Текст книги "Византийская армия (IV — XII вв.)"
Автор книги: Максим Морозов
Соавторы: Андрей Банников
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 43 страниц)
Рис. И. В. Кирсанова.
Когда лук не использовали, с него снимали тетиву, чтобы он сохранял свой естественный изгиб. Чтобы вновь натянуть тетиву, лучник использовал известный по многочисленным скифским изображениям прием: сгибал лук, держа его под ногой[460]460
Feugère M. Les armes… Р. 212.
[Закрыть].
Рис. 44. Способ натягивания тетивы.
Рис. И. В. Кирсанова.
Рис. 45. Изображение лучника в манускрипте Virgilius Romanus (V в.).
Прорисовка И. В. Кирсанова.
Стрелы, как и в более раннюю эпоху, имели трехгранный наконечник[461]461
Ibid. Р. 212.
[Закрыть]. Такой тип наконечника был характерен для римских стрел уже в III в.[462]462
Southern P., Dixon K. R. The Late Roman Army. Р. 117.
[Закрыть] Тем не менее в IV столетии получают распространение также узкие и плоские наконечники германского образца. Другим широко использовавшимся типом наконечника был наконечник с двумя зубцами, также заимствованный у германцев. На древках стрел указывались имя владельца и подразделение, в котором он служил[463]463
Ibid.
[Закрыть].
Насколько мы можем судить по скульптурным изображениям, римские колчаны были цилиндрической формы. Колчаны конных лучников крепились обычно с правой стороны седла позади всадника. Пехотинцы носили колчаны на перевязи[464]464
Ibid. P. 118.
[Закрыть].
Рис. 46. Стрелы с различными типами наконечников, использовавшихся в позднеримскую эпоху.
По: Stephenson I. P. Roman Infantry Equipment. The Later Empire. Gloucestershire, 2001. Colour plates 19–22.
Рис. И. В. Кирсанова.
В IV столетии в полевых условиях праща стала применяться гораздо реже, чем это было раньше. Аммиан лишь однажды дает понять, что во время сражения были использованы пращи (Amm., XXXI, 7, 14). При этом остается неясно, кем именно применялось это оружие – римлянами или их противниками. В остальных случаях, когда Аммиан упоминает пращу, она используется осажденными защитниками городов: дважды речь идет о применении пращей персами (Amm., XXIV, 2, 15; 4, 16), и лишь однажды Аммиан говорит о римлянах (Amm., XXVI, 8, 8). Зосим, утверждает, что при осаде Пирисаборы (363 г.) римляне использовали пращи для обстрела защитников крепости (Zos., III, 18, 3).
Кроме пращников (funditores), Вегеций упоминает также fundibulatores, т. е. воинов, вооруженных метательными шестами (fustibali). Несмотря на то. что fustibalus был известен еще в эллинистические времена, у нас нет никаких указаний на то, что он когда-либо применялся римлянами. «Краткое изложение военного дела» Вегецня – наш единственный источник, доказывающий, что по крайней мере в начале V в. этот вид оружия находил свое применение.
Рис. 47. 1–6 – наиболее распространенная форма пуль для пращей; 7 – свинцовая пуля, обнаруженная в Испании; датируется временем войны Помпея против Сертория; надпись: CN(eus Pompeus) MAC(nus); 8 – свинцовая пуля, обнаруженная в Перудже; 9 – праща из пеньки; такие пращи еще и сегодня делают на Балеарских островах; 10 – Реконструкция формы для отлива свинцовых пуль для пращей.
По: Casearino G. L’esercito Romano. Armamento e organizzatione. Vol. II: Da Augusto ai Severi, Rimini, 2008 Р. 90–93.
Рис. И. В. Кирсанова.
Согласно описанию Вегеция, фустибал представлял собой шест длиной 4 фута (ок. 120 см), посередине которого привязывалась кожаная праща. Принцип действия фустибала Вегеций сравнивает с принципом действия онагра (Veg., III, 14). Фустибалы, как и пращи, применялись прежде всего для защиты городов (Veg., III, 3). В то же время Вегеций считает, что их можно использовать и в открытом поле (Veg., II, 15; III, 14).
Традиционный меч римского легионера – короткий и широкий гладиус (gladius) – продолжает использоваться на протяжении всей северовской эпохи, доказательством чему могут служить изображения солдат на рельефах триумфальной арки Септимия Севера, где запечатлен штурм Ктесифона.
Тем не менее археологические находки свидетельствуют, что уже с конца II в. все большее распространение получает длинный и узкий меч спата (spatha)[465]465
Feugère М. Les armes… Р. 147.
[Закрыть]. Первоначально меч этого типа использовался только в кавалерии. Он давал возможность всадникам вести борьбу с вражескими пехотинцами. Сам термин spatha стал применяться, очевидно, только начиная со II в.[466]466
Cascarino G. L'esercito Romano… Р. 158.
[Закрыть] В эпоху Юлиев-Клавдиев спата становится также и основным оружием пехотинцев вспомогательных подразделений (auxilia). Отмечая разницу в наступательном вооружении между легионерами и ауксилиариями, Тацит пишет, что первые были вооружены пилумами и гладиусами, а вторые обычными копьями и спатами (Tac., Ann, XII, 35, 16)[467]467
«…Gladiis ac pilis legionarium… spathis et hastis auxiliarium…».
[Закрыть].
Как свидетельствуют данные археологии, с конца II в. спата получает все более широкое распространение в римской армии[468]468
Feugère M. Les armes… Р. 147.
[Закрыть]. Возможно, это было связано с тем, что в армии возрастала роль и количество различных вспомогательных подразделений. Существует мнение, что уже во II в. вспомогательные войска далеко превосходили по численности легионную пехоту[469]469
При Тиберии ауксилии насчитывали около 125 000 человек. В дальнейшем численность отрядов этого типа неизменно возрастала и в конце I в. достигла 150 000–200 000 человек, и 200 000–220 000 человек в конце II в. – начале III в.; в то же время количество солдат в легионах составляло 170 000 человек (Cheesman G. L. The Auxilia of the Roman Imperial Army. London, 1998. Р. 168; Cosme P. Citoyen romain et auxiliaire. Р. 91.
[Закрыть]. В этот период спату начинают использовать и легионеры: первый археологически засвидетельствованный экземпляр подобного меча, о котором можно с уверенностью утверждать, что он принадлежал легионеру, был обнаружен в Лионе в одном захоронении 197 г.[470]470
Cascarino G. L'esercito Romano… Р. 159.
[Закрыть] С середины III в. спата окончательно вытесняет гладиус и становится основным оружием не только солдат вспомогательных войск, но и легионеров[471]471
Ibid.
[Закрыть].
В способе ношения меча произошли заметные изменения. Спату носили на левой, а не на правой, как гладиус, стороне, чаще всего на портупее, но могли носить и на поясном ремне.
Вегеций упоминает о существовании коротких мечей, которые он называет semispathae (полуспаты). Вегеций – наш единственный источник, свидетельствующий о том, что вместе с длинным мечом в позднюю эпоху римляне использовали также короткий меч. Ф. Ришардо полагает, что в данном случае Вегеций попросту стремился как можно точнее реконструировать вооружение легионеров времен Ранней империи и называл полуспатой кинжал, который в его время уже вышел из употребления[472]472
Richardot Ph. Hiérarchie militaire et organisation légionnaire chez Végèce. 405–426// HRAR. Paris, 1995. Р. 411.
[Закрыть]. Тем не менее у нас есть определенные свидетельства, позволяющие утверждать, что полуспата не была изобретением Вегеция. Ее существование подтверждено, как кажется, археологически: Я. Лебединский отмечает, что в одном из германских захоронений, относящихся к эпохе Великого переселения народов, рядом с длинным мечом был обнаружен более узкий и короткий меч, который он склонен идентифицировать с полуспатой[473]473
Lebedynsky I. Armes et guerriers barbares au temps des grandes invasions IV au VI siècles après J.-С. Paris, 2001. Р. 139.
[Закрыть].
Оружием, совершенно чуждым традиционной римской паноплии, были боевые секиры (secures), которые использовались римлянами уже с III в.[474]474
Southern P., Dixon K. R. The Late Roman Army, Р. 116.
[Закрыть]. Вероятно, они были заимствованы у германцев. Аммиан дважды говорит об использовании римлянами боевых топоров. Описывая осаду Амиды, он рассказывает о двух галльских отрядах, которые, прежде чем совершить ночное нападение на врага, «подпоясались секирами и мечами» (Amm., XIX, 6, 7)[475]475
«Securibus gladiisque succincti».
[Закрыть]. Еще один пример, когда в бою применялись секиры, мы находим в описании сражения при Адрианополе (Amm., XXXI, 13, 3).
В военных целях использовалась и двуострая секира (hipennis)[476]476
У Вегеция bipinnis.
[Закрыть], о которой упоминают как Аммиан, так и Вегеций[477]477
Вегеций следующим образом описывает это оружие: «Двуострая секира – это секира, имеющая с обеих сторон очень широкое и острое лезвие» («Bipinnis est securis habens ex utraque parte latissimum et acutissimum ferrum») (Veg., IV, 46).
[Закрыть]. Последний советует применять такую секиру в морском сражении, чтобы перерубать канаты, которыми крепились рули вражеских кораблей (Veg., IV, 46). Но сам Вегеций относит двуострую секиру к плотницкому инструменту (Veg., II, 25; III, 6). Аммиан, со своей стороны, всего один раз говорит об использовании двуострой секиры, и из его описания также следует, что она не была боевым оружием (Amm., XXVI, 8, 10). Вместе с тем на некоторых рельефах, а также на миниатюре в Notitia dignitatum обоюдоострая секира представлена среди других элементов вооружения.
Наряду с секирами в сражении могли использоваться также и палицы. Например, согласно утверждению Зосима, дубинки и палицы находили широкое применение во вспомогательных отрядах палестинцев (Zos., I, 52, 4; ср. Pan. Lat., X, 24, 3).
Кинжал (pugio), широко распространенный в эпоху принципата вид оружия, продолжали использовать практически на протяжении всего III в.[478]478
Southern P., Dixon K. R. The Late Roman Army. Р. 112.
[Закрыть] Однако в IV столетии он утрачивает свое значение. По мнению М. Фожера, кинжал выходит из употребления ко времени правления Диоклетиана. Доказательством этому является отсутствие изображений кинжалов на надгробных рельефах. Не существует также и археологических находок кинжалов, относящихся к постдиоклетиановскому периоду[479]479
Feugère M. L'armement… Р. 273.
[Закрыть]. Впрочем, некоторые исследователи полагают, что кинжалы остались на вооружении, однако изменилось их предназначение: теперь их использовали не столько в рукопашной схватке, сколько для умерщвления пленных и раненых[480]480
Le Bohec Y. L'armée Romaine sous le Bas-Empire. Р. 111, n. 31.
[Закрыть].
Причины изменений римского вооружения. Изменения в римском вооружении начали происходить уже с конца II в. и были вызваны целым комплексом причин, наиболее существенной из них, как нам представляется, был постепенный отказ от тех приемов ведения боя, которыми были востребованы традиционные виды оружия[481]481
Об этом см. ниже.
[Закрыть]. Снижение критериев отбора новобранцев, ухудшение моральных и физических качеств рядового состава привели к тому, что трудно было добиться практического воплощения в жизнь отработанных в период Поздней республики тактических приемов[482]482
Тактика, выработанная римлянами к концу республики, требовала от каждого отдельного бойца личного мужества, физической силы (хотя бы для того, чтобы метать тяжелые pila) и умения хорошо обращаться с оружием. Г. Дельбрюк приходит к мысли о том, что использование традиционной римской тактики было возможно только «при наличии очень хорошо обученных войск» (Дельбрюк Г. История военного искусства… С. 162).
[Закрыть]. Поскольку общая масса личного состава не отличалась высокими моральными качествами, то наиболее приемлемым для ведения боя оказалось построение в виде фаланги: в этом случае в сражении принимали участие, как правило, лишь первые ряды, составленные из офицеров, унтер-офицеров и наиболее надежных и сильных солдат.
Другой причиной изменения римской тактики могло стать сильное чужеродное воздействие, которому подвергались римские войска, размещенные в различных провинциях Империи[483]483
Махлаюк А. В. Процесс «варваризации» римской армии в оценке античных авторов»// АМА. Вып. 11. Саратов, 2002. С. 128.
[Закрыть]. Уже Цезарь отмечает, что на солдат оказывают большое влияние нравы тех народов, в стране которых они долго находятся (Caes., ВС, I, 44). Римские солдаты сближались с местным населением, перенимали его обычаи, военные приемы и заимствовали некоторые элементы вооружения. Например, когда войска Цезаря столкнулись в Испании с легионами Афрания, выяснилось, что солдаты противника сражаются так, как это было принято у лузитан и других испанских племен (Caes., ВС, I, 44)[484]484
«У неприятельских солдат был особый способ сражения: сначала они набегали с большой стремительностью, смело занимали позицию, не слишком держа при этом строй, сражались небольшими группами и рассыпанным строем; если же их теснили, то они не считали позором подаваться назад и оставлять занятое место. Они привыкли к своего рода варварскому способу сражения от постоянных войн с лузитанами и другими варварами, так как на солдат вообще оказывают большое влияние нравы тех стран, где они долго стоят» (пер. М. М. Покровского).
[Закрыть]. Это должно было сказываться особенно сильно после того, как легионы стали пополняться рекрутами из уроженцев тех провинций, где они были дислоцированы. Подобная система комплектования привела к тому, что всякая национальная связь между отдельными легионами была утрачена, что не замедлило отразиться на их вооружении и тактике ведения боя[485]485
Холмогоров В. И. Основные черты… С. 52.
[Закрыть]. М. Фожер обратил внимание на то, что поздние изображения пилумов, относящиеся к первой половине III в., встречаются только на погребальных стелах преторианцев и происходят непосредственно из Рима. Это позволило ему предположить, что pila, использование которых всегда было чуждо неримлянам, так и остались национальным оружием италийцев[486]486
Feugère М. L'armemert du Bas-Empire// ARG. Paris, 1996. Р. 169.
[Закрыть]. Стало быть, дероманизация армии естественным образом вела к постепенному отказу от традиционной римской тактики с использованием пилумов и замене ее более привычным для народов, вошедших в состав Империи, способом сражения в сомкнутом строю с использованием копий.
Провинциализация армии привела к тому, что римская оружейная традиция перестала повсеместно определять характер вооружения римских солдат. Если верить автору жизнеописания Александра Севера, то уже в начале III в. легионы имели различное вооружение (SHA, Alex., 50, 5)[487]487
«…Ех sex legionibus similium armorum».
[Закрыть].
События III в. внесли еще большее разнообразие в вооружение имперских войск. Военный, экономический и промышленный кризисы, которые охватили римские провинции в 60–70 годах III в., положил конец существовавшей прежде системе производства оружия[488]488
Feugère M. L'armement… Р. 267.
[Закрыть].
Отсутствие единых стандартов вооружения было зафиксировано в период правления Диоклетиана, когда по всей Империи были учреждены государственные оружейные мастерские, в которых оружие производилось согласно местным канонам и традициям.
Обмундирование. Заметные изменения произошли не только в вооружении римского солдата, но и в его обмундировании. И здесь мы наблюдаем ту же самую ситуацию, что и в случае с оружием: традиционные, «национальные» элементы обмундирования уступают место заимствованным у соседних народов. Знаменитые римские калиги – военные сандалии, подбитые гвоздями, – исчезают, как кажется, во второй половине III в. Археологические находки позволяют предположить, что в период Поздней империи произошел отказ от стандартизации, а в армии использовалась обувь самых различных стилей, зависящих от местных условий[489]489
Southern P., Dixon K. R. The Late Roman Army. Р. 124.
[Закрыть]. Широкое распространение получили кампаги (campagi), или сокки (socci) (Anon., De reb. bell., 15, 4)[490]490
«…Soccis etiam hoc est calciamentis…».
[Закрыть]. Они представляли собой кожаные башмаки с ременной шнуровкой. Кампаги могли быть полуоткрытыми или полностью закрытыми, напоминающими высокие (до уровня лодыжек) ботинки; они имели толстую подошву из трех слоев кожи, подбитую гвоздями[491]491
Alexandra A., Gilbert F. Légionaires, auxiliaires et fédérés sous le Bas-Empire romain. Paris, 2009. Р. 51; Summer G. Roman Military Clothing (2) AD 200–400. Oxford, 2003. Р. 36.
[Закрыть]. Чтобы защитить ноги от соприкосновения с обувью, солдаты надевали носки. Носки, найденные во время раскопок в Египте, сделаны из шерсти, окрашенной в голубой, красный, оранжевый и зеленый цвета[492]492
Alexandra A., Gilbert F. Légionaires, auxiliaires et fédérés… Р. 58–59; D'Amato R., Summer G. Roman Military Clothing (3) AD 400–600. Oxford, 2005. Р. 18.
[Закрыть].
Другим нововведением в военном костюме стали длинные и широкие шерстяные штаны, заимствованные римлянами у германцев. Штаны в римской армии носились и ранее. В I столетии штаны (вероятно, кожаные, длиной немного ниже колена) обычно носили кавалеристы. На колонне Траяна в штанах изображены не только всадники, но и ауксилиарии. Легионеры, судя по всему, штанов еще не носили. К концу II в., как об этом можно судить по рельефам на триумфальной арке Септимия Севера, штаны стала носить уже и легионная пехота. Ношение длинных шерстяных штанов входит в обычай, вероятно, со второй половины III столетия[493]493
Southern P., Dixon K. R. The Late Roman Army. Р. 123.
[Закрыть]. Впрочем, это коснулось главным образом частей, расположенных на западе Империи. Представляется, что главным мотивом для введения подобного элемента обмундирования было не столько появление большого числа германцев на римской службе, сколько суровые погодные условия: в позднюю эпоху римской армии неоднократно приходилось вести военные действия в самый разгар зимы. Для дополнительной защиты голеней использовали длинную льняную полосу материи, подобную обмоткам солдат в армиях времен Первой мировой войны[494]494
Alexandra А., Gilbert F. Légionaires, auxiliaires et fédérés… Р. 80.
[Закрыть].
На Востоке ношение штанов не стало повсеместным[495]495
На арке Гелерия, например, изображены солдаты, не носящие штанов.
[Закрыть]. К тому же официальная власть даже еще в самом конце IV в. воспринимала штаны как варварское заимствование, и потому император Гонорий специальным указом запретил их ношение в Риме (CTh., XIV, 10, 2)[496]496
«…Никому не дозволяется носить парфянскую обувь и штаны в черте досточтимого города» («…Usum tzangarum adque bracarum intra urbem venerabilem nemini liceat usurpare»).
[Закрыть].
Нововведением, чужеродным для римской армии, были и так называемые паннонские шапки (pilei), которые вплоть до начала V в. указывали на принадлежность человека к военной среде (Veg., I, 20)[497]497
Уже к концу III в. паннонские шапки были настолько широко распространены в римской армии, что их носили даже высшие военачальники, как свидетельствует об этом скульптурная группа тетрархов из Венеции.
[Закрыть]. Вегеций сообщает, что пилеи делались из кожи (Veg., I, 20). Впрочем, в одном из эдиктов Диоклетиана утверждается, что они изготавливались из овечьей шерсти[498]498
Southern P., Dixon K. R. The Late Roman Army. Р. 123.
[Закрыть]. Паннонские шапки имели цилиндрическую форму и были похожи на кубанки.
Рис. 48. Фрагмент мозаики из Пьядза Армерина, представляющей всадника с обмотками на ногах.
Прорисовка И. В. Кирсанова.
Традиционными для римского военного костюма остались, пожалуй, только туника и плащ. Туники изготавливались из шерсти или льна. Шерстяные туники были обнаружены при раскопках в Дура-Европос, о льняных упоминает Аммиан (Amm., XIX, 8, 8). Покрой туник был одним и тем же в течение всего периода Империи. Изменения происходили только в количестве украшавших их декоративных элементов. Длина туник доходила до колен воина.
Обычно туники имели длинные рукава. Изображения на туниках делались из окрашенной в пурпурный цвет шерсти. Они, как правило, представляли собой двойную декоративную тесьму на манжетах рукавов, а также охватывающую ворот, двойную или тройную тесьму, концы которой спускались до середины груди. В IV столетии на туниках появились украшения в виде кругов с большим количеством разнообразных изображений. Они располагались на плечах туники и в ее нижней части, по одному кругу с каждой стороны, спереди и сзади. Эти украшения либо вышивались окрашенной шерстью, либо изготавливались отдельно, а затем пришивались[499]499
Summer G. Roman Military Clothing (3) AD 400–600. Oxford, 2005. Р. 7–9.
[Закрыть]. Как правило, туники были белыми, однако могли использоваться и другие цвета, особенно красный. По свидетельству автора биографии Клавдия II, будущий император ежегодно получал две «красные военные туники» (SHA, Claud., 14, 5)[500]500
«Tunicas russas militares».
[Закрыть]. Возможно, туники красного цвета предназначались только для военачальников. Белые туники обычно окаймлялись пурпурной полосой. В биографии Аврелиана говорится, что этот император якобы дал воинам туники, которые вместо пурпурных имели несколько цветных шелковых полос (от одной до пяти) (SHA, Aurel., 46, 6). По всей видимости, подобное утверждение автора биографии представляет собой вымысел.
Рис. 49. Позднеримский пехотинец в торакомахе.
Рис. И. В. Кирсанова.
Поверх туники надевалась рубаха из войлока, шерсти или льна, защищавшая тело воина от соприкосновения с кольчугой (панцирем)[501]501
Summer G. Roman Military Clothing… Р. 37–38.
[Закрыть]. Анонимный автор трактата «О военных делах» называет эту рубаху торакомах (thoracomachus) (Anon., De reb. bell., 15, 1). Это был достаточно плотный вид одежды, который имел не менее одного пальца (ок. 2 см) и толщину (Anon., De re strategica, 16). Чтобы торакомах не намокал во время дождя, сверху его дополнительно обшивали кожей. В источниках есть и другое название для носившейся под доспехами рубахи – subarmalis. Существовала ли какая-либо разница между торакомахом и субармалом, неизвестно. Возможно, субармал был подобен кожаной рубахе с птеругами, которую носили уже во времена Поздней республики и принципата. Это был почетный вид военной одежды, указывающий на высокий статус ее владельца. Если верить автору жизнеописания Аврелиана, то будущий император получил субармал в награду за свои подвиги (SHA, Aurel., 13, 3)[502]502
«Subarmalem profundum».
[Закрыть].
Начиная с III в. солдаты часто изображаются носящими плащ (sagum), заканчивающийся ниже колена и нередко имеющий бахрому по нижней кромке. Плащ крепился застежкой на правом плече, оставляя правую сторону тела открытой. Длина плащей, как и их украшения, менялись, вероятно, в зависимости от ранга их обладателя[503]503
Southern P., Dixon K. R. The Late Roman Army. Р. 123; Summer G. Roman Military Clothing… Р. 10–12.
[Закрыть]. В зимнее время носили плащи из толстой материи, в летнее – из тонкой (SHA, Trig. tyr., 23, 5).
Застежки плащей были серебряными у рядовых и золотыми у офицеров. Аврелиан, как утверждает автор его биографии, будто бы позволил рядовым, как и офицерам, носить застежки из золота (SHA, Aurel., 46, 5).
Особым элементом обмундирования был пояс (cingulum), украшенный металлическими бляхами различной формы (полукруглыми или четырехугольными). В III в. украшения на поясе были еще достаточно немногочисленными. В IV столетии их количество значительно возрастает. Во второй половине IV в. пояс становится более широким до 10–12 см; в качестве украшений на нем появляются декорированные пластины, а бляхи приобретают зооморфную форму[504]504
Le Bohec Y. L'armée Romaine sous le Bas-Empire. Р. 114.
[Закрыть].
2. МУЗЫКАЛЬНЫЕ ИНСТРУМЕНТЫ И ЗНАМЕНА
Музыкальные инструменты. Музыкальные инструменты играли большую роль в позднеримской армии и были одним из главных средств передачи команд и сигналов во время сражения или марша.
Считается, что римская tuba вела свое происхождение от греческого сальпинкса (σάλπιξ) – длинной трубы, использовавшейся еще в архаическую эпоху и упоминающейся в «Илиаде». С тубой римляне познакомились, по всей видимости, через посредство этрусков[505]505
Cascarino G. L'esercito Romano… Р. 186.
[Закрыть].
Tuba представляла собой тонкую трубку из меди или бронзы, а иногда из железа или слоновой кости; возможно, ее корпус состоял из 2-х или более частей; общая длина равнялась 120–150 см; верхнее отверстие имело форму воронки. Как правило, подобный инструмент был снабжен съемным мундштуком[506]506
Герцман Е. В. Музыка древней Греции и Рима. СПб., 1995. С. 242; Cascarino G. L'esercito…. Р. 186.
[Закрыть].
Из всех римских военных музыкальных инструментов туба обладала наиболее мощным звучанием[507]507
Герцман Е. В. Музыка… С. 243.
[Закрыть]. Сигнал, издаваемый ей, был пронзительным и достаточно сильным. Однако музыкальные возможности губы не выходили за рамки 5–6 звуков натурального звукоряда[508]508
Там же. С. 242.
[Закрыть]. Поэтому в составе воинской части находилось большое количество трубачей, которые должны были часто повторять сигнал[509]509
Cascarino G. L'esercito… Р. 186.
[Закрыть].
Следующим по силе звучания после тубы был горн корну (cornu), также заимствованный у этрусков[510]510
Ibid. Р. 187.
[Закрыть]. Корну представлял собой медную или бронзовую трубу, изогнутую в виде буквы «G». В Помпеях был обнаружен корну длиной 320 см, при этом диаметр окружности, которую он образовывал, составлял 140 см[511]511
Ibid.
[Закрыть]. Корну был скреплен деревянной перекладиной, служившей не только для того, чтобы придавать инструменту дополнительную прочность, но и позволявшей музыканту носить его на плече. Перекладина крепилась к корпусу горна с помощью двух бронзовых насадок. Эти части корну неоднократно находили во время археологических раскопок. Некоторые из них имеют заостренную форму, вероятно для того, чтобы горнист мог фиксировать корну в земле[512]512
Gilbert F. Légionaires… Р. 54.
[Закрыть].
Определенно можно утверждать, что tuba и cornu продолжали использоваться в римской армии, по крайней мере в III–IV вв. Изображение первого инструмента представлено на погребальной стеле Аврелия Сура, служившего в Первом Вспомогательном легионе (I Adiutrix), эта стела датируется 210–215 гг.[513]513
Feugère М. Les armes… Р. 70; Stephenson I. P. Roman Infantry Equipment. The Later Empire. Gloucestershire, 2001. Р. 106.
[Закрыть]; прекрасное изображение корну, относящееся к середине III в., представлено на знаменитом саркофаге Лудовизи[514]514
Stephenson I. P. Roman Infantry Equipment… Р. 103–106. – Саркофаг, называемый «Большим саркофагом Лудовизи» представляет батальную сцену между римлянами и варварами, возможно, готами. Был изготовлен предположительно в 251 – 252 г.
[Закрыть]. Солдат, несущий корну на плече, запечатлен также на триумфальной арке Константина.
Рис. 50. Военные музыканты (по рельефу на триумфальной арке Константина).
Рис. И. В. Кирсанова.
Согласно Вегецию, буцина представляла собой медную трубу, «свернутую в виде кружка» (Veg., III, 5)[515]515
«…Bucina quae in semet aereo circulo flectitur».
[Закрыть]. Однако здесь Вегеций очевидным образом путает этот инструмент с cornu[516]516
«Относительно буцины и музыкальных инструментов вообще, авторы, древние и современные, недостаточно точны. В частности, они путают ее с cornu, как это делает Вегеций. Путаница порождена тем фактом, что название «буцина» было дано также духовому металлическому инструменту, появившемуся в средневековую эпоху» (Cascarino G. L'esercito… Р. 189).
[Закрыть]. В действительности же буцина – духовой инструмент, имеющей коническую форму, сделанный из рога быка или морской раковины. Существует предположение, что буцина представляла собой модификацию cornu, приспособленную для нужд кавалерии[517]517
Feugère М. Les armes… Р. 70.
[Закрыть]. Буцина звучала более резко и пронзительно, нежели туба.
Литу (lituus) – небольшой, загнутый кверху в виде буквы «J» сигнальный горн с длинным съемным мундштуком[518]518
Герцман Е. В. Музыка… С. 245; Cascarino G. L'esercito Romano… Р. 189.
[Закрыть]. Литу, как туба и буцина, также был заимствован римлянами у этрусков[519]519
Cascarino G. L'esercito… Р. 189.
[Закрыть]. Свое название этот инструмент получил, очевидно, из-за сходства с жреческим посохом (lituus), которым пользовались при ауспициях авгуры[520]520
Ibid.
[Закрыть].
Рис. 51. Cornicien.
Фрагмент рельефа на Большом саркофаге Лудовизи.
Прорисовка И. В. Кирсанова.
Как выглядел литу, мы можем судить благодаря немногочисленным археологическим находкам. Один из обнаруженных экземпляров имеет длину 78 см. Его корпус снабжен парой колец, служивших для крепления ремня, благодаря которому горн можно было носить через плечо[521]521
Ibid.
[Закрыть]. Существуют указания, что некоторые литу могли достигать в длину 1,5 м[522]522
Герцман Е. В. Музыка… С. 245.
[Закрыть].
Особенности употребления литу остаются до конца не выясненными[523]523
Там же. С. 246.
[Закрыть]. Считается, что такие горны использовали в кавалерии, в то время как в пехоте сигналы подавались тубами[524]524
Коннолли П. Греция и Рим. Энциклопедия военной истории / Пер. с англ. С. Лопуховой, С. Хромовой. М., 2001. С. 237; Gilbert F. Le soldat romain à la fin de la république et sous le Haut-Empire. Saint-Germain-du-Pny, 2004. Р. 34; Cascarino G. L'esercito… Р. 190.
[Закрыть]. Основываясь на характеристике звука, некоторые исследователи полагают, что lituus был знаменитым classicum, часто упоминающимся в наших источниках[525]525
Cascarino G. L'esercito… Р. 190.
[Закрыть].
Lituus исчезает уже в период Поздней республики (I в. до н. э.). Тем не менее сам термин продолжал оставаться в ходу и в императорскую эпоху, при этом использовался он, как правило, только в поэтических текстах, в качестве синонима к tuba или bucina[526]526
Ibid.
[Закрыть]. Вместе с тем Аммиан Марцеллин неоднократно упоминает lituus и даже чаще, чем остальные военные музыкальные инструменты (Amm., XIV, 7, 21; XVI, 10, 9; XIX, 2, 12; XIX, 11, 15; 6, 10; XXII, 2, 3; XXIII, 5, 15; 4, 1; XXVI, 10, 10; XXVIII, 1, 14; XXIX, 1, 14; XXXI, 7, 10; 13, 1). По Аммиану, литу использовали для подачи сигналов о выступления армии в поход (Amm., XXIV, 4, 1), о начале сражения (Amm., XXIII, 5, 15) и прекращении боя (Amm., XIX, 11, 15). Однако неясно, вкладывал ли Аммиан в используемый им термин какое-либо конкретное специальное значение. Молчание Вегеция по поводу литу позволяет предположить, что подобный горн действительно не использовался римлянами, по крайней мере в позднюю эпоху. Выражение signo per lituos data («когда затрубили горны»), которое часто встречается у Аммиана, – обычное клише, означающее начало или прекращение военных действий[527]527
Meucci R. Roman military Instruments and the Lituus // The Galpin Society Journal. 42, Aug. 1989. Р. 88.
[Закрыть]. Поэтому Аммиан может прибегать к нему, не только когда ведет рассказ о римской армии, но также и когда речь идет о противниках римлян (Amm., XXXI, 7, 10).
Согласно мнению некоторых исследователей, в римской армии существовал еще один музыкальный инструмент, называвшийся classicum. Его название произошло от сlassicus – флотский, морской. Считается, что первоначально классикум представлял собой простую дудку, которую использовали для подачи сигналов на корабле. Позднее классикум был адаптирован уже в сухопутной армии[528]528
Герцман Е. В. Музыка… С. 245.
[Закрыть]. Возможно, классикум не использовался для передачи команд в боевой обстановке. Тит Ливий упоминает о нем, говоря о сигналах, подававшихся в лагере (Liv., V, 47, 2; VII, 3, 69; VIII, 7, 17; 32, 1).
Более вероятным представляется, что classicum – это не инструмент, а особый сигнал. Его название свидетельствует, по всей видимости, о том, что в древности он имел церемониальное значение (Тас., Ann., II, 2, 52)[529]529
Cascarino G. L'esercito… Р. 189.
[Закрыть]. Согласно Bezettuto, classicum играли на буцинах. «Знак, который подают музыканты на рожках (буцинаторы), называется „классикум“. Этот знак относится к высшему командованию, так как сигнал „классикум“ раздается в присутствии императора или когда производится наказание воина со смертельным исходом, так как обязательно, чтобы это совершалось на основании императорских постановлений» (Veg., III, 22; пер. С. П. Кондратьева). В подтверждение слов Вегеция можно привести эпизод, описанный Цезарем в «Записках о гражданской войне». Помпей, объединив свою армию с армией Сципиона, пожелал, чтобы последний сохранял все атрибуты, присущие командующему. Поэтому он приказал, чтобы у Сципиона играли его собственный классикум (Caes., ВС, III, 82, 1)[530]530
«…Classicumque apud eum cani et altetum illi jubet praetotium tendi».
[Закрыть].
Для Аммиана classicum не был каким-то особым видом сигнала. Он использует это слово в обобщенном значении, называя так команду собраться солдатам на сходку (Amm., XXI, 5, 1)[531]531
«…Classico ad contionem exercitu convocato…».
[Закрыть], сигнал к началу боя (Amm., XXIV, 6, 11), сигнал, приказывающий остановиться и разбить лагерь (Amm., XXIV, 8, 7)[532]532
«…Revocantibus agmina classicis…».
[Закрыть]. Таким образом, классикум – это сигнал, подававшийся не одним инструментом, а всеми одновременно. Поэтому Аммиан и называет классикумом грохот музыкальных инструментов, поднявшийся в лагере по поводу провозглашения императором Грациана (Amm., XXVII, 6, 10).
Некоторые археологические находки позволяют предположить, что римляне могли использовать в военных целях свирели или флейты[533]533
Feugère M. Les armes… Р. 70.
[Закрыть]. Это подтверждается также и сообщением Аммиана, утверждающего, что под звуки флейт (fistulae) проходило обучение солдат строевой подготовке (Amm., XVI, 5, 10)[534]534
«…Artemque modulatius incedendi per pyrricham concinentibus disceret fistulis»; ср. XXIV, 6, 10.
[Закрыть].
Однако ни в «Деяниях» Аммиана, ни в каком-либо ином источнике того же периода мы не находим сведений о том, что флейтисты своей игрой задавали ритм движения войскам. У нас вообще нет доказательств того, что римляне в какую бы то ни было эпоху использовали для военных целей этот музыкальный инструмент. Показывая нам наступающую римскую армию, сам Аммиан утверждает, что солдаты шли «в анапестическом такте под звуки песни» (Amm., XXIV, 6, 10)[535]535
«Romani vibrantesque clipeos velut pedis anapaesti praecinentibus modulis lenius procedebant».
[Закрыть], но не под игру флейт.
Сообщение о том, что Юлиан учился маршировать под звуки флейты, напоминает об известном пассаже «Истории» Фукидида, в котором описывается, как спартанцы наступали в такт песни, исполняемой флейтистами (Thuc., V, 70). Впоследствии он был пересказан Авлом Геллием (GeI., I, 11, 5) Очевидно, Аммиан хотел показать своему читателю, что Юлиан, подобно древним спартанцам, считал, что в бою было необходимо смирять свой пыл и сохранять холодный рассудок[536]536
Аммиан постоянно подражает более ранним авторам, прибегает к реминисценциям и заимствованиям (Crump G. А. Ammianus Marcellinus… Р. 128).
[Закрыть]. Вероятным представляется также и то, что описание медленно наступающей в анапестическом такте под звуки песни римской армии появилось у Аммиана благодаря его знакомству (не исключено, что через посредство Авла Геллия)[537]537
О том, что Аммиан обращался к труду Авла Гелия, см.: Barnes T. D. Ammianus Marcellinus and the Representation of Historical Reality. Ithaca-London, 1998, XIV. Р. 84.
[Закрыть] с рассказом Фукидида. Вставлен же этот эпизод был только из желания героизировать римлян, уподобив их непобедимым лакедемонянам[538]538
Конечно же, утверждение Аммиана о римлянах, идущих под звуки флейт, не должно восприниматься как свидетельство копирования в позднеримскую эпоху спартанских приемов: римские боевые порядки продвигались медленно, в сплоченном строю, что и позволило историку прибегнуть к аллюзиям на давно ушедшую эпоху (Janniard S. Campicursio… Р. 278).
[Закрыть].
Барабан (tympanus) был хорошо известен римлянам, и они использовали его во время музыкальных представлений[539]539
Cascarino G. L'esercito… Р. 185.
[Закрыть]. Но на войне, как считается, этот музыкальный инструмент применялся исключительно восточными народами, в частности парфянами, и появился на Западе лишь в эпоху Средневековья[540]540
Ibid.
[Закрыть]. Впрочем, хотя в литературных источниках нет никакого определенного свидетельства о присутствии в римской армии каких-либо ударных инструментов, археологические данные, так же как и в случае с флейтами, свидетельствуют, что римляне могли для передачи звуковых сигналов задействовать в том числе и барабаны[541]541
Feugère М. Les arrnes… P. 70.
[Закрыть].
Боевые значки и знамена. Если музыкальные инструменты, использовавшиеся в армии, оставались в принципе неизменными, то этого нельзя сказать по отношению к римским знаменам, также бывшим важным инструментом передачи приказов командиров. Традиционная форма римских штандартов нам хорошо известна благодаря целому ряду изображений на надгробных стелах и монетах. На протяжении первых двух веков существования Империи они были теми же, что и ранее, изменяясь лишь в деталях. Обычно римское воинское знамя (signum) представляло собой копье с поперечной перекладиной под самым наконечником. С концов перекладины свешивались пурпурные ленты, заканчивавшиеся серебряными листьями плюща. Под перекладиной крепилась табличка с надписью, указывающей, какой воинской части принадлежало знамя, несколько серебряных фалер, серебряный полумесяц и небольшая выгнутая книзу рукоятка. Нижний конец штандарта имел металлическое острие, позволявшее воткнуть древко в землю. Над перекладиной могли крепиться позолоченные изображения руки или венка. Иногда рука или другие почетные символы вставлялись в венок. Обычно их крепили под острием копья.
Рис. 52. Сигнифер со штандартом, который венчает фигура петуха.
По надгробному рельефу IV в.
Рис. И. В. Кирсанова.
Начиная с эпохи Марка Аврелия под фалерами появляется изображение животного, эмблемы подразделения. Большинство животных – знаки зодиака. Со времен Сертимия Севера эта эмблема перемещается на верх древка, заменяя собой острие копья[542]542
Ростовцев M. Фрагмент римского легионного знамени. С. 129–136 // ЖМНП. СПб., 1908. Новая серия. № 14, отд. 5. Апрель. С. 133.
[Закрыть].
Сохранились ли традиционные римские signa в IV столетии? Аммиан очень часто упоминает штандарты, использовавшиеся римлянами в период Ранней империи. Иногда он даже перечисляет их все вместе: орлы легионов, значки манипул и vexilla, использовавшиеся в кавалерийских отрядах[543]543
Le Bohec Y. L'armée Romaine sous le Bas-Empire. Р. 88.
[Закрыть]. Однако не стоит заблуждаться по этому поводу, поскольку в данном случае Аммиан вновь прибегает к литературному клише. Известные нам изображения позднеримских знамен этого периода отличаются большим разнообразием. Здесь присутствуют сарматские «драконы», кельтское солярное колесо, иллирийский солнечный диск, германская руническая символика и фигуры различных животных[544]544
Кардини Ф. Истоки… С. 154.
[Закрыть].
Рис. 53. Сигнифер со штандартом, который венчает фигура богини победы.
