Текст книги "Византийская армия (IV — XII вв.)"

Автор книги: Максим Морозов

Соавторы: Андрей Банников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 43 страниц)

ПРЕДИСЛОВИЕ

Светлой памяти выдающегося русского ученого Юрия Павловича Малинина посвящается

У профессиональных ученых и всех тех, кто просто интересуется античной или военной историей, армия Римской империи I–II вв. всегда вызывала неподдельный интерес. Она представлялась безупречно действующим и отлаженным механизмом, который вобрал в себя все лучшее, что когда-либо было создано древней военной мыслью, и превратился в несокрушимый форпост цивилизации на пути варварства, несущего с собой хаос и разрушение. Армия эпохи Сципионов, Мария или даже Цезаря не могла похвастаться таким вниманием, которое уделялось и уделяется армии принципата. Многочисленные реконструкторские общества, существующие сегодня в различных странах Европы, обычно воспроизводят вооружение и амуницию легионеров именно этой эпохи. Голливуд, к какому бы периоду римской истории он ни обращался, показывает своей многомиллионной публике идеализированный образ римской армии, как своеобразный оживший слепок с колонны Траяна, пребывающий вне времени и пространства.

Роль армии в жизни такого милитаризированного государства, как Римская империя, трудно переоценить. Благополучие Рима всегда зависело от того, в каком состоянии находились его вооруженные силы. Но вот парадокс: та армия, которую мы привыкли считать армией Империи, просуществовала чуть больше двух столетий, а когда она исчезла, оставив по себе лишь смутные воспоминания, государство, которое она была призвана защищать, уничтожено не было. Пройдет еще два столетия, прежде чем готы захватят Рим, и даже после этого драматического события, которое можно было бы считать финальной точкой в римской военной истории, Империя не будет разрушена. С исторической сцены уйдут гунны и аланы, готы и вандалы, падет в прах персидское царство, а Империя будет стоять несокрушимой твердыней, и веками ее армии будут внушать страх соседним народам.

Почему эта длительная и многоликая эпоха существования имперской военной организации вызывает значительно меньше интереса в кругах исследователей, чем относительно короткий период принципата? Конечно же, многое зависит от характера источников: литературные, эпиграфические, археологические памятники I–II вв. дают ученым гораздо более полный и целостный материал, чем позднеримский и византийский периоды. Вместе с тем немаловажным является и «фактор силы»: Римская империя вплоть до прихода к власти Адриана проводила агрессивную наступательную стратегию, и ее армии были настолько могущественны, что ни кельты Британии, ни германцы, ни парфяне не могли оказать им достойного сопротивления. История армии принципата – это череда громких побед, заканчивавшихся завоеваниями обширных территорий. Единственное поражение, потрясшее современников и приковавшее к себе внимание исследователей Нового времени, – это гибель легионов Вара, попавших в засаду в Тевтобургском лесу.

Однако, начиная с 30-х гг. III в., победы, одерживаемые римлянами на полях сражений, становятся все более сомнительными; ни о каких завоеваниях речи больше не идет, и даже более того – волны неприятельских вторжений докатываются до самых отдаленных провинций. Два с половиной десятилетия римской истории IV в., выхваченные из мрака безвестности Аммианом Марцеллином, показывают нам картину полнейшего упадка военной мощи Империи: рейнская граница постоянно прорывается аламаннами, персы отбирают пять областей Месопотамии, и наконец, битва при Адрианополе заканчивается разгромом римской армии. Та обрывочная и противоречивая информация, которую доносят до нас источники по постадрианопольскому периоду, не меняет общего представления об упадке и деградации римской военной организации, наглядным свидетельством которых стал захват Рима готами Алариха.

Военная история Восточноримской, а затем и Византийской империи также не может быть сопоставима с блистательным периодом принципата. Завоевательная активность Юстиниана I была лишь кратковременным всплеском и спровоцирована больше воспоминанием о прошлом величии, нежели реальными возможностями юстиниановских войск. Реконкиста, продолжавшаяся три десятилетия, стоила таких колоссальных жертв и усилий, что у преемников Юстиниана уже не оставалось никаких средств и возможностей, чтобы защищать даже близлежащие территории.

В войнах с персами, арабами, болгарами, норманнами и турками Византия утратила бóльшую часть своих территорий и неоднократно терпела поражения, которые могут быть сравнимы по своему масштабу с адрианопольской катастрофой. И вместе с тем за период от Константина I Великого (306–337 гг.) до Мануила I Комнина (1143–1180 гг.), названного в византийской традиции также Великим, было столько блестящих эпох, «военных ренессансов» и впечатляющих побед, на фоне которых военные успехи, достигнутые Римской империей в период принципата, если не меркнут совершенно, то, по крайней мере, не представляются чем-то из ряда вон выходящим. Поэтому вопрос о том, каковы были военная организация и армия Византии в каждый период своего существования, покажется вполне естественным. Ведь если задуматься, то противники, с которыми вели борьбу легионы Августа или Траяна, намного уступали по силе народам и государствам, атаковавшим Империю в позднеримский или византийский периоды. Можно ли, например, сравнивать германцев, уничтожившие легионы Вара, с такими племенными союзами, совершавшими свои опустошительные рейды на римскую территорию начиная с середины III в., как франки, аламанны или готы? Разве можно сопоставить угрозу римскому присутствию в Британии, существовавшую до образования пиктского союза и после его возникновения (вторая половина III в.)? И что может вызвать больший ужас в рядах противника: парфянские всадники в развевающихся на ветру одеждах или закованные в броню персидские боевые слоны? Ответ кажется вполне очевидным.

Странным, хотя, в общем-то, легко объяснимым представляется тот факт, что в России, всегда претендовавшей на культурное родство с Византией, не было предпринято даже самых слабых попыток создания обобщающего труда, посвященного такому важному государственному институту, как армия. Наверное, даже не просто важному, а самому важному государственному институту, ведь в мире, где еще не было выработано норм международного права, только военная сила могла гарантировать суверенитет и территориальную целостность страны и обеспечить безопасность ее гражданам. На протяжении многих столетий Византийская империя была одним из самых могущественных государств Средневековья и оказывала сильнейшее влияние на судьбы народов в Европе, Азии и Африке. Каким образом удавалось ей так долго не только сдерживать натиск многочисленных неприятелей, но и побеждать их? История Византии, история ее величия и упадка нс может быть правильно понята без тщательного и всестороннего изучения ее военной организации, которая долгое время была в состоянии адаптироваться к самым сложным историческим ситуациям и тем самым обеспечивала Империи ее жизнеспособность.

В Германии уже в 1920 г. вышла книга Р. Гроссе «Римская военная история от Галлиена до начала византийской фемной организации», которая до сих пор считается стандартным справочником по вопросам военного устройства Византии. Однако на русском языке не существует не только аналогичного оригинального исследования, но даже нет перевода труда Р. Гроссе.

Пытаясь заполнить лакуну, образовавшуюся в отечественной византинистике, в этой книге мы постарались осветить как можно более широкий круг вопросов, касающихся как самой армии, так и тех структур, которые были непосредственно связаны с ней и поддерживали ее полноценное существование внутри государственного организма. Другими словами, мы вышли за рамки заявленной темы, и, хотя армия всегда оставалась в центре нашего внимания, книга в значительной степени посвящена византийской военной организации в целом. Сделано это было умышленно, для более понятного изложения материала.

Период, который мы охватили, получился равным девяти столетиям. Не все сюжеты, затронутые нами, освещены равномерно. Некоторым из них отведено очень большое место, другие изложены менее подробно. Подобная схема определялась не только состоянием источников или исторической значимостью вопроса. Многое зависело и от нашего субъективного подхода: более разработанные сюжеты, как правило, связаны с нашими непосредственными научными интересами.

Часть представленного материала была уже опубликована в цикле статей М. А. Морозова, посвященных византийской военной проблематике, а также в книге А. В. Банникова «Римская армия в IV в. (от Константина до Феодосия)» (СПб., 2011). В новом варианте использованные главы книги были переработаны, исправлены и дополнены.

И, наконец, последнее. Принятое в научной среде понятие «Византия» – условное, и, если уж быть предельно точным, то государства с таким названием никогда не существовало. Желая объединить позднеримский период с византийским, мы хотели, во-первых, показать, что раздел между Римской и Византийской империями носит весьма условный характер, а во-вторых, практически весь «позднеримский» материал нам все равно пришлось бы использовать в разделе о «ранневизантийской» военной организации – VI вв., поскольку последняя была естественным и логическим результатом развития той военной системы, которая оформилась при Константине и его сыновьях.

А. В. Банников, М. А. Морозов

Париж, 23.07.2013

ВВЕДЕНИЕ

Формирование римской регулярной армии происходило уже в период Поздней республики. Обычно начало этого процесса связывают с военной реформой Мария (II в. до н. э.). Его катализатором стали гражданские войны, положившие конец республиканскому строю. В правление Августа происходит его окончательное завершение и постоянная армия становится неотъемлемой частью государственного аппарата Империи.

Войны, сначала между Цезарем и Помпеем, а затем и между Октавианом и Антонием, способствовали прогрессивному увеличению числа людей, призванных в армию, и, как результат, росту количества легионов, которых на момент смерти Цезаря у Республики было около 40: одни из них стояли в провинциях, а другие были недавно сформированы диктатором для участия в планировавшемся походе против парфян. У Октавиана после победы над Антонием было по меньшей мере 60 легионов[1]1
  Cascarino G. L'esercito Romano. Armamento e organizzatione. Vol. II: Da Augusto ai Severi. Rimini, 2008. Р. 11; Ср.: Парфенов В. H. Император Цезарь Август: армия, война, политика. СПб., 2001. С. 10.


[Закрыть].

В 23 г. до н. э. Октавиан Август получил от сената пожизненную проконсульскую власть, которая гарантировала ему верховное командование над всеми вооруженными силами римского государства. От Августа и до Диоклетиана императоры формально обладали только проконсульскими полномочиями, но поскольку в их власти находились те провинции, где были сосредоточены главные военные силы, то именно императорами и осуществлялось общее руководство армией[2]2
  Brizzi G. Il guerriero, l'oplita, il legionario. Gli eserciti nel modo classico. Bologna, 2002. Р. 137.


[Закрыть].

В рамках задуманной Августом военной реформы была произведена широкая демобилизация, масштабы которой до конца не определены. Одни исследователи полагают, что Август сократил количество легионов до 28, оставив только те из них, которые служили под командованием Цезаря[3]3
  Парфенов В. H. Император Цезарь Август: армия, война, политика. СПб., 2001. С. 12, примеч. 2, 3; Cascarino G. L'esercito Romano… Р. 12.


[Закрыть]. Три из них (XVII, XVIII, XIX) были уничтожены в результате поражения Вара в Тевтобургском лесу. Другие считают, что Август оставил только 18 легионов[4]4
  Ле Боэк Я. Римская армия эпохи Ранней империи / Пер. с франц. М. Н. Челинцевой. М., 2001. С. 32.


[Закрыть]. Однако в 6 г. н. э. им было набрано 8 новых легионов, имевших нумерацию с XIII по XX. Наконец после гибели армии Вара были сформированы еще два легиона (XXI и XXII)[5]5
  Там же.


[Закрыть], и, таким образом, Тиберий, принявший власть после Августа, получил 25 легионов (Тас., Ann., IV, 5). В дальнейшем число легионов постоянно изменялось, тем не менее военная система, сформированная Августом, как с точки зрения организации, так и с точки зрения стратегического замысла оставалась по сути своей той же и при его преемниках, а ее неизгладимое влияние ощущалось вплоть до правления Диоклетиана и даже после него.

Главную силу армии при Августе, как и ранее, составляли легионы. Структура легиона I–II вв. была такой же, как и у легиона Поздней республики. Состав легиона был постоянным – около 5000 человек, которые были объединены в 10 обычных когорт; каждая когорта насчитывала по 480 человек[6]6
  Goldsworthy А. Les guerres romaines 281 av. J.-С. – 476 аp. J.-С. / trad. de l'anglais par Muriel Pécastaing-Boissière. Paris, 2001. Р. 97–98; Cascarino G. L'esercito Romano… Р. 12.


[Закрыть]. Однако в конце I в. н. э. численность первой когорты была увеличена до 800 человек[7]7
  Cascarino G. L'esercito Romano… Р. 23.


[Закрыть]. Кроме того, в состав легионов был включен отряд ветеранов (triarius ordo)[8]8
  Ле Боэк Я. Римская армия… С. 31.


[Закрыть] и был восстановлен кавалерийский отряд в 120 человек, компенсировавший вызванный реформой Мария недостаток, от которого долго страдали армии Цезаря.

В помощь легионам придавались вспомогательные войска (auxilia), которые до Августа рекрутировались только в случае необходимости и могли быть распущены, после того как надобность в них пропадала. Август сделал эти отряды постоянными и инкорпорировал их в состав римских вооруженных сил. Auxilia состояли из ал, когорт и нумеров. Алы обычного состава (alae quingenariae) насчитывали около 500 всадников; алы двойной численности (alae milliariae) – около 1000. Когорты обычной численности (cohortes quingenariae peditatae) насчитывали около 500 пехотинцев, двойные когорты (cohortes milliariae peditatae) – около 1000[9]9
  Ле Боэк Я. Римская армия… С. 34; Cascarino G. L'esercito… Р. 13.


[Закрыть]. Существовали также когорты смешанного состава – cohortes quingenariae eqiutatae по 380 пехотинцев и 120 всадников и cohortes milliariae eqiutatae по 760 пехотинцев и 240 всадников[10]10
  Goldsworthy А. Les guerres romaines… Р. 55–58.


[Закрыть]. Нумерами (numeri) называли части временного назначения, численность и структуру которых трудно определить; нумеры могли быть пехотными, конными или смешанного состава.

Этнический характер вспомогательных подразделений сохранялся только при Юлиях-Клавдиях. Основная часть ауксилий формировалась из галлов и испанцев[11]11
  Cosme P. L'armée romaine VIII s. av. J.-С. – V s. ар. J.-С. Paris, 2007. Р. 121.


[Закрыть]. Порядок комплектования вспомогательных войск претерпел определенные изменения при Веспасиане. Батавское восстание 69 г. продемонстрировало насколько может быть опасным формирование воинских подразделений из людей одной национальности. После 70 г. вспомогательные войск (когорты и алы) приобретают уже смешанный национальный состав[12]12
  Холмогоров В. И. Основные черты развития римской армии в первые века империи (до середины III века) // Архив СПб. ИИ РАН. Русская секция. Ф. 276. Оп. 2. Ед. хр. 48. С. 51.


[Закрыть].

Вспомогательные войска, набирались, как правило, среди лиц, не имевших римского гражданства. Впрочем, уже при Августе были отмечены случаи, когда в их состав попадали и римские граждане. В частности это касается когорт римских граждан, формировавшихся на добровольной основе[13]13
  Cosme P. Citoyen romain et auxiliaire // MSMR. Р. 91–92.


[Закрыть]. Начиная с Веспасиана, полноправные римские граждане попадают и в другие вспомогательные отряды (алы и когорты). Однако их еще не очень много по сравнению с перегринами[14]14
  Ле Боэк Я. Римская армия… С. 141.


[Закрыть].

Вспомогательные войска играли важную роль особенно со стратегической точки зрения: задача защиты обширных территорий и протяженных границ не могла быть выполнена только лишь за счет ограниченного числа легионов. Поэтому auxilia часто были дислоцированы в провинциях, подчиненных римским прокураторам, где они образовывали все наличные военные силы и должны были поддерживать общественный порядок и отражать незначительные нападения неприятеля.

Легионы и приданные им вспомогательные отряды, составлявшие основную часть армии, Август сосредоточил на границах, однако около 5 % войск было размещено поблизости от Рима или же в самом городе[15]15
  Там же. С. 23.


[Закрыть]. Прежде всего это были гвардейские подразделения.

Создание в Риме постоянного гарнизона, задача которого была защищать резиденцию императора и поддерживать общественный порядок в столице[16]16
  Le Bohec Y. L'armée Romaine dans la tourmente. Une nouvelle approche de lа «crise du III^e siècle». Paris, 2009. Р. 24, n. 10.


[Закрыть], очевидным образом шла вразрез с традицией: никогда прежде постоянные вооруженные силы не стояли в качестве гарнизона в Италии внутри священных границ померия. Несмотря на это, в 26 г. или 27 до н. э. Август учредил императорскую гвардию, получившую название преторианской, которая состояла из 9 когорт римских граждан[17]17
  Парфенов В. Н. Император Цезарь Август… 2001. С. 16, примеч. 1; Jallet Huant М. La Garde Prétorienne dans la Rome antique. Paris, 2009. Р. 17. – Калигула увеличил количество преторианских когорт до 12 (Jallet-Huant M. La Garde Prétorienne… Р. 17). В 69 г. Вителлий создал еще 4 когорты, доведя их общее количество до 16. Веспасиан вновь сократил количество когорт до 9. В правление Домициана (Ле Боэк Я. Римская армия… С. 26) или Траяна (Jallet-Huant М. La Garde Prétorienne… P. 17) была сформирована десятая когорта. Это количество оставалось неизменным вплоть до упразднения преторианской гвардии Константином в 312 г. (Ibid.).


[Закрыть]. Назначением преторианцев было обеспечивать безопасность особы принцепса и сопровождать его во время внешних военных кампаний. Каждая когорта, находившаяся под командованием трибуна, состояла из 500 человек[18]18
  Вителлий (69 г.) увеличил численность преторианской когорты до 1000 человек. Однако после его падения количество солдат в когорте снова было сокращено до 500. Возможно, что в 197 г. при Септимии Севере численность преторианской когорты снова возросла до 1000 человек (Jallet-Huant М. La Garde Prétorienne… Р. 17).


[Закрыть]. В состав гвардии входил также кавалерийский отряд из 300 всадников – speculatores Augusti[19]19
  Это гипотеза М. Дюри. Относительно различных точек зрения по этому поводу см. Grimi G. Il mestiere degli speculatores: nuovi dati e ricerche dopo gli studi di Manfred Clauss // MSMR. Р. 491–501.


[Закрыть], обязанный сопровождать принцепса и, возможно, выполнять специальные поручения.

Приблизительно в 13 г. до н. э. был создан также отряд гражданской милиции, состоявший первоначально из 3-х городских когорт (cohortes urbanae, urbaniciani), которые обеспечивали охрану города (Suet., Aug., 49), исполняли при необходимости полицейские функции, а также образовывали почетную гвардию самого Рима[20]20
  Cascarino G. L'esercito Romano… Р. 14.


[Закрыть]. Они имели организацию, подобную организации преторианских когорт[21]21
  Ле Боэк Я. Римская армия… С. 27.


[Закрыть].

Наконец в 6 г. н. э. Август сформировал военизированный корпус vigiles (городской стражи), состоявший из 7 когорт (каждая когорта следила за двумя из 14 кварталов, на которые был разделен город). Когорты насчитывали по 1000 человек в каждой, набирались из императорских вольноотпущенников. Городская стража выполняла обязанности ночной полиции и боролась с городскими пожарами[22]22
  Ле Боэк Я. Римская армия… С. 28; Cascarino G. L'esercito Romano… Р. 14.


[Закрыть].

Августу обычно приписывается реорганизация флота, в результате которой были образованы две главные эскадры: одна находилась в Мизене, а другая в Равенне. Кроме своих главных баз каждый из двух флотов имел определенное количество стоянок (stationes), где находились небольшие эскадры из нескольких кораблей. Оба флота получили статус преторианских (classes praetoriae), что должно было подчеркивать ту важную роль, которую они играли в оборонительной системе Италии[23]23
  Brizzi G. Il guerriero… Р. 138.


[Закрыть].

В ходе своей реформаторской деятельности Август определил также правила продвижения по служебной лестнице (cursus) для военных, Эта мера, ставшая необходимой для профессиональной армии, узаконила то, что ранее было только традицией[24]24
  Cascarino G. L'esercito Romano… Р. 13.


[Закрыть]. Наместничество в наиболее важных провинциях, где обычно были размещены легионы, было обычно закреплено за выходцами из сенатского сословия, которые получали звание legati Augusti pro praetore; провинции, в которых находились по крайней мере два легиона, поручались консулу или же бывшему консулу; другие – простому претору (praetor). Менее важные провинции, где обычно не было легионов, но только вспомогательные войска, вверялись, напротив, представителям всаднического сословия в звании procuratores Augusti. Командование гарнизоном Рима, как и гарнизоном Египта – территории, которая считалась принадлежавшей исключительно принцепсу, – было поручено перфектам (perfecti), принадлежавшим к классу всадников.

Легионы были поставлены под командование соответствующего количества legati Augusti, назначавшихся императором из представителей сенатского сословия. Эта должность, исполнявшаяся в течение нескольких лет, была ступенькой к получению должности консула. В подчинении у легата находилось 6 трибунов, 5 из которых принадлежали к всадническому сословию и один – к сенатскому[25]25
  Ibid. Р. 14.


[Закрыть]. Командующие вспомогательными частями различного типа имели звание префектов и принадлежали, как правило, к всадническому сословию.

Принцип, согласно которому все лица, имевшие римское гражданство, были обязаны военной службой, формально никогда не оспаривался. В случае каких-либо чрезвычайных ситуаций, как, например, Тевтобургское поражение, Август энергично требовал его соблюдения (Suet., Aug., 24, 1)[26]26
  Todisco Е. La politica augustea dei reclutamenti straordinari // MSMR. Р. 121–133.


[Закрыть]. Вместе с тем Август стремился вернуть условия, при которых служба в армии сохраняла бы свою привлекательность. Поэтому он попытался сделать так, чтобы лица низкого социального статуса не поступали на военную службу, а у граждан среднего класса и особенно у италиков пробудился бы к ней интерес. Однако нельзя было существенно увеличивать размер солдатского жалованья, поскольку содержание 28 легионов и так накладывало непосильное бремя на государственную казну: ежегодные выплаты государства только рядовым легионерам, без учета жалованья центурионам и вышестоящим офицерам, превышали сумму в 31 млн денариев[27]27
  Cascarino G. L'esercito Romano… Р. 12.


[Закрыть]. Поэтому денежное довольство солдат оставалось в течение многих лет малоудовлетворительным и малопривлекательным для италийского среднего класса, и трудности пополнения армии рядовым составом стали ощущаться уже при Августе.

Отсутствие необходимого количества новобранцев объясняется прежде всего тем, что на деле правительство, как и ранее, предпочитало набирать в легионы добровольцев, а к принудительному набору прибегало лишь в исключительных случаях[28]28
  В действительности количество рекрутов, в котором ежегодно нуждалась армия, было невелико. По оценкам специалистов, население Империи в этот период составляло 50–60 млн. человек, в то время как армия насчитывала 300 000–400 000 солдат, из которых как минимум 200 000 служили во вспомогательных войсках. Таким образом, ежегодно требовалось ок. 5 % рекрутов, достигших призывного возраста. Но для легионов, где могли служить только граждане, этот процент мог возрастать до 10 (Cosme P. L'armée romaine… 112–113). Один легион нуждался не более чем в 240 новобранцах в год. Таким образом, 28 легионов, существовавших в I в., требовали ежегодно около 6720 человек пополнения. При учете вспомогательных подразделений, флота и подразделений, размещенных в столице, общее количество новых рекрутов возрастет до 18 000 человек (Ле Боэк Я. Римская армия… С. 102, примеч.).


[Закрыть]. Такая политика стимулировала кризисные явления в призывной системе, что способствовало зачислению в легионы постоянно увеличивавшегося числа неимущих граждан и неиталиков, в то время как возрастали роль и значение вспомогательных войск, по отношению к которым обещание солдатам гражданства после окончания военной службы оставалось еще мощным стимулом.

Границы римского мира были определены Августом с точки зрения осмотрительной и взвешенной стратегии и оставались в принципе неизменными на протяжении веков. Империю окружал пояс буферных клиентских государств, представление о котором мы можем получить благодаря Тациту, описывающему военные силы римского государства в том виде, к котором они существовали на момент смерти Августа (Тас., Ann., IV, 5). Подобная система позволяла концентрировать на отдельных участках огромные силы, с тем чтобы подавлять восстания и мятежи на подвластных территориях или совершать внешние завоевания. Она дала возможность Августу перебросить в Испанию 7 легионов вместе со вспомогательными войсками и в течение 10 лет (29–19 г. до н. э.) полностью покорить эту страну. В 25 г. до н. э. было начато покорение Альп, закончившееся к 7 г. до н. э.[29]29
  Ле Боэк Я. Римская армия… С. 276.


[Закрыть]; в 12 – 9 г. до н. э. римские войска вышли на берега Эльбы. Эта экспансия продолжалась и при ближайших преемниках Августа. В 15 г. до н. э. покорена Реция, область винделиков и Норик; в 19 г. н. э. завоевана Паннония; в 13 г. н. э. – Мёзия. На востоке присоединена Каппадокия (17 г.), обращены в провинции Галатия (25 г)[30]30
  Там же. С. 277.


[Закрыть], и Иудея (34 г). Однако после завершения этой наступательной активности, знаменовавшей собой первый период правления Юлиев-Клавдиев, римская армия стала выполнять и сохраняла, за исключением периодов, проведения завоевательных походов при Клавдии и Траяне, оборонительную и сдерживающую функции. Северный limes, определенный самой природой, проходил по линии Рейна и Дуная, в то время как на восточных рубежах между Империей и Парфянским царством установилось более-менее устойчивое равновесие. Размещенная в стратегически важных пунктах вдоль границ армия все меньше вовлекалась в большие военные кампании, что неизбежно отражалось негативным образом на качественном и моральном состоянии ее личного состава[31]31
  Cascarino G. L'esercito Romano… Р. 16.


[Закрыть].

Отказ от политики проведения широкомасштабных завоеваний был вызван вполне объективными причинами: внешний противник был не самым опасным врагом, которого следовало опасаться римлянам. Главную опасность для Империи представляли не внешние неприятели, а жители уже завоеванных территорий. Внутренние провинции типа Азии, Ахайи, Африки были достаточно спокойными. Восстания обычно вспыхивали на вновь завоеванных территориях. Поскольку практически в течение всего I в. Империя проводит агрессивную внешнюю политику, то именно население вновь образованных провинций должно было внушать больше всего опасений римскому командованию. Поэтому перед армией стояла задача не столько защищать провинции Империи или гражданское население, проживавшее в них, сколько обеспечивать защиту римских властей от этого самого населения. Поражение Вара в Тевтобургском лесу – крупнейшая военная катастрофа, постигшая римскую армию в I в., – произошло вследствие восстания, а не внешнего вторжения.

Уже при ближайших преемниках Августа стал очевидным тот факт, что безопасность Империи требует более многочисленных вооруженных сил. Численность римской армии росла на протяжении всего периода правления Юлиев-Клавдиев. Главными препятствиями для создания новых легионов были трудности финансового характера. Необходимость выплачивать высокое жалованье легионерам и невозможность предоставить ветеранам в полном объеме полагавшееся им обеспечение ставили правительство перед практически неразрешимой дилеммой: каким образом без ущерба для обороноспособности государства сократить расходы на содержание войск. Ответ на этот вопрос так никогда и не был найден вплоть до конца существования Западной Римской империи. Внешнеполитическая ситуация очень часто требовала наращивания военной мощи без оглядок на то, существует ли у государства возможность поддерживать ее. В конечном итоге победа над врагом могла так дорого обходиться казне, что легче и дешевле было бы заплатить неприятелю, сделав его «другом и союзником римского народа», чем посылать против него войска.

Тем не менее, пока сохранялась старая система создания приграничных вассальных государств, пока армия оставалась италийской и должна была защищать прежде всего римскую администрацию и римских граждан, а не всю территорию Империи, пока, наконец, соседями римлян на западе были раздробленные и вечно враждовавшие друг с другом племена варваров, а на востоке парфяне, столкновения с которыми носили эпизодический характер, военная система, сложившаяся при Августе, действовала в общем и целом исправно.

Преобразования, осуществленные в период правления Флавиев и Антонинов, не затронули фундаментальных принципов существования римской военной системы, созданной Августом. Вместе с тем, они стали катализатором тех процессов, которые получили свое развитие уже в эпоху Юлиев-Клавдиев и в конечном итоге привели к трансформации армии принципата в армию Поздней империи[32]32
  Глушанин Е. П. Генезис и позднеантичные особенности ранневизантийской армии IV – начала V вв.: Дис… канд. ист. наук. Л., 1984. С. 29.


[Закрыть].

Оборонительная система, окончательно сформировавшаяся при Флавиях и Антонинах, была довольно эффективной и практически неизменной сохранялась также и при Северах. Однако существование ее было возможно лишь в том случае, когда внешняя угроза носила локальный характер и разные участки границы государства одновременно не подвергались сильному давлению со стороны соседей. В конце II в. возникает ситуация, когда внешний натиск почти на все римские границы значительно возрастает. Если ранее на рейнской и дунайской границах Империи противостояли малочисленные племена германцев, то теперь положение резко меняется. Германцы объединяются в крупные союзы, которые все чаше и чаще бросают вызов могуществу Рима.

Маркоманнские войны, длившиеся 15 лет, завершились победой римлян. По условиям заключенных соглашений германцы признавали свою зависимость от Империи, выдавали всех римских пленных, были обязаны поставлять римлянам зерно и скот, а в случае необходимости оказывать им военную помощь. Вместе с тем победители обязаны были принять ряд требований, выдвинутых побежденными, в соответствии с которыми одни племена оставались на своих прежних землях в обмен на выплачиваемые им субсидии, а другие получали разрешение обосноваться на территории римских провинций. Потери, понесенные римской армией, были столь ощутимы, что активное вмешательство римлян в этом регионе наблюдается только в правление Септимия Севера (193–211 гг.) и Каракаллы (211–217 гг.). Ко всему прочему, война самым неблагоприятным образом отразилась на финансовом состоянии государства. Нехватка наличной монеты была до такой степени острой, что Марк Аврелий был вынужден продавать свое личное имущество, запретить гладиаторские бои и театральные зрелища[33]33
  Popescu М. Quades et Marcomans contre Marc Aurèle. Clermont-Ferrand, 2011. Р. 83–84.


[Закрыть].

Неблагоприятная внешнеполитическая обстановка привела к нарастанию кризисных явлений во всей римской военной организации. Оборонительные войны, которые приходилось вести римской армии, стали более опасными и не приносили практически никакой прибыли в виде добычи. Императорская власть не могла требовать от солдат дополнительных усилий, связанных с участием в постоянных военных конфликтах, не предоставив им новых льгот.

Попытка придать военной службе более привлекательный характер была сделана в период правления Септимия Севера. Увеличение жалованья, привлечение выслужившихся легионеров в преторианскую гвардию, разрешение браков солдатам, а также более легкий доступ к центурионату укрепляли в конечном итоге лояльность армии по отношению к центральной власти. Комплектование преторианских когорт солдатами легионов ко всему прочему усиливало боеспособность этих привилегированных подразделений и сглаживало противоречия, существовавшие ранее между гвардией и остальной армией[34]34
  Сергеев И. П. Римская империя в III веке нашей эры (проблемы социально-политической истории). Харьков, 1999. С. 56.


[Закрыть].

Септимий Север создал армию более многочисленную и более профессиональный офицерский корпус, чем раньше[35]35
  Roman Y. Le Haut-Empire Romain 27 av. J.-С. – 235 аp. J.-С. Paris, 1998. Р. 114.


[Закрыть]. Это позволило Риму стать инициатором развязывания большинства внешних конфликтов. Два похода против парфян были предприняты с целью стереть воспоминание о крови, пролитой на полях гражданской войны. Новые легионы, набранные Септимием, получили название Парфянских, что должно было поднять в глазах населения пошатнувшийся престиж римского оружия.

Тем не менее после смерти Септимия первые же возникшие затруднения заставили его преемников отказаться от завоевательной политики. Увеличение численности вооруженных сил и жалованья солдат накладывало непосильное финансовое бремя на казну Империи. По подсчетам некоторых исследователей, на содержание армии уходило от 40 до 60 % всего государственного бюджета[36]36
  Ibid. Р. 114.


[Закрыть]. Ведение войны стало слишком дорогостоящим предприятием. Еще Каракалла попытался предпринять новую войну против парфян (214 г.) в тщетной надежде повторить поход Александра Великого[37]37
  Cosme P. L'armée romaine… Р. 206.


[Закрыть]. Однако в дальнейшем Империи пришлось перейти к оборонительной стратегии и даже оставить наиболее удаленные территории, присоединенные Септимием Севером[38]38
  Так, уже в 238 г. в Африке были оставлены некоторые южные форты, возведенные в правление этого императора, в том числе и Димиди (L'évolution politique, sociale et économique du monde romain de Dioclétien à Julien. Paris, 1982. Р. 51).


[Закрыть].

Подводя итог анализу римской военной организации в период с начала I в. до первой половины III в., необходимо отметить, что в ней произошли определенные перемены. Они были обусловлены социально-экономическими и политическими процессами предшествующей эпохи и изменением внешнеполитической обстановки. Модификация в большей мере затронула систему пополнения войск и принципы строительства лимеса.

Военная система принципата, которая, на первый взгляд, могла показаться вполне исправно действовавшим механизмом, начала давать сбои, как только стала меняться ситуация на границах Империи. Германский мир находился в состоянии относительной стабильности с тех самых пор, когда в конце II в. до н. э. Марий победил кимвров и тевтонов, а Цезарь в 58 г. до н. э. разбил отряды свевов под командованием Ариовиста. Спокойствие германцев на 150 лет гарантировало неприкосновенность римских границ в гораздо большей степени, чем могущество легионов. Но уже с первой четверти II в. н. э. германцы приходят в движение. В результате произошедших миграций плотность населения на территории Западной Германии значительно увеличилась. Давление на рейнскую и дунайскую границы Империи существенно усилилось.

Не менее тяжелым было положение на восточной границе. Мало кто в Риме мог даже представить себе, какие неисчислимые бедствия принесут Империи междоусобные столкновения между мелкими князьями Персиды. Один из них, Арташир, сын Папака, внук Сасана, победил соседних правителей и вступил в борьбу за власть с парфянским царем Вологезом V[39]39
  Дибвойз Н. К. Политическая история Парфии / Пер., научная редакция и библиографическое приложение В. П. Никонорова. СПб., 2008. С. 227–228.


[Закрыть]. В 224 г. он нанес поражение парфянским войскам, а в 226 г. захватил парфянскую столицу Ктесифон, взошел на трон и принял титул царя царей. Арташир не собирался ограничиваться территорией бывшего Парфянского царства. Он видел в себе прямого наследника Кира и Дария и считал, что вся Азия, от берегов Геллеспонта до Ливийской пустыни, должна принадлежать ему по праву наследования (Herod., VI, 2, 2). Всего около шести лет понадобилось новому владыке востока, чтобы укрепить свое положение внутри государства и собрать силы, достойные его амбициозных притязаний. Мощь армии, которую он возглавил, могла привести в трепет даже самых отважных. Автор биографии Александра Севера утверждает, что у персидского царя было 12 000 кавалерии, 1800 боевых колесниц и 700 слонов (SHA, Alex., 56, 3–5). Эти данные, безусловно, преувеличены, однако мы, вероятно, не ошибемся, если предположим, что армия Арташира не намного уступала по численности тем военным силам, которые некогда собирали преемники Кира Великого.