Текст книги "Избавитель. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Макс Соколов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)

– Пар’чин, ты храбрец или безумец? – спросил Аббан, когда дама’тинг удалилась.

– С каких это пор мужчины встают на колени перед женщинами? – озадаченно переспросил Арлен.

– Мужчины не встают на колени перед дама’тинг, а хаффиты и чины встают, если им хватает ума, – ответил Аббан. – Даже дама и даль’шарумы боятся их. Говорят, они видят будущее и знают, кто из воинов переживет ночь, а кто погибнет.

Арлен пожал плечами.

– Ну и что, если знают? – с явным сомнением откликнулся он.

Дама’тинг погадала ему, когда он впервые отправился в Лабиринт, и оснований считать, что она действительно узрела его будущее, не было.

– Оскорбить дама’тинг – значит оскорбить судьбу, – пояснил Аббан, как будто Арлен был дурачком.

Арлен покачал головой.

– Мы сами творим свою судьбу, – ответил он, – даже если дама’тинг могут бросить кости и узнать ее заранее.

– Не завидую судьбе, которую ты сотворишь, если оскорбишь дама’тинг.

Они пошли дальше и вскоре добрались до величественного дворца Андраха из белого камня, увенчанного куполом и бывшего, вероятно, одной из первых построек в городе. Позолоченные метки сверкали в ярком солнечном свете, который падал на высокие шпили.

Не успели они ступить на дворцовую лестницу, как на них набросился дама.

– Проваливай, хаффит! – крикнул он.

– Прошу прощения. – Аббан низко поклонился, глядя в землю, и попятился. Арлен остался стоять.

– Я Арлен, сын Джефа, вестник с севера, прозванный Пар’чином, – объявил он на красийском.

Он упер копье в землю, и хотя оно оставалось завернуто в ткань, было ясно, что это такое.

– Я привез письма и дары Андраху и его министрам. – Арлен показал свою сумку.

– Ты водишь дурную компанию для того, кто говорит на нашем языке, северянин. – Дама продолжал хмуриться, глядя на Аббана, пресмыкавшегося в пыли.

На языке у Арлена завертелся ядовитый ответ, но вестник смолчал.

– Пар’чин не знал пути, – сообщил Аббан из пыли. – Я только хотел указать дорогу…

– Я не дозволял тебе говорить, хаффит! – рявкнул дама и с силой пнул Аббана в бок.

Арлен напрягся, но предостерегающий взгляд друга удержал его на месте. Дама повернулся к вестнику как ни в чем не бывало.

– Я заберу твои послания.

– Герцог Райзона просил лично вручить дар Дамаджи, – осмелился возразить Арлен.

– Я в жизни не пущу чина и хаффита во дворец, – фыркнул дама.

Ответ был обескураживающим, но вполне ожидаемым. Арлену еще ни разу не удалось увидеть Дамаджи. Он отдал дама письма и пакеты и нахмурился, когда священник пошел вверх по лестнице.

– Неловко напоминать, друг мой, но я предупреждал, – сказал Аббан. – Мое общество только усугубило положение, но Дамаджи не потерпели бы присутствия чужака, будь он хоть самим герцогом Райзона. Тебя учтиво попросили бы подождать и оставили терять лицо на шелковых подушках.

Арлен заскрипел зубами. Интересно, как поступил Раген, когда посетил Копье Пустыни? Неужели его наставник стерпел подобное обращение?

– Может, все-таки отужинаешь со мной? – спросил Аббан. – У меня есть дочь. Ей всего пятнадцать, и она настоящая красавица. Она могла бы стать тебе хорошей женой и вела бы твой дом на севере, пока ты путешествуешь.

Какой еще дом? Арлен вспомнил крошечную каморку в Форте Энджирс, битком набитую книгами, где не был больше года. Вестник посмотрел на Аббана, понимая, что его хитроумного друга больше интересуют торговые связи, которые поможет установить дочь-северянка, чем ее счастье или дом Арлена.

– Твое предложение делает мне честь, но мне еще рано уходить на покой.

– Я так и думал, – вздохнул Аббан. – Полагаю, ты собираешься кое-кого повидать?

– Да.

– Мое присутствие обрадует его не больше, чем дама, – предупредил Аббан.

– Он знает тебе цену, – возразил Арлен.

Аббан покачал головой:

– Он терпит мое присутствие только из-за тебя. Шарум ка учит язык северян с тех пор, как ты впервые вошел в Лабиринт.

– А Аббан – единственный красиец, который его знает, и потому первый боец ценит Аббана, хоть он и хаффит.

Аббан поклонился, но на лице его читалось сомнение.

Они отправились на тренировочную площадку недалеко от дворца. Центр города был нейтральной территорией для всех племен. Здесь они собирались, чтобы чтить Создателя и готовиться к алагай’шарак.

Солнце клонилось к закату, и в лагере кипела жизнь. Арлен и Аббан прошли через мастерские оружейников и метчиков – единственных ремесленников, которых даль’шарумы уважали. За мастерскими размещались открытые площадки, где инструкторы обучали воинов.

На дальней стороне стоял дворец шарум ка и его заместителей, кай’шарумов. В величественном здании с куполом, уступавшим размерами только огромному дворцу Андраха, обитали самые достойные мужчины, которые еженощно подтверждали свою доблесть на поле боя. Говорили, что за дворцом располагался большой гарем, где отважные воины могли передать свою кровь будущим поколениям.

Аббан хромал, опираясь на палку. На него презрительно поглядывали и осыпали приглушенными ругательствами, но никто не осмелился преградить им путь. Аббан находился под защитой шарум ка.

Они прошли мимо строя мужчин, упражнявшихся с копьями, и мимо воинов, изучавших жестокие и действенные приемы шарусака, рукопашного боя красийцев. Третья группа набрасывала сети на бегущих оруженосцев, оттачивая мастерство перед ночным сражением. В самой гуще стоял огромный шатер, где Джардир и его люди обсуждали план битвы.

Ахман асу Хошкамин ам’Джардир был шарум ка – первым бойцом Красии. Высокий, намного выше шести футов, мужчина носил черное одеяние и белый тюрбан. Звание шарум ка каким-то не вполне понятным Арлену образом являлось и религиозным саном, о чем свидетельствовал тюрбан.

У Джардира была смуглая медная кожа, темные глаза, черные намасленные волосы, зачесанные назад, и аккуратная раздвоенная черная бородка. Но щеголем он не казался. Двигался он быстро и уверенно, как хищник; закатанные широкие рукава открывали крепкие мускулистые руки, испещренные шрамами. Ему было слегка за тридцать.

Один из стражников шатра заметил Арлена и Аббана, наклонился к уху Джардира и зашептал. Первый боец поднял взгляд от изрисованной мелом грифельной доски, которую изучал.

– Пар’чин! – Он улыбнулся и раскинул руки, вставая. – С возвращением в Копье Пустыни!

Он говорил по-тесийски, и его словарный запас и произношение заметно улучшились с прошлого приезда Арлена. Воин крепко обнял вестника и расцеловал в обе щеки.

– Не знал, что ты вернулся. Алагаи сегодня взвоют от страха!

В первый визит Арлена в Красию шарум ка интересовался северянином лишь как диковинкой, но они проливали кровь друг за друга в Лабиринте, а в Красии это было важнее всего.

Джардир повернулся к Аббану.

– Что ты делаешь среди мужчин, хаффит? – с отвращением спросил он. – Я тебя не вызывал.

– Он со мной, – сказал Арлен.

– Был с тобой, – поправил Джардир.

Аббан низко поклонился и поспешил прочь, насколько позволяла его хромота.

– Пар’чин, не понимаю, зачем ты тратишь время на этого хаффита, – сплюнул Джардир.

– У меня на родине ценят не только тех, кто носит копье.

Джардир засмеялся:

– У тебя на родине, Пар’чин, никто не носит копье!

– Твой тесийский заметно улучшился, – похвалил Арлен.

Джардир хмыкнул:

– Ваш чинский язык нелегко выучить, тем более что приходится учиться у хаффита, когда тебя нет. – Он посмотрел вслед Аббану, хромавшему в ярких шелках, и фыркнул. – Полюбуйся на него! Одевается как женщина.

Арлен взглянул через двор на закутанных в черное женщин с кувшинами воды:

– Не видел, чтобы женщины так одевались.

– Найти тебе жену? Поднимешь покрывало – увидишь, – усмехнулся Джардир.

– Вряд ли дама позволит красийской женщине выйти за чина без роду-племени.

– Чепуха, – отмахнулся Джардир. – Брат, мы вместе проливали кровь в Лабиринте. Если я приму тебя в свое племя, даже сам Андрах не посмеет возразить!

Арлен не был так уверен в этом, но спорить не стал. Красийцы легко впадали в ярость, если им мешали бахвалиться, да и к тому же это могло оказаться правдой. Джардир выглядел ровней как минимум Дамаджи. Воины беспрекословно подчинялись ему, даже несмотря на приказы своих дама.

Но Арлен не хотел вступать ни в племя Джардира, ни в какое другое. Он приводил красийцев в замешательство тем, что участвовал в алагай’шарак и в то же время знался с хаффитом. Если он вступит в племя, все станет проще, но ему придется подчиняться Дамаджи, участвовать в бесконечных кровавых междоусобицах и навсегда остаться в Красии.

– Мне еще рано жениться, – ответил он.

– Как скажешь, но смотри не затягивай, не то мужчины решат, что ты пуш’тинг! – засмеялся Джардир и толкнул Арлена в плечо. Слово было Арлену незнакомо, но он на всякий случай кивнул.

– Давно ты приехал, друг мой?

– Несколько часов назад. Только что отнес письма во дворец.

– И уже явился предложить свое копье! Эверам Всевидящий, – крикнул Джардир товарищам, – в Пар’чине, верно, течет красийская кровь!

Воины дружно расхохотались.

– Идем. – Джардир положил руку Арлену на плечо и отвел его в сторону. Вестник знал, что шарум ка уже прикидывает, где от него будет больше пользы в предстоящей битве. – Баджин потерял ловчего прошлой ночью. Займешь его место.

Ловчие входили в число самых важных красийских солдат. Они расписывали ловушки для демонов и задействовали метки, когда подземники падали в яму. Это было рискованным занятием. Если ткань, которой прикрывали ямы, не упадет вместе с чудовищем и не откроет метки до конца, песчаный демон попросту выберется из ловушки и прикончит ловчего, пока тот пытается открыть метки. Опаснее этого было только одно занятие.

– Я лучше загонщиком, – сказал Арлен.

Джардир покачал головой, но на губах его играла улыбка.

– Вечно лезешь в самое пекло, – пожурил он. – Если ты погибнешь, кто станет возить наши письма?

Несмотря на густой акцент Джардира, Арлен почувствовал насмешку. Письма мало значили для него. Большинство даль’шарумов даже не умело читать.

– Сегодня ночью это будет не так уж опасно.

Не в силах сдержать возбуждение, он развернул свое новое копье и с гордостью показал первому бойцу.

– Копье достойно короля, – согласился Джардир, – но не забывай, Пар’чин, что сражается воин.

Он положил руку на плечо Арлена и заглянул ему в глаза.

– Не слишком полагайся на оружие. Я видел куда более опытных воинов, которые раскрашивали копья и плохо кончали.

– Я не сам его сделал. Я нашел его в руинах Анох-Сана.

– Родного города Избавителя? – засмеялся Джардир. – Копье Каджи – легенда, Пар’чин, а затерянный город давно поглотили пески.

Арлен покачал головой:

– Я побывал там. И могу отвести тебя.

– Пар’чин, я шарум ка Копья Пустыни, – ответил Джардир. – Я не могу просто сесть на верблюда и отправиться в пустыню на поиски города, который существует только в древних книгах.

– К утру ты передумаешь, – пообещал Арлен.

Джардир терпеливо улыбнулся.

– Обещай мне не делать глупостей, – попросил он. – С меченым копьем или нет, ты не Избавитель. Мне не хочется тебя хоронить.

– Обещаю.

– Вот и прекрасно! – Джардир хлопнул его по плечу. – Идем, друг мой, время позднее. Отужинай у меня во дворце перед сбором у стен Шарик Хора!

* * *

Они отужинали пряным мясом, земляными орехами и тонкими, как бумага, лепешками, которые красийские женщины пекли на раскаленных полированных камнях. Арлен сидел на почетном месте рядом с Джардиром в окружении кай’шарумов, и жены самого Джардира подносили ему кушанья. Арлен никогда не понимал, почему Джардир оказывает ему столь высокий почет, но это было весьма утешительно после презрительного приема во дворце Андраха.

Воины упрашивали его рассказать о своих приключениях и поведать историю увечья Однорукого, хотя слышали ее много раз. Они обожали истории об Одноруком, или Алагай Ка, как они его называли. Скальные демоны были в Красии редкостью, и слушатели завороженно внимали Арлену.

– Мы соорудили новую катапульту, Пар’чин, пока тебя не было, – сообщил один кай’шарум, когда они потягивали нектар после еды. – Она пробивает копьем стену из песчаника. Алагай Ка стоит поберечь свою шкуру.

Арлен хохотнул и покачал головой:

– Боюсь, вы больше не увидите Однорукого. Он встретился с солнцем.

Кай’шарумы выпучили глаза.

– Алагай Ка мертв? Как тебе это удалось?

Арлен улыбнулся:

– Расскажу наутро после победы. – Он ласково погладил копье, и его жест не ускользнул от первого бойца.

Глава 20. Алагай’шарак. 328 п. в

– О великий Каджи, Копье Эверама, даруй силу рукам Твоих воинов и всели отвагу в сердца их, ибо сегодня ночью им придется потрудиться во имя Твое.

Арлен неловко переминался с ноги на ногу, пока Дамаджи благословляли даль’шарумов именем Каджи, первого Избавителя. На севере заявить, что Избавитель был всего лишь смертным, означало в худшем случае нарваться на драку, и это не было преступлением. В Красии подобная ересь каралась смертью. Каджи был вестником Эверама, посланным, чтобы объединить человечество и победить алагаев. Его называли Шар’Дама Ка, «первый боец – священник», и верили, что однажды он вернется и объединит людей, когда они станут достойны Шарак Ка, Первой войны. Всех, кто считал иначе, ждал скорый и жестокий конец.

Арлен не был дураком и не выказывал сомнений в божественной природе Каджи, но праведники все равно пугали его. Казалось, они постоянно искали повода оскорбиться на него, чужака, а оскорбления в Красии обычно карались смертью.

И все же, несмотря на беспокойство в присутствии Дамаджи, Арлена всегда восхищал Шарик Хора, огромный купольный храм Эверама. Шарик Хора, то есть «Кости героев», напоминал о том, на что когда-то было способно человечество, и превосходил размерами все здания, какие видел Арлен. Герцогская библиотека в Милне казалась крошечной по сравнению с ним.

Но Шарик Хора впечатлял не только размерами. Храм был символом торжества мужества над смертью, поскольку был украшен выбеленными костями воинов, павших на алагай’шарак. Костями были выложены опорные балки и обрамлены окна. Огромный алтарь был целиком сделан из черепов, скамьи – из костей ног. Чаша, из которой пили воду прихожане, была черепом в кистях скелета, ножка чаши – предплечьями, основание – стопами. Огромные люстры были собраны из десятков черепов и сотен ребер; с величественного купола потолка в двух сотнях футов над головой сурово смотрели черепа отважных предков красийцев, требуя блюсти воинскую честь.

Арлен однажды попытался подсчитать, сколько воинов украшают зал, но задача оказалась ему не под силу. Жителей всех городов и деревушек Тесы числом около двухсот пятидесяти тысяч не хватило бы и на малую долю Шарик Хора. Красийцев некогда было без меры.

Теперь все красийские воины числом не более четырех тысяч свободно помещались в Шарик Хора. Они собирались здесь дважды в день, на рассвете и закате, чтобы почтить Эверама, поблагодарить Его за гибель подземников прошлой ночью и попросить придать сил ночью будущей. Но главное, они молились, чтобы Шар’Дама Ка вернулся и начал Шарак Ка. За ним они готовы были отправиться хоть в Недра.

* * *

Ветер пустыни донес крики до Арлена, сидевшего в засаде и с нетерпением ожидавшего подземников. Воины вокруг зашевелились, вознося молитвы Эвераму. Где-то в Лабиринте началась алагай’шарак.

До них дошла весть, что мехндинги осыпали демонов тяжелыми камнями и огромными копьями из катапульт на стенах города. Некоторые демоны погибли, другие были ранены, и их растерзали свои же собратья, но истинной целью атаки было разозлить подземников, привести их в бешенство. Демоны легко впадали в ярость, после чего ими можно было управлять, словно стадом баранов, приманивая видом добычи.

Раздразнив подземников, красийцы открывали внешние ворота и размыкали охранную сеть. Песчаные и огненные демоны бросались в проем, воздушные скользили над ними. Обычно красийцы впускали в город несколько десятков чудовищ, после чего закрывали ворота и восстанавливали сеть.

За воротами стояли воины и колотили копьями о щиты. Эти воины – наживки – в основном были старыми и слабыми, разменной монетой, но их мужество не знало границ. С криками и улюлюканьем они бросались от подземников врассыпную в строго определенном порядке, чтобы разделить демонов и завести их поглубже в Лабиринт.

Дозорные на стенах Лабиринта сбивали воздушных демонов бола[5] или сетями с грузилами. Когда твари падали на землю, из крошечных меченых ниш выскакивали кольщики и приковывали демонов к меченым кольям, вбитым в землю, чтобы помешать им скрыться в Недрах на рассвете.

Тем временем наживки продолжали бежать и увлекать песчаных и немногочисленных огненных демонов навстречу гибели. Демоны были проворнее, но путались в резких поворотах Лабиринта, которые воины знали наизусть. Если подземник подбирался слишком близко, дозорные пытались спутать его лапы сетью. Иногда это удавалось. Иногда – нет.

Услышав крики, Арлен и остальные загонщики напряглись. Наживки приближались.

– Берегитесь! – крикнул сверху дозорный. – Я вижу девятерых!

Девять песчаных демонов! Обычно до засады добирались всего два или три. Наживки старались разделить подземников, и загонщики редко имели дело больше чем с пятерыми. Арлен крепче сжал копье; глаза даль’шарумов загорелись от возбуждения. Погибнуть на алагай’шарак означало заслужить место в раю.

– Свет! – крикнули наверху.

Когда наживки привели демонов в засаду, дозорные подожгли масляные факелы перед составленными под углом зеркалами и затопили Лабиринт светом. Застигнутые врасплох подземники завизжали и отпрянули. Свет не мог причинить им вреда, зато уставшие наживки успели с отточенной ловкостью обежать ловушки и нырнуть в неглубокие меченые рвы.

Песчаные демоны быстро пришли в себя и снова бросились в атаку, не обратив внимания на то, что наживки бежали не по прямой. Три демона с визгом упали в ловушки – две широкие ямы глубиной двадцать футов, до поры накрытые тканью песочного цвета.

Ловушки захлопнулись. Загонщики завопили и выскочили из засады, выставив копья из-за круглых меченых щитов, чтобы загнать в ямы оставшихся подземников.

Арлен рычал, забыв о страхе, и сражался бок о бок с остальными, охваченный дивным безумием Красии. Именно такими он представлял себе древних воинов. Наверное, они тоже с криками бросались в бой, отгоняя инстинктивное желание убежать и спрятаться. На мгновение он забыл, кто он и где находится.

Но затем он ударил копьем песчаного демона, метки вспыхнули, серебряная молния поразила чудовище. Подземник завопил в агонии, но его смели более длинные копья воинов по обе стороны от Арлена. Ослепленные вспышкой защитных меток, даль’шарумы ничего не заметили.

Отряд Арлена загнал двух оставшихся демонов в открытую яму на их стороне засады. Ловушка была покрыта односторонними метками, известными только в Красии. Подземники могли войти в круг, но не могли его покинуть. Под утоптанным земляным дном ямы скрывался обработанный камень, а значит, демоны не могли спрятаться в Недрах и дожидались в ловушке рассвета.

Арлен поднял взгляд и увидел, что на противоположной стороне дела обстояли не так хорошо. Ткань за что-то зацепилась и закрыла часть меток. Прежде чем ловчий успел ее поправить, два подземника выбрались из ямы и убили его.

Загонщики на дальней стороне засады, оставшиеся без ловушки, отчаянно сражались с пятью песчаными демонами. В отряде было всего десять мужчин, и подземники лязгали зубами и кромсали когтями в самой их гуще.

– В укрытие! – приказал кай’шарум рядом с Арленом.

– К Недрам укрытие! – Арлен ринулся на помощь второму отряду.

При виде отваги чужака даль’шарумы бросились следом. Командир тщетно кричал им вдогонку.

Арлен остановился на долю мгновения, чтобы сбросить ткань с ловушки и активировать круг, но тут же ринулся в гущу сражения, и меченое копье ожило в его руке.

Первого демона он ударил в бок, и на сей раз другие воины заметили вспышку магии. Смертельно раненный песчаный демон рухнул на землю, и Арлен ощутил прилив дикой энергии.

Он заметил краем глаза движение, развернулся и вставил копье в разинутую пасть очередного песчаного демона. Защитные метки на древке сработали, не дав подземнику сомкнуть бритвенно-острые зубы. Арлен крутанул копьем, и вспышка магии сломала чудовищу челюсть.

Третий демон бросился в атаку, но в руках Арлена гудела сила. Он хлестнул древком копья и снес подземнику полголовы. Когда тварь упала, Арлен отбросил щит, перевернул копье и пронзил демону сердце.

Арлен взревел и огляделся в поисках следующего, но остальных загнали в яму. Воины в благоговении смотрели на него.

– Чего мы ждем? – Арлен бросился в Лабиринт. – Смерть алагаям!

Даль’шарумы последовали за ним, скандируя:

– Пар’чин! Пар’чин!

Первым на них спикировал воздушный демон, вырвав горло одному из воинов Арлена. Прежде чем чудовище вновь взмыло в небо, Арлен бросил копье, пробив голову подземника в снопе искр. Тварь упала на землю.

Арлен выдернул копье и побежал. Дикая магия оружия превратила его в берсерка из легенды. Его отряд рыскал по Лабиринту, все разрастаясь. Арлен убивал демона за демоном, и все больше воинов подхватывали клич:

– Пар’чин! Пар’чин!

О меченых засадах и спасительных ямах никто не вспоминал. Забыты были страх и уважение к ночи. Арлен казался неуязвимым со своим металлическим копьем и излучал уверенность, которая пьянила красийцев.

* * *

Арлен разрумянился от жара побед. Ему казалось, что он вылупился из куколки, заново родился благодаря своему древнему оружию. Он не испытывал усталости, хотя сражался уже много часов. Он не чувствовал боли, несмотря на множество порезов и царапин. Он думал лишь о следующей стычке, об очередном демоне, которого прикончит. Каждый раз, когда магический удар пробивал панцирь демона, в его голове вспыхивала одна и та же мысль: «У каждого должно быть такое оружие».

Перед Арленом появился Джардир, и вестник, покрытый ихором демонов, вскинул копье, приветствуя первого бойца.

– Шарум ка! – крикнул он. – Ни один демон не уйдет живым из вашего Лабиринта сегодня ночью!

Джардир засмеялся и тоже вскинул копье. Он подошел к Арлену и обнял его как брата.

– Пар’чин, я тебя недооценил. Я не повторю этой ошибки.

Арлен улыбнулся:

– Ты каждый раз это говоришь.

Джардир кивнул в сторону двух песчаных демонов, которых Арлен только что прикончил.

– На этот раз можешь не сомневаться, – с усмешкой пообещал он и повернулся к воинам, которые следовали за Арленом.

– Даль’шарумы! – крикнул он и показал на мертвых подземников. – Соберите эту падаль и вздерните на внешней стене! Нашим пращникам пригодятся мишени! Пусть подземники за стенами увидят, что случается с теми, кто нападает на Красию!

Воины одобрительно завопили и поспешили исполнить приказ. Джардир тем временем повернулся к Арлену:

– Дозорные сообщили, что в одной из восточных засад еще кипит схватка. Ты не устал, Пар’чин?

Арлен свирепо улыбнулся:

– Веди!

Мужчины побежали, оставив других заниматься своими делами. Вскоре они добрались до одного из самых дальних уголков Лабиринта.

– Впереди, – крикнул Джардир, когда они резко повернули в засаду.

Арлен не обратил внимания на тишину, поскольку слышал только топот своих ног и шум крови в ушах. Он повернул за угол, споткнулся о подставленную ногу и растянулся на земле. Перекатился, не отпуская драгоценного оружия, и вскочил, но воины уже загородили единственный выход.

Арлен в замешательстве огляделся и не обнаружил ни демонов, ни боя. Это и вправду оказалась засада, но не на подземников.

Глава 21. Всего лишь чин. 328 п. в

Шарумы обступили Арлена – лучшие люди Джардира. Арлен знал их, всех до единого: не далее как сегодня вечером они вместе ужинали и смеялись и много раз сражались бок о бок допрежь.

– В чем дело? – спросил Арлен, хотя в глубине души знал ответ.

– Копье Каджи принадлежит Шар’Дама Ка, – ответил Джардир, когда Арлен подошел к нему. – Ты не он.

Арлен вцепился в копье, как будто боялся, что оружие вылетит из его рук. На него наступали те самые воины, с которыми он делил трапезу несколько часов назад, но в их глазах больше не было дружелюбия. Джардир постарался лишить Арлена поддержки.

– Не надо так. – Арлен попятился к ловушке и машинально отметил, что песчаный демон в яме яростно шипит. – Я могу сделать еще. По копью для каждого даль’шарума. Я затем и приехал.

– Сами сделаем, – холодно улыбнулся Джардир, сверкнув зубами в лунном свете. – Ты не можешь быть нашим спасителем. Ты всего лишь чин.

– Я не хочу с вами сражаться.

– И не надо, друг мой, – мягко произнес Джардир. – Отдашь мне копье, заберешь коня, уедешь на рассвете и никогда не вернешься.

Арлен помедлил. Он не сомневался, что красийские метчики могут повторить копье не хуже его. Вскоре красийцы переломят ход своей священной войны. Тысячи жизней будут спасены, тысячи демонов убиты. Так ли важно, кому достанутся почести?

Но на кону не только почести. Копье – дар не Красии, а всему человечеству. Поделятся ли красийцы знанием с остальными? Судя по этой сцене – вряд ли.

– Нет, – ответил он. – Пусть побудет пока у меня. Я сделаю тебе копье и уеду. Ты никогда больше меня не увидишь и получишь то, что хочешь.

Джардир щелкнул пальцами, и воины двинулись на Арлена.

– Не надо, – взмолился Арлен. – Я не хочу причинять вам вреда.

Лучшие воины Джардира расхохотались. Они учились сражаться с малых лет.

Арлен – тоже.

– Ваши враги – подземники! – крикнул он. – Не я!

Одновременно он развернулся, отвел два наконечника своим копьем и врезал по ребрам одному из воинов, повалив его на товарища. Арлен ворвался в гущу бойцов, размахивая копьем, как посохом, и упорно не пользуясь острием.

Он ткнул древком в лицо воину; почувствовав, как треснула челюсть, пригнулся и ударил другого по колену копьем, словно дубинкой. Копье противника прошло прямо над ним, и даль’шарум с криком повалился на землю.

Но здесь, в отличие от битвы с подземниками, оружие оттягивало руки Арлена; неистощимая энергия, которая вела его через Лабиринт, иссякла. Против людей это было всего лишь копье. Арлен упер его в землю, высоко подскочил и пнул воина в горло. Врезал древком в живот другому, и тот согнулся. Вспорол острием бедро третьего, заставив выронить оружие и зажать рану рукой. Арлен ушел от ответной атаки, держась спиной к ловушке, чтобы его не окружили.

– Я снова тебя недооценил, хотя обещал, что не буду. – Джардир взмахнул рукой, и новые воины вступили в схватку.

Арлен сражался, что было сил, но исход был ясен с самого начала. Его ударили древком по голове, сбили на землю, и воины яростно набросились на него, осыпая ударами, пока он не выпустил копье и не закрылся руками.

В тот же миг избиение прекратилось. Арлена рывком подняли на ноги, и два мускулистых воина заломили ему руки за спину. Он бессильно наблюдал, как Джардир нагибается и подбирает его копье. Первый боец крепко схватил свою добычу и посмотрел Арлену в глаза:

– Мне очень жаль, друг мой, что так вышло.

Арлен плюнул ему в лицо.

– Эверам видит твое предательство! – крикнул он.

Джардир лишь улыбнулся и стер слюну:

– Не смей поминать Эверама, чин. Его шарум ка я, а не ты. Без меня Красия падет. А по тебе, Пар’чин, кто станет горевать? И одного флакона слез не наберется.

Он взглянул на воинов, державших Арлена.

– В яму его.

* * *

Арлен еще не оправился от удара, когда превосходное копье самого Джардира воткнулось в землю перед ним и задрожало. Вестник поднял взгляд и увидел первого бойца на краю двадцатифутовой ямы с отвесными стенами.

– Пар’чин, ты жил с честью, – произнес Джардир. – Можешь с честью и умереть. Умри с копьем в руке, и очнешься в раю.

Арлен ощерился, глядя на припавшего к земле песчаного демона по другую сторону ямы. Подземник глухо зарычал и оскалил бритвенно-острые зубы в несколько рядов.

Вестник встал, не обращая внимания на боль в покрытом синяками теле. Медленно потянулся к копью, не сводя с демона глаз. Его поза, в которой не было ни угрозы, ни страха, озадачила подземника, и тварь забегала взад и вперед, не зная, что делать.

Песчаного демона можно было убить и простым копьем. Их маленькие глазки без век, обычно спрятанные за костяным гребнями надбровий, распахивались во время прыжка. Точный и мощный удар в единственный уязвимый участок мог пронзить мозг и убить тварь на месте. Но демоны залечивали раны с магической скоростью, и недостаточно точный или слабый удар лишь разозлил бы чудовище. Без щита, в тусклом свете луны и масляных ламп над головой задача была практически невыполнима.

Пока демон размышлял над поведением жертвы, Арлен медленно вытянул копье из земли и начал рисовать перед собой метки. Тварь быстро найдет обходной путь, но, возможно, получится выиграть время. Арлен чертил метку за меткой.

Песчаный демон попятился обратно к стене ямы, где лампы отбрасывали самые длинные тени. Коричневая чешуя подземника сливалась с глиной, и были видны только большие черные глаза, отражавшие тусклый свет.

Арлен почувствовал, что демон вот-вот прыгнет. Узловатые мышцы подземника бугрились и подергивались, пока он утрамбовывал пол ямы задними лапами. Арлен аккуратно устроился за готовыми метками и отвел глаза, как бы сдаваясь.

С ворчанием, переходящим в рев, подземник ринулся на него – больше сотни фунтов когтей, клыков и бронированных мышц. Арлен подождал, пока демон налетит на метки, и как только они вспыхнули, вонзил копье в широко распахнутый глаз. По инерции демон сам насадил себя на острие.

Красийцы, наблюдавшие сверху, одобрительно завопили.

Арлен почувствовал, что копье вонзилось в мозг, но недостаточно глубоко. Вспышка магии отбросила верещавшую от боли тварь на другой конец ямы. Арлен осмотрел копье и увидел, что наконечник отломился. Он торчал в глазу демона и блестел в лунном свете. Подземник собрался с силами, стряхнул боль и выдернул наконечник. Кровотечение уже остановилось.

Демон глухо зарычал и пополз к противнику на брюхе. Арлен не обращал на него внимания, торопливо завершая круг. Демон прыгнул снова, и импровизированные метки вспыхнули непреодолимой стеной. Арлен ударил еще раз, теперь пытаясь пробить сломанным копьем уязвимое горло подземника. Тварь оказалась проворнее. Она вцепилась в копье Арлена зубами и выдернула его прежде, чем сработали метки.

– Ночь, – выругался Арлен. Круг был отнюдь не готов, и без копья нечего и думать его завершить.

Оглушенный песчаный демон совершенно не ожидал, что Арлен выскочит из круга и схватит его. Зрители наверху взревели.

Подземник царапался и кусался, но Арлен проворно забрался ему за спину, схватил под мышки и сцепил пальцы за чешуйчатой головой. Юноша выпрямился во весь рост и оторвал чудовище от земли.

Арлен был крупнее и тяжелее песчаного демона, но жилистый подземник неукротимо рвался из рук. Его мышцы походили на канаты из каменоломен Милна, когтистые задние лапы пытались порвать ноги Арлена в клочья. Вестник размахнулся и швырнул тварь о стену ямы. Прежде чем демон пришел в себя, Арлен схватил его и еще раз ударил. Его хватка слабела от мощного сопротивления, поэтому он шваркнул тварью в последний раз – о метки. Вспышка магии озарила яму, и демон содрогнулся. Арлен схватил копье и укрылся за метками, прежде чем подземник пришел в себя.