Текст книги "Террариум 3 (СИ)"

Автор книги: Макс Гром

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

Орки и люди здесь были заколоты, зарублены, застрелены, сожжены и разорваны на куски.

Жекан с трудом сдержал стон. Страх наполнил его до отказа. Каковы были шансы, что Алиса выжила в этой бойне?

Жекан начал рыться в телах, переворачивать их, рассматривать лица, пытаться угадать пол и возраст мертвецов. Так можно было искать Алису бесконечно, и тогда Жекан выдумал план. Он перестал рассматривать все тела, и принялся искать людей с красными крестами на форме и сумках.

Нашлась главная санитарка со своей головой возле ног. Обнаружилась полноватая Соня, под дохлым орком. Она вогнала ему нож в горло, и сама получила за это разрез на шее.

Но где же была Алиса?

Жекана захлестнула паника. Ему всюду начала мерещиться его девушка. Обезглавленная, задушенная, расчленённая. Она была везде, и нигде одновременно. Её кишки намотало на колючую проволоку, её голову раздавили сапогом.

– Алиса! – Закричал Жекан, уже не боясь смерти. Насрать ему на свою жизнь. Главное её найти.

И вдруг он что-то услышал. Ели слышимый голос.

Через мгновение он повторился.

Жекан побежал в его сторону.

В одном из многочисленных углов этой траншеи, рядом с горящими ящиками, лежала Алиса. Девушка плакала от радости и боли. Правая нога у неё, чуть выше калена обрывалась. Оставшейся же кусок заканчивался фаршем. Кровь слава богам не текла. Затянутый ремень не давал ей хода.

Слева от Алисы сидела Ита, склонив на грудь голову. Она была мертва, застрелена.

Жекан подбежал к любимой, сел рядышком, расцеловал перепачканное в крови и саже лицо, вкусил её солёные слёзы.

– Я боялась, что ты погиб. – Сказала она рыдая.

– Я тоже за тебя боялся. О-о боги, как же я перепугался. Как это вышло? – Жекан посмотрел на ногу.

– Граната рядом взорвалась. Ита меня… спасла… и-и…

– Не говори больше ничего. Береги силы. Я вытащу тебя отсюда. – Жекан погладил Алису по грязным волосам и взял на руки.

Орки так и не отреагировали на крик. Может не услышали, а может и насрали на него с пьяни.

Жека нёс Алису через траншеи, не показывая ей свою усталость и страх. Он пытался улыбаться её. Обещал, что они выбираться отсюда. И он не врал.

Они действительно добрались до конца лабиринта, прошли через заросли колючей проволоки и перепаханную снарядами землю. А потом затерялись в темноте.

Ближе к утру, их обнаружили войска людей. Те самые обещанные подкрепления, что так поздно подошли.

Усталую, израненную парочку отправили в тыл, а после пошли убивать орков.

***

Прошло две недели. При контратаке, ордынские полчища были разбиты. Пьяные и сонные орки не смогли отбить внезапную атаку кавалерии.

Силы людей, по всему фронту начали наступления. До конца войны ещё оставалось много времени, но финал сего безумия, уже не был ни для кого секретом.

Жекан сидел в коридоре госпиталя. Ждал решение врача насчёт посещения Алисы.

За две недели где только не был этот мужик. Сам в госпитале лежал, только в другом. Его там пару дней подержали и отпустили. После он по военным частям помотался, получил в подчинение новое отделение, а ещё медаль за храбрость и героизм.

Строгого вида генерал эту медальку вручал, вместе с гражданством. Наговорил всякого про Жекана, нахвалил, как только мог. Сказал, что он герой, что с него все остальные должны пример брать, что на таких людях и держится их государство.

– Можете её навестить. – Сказал вышедший из палаты доктор.

Жекан немедленно вошёл туда.

Большую палату госпиталя заполнили по максимуму. На каждой койке лежал человек. В бинтах все. Кто-то после операции, истыканный иголками, напичканный лекарствами. А без конечностей-то сколько народа лежала. Практически половина.

– Привет Алиса. – Сказал Жекан, подойдя к койке любимой.

Сел рядышком.

– Привет. – Сказала Алиса улыбаясь.

– Как ты? – Спросил Жекан и взял Алису за руку.

– Ну… – Девушка глянула на ноги, спрятанные под одеялом. На ногу вернее. – Врач говорит, что протез не сделать. Не удачно, оторвало. – Ей стало трудно дышать.

– Успокойся. Ничего страшного. Я ведь не брошу тебя. Ты помнишь, я обещал? – Жекан попытался глянуть Алисе в глаза, но она отвела взгляд.

– Да зачем тебе такая как я? Безногая. Инвалид. Я теперь обузой буду.

– Не говори так. Потеря ноги – это не конец жизни и всем мечтания. Я останусь с тобой. Не только потому что я обещал и клялся, а потому что люблю тебя. И знаешь, что? Я кое-что решил не откладывать на потом. Не дожидаться конца войны. – Жекан слез со стула, встал на одно колено. Алиса взглянула на него удивлённо, раскраснелась. Что-то стала понимать. – Понимаю, обстановка не самая лучшая… Ну, в общем…. Ты выйдешь за меня?

Народ в палате замолчал, заулыбался.

Алиса молчала. У неё ступор случился. Она не верила, что Жекан подобное сказал. Ей! Безногой!

– Так что? – Спросил Жекан.

Девушка дёрнулась. Кто-то в палате хохотнул.

– Я… я… я согласна. – Сказала она.

Жекан поднялся, наклонился и поцеловал Алису.

Люди засмеялись, зааплодировали, заплакали от завести.

А два любящих сердца не обращали ни на кого внимания, продолжая целоваться.

***

– Садитесь господин унтер-офицер. – Указал на резной стул подполковник.

Жекан сел. Он и офицер находились в просторном кабинете, со стенами, заставленными стеллажами с документацией. За спиной подполковника висела карта империи, а над ней красовался портрет императора.

– Слыхал вы три дня назад сыграли свадьбу в храме госпиталя. Поздравляю. – Сказал офицер, развязывая шнурки на папке.

– Спасибо. – Поблагодарил Жекан.

– Ну, а теперь перейдём к делу. Вы отлично показали себя на фронте. Медаль и похвалы от генерала не каждому даны. – Офицер раскрыл папку, рассмотрел дело Жекана. Похмурился чуть-чуть. Полистал бумажки без особого интереса.

Жекан сидел молча и осматривал кабинет, стопки бумаг и ещё такие же стопки бумаг. У подполковника определённо было много бумажной волокиты.

– Вас возвращают на фронт. Ваше отделение войдёт в состав пятой роды, четырнадцатой дивизии. И через неделю отправиться под руины Санкт-Петербурга.

Жекан широко раскрыл глаза, побледнел.

– Только не Питер. – Сказал он.

Глава 23: Кровь и свинец

«Насколько боялось человечество, орды, настолько теперь боится орда, человечества» – писали в газетах по всему СКГ.

Количество людей, добровольно идущих на фронт, увеличилось в два, а то и в три раза.

Рабочие на местах, перевыполняли планы, посылали солдатам куда больше патронов, чем до этого.

Готовилась крупная наступательная операция, под кодовым названием «Уран».

Для неё на фронт свозились тысячи человек, все возможные орудия, сотни тонн различных грузов.

Менее чем за неделю, за позициями шестого участка фронта, вырос целый палаточный город. Кусочек леса, заселили до такой степени, что и зверю было некуда ступить.

Бойцы из роты Степана ходили маленькими группками туда. Узнавали интересные новости, обменивали свои трофеи на разную чушь.

Да чего уж греха таить, и Степан в лагерь сбегал один разок. Погулял по нему с Шариком, поболтал по душам. Шахтёры из Оника угостили стопочкой горячительной настойки. Сладкой, с мизерной кислинкой, и почти не пьянящей.

Но разгул личного состава продолжался не долго. Полковник приказал быть на чеку, и на позициях. Ему письмо послали из Сталинграда. В нём сообщили, что перед началом операции, готовность войск проверят. Генералы сюда ехали, короче говоря. Аж три. Один из СКГ, а другие от французов и византийцев.

Полковник от таких новостей разволновался, разошёлся. По позициям прошёл. Поругал всех, что и то не это, а это не то. Пулемётчики, по его мнению, пулемёты не под тем углом поставили. Снайпера в прицел не так глядели. Да и вообще здесь все за собой не следят. Хуже свиней стали. Как так, они ж солдаты красной армии. Ну и всех чистится заставил. И напоследок сказал, чтоб у всех звёздочки на головных уборах блестели лучше, чем на небе.

Солдаты, не довольные, принялись счищать с формы грязь, натирать звёзды, бриться. За месяцы в окопах привыкли, что времени на уход за собой времени нет, как и смысла в этом. Щас до идеальной чистоты форму постирал, а через час бомбёжка, и ты опять грязный. Поэтому обычно солдаты помоются, совсем уж крупную грязь отдерут от формы, дыры заштопают и всё.

Степан даже Шарика отмыл. В бадье выкупал, щёточкой потёр. Пёс скулил, делал жалобную морду, но хозяин его не жалел. Всего пеной покрыл и водой облил.

Ох и бежал же Шарик от хозяина, когда он был отпущен. Степан, глядя ему в след, боялся, что тот весь перебрязгается к вечеру. Так и вышло. А значит снова щётка и снова мойка.

***

К двенадцати часам следующего дня, солдаты привели себя и позиции в порядок, встали на свои места и стали ждать.

Полковник сидел на табурете, как на гвоздях, стучал по столу пальцами и смотрел на часы.

Проверка всё не приезжала. Бойцы устали стоять на месте, но сойти с места боялись, ведь полковник в гневе был страшен.

– Едут! – Крикнули из леса.

Солдаты приободрились. Полковник вылетел из блиндажа как пробка из бутылки. Он поправил форму, фуражку и пошёл встречать «дорогих» гостей.

Из лесного полумрака, вышло шествие из пятидесяти автоматчиков в лучшем снаряжении. Это были гвардейцы.

За ними выехала бронированная карета с башенкой. Следом шли ещё пятьдесят автоматчиков и сотня кавалеристов.

Боец Берёзов, стоявший рядом со Степном, присвистнул и сказал:

– Не каждый день увидишь такую охрану.

Полковник обернулся к траншеям и махнул главам рот, чтобы пёрлись к нему.

Степан позвал Шарика за собой и побежал к дороге.

Офицеры трёх держав выстроились в строй, выпрямили спины, подняли подбородки.

Полковник, нервничая, прошёлся вдоль них, поправил подчинённым форму получше, расставил покрасивши.

Карета и её охрана остановились. Гвардейцы повернулись направо, да так чётенько, что завидно становилось.

Дверь кареты открылась и из её отопленного нутра вылез генерал Андрей Бочкарёв. Статный мужик. Чуток полноватый, старый, лысину под фуражкой прячущий. Но зато в красивой форме и строгим, серьёзным лицом.

Вторым показалось нечто среднее между военачальником и попом. Воевода Ефрем Востоков. Здоровый мужик, высоченный как богатырь. С бородой и длинными, чёрными волосами на голове. Одетый в странную форму, похожую на одеяния древнего ратника, привычную армейскую форму и рясу священника одновременно.

Третьим вышел знакомый Степану человек. Бригадный генерал Готье Вилар, полутруп из французских войск. С протезами замести одной руки и одной ноги. И белой маской в виде прекрасного лика, на лице. Он, опираясь на трость, пошёл за своими компаньонами.

Полковник отдал честь и громко заголосил:

– Товарищ генерал, личный состав к выполнению боевой задачи готов.

Бочкарёв демонстративно пожал полковнику руку.

– Знаю Тармашев. Знаю. У тебя всё строго. Так что я лично здесь, так, за компанию. Это эти двое хотят на своих поглядеть. – Сказал генерал.

– Ага, ладно. Ну что ж, прошу дорогие господа-товарищи, пройдёмте в траншеи. – Полковник указал дорого.

Высокие чины пошли по настилу к позициям. По дороге, осматривали офицеров, улыбались, кто мог.

Готье шёл последним, хромал, каждую пуговку и ремешок на солдатах Французской Колонии рассматривая. И прямо в конце строя своих подчинённых, напоролся на Степана и удивился. Узнал. У него память была отменная.

– Здравствуйте. Вы значит всё же добрались до цели? – Сказал Готье.

– Да. – Ответил ему Степан.

– И как вижу преуспели. Капитан.

– Определённо. А вы перестали заводить плохие знакомства? – Спросил Степан.

Готье усмехнулся, хоть ему и было от этого больно.

– Нет. Приходиться сотрудничать с вашим начальством. Удачи вам капитан. – Готье ушёл, а Степан смог выдохнуть, расслабиться.

Полковник провёл гостей по всем траншеям. Каждый уголок показал. Рассказал, что ведётся восстановление цитадели. Похвастался храбростью солдат всех трёх держав. Проводил к полевой кухне, угостил армейских чинов кашей. Они вместе поели. Все кроме Готье.

А пока ели, полковник им и о том, и о сём поведал. Истории с передовой пересказал. Объяснил, как тут дела шли на протяжении войны.

Чиновники кивали, ну и спрашивали, разумеется.

– Серьёзные силы у орков в этой местности? – Спросил Бочкарёв.

– Одно племя, но очень с серьёзными силами. И вождь у них этот, Леёлчр. Не сгибается гад. Другие вожди отходят потихоньку, а этот стоит. Упрямый скотина.

– А почему, не знаете? – Снова спросил Бочкарёв.

– Никак нет. Места обычные. Никаких таких важных ресурсов здесь нет. Видимо из принципа не отступает.

– Дорогого может стоить победа над таким. – Сказал воевода византийцев. – Если конечно всё хорошенько не продумать.

– Об этом не волнуйтесь господин Востоков. С этим у нас всё в порядке. – Успокоил коллегу Бочкарёв. – Мы вышибем из них всю дурь мощной артподготовкой, а потом атакуем при поддержке танков. Схема, проверенная ещё нашими предками.

– Напомните мне, генерал Бочкарёв, сколько акров земель «чистых» захватили такими методами? – Спросил Готье.

Генералу этот вопрос не понравился.

– Если вы указываете на позиционность нашей с ними войны, то я вам так отвечу. Тогда мы не применяли столь огромные силы. – Проговорил Бочькарёв.

– Разумеется генерал. Я не сомневался, что вы так и ответите.

– Вы на что-то хотите мне намекнуть Готье? – Генерал сказал фамилию француза с некоторым омерзением.

– Нет. Я лишь хочу, чтобы на этот раз всё вышло. И раз вы уверены в наших силах, то уверен и я. Мы ведь союзники.

– Думаю, этой ссоре пора себя исчерпать. – Вклинился в разговор Востоков. – Не хватало ещё переругаться перед столь важным событием для всех нас.

Генералы согласились.

Степан наблюдал за ними в сторонке, почёсывая псу голову, и побаивался. Не было у этих людей согласия. Все их разговорчики, улыбки, ужимки, всего лишь притворство. Если бы сейчас объявили об окончании сотрудничества ихних государств, они непременно бы устроили кровавую драку между собой. Как они успокоятся? Что должно случиться, чтобы заставить их смериться друг с другом, если даже орда не смогла этого сделать?

– Подсматриваете? – Спросили сзади.

Степан даже не стал оборачиваться. И так знал кто там был.

– Интересные люди не правда ли? Все такие важные, чинные, а под кожей хер пойми кто. – Офицер с синей фуражкой поравнялся со Степаном.

Шарик зарычал на него.

– Я заметил. – Сказал Яковлев.

– Хорошо, что у них хотя бы есть мозги. Правда работающие в основном на странны блага. Вот, например, господин Востоков. Храбрая личность. Муравьёв бил и с «чистыми» сражался в своё время. Но уж очень любит деньги и женщин. На много ради них готов. Господин же Готье…

– Я в курсе. – Прервал офицера Степан.

– Я и не сомневался. – Сказал офицер.

Степан глянул на него вполглаза.

– Ну мы же не только на территории СКГ работаем. – Офицер улыбнулся.

– Вы знали, что я возвращаюсь в страну? – Спросил Степан недоумевая.

– Да. Хотя и не уделили этому должного внимания. Какого отребья только не прётся в нашу страну. Не на всех же НАМ охотится? Но вынужден признать. На этот раз мы просчитались. Вы оказались очень полезной фигурой.

Яковлев решил не обращать внимания на лесть.

– Ладно. А что про Бочкарёва скажете? – Сказал Степан.

– Патриот своей страны, истинный коммунист. – Нахвалил генерала офицер.

– А так ли это? – Спросил Степан.

– Разумеется товарищ капитан. У нас других и нет. Вот вы, например, были сосланы на край света, прошли такой огромный путь, но всё же помогли советской власти избавиться от очередного чирья на теле государства. За что я кстати, хочу вас ещё раз поблагодарить перед отъездом.

На этот раз Степан хорошенько взглянул на офицера. Повернулся к нему всем корпусом.

– Вы уезжаете? – Спросил он.

– К несчастью, да. Надо сопроводить этих «товарищей» обратно в Сталинград. Да и миссия моя здесь закончена.

– Я скучать не буду.

– А я буду. Жаль, что больше не поболтаем по душам. Вы дорогой товарищ даже не представляете, как не хватает задушевных разговоров, сотрудникам госбезопасности. Ну, прощайте.

Офицер ушёл, а Степан искренне улыбнулся. Хоть что-то хорошее произошло в этот день. Перед наступлением не всегда появляется повод для улыбок.

***

Коммунисты призвали бога войны. Все звуки в окрестностях заглушил его клич, издаваемый сотнями орудий всех возможных калибров и размеров. Огромные пушки, мелкие орудия, миномёты, бомбомёты и даже катапульты со взрывными зарядами. Земля затряслась от божественных ударов. Громадные деревья падали наземь и перемалывались в труху. Бугристая местность, превращалась в низину. Вся мощь артиллерии была показана сегодня.

Солдаты готовили оружие, проверяли снаряжение. В бронежилеты положили пластины покрепче. На головах закрепили каски и шлема. Штурмовые подразделения защитились кольчугой и хорошей бронёй, залили в огнемёты свежей горючки, навешали на себя побольше гранат.

Простые солдаты точили ножи, лопаты, топоры. Делали разное оружие ближнего боя. Вколачивали в дубины гвозди, обматывали их колючей проволокой.

Бойцы же со щитами, занялись искусством. Взяли краски и нарисовали, написали на щитах всякое. «За родину!», «Оркам смерть!», «Непробиваемый!» – множество надписей писалось. А картинки-то какие получались, не описать.

Степану, бойцы вручили подарок, броню для Шарика, подогнанную специально под него.

Яковлев не хотел брать пса с собой, но понимал, что этого обормота не удержишь. Примерил всё же броню. Шарику даже шло.

Снова им предстояло драться вместе, плечом к плечу. Сколько раз Степан выживал исключительно благодаря Шарику? Не один и не два раза.

– Не подведи малыш. – Сказал псу Степан и пошёл вместе с ним к солдатам.

Подчинённым было страшно. К обороне они привыкли, к крови и кишкам тоже, но всё же для большинства это была первая атака.

Казалось бы, задачка несложная. Добеги из пункта «А» в пункт «Б». Однако, она очень сильно усложнялась целым множеством различных вводных. Колючая проволока, пулемёты, сотни пуль, летящих в твою сторону, а ты бежишь на них. Такого стоит бояться.

Полковник вышел из блиндажа, достал сигнальную ракетницу. До начала наступления оставались секунды, и за эти секунды Степан должен был как-то приободрить солдат. Неуверенность, страх, могли убить их на ничейной земле. И Степан придумал как их приободрить.

Он повесил автомат за спину, взял револьвер.

– Чубаров, дайка свою дубину. – Сказал Степан стоящему слева от него солдату.

Боец выполнил просьбу, отдал дубину с гвоздями.

Полковник выстрелил из ракетницы в небо.

Степан тут же, первым поднялся по лестнице за пределы траншеи, поднял руку с револьвером вверх и воскликнул во всю глотку:

– В атаку братья!!! Бей орду!!! За родину!!!

Это подействовало. Бойцы полезли из траншей, побежали за командиром.

– Ураааааа!!! – Кричали они, выставив оружие штыками вперёд.

Степан пытался бежать впереди всех, подгонять бойцов своим примером. Шарик бежал на ровне с хозяином.

Люди пересекли кратеры, поля трупов, огромные пни и колючую проволоку, навешанную тут и там. Пробежали через узкие проходы между остатками деревьев и наконец увидели вражеские позиции, сравнённые с землёй.

Видя подобную картину, солдаты ещё быстрее побежали вперёд, ещё увереннее.

Цунами из людей двигалось уверенно, не замечая на своём пути препятствий.

Но что-то вылетело из перепаханной земли впереди, полетело вверх и там разорвалось, превратилось в три чёрных облачка.

Сигнал!

Орки вылезли словно из-под земли и окатили людей свинцовым дождём.

Тейлор, Васин, Иванов, Зыков упали, продырявленные пулями, и ещё десятки человек попадали под ноги бегущим сзади.

Щитоносцы выдвинулись вперёд, встали стеной. Щиты мгновенно покрылись вмятинами, а какие-то оказались пробиты. Стена щитов обрушалась и людям приходилось, тесниться, чтобы не попасть под шквальный огонь, и так двигаться вперёд.

Танки застреляли из пушек по позициям орков. Гранатомётчики сделали залп.

Степан повесил дубину на руку, схватил шарика за ошейник и спрятался с ним, за спиной щитоносца. А за ними встроилась плотная очередь, пригибающихся, идущих чуть ли не на карачках солдат.

В людей полетели гранаты, бутылки с зажигательной смесью, запущенные так далеко неведомо как.

Степан врезался в щитоносца. Тот остановился захрипел, запускал алую пену из рта.

– Блять. – Выругался Степан и взял бойца за броник второй рукой, облокотил его на себя.

– Возьмите кто-нибудь его щит! – приказал Яковлев.

Ближайший, здоровый боец, взял железку мёртвого щитоносца.

А рядом гибли люди. Падали замертво. Ползли и ползком гибли. Санитары, прикрывшись щитами, пытались спасти солдата с распоротым животом. В другой стороне, боец, лёжа на трупе мёртвого товарища, кричал и держался за искорёженную ногу.

Если б не танки, захлебнулось бы это наступление в крови.

Боевые машины догоняли пехоту, убивали орков пулемётами и пушками.

– Прячьтесь за броню! – Кричали командиры танков.

Кто мог, сразу прыгал за них. Но и это не было спасением.

Орки достали противотанковые винтовки и бронированные машины загорелись одна за другой.

Каждый метр давался людям с трудом. Стрельба по ним не прекращалась, а даже наоборот становилась всё интенсивнее.

Люди шагали по трупам и крови, путались в колючей проволоке, получали пули, но двигались и двигались вперёд. Ещё чуть-чуть и орков можно было сжечь из огнемётов.

Но те решили ещё раз удивить людей.

– Жкалби (Вперёд)!!! – Крикнул их вождь и орки вылезли из окопов, побежали на людей, рыча от ярости.

Степан отпустил Шарика, взялся за автомат получше и истратил весь магазин, а потом вернул в руки револьвер и дубину.

Люди и орки врезались друг в друга. Стенка на стенку. Штык в штык.

Забрызгала кровь. Кто бежал первым, упал, изрубленный, искалеченный. За ними попадали вторые, третьи, четвёртые.

Топоры, лопаты, ножи, дубины, штыки летали во все стороны, кромсая плоть.

Шарик вгрызся в ногу здорового орка. Степан подбежал к нему и выстрелил в упор, прямо в лицо. Ему обрызгало красным левую часть головы.

Другой напавший на Степана орк, получил шипастой дубиной по шее. Ещё одному Шарик отгрыз лицо.

Степану в броник прилетела пуля, но не пробила, да и он устоял, увидел стрелявшего и пальнул в ответ, убил суку.

Живот разболелся, закрутились в нём кишки. Яковлев, чтобы отвлечься от боли, начал причинять её другим.

Дубиной, револьвером, дубиной, револьвером, убивал, крошил, ломал врагов. Умывался их кровью. С воплем разносил их головы.

Лезвия топоров проносились у него перед лицом. Один даже оцарапал правую щеку, а другой чуть башку не снёс, да вовремя Степан оступился на ковре из трупов. За место него, рядовой получили топор в грудь.

Шарик набросился на обидчика хозяина и впился ему в глотку. Орк упал, захлебнулся и стал частью ковра.

Степан поднялся и тут же его снесло. Он улетел в воронку, приземлился лицом в снег.

К нему спустился высоченный орк, покрытый кровью с головы до стоп.

– Помнишь меня? – Спросил он внезапно.

Степан поднялся. Орк дал ему время разглядеть себя. И Яковлев его узнал. Это был вождь ордынского племени. Тот самый, к которому Степан попал в плен при бое за шестую крепость.

– Я тебя узнал. – Сказал ему Степан.

Орк улыбнулся.

– Меня зовут Леёлчр! И сегодня я отомщу за сына! – Крикнул он и побежал на человека.

Он замахнулся. Степан увернулся в последнюю секунду. Лезвие топора задело фуражку, срезало кусок верхнего слоя.

– Ловкий. Не удивительно, что смог сбежать. – Сказал Леёлчр. – Но вот моего сына, ты с дружками зря убил!

Ещё замах.

Степан отпрыгнул, упал на землю и за секунду поднялся. Следующий удар отбил дубиной. Попытался выстрелить, но орк выбил револьвер из руки.

Степан пытался освободить голову от мыслей, чтобы не мешали. Однако они всё лезли и лезли в неё сильным потоком. Воспоминания прошло крутились в мозгу, рождали сомнения.

Лезвие топора разрезало рукав на левой руке и поцарапало кожу. От боли Степан смог всё вспомнить. Перед глазами проигралась сценка, как при побеге из орочего поселения, один из их группы убил отряд воинов. Получается Степан был косвенно замешен в убийстве сына вождя. Он ведь не остановил того дурака.

Дубину разрубило напополам. Степан упал на колени и отскочил от надвигающегося на него лезвия.

Леёлрч рыкнул от ярости. Ему надоедал этот бой. Он услышал лай за спиной. Обернулся. На него летел пёс с раскрытой пастью.

Вождь ударил псину на лету, и та улетела в колючую проволоку.

Шарик завертелся, закрутился в колючке и запутался в ней. Шипы впились ему в кожу. Пёс завизжал.

Степана это очень разозлило. Достав нож, он побежал на орка.

Леёлчр был этому только рад. В очередной раз он сделал мощный замах. Но человек не попал под удар, а нагнулся и вонзил лезвие ножа в ногу орку.

Вождь зарычал, отбросил человека.

– Мерзкая тварь! – Крикнул он, вытащил нож из ноги и выкинул его

А Степан тем временем подобрал с земли лопату.

Два оружия скрестились, затрещали от яростных ударов.

Леёлчр навалился на Степана и повалил его. Потом обрушил на него град ударов, но человек от всех увернулся, откатившись в сторону.

Степан опять ударил орка по ноге. Рубанул лопатой и лезвие проникло в плоть по самую кость.

Орк закричал, упал. Яковлев бросился на него, чтобы разрубить башку. Кулак прилетел ему в правую щеку и раскрошил зубы.

Вождь взобрался на человека и начал наносить удары кулаками изо всех сил. Здоровые кулачищи попадали по лицу, рукам, земле. Кровь текла из рта и носа Степана.

Орк смеялся, искренне, безумно.

Степан, собравшись с мыслями, ударил его коленом по яйцам, схватил за уши и скинул с себя. Сам залез на орка и теперь начал колотить.

Одной рукой он оттеснял руки вождя, а другой превращал его нос в кашу. Кровь залила глаза Леёлчера. При одном из ударов, он схватил руку врага и вонзил в неё клыки, да сжал челюсти насколько только мог.

Степан закричал в небо, попытался оторвать руку, бил по лицу суку второй рукой. Но Леёлчр не отпускал её пока не отгрыз три пальца.

Яковлев отполз от орка, держа кровоточащую конечность. Леёлчр пополз за ним, улыбаясь и разжёвывая пальчики. В него летели комья замёрзшей земли. Он усмехался, когда они попадали по нему.

Рука орка схватила Степана за ногу и потащила к хозяину. Яковлев не растерялся и ударил ублюдка ногой по лицу. Выбил орку зубы и окончательно расплющив нос.

Кровища брызнула не снег. У Леёлчера закружилась голова, лицо погрузилось на половину в снег.

Степан взял колючую проволоку одной рукой, а вокруг запястья другой обмотал. С усилием прыгнул к потихоньку поднимающему орку.

Проволока прижалась к горлу Леёлчера, скрутила её и сжала. Шипы распороли кожу, пустили кровь. Вождь затрепыхался, засопротивлялся, но каждое движение делало только хуже. Снег краснел, одежда пропитывалась кровью.

Степан отпустил проволоку. Она и ему изодрала руки, изрезала перчатки.

Леёлчр упал на бок, перевернулся на спину. Над ним стоял человек, но с трудом, из последних сил.

Кровь всё вытекала из горла орка. Смерть была очень близка. Лео ждал храброго вождя. И он улыбнулся, засмеялся глядя на человека, пуская кровавую пену.

– Ты не… победил… Ха-ха… Я победил… Эта война… она из-за тебя… Да… За то, что ты… и дружки твои… убили моего сына… Я собрал армию… Все, кто погиб на этой войне… на твоей совести… Ты их убил… Ха-ха-ха-ха-ха…

Леёлчр умер с улыбкой на устах.

Степан упал рядом с ним, ослабленный, истёкший кровью.

Все смерти этой войны были на его совести. Все до единой. Каждый, кто умирал прямо сейчас, умирали из-за него. Бойцы его роты, солдаты всех армий. Тысячи мертвецов смотрели на Степана и обвиняли его. Изрубленные, сожжённые, застреленные, заколотые, избитые до смерти, столпились вокруг него. Они осуждающе бормотали, кривили остатки лиц.

Откуда-то в Степановых руках взялся револьвер. Мертвецы заулыбались, закивали.

– Умри. – Прошептали они хором.

Степан подставил дуло к виску. Палец приготовился сжать курок.

– Нет! Остановите его! – Закричал кто-то.

Руку отдёрнули, вырвали из неё револьвер.

– Держите его! Лучше держите! Я вколю ему снотворное!

Два бойца держали Степана за руки и прижали к койке.

Вместо неба, над Яковлевым была палаточная ткань. Отовсюду доносились стоны, крики.

– Я виноват! Я во всём виноват! Они на моей совести! – Закричал Степан.

Санитар набрал в шприц прозрачной жидкости и выпустил чуть-чуть.

– Так. А теперь прижмите его хорошенько. – Приказал санитар.

Игла вошла в Степана и влила в него успокоение.

Капитану стало куда легче. Мертвецы ушли. На всё тело накатила жуткая слабость. Так и хотелось закрыть глаза. И Степан закрыл их.

Для него, война закончилась. Для остальных же, она продлиться, ещё два месяца. Погибнут тысячи. Матери зальют землю слезами. Крематории круглосуточно будут сжигать тела, а кладбища переполнятся. Деревни опустеют.

Люди победят в этой войне, но какой ценой. И каждый погибший, искалеченный, потерявший родных и близких, будет на совести одного человека. Капитана Степана Яковлева.