Текст книги "На дальнем кордоне (СИ)"
Автор книги: Максим Макеев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 34 страниц)
– Ну, пан или пропал, – сказал я, снял щит из зацепа, взял копье в руку, арбалет за спину, и тоже потихоньку пошел в их сторону. Встретились почти посередине, у подножья вала, что прикрывал нас со стороны озера, метрах в двух друг от друга.
– Ты Торир? – я ткнул рукой с копьем в седого.
– Это Торир, сын Олафа…
– Да ладно, я уже понял, все его родственные и биографию.
Черный выпучил глаза, не понял половину моих слов, и беспомощно уставился на седого.
– Да, – Торир ответил сам.
– А тебя как звать? – это я черному.
– Ярослав, – осторожно произнес он.
– Славик, значит, Славик… Так вот скажи командиру своему, – опять Славик изображает на лбу мыслительный процесс, но вот лицо просветлело, понял он меня, сообразительный – что если его воины дернутся, мы их перестреляем, сам видел как.
Я ткнул в его обрубок копья, он его так из рук и не выпустил.
– Это тебе мое слово, вроде ваших рассказов про победы над драконами. Не угроза, а предупреждение.
Славик перевел мои слова. Торир кивнул, мол понятно, позиции определили, теперь можно вести переговоры.
– Теперь по нашему положению, – Славик перешел на синхронный перевод, талантливый юноша, немного младше меня, – начнем биться – полягут и твои, и мои без сил останутся. У вас есть время уйти.
Славик скривился, но перевел, и пока Торир не ответил, я продолжил:
– Времени-то хватит, а сил нет, у тебя воины поранены, вас догонят и перебьют, – я поближе рассмотрел строй, там целых-то считай не было, – значит, надо выход искать, чтобы и вы целы остались, и мы не пострадали. Да и данов перебить.
Славик перевел, Торир ответил через него:
– Если вдвоем биться будем, обещаю твоих людей после под свою руку взять.
Ничего себе заявочка, типа как Пересвет с Челубеем! Мне такое счастье даром не надо.
– Мои под тебя не пойдут, это я тебе обещаю. Скорее, все тут поляжем. Можно вместе данов перебить, но после битвы что будет? Сам на меня не пойдешь? Добычу взять?
Славик даже расслабился, начал быстро тараторить. Торир прислушался, ухмыльнулся, и ответил через переводчика:
– Нам резону нет, мы добычу и так до дома не довезем.
Вот те раз! Добычи много? Или людей мало? Я прикинул места для весел, на лодке должно быть под сорок гребцов, а их тут максимум половина. Значит, не дотянут. И новая добыча им только в тягость будет, не выгребут. А парус не смогут натянуть, вон как мачта перекошена. Значит, есть поле для маневра:
– Значит, доказательство надо, что мы плохого не замышляем, да друг друга не побьем после данов. Если выживем. Так?
Вояки синхронно кивнули.
– Клятва пойдет? Перунова?
Славик даже спрашивать не стал у командира, сам уточнил:
– На крови?
– Да, на крови, да памятью предков. Я готов дать, как твое начальство?
Тот чуть задумался, перевел что-то Ториру. Про Перуна я в речи его не услышал, а вот имя Одина прозвучало. Наверно, это одно и тоже. Торир покивал, потом кивнул мне. Значит, согласен. Это хорошо…
– Я нож достану, не пугайся. Вы и так в крови все, а мне резать придется, – я полез к поясному ремню, достать свой нож.
Нож был славный. Сам делал, да потом еще опыты по вытравливанию проводил. Поэтому на коротком блестящем (пескоструй!) лезвии у основания красовались скрещенные молнии, лавровый венок, и крылышки. Эмблема войск связи из моего времени. Это мы так с дедом прикалывались. Торир на нож запал. Прям глаза заблестели, да и Славик взгляд не отводил. Форма непривычная, с кровостоками, пилкой по краю, да еще и узор растительный шел по всей длине. Тоже результат экспериментов. Эти слюни пускают, как бы чего недоброго не случилось. Я закатал рукав, разрезал себе кожу у локтя, сбоку, чуть-чуть. Кровью перепачкал лезвие, и протянул Ториру. Тот засуетился, достал свой ножик, невзрачный, но, видать, боевой. Резать ничего не стал, размотал грязную тяпку на руке, да выпачкал в крови лезвие.
– Я, Сергей Владимирович Игнатьев, от рода Игнатьевых, клянусь тебе, Торир, сын Олафа, что я, и люди мои, не причинят вреда тебе, и воинам твоим. Если сами вы ту клятву не нарушите, быть тому во веки веков, – чуть не добавил «Аминь», – пусть Перун и Один, – эти два посмотрели на меня заинтересованно, – будут тому свидетели. Если же я нарушу эту мою торжественную клятву, то пусть меня постигнет суровая кара Перуна и Одина, всеобщая ненависть и презрение предков.
Я традиционно закончил текстом советской присяги. Славик все это время переводил мои слова, синхронно.
Торир тоже начал клясться. Славик перевел мне его клятву, она была слово в слово с моей. Память, по ходу, у мужика отличная. Или у Славика, я в голове у себя держал, что они могут меня вводить в заблуждение. Языка-то я не знаю.
Обменялись ножами, я попытался свое новое приобретение всунуть в старые ножны, не влезли. Эх, ладно, ножны тоже отдам. Я отставил щит, начал снимать ножны. Торир и Славик смотрели на меня со странной смесью непонимания, интереса и даже восхищения.
Ладно подогнанный камуфляж, обвязка из ремней, арбалет, торчащий из-за плеча, ботинки-берцы. На неподготовленного человека это наверно производило впечатление.
– Зачем в зеленый оделся? – Славик ткнул в мой прикид пальцем.
– Чтобы в лесу незаметно было, – ответил я, снимая ножны с ремня, – на, держи.
Я протянул Ториру ножны. Тот впал в экстаз. Ножны тоже стальные, да с результатами опытов по бокам. На этот раз вдоль всего изделия была вытравлена раскидистая молния. Это Веселина делала, у нее талант на рисунки всякие. Очень круто получилось, узнаваемо. У самого основания было солнце с лучиками, и вензель в виде буквы «С». Сергей, значит. Торир потянулся было нацепить ножны, но ремень у него не той конструкции, не получалось. Заткнул за пояс их, огорченно, и опять уставился на меня, произнес небольшую речь, Славик перевел:
– Даны отстали в темноте, с рассветом их видели, но далеко, они нас не оставят.
– Почему?
– Мы их побили много, – Славик хмыкнул, и потер повязку на руке, – данов две лодки было, таких, как наша, в одной почитай половина осталась. Мы бы перебили их всех, да вторая с другой стороны зашла, в спину ударить пытались. Успели за весла сесть, да подходящим их весла поломать. Они своими нам мачту повредили, – он махнул в сторону корабля, – потом всю ночь гребли, из последних сил.
– Так значит часа на три-четыре отстали, – я думал вслух, – мы тут с вами час разбираемся, они значит через два часа будут… Вот что, Ториру передай, пусть его вояки оружие прячут, да ко мне идут, я своим все расскажу. К битве с данами готовиться будем.
Славик перевел мои слова, Торир кивнул, положил руку на ножны новые с ножом, и двинулся в сторону своих вояк. Ровно пошел, за спину не переживал, хороший признак.
Я отправился к нашему строю. Обеслав уже даже успел новое полено в трактор затолкать, долго переговоры шли.
– Вот что, родичи. Мы договорились, да поклялись друг другу вреда не причинять. Вроде, нормальные мужики, сможем ужиться. Поэтому сейчас они к нам подойдут, без оружия. Надо самых раненых перевязать, самых обессиливших – перевязать и спрятать. Они всю ночь на веслах, поэтому давайте их покормим, времени до данов у нас по расчетам еще часа два. Не смотрите на меня так! Сейчас они союзники, мы с ними, и с данами не совладаем, даже по очереди. Данов человек сорок придет, если не больше.
Кукша присвистнул. Он считать уже научился. Остальные тоже охнули. Тем временем в строю гоповарваров происходило движение. Сначала они скучковались вокруг Торира, он вещал громким голосом, да показывал нож. Потом начал командовать, даже кулаком кому-то погрозил. Вояки-инвалиды побросали на землю копья и щиты, часть вообще уселась. Замаялись, видать, мужики сильно.
– Торир! Веди своих, покормим. Зоря, давай мухой на кухню, приготовь, что побыстрее получится. Кормить на улице будем. Обеслав! Олеся опять на дерево давай, трактор пока в гараж. Агна, возьми Леду, готовьте материю для перевязок, да спирт, которым раны протирать. Кукша! Дуй к детям, Веселину предупреди, чтобы она не перестреляла союзников новых. Буревой, ты со мной, поможешь в переговорах. Да, Васька! – лось повернул голову, – иди сюда, щит сниму, вот так. Иди к Машке, и спасибо тебе!
Какая все-таки разумная животина! Подошел, убрали щит, и отправился неспешно в навесу. Мы с дедом собирались идти к гопникам. Картина, развернувшаяся через несколько секунд была забавная.
Сначала наши баба сложили арбалеты, раскрутили копья, убрали щиты за спину, вызвав удивленный возглас со стороны вояк. Особенно, когда шлемы поснимали, да косы расправили. Потом Обеслав начал отрабатывать трактором назад. Тут вообще шок напал на мужиков. Они так и сидели, с открытыми ртами. Мы только пожали плечами, и двинулись к ним.
– Хорошо, что биться не стали, – почесал щеку Славик, еще один чесоточный, – от баб помрешь, в Валгаллу не пустят. Мы-то думали, тут мужики собрались, воины. А тут лось, да бабы. Причем лось обвешаный…
– Так вы из-за этого биться не стали? – спросил я.
– Ну… – протянул Славик, – лось ваш грозен сильно. А с ним не бой получится, а охота. А значит пировать у Одина не получиться, уйдешь в Хельхейм.
– Хм, гримасы спорта, – только и смог выдавить я. Еще бы, сами не зная того, воспользовались слабостью и религиозным мракобесием суровых вояк.
– Ладно, Ярослав, объясни своим, что раненые пусть к дому подходят, во-о-о-н туда, там их перевяжут да покормят. Оружие пока тут, под охраной оставьте, нечего в дом с ним идти, – Славик кивнул, – сам ты как? Сильно порезали? Нет? А Торир? Тоже только зацепило? Это хорошо. Что с теми что на лодке?
Их как раз снимали с бортиков. Там были самые увечные, у одного вон даже руки не было, по запястье. А у второго, которого на руках переносили, вместо ноги какая-то непонятная культя.
– Неси этих первыми, Буревой, распорядись, чтобы им водки выдали. Кто оружие охраняет? – Славик ткнул в одного вояку, молодой еще белобрысый пацан, – пусть орет, если первый данов увидит. Торир!
Седой повернулся ко мне. Я тут его людьми, а он ни ухом ни рылом. Видать, тоже вымотался.
– Торир, за мной пошли, перевяжут тебя. Да битву будущую обсудим.
К домам потянулся ручеек увеченных вояк. Там уже моя ненаглядная выносила еду, разливала по нашим мискам вчерашний суп из кролика. Те жадно пили его, отвергая предложенные ложки. Расположились прямо на земле, Олесь с Новожеей таскали им воду ведрами, ее пили не хуже супа. Из погреба потек ручеек морковки, засоленной рыбы, гусиного мяса, потом выглянула голова Добруша. Выскочили Агна и Леда, с охапками бинтов и банками со спиртом. Начали жестами показывать, чего хотят. Вояки со стонами разоблачались. Стакан настойки, протереть рану спиртом, сверху бинт, вываренный в ромашке. Начался медицинский конвейер.
Я переживал, что сил нам на битву может не хватить, но мужиков надо поднять в строй. Сами мы не выдюжим. Те сначала отбрыкивались от баб, потом дело пошло веселее, как настойку распробовали. Даже парочка самых целых кинулась помогать. Нормально, дело пошло. Мы тем временем дошли до дома, я провел всех в актовый зал. Там была Смеяна, палкой толкала бинты в чугунке, да кидала сушенную траву.
– Ой! А я его знаю! – девочка сжалась испугано.
– Не переживай, они не тронут.
Седой, как ни странно, тоже ее вроде как узнал. И Славик, они что-то сказали друг другу, даже слегка посмеялись. Я вопросительно уставился на переводчика.
– В прошлый раз вопила, аж уши закладывало, да покусала меня. Валькирия. Мелкая, как пчела была, а сейчас вымахала, – Славик добродушно объяснил причину смеха.
– Я уже взрослая девушка! – Смеяна гордо задрала нос, чем вызвала уже всеобщий приступ смеха. Нас отпускало нервное напряжение.
– Раз взрослая, иди вон Торира, этот вот этот седой дядька, перевяжи., – сказал я, улыбаясь.
– Ой! Он ранетый весь! – девочка кинулась к чугунку, достала бинты, начала просушивать их утюгом. На все это с толикой смущения и удивления смотрели наши варвары. Ну или гости. Или союзники, как получится. Утюг чугунный, печка странная, стекло (!) в окнах, стены под полированными панелями, мебель непривычная для них. Они бегали глазами по сторонам, пытаясь понять, как деревня с одними бабами и дедом превратилась в такое. Ну ладно, если споемся – потом расскажу.
– Тебя не было в прошлый раз, – перевел Торира Славик, – недавно пришел?
– Ага, как раз при вашем появлении, из леса наблюдал, – я с укоризной посмотрел на них.
О, мужики кажется засмущались, даже Торир. Он сидел на стуле, Смеяна перевязывала ему плечо, протирала спиртом рану.
– Ну, мы… это, тогда… вообще, за водой шли, да лес нужен был, лодку подправить… вроде как и не хотели, – замямлил Славик.
– Да ты успокойся, Славик, то дела давние. Вы тогда спокойно себя вели, я видел, да понапрасну народ не мучили. Иначе мы бы с вами теперь не разговаривали.
Славик перевел, повисла неловкая пауза. Торир что-то сказал, переводчик кивнул.
– Мы в тот раз с торговли шли. Даны нас прижали на озере, мы вырвались без потерь в людях, да лодку повредили, и заплутали. Потому за водой плыли, и лес нужен был. Торир воин знатный, его боятся, но даны постоянно атакуют, он главу рода их сильного убил. Давно дело было, но кровная месть не остывает.
– Ладно, разобрались. Из твоей речи для нас полезное сейчас то, что они точно не отстанут, искать вас будут. А вы маскировку, ну, деревья те на входе в заводь порушили, небось торчит теперь лодка ваша наружу. Точно к нам сунутся.
– Не отстанут – это точно. Мы вчера брата у их вождя убили. Рольф, берсерк наш, на их лодки его зарубил, но и сам полег. Славная была битва! – Славик, показалось, даже мечтательно прикрыл глаза.
– А много народу потеряли? – осторожно поинтересовался я.
– Да почитай руку, и еще один. Они отход прикрывали, пока мы на весла садились.
Я про себя присвистнул. Ничего себе! Удивило не количество, а сам факт того, что бросили народ на прикрытие основной части экипажа. И те пошли! Значит, или авторитет у Торира такой, что одного его слова достаточно, или они все тут такие, отчаянные да благородные. Между тем Ярослав продолжал:
– Торир в бою только прокричать успел, что надо уходить, как Рольф с воинами на их лодку перескочили, мостки из весел сбросили, и да и кинулись в сражение. С Одином теперь пируют, славно бились.
Так, значит все-таки сами. Проявили инициативу, дали остальным уйти, да себя не уберегли. Но герои, ни дать ни взять, герои. Ладно, нам самим к битве готовиться надо. Как раз вон Кукша нарисовался.
– Я пацанов чуть дальше на юг отправил, ближе к лесоповалу. Если заметят данов – дадут знать. Обеслав на наблюдательном пункте, Веселина на чердаке, вдруг они с севера зайдут, даст нам время. Что теперь делать будем?
Я пригласил всех жестом к столу, Смеяна уже перевязала Торира. Моя супруга носилась с чугунками да горшками между кухней и улицей. Я поднял руку, мол дайте слово. Начал речь, Славик переводил:
– Сейчас мои люди твоих накормят да перевяжут, надо нам битву спланировать. Сколько данов было? Сколько осталось? Будет ли к ним подкрепление? Как вооружены? Сколько у нас людей в строй встать могут? Чего им из оружия может не хватает? Как вообще Торир себе видит сражение?
Между нашими гостями закипела беседа. Ровным тоном, деловито, они переговаривались, между собой минут десять, потом Славик начал речь:
– У нас одиннадцать полноценных воинов, остальные ранены, строй не выдержат, – я выгнул вопросительно бровь, – мы вас на испуг брали, вот всех в строй и поставили. По оружию – нормально, с щитами только проблема, разбили много, не у каждого есть. Бой Торир предлагает в строю принять, – потом Славик сделал небольшую паузу, – данов было две лодки по три девять минус один каждая, мы половину в одной побили, значит…
В отличии от языков, счет был явно не его конек, вон, даже Кукша быстрее сообразил:
– Значит, сорок два человека всего. Как вооружены? – деловито поинтересовался пацан.
Торир и Славик недовольно посмотрели на него. Мол, начальство разговаривает, а тут этот щегол лезет. Кукша посмотрел на них с вызовом. Я руку положил ему на плечо, сказал в полголоса:
– Ты в следующий раз мне это говори, а не всем. Информация, сам понимаешь…
Кукша одобрительно закивал. Концепцию знаний, превращаемых путем построения из них системы, в информацию полезную, он усвоил четко. Как и вопросы разведки и контрразведки, непрерывно связанные с этой самой информацией.
– Вооружены как обычно, копья, мечи, щиты, топоры. Лучников у них трое было, да самострельщика два. Остальные в строю бьются, да на корабле.
– Значит, если мы строй поставим, они против него встанут, и начнут нас для начала стрелами осыпать, потом щитами сойдемся, а там как фишка ляжет? – я вспоминал сцены из кинематографа.
– Ну да, так и будет, – подтвердил Славик, про фишку он не понял, но суть верно уловил, – только строй их будет длиннее нашего, и прочнее, народу больше.
Торир что-то сказал, Славик перевел:
– Надо бы как-то уменьшить их, проредить. Твои самострельщики хорошо стреляют?
– Идея правильная, – сказал я, надо только нам тут между собой посовещаться. Скрывать нам нечего, можете слушать.
Я повернулся к Буревою и Кукше, и быстро заговорил. Славик, правда, успевал переводить, талант.
– Там, мужики, расклад вы слышали, что делать будем? Задачи две, уменьшить их количество, чтобы их строй покороче был, да потом строй этот разбить.
– Если увидят, что нас мало, могут сразу, с лодки в битву пойти – подал голос Славик.
– Вон, этот тоже подтверждает. Проредить их надо, пока они с лодки сходят. Особенно стреляющих, они для нас самые опасные.
– Надо в лесу, на восьмой позиции Веселину поставить, она их сбоку побьет, – предложил Кукша.
– Пусть так, а потом кругом через вторую и шестую уходит, – позиции мы давно расписали по номерам, они были вокруг деревни, так было легче тренироваться, – будет возможность, пусть нам поможет. Пять-семь данов успокоим, легче будет. Теперь по строю. Как мы там в играх наших его ломали?
– Конница с тыла, стрелки с боку, метательные машины, строй на строй, и атака с фланга, – Кукша начал перечислять те способы, которыми мы пользовались в наших настольных играх, – конницы нет, для обхода людей мало, метательных машин тоже нет…
– Есть трактор, – Буревой подал голос.
– Это тот зверь железный, что ревел страшно? – опять вмешался Славик.
– Да он самый, – я ответил союзнику, и опять повернулся к своим, – трактором мы только его нарушим, но они и пропустить его могут через себя, отойдут просто.
– А мы их в замешательстве еще ополовиним, – Кукша предложил идею.
– Ну да, если получится, а вдруг они организованно отойдут?
Дед почесал бороду, и сказал только одно слово:
– Котел…
Кукша просветлел в лице, я так вообще возликовал! Надо рвануть у них перед строем котел! Пустить трактор, довести его до них, и рвануть.
– Как котел рванем? – разговор перешел в стадию обсуждения деталей.
– Клапан заклинить, в топку – скипидара, сцепление – заклинить. Веревку к крюку, чтобы не уехал далеко, – дед рубленными фразами решил все вопросы.
– Ты сможешь так настроить его, чтобы точно рванул? – я продумывал возможные трудности.
– Не знаю, мы на это не готовили, наоборот, крепче делали, – дед тоже сомневался.
– Ярослав, если на вас тот зверь железный пойдет, вы что делать будете? – я повернулся к союзникам.
– Ну… копьем его, или топором, если копьем не убьем – Славик совещался с Ториром, и передавал нам, – топором надежней, даже щиты разбивает.
Я кровожадно оскалился, остальные тоже натянули на лицо зверские улыбки.
– Кукша, тащи макет деревни от Веселины, да фигурки для игры, сейчас нашим союзникам план озвучим.
Пацан скрылся в комнатах, мы повернулись к гостям незваным:
– Сейчас Кукша принес… кое-что, там покажу, как отбиваться будем, – пацан вернулся с корытом, в котором Веселина вечерами делала нашу деревню, медитировала она так, по ходу.
– Вот заводь, во дома, вот лодка ваша, – я в лужицу, изображающую заводь, запустил фигурку ладьи, – если они с озера пойдут, то сюда по любому встанут, лодка ваша мешает к берегу подойти. В других местах не высадишься. Они по лесу обойти смогут?
– Торир говорит, что смогут, но не станут, Их больше, да и в битве прямой быстрее в чертоги Одина попадешь, если что, – Славик переводил своего командира.
– Тогда смотрите сюда, – я начал расставлять фигурки из игры, копейщики, самострельщики, встали по своим местам, добавил палками бревен с фланга, там где лось был и мы уже набросали, – если они в заводь зайдут, полезут через вашу лодку, потом вот тут строиться начнут, так?
Все кивнули.
– Мы вот тут встанем, самострельщики по краям, твои, Торир, в центре, а посередине – трактор, – я поставил фигурку из макета в центр строя, – это когда они уже слезут. Перед этим, наш снайпер их стрелков проредит, вот отсюда. Снайпер наш – самый меткий стрелок, вы его еще не видели. Это он тебе, Ярослав, копье сбил.
Торир и Ярослав покивали головой, с уважением на лице. Сильно их Веселина впечатлила.
– А потом мы заведем трактор, и…
Попытка рассказать о нашей задумке длилась долго, и была безуспешной. Торир и Славик ничего не поняли. Пришлось уговаривать их поверить на слово. Как ездит трактор они видели, но сопоставить взрыв и перемещение не могли, для них это было незнакомо и непривычно. Причем даже само понятие взрыва, тут гранатами не кидаются в бою, и снаряды на голову не падают.
Диспозицию в итоге согласовали. Торир не возражал, людей мало, половина раненые, он просто собирался отдать свою жизнь подороже, и уйти в чертоги Одина. Бухать там да девок портить. Уйти туда только в битве славной можно, только лучшие бойцы, как те, что прикрыли их отход. Наша идея предполагала остаться в живых всем. Раненых определили в дом, дома приготовили к осаде: закрыли ставни, принесли стрел на чердак и в комнаты. Если мы там на поле поляжем, дети и раненые будут держать битву в строениях, тут число бойцов роли не играет. Отдельно договорились, что если таки все погибнем, а раненые воины Торира и дети в домах отобьются, о мелких они позаботятся. Для этого с улицы позвали седого дядьку, у него была сломана левая рука, топором махать может, а со щитов в строю стоять нет. Ему объяснили ситуацию, тот загрустил. Тоже хоте в последней битве поучаствовать, да к Одину на вечеринку. Торир своим авторитетом продавил наше общее решение.
После определения плана битвы все засуетились. Дед пошел доделывать трактор для взрыва котла, обвешивать его гвоздями да металлическими предметами. Кукша двинулся готовить наши запасы щитов и арбалетов. Их делали по два на человека, на случай поломки, вот и образовался запас. Нашу тактику вояки не знали, мы хотели просто дать им по разу выстрелить, может, хоть ранят кого. Сигналов от дозорных пока не поступало.
Даны пришли в три часа дня, дав нам фору в пять часов. За это время раненых оттащили в лазарет, который сделали из детской комнаты Власа и Смеяны, последняя руководила взрослыми мужиками, куда кого класть, да что нести из кладовки. Те подчинялись, вид командующей девочки приводил в замешательство, непонятно это было. А непонятное пугает, даже убеленных сединами вояк. Вот и таскали ткань, дрова, кипятили воду, переносили раненых, стаскивали матрацы из других комнат. Апофеозом было мытье полов с отваром ромашки, два здоровых бугая драили швабрами деревянный пол, и не роптали. Смеяна только пальцем тыкала, где еще не помыли.
Хватило времени и дать выпустить по стреле из арбалета. Ну, в нужно направлении они летели, а на большее мы и не рассчитывали. Со щитами было сложнее, концепция их объединения в один срой с торчащими копьями была странной для вояк, привыкших оперировать ими в бою. Поэтому к нашим запасным щитам, тем кому не хватало защитного вооружения, выдали еще и детские. Они меньше, но такие же крепкие, да еще и железной полосой по краю отделаны. Модернизация такая была проведена довольно давно, как железо плавить начали. Мужикам детские понравились, более привычны, хоть и прямоугольные, и без умбона.
Так что, когда послышался голос Добруша из леса, со стороны поля, и Обеслав, сидящий на наблюдательном пункте, продублировал «Идут!!!», мы вроде успели подготовиться.
– Время, Обеслав! – спросил я мальца, когда тот спустился с дерева.
– Час, не больше, сторожко идут, берег осматривают, – ответил он, и побежал облачаться в доспехи, лезть на чердак.
Забегали теперь уже все. Дети в дом, да пооткрывали люки на чердаке, мимо пронеслась Веселина и Влас, на определенную им позицию, дед выгонял трактор. Смеяна пошла уводить лося в лес, подальше, за поле. Ваське после первой, так и не случившейся, битвы успокоился, и пасся в лесу с семьей, изредка подозрительно поглядывая на незнакомых людей. Торир и Славик, кстати, хотели его включить в битву, но я объяснил им, что лось может их испугаться, да нас потопчет. И он нам, как член семьи, да и жена его только родила недавно. Этот восприняли хоть и с некоторым удивлением, но нормально. Может, у них дома тоже коровы – члены семьи.
Приготовились быстро, выстроили линию из щитов, заняли позиции за ними. По флангам накидали бревен и веток заранее. Мы со Славиком и Ториром наблюдали за эволюциями двух лодок на озере. Даны выстроились уступом, один на корпус дальше другого, и двинулись в сторону заводи, из которой виднелась корма лодки Торира. Когда до их появления оставалось минут десять, мы занали позиции в строю.
Первая лодка данов, убрав весла правого борта, влетела в заводь, впритирку к стоящей там лодке мурманов. На нее посыпались мужики в боевом облачении. Внешне они мало отличались от стоящих в нашем строю гопников, разве что их было больше. В лодке Торира раздалась ругань, Кукша с мужиками там навертел веревок, чтобы задержать данов. Подошла вторая лодка, впритык с первой, даны с нее тоже ломанулись через стоящие плавсредства в нашу сторону. Мы пока выжидали. Веселина тоже, она вступала в бой по моей команде. Но вот даны разобрались с веревками, увидели нас, начали спускаться в воду и на сходни, по которым мы с плота закатывали бревна. Я помахал копьем с привязанной тряпкой. Прозвучал первый выстрел, дан со сходен упал. По ним неудобно было ходить, бревна-то круглые, вот и бежали они, балансируя руками, и не могли прикрыться. После того, как второй дан упал в воду, попытки пройти по сходням прекратились, враги пошли по пояс в воде к берегу, прикрываясь щитами. Веселина прекратила огонь. Ее, кстати, не заметили, в криках и плеске воды звук прилетевшего арбалетного болта был неслышен.
Даны начали выходить на берег, выстраиваться в линию. Их было много, но мы только крепче сжимали арбалеты. Нервы, расшатанные первой встречей с гопниками, уже успокоились, все вели себя собрано, не шутили и не переговаривались. Линия данов росла, появился мужик с луком, он высоко нес его над головой. За ним второй, потом появился самострельщик. Веселина включилась в работу. Стрелки падали, строй сменил направление, стал так, чтобы прикрыть выходящих из воды воинов. И открыл нам фланг.
– По тем, что слева! Двойками! Огонь!
По команде наши начали стрелять в ту часть строя, которая была повернута к нам полубоком. Стреляли по двое, один по цели, второй на добивание, если нужно. Успокоили еще троих, стрельбы с нашей стороны даны не ждали. Их строй сделал пару шагов назад, после крика из толпы, наверно, командир. Теперь они стояли почти в воде, но скрыли от нас незащищенные бока. На Торировой лодке быстро встал лучник, натянул лук, и упал, дернув головой. Веселина устроила за стрелками настоящую охоту. Из строя, по команде выскочили трое, и побежали в сторону позиции Веселины, на это мы не рассчитывали. Я испугался за девочку.
Но дети не подвели, один упал от хлесткого выстрела Веселины, второй – от более глухого выстрела Власа. Третий прикрылся щитом, и уже почти начал ломиться в заросли, но тут в нашем строю тренькнуло, Леда пустила свою стрелу, и начал лихорадочно перезаряжаться. Воин получил стрелу навесом, выше поясницы, и упал, воя и катаясь по земле, пытался вытащить стрелу. Хлесткий звук снайпера успокоил его. В голову.
Строй данов видя такое, еще больше сплотился, почти в полукруг, и попыток двигаться в сторону снайпера больше не предпринимал. Веселина тоже прекратила огонь. Раздался крик их командира, строй слитно, слаженными движениями, не давая нам даже щелочку для стрел, сделал небольшой шаг, и ударил оружием по щитам. Потом еще, и еще. Красиво они накатывались, опытные враги. Я подал команду:
– Прицельными – огонь! Славик, давай!
Славик продублировал команду для наших союзников, те начал пускать болты, и отбрасывать арбалеты. Болты впивались в щиты, некоторые из них поворачивались, и в открывшееся пространство полетели стрелы уже моих стрелков. Строй данов замер, восстанавливая бреши. Минут три щита, посчитал я, правда, теперь арбалетов у моих гопников нет, только у деревенских. Мы, местные, стояли по флангам, дружественные варвары по центру, вокруг трактора.
Из-за потерь в строю данов, тем, чтобы не сокращать длину, пришлось встать реже, открылись ноги, чуть-чуть. Опять команда:
– По ногам!
Еще четверо завыли и начали кататься по земле, их добили выстрелами. Строй восстановил плотность, но сократил линию. С фланга ударила Веселина. Еще минус один. Даны сгрудились в полукруг. Тепреь мы не могли их достать стрелами, а они двинуться с места. Патовая ситуация. Вдруг из порядка данов раздался выстрел арбалета. Черт! Не всех стрелков убрали! Стрела воткнулась в наши щиты, и застряла там. Повезло. Но надо что-то делать.
– По верхним щитам, парами, первые номера в край, вторые – на поражение, огонь!
Надеюсь, деревенские поймут зачем. Не подвели. На данов начали сыпаться стрелы. Первая била щит, подворачивала его, вторая – пыталась добраться до человеческой плоти. Правда, получалось не очень – только одним выстрелом попали внутрь, дед засадил. Вой из кучки данов, покрытой щитами. В нас опять прилетела стрела, но теперь уже менее прицельно. В колыхающемся строю сложно прицелиться. Выстрел нашего снайпера теперь раздался со спины атакующих, почти от воды. Крик, ругательства, и больше стрел в нас не летело. А даны сжались еще плотнее. Кусты у самого берега чуть шевельнулись, Веселина сменила позицию. Молодец.
Мы стояли уже минут пятнадцать. Даны пытались двигаться, но мы их отгоняли к заводи стрелами, снайпером, и даже гудком трактора! Обеслав такое сделал, когда мы, не рассчитав выстрелы, начали все перезаряжать арбалеты, а строй врагов быстро двинулся на нас. Гудок внес замешательство, как и тугая струя пара, ударившая в небо. В замешательстве даны потеряли еще одного вояку. Пора вводить в действие наш трактор.
