Текст книги "Старый, но крепкий 4 (СИ)"

Автор книги: Макс Крынов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

В зале повисла тишина. Мастера переглянулись между собой, а потом мастер Линь кашлянул, привлекая внимание:

– Он – мой внучатый племянник. По его отцу сложно было найти информацию даже мне, а теперь и вовсе никто ничего не найдёт, я позаботился. Если мы будем осторожны и не станем выпячивать эту информацию сами, ее откопают и поверят.

Настоятель внимательно посмотрел на Линя.

– В таком случае, я надеюсь, ты проследишь за безопасностью родни своего внучатого племянника.

Мастер Линь кивнул.

– Уже. Парнишка очень радеет за мать, и пошел бы в разнос, если бы с ней что-то случилось. Он подходил ко мне еще две недели назад с просьбой позаботиться о женщине, я сказал, что до всех влиятельных лиц города уже доведено, что она под защитой секты, как и родственники каждого из нас. Но я распоряжусь, чтобы ее дополнительно опекали.

Настоятель одобрительно кивнул и сложил руки перед собой.

– Хорошо… Тогда вопрос решён. Китт остается под нашей защитой, приносит клятву и будет развиваться как ученик нашей секты. А теперь перейдем к следующему…

Мастера принялись обсуждать другие вопросы. Теперь оставалось только ждать и наблюдать за тем, как юный практик оправдает или не оправдает ожидания.

Глава 3

Новое утро.

Занятие на малом плацу секты. Все вокруг залито мягким солнечным светом, дует легкий свежий ветерок. В воздухе чувствуется легкий запах цветов, но его перебивает запах пота. И несет им в основном от меня, стоящего на площадке.

Я взмок от напряжения. Дыхание тяжёлое и хриплое. Но Шалом, мужчина из группы адептов, который согласился тренировать меня, выглядит не сильно лучше – на его лбу блестит пот, как и у меня.

Мужчина не отрывает от меня взгляда, не расслабляясь ни на секунду.

– Используй дистанцию, – снова повторил он.

Как использовать дистанцию против противника на ранг выше, я не знаю, хоть убейте. Похоже, он и сам не знает, чему меня учить, потому повторяет рандомные уроки.

– … но используй не только её. Ты должен предугадывать не просто следующий шаг, а всё, что будет дальше! Если ты будешь думать только о следующем моем движении, ты всегда будешь на шаг позади.

Я и так на шаг позади. Пытаюсь сосредоточиться, пытаюсь предугадать противника и у меня даже получается, спасибо пониманию. Но разница в скорости слишком велика. Шалом начинает двигаться, я знаю, что он сделает в следующую секунду: допустим, ударит справа. Начинаю реагировать, и он успевает реагировать на мое движение! Вся его тактика меняется мгновенно, я понимаю, что он сейчас ткнет меня копьем в бок. В итоге, не завершая уклонения от атаки справа, пытаюсь защититься от тычка, но пропускаю его, или следующий удар, если Шалом успевает снова сменить направление атаки.

Это походило на шахматную партию: я успевал просчитать ситуацию на два-три хода вперёд, но за это время Шалом успевал поменять расположение своих фигур. Я пытаюсь просчитать, что противник сделает дальше, но в ситуации с человеком, который гораздо быстрее, это не работает.

– Не угадал, – снова сказал Шалом, разрывая дистанцию. – Точнее, угадал, даже трижды, но что толку?

Толку действительно было мало.

– Ты должен читать мое поведение, если не можешь сравниться со мной в скорости, – продолжал сыпать банальностями Шалом. – Но главное – не просто предсказывать. Ты можешь заставить меня ошибиться. Я вижу, что ты меняешь свою тактику, чтобы защититься. Но если ты будешь более искусен, я до последнего момента не пойму, что ты меня просчитал. Понял?

– В общих чертах.

– Ладно, давай ещё раз…

Я вздохнул. Мы начали, и спустя пару секунд я снова отлетел, получив в плечо копьем с шариком на наконечнике.

– Не получается, – вздохнул он.

– Ладно, – поморщился я. Мои плечи и бедра напоминали огромные синяки, в то время как Шалом не пропустил ни одного удара. – На сегодня, пожалуй, все.

– Чего так?

Я киваю на мастера Линя, который опирается на посох и с хитрой полуулыбкой наблюдает за нами.

– А-а… Доброе утро, мастер Линь!

Я подошел к старику, поприветствовал его. Мастер кивнул, смотря на меня с прищуром.

– Снова удивляешь меня, Китт. У тебя есть редкий талант, знаешь ли. Отлично «читаешь» противника. Видишь слабости, предугадываешь ходы.

– Спасибо!

– И это не просто интуиция или хорошая тренировка, – продолжил он, не сходя с мысли. – Такие, как ты, появляются раз в десятилетие. Гении! Или удачливые ребята, случайно нашедшие в руинах кое-какие таблички.

Его слова повисли в воздухе. Старик пристально наблюдал за тем, как я отреагирую, пытался выудить хоть намек на правду. Я хлопнул глазами и широко улыбнулся.

– Я просто усердно тренируюсь, мастер! – ответил я с искренним энтузиазмом.

Линь хмыкнул и покачал головой.

– Ну-ну. К слову, в Вейдаде ходят слухи, что твой отец, Брон, очень часто находил всякое интересное в заброшенных храмах, деревнях и даже бывал на погостах.

Моя улыбка блекнет. Лихорадочно раздумываю, что я могу противопоставить Линю и понимаю, что ничего. Он уже знает мою тайну.

– О чем вы, мастер?

– Для того, чтобы ты продолжал жить в секте так же, как живешь, тебе нужно принести клятву, – говорит мастер Линь после короткой паузы.

Киваю. Линь продолжает:

– Клятва наложит на тебя определенные ограничения. Ты не сможешь причинить секте вред – ни делом, ни бездействием. Не ученикам и не прочим членам секты – им можно, а самой секте. Понял? Не разрушать здания, структуру секты, не принимать решений, которые негативно повлияют на всех практиков секты Тьмы.

– Понял, мастер.

Он внимательно посмотрел на меня. Затем его голос смягчился, и он вдруг добавил:

– Ах да… Оказывается, ты – мой внучатый племянник. Вот неожиданность! Потерянный родственник, которого я только год назад нашел и все это время за тобой приглядывал.

Значит, теперь я накрепко привязан к этим людям своими тайнами. Пока я – практик секты Тьмы, пока я верен ей, меня никому не выдадут. И даже не ставят условий гораздо более жестких – всего лишь требуют принести клятву.

Что ж, племянник так племянник. Я изобразил фальшивое удивление и воскликнул:

– Ничего себе! Как я рад наконец тебя видеть, дедушка!

Линь нахмурился и пробурчал:

– Не переигрывай. Пошли к алтарю, там ты и принесешь клятву.

Мы спустились через то же неприметное здание и теперь шли по коридорам подземелья. Каждый наш шаг отдавался глухим эхом в темноте. Воздух был сухой, пахло пылью. Стены, выложенные грубым камнем, были покрыты рисунками, которые, как я понял в прошлый раз, изображали техники. Я провел ладонью по одной из них, будто пытаясь ощутить рельеф.

Через мгновение на камне вспыхнула черная печать, едва заметная в темноте. Это была моя страховка. Если все пойдет не так, как я надеюсь, я смогу вернуться сюда в мгновение ока. Если старик ведет меня на заклание, я выберусь.

– Не отставай, – бросил через плечо Линь, не замедлив шага. Не заметил, или сделал вид, что не заметил моих манипуляций.

– Да, мастер, – отозвался я и поспешил за ним.

Мы шли дальше. Факелов с собой не брали – они нам были не нужны. Оба мы видели в темноте. Но эта способность не делала коридоры менее зловещими: вокруг шевелились тени, еще чернее окружающей тьмы. Другое дело, что теперь они меня не слишком-то и напрягали. Да и вообще – после посвящения всё вокруг ощущалось максимально… родным?

– Видишь эти рисунки? – вдруг спросил Линь, кивнув на одну из стен.

– Да. Это техники?

– Когда-то были, – кивнул он. – Но их давно усовершенствовали и перенесли на свитки. А те, что остались здесь… ну, скажем так, они не стоят того, чтобы их изучать.

Линь говорил с таким равнодушием, будто все эти фрески и рисунки на стенах – не больше, чем детские каракули.

– Раньше здесь проводили испытания для тех, кто хотел вступить в секту, – продолжил он после паузы. – Запирали их в этих подземельях на сутки. Без еды, без воды. Только пара десятков свечей, тьма и эти рисунки вокруг. Тем, кто хотел выжить, нужно было изучить любую технику.

– И что случалось?

– Выживало трое из десяти, – сказал он спокойно. – Но те трое выходили другими. Сильнее, чем сейчас. Духи выпивали неудачников и одаривали силой оставшихся. Потом мы отказались от этой практики. Слишком жестоко, даже для нас.

«Даже»?

Мы спустились еще ниже. Лестницы становились круче, воздух холоднее. Линь вдруг заговорил о другом:

– Китт.

– Да?

– Помнишь, когда мы путешествовали, ты говорил мне, что хочешь сделать человечество лучше? Не изменились ли твои цели?

– Нет, – ответил я после короткой паузы. – Не изменились.

– Тогда напомни мне, чего ты хочешь достичь? – спросил он.

Я вдохнул глубже и заговорил с жаром, которого сам от себя не ожидал:

– Я хочу сделать так, чтобы люди меньше страдали. От болезней, от нападений духовных зверей. Хочу избавиться от этих существ, которые живут в руинах наших предков. Хочу объединить людей, чтобы они научились давать отпор этому миру вместе. Вместе мы сможем переселиться туда, где больше Ци и меньше тварей. Где люди могут жить лучше.

Я видел перед собой счастливых детей в бедняцких кварталах с соломенными крышами – они бегали босиком по грязным улицам и смеялись так искренне, будто не замечали разрухи вокруг себя. Этот контраст всегда разрывал меня изнутри: как можно быть счастливыми в таком мире? Как можно принимать это? Очень просто: они просто не видели другой жизни.

– Люди заслуживают большего! – сказал я громче, глядя в спину шагающему впереди Линю. – Они могут быть сильнее всех опасностей этого мира. Мы можем быть сильнее.

Не знаю, что конкретно зацепило старика в моих словах, вот только он остановился и повернулся ко мне. Лицо мастера было спокойным, но в глазах поселилась странная грусть.

– Достойная цель, – сказал он тихо. – Как я и говорил раньше… достойная цель. Но сейчас я буду искреннее с тобой. Ты ученик секты и имеешь право знать правду.

Он сделал шаг вперед и жестом указал на коридор перед нами.

– Мы почти у алтаря. Когда дойдем, я покажу тебе, что делает твою цель невозможной.

Заинтриговал старикан. Я уже хочу это увидеть. Какая-то неведомая угроза? Запрет городам объединяться?

Мы шли дальше, и воздух становился всё тяжелее. Тьма вокруг нас густела еще сильнее, становилась почти осязаемой. Я чувствовал, как она обволакивает меня: мертвецки холодная, чуждая даже практику Тьмы.

Наконец коридор закончился, и мы вышли в огромный зал. Как и в прошлый раз, первое, что бросилось в глаза – массивный алтарь из черного камня. Как и в прошлый раз, от него веяло чем-то древним и зловещим.

Пахло тленом, пылью, сыростью и разложением. Холод пробирал до костей, и я невольно поежился. За нами словно кто-то наблюдал. Некто древний и голодный.

Линь остановился у алтаря и повернулся ко мне. Его лицо оставалось спокойным, но в глазах читалась та самая усталость, которую я замечал раньше.

– Это алтарь нашей секты, – сказал он тихо. – Ты здесь уже был, верно? Это место не принадлежит живым. И никогда им не принадлежало.

Я сглотнул и почувствовал, как мои пальцы непроизвольно сжались в кулаки.

– Ты готов? – спросил он.

– Что мне нужно сделать?

– Принести клятву верности секте. Ты должен окропить алтарь своей кровью – это символ твоей готовности отдавать свои силы ради секты. А потом – произнести слова.

Внутри меня многое протестовало против этого ритуала: не из страха боли, а из-за того самого ощущения чуждости, которое исходило от алтаря. Я уже не сомневаюсь, что Линь не хочет приносить меня в жертву или устраивать что-то иное, столь же нехорошее: слишком уж спокоен старик, слишком естественно себя ведет. Да и не нужно было бы тогда ему выдумывать свое родственное отношение ко мне.

Я сделал шаг вперед. Линь протянул мне нож – небольшой клинок с чёрным лезвием и рукоятью, украшенной странными узорами.

– Режь кожу на тыльной стороне ладони, – сказал он спокойно. – Обычно ученики режут пальцы или саму ладонь, а потом ходят и морщатся при работе и тренировках, как идиоты, пока не доберутся до зелий.

Лезвие оказалось неожиданно острым – оно легко рассекло кожу, и кровь закапала на алтарь. Я почувствовал слабую дрожь под ногами, будто само помещение откликнулось на мой жест.

– Теперь произнеси клятву, – сказал Линь.

Я закрыл глаза и повторил слова, которые он диктовал по пути:

– Я клянусь служить и быть верным секте Тьмы, пока секта верна мне. Я отдаю ей свою кровь и клянусь не причинять секте вреда, пока секта не причинит вреда мне. Пусть духи основателей примут мою клятву и станут свидетелями моего пути.

Как только я закончил говорить, из алтаря вырвались клубы черного дыма. Они напоминали бесформенные тени с едва заметными угольками глаз. Они кружились передо мной, шипя и бормоча что-то невнятное. Но вскоре их голоса начали сливаться в единый хор:

– Мы принимаем… принимаем… клятву…

Каждое слово отзывалось в моей голове. Слегка заломило виски.

Я поднял взгляд на мастера Линя. Старик смотрел на меня с лёгкой улыбкой – не доброй, но одобрительной.

– Дело сделано. Готов увидеть, почему твои цели надо бы урезать до достижимых величин? – спросил он.

Я хотел что-нибудь сказать, но в горле пересохло, и голос мне не повиновался. Поэтому просто кивнул.

Линь повернулся к духам и заговорил с ними на языке, который я не понимал. Его голос звучал низко и глухо, словно он говорил из другого мира. Духи шипели в ответ, но в конце концов один из них выдвинулся вперёд, обретая человеческие очертания.

– Один час… не больше… – прошипел он.

Линь кивнул и положил руки на алтарь. От него вдруг повеяло такой силой, что у меня перехватило дыхание.

Пространство вокруг нас словно зазвенело от напряжения. Я почувствовал давление на грудь, как будто невидимая тяжесть навалилась на меня.

Алтарь начал светиться тусклым черным светом – если это вообще можно было назвать светом. Из его поверхности высунулось гигантское щупальце, сотканное из невероятно густой тьмы, мгновенно рванулось ко мне и схватило за плечо раньше, чем я от него увернулся.

Мир вокруг исчез.

Я почувствовал падение – быстрое и бесконечное одновременно. Холод и тьма обволакивали меня, а звуки исчезли полностью. Не было ни ветра, ни ощущения движения – только пустота и тишина. Как при моей телепортации, только гораздо дольше мгновения.

Когда падение прекратилось, я обнаружил себя стоящим на коленях в крохотной темной комнате. Запах старой пыли щекотал ноздри, а воздух был неподвижным и тяжёлым.

Поднимаюсь на ноги. Тишина вокруг такая глухая, что я слышу биение своего сердца.

А потом рядом прокашлялся старик, я шаркнул ногой и иллюзия тишины разбилась.

Я провел рукой по стене рядом – шероховатый камень, покрытый вековой грязью.

– Где мы? – спросил я почему-то шёпотом.

– Это третий алтарь, – сказал мастер Линь, указав на булыжник размером с котел, лежащий посреди комнаты. – Здесь ты поймёшь правду о мире и о своих целях.

Его голос прозвучал зловеще.

– Много ли таких алтарей по миру? – спросил я, пытаясь нарушить молчание.

– Ты пока до этой информации статусом не дорос, – ответил мастер с легкой усмешкой. – Ты, конечно, молодой гений и мой недавно найденный родственник… но есть знания, которыми тебе пока обладать не следует.

Спорить я не стал.

Мы покинули комнату и двинулись дальше по узкому коридору. Стены здесь были такими же пыльными и холодными, под ногами скрипело мелкое каменное крошево. Похоже, это место покинуто десятилетия, если не столетия тому назад.

Шагали долго, пока не уперлись в тупик – массивная стена из гладкого камня преградила нам путь.

– Это… все? – начал я, но Линь молча схватил меня за плечо.

Прежде чем я успел что-либо сказать или сделать, он шагнул вперед. Меня потянуло следом, перед глазами мигнула чернота.

В следующий миг мы оказались в обрушенном туннеле. Своды были потрескавшимися и покрытыми инеем. Сквозь проломы в камне пробивался холодный ветер. На полу толстым слоем лежал снег, покрывая не только камни, но и человеческие кости. Их было так много, что они образовали целый ковер – черепа, ребра, позвоночники. Выбеленные, выветренные.

Я сглотнул и осипшим голосом спросил:

– Где мы?

Линь остановился и медленно повернулся ко мне.

– Добро пожаловать в Дикие земли, Китт Бронсон. Надеюсь, это первый и последний раз, когда ты здесь появляешься. А теперь – за мной.

И мы пошагали по тоннелю, по костям, пока не вышли на открытое пространство. Потом спустились по полуразрушенным ступеням к ровной обзорной площадке.

Перед нами раскинулась бескрайняя долина. Мы стояли на вершине склона, и отсюда открывался вид на огромную долину внизу.

Внизу медленно-медленно двигалась орда. Нет, не просто орда – нескончаемое море чудовищ самых разных форм и размеров: от низкорослых тварей с длинными лапами до громадных существ с несколькими головами, чьи тела покрывали шипы. Их движения были хаотичными: кто-то кого-то жрал, кто-то дрался, отдыхал, но спустя десять минут наблюдения я понял, что вся эта толпа медленно смещается вправо.

Мое внимание привлекло нечто особенно огромное. В центре этой орды двигалась гигантская тварь – настолько огромная, что даже отсюда ее размеры вызывали трепет. Ее тело напоминало гору из плоти и костей, покрытую наростами и зияющими ранами. Из ее спины торчали массивные рога, а ноги были похожи на колонны, которые с грохотом врезались в землю при каждом шаге. Ее голова была непропорционально маленькой по сравнению с телом. Глаза светились зловещим красным светом, видимым даже отсюда.

Я невольно сделал шаг назад.

– Посмотри туда, вправо, – вдруг произнес Линь и указал сухим пальцем в сторону горизонта.

Я повернул голову и увидел черную полосу на самом горизонте.

– Там линия укреплений, защищающая выход из долины. Заграждения из километровых ям с кольями и баррикад. Там находится армия людей. Практики стоят на позициях и днем, и ночью. Они сражаются беспрерывно: видишь росчерки огнешаров? Слышишь гром от молний, разрывающих воздух? Но этого мало, чтобы победить. Этого едва хватает, чтобы держаться. Вот с кем мы сражаемся, – подытожил Линь. Его голос звучал устало и обреченно. – Вот кто нас рано или поздно добьет. Я бы сказал «и да поможет нам бог», но наш бог отвернулся от нас. Наш бог разочаровался, сел и застыл на своем каменном троне.

Я молчал несколько секунд, пытаясь переварить его слова. А старик перевел дух и добил:

– Нет никаких славных битв. Нет ни веры, ни надежды. Есть только выживание и смерть.

Чудовища все еще двигались вперед нескончаемым потоком. Их было слишком много – больше, чем можно представить.

– Я хочу, чтобы ты понял: их нельзя победить. Они завалят телами любую армию, уничтожат практика любой силы, будь он с табличкой или без нее. Даже самые сильные люди слишком слабы по сравнению с этим океаном ужаса. Даже самые мощные техники могут лишь на краткие часы остановить эту лавину.

– Но как мы до сих пор выживаем? – прохрипел я. Ледяной ветер трепал мой ханьфу, еще слегка влажный от пота, но сейчас мне было плевать. Есть проблемы поважнее неподходящей одежды.

– Дисциплина. Секты и школы присылают на передовую практиков, где те защищают королевство. Пойми, не выйдет толка из твоей затеи помочь всем. Но если ты вдруг хочешь поиграть в хорошего мальчика и сделать лучше, помогай родной секте. Стань винтиком, который пусть и не улучшит весь мир, но точно не будет бесполезным.

– Откуда они движутся?

– Я не знаю. Но точно знаю – куда.

Я посмотрел на мастера и снова перевел взгляд на долину. Орда продолжала двигаться вперед – бесконечная и неумолимая. Чудовища, которых невозможно истребить.

Если Линь не врет (а я не вижу причин лгать) люди сражаются на износ, зная, что их усилия – лишь капля в море.

Если ничего не изменить, то однажды от человечества останется только память. Может, спустя десять лет. Может, через сто.

В голове роились мысли, идеи, планы – все смешивалось в хаосе, но постепенно выстраивалось в единую картину.

Я поднял голову и снова посмотрел на мастера.

– Вы хотели показать мне, что это место убьет во мне надежду? – спросил я.

Линь усмехнулся, но его улыбка была горькой.

– Я хотел показать тебе реальность. Надежда – это роскошь, которую мы давно потеряли. Ты думал, что сможешь изменить мир? Что сможешь спасти всех, улучшить жизнь бедняков в городах? Теперь ты видишь, насколько это бессмысленно, и понимаешь, что на деле имеет значение.

Я сжал кулаки.

– Нет. Теперь я вижу, что мы боремся неправильно.

Линь поднял бровь, но ничего не сказал. Он ждал продолжения.

– Мы пытаемся победить их числом, силой, техникой. Но этого недостаточно. Мы слишком слабы. Но если мы не можем победить их сейчас… значит, мы должны стать сильнее. Все человечество должно стать сильнее.

Не в силах стоять на месте, я начал ходить по обзорной площадке взад-вперед, пинками раскидывая снег и формулируя мысли вслух.

– Смотрите… можно приручить питомцев. Я читал в библиотеке – сейчас слабых духовных зверей используют только отдельные практики – те, кто может позволить себе их содержание и тренировку. Но что если вывести новую породу? Питомцев, которые будут сильнее, умнее и легче в обучении? Их можно будет массово разводить и использовать в бою. Это даст нам преимущество на поле боя.

Я остановился и посмотрел на Линя. Он слушал меня внимательно, хотя на лице была легкая усмешка.

– Против орды – бесполезно.

– Тогда – травы. Эликсиры. Я знаком с рецептами многих зелий, и могу сказать, что они не менялись сотнями лет. Селекция трав – это ключ к созданию новых, более мощных составов. Представьте себе эликсиры, которые могут не просто лечить раны, а восстанавливать целые конечности. Или лекарства, которые будут укреплять тело и разум настолько, что человек станет в два раза сильнее. А то и вовсе – перейдет на следующий ранг.

Линь не ответил. Я снова начал ходить. Я не мог стоять – взгляд сразу шел вниз, в долину, на полчища тварей.

– Добавки в пищу. Это тоже важно. Сейчас мы едим то же самое, что и наши предки сотни лет назад. Но мы можем изменить это. Мы можем создать пищу, которая будет усиливать… усиливать людей. Сделать так, чтобы каждый человек становился сильнее просто от того, что ест. Как пилюли, только в слабой форме. Тогда практиков станет гораздо больше. Легче будет защищаться.

Линь хмыкнул.

– И ты думаешь, что этого будет достаточно?

Я остановился и посмотрел на него.

– Нет. Это только начало. Нам нужны опыты над усилением практиков. Мы должны понять, как работают наши тела – и улучшить их. Представьте себе эликсиры или техники, которые помогут практикам быстрее перейти на следующий ранг. Как пилюли, но лучше. Или методы тренировки, которые позволят достигать новых высот за месяцы вместо лет.

Я замолчал на мгновение, обдумывая свои мысли.

У меня есть система. Я могу многое. Но если я просто отдам эти идеи Домам или секте, ничего ведь не изменится. Власть имущие сделают их доступными только для избранных – для тех, кто сможет заплатить за это золотом. А остальные останутся такими же слабыми, как сейчас.

Мне нужен собственный цех. Собственная лаборатория. Инвестиции. Нужно заняться опытами. Если я возьмусь за систему усиления человечества, нужен комплексный подход. Боевые питомцы, улучшенные травы и лекарства, добавки в пищу, опыты над практиками… Все это должно работать вместе. И все это должно быть доступно каждому – не только элите.

Линь снова усмехнулся – грустно и устало.

– Ну, что замолчал? Подувяла твоя идея облагодетельствовать человечество и истребить тварей?

Я посмотрел ему прямо в глаза.

– Нет. Теперь у меня новый план.

Я сделал шаг вперед и низко поклонился ему в пояс.

– Спасибо, что показали мне это место, мастер.

Он ничего не ответил. Лишь смотрел на меня с каким-то странным выражением – то ли удивлением, то ли жалостью.

Только мне было все равно. Впереди меня ждала работа – огромная и сложная работа. Но я знал: если я смогу воплотить свои идеи в жизнь, человечество получит шанс на спасение.

Теперь у меня появилась поистине великая цель.