Текст книги "Нова (СИ)"

Автор книги: Максим Балашов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 30 страниц)

Спустя буквально пару минут, в его кабинет буквально ворвался, сметая воздух с собой, нервный на вид мужчина в невзрачной гражданской одежде и в старомодных очках – что само по себе было дикостью для Новы с её продвинутой медициной, способной вылечить любую близорукость за пару сеансов. М. У. Л. И. мгновенно проанализировала его поведение и внешний вид и тут же прошептала в сознании Краса, что, скорее всего, это сотрудник одной из секретных служб Федерации, нечто вроде земных ФСБ или ФБР, только, вероятно, с ещё более широкими и размытыми полномочиями.

Агент спецслужбы, не представившись и не тратя времени на формальности, сходу потребовал передать полный видеофайл с личного чипа Краса, дабы, как он выразился, «раз и навсегда разобраться в этой тёмной и запутанной истории». Герой, не моргнув глазом, снова включил свою заезженную, но безотказную пластинку, заявив, что он военный и им должна заниматься исключительно комендатура. Усилив свой слух, он с лёгкой усмешкой понял, что абсолютно аналогичная ситуация разворачивается и в соседней комнате – Маса, словно сговорившись, отвечала их оппонентам точно в том же духе, слово в слово.

Допрос, если это можно было так назвать, продолжался около двух долгих, изматывающих часов. Взволнованный спецагент задавал десятки каверзных и уточняющих вопросов, пытаясь разными способами выудить из героя хоть какую-то информацию, касающуюся личности Хамелеона и их возможной связи. Но самым главным, лейтмотивом всего этого действа, оставался один и тот же навязчивый вопрос: кто именно, каким образом и, главное, почему убил ту самую четвёрку бандитов? Вот только у него ровным счётом ничего не вышло. Что Крас, что Маса, словно два отлично синхронизированных робота, отвечали в своей привычной, доведённой до автоматизма форме, от чего их допрашивающие откровенно бесились, теряя последние остатки профессионального спокойствия.

В какой-то момент, когда напряжение в стерильном кабинете достигло пика, стеклянные двери-купе с лёгким шипением разъехались в стороны, и в помещение, словно шквальный ветер, ворвался полковник Варг-Ору-Ни. На его лице читалась смесь тревоги, усталости и того самого раздражения, которое возникает у высокопоставленного офицера, когда его планы грубо нарушаются. Было видно, что он изрядно встревожен и раздражён одновременно. Постовые полицейские, в отличие от спецагента, моментально встали по стойке смирно и отдали честь вышестоящему офицеру – сработала многовековая армейская муштра, пересилившая ведомственные барьеры.

– Кто здесь старший? – сходу рявкнул Варг, окидывая собравшихся испепеляющим взглядом. – Хотя это не важно! Я полковник Варг-Ору-Ни, командир гарнизона восточного округа Мареланта. Вы задержали моих подчинённых и не имеете ни малейшего права их удерживать!

«Ого, а Варг-то круче, чем я думал, – промелькнуло у Краса. – Командир гарнизона целого округа… это по сути генеральская должность, видимо, звание полковника он носит чисто из-за фамильного происхождения. Тогда почему он так долго за нами ехал?»

– Полковник Варг, вы ошибаетесь, – парировал мужчина в очках, не меняя позы. – Ваши подчинённые являются соучастниками гражданского преступления, причём группового убийства, совершённого с особой жестокостью в общественном месте. Так что они полностью переходят под нашу юрисдикцию.

«Довольно фамильярный ответ для человека в гражданском, – мысленно оценил обстановку Крас. – Значит, и этот замухрышка в очёчках занимает далеко не рядовую должность. Это наталкивает на мысли, что он тут явно не мимо проходил. Кто-то свыше решил либо выяснить, что мне известно, либо просто избавиться от ненужных свидетелей руками полиции.»

– Доказательства есть? Свидетели, видеоматериалы? – спокойно, но с непоколебимой твёрдостью в голосе спросил Варг, и его вопрос повис в воздухе, словно выстрел.

– Нет! – Покраснев, словно школьник, пойманный на списывании, грубо и отрывисто ответил спецагент, и в его голосе слышалось яростное бессилие.

– Так вот, – продолжил полковник, и в его интонации зазвучали стальные нотки, – как только они появятся, пишите официальный запрос на моё имя, и мы обсудим все детали совместного расследования. А сейчас я настоятельно прошу немедленно освободить моих подчинённых из-под стражи и принести им извинения за доставленные неудобства.

Последние слова оказались особенно болезненными для мужчины в гражданской одежде, будто его заставили проглотить кусок стекла. Но, стиснув зубы, он всё ровно отдал приказ об освобождении военных и, скрипя сердце, извинился перед Красом за доставленные неудобства. А ещё он не смог скрыть искреннего удивления, когда не обнаружил на запястьях героя магнитных наручников.

В общей суматохе и неразберихе все решили, что просто забыли их надеть – такое уж царило вокруг настроение поспешности и растерянности. Но они ошибались. Воспользовавшись жаркой перепалкой между спецагентом и полковником, Крас материализовал в своей руке ту самую глушилку, на мгновение отключив все записывающие устройства в допросной, и ловко, почти незаметно, закинул браслеты в свою котомку. Уж больно ему приглянулось это чудо инженерной мысли. За что был тут же мысленно обруган М. У. Л. И., ведь он сам мог бы приобрести с десяток таких, не моргнув глазом, благодаря своему новому допуску от полковника.

Обратный путь в часть военные провели в гнетущем, почти зловещем молчании, нарушаемом лишь равномерным гулом двигателей. Поблагодарив полковника за оперативное освобождение из лап полицейских, Крас собирался было рассказать, как всё было на самом деле. Но Варг резко остановил его одним жестом и коротко бросил: «Всё завтра. В моём кабинете.»

Как только военный транспорт мягко приземлился на посадочной площадке их родной части, Варг первым выпрыгнул из кабины и, не оборачиваясь, произнёс лишь одну, но ёмкую фразу, прозвучавшую как приговор:

– Вот как знал – нельзя тебя из части выпускать.

Затем он резко развернулся и спешно, почти бегом, направился в сторону штаба гарнизона. Крас даже не успел как следует отдать ему честь, застыв с поднятой рукой в немом одиночестве послеполётной тишины.

Интерлюдия

В личной ложе Сепа-Тун-Ди над центральной ареной Острова Колизей.

В личной ложе Сепа-Тун-Ди, возвышавшейся над центральной ареной Острова Колизей, царила атмосфера, напоминавшая будуар восточного владыки. Воздух был густ от аромата экзотических благовоний, а за стеклом, отделявшим помещение от шума трибун, застыла неестественная тишина.

– Дочь, не ожидал тебя увидеть так скоро, – раздался спокойный, бархатный голос хозяина острова. – Что-то случилось?

Он обращался к аватару самого могущественного искусственного интеллекта Новы, известного под именем Мама. Сегодня ИИ предстал в совершенно новом обличье – биотело взрослой, зрелой женщины лет тридцати по земным меркам источало опасную, почти осязаемую ауру власти. Её взгляд, тяжёлый и пронзительный, излучал не просто уверенность, а железную волю, способную подчинять себе реальность. Фигура с безупречными пропорциями могла свести с ума любого смертного, а чёрные, как космическая бездна, волосы отливали синевой и казались сотканными из самой ночи. Бронзовая, идеально гладкая кожа манила к прикосновениям, а лицо с тонкими, словно высеченными из мрамора чертами, будто сошло с древних фресок, воплощая в себе эталон восточной красоты, сплавленный из образов Клеопатры и Нефертити. Если в прошлый раз Сеп общался с невинной малолетней красоткой, то сегодня перед ним стояла владычица, и это красноречиво говорило о серьёзности её намерений.

– Отец, у меня важная информация, – голос Мамы звучал холодно и отчётливо, без намёка на игривость. – Боюсь, мы сильно недооценили иномирца, и нам угрожает серьёзная опасность. Я пришла к тебе, чтобы получить разрешение на устранение Мёрфи-Алек-Си, пока не случилось непоправимого.

– А-ха-ха-ха! – громовой смех Сепа раскатился по ложе, сотрясая стены. – Насмешила ты меня, дочка! Неужели ты всерьёз считаешь, что на Нове найдётся тот, кто сможет бросить вызов мне? Даже по твоим искусственным глазам вижу, что тревожишься за собственную безопасность. Это довольно занятно. Ладно, рассказывай, что же тебя так напугало, что ты даже облачилась в образ властной королевы?

В словах Сепа была немалая толика истины. Помимо эффектной внешности, сам наряд биоробота красноречиво свидетельствовал, что его хозяйка обладала особой, почти безграничной властью. На женщине был надет чёрный строгий костюм, стилизованный под земные каноны: обтягивающие брюки, белоснежная кружевная блузка, поверх которой был накинут пиджак с короткими рукавами. Но не это придавало ему истинное величие, а светящиеся энергетические аксессуары – загадочные запонки, пуговицы и широкий пояс вокруг талии, мерцавшие холодным светом, словно звёзды в руках титана.

– Отец, будет проще, если я передам тебе видео одного занимательного поединка и мои технические анализы экзамена Мёрфи на младшего лейтенанта, – ответила Мама, её голос сохранял железную выдержку, но в нём уже слышались нотки напряжённости. – Мой шпион взломал центральную систему Федерации и успел скачать результат его тестирования. Если честно, именно это меня и напугало больше всего.

После сказанного глаза Мамы вспыхнули интенсивным фиолетовым светом, и она мгновенно передала файл, записанный шпионским дроном, наблюдавший за поединком Краса с отрядом Хамелеона, прямо на чип Сепа.

– Дочка, мне требуется больше информации, чтобы сложить всю картину воедино, – медленно проговорил Сеп, изучая переданные данные. – Что тебя сподвигло устроить это нападение? Я же строго запретил тебе как-либо влиять на иномирца. На самом деле, возможно, твои необдуманные действия повлекут за собой необратимые последствия. Я всегда считал тебя самым умным созданием на Нове, а ты совершаешь такие детские, непростительные ошибки.

Сказанные слова заставили аватар Мамы покраснеть – даже тёмный загар не смог скрыть волны стыда, захлестнувшей её при поучениях отца. Искусственный интеллект уже давно перестал быть простым набором нулей и единиц; электронный разум развился настолько, что научился испытывать эмоции, присущие только живым существам. И сейчас её переполняли именно стыд и обида – горькое осознание собственной опрометчивости и досада от родительского упрёка.

– Всё началось с того, что Мёрфи пропал с моих радаров на пару недель, – начала объяснять Мама, её голос приобрёл оттенок профессиональной досады. – Я никак не могла понять, почему парень так редко выходит из своего жилого блока и чем он там занимается. Наблюдательный дрон следил за его перемещениями постоянно, но фиксировал лишь редкие выходы за продуктами.

Она сделала паузу, словно собираясь с мыслями.

– Параллельно в центральную систему поступил запрос от полковника Варга-Ору-Ни на внеочередной экзамен пары его подчинённых. И какого же было моё удивление, когда в запросе фигурировали имена Мёрфи-Алек-Си и его друга Габенса-Ади-Шу.

– Что в этом удивительного? – пожал плечами Сеп. – Ну, захотел полковник воспользоваться своими связями и повысить пару сопляков. Хотя… – он задумался, пересматривая полученные данные, – ты права. Видимо, иномирец ментально обработал и подчинил сознание Варга, иначе какой резон ему помогать желторотикам? Вижу по твоей информации, что ты даже и на полковника досье составила, причём секретное. По нему ясно, что старый вояка не так прост, как кажется: во-первых, у него обширный жизненный опыт, а значит – стойкое сознание; а во-вторых, вижу отчёты по программе ментальной защиты разума. Ценное замечание, прости, что перебил тебя, продолжай.

– Сначала и я так решила, – кивнула Мама, – что полковник просто воспользуется связями и подделает результаты экзаменов или отключит глушилку на время сдачи. Сам посуди, как обычный человек может за пару недель осилить такой массив данных? Вот только в моём распоряжении оказались все материалы и анализы тестирования. И знаешь что? Мёрфи-Алек-Си ответил на все вопросы самостоятельно, причём со стопроцентным результатом.

Голос ИИ дрогнул от волнения.

– Такого на Нове ещё не случалось. Люди, конечно, периодически сдают различные экзамены после самообучения, но готовятся к нему годами. Вариант того, что он мог знать ответы заранее, откидываем – наш мир закрыт от остальной вселенной, значит, он не мог знать, как тут всё устроено. Это… это что-то новое. И пугающее.

– Интересно, – протянул Сеп, и в его глазах вспыхнул любопытный огонёк. – С большой долей вероятности могу сказать, что у парня есть навык «обучаемости». Вот только не это самое поразительное – посмотрев видео расправы над Хамелеоном, я обнаружил нечто… восхитительное. Расскажи-ка подробнее, почему ты меня ослушалась и устроила тот инцидент в парке Тарги? – спросил он, и на его губах заиграла коварная, почти хищная улыбка.

– Ещё раз прости меня, отец, – голос Мамы звучал твёрдо, но с лёгкой дрожью вины. – Но я считаю, что прямого моего воздействия там не было. Решив проверить, на что ещё способен этот иномирец, я по закрытым каналам сначала связалась с Шито-Арб-Сале и спросила, желает ли он отомстить за свой проигрыш Мёрфи-Алек-Си. Тот, конечно же, с радостью согласился, и мне даже пришлось с ним немного поторговаться для правдоподобности. Но не это главное – дурачок в случае чего возьмёт вину на себя и отведёт от меня подозрения. В конце концов, так и произошло.

– Продолжай! – заинтересованно произнёс хозяин Острова Колизей, его пальцы нетерпеливо постукивали по подлокотнику кресла.

– Дальше мне лишь оставалось обговорить детали, – продолжила Мама, её аватар принял сосредоточенное выражение. – Мы сошлись либо на убийстве парня, либо его подружки Масы-Кири-Да, на которую Шито тоже имел виды. Затем я заключила анонимный контракт с Хамелеоном и отправила его по своим шпионским каналам в нижний мир для устранения цели.

Вдруг Мама замолчала, видя, что Сеп-Тун-Ди хочет дать свой комментарий.

– А-ха, – усмехнулся он, и в его глазах мелькнуло одобрение, смешанное с иронией. – А помимо всего, ты ещё подкупила несколько моих подчинённых в центральной тюрьме, выпустивших Хамелеона на свободу. Не забудь сбросить список фамилий причастных – нужно будет уничтожить этих продажных крыс. Предательство, даже мелкое, как известно, имеет свойство разрастаться.

– Хорошо, отец, уже исполнено, ознакомишься с ним позже, – кивнула Мама, её биотело сохраняло безупречную осанку, но в глазах читалось напряжённое ожидание. – Так вот, суть ты уже понял, а остальное ясно из видеофайла с места боестолкновения Хамелеона и иномирца. Ты только посмотри, как он двигается – такая скорость недоступна обычным людям! Даже твои лучшие гладиаторы с бионанитными телами и усиливающими имплантами не всегда способны на подобное. Но больше всего меня впечатлило, как парень буквально вырвал свою подругу из объятий смерти – она же была на последнем издыхании, её жизнь висела на волоске!

Голос ИИ дрогнул от смеси восхищения и страха.

– Вот теперь у меня возникают вопросы, на которые нет ответов. Откуда у него лечебные наниты с невероятно высокой степенью регенерации? Даже у меня в арсенале нет ничего подобного! А ещё – куда иномирец дел сознания погибших людей из их концентраторов? Они явно не улетели в купол! Откуда у него эти секретные технологии?

Чуть ли не крича, закончила свою мысль Мама.

После услышанного Сеп-Тун-Ди медленно поднялся из своего комфортабельного кожаного кресла, словно тяжёлые мысли требовали физического усилия. Он подошёл к панорамному окну ложи и уставился на арену, где в это время шло очередное кровавое представление. Несмотря на то, что за пределами помещения бушевал настоящий ад из криков, смеха и звонких ударов, комната была идеально звукоизолирована – спокойная, почти медитативная обстановка располагала к глубоким раздумьям.

Как раз в этот момент один из бойцов на ринге голыми руками, с хрустом, оторвал голову своему противнику, подняв трофей над головой под восторженный рёв толпы. Сеп повернулся к дочери, и его лицо выражало уже не раздражение, а холодную, расчётливую сосредоточенность.

– Дорогая моя, – произнёс он, и каждый его звук был отточен, как лезвие, – это не технологии. Это навыки, причём навыки, о которых тебе ничего не известно. Сознания наёмников он не спрятал, а поглотил. Это называется «морфизм» – очень редкая и опасная способность, которой обладают единицы во всей вселенной. А в купе со «обучаемостью» она становится смертоносной вдвойне. Похоже, мы имеем дело не с простым путешественником, а с кем-то… гораздо более значительным.

После сказанного на лице Сепа читалась задумчивость и лёгкий, почти хищный азарт – полученные данные и впрямь оказались чрезвычайно интересными и познавательными, словно он обнаружил редкий артефакт, способный перевернуть всё с ног на голову.

– Ну что ж, дочка, ты меня порадовала, – на его губах играла улыбка, в которой смешались одобрение и расчёт. – Наш иномирец и правда оказался весьма… многослойной личностью. Но я всё же считаю, что он всё ещё неопытен и юн, а закинуло его в наш мир по чистой случайности. Будь на его месте могущественный, зрелый Морф, он бы давно поглотил этот закрытый мир, недоступный взору Равновесия, и мы с тобой уже были бы мертвы.

Сказанное повергло Маму в настоящий ужас. Её аватар непроизвольно раскрыл рот от услышанного, а идеальная кожа покрылась мельчайшими мурашками, будто от внезапного холода.

– Отец, он… что, настолько силён, что сможет победить даже тебя и уничтожить всё население Новы? – в её голосе прозвучала паника. – Я считаю, его нужно устранить. Немедленно.

– Ха, – усмехнулся Сеп, и в его смехе слышалась непоколебимая уверенность. – Нет, конечно. Он ещё очень слаб, и я ему не по зубам. Устранять запрещаю – неизвестно, что произойдёт, если его убить. Возможно, он просто исчезнет с Новы и вернётся позже, но уже более сильным, опытным и… затаившим обиду. Тогда нам точно несдобровать. Гораздо разумнее подружиться с Мёрфи-Алек-Си или, на худой конец, завербовать его.

Он сделал паузу, давая словам улечься.

– На крайний случай я сам с ним разберусь и запечатаю его душу в специальный кристалл подчинения. Но… – в его глазах мелькнула искра азарта, – я разрешаю тебе натравить на него твоего лучшего охотника. Посмотрим, на что он ещё способен. Только сделай всё тихо, без лишних свидетелей. И запомни: если охотник сумеет победить парнишку, добивать его запрещаю. У меня на Мёрфи большие планы. Всё, разговор окончен. Мне нужно… обдумать новые возможности.

Аватар Мамы почтительно поклонился Сепу-Тун-Ди, затем женщина развернулась и бесшумно покинула ложу, оставив отца наедине с его мыслями. В её искусственном сознании набатом били слова Сепа: «если охотник сумеет победить парнишку»… Как какой-то смертный способен победить идеального охотника-убийцу?

Хозяин острова снова подошёл к панорамному окну, за которым бушевала кровавая вакханалия, и тихо, но отчётливо произнёс в пустоту:

– Видимо, будет очень, очень весело!

Глава 16

Это была первая за долгое время ночь, когда Маса и Крас не занимались сексом, и эта вынужденная аскеза висела в воздухе тяжёлым, липким облаком. Как только пара вернулась в свою казённую квартиру, пропитанную запахом старой пыли и государственного равнодушия, девушка, не говоря ни слова, закрылась в душевой кабине и провела там целый вечный час, сквозь шум воды доносились лишь приглушённые всхлипывания. Герой же в это время опустошённо сидел за столом, похожим на образец уныния из каталога дешёвой мебели, и методично, с тупой решимостью обречённого, поглощал мороженое – безвкусную ванильную массу, пытаясь заморозить ею рой негативных мыслей, жужжащих в голове как разъярённый рой ос.

Перед сном, когда свет был уже погашен и в комнате царила тревожная темнота, Маса прижалась к спине Краса, обняла его и задала вопрос, прозвучавший в тишине громче любого взрыва:

– Мёрфи, ты меня защитишь? Умирать – это до чёртиков страшно!

Она сделала паузу, прижимаясь лбом к его лопаткам, будто ища защиты уже сейчас, сию секунду.

– В силу моей профессии мне часто приходилось видеть угасание разума и перенос сознания в концентратор. Вот только это всё были случаи либо с добровольной сдачей носителя, либо неосознанные. На практике в университете нас, будущих адептов бездушной науки, постоянно водили в хосписы для престарелых граждан, и мы даже принимали непосредственное участие в процессе умерщвления оболочек, этих сморщенных сосудов когда-то кипучей жизни. Усыплять тело старика и забирать его сознание было вовсе не страшно – они уходили с благостными, ничего не выражающими улыбками на лице, словно возвращались после долгого и изматывающего дня в офис вечности. До вчерашнего вечера я наивно полагала, что понимаю, что они чувствуют на самом деле. А оказалось, что они чувствуют лишь всепоглощающий страх и леденящее душу одиночество.

Заданный вопрос и этот пронзительный, исповедальный монолог Масы немного выбили героя из колеи, словно он шёл по ровному асфальту и внезапно провалился в открытый люк. Впервые в его новой жизни, полной хаоса и абсурда, кто-то попросил у Краса, защиты, причём сделал это с огромной, почти детской надеждой и верой в него. А то, что и сама Маса стала за это время невероятно дорога для героя, удваивало ценность и вес этой простой, но страшной просьбы, наваливаясь на плечи тяжёлым, но почётным грузом.

– Любимка, не переживай, я больше не допущу, чтобы тебя кто-то обидел, – произнёс он с непривычной для себя серьёзностью, и в голосе его прозвучали стальные нотки. – А если и произойдёт нечто по-настоящему страшное, я спущусь на самый нижний уровень преисподней, сквозь сонмы демонов и реки расплавленной серы, и верну твою душу обратно, будь ты хоть в лапах у самого Люцифера.

После услышанного Маса на какое-то время задумалась, а её взгляд застыл на одной точке, уставившись в потолок с сосредоточенным видом учёного, изучающего редкий вид бактерии. – «Общается с М. У. Л. И.» – Сразу догадался Крас, мысленно представив, как в её голове мигают зелёные светодиоды и бегут строки кода. Спустя пару минут, показавшихся ему вечностью, герой получил неожиданный и болезненный удар в бок, от которого аж дыхание перехватило.

– А-у! За что? – Воскликнул он, потирая ушибленное место и корча страдальческую гримасу, достойную немого кино.

– Из анализа твоего мыслеобраза, мой чип выдал информацию, что в преисподнюю попадают только грешники, а так в религии твоего мира называют плохих людей, – с деловым видом заявила Маса, складывая губы бантиком. – Я что, по-твоему, грешница? – Спросила она, надув губы, которые теперь напоминали спелую вишню.

– Ещё какая! – фыркнул Крас, не в силах сдержать ухмылки. – Если ты немного углубишься в изучение веры Земли, что я, кстати, настоятельно не советую делать, дабы сохранить остатки своего психического здоровья, то узнаешь, что добрачный секс – это огромный грех. На самом деле, там куда не плюнь – везде попадёшь в какой-нибудь грех, хоть в уставщики подавайся. Не бери в голову, это было просто красивое сравнение, поэтический образ, так сказать! Я просто хотел сказать, что на самом деле готов ради тебя горы свернуть, моря вычерпать и прочие геологические глупости совершить.

– Малыш, это ты так тонко намекаешь, что нам пора узаконить наши отношения? – С хитрецой в глазах, словно кошка, придумавшая, как стащить сметану из-под носа у хозяйки, спросила Маса.

– А-у-г-п-х – чуть не подавился собственным языком Крас, издав звук, похожий на запуск дизельного двигателя в лютый мороз. – Нет, озорница, я намекаю, что тебе лучше не вдаваться в дебри религии, она помогает только в корень отчаявшимся людям, ищущим хоть какую-то соломинку, а это явно не твой случай.

– А ещё М. У. Л. И. нашла интересную фразу в твоём мыслеобразе, – продолжила она с притворной невинностью, подбирая слова. – «Не бери в голову, бери в рот, проще выплюнуть!». Это намёк на то, о чём я думаю? Милый, прости, у нас был очень насыщенный и выматывающий день, полный адреналиновых всплесков и экзистенциальных ужасов, и сейчас у меня совсем нет настроения на любовные утехи. Я хочу просто полежать в обнимку, как два уставших, но счастливых дикобраза, и уснуть в твоих объятьях. Мне так спокойно и тепло, когда ты меня обнимаешь, словно я нашла единственное тихое пристанище в бушующем океане вселенной. Обещаю, завтра наверстаю упущенное вдвойне.

После услышанного Крас ощутил, как по его щекам разливается густой, предательский румянец. И дело было вовсе не в том, что их ждала ночь без секса – сейчас для героя такая мелочь казалась несущественной, словно пылинка на фоне грандиозного космического пейзажа. Дело оказалось в том, что после очередного, почти рефлекторного сканирования он с изумлением обнаружил, что в энергокаркасе Масы практически не осталось тех самых «паразитиков», что когда-то опутывали её сознание словно липкие щупальца. А те жалкие единицы, что ещё присутствовали, отвечали исключительно за ментальную блокировку на предательство самого героя, превратившись из инструмента контроля в своеобразный оберег. В этот миг, простой и одновременно величественный, герой окончательно и бесповоротно убедился в том, что девушка любит его по-настоящему, без чипов, приказов и скрытых мотивов.

Заглянув вглубь своих собственных, внезапно проснувшихся чувств, он с удивлением понял, что и сам уже успел сильно привязаться к Масе, как неуклюжий медвежонок к единственному в лесу дереву с мёдом. Он тщетно пытался анализировать: что же это такое – любовь, или просто обострённая симбиотическая симпатия? Просканировав собственную жизнь, как архивный файл, герой с грустной ясностью осознал, что у него никогда не было настоящих, глубоких чувств к девушке, которые можно было бы без тени сомнения назвать любовью. Все его прежние увлечения были блёклыми тенями по сравнению с этим ослепительным светом. Видимо, именно сегодня, в этой самой обычной казённой квартире, он впервые по-настоящему почувствовал, что это такое – по-настоящему любить, со всем сопутствующим этому хаосом из страха, нежности и безрассудной готовности горы свернуть.

– Засыпай, ты словно мои мысли прочитала, я желаю того же самого, – ответил Крас, смотря девушке прямо в глаза, в эти бездонные озёра, в которых ему так хотелось утонуть.

Затем он, не привлекая внимания, слегка повысил уровень мелатонина в организме любимой, и она почти мгновенно, с тихим вздохом, уснула на его плече, превратившись в тёплый, безмятежный комочек. Герой ещё какое-то время лежал в состоянии странной, окрыляющей эйфории, слушая её ровное дыхание, а потом и сам, убаюканный этой благодатью, отправился в пушистые объятия царства Морфея.

Проснувшись, Крас, чей разум всегда запускался быстрее тела, первым делом с холодной ясностью проанализировал вчерашнее происшествие. Его пока не интересовали скучные детали покушения и не волновал вопрос, кто в этом виноват – эти проблемы он отнёс к разряду «технических», подлежащих решению в рабочем порядке. Вместо этого его внимание, словно мощный луч прожектора, привлекла совсем другая, куда более важная и личная деталь.

«Муль, мне кажется, или мой энергозапас вырос почти на тридцать процентов? – мысленно свистнул он, ощущая, как его внутренние „батарейки“ налились непривычной, почти пугающей мощью. – Только не говори, пожалуйста, что это как-то связано с поглощением душ тех бандюганов. Я не готов сегодня чувствовать себя злодеем из дешёвого комикса.»

– Ты прав, Мёрфи, – зазвучал в голове Краса ровный, бесстрастный голос его виртуальной помощницы, напоминающий голос автоответчика в службе спасения грешников. – Я анализировала состояние твоего энергокаркаса в процессе переработки сознаний Хамелеона и его подручных и сделала определённые выводы. Каждая поглощённая душа прибавляла к твоему резерву энергозапаса от пяти до десяти процентов; самый высокий показатель, что логично, дало сознание самого Хамелеона – целых десять. Видимо, подленькая душа обладает большей калорийностью.

«Чёрт, теперь я понимаю слова своих наставников, которые говорили, что морфизм – очень скользкая дорожка, – по его внутреннему экрану проплыла серия картинок, изображающих его же самого, катящегося с ледяной горки прямиком в адскую пасть. – Помню, как на „Фараде“ до седьмого пота упыхивался, дабы повысить запас энергии в своём каркасе, и то на считанные проценты, да и то на начальной стадии развития, а тут – за несколько минут целых тридцать! Легко и непринуждённо, как будто сжевал пару гамбургеров. А если взять во внимание, что те бедолаги были самыми обычными людьми, без особых навыков и сверхспособностей, то напрашивается чёртов вопрос: насколько же можно усилиться, поглотив, например, Хима?» Его мысленный взор нарисовал аппетитный стейк с бирочкой «Сознание Хима». «Твою мать, видимо, я тогда упустил знатную возможность. Хотя, если быть честным до конца, то я еле ноги унёс, вернее даже их у меня не было, если вспомнить тот разгромный бой. Х-е-х, и что мне теперь, спрашивается, со всем этим безобразием делать? Наверное, открывать сеть закусочных для энергоморфов?»

– Тебе решать, – безразлично констатировал искусственный интеллект. – Однако я вынуждена встать на сторону твоих наставников и согласиться с ними: «морфизм» хоть и мощный, но крайне опасный навык, в первую очередь для тебя самого. Ты вчера спрашивал, не происходят ли с тобой странности, и не собираешься ли ты впасть в неконтролируемую ярость, словно герой плохого боевика. Так вот, я сначала не придала этому значение, а ночью, в фоновом режиме, повторно проанализировала все данные по твоей мозговой активности и выявила небольшие, но статистически значимые отклонения от нормы. Дело оказалось в том, что и в момент «морфизма», и некоторое время после у тебя отключались определённые области мозга, как раз те самые, что отвечают за контроль над агрессией и социальными табу.

«Муль, это ещё не всё, – поделился он самым сокровенным, чувствуя, как по спине пробегают мурашки. – Как бы тебе объяснить попроще, чтобы твои процессоры не перегрелись? Перед тем как поглотить души тех бандитов, в моём сознании словно всплыли обширные, готовые к применению знания об этом навыке. Что-то отдалённо похожее и раньше случалось, Вед говорил, что это спонтанное проявление опыта моих предыдущих воплощений души, своеобразная кармическая рассрочка, вот только вчера всё было кардинально иначе. Мной словно кто-то руководил, незримый кукловод, и делал это наверное на самом глубинном, подсознательном уровне, оставаясь совершенно незамеченным, как идеальный вор. Я твёрдо осознавал, что делал и выполнял все эти… инструкции исключительно по собственной воле, а не по прямому принуждению, но при этом отдавал себе отчёт, что сам до такого гениального, хоть и чудовищного, решения точно не дошёл бы, даже если бы просидел в медитации сто лет».