ну пусть будет пять минут. Пока оглядятся, пока осмотрятся… Потом разведку посылают, Буревой? Ага, точно, пару человек вперед идут, это и есть разведка. Значит, меняем тактику, – к этому слову они привыкли, – вы перемещаетесь после первого выстрела так, чтобы сделать второй. По разведчикам, с другой стороны. Вот сюда, например. Опять раните разведчика, незаметно, и меняете позицию. Потом – опять. Ясно?
– Ага, навроде как леший в лесу крутит, мы их крутить будем, – Кукша оживился, – а потом всех и убьем!
– Убьет он, вояка, – дед включил сарказм, – на третий выстрел они толпой побегут, все лучше чем под стрелами стоять. Меня так ранили, когда мы лучников в лесу атаковали. Но лучники их не ушли тоже.
– Тога после второго выстрела смещайтесь в лес, на следующую позицию. По лесу незнакомому они, чай, не сильно бегать будут? Ага, вот и Буревой подтвердил, так все. Нам главное, чтобы они ушли. Просто ушли, напугать их надо. Когда потери у них сильные будут – они уйдут, зачем головой рисковать, если добычи в нашей деревне большой не предвидится? Я так думаю…
– То верно, в лес соваться, да незнакомый, да когда по тебе палят почем зря, не будут. Нет тут для них добычи. Только опасность, – дед почесал бороду, – только вот что с доспехами делать? И как Кукшу спрятать, ему ж во весь рост стоять надо, чтобы из лука стрелять?
– А вот тут самое сложное, – я предвидел сопротивление, потому сделал паузу, собрал к себе внимание всех, – Кукша стрелять не будет. Будет Веселина.
Заявление мое перекосило всех. Особенно Веселину. Кукша скривился, начал было открывать рот, но я жестом остановил его:
– Ты будешь сестру прикрывать, ну беречь. Если много полезет, или опасность вам непосредственно угрожать будет, твоя задача – закидать их стрелами, заставить спрятаться, пока Веселина не перейдет на другую позицию и не подготовит выстрел. Потом и ты к ней пойдешь. Без непосредственной опасности – стрелять запрещаю! Имея я право? – это я уже к деду.
– Хм, закидать и заставить спрятаться, говоришь… А то дело, если бы черемисы тогда так с нами боролись, мы бы оттуда не ушли, по одному бы нас вырезали. У нас лучников пятеро было, да самострел один. Их человек десять стреляло, да еще пять с копьями были. Не ушли бы мы. Или ушли, но без добычи… Верно, Сергей, говоришь, прикрывать надо. Тогда мы их точно задержим, и сбежать успеем.
– Ну тогда, раз все согласны. – я посмотрел на Кукшу, он был не согласен, но решение принял, понял его выгоду, – тогда будете тренироваться в стрельбе вдвоем. По той тактике, как мы вам с Буревоем назначили. А меня, брательник, будешь учить копьем работать, хотя бы теоретически, на словах то есть.
На том и порешили. Еще обсудили мелкие детали, поигрались на макете, да и пошли по своим делам. Разве что Веселина осталась, ее схема заинтересовала, она хотела точнее ее сделать.
Дед с Кукшей пошли ставить силки на гусей, они уже начали прилетать, а я пытался сделать сушилку для мяса. Ее начал делать параллельно с нашими военными упражнениями. Делал я ее из провода, с которого пережгли изоляцию, листа железа, который оторвали от трансформатора, камней, ну и вездесущего дерева.
Собрал что-то вроде деревянной коробки с крышкой, посередине нее воткнул лист железа горизонтально, выложил камнями, скрепленными глиной, печь по типу камина. Авось не сгорит. Поверх листа железа, чтобы не касаться его, сделал сетку из проволоки. Огонь в «камине» будет нагревать лист железа, тот горячим воздухом сушить продукты, разложенные на сетке. Вроде надо это без доступа воздуха делать, это мне память подсказывала. Крышку сделал, чтобы давление создать, и конвекцию воздуха. Испытал, не сгорела по крайней мере. Начал думать, чего бы посушить. Решил рыбу опробовать, ее с утра Буревой с Кукшей из верш достали. Кстати, мысль с проволокой для верш удалась. Они их теперь два десятка ставили, чинить мало приходилось, вот и наделали.
Разделал пару рыб побольше, вынул мясо, нарезал полосками, разложил на сетке, и начал проводить испытания. Первую партию сжег, сильно перегрел. Вторая вроде ничего получилась, но какая-то приваренная. Следующую партию делал, приоткрыв крышку, да замазал глиной щели. Получились неплохо, но до того каменного состояния, в котором я хотел сохранить мясо, было далеко. Решил механически еще обработать. Опять пошел к станку.
Выточил два вала, сантиметров по тридцать, соединил их, чтобы получилось как прокатные валки, ручку приделал, шпеньков вставил да короткую кожаную ременную передачу соорудил. Полученный продукт после сушки, наиболее успешную партию, прогнал через эти валки. Мясо стало тонкое, выступил жир. Опять на просушку. Теперь получались пластинки рыбы, без соли, почти безвкусные. Наделал я этих пластинок, пока экспериментировал, кучу. Дооборудовал немного сушилку, прям на горячую, сделал ее более герметичной. Встала проблема поддержки нужной температуры. С ней провозился в кузнице, делал термометр. Медных мелких элементов да мелкой проволочи внутри трансформатора в прошлый раз мы надергали, гвоздей у Буревоя я немного выпросил под свои «прожекты». Плющил гвозди, соединял между собой по три штуки в длину. Приплющивал к ним медь, получалась полоска слоенная. Из проволоки, которую не успел освоить Буревой, сделал стрелку, ее вставлял в полоску железа из тех обрубков, что остались после моей инструментальной деятельности. Согнул в виде спирали полоску из гвоздей с медью, одним концом вставил в стрелку, там узелок для этого сделал, второй закрепил на железке. Саму железку согнул слегка по краям, чтобы дугой получилась. Такие термометры на духовках в моем времени стояли, простейшие механические приспособления. Всю конструкцию вставил в деревянную коробочку, обмазал опять глиной, и присобачил коробочку с термометром к сушилке, поближе к листу железа, чтобы не костер измерять, а сам воздух. Ну что, всего две переделки потребовалось – и стрелка начала отклоняться.
Три дня потратил на сушилку в общей сложности. Мужики приносили мясо, мы пробовали его сушить. Подбирали температуру, нужную щель в крышке, срок сушки. Сушить по итогу приходилось долго. Лучший вариант был – отварить перед этим мясо, часть мы сразу с бульоном съедали, часть, грудку особенно, резали на тонкие полоски и сушили. Жир собирали отдельно, чтобы влаги поменьше было при сушке. И сушили мы их до состояния чипсов, прогоняли через мои валки в начале и середине процесса. На вкус опять же не очень получилось, и полезного в таком мясе немного, и выход полезного продукта небольшой. Однако, после кулинарных испытаний, когда мы высушенные куски сварили с добавлением жира, полученный бульон все одобрили. Съедобно. Невкусно, но съедобно. Теперь осталось понять, сколько оно так храниться может. Поэтому сушенное мясо упаковывали в пластиковую бутылку, закрыли, обмазали сосновой смолой крышку для герметичности, и убрали подальше. Набрали одну «полторашку» мясных чипсов, и решили пока не продолжать – если мясо испортится, то только время да дрова переведем.
Но зато мою сушилку приспособили под копчение. Клали щепки, ветки, шишки на железный поддон, разогревали пожарче, мясо на сетку, и продукт готов. Они до этого на кострах коптили, в яме их разводили, сверху травой прикрывали, чтобы дымило, да и подвешивали продукт. Долго, муторно, неравномерно. А тут я еще и поддувало сделал каменное, трубу по сути, чтобы костер быстрее разводить. Теперь травы никакой не надо, шишки знай себе собирай да суй внутрь и в костер. Удобно, и время экономит.
Мне вообще весь этот процесс моего хозяйствования напоминал отдаленно игры компьютерные, стратегии. Особенно явно ощущение пришло, когда c Кукшей щепки двигали. Прям «Panzer General» получился. А тут у меня микроменеджмент сплошной. Так в мое время называли тактику, при которой стараешься в начале развития в игре скрупулезно подсчитывать ресурсы, экономить каждую копейку, что дает по итогу достаточно значительное преимущество, особенно перед компьютерным интеллектом. Так и тут, экономлю по пять-десять минут на операцию – а по итогу токарный станок в кузнице, при том что все сыты и одеты.
Кстати, по поводу сытости. Спинным мозгом я ощущал, как уходит время до посевной. Местная агротехнология, на лаптевом приводе, меня пугала. Допрашивал неоднократно деда про его рало, сошник, насколько землю пахать в глубину, какие бороздки должны получиться. В голову пока ничего не приходило, придется на себе пахать. Но решил попробовать сделать это попроще.
Узнав параметры будущей вспашки и боронения, пришел к выводу, что надо совершенствовать само это рало. Сделать его более острым, с загнутыми внизу краями, по типу плуга. Делал новое рало из уголка, который смогли отодрать от опоры ЛЭП на «плато». Грел, сгибал, делал дырки. Уголка было четыре куска, по полметра каждый. В итоге получился достаточно острый плуг, правда, узкий, но не уже чем сошник. Его я предполагал втыкать на нужную глубину, и тащить. При перетаскивании земля поднималась бы по «крыльям» плуга и ложилась бы по краям, как и говорил Буревой. Глубина вспашки была не большая, сантиметров на пять-семь максимум. Буревой сказал глубже нельзя, там почва другая, не плодородная. Попробовали с дедом на поле мою обновку. Пахать было легко – удерживать нет, постоянно выпадал сам нож из земли, мотылялся из стороны в сторону. Дед забраковал. Переделали, по краям установили что-то вроде колесиков из дерева, на станке точил. Треугольную держалку сделали с перекладиной. Теперь Буревой этой перекладиной удерживал наш плуг, я его так обозвал, не стал нового выдумывать, а я его тянул. Получилось лучше, Буревой меньше уставал. Зато я намаялся – конструкция сильно громоздкая получилась. Стал думать дальше.
