Текст книги "Старый, но крепкий 4 (СИ)"

Автор книги: Макс Крынов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Глава 8

Коридор сужался, свод становился ниже. Аккуратно подогнанные каменные блоки кое-где украшала резьба, которая вскоре сменилась целыми панно, высеченными в камне.

Барельефы тянулись вдоль стен – в прошлом это место, похоже, было не просто подземельем.

– Смотри, – тихо сказал Жулай, останавливаясь у ближайшего барельефа и поднимая факел.

Я вгляделся в выцветшие от времени фигуры.

На барельефе был изображён человек, восседающий на широком троне. Судя по очертаниям, он был высок и статен. Вокруг толпились склонённые фигуры. Особое внимание привлекали те, кто стоял ближе всех – люди в простых одеждах. Их лица и позы высечены с такой тщательностью, что казалось, они молят о пощаде. Чуть дальше, на втором ряду, тоже стояли на коленях фигуры, но значительно крупнее. Они были закованы в тяжёлые доспехи, с непропорционально большими руками, ногами и плечами.

– Великаны? – задумчиво произнёс я, приглядываясь. – Но почему они склонились? В легендах гиганты – это боги, а боги не кланяются людям…

– Вообще-то я слышал про одного человека, которому кланялись, – встрял Жулай.

– В самом деле?

– Ну у нас просто рассказы ходили про императора Апелиуса. Про того, кто пришел к нам с небес и основал империю. Уже после его ухода весь мир как обезумел. И духовных зверей до его ухода, если верить сказкам, столько не было.

Я хмыкнул, рассматривая стену.

В старинных текстах любого достаточно сильного культиватора, сумевшего бросить вызов «небесам», уже считали божеством. Некоторые объявляли себя владыками сразу нескольких рас. Если барельеф говорит правду, то этот правитель подчинил не только людей, но и богов.

Мы двинулись дальше. Свет факелов осветил следующую панель.

Теперь владыку изображали стоя. В его руках… куб? Развернутый свиток? Перед ним – группа людей в широких балахонах, поднявших руки в защитном жесте. Из куба вырывались молнии, поражая несчастных.

– Похоже на сцену подавления мятежа, – сказал я, проведя пальцем по высеченной фигуре. – Владыка расправляется с теми, кто осмелился ему противиться.

– Значит, это целый цикл, – задумчиво произнёс Жулай. – Покорение людей, богов, теперь подавление сопротивления.

Я провёл рукой по высеченному жезлу.

– Но что он держит?

– Может быть, источник его силы, – предположил Жулай. – Похоже на прямоугольник.

Глиняная табличка? А владыка – Апелиус, или тот, кто завладел его силой… Хм…

– Кто знает. Может, он и вправду покорил целые народы. А может, это просто миф, высеченный по чьему-то приказу, чтобы запугать и внушить почтение.

Мы пошли дальше, но вскоре споткнулись о камни и обломки частично обвалившегося свода. Барельефы оказались сильно повреждены. От фигур остались лишь отдельные фрагменты – куски рук, ног. Общий смысл сцены был потерян.

– Чёрт… – выругался Жулай, поднимая факел. – Тут уже ничего не разобрать. Интересно, чем всё закончилось?

– Не знаю. Идём дальше.

Парень кивнул и неловким движением перехватил рукоять ножа.

Мы осторожно продвигались сквозь завалы, стараясь не оступиться. Гулкое эхо шагов отзывалось в полутёмном коридоре, где стены, казалось, дышали древностью. Барельефы сменялись всё более разрушенными, но вскоре мы наткнулись на панель, которая сохранилась лучше остальных.

Здесь владыка вновь сидел на троне, но теперь его окружали фигуры, отличные от прежних. Они выглядели иначе – вытянутые головы, длинные руки, одежда с узорами, напоминающими неизвестные письмена. Одни стояли в благоговейных позах, другие, напротив, корчились в мучениях. Среди них выделялись три фигуры в массивных головных уборах, их руки были подняты в знак подчинения.

– Это уже не боги и не люди… – пробормотал Жулай. – Нарисованы специально, чтобы отличаться от людей. Кто они?

Я провёл пальцами по выгравированным знакам. Их рельеф был так тонко вырезан, что даже спустя столетия ощущалась их глубина.

– Эти символы мне незнакомы… Может, жрецы?

Может, люди иного мира?

Я пригляделся к странным очертаниям, но они не напоминали ни один из известных мне алфавитов.

Мы молча разглядывали барельеф, пока не заметили ещё одну деталь. У ног владыки лежала груда тел. Их лица были искажены в агонии, а тела словно сгорали, превращаясь в камень. Это не было просто сценой битвы – это выглядело как поглощение, уничтожение сущности. Будто владыка забирал их силу.

– Ничего не понятно, но очень интересно, – добавил Жулай.

Я только хмыкнул и крепче сжал древко глефы.

Мы двигались по коридору, залитому дрожащим жёлтым светом факелов. Над головой что-то глухо шумело – словно далёкий водопад скрывался где-то в толще камня.

Поначалу редкие капли воды впереди падали еле слышимо, но вскоре звук усилился, превратившись в мерное эхо: «кап-кап-кап». По спине пробежали мурашки.

– Слышишь? – спросил Жулай.

– Ага. Кажется, впереди ещё вода.

Жулай криво улыбнулся – мои слова его не обрадовали.

Коридор сужался. Пройдя ещё несколько шагов, мы наткнулись на тупик. Вернее, сначала казалось, что это тупик: каменная стена обрывалась крутой лестницей вниз. Вся нижняя часть лестницы скрывалась под водой. Оттуда и доносилось эхо капель. Факел осветил несколько ступеней, прежде чем свет поглотила мутная глубина.

– Отлично, – проворчал я, не скрывая разочарования. – Кажется, пора разворачиваться.

– Срезал пару пуговиц и решил завершить наше соревнование своей лёгкой победой? – усмехнулся Жулай.

– А что? Меня устраивает. Да и не хочется проверять глубину на себе.

Замораживать это миниозеро бессмысленно.

– А если… – Жулай замешкался, подбирая слова. – Теневая печать? Или как она у тебя называется? Может, попробуешь просканировать, что там за лестницей?

Я посмотрел на него скептически:

– Я ставлю печати только в тех местах, которые в данный момент могу видеть. А увидеть я могу только то, что затоплено. Я не собираюсь ставить печати посреди воды.

– Гадство… И что нам делать? Твою победу такую лёгкую и нелепую я не признаю.

– А ты думаешь, мне это надо?

Жулай молчал и смотрел на меня выжидающе и требовательно.

– Мы не можем просто уйти! А вдруг там несметные богатства? Древние артефакты, о которых говорили барельефы?

Я мрачно усмехнулся.

– И ты действительно веришь в несметные богатства? Мне кажется, в таких местах ничего хорошего не водится. И вообще, я думал, ты ради соревнования сюда полез.

– Одно другому не мешает, – парировал Жулай, скрестив руки на груди. – Если ты туда не полезешь, полезу я!

– Ладно. Вперед. Будь готов встретить подводных тварей один.

Жулай молча вытянул руку и в его ладони из сгустков тьмы появился средней длины меч. Он колебался и просуществовал секунду, прежде чем Жулай его развеял, но всё же казался опасным. Да и был опасным, если вспомнить описание техники.

– Да нет там никаких тварей, – не слишком уверенно сказал парень. Было видно, что ему страшновато, но коктейль из глупости и уверенности в себе был сильнее. – На, подержи факел. Думаешь, я тебе проиграю? Не-ет…

И принялся раздеваться. Потом, ежась от холода, подошёл к самому краю воды, наступил на ступеньку, на вторую и пошел все ниже и ниже.

Когда он зашел по грудь, я заметил, как глубоко под водой что-то колыхнулось.

– Назад! – крикнул я.

Но всё произошло в одно мгновение. Жулай попытался отскочить, но нечто в глубине было быстрее. Жулая утянуло под воду. Парень вынырнул, барахтался в воде, а из-за его плеча выглядывало белесое лицо утопленника. Раздутое тело мертвеца было покрыто слизью, а длинные скользкие пальцы вцепились в плечи парня, не давая ему вырваться. Утопленник тащил его вниз, хотя продуманнее было бы прежде уволочь дальше по затопленному коридору.

Я бросился в воду по колено, окутал ладонь льдом, взялся за лезвие глефы и протянул древко Жулаю.

– Хватайся! – закричал я.

Лицо Жулая посерело. Он взглянул на меня – в этом взгляде смешались страх, отчаяние и упрямая гордость.

– Я сам… – просипел он, пытаясь перехватиться второй рукой. – Какой смысл в соревновании, если я постоянно принимаю твою помощь? А-а⁈ Не смей помогать!

Его голос дрожал.

– Ты сдохнешь, дебила кусок! – заорал я.

Но этот идиот продолжал брыкаться и не замечал древко. Он сплел из тьмы клинок, ткнул им за спину, но тот оказался слишком слабым и рассыпался при первом же ударе.

– Ты не понимаешь! – громко воскликнул он. Голос эхом прокатился по залу. – Я вырос на улицах и всегда выгрызал себе дорогу к вершине! Я привык находиться наверху, а не собирать объедки! Я должен доказать, что и среди практиков мне нет равных!

Жулай снова окунулся под воду с головой, но прежде, чем я бросился за ним, вынырнул:

– Признайся, что тебе помогают твои друзья и родственники! – заорал он, срывая голос. На его месте любой человек думал бы о своем спасении, но этот идиот упорствовал.

– Я тебе ещё раз говорю, хватайся за древко!

Он дёрнулся, пытаясь подтянуться, но силы оставляли его. Он глубоко вздохнул, наконец потянулся к глефе:

– Никто не может обладать такой силой и так быстро прогрессировать! Никто! Я всегда был первым, но ты даже понятия не имеешь, как много усилий для этого требуется!

Жулай всхлипнул, крепко ухватился за древко.

Пальцы соскользнули.

Я успел увидеть искажённое ужасом лицо, прежде чем его снова утащили вниз.

– Сука…

Я прыгнул вперед, нырнул, вслепую нащупывая Жулая. Наткнулся ладонью на теплое запястье (или щиколотку, тут не угадать), а потом и в мои ноги и руки вцепились холодные пальцы. Мертвецов тут было несколько.

Черт.

Попытался вынырнуть, но меня тянули на дно.

В голове возникла идея, рискованная, нарушающая на этот раз заветы наставника Валеона, но жить хотелось куда сильнее.

Я потянулся к печати, не выпуская руки Жулая.

Было сложно. Я словно вагон за собой тянул. Тянул всего лишь секунду, но за эту секунду я устал так, что готов был сдохнуть.

Я осел на присыпанную опавшими листьями землю, а потом – завалился на спину, тяжело дыша. Ощущения были такими, будто я ничего сегодня не ел, но при этом только что пробежал тридцатикилометровый марафон. Мне нужно было отдышаться и прийти в себя. За один раз ушло неимоверное количество ци, опустошив практически весь мой запас и даже немного отчерпнув физической силы.

Жулая тем временем рвало.

– Я бы и сам выбрался, – буркнул он между рвотными позывами.

– Разумеется, – ответил я устало, обрывая его поток самооправданий. – Завтра после занятий… зайди ко мне в комнату. Я дам тебе рисунки трав и объясню по карте. Где их искать и сколько собирать. Дам короб, шкатулки.

Вместо отвлеченной темы хотелось орать на парня и бить его ногами, но сил на такое у меня не было. Я даже встать не мог и говорил с трудом.

– Я все равно это так не оставлю! – пробормотал он угрюмо. – Ты у наставников в любимчиках. Они остальных даже не замечают!

– Зачем ты соревнуешься со мной? – продолжил я со спокойствием маньяка. – Есть люди куда более умелые, на которых можно равняться.

– Потому что ты всегда впереди! – выпалил он наконец. – Ты делаешь всё так легко… будто тебе всё достается просто так!

Я тоскливо выругался.

– Я был не против объяснить тебе нюансы управления Ци или помочь в тренировках. Но ты же никогда не спрашивал, не подходил и не просил помощи. Ты просто нянчишь свои выдуманные обиды вместо того, чтобы работать над собой.

Жулай молчал несколько секунд, потом отвернулся и буркнул:

– Спасибо, что спас. Но нравоучения твои мне не нужны.

* * *

Жулаю пришлось лезть в подземелье за своей одеждой и моей глефой.

После возвращения в секту я чувствовал себя выжатым. В доме учеников мы с Жулаем разошлись по комнатам, я успел помыться и переодеться. Сильно клонило в сон. Я собирался поужинать и прилечь, но внезапно в дверь постучали.

Я ожидал знакомое лиц и лениво приоткрыл дверь, но в коридоре стоял слуга. Молодой паренёк бодро проговорил:

– Китт Бронсон, вас ожидают снаружи.

Я вопросительно уставился на него, но слуга лишь кивнул и ушёл дальше по коридору в сторону столовой.

Идти или нет? С одной стороны, сейчас больше всего хочется есть и спать. С другой – вдруг это Линь, решивший узнать, как у нас прошли дела?

Я нехотя вышел во двор и почти сразу же меня окликнули:

– Эй, парень! Бронсон!

Голос хрипловатый, спокойный, почти дружелюбный.

Я обернулся. У фонаря, опираясь на него одной рукой, стоял Ян Стап. Его взгляд был цепким, хищным.

– Ты ведь не против поговорить? – Он приподнял бровь.

Я невольно напрягся. В прошлый раз этот старик вынудил меня на рискованный шаг, и теперь я не ждал от него ничего хорошего.

– Надеюсь, без угроз и давления? – с усмешкой ответил я. – Я уже доложил в секретариат о своём… массажном кабинете, так что с этой стороны у меня все в порядке. Но не хотелось бы новых сюрпризов.

Старик усмехнулся.

– На этот раз всё проще, – сказал он. – Просто хочу кое-что обсудить. Например, Арлена и его артефакты.

Я нахмурился.

– Что не так? – спросил я не особо дружелюбно.

– Это я уговорил его поставить их на кон, – Ян Стап говорил ровно, как будто речь шла о пустяке. – Иначе ты бы их не получил.

Я удивлённо поднял брови.

– Эм… Спасибо? – пробормотал я, не зная, как реагировать.

– Пожалуйста, – кивнул старик с таким видом, будто оказал мне величайшее одолжение. – Я видел твой бой. Ты неплох.

– Большое спасибо, – сухо ответил я, всё ещё пытаясь понять, к чему он клонит.

– Как ты смотришь на то, чтобы примкнуть к «Серым воронам»? – спросил он прямо.

Вот оно что. Довольно ожидаемо.

Вороны – одна из самых влиятельных группировок в секте. У них есть доступ к редким ресурсам, информации, артефактам. Казалось бы, отличная возможность. Но…

Банды – это не моё. В секте наставники не требуют беспрекословного подчинения, не бьют палками за лишний вопрос. Они даже поощряют споры, если в них есть смысл. Подозреваю, что у ворон никакими свободами не пахнет.

К тому же, Ян Стап наверняка поимеет с меня гораздо больше выгоды, чем я с его банды. Он слишком опытный человек, чтобы упускать возможности.

Я вздохнул и покачал головой:

– Пожалуй, откажусь. Но за предложение спасибо.

Ян Стап прищурился, будто оценивая меня заново.

– Ты уверен? – спросил он мягко.

– Уверен.

– Что ж… Твоё право, – спокойно сказал он. – Но двери всегда открыты. Сегодня ты отказался, а завтра можешь передумать.

– Учту, – ответил я нейтрально. – Надеюсь, никто заставлять меня передумывать не будет.

Про договор я сейчас не упоминал – если такому практику что-то захочется, его и законы держать не будут, не то что какая-то бумажка.

Мы обменялись взглядами. Ян выглядел совершенно невозмутимым, даже довольным. Как будто само озвучивание предложения уже приносило ему выгоду.

– Тогда до встречи, парень, – бросил он напоследок и развернулся, уходя прочь.

Когда он скрылся за углом, я невольно выдохнул. Разговор прошёл спокойнее, чем я ожидал. Но ощущение, что старик что-то задумал, никуда не делось.

Однако передышка длилась недолго. Я не успел сделать и пары шагов в сторону столовой и долгожданного ужина, как за спиной раздался настойчивый тихий голос:

– Подожди. Китт!

Я обернулся. Фаэлина. Она выглядела напряженной, губы сжаты в тонкую линию.

– Пойдем, поговорим, – кивнула она в сторону уединённого уголка двора.

Я с тоской посмотрел на двери столовой и вздохнул.

– Ну пошли…

Отказать было бы странно, да и в её тоне звучало что-то, заставлявшее насторожиться. Мы отошли в сторону, подальше от чужих ушей. Фаэлина огляделась, убедилась, что нас никто не слышит, и заговорила:

– Этот старик опасен! – выпалила она резко. – У него планы на тебя, на секту. На всё! У него планы даже на планы! Его невозможно переиграть!

– Я это уже понял, – нахмурился я. – Но почему ты вдруг решила меня предупредить?

– Потому что он замешан в твоей дуэли с Арленом. – Её взгляд впился в меня, словно она пыталась вытянуть ответ силой.

Я хмыкнул и вскинул брови.

– Да. Он сказал, что уговорил Арлена поставить артефакты на кон.

Фаэлина кивнула, будто это подтверждало её худшие опасения.

– Хочешь знать, откуда я это знаю? – продолжила она. – Перед дуэлью кто-то анонимно сделал максимальную ставку – десять золотых на твою победу. Причём в последний момент, когда коэффициент был самым выгодным. В итоге получил не меньше семидесяти!

Я удивлённо приподнял брови.

– Ничего себе…

Старик и вправду был продуманным. Он и документы в секретариате подготовил заранее, и сразу понял, что я выберу копьё, потому что сам до этого выбрал копейщика.

– Вот-вот! Я уже несколько дней смотрю на это всё со стороны, и мне не нравится, как вокруг тебя сгущаются проблемы. Он что-то планирует! Ты умен, варишь зелья под присмотром Сталевара, знаешь массаж. Теперь он видел тебя в бою. Ему нужен ты, нужен любой ценой. Уверена, он придумает ситуацию, подстроит всё так, чтобы ты сам пришёл к нему проситься в его банду. Это в его стиле.

Я нахмурился. Слишком многое совпадало. Фаэлина продолжала меня убеждать, хотя надобности в этом не было:

– Он найдёт, что тебе интересно, опутает обязательствами, договорами, клятвами. Ты и не заметишь, как окажешься связан по рукам и ногам.

Её голос звучал почти тревожно. Ян Стап действительно выглядел человеком, способным провернуть нечто подобное.

– Ты думаешь… – начал я, но она перебила:

– Я знаю. Он уже начал свою игру.

Я молчал. Ян и правда действовал слишком продуманно. Будто заранее знал, как всё сложится.

– Спасибо за предупреждение, – сказал я наконец.

Фаэлина смерила меня долгим взглядом.

– Просто будь осторожен, – её голос стал мягче. – И помни: с такими, как Ян Стап, нельзя играть честно.

Она развернулась и быстро ушла, оставив меня наедине с мыслями.

Пока меня не заботил этот хищный старик. Все, что меня сейчас заботило – еда и сон.

Но толика беспокойства во мне поселилась. Проблема только в том, что я сейчас и сделать ничего не смогу. Старик доброжелателен и вежлив, не угрожает чем-то конкретным, и я не знаю, откуда будет нанесен удар. И будет ли.

– Пойду поем, – пробормотал я и отправился в столовую. Эту угрозу точно не решить загодя, разве что убив хитрого дедушку. Будут проблемы – буду решать.

Глава 9

Когда я вошел в оружейную мастерскую, меня окутал тяжелый запах металла, смешанный с резким ароматом масел.

Воркан, мастер оружейник, угрюмый и молчаливый, даже не поднял головы. Только когда я подошел ближе, он хмуро взглянул на меня и буркнул:

– Все принес?

– Принес, – спокойно ответил я. Тон меня не смутил – он со всеми так «приветлив», да и мне не любезностями с ним обмениваться нужно, а чтобы он мой трофей с Арлена на меня перепривязал. Трофей, хоть уже не рвался к прежнему владельцу, но и мне подчиняться не спешил.

Я положил на стол длинное копье, замотанное в плотное полотно: даже через ткань оружие испускало красное пульсирующее свечение. Если защитный кулон я начал носить сразу, то копье нужно было сперва переподчинить.

Следом выложил из рюкзака небольшой кожаный мешочек с толченым речным жемчугом. Затем – насыщенные духовной энергией чернила из лавки Додонева (десять серебра за малюсенький бутылек!) и еще пару вещей, купленных там же.

Мастер молча кивнул, лишь мельком взглянув на них. С момента, как на стол перед ним легло трофейное оружие, все внимание оружейника было сосредоточено на нем.

Воркан протянул руку, но, едва прикоснувшись, отдернул – рукоять испустила волну жара, да такую, что задымилась тряпка.

– Какой-же здесь хороший накопитель… – пробормотал он, недовольно поморщившись. – Я думал, он выдохся, пока у тебя лежал. Ладно… тащи его за мной. И без тряпки давай, не надо мне здесь дыма.

Холодная энергия окутала ладонь, наросла вокруг кисти толстым слоем льда.

Я осторожно взял копье. Оно по-прежнему сопротивлялось – полыхнуло жаром, который пробивался даже сквозь лед, обжигал предплечье – пришлось наращивать ледяную защиту еще выше по руке.

– Идем.

Мастер махнул рукой, шагая вглубь оружейной. Мы прошли в мастерскую – отдельное помещение, которого я прежде еще не видел.

Полумрак подчеркивал беспорядок: столы, заваленные инструментами, груды железных слитков, разобранные арбалеты и прочие механизмы. Вдоль стены висели листы с чертежами, стояли бадьи с резко пахнущими жидкостями. Однако мастер вел себя уверенно в этом бардаке.

– Аккуратнее, не споткнись и не переверни ничего.

В дальнем углу пылал горн, отбрасывая рыжие отблески. Похоже, работает на магических кристаллах. Обычно их использовали в городских банях для подогрева воды, в трубах душевых, в магических светильниках.

– Крепи копье сюда, – пробасил мастер, хлопнув по массивным тискам на верстаке.

Вращая ручку тисков, я осторожно зафиксировал копьё. Артефакт сразу отреагировал: рукоять завибрировала, словно протестуя. Жар усилился и я быстро убрал руку.

Мастер взял с полки массивную лупу с металлической оправой, наклонился ближе, рассматривая древко с алеющими рунами. Свет от горна скользнул по линзе, стекло на мгновение блеснуло.

– Не хочешь просто так подчиняться, да? – пробормотал он себе под нос. Голос его был громким, басистым. Он говорил с копьем, как с живым существом. – Не мо-ожешь… Хранишь память прошлого владельца. Это ты, конечно, молодец…

Мои брови поползли на лоб. Нет, я конечно и раньше замечал что-то подобное, но видеть его разговоры с оружием вблизи… Это странно. Сталевар вот с зельями не разговаривает.

– Духовное оружие – это не просто кусок дерева с железкой на конце, – произнес мастер, уже обращаясь ко мне. – Оно живое. Ну, почти. Древки делают из пород, насыщенных духовной энергией. Наконечники – из металлов, напитанных той же силой. Потому оно и называется духовным. Понимаешь?

Я кивнул.

– Такое оружие привязывается к владельцу через ритуал слияния. Поглощает часть его силы. Но это копье уже связано с кем-то другим, и связь очень сильная. Над ним работал настоящий мастер.

– Значит, перенастроить его невозможно?

– Я бы не взялся за эту работу, если бы было невозможно. Есть два пути. Первый: обрести огромную духовную силу и переломить связь, но это не про тебя, пацан. Может, ухаживать за оружием ты и научился, но духовной силы у тебя – слезы.

Я поморщился, но промолчал.

– Второй путь – алхимический. Использовать растворы, которые ты принес, чтобы разрушить связь между оружием и прежним владельцем.

– Сколько времени потребуется? – спросил я, понимая, что мне проще будет пойти по своим делам, если процесс затянется.

– Немного. И твое присутствие обязательно, – ответил мастер, затем взглянул на копье. – Непростой путь… Но мы справимся, моя девочка. У нас получится.

Я моргнул, невольно нахмурившись. «Моя девочка»? Он серьезно?

Мастер стоял перед копьем с выражением абсолютной уверенности. Даже… нежности? Его грубые пальцы осторожно провели по воздуху в сантиметре от рун.

– Мы справимся, – проворковал он, глядя на копье.

– Эм… – начал я, но осекся.

Мастер резко обернулся и рявкнул:

– Не мешай! Это тонкая работа.

– Как скажете, – я поднял руки и сделал шаг назад.

Ну ладно, тонкая так тонкая. Хочется ему копье пощупать – пусть щупает. Надо поговорить – пусть говорит. Главное, чтобы в итоге это оружие не пыталось меня убить.

Воркан отошел от верстака и заметался по мастерской. Высыпал в плошку принесенные мной чернила, добавил туда же жемчуг, пару своих составов. По итогу получилась густая жидкость, в которую мастер обмакнул кисточку и начал аккуратно выводить руны на древке зажатого в тисках копья.

Сначала ничего не происходило.

А потом…

Копье задрожало. Сначала едва заметно, а затем все сильнее. Воздух загудел, в голове прозвучал низкий, давящий звук – словно кто-то стонал. Над древком поднялись волны жара, однако сейчас мастер руку не отдернул.

– Потерпи, потерпи… – бормотал мастер, словно успокаивал живое существо.

Я смотрел, затаив дыхание. Руны, вырезанные на древке и пылавшие жаром, исчезали одна за другой, словно стирались невидимой рукой, пока мастер Воркан вел свою рунную вязь. Копье сопротивлялось, дрожало так сильно, что тиски скрипели. И чем больше проходило времени, тем сильнее билось копье, отчаянно цепляясь за свою прежнюю суть. Жар усиливался, воздух мерцал волнами, а зловещий стон дерева все нарастал.

– Держись, девочка, – бормотал сочувственно оружейник, уверенно ведя кисточкой по древку. – Новый путь перед тобой, да… Новый хозяин.

Последняя руна вспыхнула и исчезла, и в тот же миг копье дернулось особенно резко. В мастерской повисла гнетущая тишина, прерываемая лишь потрескиванием огня в горне. Мастер не двигался, глядя на оружие с выражением удовлетворения.

– Вот и все, – выдохнул он, опуская кисть в пустую плошку. – Связь разорвана.

Я осторожно сделал шаг вперед. Теперь, когда руны исчезли, копье выглядело иначе. Цвет древка стал чуть темнее, а металл наконечника, казалось, потерял прежний блеск. Но все же оно не выглядело безжизненным.

– И что теперь? – спросил я.

– Теперь оно чистое от связи с предыдущим владельцем. Ты сможешь заключить с ним новую связь. Давай, парень, берись за древко.

Я протянул руку, колеблясь. В глубине души я ожидал какого-то подвоха. Но, к моему удивлению, копье было теплым и… спокойным. Оно не вибрировало, не пульсировало энергией, не протестовало.

Мастер хмыкнул, наблюдая за мной:

– Теперь ритуал нужно завершить. Наполняй его своей Ци.

– Всей? – уточнил я.

– Доверху! Лей, сколько есть!

Я осторожно взялся за рукоять. Она все еще была горячей, но я проигнорировал это и сосредоточился.

Ледяная Ци закружилась внутри меня, откликаясь на зов. Я направил ее в копье.

Копье быстро остыло, но я лил и лил еще духовную энергию. И вот по древку поползли тонкие линии инея: окутали рукоять, затем наконечник. Оружие заиндевело, а потом от моей ладони пополз лед.

Я чувствовал, как оружие меняется, впитывая мою сущность. Оно больше не сопротивлялось: напротив, принимало мою духовную энергию жадно, как растрескавшаяся земля – влагу.

Мороз пробежал и по верстаку. Тиски покрылись инеем, а лед нарастал и нарастал глыбой вокруг копья и моей руки.

Ци иссякла. Точнее, ледяная Ци. У меня была еще и теневая. Ее я тоже направил в копье.

Это было сложнее. Теневая энергия вела себя капризно – тени стремились сложиться в печать – единственную теневую технику, которую я знаю. Управлять ей – все равно что балансировать на канате. Но я старался контролировать теневую энергию: собирал расползающиеся тени и вливал в артефакт.

Тьма медленно заполняла копье изнутри. Я чувствовал, как менялось древко, как скользят по нему тени.

Только вот когда я вложил в артефакт все, что осталось, процесс не завершился. Копье уже само потянулось к моей энергии и начало впитывать его, как губка.

Я дернулся – ощущения были такими, словно в ладонь вонзили десятки шприцов с иглами и вытягивают духовную энергию.

Пришлось медитировать, восполняя крохи энергии, которые тут же уходили в древко.

Медитация: +1

Когда все закончилось, я дышал, как задыхающийся астматик. Одежда от пота прилипла к телу. Больше всего хотелось сесть прямо здесь, где стоял, и не двигаться хотя бы пару минут. Но я и сесть не мог – рука и копье были вмурованы в ледяной валун!

Воркан хмыкнул, положил мне руку на плечо.

– Тебе еще и лед долбить придется.

Вот как раз лед долбить и не придется.

Я закрыл глаза, сосредотачиваясь на льду. Крохи ледяной энергии, которую я влил в него, все еще пульсировали внутри. Глубоко вдохнув, я принялся медленно управлять льдом. Холодная глыба поползала вверх по руке, до плеча и на спину. Спустя пару минут я оказался закован в ледяной доспех.

– Элегантно, – хмыкнул оружейник. – А теперь давай мне мой золотой и ставь копье в зал для артефактов.

– Я хотел в зал пойти, потренироваться с ним, – сказал я, протягивая оговоренную монету.

Конечно, можно было уйти заниматься своими делами: в зельеварную мастерскую или еще куда, но какой практик удержится от того, чтобы проверить свое новое оружие?

Копье изменилось. Древко стало черным, как ночное небо, с тонкими серебристыми прожилками, похожими на трещины во льду. На наконечнике осталась едва заметная дымка инея, мерцающая холодным голубым светом, и я больше чем уверен – наконечник будет весьма трудно нагреть.

Провожу ладонью по древку. Поверхность гладкая, чуть прохладная. Самое главное – ощущение, идущее от оружия. Теперь оружие пульсировало МОЕЙ энергией, ластилось к ладони, как большая дружелюбная собака.

– Вернись не позже, чем через час – я оружейную закрывать буду, – пробурчал мастер Воркан.

Я кивнул, покидая оружейную.

Солнце уже клонилось к закату, и его золотистые лучи пробивались сквозь густые облака, окрашивая все вокруг в багряные оттенки – получается, я провел в мастерской не меньше трех часов.

Воздух был прохладным и влажным, предвещая начало сезона дождей. Пахло цветами и едва уловимым дымом от горящих факелов.

Я зашагал по вымощенной камнем дорожке, чувствуя, как внутри меня нарастает легкое волнение, смешанное с предвкушением. Хотелось побыстрее проверить свое новое оружие. Будет ли оно наводиться на противника? Будет ли летать, будет ли бить льдом и тьмой вместо пламени?

Я прошел мимо дорожки, ведущей на малый плац. Конечно, можно было помахать оружием и на плацу, но именно «помахать», побить воздух. Манекены были только в залах, а спарринговаться с кем-то, держа в руках артефакт, которым до этого не пользовался, и возможностей которого не представляешь – глупо. Так можно и покалечить человека, и на тот свет раньше срока отправить.

Я толкнул дверь в зал, из-за которой доносился грохот, гул, треск и одобрительные крики.

У стены располагались тренировочные манекены – массивные деревянные конструкции, укрепленные тонкими медными пластинами. Большая часть манекенов была покрыта выбоинами, выщербинами и сколами от ударов, некоторые – обугленные и разъеденные от воздействия огня и теневых техник.

А еще зал был занят: в нем под присмотром мастера Валеона занимались старшие ученики. Я осмотрелся, но Фаэлины не увидел. Похоже, она занимается в другой группе.

Зато здесь хватало людей, чей опыт и силы в разы превосходили мои. Высокий парень с длинными черными волосами, поднял руку, и вокруг него закружились темные вихри. «Клинки Бездны». Свиток с этой техникой выдается тем, кто совершил что-то значимое для секты – явно вещь не «обычного» ранга. Я слышал об этой технике, но видеть ее вживую – совсем другое.

Вихри сгущались, превращаясь в острые, как бритва, лезвия тьмы. Они с жутким свистом устремились к манекену, разрезая его на части. Древесина треснула, а металлические пластины рухнули на землю с глухим звоном.

– Молодец, Крисп! – заорал Валеон. – Так держать! На другие цели не переключайся, доламывай эту!

Рядом с Криспом тренировалась девушка с короткими светлыми волосами. Ее оружием был длинный хлыст из чистой тьмы, похожий на тот, что использовал в дуэли Арлен.