Текст книги "Избавитель. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Макс Соколов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)

– Ты не виноват, – сказала Лиша, заметив, что его глаза затуманились. – Ты его не убивал.

– Я его все равно что убил.

– Что ты имеешь в виду?

Рожер отвел глаза:

– Я… вынудил его вернуться на сцену. Он был бы жив, если бы…

– Разве он не говорил, что это лучшее, что с ним случилось за последние двадцать лет? – возразила Лиша. – За эти короткие дни он прожил больше, чем за долгие годы в гильдейской каморке.

Рожер кивнул, но в глазах стояли слезы. Лиша сжала его руку.

– Травницы часто видят смерть. Поверь, еще никто не отправлялся к Создателю, успев завершить все земные дела. Каждому отмерен свой срок, и продлить его не дано.

– И все же он слишком короток для тех, кого я встречаю на своем пути, – вздохнул Рожер.

– Я видела безвременную смерть многих, кто и не слышал о Рожере Восьмипалом. Это тоже твоя вина?

Она сунула ему в рот ломтик мяса, и Рожер взглянул на нее.

– Мертвым не полегчает, если ты разрушишь свою жизнь чувством вины, – добавила Лиша.

* * *

Когда прибыл вестник, у Лиши в руках была охапка белья. Она сунула письмо Вайки в фартук и занялась другими делами. Когда она убрала выстиранное белье, прибежала девчушка и доложила, что пациент кашляет кровью. Затем пришлось вправлять сломанную руку и заодно дать урок ученицам.

Не успела она оглянуться, как солнце уже село и девушки легли спать. Лиша прикрутила фитили, чтобы лампы светили тусклым оранжевым светом, и в последний раз прошла между кроватями, чтобы проверить, все ли пациенты хорошо себя чувствуют, прежде чем подняться наверх. По пути она поймала взгляд Рожера. Юноша поманил ее, но она улыбнулась и покачала головой. Она наставила на него палец, затем сложила руки словно в молитве, прижалась к ним щекой и закрыла глаза.

Рожер нахмурился, но она подмигнула ему и пошла дальше, зная, что он не отправится следом. Гипс сняли, но юноша жаловался на боль и слабость, хотя перелом зажил хорошо.

В конце комнаты Лиша остановилась налить себе воды. Стояла теплая летняя ночь, и кувшин запотел. Лиша рассеянно вытерла руку о фартук и почувствовала хруст бумаги. Она вспомнила о письме Вайки, вытащила его, сломала печать большим пальцем и наклонила лист к лампе, не отрываясь от чашки.

Через мгновение глиняная чашка упала на пол и раскололась, но Лиша этого не заметила. Она сжала в кулаке листок и выбежала из комнаты.

* * *

Когда Рожер нашел Лишу, она тихо плакала в темной кухне.

– Что случилось? – спросил он, тяжело опираясь на трость.

– Рожер? – Лиша шмыгнула носом. – Почему ты не в постели?

Рожер не ответил. Он подошел и сел рядом:

– Плохие новости из дома?

Лиша посмотрела на него и кивнула.

– Помнишь, мой отец простудился? – Она подождала, пока Рожер кивнет. – Он шел на поправку, но болезнь вернулась. Это оказалась горячка. Прокатилась по всей Лощине. Большинство должно выздороветь, но самые слабые…

Она снова заплакала.

– Кто-то знакомый? – спросил Рожер и немедленно себя выругал. Ну конечно же, кто-то знакомый. В деревушках все друг друга знают.

Лиша не заметила оговорки.

– Моя наставница, Бруна. – На фартук падали крупные слезы. – Еще несколько человек и пара детишек, которых я даже ни разу не видела. Всего дюжина, и половина города до сих пор не поправилась. Мой отец совсем плох.

– Соболезную, – произнес Рожер.

– Не жалей меня, это моя вина.

– Что?

– Я должна была быть там. Я не всегда была ученицей Джизелл. Я обещала вернуться в Лесорубову Лощину, когда закончу учиться. Если бы я сдержала обещание, я была бы сейчас там, и тогда…

– Я видел в Опушке, как люди умирали от горячки. Их смерть тоже на твоей совести? А тех, кто умирает в этом самом городе, потому что ты не можешь помочь всем?

– Это не то же самое, и ты это знаешь.

– Неужели? Ты сама сказала, что мертвым не полегчает, если ты разрушишь свою жизнь чувством вины.

Лиша взглянула на него круглыми мокрыми глазами.

– И что ты намерена делать? – спросил Рожер. – Плакать ночь напролет или собираться?

– Собираться?

– У меня есть переносной круг вестников. Утром отправимся в Лесорубову Лощину.

– Рожер, ты еле ходишь! – запротестовала Лиша.

Рожер поднял трость, положил на кухонную стойку и встал. Он двигался немного скованно, но без посторонней помощи.

– Притворялся ради теплой постели и любящих женщин?

– Ничего подобного! – покраснел Рожер. – Просто я… еще не готов выступать.

– Но ты сможешь дойти до Лесорубовой Лощины? Это неделя без лошади.

– Вряд ли мне придется делать по пути сальто. Смогу.

Лиша скрестила руки на груди и покачала головой:

– Нет. Я запрещаю.

– Ученицам своим запрещай.

– Ты мой пациент, – парировала Лиша, – и я запрещаю тебе подвергать свое здоровье опасности. Я найму вестника.

– Удачи. Следующий вестник на юг отправится только через неделю, а свободных в это время года нет. Придется выложить целое состояние, чтобы кто-нибудь бросил все дела и отвез тебя в Лесорубову Лощину. К тому же я могу отогнать подземников игрой на скрипке. Вестники такого не умеют.

– Ну конечно можешь. – По тону Лиши было ясно, что она ему ничуть не поверила. – Но мне нужна быстрая лошадь, а не волшебная скрипка.

Не обращая внимания на протесты Рожера, она загнала его обратно в постель и поднялась наверх, чтобы собрать вещи.

* * *

– Ты уверена? – спросила Джизелл наутро.

– Надо ехать. Вдвоем Вайка и Дарси не справятся.

Джизелл кивнула:

– Рожер, похоже, думает, что проводит тебя.

– Ничего подобного, – отрезала Лиша. – Я найму вестника.

– Он все утро собирал свои вещи.

– Он едва встал с кровати.

– Пфф! Почти три месяца прошло. Он все утро ходит без палки. Похоже, просто хотел задержаться рядом с тобой.

Лиша выпучила глаза:

– По-твоему, Рожер…

– Не всякий мужчина вызовется защищать тебя от подземников, – пожала плечами Джизелл.

– Джизелл, я гожусь ему в матери!

– Пфф! Тебе всего двадцать семь, а Рожер говорит, что ему двадцать.

– Рожер много чего говорит.

Джизелл снова пожала плечами.

– Ты уверяешь, что у тебя нет ничего общего с моей матерью, но вы обе способны превратить любую трагедию в обсуждение моей личной жизни.

Джизелл открыла рот, чтобы ответить, но Лиша взмахнула рукой.

– Прошу прощения. Мне нужно нанять вестника.

Она в ярости выскочила из кухни, и Рожер, который подслушивал у двери, едва успел отскочить и спрятаться.

* * *

Благодаря отцовским договоренностям и заработку у Джизелл Лиша сумела получить в Герцогском банке вексель на сто пятьдесят милнских солнц. Энджирским крестьянам такие деньги и не снились, но вестники не рискуют своей шкурой за клаты. Лиша надеялась, что денег хватит, но слова Рожера оказались пророческими… а может, он накаркал.

Весенняя торговля была в самом разгаре, и разобрали даже худших вестников. Скот был в отъезде, а секретарь в гильдии вестников просто отказался помочь. Максимум, что он мог предложить, – подождать неделю до следующей поездки на юг.

– Да я пешком быстрее дойду! – воскликнула Лиша.

– Иди, – сухо ответил секретарь.

Лиша прикусила язык и вышла. Она сойдет с ума, если придется ждать целую неделю. Если ее отец за это время умрет…

– Лиша? – окликнул мужской голос.

Она остановилась как вкопанная и медленно обернулась.

– Это ты! – Марик бросился к ней, распахнув объятия. – Я и не знал, что ты до сих пор в городе!

Лиша от потрясения позволила себя обнять.

– Что ты делаешь в доме гильдии? – Марик отступил и окинул ее оценивающим взглядом.

Он был по-прежнему красив со своими волчьими глазами.

– Мне нужно в Лесорубову Лощину. В городе бушует горячка, людям нужна моя помощь.

– Пожалуй, я могу тебя отвезти. Отправлю кого-нибудь в Ривербридж вместо себя.

– У меня есть деньги, – заверила Лиша.

– Ты же знаешь, денег я не беру. – Марик придвинулся ближе, глядя на нее с вожделением. – Меня интересует только одно.

Он стиснул ее ягодицу, и Лиша подавила желание отстраниться. Она подумала о людях, которые в ней нуждаются, и вспомнила слова Джизелл о цветах, которых никто не видел. Возможно, встреча с Мариком – дар Создателя. Лиша с трудом сглотнула и кивнула.

Марик увлек ее в темную нишу за главным залом, прижал к стене за деревянной статуей и страстно поцеловал. Через мгновение Лиша ответила на поцелуй, обвила шею вестника руками, ощутила во рту его теплый язык.

– На этот раз я не подведу, – пообещал Марик, положив ее руку на свое твердое естество.

Лиша застенчиво улыбнулась.

– Я приду к тебе в гостиницу на закате, – сказала она. – Мы… проведем вместе ночь и отправимся в путь на рассвете.

Марик огляделся и покачал головой. Он снова прижал Лишу к стене и расстегнул одной рукой ремень.

– Я ждал слишком долго, – пропыхтел он. – Я готов и своего не упущу!

– Я не буду в коридоре! – Лиша оттолкнула его. – Кто-нибудь увидит!

– Никто не увидит. – Марик поцеловал ее еще раз. Он извлек свой напряженный член и принялся задирать ее юбки. – Ты здесь как по волшебству, и на этот раз я готов. Чего тебе еще надо?

– Уединение! Кровать! Пару свечей! Хоть что-нибудь!

– И поющего жонглера под окном? – передразнил Марик, щупая ее между ног. – Можно подумать, ты девственница.

– Я и есть девственница! – прошипела Лиша.

Марик отстранился, держа в руке член, и саркастически посмотрел на нее:

– В Лесорубовой Лощине все знают, что этот болван Гаред присунул тебе раз десять, не меньше. Столько лет прошло, хватит врать!

Лиша нахмурилась, врезала ему коленом в пах и выбежала из дома гильдии, оставив Марика стонать на полу.

* * *

– Никто не согласился тебя отвезти? – спросил вечером Рожер.

– Только в обмен на постель, – проворчала Лиша, умолчав, что была готова зайти далеко.

Она до сих пор опасалась, что совершила большую ошибку. Может, стоило уступить Марику? Но даже если Джизелл права и ее девственность – не самое большое сокровище, не стоит расставаться с ней так задешево.

Она зажмурилась слишком поздно, и по щекам потекли слезы. Рожер коснулся ее лица, и она взглянула на него. Он улыбнулся и достал у нее из-за уха разноцветный носовой платок. Лиша невольно рассмеялась и промокнула глаза.

– Я могу тебя отвезти, – повторил он. – Я пришел в Энджирс из Пастушьего Дола, а значит, и до Лесорубовой Лощины доберусь.

– Правда? – Лиша шмыгнула носом. – Это не очередная байка о Джаке Краснобае и волшебной скрипке?

– Правда, – заверил Рожер.

– Почему ты мне помогаешь?

Рожер улыбнулся и взял ее ладонь искалеченной рукой:

– Мы же уцелевшие. Нам, выжившим, надо держаться друг друга.

Лиша всхлипнула и обняла юношу.

* * *

«Я совсем рехнулся?» – спросил себя Рожер, когда они выехали за ворота Энджирса. Лиша купила лошадь, хотя ездила верхом плохо, а Рожер и вовсе не умел. Он сидел у нее за спиной, а она держала поводья. Пешком они шли бы ненамного медленнее.

Даже от неспешной езды одеревеневшие ноги пронзала боль, но Рожер не жаловался. Надо помалкивать, пока город не скроется из виду, иначе Лиша развернет лошадь.

«И правильно сделает, – подумал он. – Ты жонглер, а не вестник».

Но Лиша нуждалась в нем, а ее желания стали для него законом, едва он ее увидел. Рожер знал, что травница считает его ребенком, но все изменится, когда он отвезет ее домой. Она увидит, что он может позаботиться о себе… и о ней.

Да и зачем оставаться в Энджирсе? Джайкоба больше нет, и гильдия, наверное, считает, что Рожер тоже мертв. Оно и к лучшему. «Нажалуешься стражникам – и мигом повиснешь в петле», – сказал Джасин, однако Рожер прекрасно понимал: едва Соловей узнает, что он жив, нажаловаться он не успеет.

Он посмотрел вперед, и у него засосало под ложечкой. До Запечного Угла и Крестьянского Пня день езды, но Лесорубова Лощина намного дальше – наверное, ночи четыре. Рожер ни разу не проводил больше двух ночей подряд под открытым небом, да и то лишь однажды. Перед глазами встала картина смерти Аррика. Он не переживет, если Лиша погибнет!

– Как самочувствие? – спросила девушка.

– Что?

– У тебя дрожат руки.

Рожер посмотрел на свои кисти на ее талии и увидел, что они действительно подрагивают.

– Ерунда, – выдавил он. – Просто холодок по спине пробежал.

– Терпеть это не могу, – призналась Лиша, но Рожер едва услышал. Он смотрел на свои руки и пытался усилием воли унять дрожь.

«Ты актер! – выбранил он себя. – Притворись храбрецом!»

Он вспомнил о Марко Шатуне, отважном путешественнике из своих историй. Рожер столько раз описывал Марко и изображал его приключения, что запросто сыграл бы его даже во сне. Юноша выпрямился, дрожь в руках улеглась.

– Скажи, когда устанешь, и я заберу поводья.

– Я думала, ты раньше не ездил на лошади?

– Нужда научит, – ответил Рожер, как отвечал Марко Шатун, повстречав нечто новое.

Марко Шатун не боялся учиться.

* * *

Когда Рожер взял поводья, лошадь зашагала бодрее, но все равно они добрались до Крестьянского Пня уже на закате. Они привязали лошадь в конюшне и отправились на постоялый двор.

– Жонглер? – спросил трактирщик, забирая лоскутный плащ Рожера.

– Рожер Восьмипалый из Энджирса, держу путь на запад.

– Впервые слышу, – проворчал трактирщик, – но денег за постой не возьму, если выступишь.

Рожер взглянул на Лишу. Девушка пожала плечами и кивнула. Улыбаясь, он достал мешок с чудесами.

Дома и строения Крестьянского Пня соединял меченый настил. Рожер впервые видел деревушку, в которой люди выходили по ночам и свободно, хотя и торопливо перемещались между зданиями.

В итоге зал набился битком, что весьма порадовало Рожера. Он выступал впервые за несколько месяцев, но чувствовал себя как рыба в воде, и вскоре зрители дружно хлопали и смеялись над историями о Джаке Краснобае и Меченом.

Когда Рожер вернулся на свое место, Лиша немного раскраснелась от вина.

– Потрясающе, – похвалила она. – Я так и думала!

Рожер просиял и собрался что-то сказать, когда к ним подошли двое мужчин с кувшинами в руках. Один они протянули Рожеру, другой Лише.

– Спасибо за представление, – молвил старший. – Я знаю, этого слишком мало…

– Все замечательно, спасибо огромное! Присаживайтесь. – Рожер указал на свободные места за столом.

Незнакомцы сели.

– Что привело вас в Пень? – спросил первый мужчина. Он был невысоким, с густой черной бородой. Его товарищ – рослым, широкоплечим и молчаливым.

– Мы направляемся в Лесорубову Лощину, – ответил Рожер. – Лиша – травница, а в деревне бушует горячка.

– Путь неблизкий, – заметил бородач. – Где вы собираетесь ночевать?

– Пустяки! У нас есть круг вестников.

– Переносной круг? – удивленно переспросил мужчина. – Должно быть, дорого обошелся.

Рожер кивнул:

– Даже не представляете насколько.

– Что ж, не будем мешать отдыхать. – Мужчины поднялись из-за стола. – Вам рано вставать.

Они подсели к третьему мужчине за другим столом. Рожер и Лиша допили эль и поднялись в свою комнату.

Глава 27. Сумерки. 332 п. в

– Гляньте-ка! Я жонглер! – Один из мужчин нахлобучил на голову лоскутный колпак с бубенцами и заскакал по дороге.

Бородач загоготал, а здоровяк – крупнее их обоих, вместе взятых, – промолчал. Все трое улыбались.

– Интересно, что эта ведьма в меня кинула? – поежился бородач. – Сунул голову в ручей, но глаза жжет до сих пор.

Усмехаясь, он поднял повыше круг и поводья лошади.

– И все-таки нам повезло сорвать легкий куш!

– Можно несколько месяцев отдыхать. – Мужчина в лоскутном колпаке побренчал монетами в кошельке. – И к тому же на нас ни царапины!

Он подпрыгнул и ударил пятками друг о дружку.

– Это на вас ни царапины, – хохотнул бородач, – а на моей спине хватает! Такая задница стоит не меньше круга, и плевать, что из-за чертова зелья я толком не видел, что куда сую.

Мужчина в лоскутном колпаке засмеялся, а молчаливый великан захлопал в ладоши, усмехаясь.

– Надо было взять ее с собой, – заметил мужчина в лоскутном колпаке. – В чертовой пещере холодает.

– Ну и дурак, – фыркнул бородач. – У нас теперь есть лошадь и круг вестников. Больше не нужно торчать в пещере, вот что здорово. В деревне поговаривают, мол, герцог прознал, что путников щиплют на выезде. Завтра на рассвете отправимся на юг, пока райнбекские псы не пустились в погоню.

Разбойники настолько увлеклись разговором, что не замечали ехавшего навстречу мужчину на черном коне, пока до него не осталась всего дюжина ярдов. Путник держался в тени деревьев у лесной дороги и в сумерках напоминал призрака в развевающихся одеждах.

Когда разбойники его обнаружили, то перестали веселиться и оскалились. Бородач бросил переносной круг на землю, отстегнул от седла толстую дубинку и пошел вперед. Он был крепким и коренастым, с редеющими волосами и кустистой неухоженной бородой. Молчун за его спиной замахнулся палицей размером с молодое дерево, а мужчина в лоскутном колпаке потряс зазубренным копьем.

– Это наша дорога, – объявил бородач путнику. – Мы согласны тебя пропустить, если уплатишь налог.

Вместо ответа тот выехал из тени.

С его седла свисал колчан с тяжелыми стрелами; под рукой виднелся тугой лук. Под другую сторону седла на лямках было приторочено длинное копье, рядом с ним – круглый щит. Позади седла были привязаны короткие копья, их наконечники хищно сверкали на закатном солнце.

Однако странник не потянулся к оружию, а лишь откинул капюшон. Глаза разбойников широко распахнулись. Предводитель попятился и подхватил переносной круг:

– На этот раз пропустим.

Он оглянулся на товарищей. Даже здоровяк побледнел от страха. Держа оружие наготове, они бочком обошли гигантского коня и попятились.

– И чтоб мы тебя больше не видели! – крикнул бородач, когда они отошли на безопасное расстояние.

Путник не обратил на них внимания.

* * *

Голоса удалялись, и Рожер боролся со страхом. Разбойники сказали, что убьют его, если он снова попытается встать. Юноша сунул руку в секретный кармашек, но от талисмана остались только щепки и клок золотистых с проседью волос. Наверное, куколка сломалась, когда молчун пнул его в живот. Рожер выронил обломки талисмана из онемелых пальцев в грязь.

Всхлипы Лиши разрывали ему сердце, он боялся поднять взгляд. Он уже совершил эту ошибку, когда великан слез с его спины, чтобы попользоваться Лишей в свой черед. Другой разбойник быстро занял его место, устроившись у Рожера на спине как на скамье, чтобы полюбоваться зрелищем.

Великан казался глуповатым, но если ему и недоставало жестокости товарищей, то его тупая похоть была ужасна сама по себе – животные инстинкты в теле скального демона. Жаль, нельзя выцарапать себе глаза и забыть, как он подскакивал на Лише.

Хватило же ума разболтать, куда они направляются и чем богаты! А ведь Рожер вырос в городе и привык не доверять незнакомцам! Видно, он слишком много времени провел в западных деревушках.

«Марко Шатун им бы не поверил», – подумал он.

Вообще-то, не совсем так. Марко постоянно обманывали или охаживали дубинкой и бросали на верную смерть, но он спасался, потому что не терял головы.

«Он спасался, потому что ты так хотел», – напомнил себе Рожер.

Он представил, как Марко Шатун поднимается и отряхивается, и в конце концов набрался сил и мужества встать на колени. Тело пронзила боль, но кости, похоже, были целы. Левый глаз заплыл и почти не видел, во рту стоял привкус крови из разбитой верхней губы. Тело покрывали синяки, однако Абрум отделал его сильнее.

Но на этот раз стражники не придут на помощь и не отнесут его в безопасное место. Ни мать, ни мастер не заслонят его от демонов.

Лиша снова застонала, и Рожер содрогнулся от чувства вины. Он пытался защитить ее честь, но их было трое, все сильнее его и вооружены. Что он мог поделать?

«Лучше бы они меня убили, – подумал он, оседая на землю. – Лучше умереть, чем видеть…»

«Трус! – рявкнул голос в его голове. – Вставай. Ты ей нужен».

Шатаясь, Рожер встал и огляделся. Лиша, свернувшись калачиком, лежала на грязной лесной дороге и рыдала. Она даже не нашла в себе сил прикрыть срам. Разбойников видно не было.

Впрочем, какая разница? Они забрали переносной круг, оставив их с Лишей на верную смерть. До Крестьянского Пня почти день езды, а впереди жилья нет на много миль. Стемнеет через час с небольшим.

Рожер подбежал к Лише и упал рядом с ней на колени.

– Лиша, ты цела?

Он выругал себя за дрожащий голос. Ей нужен сильный мужчина.

– Лиша, умоляю, ответь. – Он сжал ее плечо.

Лиша не отзывалась, сжавшись в комок, дрожа и рыдая. Рожер гладил ее по спине и шептал слова утешения, бережно одергивая платье. Лиша затворилась в дальнем уголке сознания, чтобы вынести муку, и не желала его покидать. Рожер попытался обнять ее, но она яростно его оттолкнула, снова сжалась и залилась слезами.

Рожер оставил ее в покое и порылся в грязи. Бандиты обшарили сумки, забрали все ценное, а остальное швырнули на землю, высмеяв и испортив. Одежда Лиши была раскидана по дороге, а разноцветный мешок с чудесами Аррика – втоптан в грязь. Его содержимое частично исчезло, частично было испорчено. Разноцветные жонглерские шарики валялись в грязи, но Рожер не стал их поднимать.

Он заметил скрипичный футляр на обочине, куда его зашвырнул молчун, и в сердце затеплилась надежда выжить. Он бросился к скрипке и увидел, что футляр взломан. Саму скрипку еще можно было спасти – настроить и натянуть новые струны, – но смычка нигде не было видно.

С нарастающей паникой Рожер ворошил сухие листья и подлесок, но тщетно. Смычок исчез. Юноша вернул скрипку в футляр, расстелил на траве одну из длинных юбок Лиши и увязал в нее несколько вещиц, которые еще на что-то годились.

Порыв ветра нарушил тишину, зашелестел листвой. Рожер посмотрел на закатное солнце и только сейчас по-настоящему осознал, что скоро они умрут. Жалкие тряпки и скрипка без смычка – к чему они мертвецам?

Рожер покачал головой. Они пока что не умерли, и пережить ночь вполне можно, если не впадать в панику. Он сжал футляр скрипки, чтобы набраться сил. Если они переживут эту ночь, можно срезать прядь волос Лиши и сделать новый смычок. Скрипка поможет уберечься от подземников.

Лес по обе стороны дороги выглядел мрачным и опасным, но Рожер знал, что подземники обожают человечину и стянутся к дороге. Лес – единственная надежда найти укрытие или укромную поляну, чтобы нарисовать круг.

«Как? – спросил ехидный голос. – Ты же так и не удосужился научиться».

Рожер вернулся к Лише и осторожно опустился рядом с ней на колени. Она продолжала дрожать и беззвучно плакать.

– Лиша, – тихо произнес он, – нам надо убраться с дороги.

Она не обратила внимания.

– Лиша, нам нужно найти укрытие.

Он осторожно потряс ее. Она не ответила.

– Лиша, солнце садится!

Травница перестала рыдать и распахнула испуганные глаза. Она взглянула на встревоженное лицо Рожера, покрытое синяками, сморщилась и снова зарыдала.

Но Рожер знал, что на мгновение достучался до нее, и решил не сдаваться. Ей пришлось пережить нечто ужасное, но быть растерзанной демонами еще хуже. Он схватил ее за плечи и как следует встряхнул.

– Лиша, возьми себя в руки! – крикнул он. – Надо срочно искать укрытие, не то к утру наши останки будут разбросаны по всей дороге!

Он намеренно сгустил краски, и это сработало: Лиша очнулась. Она задыхалась, но больше не плакала. Рожер вытер ей слезы рукавом.

– Где искать? – пискнула Лиша, больно вцепившись ему в руки.

Рожер снова призвал образ Марко Шатуна, и на этот раз маска пристала быстрее.

– Для начала нужно убраться с дороги, – заявил он с уверенностью, которой вовсе не испытывал. Как будто у него был план.

Лиша кивнула и позволила поднять себя на ноги. Она скривилась от боли, и сердце Рожера сжалось.

Лиша оперлась на Рожера, и они побрели в лес. Меркнущий свет почти не проникал сквозь полог листвы, под ногами хрустели ветки и палые листья. Сладковато пахло гнилью. Рожер терпеть не мог лес.

Он лихорадочно вспоминал истории о людях, которые пережили ночь под открытым небом, и отбрасывал словесную шелуху в поисках спасительной истины.

Все истории сходились в одном: пещеры лучше всего. Подземники предпочитают охотиться на открытых пространствах, и безопаснее укрыться в пещере с парой простых меток у входа, чем пытаться спрятаться. Рожер помнил не меньше трех последовательных меток из круга. Возможно, этого хватит, чтобы защитить вход.

Но Рожер не знал ближайших пещер и понятия не имел, как их искать. Он беспомощно огляделся и потащил Лишу на звук бегущей воды. Подземники руководствуются зрением, слухом и нюхом. Если нет настоящего убежища, надо хотя бы замаскироваться. Может, получится зарыться в ил на речном берегу.

Но это оказался лишь ручеек. Нечего было и думать спрятаться. Рожер поднял из воды гладкий камешек, швырнул его и зарычал от досады.

Он обернулся и увидел, что Лиша сидит на корточках в воде, которая едва достигает лодыжек, снова плачет и плещет себе в лицо. На грудь. Между ног.

– Лиша, нам надо идти…

Он попытался схватить ее за руку, но она взвизгнула, отпрянула и снова наклонилась к воде.

– Лиша, на это нет времени!

Он рывком поднял ее на ноги и потащил обратно в лес, понятия не имея, что ищет. В конце концов он сдался, заметив небольшую полянку. Прятаться негде, единственная надежда – нарисовать круг. Рожер отпустил Лишу, бросился к полянке, смахнул гниющие листья с мягкой влажной земли.

* * *

Лиша смотрела, как Рожер сгребает палую листву, и постепенно ее взгляд становился осмысленным. Ее ноги до сих пор дрожали, и она привалилась к дереву.

Несколько минут назад она думала, что никогда не оправится от учиненного насилия, но подземники должны были вот-вот подняться, и она была почти благодарна им за то, что перестала воскрешать в памяти мучительные мгновения.

Ее бледные щеки были перемазаны грязью и засохшими подтеками слез. Она попыталась пригладить порванное платье и хотя бы отчасти восстановить попранное достоинство, но боль между ног не позволяла забыть, что ее честь запятнана навсегда.

– Почти стемнело! – простонала она. – Что нам делать?

– Я начерчу круг. Все будет хорошо. У меня получится, – пообещал Рожер.

– Да ты вообще умеешь рисовать метки?

– Ну конечно… наверное, – неубедительно ответил тот. – Круг был у меня много лет. Я помню символы.

Он поднял палочку и принялся чертить линии на земле, поглядывая на темневшее небо.

Он храбрился ради нее. Лиша взглянула на Рожера и испытала угрызения совести за то, что втянула его в неприятности. Он уверял, что ему двадцать, но она знала, что он с лихвой прибавил себе лет. Нельзя было тащить его в такое опасное путешествие.

Он выглядел почти как при их первой встрече – распухшее лицо в синяках, расквашенный нос, разбитые губы. Рожер вытер кровь рукавом, делая вид, будто ему все нипочем. Лиша видела его притворство насквозь и знала, что он тоже обезумел от страха, но все равно немного успокоилась.

– По-моему, ты рисуешь неправильно, – заглянула она через плечо.

– Все получится, – отрезал Рожер.

– О да, подземникам понравится. – Ее возмутил его снисходительный тон. – Круг не задержит их ни на секунду!

Лиша огляделась.

– Можно залезть на дерево, – предложила она.

– Подземники лазают лучше, – возразил Рожер.

– Тогда давай поищем, где спрятаться.

– Мы искали до последнего. Времени едва хватит, чтобы начертить круг, но в нем нам ничто не грозит.

– Сомневаюсь, – фыркнула Лиша, оценивая неровные линии на земле.

– Если бы у меня была скрипка… – начал Рожер.

– Хватит пороть чушь! – Острый приступ раздражения пересилил унижение и страх. – Одно дело – заливать ученицам при свете дня, будто можешь зачаровывать демонов игрой на скрипке, но что толку врать на краю могилы?

– Я не вру! – уперся Рожер.

– Как скажешь, – вздохнула Лиша, скрестив руки на груди.

– Все будет хорошо, – повторил тот.

– Создатель! Ты можешь перестать врать хотя бы на минуту? Ничего хорошего не будет, и ты это знаешь. Рожер, подземники – не разбойники. Они не довольствуются…

Она взглянула на свои порванные юбки и осеклась.

Рожер страдальчески сморщился, и Лиша поняла, что переборщила. Ей хотелось на ком-то сорвать злобу, и легко было винить в случившемся Рожера с его пустыми обещаниями. Но в глубине души она знала, что виновата больше. Он оставил Энджирс ради нее.

Она взглянула на темневшее небо. Успеет ли она извиниться до того, как их разорвут в клочья?

Позади зашелестели кусты. Юноша и девушка в страхе обернулись. На поляну вышел мужчина в сером одеянии. Лицо его скрывала тень капюшона, и хотя у него не было оружия, Лиша почуяла опасность в его повадках. Если Марик был волком, то этот мужчина выглядел львом.

Она пыталась сохранять спокойствие. Надругательство было еще свежо в памяти, и на мгновение Лиша задумалась, что лучше – еще одно изнасилование или демоны.

Рожер вскочил, схватил ее за руку и толкнул себе за спину. Он выставил палку, как копье, оскалил зубы.

Мужчина, не обращая на это внимания, осмотрел круг.

– Дыры в сети здесь, здесь и здесь, – указал он.

Незнакомец пнул землю рядом с особенно корявым символом.

– А это вообще не метка.

– Ты можешь исправить? – Лиша вывернулась из рук Рожера и с надеждой бросилась к мужчине.

– Лиша, нет, – горячо зашептал Рожер, но она отмахнулась.

Мужчина даже не взглянул на нее.

– Нет времени. – Он указал на подземников, которые уже начали сгущаться на краю поляны.

– О нет! – мертвенно побледнела Лиша.

Первым соткался воздушный демон. Он зашипел при виде добычи и припал к земле, но незнакомец не позволил ему прыгнуть. На глазах у изумленной Лиши мужчина бросился на подземника и схватил его за лапы, не давая расправить крылья. Плоть демона зашипела и задымилась под пальцами.

Воздушный демон завизжал и открыл пасть, полную острых, как иголки, зубов. Мужчина дернул головой, скинув капюшон, метнулся вперед и врезал лысой макушкой в рыло подземнику. Демон отлетел назад во вспышке магии и грохнулся на землю, оглушенный. Мужчина растопырил пальцы и вонзил их подземнику в горло. Снова вспышка и фонтан черного ихора.

Мужчина резко повернулся и прошел мимо Рожера и Лиши, вытирая ихор с пальцев. Девушка увидела его лицо – в нем оказалось мало человеческого. Волосы незнакомца были полностью выбриты, даже брови, и их место занимали татуировки. Начертания вокруг глаз, на макушке, вдоль ушей, на щеках, даже на подбородке и вокруг рта.

– Мой лагерь рядом. Идемте со мной, если хотите дожить до рассвета, – предложил он, не обращая внимания на ее взгляд.

– А как же демоны? – спросила Лиша, бросаясь бежать вместе с Рожером.

Пара лесных демонов, узловатых и корявых, словно услышала ее и встала у них на пути.

Незнакомец скинул одежду, оставив только набедренную повязку, и Лиша увидела, что татуировки покрывали не только голову. Мускулистые руки и ноги пестрели замысловатой вязью, на локтях и коленях виднелись более крупные знаки. Защитный круг на спине, еще одна большая татуировка посреди мощной груди. Метки покрывали каждый дюйм его тела.

– Меченый, – выдохнул Рожер. Имя показалось Лише смутно знакомым.