Текст книги "Избавитель. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Макс Соколов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)

Вестник сел на лошадь и поехал по оживленным улицам. Арлен едва не задохнулся в особенно густой толпе. Он заметил, что некоторые люди одеты в лохмотья, несмотря на зябкий горный воздух.

– Что они делают? – спросил Арлен, увидев, как те протягивают прохожим пустые кружки.

– Попрошайничают, – ответил Раген. – Не всем в Милне хватает денег на еду.

– Так давай с ними поделимся!

Раген вздохнул:

– Арлен, все не так просто. Здешняя земля не прокормит и половину народа. Нам нужны зерно из Форта Райзон, рыба из Лактона, фрукты и скот из Энджирса. Другие города не станут кормить нас даром. Купцы зарабатывают торговлей и покупают товары. Они нанимают слуг и оплачивают их еду, одежду и кров из собственного кармана.

Он указал на мужчину в грубых грязных лохмотьях. Нищий протягивал прохожему треснутую деревянную миску. Тот старательно отводил глаза.

– Если ты не вельможа и не праведник – работай, иначе кончишь, как он.

Арлен кивнул, как будто понял, хотя на самом деле ничего не понимал. В лавке Тиббетс-Брука люди постоянно оставались без кредитов, но даже Хряк не давал им голодать.

Они подъехали к дому, и Раген знаком велел остановить телегу. Это был не самый большой дом в Милне, но все же впечатляющий по меркам Тиббетс-Брука – целиком из камня, два этажа.

– Это твой? – спросил Арлен.

Раген покачал головой, спешился, подошел к двери и резко постучал. Через мгновение на пороге показалась молодая женщина с длинными каштановыми волосами, заплетенными в тугую косу. Она была высокой и крепкой, как все милнцы. На ней было длинное платье с высоким воротом, тесное в груди. Арлен прикинул, хорошенькая ли она. Он решил, что нет, но женщина улыбнулась, и ее лицо преобразилось.

– Раген! – Она бросилась ему на шею. – Ты приехал! Слава Создателю!

– Женя, ну конечно приехал. Мы, вестники, своих не бросаем.

– Я не вестник, – возразила Женя.

– Ты вдова вестника, а это то же самое. Грег умер вестником, и в Недра правила гильдии!

Женя опечалилась, и Раген поспешно сменил тему, подошел к телеге и выгрузил оставшиеся товары.

– Я привез тебе добрый болотный рис, соль, мясо и рыбу.

Он принялся носить мешки в дом и ставить за порогом. Арлен бросился на помощь.

– И это. – Раген вытащил из-за пояса мешочек с золотом и серебром, которое выторговал у Хряка. Он добавил к нему небольшой мешочек от герцогского торговца.

Женя заглянула внутрь, и ее глаза широко распахнулись.

– Ах, Раген, это слишком много! Я не могу…

– Можешь, и нечего спорить, – оборвал ее Раген. – Это меньшее, чего ты заслуживаешь.

Глаза Жени наполнились слезами.

– Не знаю, как и благодарить. Мне было так страшно! На письмах для гильдии много не заработаешь, и без Грега… я боялась, что мне снова придется попрошайничать.

– Тише, тише. – Раген похлопал ее по плечу. – Мы с братьями этого не допустим. Обещаю взять тебя в дом, если дела пойдут плохо.

– Ах, Раген, ты серьезно?

– И еще кое-что, – сказал Раген. – Подарок от Руско Хряка.

Он протянул кольцо.

– Руско просил написать, что ты его получила.

Глаза Жени снова увлажнились при виде чудесного кольца.

– Грега любили. – Раген надел кольцо ей на палец. – Пусть оно напоминает о нем. Еды и денег твоей семье хватит надолго. Возможно, ты даже успеешь найти нового мужа и стать матерью. Но если дела пойдут плохо и ты задумаешься о продаже кольца – сначала загляни ко мне, поняла?

Женя кивнула, не поднимая глаз. Она гладила кольцо и плакала.

– Обещай мне, – приказал Раген.

– Обещаю, – выговорила Женя.

Раген кивнул и обнял ее в последний раз:

– Я буду за тобой присматривать.

Они оставили Женю в слезах. Арлен оглянулся на нее.

– Похоже, ты сбит с толку, – заметил Раген.

– Пожалуй.

– Семья Жени – нищие. Ее отец слепой, мать больна. Однако им повезло родить здоровую красивую дочь. Брак с Грегом поднял Женю и ее родителей на два класса. Грег взял их в дом, и хотя лучшие маршруты ему не доставались, на жизнь им хватало, и они были счастливы.

Вестник покачал головой.

– Но теперь ей надо платить ренту и кормить три рта. Она не может уходить далеко от дома, потому что ее родители совсем беспомощны.

– Хорошо, что ты помогаешь ей. – Арлену немного полегчало. – Она хорошенькая, когда улыбается.

– Арлен, всем не поможешь, но если взялся – помогай, сколько хватит сил.

Арлен кивнул.

Они поднялись по холму к величественному особняку. Просторный двор окружала шестифутовая стена с воротами. Трехэтажный дом сверкал десятками стеклянных окон и был больше чертога на Хмельном холме, а ведь в нем собирались все жители Тиббетс-Брука на пир в день летнего солнцестояния! Особняк и стена были расписаны разноцветными метками. Арлен решил, что в столь великолепном здании живет не иначе как герцог.

– У моей мамы был кубок из меченого стекла, крепкого, как сталь, – сказал мальчик, глядя на окна. К воротам поспешил худой мужчина. – Она хранила его в сундуке, но иногда доставала при гостях и показывала, как он блестит.

Они проехали мимо огорода, в котором никогда не резвились подземники. Несколько работников выкапывали овощи.

– Полностью стеклянные окна – редкость в Милне, – с гордостью сообщил Раген. – Я потратил кучу денег на метки, чтобы они не разбились.

– А, знаю этот трюк. Но стекла должен коснуться подземник, чтобы его закалить.

Раген хмыкнул и покачал головой:

– Выходит, пустил деньги на ветер.

Во дворе стояли здания поменьше – каменные хижины с дымящимися трубами. Люди ходили взад и вперед, словно по крошечной деревне. Грязные дети сновали под ногами, и женщины приглядывали за ними, не отрываясь от дел. Путники подъехали к конюшням, и конюх мигом забрал поводья Ночки. Слуга расшаркался перед Рагеном, словно перед сказочным королем.

– Я думал, мы сначала заглянем к тебе, – удивился Арлен.

Раген засмеялся:

– Арлен, это и есть мой дом! По-твоему, я зря рискую шкурой?

Арлен оглянулся на дом, выпучив глаза:

– Это все твое?

– Все мое, – подтвердил Раген. – Герцоги щедро награждают тех, кто бросает вызов подземникам.

– Но дом Грега был таким маленьким!

– Грег был хорошим человеком, но довольно посредственным вестником. Ездил в Тиббетс-Брук раз в год да мотался по местным деревушкам. Довольно, чтобы прокормить семью, но не больше. Женя получила столько денег только потому, что я заплатил за лишние товары, которые продал Хряку, из собственного кармана. Грег обычно одалживался у гильдии, а она своего не упустит.

Высокий мужчина с поклоном открыл дверь. Он выглядел невозмутимым и был одет в выцветшую голубую ливрею из крашеной шерсти. Его лицо и одежда были чистыми, не то что у слуг во дворе. При виде путников мальчуган немногим старше Арлена вскочил и дернул шнур колокольчика у подножия широкой мраморной лестницы. Раздался переливчатый звон.

– Удача вновь тебе не изменила, – через мгновение произнесла женщина.

У нее были темные волосы и колючие голубые глаза. На ней было изысканное синее платье, на запястьях и шее сверкали драгоценные камни. Она холодно улыбалась, глядя на путников с мраморного балкона над вестибюлем. Арлен в жизни не видел столь прекрасной и изящной женщины.

– Моя жена Элисса, – негромко пояснил Раген. – Повод возвращаться… и повод уезжать.

Это шутка? Женщина, похоже, была не рада их видеть.

– Рано или поздно подземники до тебя доберутся, – ступила на лестницу Элисса, – и я наконец смогу выйти замуж за своего молодого любовника.

– Не дождешься, – улыбнулся Раген, притянул жену к себе и поцеловал. Вестник повернулся к Арлену и пояснил: – Элиссе не терпится унаследовать мое богатство. Я остерегаюсь подземников, лишь бы насолить ей.

Элисса засмеялась, и Арлен расслабился.

– Кто это? – спросила она. – Подобрал сиротку, чтобы не трудиться над моим животом?

– Растопить твои ледяные нижние юбки, дорогая, – вот что действительно трудно, – парировал Раген. – Познакомься с Арленом из Тиббетс-Брука. Я встретил его на дороге.

– На дороге? – удивилась Элисса. – Он совсем ребенок!

– Я не ребенок! – возмутился Арлен и тут же понял, что сглупил. Раген покосился на него, и мальчик опустил глаза.

Элисса не подала виду, что услышала.

– Сними доспехи и прими ванну, – приказала она мужу. – От тебя несет потом и ржой. Я позабочусь о нашем госте.

Когда Раген вышел, Элисса кликнула слугу и велела накормить Арлена. Похоже, у Рагена больше слуг, чем жителей в Тиббетс-Бруке! Арлену подали нарезанную ветчину, добрую краюху хлеба, варенец и молоко. Элисса наблюдала, как мальчик ест, но Арлен не знал, что сказать, и смотрел в тарелку.

Он как раз доедал варенец, когда вошла служанка в платье того же голубого цвета, что куртки слуг, и поклонилась Эллисе.

– Мастер Раген ждет вас наверху, – произнесла она.

– Спасибо, мать, – ответила Элисса.

Ее лицо на мгновение омрачилось, и она рассеянно провела пальцами по животу. Затем она улыбнулась и посмотрела на Арлена.

– Отведи нашего гостя в ванную, – приказала она, – и держи под водой, пока не разберешь, какого цвета его кожа.

Хозяйка рассмеялась и выбежала из комнаты.

Арлен привык стоять в корыте и поливаться ледяной водой; глубокая каменная ванна привела его в трепет. Он смотрел, как служанка, Маргрит, выливает в холодную воду котелок кипятка. Женщина была высокой, как и все милнцы. У нее были добрые глаза; из-под чепчика выбивались пшеничные волосы с едва заметной проседью. Она отвернулась, чтобы Арлен мог раздеться и забраться в ванну. При виде швов на его спине женщина ахнула и бросилась их осматривать.

– Ай! – вскрикнул Арлен, когда служанка ущипнула верхний шов.

– Что ты как маленький, – упрекнула она, потирая большой и указательный палец и принюхиваясь.

Арлен кусал губы, пока служанка проверяла его швы.

– А ты везунчик, – наконец похвалила она. – Когда Раген сказал, что ты поранился, я думала, речь о царапинах, но…

Она прищелкнула языком.

– Разве мама не запретила тебе выходить на улицу по ночам?

Арлен попытался возразить, но хлюпнул носом. Он прикусил губу, чтобы не заплакать. Маргрит заметила и немедленно смягчила тон.

– Заживают неплохо. – Она взяла кусок мыла и принялась осторожно промывать раны. Арлен заскрипел зубами. – После ванны сделаем припарку и заново перевяжем.

Арлен кивнул.

– Ты мать Элиссы? – спросил он.

Женщина засмеялась:

– Создатель! С чего ты взял?

– Она назвала вас матерью.

– Потому что я мать, – гордо ответила Маргрит. – Два сына и три дочки; одна из них сама скоро станет матерью. – Она печально покачала головой. – Бедная Элисса: такое богатство – и до сих пор дочь, а ведь ей уже изрядно за тридцать! Прямо сердце разрывается.

– Разве стать матерью настолько важно? – спросил Арлен.

Женщина уставилась на него, как будто он спросил, важно ли дышать.

– Что может быть важнее материнства? Долг каждой женщины – рожать детей на благо города. Вот почему матерей лучше кормят и первыми пускают на утренний рынок. Вот почему все советники герцога – матери. Мужчины умеют ломать и строить, но политику и бумаги лучше оставить выпускницам Школы матерей. Да что там, именно матери выбирают нового герцога после смерти старого!

– Тогда почему Элисса не мать?

– Да уж не потому, что плохо старалась! Держу пари, она трудится прямо сейчас. Шесть недель в дороге любого распалят, а я сварила чай для плодовитости и оставила на прикроватном столике. Глядишь и поможет, хотя любой дурак знает, что лучше всего зачинать ребенка перед самым рассветом.

– Но почему они не завели ребенка? – Арлен знал, что дети как-то связаны с играми Ренны и Бени, но подробностями толком не интересовался.

– Создатель его знает! Может, бесплодна Элисса, а может, Раген. Жаль, если так. Настоящих мужчин у нас наперечет. Милну нужны его сыновья.

Маргрит вздохнула.

– Элиссе повезло, что он ее не бросил и не брюхатит молоденьких служанок. Они-то не прочь!

– Он мог бы оставить жену? – ужаснулся Арлен.

– А что тебя так удивляет? Мужчинам нужны наследники, и они готовы на все, чтобы ими обзавестись. Герцог Юкор женат в третий раз, но у него одни дочери!

Маргрит покачала головой.

– Но Раген не такой. Иногда они собачатся, как подземники, но он любит Элиссу больше жизни. Он никогда ее не покинет. А Элисса не бросит его, несмотря на все, от чего отказалась.

– Отказалась?

– Она была аристократкой, – пояснила Маргрит. – Ее мать – в Совете герцога. Элисса тоже служила бы герцогу, если бы вышла за аристократа и родила. Но она выбрала мужа ниже себя вопреки воле матери. С тех пор мать с ней не разговаривает. Теперь Элисса всего лишь купчиха, хоть и богатая. Без Школы матерей не видать ей городских постов и тем более не служить герцогу.

Арлен молчал, пока Маргрит ополаскивала его раны и собирала одежду с плиточного пола. Она прищелкнула языком, осмотрев прорехи и пятна.

– Я попробую заштопать, пока ты отмокаешь, – пообещала она и оставила его одного.

Арлен попытался разобраться во всем, что она наговорила, но очень многого не понял. Маргрит немного напомнила Арлену Кэтрин Хряк, дочку Руско. «Она выболтает все секреты на свете, надо только не перебивать», – говаривала Сильви.

Через некоторое время служанка вернулась с чистой, хотя и великоватой одеждой. Маргрит перевязала раны Арлена и помогла ему одеться, не слушая возражений. Мальчику пришлось закатать рукава и штанины, зато он впервые за несколько недель насладился чистотой.

Раген и Элисса разделили с гостем ранний ужин. Раген подстриг бороду, стянул волосы в хвост и надел тонкую белую рубашку, синий замшевый камзол и бриджи.

В честь возвращения Рагена зарезали поросенка, и вскоре стол ломился от свиных отбивных, ребрышек, тонких ломтиков бекона и сочных сосисок. Подали графины с холодным элем и чистой водой. Элисса нахмурилась, когда Раген жестом велел слуге налить Арлену эля, но промолчала. Хозяйка потягивала вино из неимоверно хрупкого бокала. Арлен опасался, что он лопнет в ее тонких пальцах. Хлеб был белоснежный, с хрустящей корочкой; на гарнир подали вареную репу и картофель, щедро приправленные маслом.

При виде еды у Арлена потекли слюнки, и он невольно вспомнил нищих на городских улицах. Впрочем, голод скоро одержал верх над чувством вины, и мальчик перепробовал все кушанья, подкладывая добавки снова и снова.

– Куда в тебя только лезет? – Элисса весело захлопала в ладоши, глядя, как Арлен расправляется с очередной тарелкой. – У тебя дыра в животе?

– Арлен, не обращай на нее внимания, – посоветовал Раген. – Женщины целыми днями хлопочут на кухне, но едят как птички, чтобы не показаться вульгарными. Зато мужчины умеют отдать должное еде!

– И правда. – Элисса закатила глаза. – Разве женщины способны оценить изысканные удовольствия?

Раген дернулся и пролил эль, и Арлен понял, что жена пнула его под столом. Мальчик решил, что Элисса ему нравится.

После ужина явился паж в сером табарде с герцогским гербом. Юноша напомнил Рагену о встрече с герцогом. Вестник вздохнул, но заверил, что незамедлительно явится.

– Арлен одет как нищий! – всполошилась Элисса. – К герцогу нельзя в таком виде!

– Ничего не поделаешь, милая, – ответил Раген. – До заката всего несколько часов. Портной не успеет.

Элисса не пожелала признать, что он прав. Она окинула мальчика долгим взглядом, щелкнула пальцами и вылетела из комнаты. Вскоре она вернулась с голубым дублетом и надраенными кожаными сапогами.

– Один из наших пажей твой ровесник.

Она помогла Арлену переодеться. Рукава были коротки, обувь жала, но госпожа Элисса выглядела довольной. Она провела гребешком по волосам мальчика и отступила.

– Неплохо, – улыбнулась она. – Арлен, веди себя прилично при герцоге.

Арлену было не по себе в одежде с чужого плеча, но он улыбнулся и кивнул.

* * *

Цитадель герцога оказалась меченой крепостью внутри меченой крепости Милна. Наружная стена из плотно пригнанного камня, густо покрытая метками, возвышалась на двадцать футов. Ее охраняли стражники, вооруженные копьями. Раген и Арлен въехали через ворота в просторный внутренний двор. Особняк Рагена казался жалкой лачугой по сравнению с дворцом посреди двора: четыре этажа, башни – вдвое выше. Каждый камень покрывали четкие безупречные метки. В окнах сверкало стекло.

Вооруженные стражники обходили двор дозором, пажи в цветах герцога сновали взад и вперед. Во дворе трудились не меньше ста человек: плотники, каменщики, кузнецы, мясники. Арлен приметил зернохранилища, и скот, и даже просторные сады, намного превосходившие сады Рагена. Наверное, если затворить ворота, герцог продержится в своей крепости целую вечность.

Шум и запахи двора исчезли, как только закрылись тяжелые двери дворца. В вестибюле лежала широкая ковровая дорожка, на холодных каменных стенах висели шпалеры. Не считая нескольких стражников, мужчин нигде не было видно. Десятки женщин мели полы широкими юбками. Одни вели подсчеты на грифельных досках, другие записывали результаты в толстых книгах. Несколько, одетые богаче других, разгуливали с надменным видом и надзирали за работой товарок.

– Герцог в зале для приемов, – сообщила одна. – Он давно вас ждет.

У зала для приемов вилась длинная очередь – в основном из женщин с писчими перьями и связками бумаг. В ней также стояло несколько хорошо одетых мужчин.

– Младшие просители, – пояснил Раген. – Надеются привлечь внимание герцога до вечернего звона, когда их выведут вон.

Младшие просители, по-видимому, остро сознавали, что солнце клонится к закату, и бесстыдно спорили, кто следующий. При виде Рагена разговоры затихли. Когда вестник прошел мимо очереди, просители на мгновение застыли и бросились вдогонку, словно оголодавшая свора. Они преследовали его до самых дверей, где были остановлены суровыми взглядами стражников. Раген и Арлен вошли в зал. Просители остались подслушивать у дверей.

Зал для приемов герцога Милна Юкора показался таким огромным, а Арлен – таким крохотным! Купол потолка раскинулся в вышине, величественные колонны вокруг трона Юкора были увенчаны фонарями. На мраморе колонн виднелись резные метки.

– Старшие просители, – тихо произнес Раген, указывая на мужчин и женщин в зале. – Любят сбиваться в стаи.

Он кивнул на большую группу мужчин возле двери.

– Крупные торговцы. Сыплют золотом, чтобы слоняться по дворцу и вынюхивать новости. Предел мечтаний – выдать дочь за аристократа.

Раген кивнул на группу пожилых женщин перед купцами.

– Совет матерей. Ждут, когда Юкор выслушает их ежедневные отчеты.

Ближе к трону со спокойным достоинством стояли мужчины в простых коричневых балахонах и сандалиях. Некоторые перешептывались, другие записывали каждое их слово.

– Без праведников при дворе не обойтись, – заметил Раген.

Наконец он указал на роскошно одетых придворных, вившихся вокруг герцога. Бесчисленные слуги подавали им на подносах еду и питье.

– Вельможи, – пояснил Раген. – Племянники и кузены герцога, седьмая вода на киселе. Каждый гнет свою линию и мечтает, чтобы Юкор умер, не оставив наследника. Герцог их ненавидит.

– Почему же он их не прогонит? – спросил Арлен.

– Потому что они вельможи, – ответил Раген, как будто это все объясняло.

Высокая женщина шагнула им навстречу на полпути к трону герцога. Ее волосы были убраны под платок. Вечно недовольное лицо избороздили такие глубокие морщины, что казалось, будто у нее на щеках вырезаны метки. Двигалась она величаво, выгнув спину, но складка кожи под подбородком гуляла сама по себе и портила впечатление. Женщина чем-то напоминала Селию; она явно привыкла приказывать и требовала неукоснительного повиновения. Она посмотрела на Арлена сверху вниз, повела носом, как будто учуяла запах навоза, и резко взглянула на Рагена.

– Джоун, ключница Юкора, – пробормотал Раген, пока женщина находилась еще далеко. – Мать, вельможа и подземниково отродье. Делай как я, не то придется ждать на конюшне, пока я разговариваю с герцогом.

– Вестник, оставь пажа в зале, – велела Джоун, преградив им дорогу.

– Он не паж. – Раген даже не сбавил ходу. Арлен поспешил за ним, и ключнице пришлось не слишком грациозно убраться с пути.

– Раген, у его светлости нет времени на уличных босяков! – прошипела она, торопливо шагая за вестником. – Кто это?

Раген остановился, и Арлен тоже замер. Вестник обернулся, подался вперед и сверкнул глазами. Мать Джоун была высокой, но Раген был еще выше и втрое тяжелее. Его фигура источала угрозу, и ключница невольно отпрянула.

– Тот, кого я счел нужным привести, – процедил он сквозь зубы и сунул женщине сумку с письмами. Ключница машинально взяла ее. В тот же миг ее окружили купцы, Совет матерей и служки.

Вельможи обратили внимание на толчею. Внезапно половина их свиты сорвалась с места, повинуясь словам или жестам, и Арлен понял, что это всего лишь богато одетые слуги. Вельможи делали вид, будто ничего не происходит, но их слуги толкались локтями и рвались к сумке не хуже других.

Джоун передала письма своей служанке и поспешила к трону, чтобы объявить о прибытии Рагена, хотя в этом не было нужды. Появление вестника вызвало такой переполох, что трудно было его не заметить. Юкор не сводил с него глаз.

Герцог был грузным мужчиной лет шестидесяти, с черными с проседью волосами и пышной бородой. На нем была зеленая туника с роскошным золотым шитьем, заляпанная жирными пятнами, и подбитый мехом плащ. На пальцах сверкали кольца, на лбу – золотой венец.

– Ты наконец соблаговолил почтить нас своим присутствием! – возвестил герцог, обращаясь скорее к собравшимся, чем к Рагену. Вельможи немедленно закивали и зашептались; несколько человек отвлеклись от потасовки за письма и навострили уши. – Неужели мое дело было недостаточно срочным?

Раген подошел к возвышению, не сводя с герцога пристального взгляда.

– Сорок пять дней пути до Энджирса и обратно через Тиббетс-Брук! – громко объявил он. – Тридцать семь ночей под открытым небом! Подземники рвались в мой круг!

Раген не сводил глаз с герцога, но Арлен понимал, что он обращался и к зрителям. Большинство собравшихся побледнели и задрожали при упоминании о подземниках.

– Ваша светлость, я шесть недель не был дома. – Раген заговорил вполовину тише, но его голос все равно разносился по залу. – Неужели я не заслужил ванну и ужин с женой?

Герцог помедлил, обвел взглядом двор и гулко расхохотался:

– Разумеется, заслужил! Оскорбленный герцог – это полбеды, оскорбленная жена намного страшнее!

Придворные с облегчением расхохотались.

– Я желаю говорить со своим вестником наедине! – объявил герцог, когда смех утих.

Собравшиеся заворчали, изнывая без новостей, но Джоун знаком велела служанке прихватить письма, после чего большая часть двора устремилась за ней. Вельможи на мгновение задержались, но Джоун хлопнула в ладоши. Придворные подскочили и поспешили с достоинством удалиться.

– Стой здесь, – пробормотал Раген Арлену, остановившись на почтительном расстоянии от трона.

По знаку Джоун стражники закрыли тяжелые двери изнутри. В отличие от стражников у ворот они выглядели бдительными и опытными. Джоун встала рядом со своим господином.

– Не смей мне прекословить на людях! – прорычал Юкор, когда все ушли.

Вестник слегка поклонился в знак согласия, но даже Арлен ему не поверил. Мальчика охватил благоговейный трепет. Раген никого-никого не боится!

– Ваша светлость, новости из Брука… – начал Раген.

– Брука? – вспыхнул Юкор. – Какое мне дело до Брука? Что ответил Райнбек?

– Без соли им пришлось зимой туго, – продолжил Раген как ни в чем не бывало. – А тут еще нападение…

– Ночь, Раген! – рявкнул Юкор. – От ответа Райнбека зависит будущее Милна, а ты талдычишь о метрических книгах и сборе урожая в жалком захолустье!

Арлен судорожно глотнул и спрятался за Рагеном. Вестник ободряюще сжал его руку.

Юкор не унимался.

– Что, в Тиббетс-Бруке нашли золото?

– Нет, милорд, но…

– В Солнечном Выгоне открыли угольную шахту? – перебил Юкор.

– Нет, милорд.

– Нашли утраченные боевые метки?

Раген покачал головой:

– Разумеется, нет…

– Ты хотя бы привез достаточно риса, чтобы мне не пришлось платить за твои услуги из собственного кармана?

– Нет.

Раген нахмурился.

– Прекрасно. – Юкор потер руки, словно смахивая пыль. – В таком случае о Тиббетс-Бруке можно забыть еще на полтора года.

– Полтора года – слишком много, – осмелился настаивать Раген. – Людям нужно…

– Так поезжай бесплатно, это я могу себе позволить.

Раген не ответил, и Юкор самодовольно усмехнулся.

– Что слышно из Энджирса?

– Я привез письмо от герцога Райнбека. – Раген вздохнул и достал из камзола тонкий свиток, запечатанный воском, но герцог нетерпеливо отмахнулся:

– Перескажи! Да или нет?

Раген сощурился:

– Нет, милорд. Его ответ – нет. Последние два груза пропали, а с ними и почти все люди. Герцог Райнбек не может отправить новый. Его лесорубы и так выбиваются из сил, а лес ему нужен больше, чем соль.

Герцог побагровел, и Арлену показалось, что он вот-вот взорвется.

– Черт возьми, Раген! – Он с грохотом ударил кулаком. – Мне нужно это дерево!

– Его светлость решил, что ему оно нужнее для возрождения Ривербриджа на южной стороне Рубежной реки, – спокойно ответил Раген.

Герцог Юкор зашипел, глаза его кровожадно заблестели.

– Это дело рук первого министра Райнбека, – подсказала Джоун. – Джансон много лет пытается откусить от платы за проезд по мосту.

– Действительно, зачем довольствоваться малой долей, когда можно получить все? Как по-твоему, вестник, что я на это отвечу?

Раген пожал плечами:

– Гадать – не дело вестника. И что вы ответите?

– Что огонь не вода, охватит – не выплывешь, – рявкнул Юкор. – Раген, ты и сам прекрасно знаешь, как важно для Милна дерево. Запасы угля истощаются, а без топлива грош цена нашим рудникам, и полгорода вымерзнет! Я лично подожгу его новый Ривербридж, прежде чем до этого дойдет!

Раген поклонился, признавая его правоту:

– Герцогу Райнбеку это известно, и он поручил мне выдвинуть встречное предложение.

– Какое же? – поднял бровь Юкор.

– Построить Ривербридж за наш счет и отдать им половину сборов, – предположила Джоун, прежде чем Раген успел открыть рот. Ключница покосилась на вестника. – На энджирском берегу.

Раген кивнул.

– Ночь! – выругался Юкор. – Раген, ты на чьей стороне?

– Я вестник, – гордо ответил Раген. – Я не принимаю ничью сторону, я лишь передаю, что мне сказано.

Герцог Юкор вскочил:

– Тогда какого демона я тебе плачу?

Раген склонил голову набок.

– Вы предпочли бы ездить лично, ваша светлость? – кротко спросил он.

Герцог побледнел и не ответил. В простом замечании Рагена крылась великая сила. Арлен еще больше укрепился в решении стать вестником – хотя куда уж больше!

Герцог наконец кивнул, смирившись.

– Я подумаю, – произнес он. – Время позднее. Можешь идти.

– Это не все, милорд. – Раген вывел Арлена вперед, но Джоун велела стражникам открыть двери, и старшие просители заполнили зал. Герцог уже отвернулся от вестника.

Раген перехватил Джоун, когда она отошла от Юкора.

– Мать, – начал он, – насчет мальчика…

– Вестник, у меня много дел, – фыркнула Джоун. – Может, ты «сочтешь нужным» привести его в другой раз, когда я буду посвободнее?

Она направилась прочь, задрав нос.

К ним подошел похожий на медведя одноглазый купец. Нарост в его пустой глазнице был испещрен шрамами. На груди купца красовался символ – всадник с копьем и сумкой.

– Раген, рад видеть тебя живым и невредимым! Зайдешь утром в гильдию с отчетом?

– Цеховой мастер Малькум! – поклонился Раген. – И я рад тебя видеть. Я встретил этого мальчика, Арлена, на дороге…

– Между городами? – удивился цеховой мастер. – Какая неосторожность!

– В нескольких днях пути от ближайшего города, – уточнил Раген. – Мальчуган рисует метки лучше многих вестников.

Малькум выгнул бровь.

– Он хочет стать вестником, – настоял Раген.

– Большей чести нельзя и желать, – заметил Малькум.

– У него в Милне никого нет. Я подумал, может, гильдия возьмет его в подмастерья?..

– Раген, Раген! Ты прекрасно знаешь, что мы берем в подмастерья только учтенных метчиков. Обратись к цеховому мастеру Винсину.

– Мальчик уже умеет рисовать метки, – заспорил Раген, хотя и более почтительно, чем с герцогом Юкором. Цеховой мастер Малькум был еще крупнее Рагена, и вряд ли его испугали бы разговоры о ночевках на свежем воздухе.

– В таком случае гильдия метчиков охотно зарегистрирует его.

Малькум отвернулся.

– Будь здоров до утра! – бросил он через плечо.

Раген огляделся и приметил еще одного купца.

– Пошевеливайся, Арлен, – прорычал он и ринулся через зал. – Цеховой мастер Винсин!

Купец поднял взгляд и отошел от товарищей, чтобы поприветствовать Рагена. Он поклонился вестнику, но с уважением, а не почтением. У Винсина была сальная черная козлиная бородка и зачесанные назад волосы. На пухлых пальцах сверкали кольца, на груди красовалась краеугольная метка – опора всех меток в сети.

– Чем могу помочь? – осведомился цеховой мастер.

– Этот мальчик – Арлен, из Тиббетс-Брука. – Раген указал на Арлена. – Осиротел при нападении подземников, родных в Милне нет, мечтает стать вестником.

– Очень мило, Раген, но при чем здесь я? – Винсин едва глянул на Арлена.

– Малькум возьмет только зарегистрированного метчика.

– Вот незадача, – заметил Винсин.

– Мальчик уже умеет рисовать. Не мог бы ты…

Винсин покачал головой:

– Прости, Раген, но я никогда не поверю, что деревенский неуч на что-то способен.

– Он отсек лапу скальному демону! – возразил Раген.

Винсин засмеялся:

– Предъяви лапу или оставь свои сказки жонглерам!

– Так ты возьмешь его в подмастерья?

– А он сможет заплатить? – поинтересовался Винсин.

– Он сирота, я подобрал его на дороге!

– Спрошу метчиков, может, кто-нибудь возьмет его в слуги, – снизошел цеховой мастер.

Раген нахмурился:

– И на том спасибо. – Он вывел Арлена из зала.

Они поспешили обратно в дом Рагена – солнце быстро садилось. Арлен наблюдал, как улицы Милна пустеют, а люди старательно проверяют метки и задвигают засовы. Несмотря на мощеные улицы и толстые меченые стены, все запирались по ночам.

– Поверить не могу, что ты перечил герцогу, – заметил Арлен по дороге.

Раген рассмеялся:

– Арлен, это первое правило вестника. Бери деньги у купцов и вельмож, но не давай им воли, не то они тебя растопчут. Веди себя с ними как король и никогда не забывай, кто из вас рискует собственной шкурой.

– С Юкором это сработало, – согласился Арлен.

Раген нахмурился и сплюнул:

– Эгоистичная свинья! Его волнуют только собственные карманы.

– Ничего, – сказал Арлен. – Брук обошелся без соли прошлой осенью. Люди справятся.

– Возможно, – признал Раген, – но это несправедливо. А взять тебя! Хороший герцог спросил бы, почему я привел в зал мальчишку. Хороший герцог назначил бы тебя придворным метчиком, чтобы тебе не пришлось попрошайничать на улицах. И Малькум ничуть не лучше! Нет бы испытать твои силы! А Винсин? За деньги жадный ублюдок взял бы тебя в подмастерья еще до заката! Слуга, ха!