Текст книги "На дальнем кордоне (СИ)"
Автор книги: Максим Макеев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 34 страниц)
Буревой закончил свою нудную речь.
– Вот что, народ, – бабы обернулись ко мне, – как я уже говорил, жизнь у нас меняется, а значит и у вас, – я ткнул в девушек, – все тоже поменяется. У нас, в моем мире, для того, чтобы производить больше в пересчете на одного человека, отказались от такого способа работы. Каждый делал что-то одно, а потом менялись результатами труда. Даже в части женской работы.
Бабы ахнули, выпучили глаза.
– Как так-то! Ежели я только стирать буду, а кто-то только ягоды собирать, как же поровну-то все разделим? – Леда затараторила, остальные тоже ее поддержали, опять наш «курятник» завелся.
– Тихо! Да тихо вы! Женщины! Дайте договорить! Пока мы все тут один род, мы распределять обязанности и ресурсы, вы это слово уже знаете, самому авторитетному человеку – Буревою. Ему вы верите? У него тут вроде любимчиков нет, все по справедливости поделит – и работу, и продукты, и дрова. Пойдет так? Я вам обещаю, если все правильно сделаем, каждому – я подчеркиваю – каждому лучше станет. Поверите мне?
– Да поверить-то нетрудно, – за всех ответил дед, – ты нас не обманывал никогда, да и придумки твои на пользу были. Непривычно это просто, особенно им… – дед рукой обвел своих невесток.
– Ежели толк от этого будет, давай по твоему попробуем, – Леда, наш вечный скептик, сказала свое слово, – как ты там говоришь? Эксперимент проведем?
– А давайте. Начнем с того, на чем закончили. Со станка ткацкого. Я его доделаю – а там сравним, сколько ткани и какого качества понаделаете втроем на станке, или по одной, у себя дома. Все согласны? Срок нам неделю – хватит этого чтобы станок сделать и опробовать. По результатам недели – сравним что получится. После этого – опять думать будем, по-моему жить дальше или по вашему.
Работа закипела на следующее утро. Кукша делал навес над лесопилкой, пока временный, Буревой варил кудель. Бабы помогали сделать станок, чтобы им удобно было работать. Втроем. Открыли для себя много нового, когда начали задумываться, с моей подачи, над отдельными операциями в техпроцессе получения ткани из ниток. Станок я собирал из отдельных десятисантиметровых кусков, я на таких эксперименты проводил с выделкой ткани. Он обзавелся специальными битами для бросания челнока, причем челноков стало два, с каждой стороны, теперь «бросательницы челнока» не сами его кидали, а натягивали кусок доски, выступавший битой, ловили челнок, вставляли в специальный держатель, и отпускали биту из держателя. Челнок летел, с другой стороны его ловили, и проводили те же действия. Получалось, практически непрерывный процесс, пока одна готовила биту, вторая бросала челнок, потом наоборот. Лавки для девушек сделали, изменили форму челнока, балансиры приделали на станину с молоточками, которые держали нитки. Даже недели не потратили – за пять дней справились. Я вечером проверил все, подготовил станок к использованию. Кудели Буревой успел наделать много. Пока собирали станок, бабы наделали нитки, и накрутили их на катушки.
По утру, после сборки станка, все пришли к нему. Мы распределили роли между девушками, установили катушки с нитками, и начали делать ткань. Сначала по одной нитке, привыкали, долго шло. Потом приноровились. Потом барышням даже понравилось. Потом они вошли в раж. А потом закончились нитки. Я весь наш процесс, включая подготовку и саму работу записывал на дощечке, для последующего анализа, помечал получавшееся полотно.
Результат показал, что самая лучшая ткань выходила, когда за станком сидела Агна, а остальные ей помогали. А подсчеты показали, что девушки, привыкнув к процессу, выдавали на троих почти два метра ткани длинной при ее ширине в метр за полчаса. Это превосходило их выделку на троих по старинке многократно.
Утром застал все село под навесом. Я вроде никого не звал с утра – выспаться хотел, однако судя по всему тут ждали меня.
– С добрым утром, народ! Чего за собрание?
– Мы пришли на инструктаж, – твердо за всех ответила Леда.
Хм, инструктаж я проводил каждое утро во время создания ткацкого станка. Хотел сегодня сделать перерыв и обсудить результаты работы, но к вечеру. Думал, Кукше с навесом помочь, да дать им переварить то, что мы сделали. Но местные переварили быстрее.
– Хорошо. Инструктаж наш начнем с анализа, ну, понимания того, что мы сделали за это время. Станок наш работает – это плюс. Как вам результаты его работы?
– Хорошо получается, устаем меньше, да ткани больше получается, – Зоряна кратко подвела итог.
– Значит, поняли, что я говорил, тогда, когда злился на вас?
– Поняли, – Агна тоже решила поучаствовать в диалоге, – мы всю ткань Буревою отнесли, он пусть решает, кому и сколько выдавать.
– Я уже раздал все, – дед почесал бороду, – сейчас главное на зиму припасы заготовить, потом за одежду зимнюю примемся. У нас ткани хватает, но шить позже будем, когда дожди будут, чтобы время не терять. Детей поставим иголки обдирать с верхушек пиленых, что мы уже привезли, нам надо пилораму твою под крышу подвести, да потом за корчевание пней браться. Да еще бревен напилить.
Дед уже настроился прагматично, что не могло ни радовать.
– Так, я смотрю решили-таки делать, как я сказал? Жить по-новому?
– Да, так лучше получается, – опять твердо сказала Леда, – ты, Сергей, правильно говорил. Не время сейчас нам по избам прятаться. Мы бы столько ткани сами, без твоих придумок, только к зиме бы и наделали. Вечерами, при лучинах. Глаза болят после такого. Лучше один день потратить, да ткани, что мы за три месяца делаем, сделать. У Агны ткань лучше получается, плотнее и ровнее. Пусть у всех она будет. Нить лучше у Зоряны получается. Из ее нити ткань еще краше.
– А у меня нити лучше получаются, когда я их из пряжи Леды делаю, – подхватила Агна, – и быстрее, и плотнее, и крепче.
– Вот так, значит…. Разделение труда у нас намечается. Ну, это когда каждый делает то, что у него лучше всего получается, а значит результат совместный лучше выходит. И работа у вас получается, как у того станка. Как части одного механизма вы работаете. Буревой кудель вываривает, Зоряна пряжу из нее делает, Агна нитки, Леда – ткань. Теперь мы – Команда!
– Кто? – хором отозвалось из-за стола.
– Команда! Люди, объединенные общим делом, общими интересами. А значит, что каждый из нас, если мы командой работать будем, сделает больше, чем в одиночку.
Я внутренне ликовал. Еще в июле, когда я анализировал свои похождения в этом мире, пришел к выводу, что все мое планирование уходит в свисток. Сколько бы коварных и глобальных планов я ни строил, ни один не удался полностью. Причины искал не долго – я действовал один. Да, Буревой меня поддерживал, но скорее, как рядом работающий человек, не мой сотрудник, коллега, подчиненный или начальник – а сам по себе, но рядом со мной. Нужна была команда. Скрепленная не только родственными связями, а еще и безоговорочно мне преданная, верящая, и настроенная на совместную, именно совместную работу. Как создать эту команду? В голову пришла только фраза из фильма: «Объединить общим делом, поставить цель, показать чудо». Цель я им показал – паровой двигатель, чудо тоже было, мой паровой автомобиль-модель. Общим делом, которым я объединил людей, стало создание ткацкого станка. И ведь сработало! Сами пришли, сами инструктажа от меня просят, сами все поняли и посчитали. И меня это радовало.
– Значит тогда так, родственники мои, команда моя. Теперь будем жить так…
Говорил я до обеда, все слушали. Потом с дедом и Кукшей до вечера крыли временной крышей пилораму. Успели тютелька тютельку, ночью пошел дождь. Слушая капли дождя, барабанящие по крыше моего сарая, долго не мог заснуть.
На часах было два часа ночи, на календаре – первое октября. День рождения моего хорошего друга в том мире.
18. Деревня на Ладожском озере. Расчетный время – октябрь месяц 860 года
После объединения наших людей не только родственными узами, но еще и общим делом, общей целью, деревня зажила новой жизнью. Она стала ритмичнее и быстрее, деловой более, что ли. Такое ощущение, что включил следующую скорость в коробке передач.
Утро теперь у нас начиналось с инструктажа и планов на день. Погода вносила свои коррективы, но сильно планы нам не нарушала. Во время дождя все занимались тканью под навесом, когда не было дождя – все выходили на сборы. Веселину научил делать карту. Объяснил ей о значках, пометках, даже пробовал учить писать по-русски – но пока осваивалась она плохо. Карту делали на большом куске ткани, рисовали самодельными чернилами из сажи с спирта. Исправления вносили, выбеливая участки карты скипидаром. Каждый, кто бродил по лесу, теперь приходил к Веселине, и рассказывал о полянах с ягодами, грибницах, звериных тропах и водопоях, рощах, березниках, сосновых борах, ручьях, оврагах, ульях пчел. Девочка, со свойственной ей аккуратностью, наносила в на план местности значки. Сдвоенные иголки на месте сосен, кружочки с отметками на месте ягодных полян, маленькие грибочки на месте крупных грибниц. Если понять расстояние или длину оврага из объяснений родственников она не могла – утром с Кукшей шли уточнят.
Кукша в свою очередь ставил силки на зверей на новых, неизвестных ему тропах. Каждое утро, если не было дождя, мы отправляли «поисковые команды» на вновь открытые места и просто на разведку. Не то чтобы раньше они этим не делились между собой, но обязательно это не было. Спросит Агна Зоряну где та набрала столько голубики, так расскажет, и не более. Теперь же все трое не только ходили толпой за ягодой, но еще и по тому маршруту, который мы им рисовали на фанерных дощечках. Мы даже планшеты им всем сделали, по типу армейских, в них эти фанерки-карты вставляли. Со временем они привыкли, и даже сами на них наносили отдельные пометки, на общую карту переносить так было проще. Эффект от собирательства тоже увеличился, не в разы, но процентов на десять-двадцать. Все лучше, чем бродить в слепую да по уже известным местам.
Мы все это время занимались строительством. Временные крыши над ткацкими причиндалами и пилорамой выполняли свою роль, но следовало подготовиться к более суровой погоде. Для начала решили обустроить пилораму. Для нее решили сделать пятистенок, то есть избу из двух комнат. В одной из них оставалась пилорама, в другой я планировал сделать сушилку для досок и леса. Объяснил деду идею сушилки – ставим в стене, разделяющей избу печку, в ней нагреваем воздух, воздух трубами подаем в соседнюю комнату, сухой теплый воздух их сушит. Дед почесал бороду и выдал вердикт:
– Из чего трубы делать будем? Чем воздух греть, чтобы не сжечь все? Как воздух к печке пойдет?
Завалил, гад, как на экзамене завалил. Пришлось думать. Переделал свой рисунок, напряг деда заниматься производством фанерных труб – ими воздух подавать будем. Такие трубы я посчитал более легкими а производстве, чем долбленные из цельного дерева. Глиняные и металлические даже рассматривать не стал – с ними мы до апреля провозимся. Нагревателем выступала железяка из уголка. Она отсекала искры и пламя от труб, основную вытяжную трубу печки надо было сделать из камня, и вывести ее за пределы пилорамы. И приспособление для сбора сажи сделал – она у нас на чернила шла, полезный продукт, как оказалось. Теперь у нас получился орга́н из десяти труб по бокам печки, по пять с каждой стороны, торчащих на метр над полом. Трубы заходили под пол будущей сушилки, в нем сделали отверстия, для подачи теплого воздуха. Пол делать планировали на вбитых бревнах, чтобы приподнять его на сантиметров сорок над землей. Крыть опять же бревнами, в два слоя, да покрывать досками. Трубы с теплым воздухом шли утопленные во второй слой бревен. Контакта с землей не было, чтобы снизу не выдувало снаружи думали сделать стенку, тоже из бревен. Дед ругался непрерывно на мои строительные новации – строить из сырого дерева тут не привыкли. Сошлись на том, что сначала делаем сушилку, заранее зная, что ее будем разбирать, в ней пробуем сушить бревна. А сухим лесом, если он получится, переделываем сушилку и достраиваем пилораму.
Дед экспериментировал с фанерными трубами, навивая на бревно и уплотняя на валках шпон, пропитывая его смолой – с клеем была по прежнему проблема. Мы с Кукшей строили сам сруб, под матюги деда, так он нас учили местному зодчеству. Сруб получился метров десять в длину, чтобы пилорама потом влезла в соседнее помещение, пол пока досками крыть не стали, оставили место для труб только. Крышу сделали односкатную на стропилах из полубревен. К стропилам на нагелях сделали обрешетку, из досок. Заодно и Кукшу научили на велосипедной пилораме работать. Покрыли крышу корой, ее у нас было много, оставалось от фанеры. Ровненькие такие куски, приятно работать. Распаривали их, выравнивали, и клеили на смолу. Ее тоже было много – дед попробовал из пеньков гнать спирт, выход жидкости из пней был на порядок больше, чем из поленьев. Да еще и просто смолу стал вываривать из них в наших металлических баках, хорошо получалось. Температуру, время дед сам подбирал. Прибавилось у нас и смолы, и спирта, и скипидара с дегтем.
Дед наловчился делать трубы, особой крепости нам от них было не надо, так, чтобы воздух направляли. Намучались с печкой, кирпичей не делали, собирали из камней на глиняном цементе. Особенно труба шла плохо, даже пришлось драгоценный уголок на нее пустить, для устойчивости. Собрали все вместе, с трубами, печкой, кроме пола. Печку приделали вообще рядом со зданием, в пристройке, чтобы не сгорело все. Запалили сушилку, загрузив в нее бревна потоньше. Два раза в день, утром и вечером, меняли бревна местами. Через три дня непрерывной сушки, потратив кучу топлива, дед зашел в сушилку, оценивать опытным глазом результат. Вышел оттуда, как после бани, весь потный, красный, но довольный.
– Эх, хороши бревна вышли! Только три перекосило, видать, внутри сучки были, да изъяны. Серега, из таких и дом класть можно, да и на все остальное хорошо пойдут. Звук гулкий, когда стучишь, приятный, – дед был доволен.
Я тоже, но бревна у нас заканчивались, много на стройку ушло. Пришлось опять плыть на лесоповал. Плыли затемно, много лодок сновало и более крупных суденышек.
Неделя на лесоповале, с Кукшей, надо его тоже в Команду записывать, а то он сам по себе пока бегает. Взрослые уже притерлись, привыкли к новизне, а этот охотник-рыболов пропадает целыми днями в лесу, то сам, то с Веселиной. К нашим требованиям прислушивается, но скорее как к взрослым и старшим в моем мире, без инициативы и понимания процесса. Всю неделю на лесоповале он меня пытал. Пытал на момент способов убийства ближнего своего. Чем у нас сражаются, какие луки, какие мечи, какие копья, конные или пешие. Делать было особо нечего, я ему рассказывал про все, что вспомнил. Я оружие любил, на картинках глядеть да читать про него, про создание, про конструкторов, про историю вооружений. Таки, самолеты, автоматы, пушки, корабли – все ему и рассказывал. Реакция была странная.
– У вас врага только издалека бьют, что ли, – чуть обижено выдал Кукша, мой авторитет в его глазах с грохотом упал ниже плинтуса.
– Ага. А высшая доблесть – чтобы и самому при этом живым да здоровым остаться, – мы сидели на пеньках, перекур у нас.
– А славу как добыть! Доблесть! Удаль молодецкую показать! – ишь ты, разошелся, вояка.
– Удаль молодецкую – в спорте, на соревнованиях. Доблесть? Доблесть высшая страну свою защитит, семью, род, да при этом последние штаны не снять с родичей да племени своего. Славу? А славу тот добывает, кто поставленную задачу при минимальных затратах решает. Вон, мы ж учения проводим, от врагам убегать тренируемся, а не погибать смертью храбрых, – надо вбить в него понятие задачи, войны, да экономики, а то сгинет такими темпами, в битве за чужие интересы с теми, кто и врагом-то не является.
Поэтому я продолжил:
– Вот смотри, Кукша. Сейчас мы все можем тебя в самую лучшую защиту, доспех нарядить, лучшее оружие тебе сделать, будешь самый крутой воин. В нашей деревне. Мы на это всем родом год работать будем, тебя кормить, поить, ты же тренировать будешь, некогда тебе будет едой да одежей заниматься. И станешь ты крутым воином, защитником нашим, надежей и опорой, – я посмотрел а пацана, тот уже ощущал себя ниндзей в третьем поколении, надо на землю спускать его, – а потом вступишь к князю какому в дружину, и в первом бою вороги тебя числом одолеют, или стрелой заденут, и похоронят тебя вдоль дороги. Бой тот будет за то, что один князь другого обозвал бранно, да жену его ссильничать пообещал. После боя князь твой тому князю виру заплатит, за оскорбление, да и все на этом. А ты так и останешься лежать в земле сырой, или на столбике рядом, и все наши труды пойдут прахом…
Кукшу как веслом огрели, он натурально охренел от такой перспективы.
– Дык…, я же… учиться буду… воин добрый! Непобедимый!
– Ну-ну, непобедимый. Чем воевать-то будешь, ну оружие какое хочешь?
– Копье знамо дело, – начал по-деловому рассказывать малолетний Илья Муромец, – меч еще, щит. Лук мой, я из него хорошо стреляю.
– Ага, копье какой длины? – он показал.
– Метра полтора-два, значит. А если на тебя когорта римская выйдет? Или фаланга македонская? Или конница латная, в доспехе полном? Ты их копьем тем что, насмешишь до смерти?
Дальше я долго ему рассказывал по легионы Рима, Македонского, рыцарей Средневековых, то есть то, что здесь вполне могло быть. Понятно, что конкретно этих персонажей уже нет, или еще нет, но аналоги-то есть точно. Это Кукше было интереснее и понятнее. Но я строил повествование так, чтобы показать, что на каждого хитрого вояку с дрыном с резьбой, найдется не менее хитрый хрен со стрелой винтовой.
– Ты с копьем – против тебя строй пехотный встанет, со щитами тяжелыми, и расстреляет из-за линии щитов луками да арбалетами. Ты на коне – против тебя фаланга с копьями десятиметровыми выйдет. Ты с луком – на тебя всадник латный пойдет. Сам латным всадником станешь – копья у фаланги длиннее станут, да ставить почаще будут. Вот и все. Конец один – у дороги лежать тебе, или праху твоему…
– Надо, чтобы я не один был, – это он так переваривает рассказы мои, – строй дружный, щиты добрые, копья подлиннее, лучники сзади, самострельщики…
– Итак, сам дошел, заметь, не я сказал. Правило первое – строй всегда побеждает даже самых отважных воинов. Вспомни, как вы с Веселиной тренируетесь? Вот тебе первый строй, из двух человек. Мы с тобой на эту тему говорили – Веселина своим арбалетом тихим в лесу народу столько осадит, сколько ты в честном бою да в чистом поле никогда луком не победишь, задавят. А из этого правило второе – сам выбирай место для боя. Мы на наших учениях это и делаем – наш лес, который мы вдоль да поперек знаем местом для боя станет, если враг придет. А теперь следующий вывод сам делай, попробуй, у тебя получится.
Кукша наморщил лоб, начал рукой повторять движения, как луком стреляют, да арбалетом, учения вспоминал, и выдал:
– Оружие надо такое, чтобы в этом своем бою силу иметь. Веселина в лесу с самострелом ее имеет, я с луком нет.
– Отлично! Правильно! Эта сила преимуществом называется, когда ты сильнее противника. Не только место готовить надо, но и оружие соответствующее, и людей, которые им пользоваться умеют. А теперь дальше, почему еще у нас в лесу, нашем лесу, преимущество?
– Скрытные мы, в камуфляже, и лес знаем, – думал в этот раз он не долго, слово странное мое выучил давно, – враги-то плутать будут, а мы каждый куст знаем. Мы их видим, они нас нет. Стрелу Веселина всегда неожиданно пускает – они и не поймут откуда, одежка у нас скрытная.
– И опять верно! Маскировка, то есть скрытие своих сил и расположения, и знание местности, в которой бой вести собрался. А теперь думай дальше, представляй, что было бы, если бы враги на нашу деревню напали? Без наших учений и подготовки?
– Ну… – лицо посерело у парня, нападали уже враги, – побили бы всех, кто убежать не успел…
– А тех, что успел?
– Если бы догнали, то тоже бы побили, или в рабство взяли…
– А теперь представь, напали даны, бабы в рассыпную, они за ними, а тут из кустов бах! Стрела! Один дан своему богу душу отдал. Дальше что будет?
Кукша почесал нос. Да что ж они тут чешутся все! Надо их почаще в баню водить.
– Замешкаются они. Думать станут, строй соберут.
– Ага, а значит действия наши для них будут какими?
– Удивим мы их. Не ждут они от нас такого.
– И опять верно! Внезапность это называется, то есть когда действия наши враг предугадать не может. Каждое из них неожиданное будет. Он на бой построился – мы в лес убежали, он грабить собрался – мы строй собрали. Он мечом к нам лезем, мы его бревнами завали, с пригорка, или в яму заведем. Вот тебе еще мысль одна проклевывается. Какая?
– Ловушки строить надо, ямы рыть, капканы ставить, – Кукша отвечал все смелее и смелее каждый раз, азартно, я бы даже сказал.
– Да, ловушки. Не только место выбирать, но и готовить его к бою. Ладно все, на сегодня, завтра продолжим. Домашнее задание тебе – завтра по пути на лесоповал расскажешь все, о чем сегодня говорили.
– Могу не упомнить все, – сразу предупредил пацан, честный он, молодец.
– А вот для этого я тебя писать научу, пока так запоминай.
Наш плот в уже почти в темноте уткнулся в сходни разгрузочной пристани.
На следующий день мы продолжили. Кукша рассказал половину от того, что я ему вчера вбивал в голову. Повторили еще раз. Пошли дальше, в более сложные области знания.
– Вернемся к тому, о чем сперва говорили. Год весь люди работали, чтобы воином тебя сделать, помнишь?
– Помню, страшно ты говорил.
– Вот-вот. А теперь посмотри, ты год к бою готовился, не пахал, не сеял, не охотился. Мы тебя кормили да поили. А там и Обеслав вырастет, его тоже к бою готовить, кормить-поить. А там и другие подтянутся. Сможем мы прокормить всех? Одеть, обуть, крышу над головой сделать?
– Не, не потянем мы, сил у рода не хватит много воинов поднять.
– Правильно. Только не сил, а ресурсов, слово тебе знакомо должно быть. Так вот, наука, которая считает эти самые ресурсы, экономикой зовется. Сколько зерна надо, чтобы зиму пережить, сколько дров надо, сколько одежды надо. И сколько из этого на воинов выделить можем.
– Так враги придут, заберут все, все ресурсы эти твои, если воинов не будет, – пацан в сердцах махнул рукой.
– Тоже верно, но и много воинов поднять не сможем. Дилемма. Это когда выбирать надо, что ценнее. Мы почему в лес убегаем? Потому что себя спасем – остальное будет. Почему запасы в лесу в ухоронке сделали? Потому что выжить надо. Будут люди, будет и все остальное. Значит самый главный ресурс для нас – это люди. Их прежде всего сохранить надо!
– Было бы злато-серебро, нанять можно было бы, – пацан уже начал примерял под себя княжеский трон.
– Ага, вот дам я тебе злато сейчас, что ты сделаешь? У медведя хлеб покупать будешь?
– На Ладогу пойду… – неуверенно начал Кукша, – там дружину возьму, из людей охочих…
– Если эти люди охочие тебя не прирежут, да злато твое себе не заберут.
– И то верно, – Кукша задумался, – сильным быть надо, свою дружину иметь, или род сильный…
– А вот это правильно. Сами сильны будем – под нас люди пойдут, и без злата. Но чтобы пошли они – надо ресурсы те иметь. И не злато-серебро, про них пока даже не думай, а еду, одежду, жилье, железо. Больше людей будет – больше ресурсов будет, больше ресурсов – больше воинов на защиту встанет. Больше воинов на защите – еще больше людей станет. Люди тебе все добудут и сделают. И хлеб посеют, и оружие сделают, и дом построят. Лишь бы защитил их от врагов, которые все это отнять могут.
– Ты про защиту все говоришь, а как же походы ратные? Добычу взять, роду да племени прибыток и слава?
– Ага, только пока ты в поход пойдешь, кто дом твой защитит?
Кукша задумался, я опять поставил его перед сложным для его понимания вопросом.
– Надо дома тоже воинов оставить, чтобы защищали… – Кукша со скрипом выдал решение, – но тогда еще больше людей надо, чтобы их кормили… А! Добыча! Воины из похода с добычей придут – всех накормят!
– Ну давай вспомним, кто у нас в походы ходил? Буревой? Много добычи взял? Только руку калеченую. А сколько не вернулось из походов тех? И их тоже матери растили, в походы готовили, только сгинули они, незнамо где. Это раз. Второй момент. Какую добычу брать будешь?
– Ну злато, серебро, меха разные, посуду стеклянную, оружие, железо, доспехи… – Кукша начал делить шкуру неубитого медведя.
– И вот приплыл ты к нам с добычей, златом-серебром, мы тебе скажем, добро пожаловать, воин наш, до дому до хаты. Угостись лебедой, златом своим серебром закуси, да и ступай под мехами своими спать в лес. Мы тебя год собирали в поход, все силы на тебя бросили, урожаем кормили тебя с дружиной, вы ушли, теперь у нас жрать нечего, дом справить некогда было, все в поход вас собирали. Только добыча твоя знатная и есть теперь. И вот зима, лежим мы, такие, от голода пухнем на снегу, зато в мехах, и серебром играемся. Красота!
– Да как же сейчас в походы-то ходят! – пацан прям распереживался, не верит мне, – Князья, Буревой сказывал, добычу берут, на пирах сидят потом всю зиму, да про подвиги свои хвалятся. А ты говоришь не нужна добыча!
– Ага, хвалятся, всю зиму. А про то, что они потом всю зиму по земле своей ездят, с людей дань берут, чтобы дружину свою кормить, не слышал ты? Слышал, только внимания не обратил. Когда много людей у князя на земле – он много ресурсов для дружины своей собирает, дружина большая получается. Но если сильно людей примучивать станет, большую слишком дружину соберет, народ-то и побежит от него, ну как род наш. Так?
– Ну, так получается, – Кукша шевелил шестеренками в голове, я практически слышал как, – значит, много народу надо, чтобы дружину кормить для походов, да еще и дома оставить…
– А теперь прикинь, сколько земли надо, чтобы кормилось много людей? У нас почитай на полдня пути лес весь наш, с того кормимся, и всего нас пятнадцать человек. И то воина пока мы не потянем, чтобы только войной занимался. Так ведь? Так. Значит, надо еще столько же на одного воина. И людей, и земли. А сколько у князя в дружине? Ну пусть на одну лодку большую соберет, там тридцать человек, шесть рук воинов будет. Значит, чтоб земли те обойти по зиме сколько воинов надо? Прикинул? Ага, месяц получится, а то и больше. Да не забудь, в каждом селении тоже воинов оставить надо, чтобы люди лихие, та такие же «походники», только от соседнего князя их не грабили. Сколько получается? Пусть еще двенадцать рук по селения оставишь. А это значит что?
– Еще в три раза по столько земли да людей, а значит – и еще три месяца по столько собирать ресурсы, – у Кукши мозги заварили в правильном направлении, – не успеет за зиму, а там и в поход идти надо…
– Давай подумай над этим, вечером продолжим, лес валить пора.
И опять продолжили на обратном пути. Дорога не сложная, приловчились уже, вот и вели беседы.
– А в походах надо еду брать, да одежу, чтобы на земле своей людей поменьше примучивать! – выдал Кукша решение задачи.
– Ну давай, подумай, сколько ты в одной лодке привезешь, хватит тебе, чтобы дружину прокормить?
Начали спорить – лодки разные, веса и размеры каждый свои использует, еще не совсем понимаем друг у друга, добыча разная может быть. Пришли к выводу, что если добычу хорошую взять, то прокормишь дружину зимой.
– И ты тридцать здоровых мужиков водишь в поход, жизнью рискуешь, чтобы они поесть могли? Да еще не забудь, в походе-то им тоже питаться надо, оружие на них навешать, и другое. Лодку ту же справить. Вот и получается у нас, что привезут они еды да одежи столько, сколько в походе износится, да и то не всегда, еще и жизнью рискуя. Не глупо ли такое?
– Да так, как ты говоришь, вроде и глупо получается – Кукша опять ушел в раздумья, тут его осенило – торговля! Торговать можно, добычу взять, да продать купцам, а они тебе еду и остальное привезут!
– Тоже верно. Взял добычу, привез домой, купцы тебе остальное притянут, за злато да серебро. Если купцов тех по дороге не ограбят, если соседний князь их на пути торговом не примучит, если добычу возьмешь, да с добычей той до дома дойти сможешь, – я ставил перед ним следующую задачу, пусть думает, голова нужна не только для того, чтобы шапку носить.
– Надо путь торговый до дома безопасный сделать, тогда разные купцы приезжать будут, одни злато привезут, другие – еду, третьи – железо и ткани. А еще лучше – своих купцов завести! – Кукша засиял, решил задачу.
– А вот теперь ты подошел к главному. Зачем князья войны ведут? Какие задачи перед собой ставят? Не славу добыть, да саблей помахать, а путь торговый освободить, лучших условий дл своих купцов и торговцев добиться, соседей бить – чтобы у них сил не было селения разорять, когда в поход идешь. Их сильно ослабишь – они и под тебе пойти могут. Или союзником стать. Только обязательно ли воевать при этом? – будем в пацана вселять здоровый пацифизм.
– А как еще? Сильных уважают и боятся… – опять удивляется Кукша.
– Хитростью, договорами разными, интересами взаимными. У тебя есть много железа – а у них много полей и урожай хороший, торговать тогда всем выгодно. Тебя разорят – они без железа останутся. Их разобьют – ты без еды. Скреплять те союзы по-разному можно, ну там детей поженить, например, или общего врага разбить, если кровь вместе проливали доверия больше будет. А если уж никак по другому не получается, тогда уже воевать приходится. У нас определение целей, которые достичь хочешь, стратегией называли. А подход, которым пользуешься при этом – оперативным искусством. А про цели мы уже говорили, какие они? – мои преподаватели военной кафедры прибили бы меня, если бы такую мою интерпретацию военной науки услышали.
– Ну, людей чтобы больше было, ресурсов, еды, да чтобы жить безопасно было – Кукша начинал соображать.
– Ага, бинго! Экономические цели-то! Причем всегда! Даже если просто за добычей ты дружину отправляешь. Вот смотри, добился ты целей своих, ресурсов много у тебя, людей много, воевать уже не с кем, богатое княжество. Что произойдет? Как соседи ближние да дальние смотреть будут?
– Смотреть не будут – отнять попытаются, – заключил мой доморощенный Сципион Африканский.
– Вот-вот, отнять. Значит, войско все равно держать надо. А если его просто кормить, разве сильным оно будет?
– Ну, учения проводить надо, тренировать постоянно… – Кукша натягивал сову на глобус, то есть наш образ жизни на княжеское войско, что не могло меня не радовать.
– Тренировки и учения – это хорошо, но опыт только в бою получить можно. Вот и отправляют князья дружины свои по разным сторонам, опыта набраться, в бою себя попробовать, да и прибыток князю принести. И еще не забудь, если дружина в бой не ходит, а кормит князь их все равно, чтобы защититься, если что, она жиром зарастает, в пирах да гулянках время проводит. Да мысли разные плохие в голове появляются. Сам сможешь сказать какие? Вот представь, дружина, многие лета под князем, войн нет, походов нет, что попросят войны – им все дают, но князь ими управляет как хочет… – я подводил Кукшу к мысли о дворцовых переворотах.
