Текст книги "Русский гамбит генерала Казанцева"

Автор книги: Максим Федоренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 31 страниц)

Национальные и экономические различия являются питательной почвой для пропаганды авантюрных идей и планов, которая дает всходы в условиях постоянного опасения властей задеть чью-то гипертрофированную национальную гордость.

Для того чтобы существовать в многонациональной стране, следует не только высказать свое отношение к национализму, но разработать и применять на практике меры по активному противодействию этому наследию прошлых веков. Разбираться в исторических обидах между нациями бессмысленно, даже если это история последних лет, тем более что нынешние обиды между людьми – следствие личных претензий политиков, использующих аргументы национального характера в своих интересах. Разве есть смысл разбираться с претензиями конкретных политических деятелей на место в истории нации или страны? Возможно, следует обдумать проблемы самой страны и приступить к их решению?

Разбираться надо с преступлениями, к которым в первую очередь относится пропаганда национальной розни и соперничества народов.

Национализм – это недальновидная гордость людей, которым нечем больше гордиться, кроме принадлежности к определенной нации и неуемным стремлением эту принадлежность подчеркивать и лелеять, отрицание общемировых тенденций общественного развития, активное отрицание общественных норм и правил, важных для ближайших соседей, стремление навязать им свои привычки и взгляды, допустимость агрессии и унижения людей «другой крови».

С другой стороны, национализм – это сохранение национальной самобытности в интересах своего народа, создания условий, обеспечивающих его жизнеспособность и прогрессивное развитие.

Когда национальная самобытность сохраняется не в ущерб другим нациям и народностям, это можно только приветствовать, но если национальная взаимовыручка используется для того, чтобы грабить и унижать представителей иных наций, совместными усилиями укрывать преступников, свободно производить наркотики и распространять их за пределами территории своего проживания, то это должно считаться самым тяжелым государственным преступлением в многонациональной России.

В математике давно известен принцип оптимизации по Парето. Применяя его к событиям общественно-политической жизни, можно с помощью этого принципа определить факт достижения компромисса. Общественно-политическая ситуация считается разрешенной, если любое отступление от достигнутого ущемляет каким-то образом любую из сторон. Фактически математическое условие парето-оптимальности преобразуется в широко применяемый принцип обыденной общественной жизни: «не навреди соседу». Этот принцип понятен и вполне реализуем и на государственном уровне при наличии политической воли государственных деятелей современной России.

Часто народам приходится поступаться чем-либо, идти на компромиссы, временно ограничивать свои потребности и желания ради общего порядка и прогресса. В конце концов, такой путь всегда оказывается исторически оправданным.

Национализм – одна из основных проблем Северного Кавказа, пускает свои корни и распространяет ядовитые семена по всей России, становясь общегосударственной проблемой. Борьба с этим явлением пока не носит системного и упреждающего характера, практически нет установившейся стратегии и тактики борьбы с этим злом. Разработка основополагающих принципов и тактических приемов такой борьбы, их повсеместная и постоянная реализация является важнейшей задачей государственной политики настоящего времени на Юге России. Особую роль здесь играет предвидение развития политической ситуации и основанные на нем мероприятия превентивного характера, предотвращающие раздувание политических споров на национальной почве.

В России нет достаточного опыта противодействия национализму и экстремизму на национальной почве. Современные российские политики не могут почерпнуть приемлемых практических рекомендаций из опыта борьбы с этим явлением в советские времена, когда по решению партийного и советского руководства целые народы или выселялись или отдавались на откуп местным баям, ханам, имамам и другим деятелям местного масштаба. Все эти действия украшались не воспринимаемой населением идеологической обработкой, основной смысл которой в последние годы существования социализма в СССР сводился к восхвалениям очередного коммунистического лидера. Традиционный советский способ решения национальных проблем путем финансового задабривания окраин, приведший к тому, что центральная российская глубинка по уровню жизни так и осталась в XIX веке, не способствовала возникновению у окраинных народов чувства «любви и благодарности» к консолидирующему русскому народу. Консолидирующая роль русских терялась вместе с угасанием российской культуры, израсходованием запаса «пассионарности» русских и стагнацией экономики центральных областей России.

История показывает, что политики при формировании и поддержании объединяющей государственной идеи не должны ориентироваться на личностные психологические нюансы. В масштабах страны следует применять более действенные рычаги, вызывающие реальное, а не мнимое «притяжение к центру», фактическую заинтересованность в совместном сотрудничестве и проживании на одной государственной территории.

Национальная политика прошлого десятилетия не привела к снижению напряженности в межнациональных отношениях. Нужны новые взгляды на проблему борьбы с национализмом в России и практические рекомендации для проведения национальной политики, имеющей реальные потенции для разрешения проблемы национального противостояния в Российской Федерации.

К сожалению, политическая ситуация осложняется в связи с тем, что появляются первые основательные признаки нарастания русского национализма. Русские люди считают себя обиженными в областях Центральной России или на окраинах, со стороны многочисленных экономически и политически активных общин, жестко отстаивающих свои интересы на территории с преобладающим славянским населением и зачастую не учитывающих особенности общественного сознания исконного населения глубинной России. Русские, обычно настроенные доброжелательно или индифферентно в отношении совместного проживания с представителями других национальностей, испытывают нарастающее раздражение, когда их теснят в местах, где они проживали «испокон веку». «Этническим особенностям», выражающимся в вызывающем или ином неприемлемом для коренного населения поведении не самых лучших представителей некоторых «активных» наций на территории исконной России, противопоставляются возражения славян о несимметричности реакции противной стороны: «А попробовал бы русский так себя вести у вас в республике!»

Система современных взглядов, предназначенная дать ориентиры для решения проблем российского многоэтничного сообщества, сформулирована в 1996 году в «Концепции государственной национальной политики Российской Федерации» и к настоящему времени нуждается в доработке. Например, в ней нет упоминания о возможности урегулирования межнациональных отношений с использованием института полномочных представителей Президента Российской Федерации в федеральных округах, поскольку она разрабатывалась еще до возникновения этого контролирующего органа, но активное участие полпредов Президента России в разрешении национальных конфликтов уже стало установившейся властной практикой. Некоторые положения, например о принципах совершенствования федеративных отношений, имеют общий, декларативный характер, механизмы их реализации не просматриваются, что не позволяет сформулировать законченные рекомендации по национальной политике. Этот документ не стал настольной книгой политических руководителей в регионах страны.

Несмотря на появление «Концепции государственной национальной политики Российской Федерации» и закона Российской Федерации «О национально-культурной автономии», споры о принципах национальной политики в России продолжаются и по сей день. До сих пор среди специалистов по внутренней национальной политике, ведущих этнологов страны нет согласия о преимуществах модели национальных отношений, применяемой в России. Если есть сомнения в правильности принятой модели, или она сформулирована на слишком общем уровне, то нет и эффективной национальной политики.

В России сформировались два выраженных взгляда на пути решения проблемы управления многоэтническими сообществами. Один из них, основанный на принципе демократической децентрализации, после уточнения содержательной части можно охарактеризовать как принцип национальной демократизации. Этого взгляда по понятным причинам придерживаются большинство региональных элит. Другой взгляд основан на принципе «единого правового поля» и предполагает унификацию правовых норм в России и организацию управления национально-территориальными и территориальными образованиями по единому образцу. Между этими двумя взглядами располагается множество переходных вариантов, допускающих некоторую модификацию принципиальных положений, лежащих в их основе.

Направление на максимальное сохранение самобытности российских народов предполагает сохранение особой, сложившейся в течение длительного времени организации общества и традиционных форм местного и регионального управления, стабилизацию местных элит, на которых в этом случае не сказываются политические катаклизмы и изменения в официальной идеологии.

Данное направление развития российской государственности, которому, судя по многочисленным публикациям и высказываниям, до определенной степени симпатизирует известный российский политик Р. Абдулатипов, может иметь разновидности, например за счет специальных мер по выравниванию представительства интересов отдельных наций в органах власти. Такое выравнивание может осуществляться, по мнению умеренных национальных политиков, при введении квот представительства наций в органах государственной власти и местного самоуправления, и других мероприятий того же рода. Представители политических элит национально-государственных и национально-территориальных образований настаивают на том, что нельзя стремиться к унификации субъектов Российской Федерации, к буквальному соответствию конституций республик и уставов территорий Конституции Российской Федерации5.

Другое направление развития российской государственности в сфере национально-государственных отношений, предусматривающее сохранение национальных особенностей только в области национальной культурной жизни, включая сохранение и развитие национальных языков, ремесел, религиозных предпочтений, но ориентированное на постепенное «размытие» этнического самосознания, обычно приветствуются представителями национального меньшинства в российских республиках. Подобное направление формирования российской государственности особенно приветствуется русским населением как в самой России, так и в национально-территориальных и национально-государственных образованиях.

В настоящее время принятый в России недостаточно ясный промежуточный путь управления многоэтническими сообществами изобилует конфликтами и напряженностью, стремлением отгородиться и обособиться не только в области национальных культур и религий, но и в политике и экономике.

Когда до благополучной жизни большинства народа очень далеко и практических предложений по ее улучшению недостаточно, то использование националистических лозунгов, иногда замаскированных, становится чуть ли не традиционным приемом политической борьбы. Политики выигрывают выборы в регионах, стремясь построить лучшую жизнь для «своего» народа (а фактически, для этнической элиты, управляющей этим народом), часто вступают в противоречие с интересами единой России. Политики-националисты не понимают, или им не выгодно это понимать, что если даже в пределах каким-то образом обособившегося национально-государственного или национально-территориального образования обеспечить сильную власть и благополучную жизнь, то это не гарантирует мир и согласие между всеми народами единой страны. Последствия государственного разделения народов у всех на виду: еще Гегель отмечал, что «любое крупное государство прогрессивнее малого».

Практика политической жизни в многонациональной стране, а в особенности в «многоэтническом» Южном регионе России требует применения особых идей и механизмов политического влияния на национальную проблему. Общий механизм реализации государственной национальной политики может базироваться на идее избирательности при решении конкретных национальных проблем.

Принцип избирательности – это не римский принцип «разделяй и властвуй», дополненный российским изобретением: бей своих, чтобы чужие боялись. Грубый протекционизм, демонстрация силы «на подконтрольных территориях» – удел слабых политических лидеров.

Постоянная оценка политической ситуации для раннего выявления националистических проявлений и усиление дозированного вмешательства органов федеральной власти в управление территориальными образованиями при появлении националистической угрозы, выделение «главного звена» в области политических отношений для сосредоточения усилий на конкретной проблеме, а не на всем многообразии задач региона, ориентация на союзников и единомышленников, а не попытка позиционировать себя в роли третейского судьи, стремящегося решить проблему, но никого не обидеть, поддержка народных проявлений солидарности с проводимой политикой и жесткое противодействие национализму в политике и авантюризму и воровству в экономике, просвещение народа с позиций следования фундаментальным человеческим ценностям, осторожное выращивание здравомыслящей политической элиты национально-территориальных и национально-государственных образований, выражающей интересы всего народа, а не титульной нации – основные составляющие принципа избирательности в политике, проводимой в сложнейшем многоэтническом, разделенном на 13 субъектов Южном федеральном округе России.

2.2. Федеральные округа в системе государственной власти России

Традиции российской государственности таковы, что почти все политические преобразования проходят не через общественное соглашение, а через жесткую конфронтацию: чтобы привести общество к стабильности, российские политики обычно доводят уровень противостояния до крайних пределов и своих целей они достигают за счет разнообразных приемов воздействия на народные массы. Идейный арсенал противников традиционно составляют тактические приемы взывания к национальному самосознанию, вплоть до провозглашения националистических лозунгов, посулы будущего экономического процветания, рассуждения об особой исторической миссии конкретного народа, религиозные доктрины, исторические обиды, территориальные претензии и тому подобные аргументы, реализующиеся в виде информационного воздействия на массы, не ограниченного понятиями морали, нравственности и государственности. К сожалению, процесс взаимных обвинений и предъявления претензий очень часто перемещается с информационного поля на поля сражений.

Прекращение реализации подобной модели очередного перехода России к новому типу государственного обустройства, продолжающегося уже более десятилетия, требует от правящей политической элиты страны принятия новых политических, экономических, административно-территориальных, национальных и массы других решений, одни из которых требуют незамедлительной реализации, другие рассматриваются как перспективные.

Одним из важнейших вопросов в этом плане является вопрос государственного федерального обустройства России, выбор формулы российского федерализма. Вот как его сформулировал известный философ Х. Тхагапсоев: «Какому типу федерализма мы намерены следовать на перспективу? Собираемся ли мы переходить на цивилизованный тип, который представляет собой форму демократической самоорганизации граждан и согласования их интересов на основе единых конституционно-правовых норм и принципов? Или мы и далее будем придерживаться бытующего ныне федерализма, который стал питательной средой этноэтатизма, подправив его в меру возможности за счет некоторого перераспределения полномочий и предметов ведения между Центром и регионами, а также усиления контроля над ними через систему федеральных округов? Эти вопросы требуют конкретного ответа».

Практический смысл высказанных далее в статье предложений состоит в том, чтобы в едином политическом процессе совместить решение широкого спектра разнообразных задач, взаимосвязанно решаемых на российских пространствах, превосходящих по своей территории крупнейшие страны Европы. По мнению профессора Х. Тхагапсоева, с которым согласны многие ученые и политики России, в нынешней ситуации именно федеральные округа, в потенциале совмещающие в себе функции общегосударственной политической структуры и региональной административной системы, смогут обеспечить неконфликтный государственный федерализм новой России.

Сейчас трудно определить, насколько далеко в начале 2000 года просматривались перспективы развития этого государственного института, и просматривались ли они вообще. Ясно, что сама идея создания округов диктовалась логикой политической жизни того времени. В первые годы существования нового Российского государства во времена президентства Б. Н. Ельцина представители Президента России на местах в ряде случаев практически игнорировались властями национально-территориальных образований, особенно в республиках Юга России. Достаточно сказать, что в середине 90-х годов прошлого века представительство Президента России по Ингушетии территориально располагалось в Ставрополе. Политическая тактика того времени состояла в сокрытия факта игнорирования представителей центральной власти в некоторых республиках Северного Кавказа. Например, представительство Президента России в Ставрополе наделяли полномочиями «контроля» за несколькими территориальными образованиями южной части России.

Недопустимое состояние законодательства большинства национально-территориальных образований, которое в своих основных положениях противоречило Конституции России, явилось одной из важных причин образования федеральных округов. До этого момента, как, впрочем, и сейчас, законодательные акты отдельных субъектов Российской Федерации в сотнях случаев противоречили Основному закону страны, а в ряде республик были созданы все условия для установления автократий и расцвета махрового национализма.

После провозглашения известного призыва «берите суверенитета, сколько можете проглотить», появившегося, по мнению тогдашних ведущих политиков, как «единственный компромиссный вариант государственного строительства России» политическая власть почти в полном объеме была узурпирована административно-клановыми группами, явившимися прямыми ставленниками и наследниками предыдущей партийно-хозяйственной номенклатуры. В российских республиках практически не было смены коммунистического руководства на демократическое. Максимум, на что там пошли новые руководители, – это пополнили резко разбухшие административно-политические органы из партийно-хозяйственного резерва, давно сложившегося по кланово-родственному признаку. Государственная система в национальных республиках «носит по существу псевдодемократический, а по форме – архаический характер», со всеми признаками такой системы, такими, как «безальтернативные выборы, совмещение статуса депутата выборного органа с руководящей работой в исполнительных органах, отсутствие партийного представительства в местных законодательных органах». Все это приводит к «грубым разрывам правового пространства страны. Подобное положение и сегодня сохраняется без существенных изменений. Незатронутой критическим вниманием российского общества остается наиболее распространенная (в том числе в Южном Федеральном округе) форма этноэтатизма – административно-клановый (авторитарный), который, внешне всячески демонстрируя лояльность Центру и манипулируя пропагандистскими нарративами «стабильность», «мир», «согласие», не без успеха маскирует свою сущность, так и сохраняясь без существенных подвижек и изменений».

Эти проблемы, которые подверглись профессиональному исследованию и освещению на страницах региональной печати в 2002 году, с большими трудностями преодолеваются под давлением требований и усилий центральной власти России.

В современной политической среде наблюдается неизвестно откуда возникшая сдержанность, обычно не характерная для центральных политических средств массовой информации (СМИ). Эта сдержанность особенно проявляется в период выборов, и состоит в непонятной отстраненности СМИ от широкого общественного обсуждения темы национально-территориальной государственности в России. Фактическое замалчивание СМИ этого вопроса способствует упрочению положения региональных политических элит и кланов, пока еще не способных ограничить информирование «своих» республик по каналам центральных средств массовой информации. Это молчание лишает Россию многих демократических завоеваний. Например, в ряде российских республик выборы региональных лидеров потеряли исходное демократическое содержание, что привело в настоящее время к фактической несменяемости многих региональных руководителей на постах президентов, председателей правительств и т. п. По мнению депутата Государственной Думы Владимира Рыжкова «… у нас имеет место эрозия демократических институтов и демократических процедур. Самые святые для демократии вещи – свободные состязательные выборы и независимые суды – дискредитируются. В это вовлечен уже и Конституционный суд, принявший, на мой взгляд, позорное решение о сроках полномочий губернаторов, по сути продлевающее жизнь авторитарных режимов в регионах на 8 – на 12 лет.»6

Правда, тут же В. Рыжков характеризует создание федеральных округов как пример применения недемократических механизмов властвования. Возможной причиной заблуждения уважаемого политика является его недостаточная компетентность по данному вопросу. В соответствующем Указе Президента для его полномочных представителей в федеральных округах определены исключительно контролирующие функции, а весь «законный управленческий ресурс» полпредов фактически исчерпывается возможностями непосредственного доклада Президенту страны о результатах такого контроля7.

Неуместные сравнения нового государственного института федеральных округов с генерал-губернаторствами старой России, промелькнувшие в прессе и в телевизионных интервью, в данном случае не имеют фактического основания. Однако именно в регионах с обостренными национальными отношениями крепнет мнение, что совершенствование в этом направлении государственного административного деления России может способствовать неразрывному органическому соединению ее этносов в единую российскую нацию.

Опасения современной российской элиты по поводу обострения национальных проблем при перекраивании национальных границ не имеют исторических оснований и определяются исключительно страхом перед агрессивностью национальных лидеров, отстаивающих свою власть, апеллируя к национальным ценностям. Но система организации административного деления России на федеральные округа не предполагает отмены федеративного устройства страны и не покушается на конституционные основы России. Эта система имеет своей целью устранить рецидивы межнациональной розни, недальновидного национального протекционизма и обособления, отвергнутые в передовых представлениях общественной мысли о человеческом прогрессе. Передовой мир объединяется!

В переломные моменты обновления Российского государства системе административного деления территории России уделялось первостепенное значение. В процессе эволюции административного деления России, начиная с эпохи петровских реформ, российские историки выделяют до 13 этапов8.

Во времена царствования Петра I были проведены две реформы административно-территориального деления (по Указам от 18 декабря 1708 года и 29 мая 1719 года). Деление России на губернии после третьей реформы в 1727 году представлено на рисунке 1, в соответствии с этой реформой в империи насчитывалось 14 губерний.

Впоследствии административно-территориальное деление России многократно менялось, и к 1914 году оно имело вид, представленный на рисунке 2 (Европейская часть). В 1914 году окраинные области Российской империи входили в состав четырех генерал-губернаторств (Иркутского, Приамурского, Туркестанского и Степного), а область войска Донского и еще две приуральские области России были самостоятельными территориальными образованиями на правах губерний.

В результате первой советской реформы на территории России в 1923 г. осталось 23 единицы верхнего звена административно-территориального деления.

В советские времена крупные преобразования административно-территориального деления осуществлялись до 1957 года практически раз в 5–10 лет, если не учитывать многочисленных периодических локальных изменений административного деления.

В новой России административное деление в основном повторяет такое деление в той части СССР, на территории которой располагается современная Российская Федерация, а административная раздробленность страны достигла своего апогея.

Сейчас в России насчитывается 89 административных образований, из которых 21 имеет статус национально-территориальных административных образований.

На протяжении столетий Россия дробилась, в то время как остальной мир объединялся. Трудно выявить иной реальный смысл деления государства по этническому (национальному) признаку, кроме защиты конкретного этноса от разнообразных (языковых, культурных, политических, экономических) нападок соседей по общему государственному образованию. Ведь о стремлении принизить национальные культуры, о нападках на национальные традиции, кроме тех, которые во всем мире относят к криминальным, в России на протяжении многих веков не могло быть и речи. А если говорить о высших руководителях страны, то даже верховные правители России, начиная от легендарного Рюрика и включая сюда царей и цариц XVIII–XX веков, были, по сути, иностранцами по крови. Аналогичной ситуация была в советские времена, когда представители титульной нации являлись политическими лидерами государства менее половины всего срока существования СССР.

И все же многим в России кажется, что следует приводить в соответствие административные и государственные границы с этническими ареалами. Россия до сих пор живет с уверенностью в правильности такого государственного построения. На словах выступая против национальной ограниченности, некоторые авторитетные российские политики призывают к «этническому толкованию» национальных интересов, плохо объясняя, что же такое «этническое толкование» этих интересов и как оно может уберечь от скатывания к национализму со всеми его неисчислимыми взаимными бедами.

По мнению известного этнолога, бывшего российского министра по делам национальностей профессора В. А. Тишкова: «Вообще установка на совпадение этнических и административных границ – классическая ошибка национализма. В мире этого никогда не было и до сих пор не существует, кроме, может быть, десятка маленьких островных государств. И то в последние годы в связи с миграцией населения эти государства уже не являются моноэтническими».

По сведениям профессора Х. Тхагапсоева, «показательна в этом отношении национальная структура населения Северокавказских республик накануне современных российских реформ (1987). КБР – всего населения 732 тысячи человек, в том числе: кабардинцев – 304, балкарцев – 60, русских – 320, Адыгея – всего 426, в том числе адыгейцев – 87; Осетия – всего 629, в том числе осетин – 211; Чечено-Ингушская Республика (как тогда называлась) – всего 1 235, в том числе чеченцев – 611, ингушей – 135, русских – 500 тысяч человек. К этому следует добавить преобладание диффузного характера расселения людей разных национальностей в этих республиках и широкую распространенность межэтнических браков (до 15–18 %) на Северном Кавказе».

Наверное, для того чтобы «этническое толкование» национальных интересов было наиболее содержательным, а границы республик вопреки общемировым тенденциям совпадали с этническими границами, в первой половине 90-х годов прошлого века из российских республик Северного Кавказа были вытеснены до полумиллиона людей, национальность которых не соответствовала критериям местных элит. Причем люди были вытеснены из мест, где так называемые титульные нации никогда не составляли большинства населения. Конечно, после такой чистки некоторых республик от 40 процентов населения можно легко под присмотром международных наблюдателей и местной политической элиты выбирать нужного «легитимного президента»!

Интересное практическое применение «этнического толкования» национальных интересов!

Заглядывая в будущее, можно все же предположить, что мировые тенденции всеобщего объединения не обойдут Россию, несмотря на все ее национальные проблемы. Пик деления страны по национальному признаку пройден, и негативный опыт такого деления очевиден для политиков, думающих о будущем.

Преимущества регионального объединения уже просматриваются, по крайней мере, среди областей, краев и республик Юга России. В полной мере они проявились в виде мгновенной реакции полпреда Президента России в Южном федеральном округе после серии природных катастроф, потрясших южные территории округа в 2001–2002 годах, когда контроль за ситуацией со стороны полпреда В. Казанцева обеспечил реальное прохождение федеральной помощи по назначению.

Реализация межрегиональных федеральных экономических программ типа ФЦП «Юг России» задерживается и буксует потому, что ею не руководят на местах. Вернее, руководят представители национально-территориальных республик, причем коллегиально. А дирекция этой программы располагается в Москве, то есть за две тысячи километров от места непосредственного выполнения программы. В Южном федеральном округе несколько человек экономического отдела аппарата полпредства, ограниченного жестким штатным расписанием Администрации Президента, могут всего лишь осуществлять наблюдательные функции за экономическим процессом, не влияя на него по существу.

Отсутствие законодательно определенных и конституционно подтвержденных рычагов административного и экономического влияния заставляет представителей Президента в федеральных округах при выполнении задач, поставленных Президентом России, в определенной мере опираться на силу своего политического и человеческого авторитета. Несмотря на то, что округами руководят специально отобранные лично Президентом России люди, такая ситуация может рассматриваться как половинчатое административное решение на пути совершенствования российской государственности. Логика мирового объединительного общественного процесса и первые положительные результаты практического применения новых подходов к государственному строительству России путем опробывания управления огромной страной пока всего лишь на основе фрагментов федерального окружного административно-территориального деления говорят о наличии перспектив у данного направления усиления государственной власти в России.