Текст книги "Террариум 3 (СИ)"

Автор книги: Макс Гром

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

Но совет не подействовал. Гопник всё же напал. Сделал быстрый хук правой.

Жекан конечно увернулся и разбил негодяю нос. На том и закончили разговор.

***

На следующий день они все вместе тренировались на стрельбище.

Пытались взаимодействовать друг с другом, но в итоге только друг другу мешали, ругались и даже чуть не подрались разок.

Постреляли все.

Жекан разумеется показал лучший результат. Опыт всё же он ещё не пропил. За ним шёл Гюнтер, не дающий пулемёту передышки, стреляющий зажимом. От чего конечно пулемёт был вечно горячим. Тарас же показал довольно проходной результат. Пулемёт на станке был для него тяжеловат и не поворотлив. Но в принципе, если стрелять будет больше не кому, то и подобный результат сойдёт.

Как отстрелялись, слили из кожуха воду, наконец взяли и распределили роли. Кулак командир, Жекан первый номер, Тарас второй номер. В принципе такой расклад всех устроил, и никто возражать не стал. Особенно Гюнтер конечно. Но ровно до момента, когда к ним подошёл офицер и отчитал за никакущую командную работу и отвратительное исполнение обязанностей Кулаком.

На это всё Кулак промолчал. Лишь плюнул в след уходящему командиру.

Во второй день «должникам» выдали форму, шлема, каски и простенькие, панцирные бронежилеты. И оружие конечно тоже выдали, но тоже ненормальное. Практически никаких автоматов. Тех было мало, и все они были выделены командирам. Остальным же полагалась всякая хрень. Трофейное оружие, всякие устаревшие образцы и даже охотничье. Объяснялось это тем, что оружия с трудом хватало для регулярной армии, а уж для «должников» и подавно.

Солдатам приказали встать в очередь и им начали выдавать вооружение. Тем, кто пробился в начало очереди, повезло больше всех. Им выдали трофейное оружие. Среди счастливчиков был Кулак. Ему достался автомат его родины АСШ, или «Бах». Внешне напоминающий и StG-44, с некоторыми элементами АК. Но внутренне это была практически точная копия автомата Калашникова. При чём одна из самых лучших. Магазин у этого красавца барабанный, на сорок пять патронов, но вроде как имеются и обыкновенные, классические магазины.

После удачливых, пошли менее удачливые. Им выдали хотя бы армейское вооружение, и плевать, что устаревшее. Ведь самым неудачникам было суждено воевать с оружием охотников, хотя и с весьма приличным.

Тарасу выдали гладкоствольный карабин не известного конструктора, подумали чутка, и прибавили к нему ножовку.

Жекану досталась полуавтоматическая винтовка Алчевского с трубчатым магазином на восемь патронов.

Офицеры, видя не довольные мины солдат, выдали им инструменты и разрешили модифицировать оружие как тем вздумается. Позже не все инструменты вернулись назад, ведь они тоже использовались в качестве запчастей.

Один умелец присобачил к стволу ружья кусок кривой, заострённой железки и получил в итоге подобие секиры.

Его приятель, вдохновившись задумкой друга приколотил к прикладу винтовки лезвие большого мясницкого тесака.

Кто-то просто укорачивал своё оружие. Кто-то приделывал самодельные, или отрезанные от другого оружия приклады. У кого-то хватало мастерства, только на простейшие вещи, а кто-то делал монстров Франкенштейна.

Мужики развеселились, рассматривая подделки друг друга, а вечером выпили.

Так прошёл их последний день в лагере.

На следующее утро палатки были разобраны. Все нагрузили на себя как можно больше боеприпасов. С остальным же наоборот особо не заморачивались. Едой их обещали обеспечить на фронте, медициной и прочим тоже.

Жекан помог Тарасу водрузить на него цинк с патронами и коротконогую треногу пулемёта. А сам взял пулемёт и навешал на себя пулемётные ленты.

Кулак так же повесил на себя ленты и повесил на грудь бронепластину пулемёта.

Да и народ не из пулемётных расчётов ленты на себя вешал, чтобы их досыта хватило в случае чего.

Так вот и пошли. По большей части спокойные, готовые воевать за человеческий огрызок земли.

Через пару часов они соединились с регулярными частями армии империи и вместе с ними продолжили путь на восток, к фронту.

К их человеческому потоку присоединялись, ещё роты и батальоны. Пехота лёгкая и тяжёлая, конница, так же лёгкая и тяжёлая, артиллерия и кучка медлительных танков. Всё это шло, гремело и пело в сторону траншей, врагов и их погибели. И плевать им было солдаты они, или «должники», офицеры, или рядовые, все они были готовы умереть за клочок земли, который они привыкли называть домом, умереть за свой террариум.

Глава 13: Замёрзшие окопы

– Хм, приятное местечко. – Сказал Степан сам себе.

Граница Союза Коммунистических Группировок и Французской Колонии, была место чуть ли не уникальным. Чистая земля, никаких трупов и разрухи. Укрепления не столь сильны и многочисленны, а траншеи аккуратные, прибранные, словно совсем новенькие. Колючая проволока перед укреплениями, натянута с умом, с чувством, с расстановкой, а не сплошным ковром.

А всё потому что, это место не видело боёв, вот уже пол века, а то и дольше. Последние бои здесь прошли, ещё когда толком не обрисовались границы новых государств. Когда СКГ победоносно шествовала по своим теперешним землям, забирала их, у множества микрогосударств и союзов. Тогда воистину решалась дальнейшая судьба человечества, как и сейчас. Новые государства появлялись и исчезали в один миг. Их сжирали игроки покрупнее, или лес избавлялся, как от мелкого прыща на своём теле. Именно тогда случилась короткая война с французами, в итоге, закончившаяся торговыми соглашениями на костях.

Сейчас, было необходимо это всё укрепить. Всюду наложить мин, построить новых ДЗОТов и нарыть больше траншей. Всего нужно было как можно больше.

– Ладно бойцы, нечего сидеть, жопы морозить, за работу! – Приказал Степан.

Толком не отдохнувшие с дороги люди, взяли лопаты, кирки и ломы, и пошли выполнять приказ. Попутно, выискивая для себя местечко поудобнее.

Они прибыли сюда полчаса назад, а всё новые и новые подразделении, продолжали приходить с запада. Привозили оружие, боеприпасы, пушки, стройматериалы. Людскому потому словно не было конца.

Среди людей, были как коммунисты, так и православные из сгинувшей Византии, многочисленные народности из Французской Колонии, ещё бьющейся в конвульсиях, судя по не столь далёким звукам стрельбы и взрывов. Сюда приходили мужчины, женщины, молодые курсанты и старые ветераны, люди приличные и образованные, люди из низов и верхов. Отдельными колоннами, шли совсем уж мерзкие личности: хулиганьё и ворьё, чистейшие бандиты и рецидивисты. Таким место в тюрьме, или в лагере, но вот их согнали с насиженных мест, выдали форму и отправили сюда.

Да чего уж тут говорить. Одна только рота Степана, была настоящим букетом из разных типов людей. У него было пять курсантов, прямиком из академии. Была пара вечно брюзжащих ветеранов. Минимум, один бывший уголовник, сын какого-то генерала и великое множество, различных рабочих и крестьян.

– Товарищ капитан, полковник созывает всех командиров рот на совещание. – Сказал подошедший к Степану солдат. Молодой пацан. Не высокий, по нему и не скажешь, что он школу то закончил.

– Ну, пойдём, послушаем что начальство скажет. – Степан пошёл за солдатом, по извилистым траншеям, где копошилось всё больше и больше людей.

Окопы разрастались. Перед укреплениями расширялся самый настоящий минный огород. И каких только мин там не было. От совсем мелких, способных лишь ступню оторвать, до здоровых дур, рвущих целые отряды на куски.

За укреплениями, за двумя линиями обороны, так же кипела работа. Размещалась артиллерия, сгружались брёвна для ДЗОТов. А за этим всем, среди огромных деревьев и их корней, устанавливалась временная, узкая, извилистая железная дорога, для мелких составов. Что будут перевозить грузы между секторами в относительной безопасности.

Солдат вёл Степана в главное укрепление этого сектора. В небольшую крепость, состоящую из круга ДОТов и ДЗОТов. Окружённых кольцом из колючей проволоки и рвом. Через который можно было пройти, исключительно по узким мосткам. Эти мостки обстреливались со всех сторон, а в конце прямых как доска траншей, в которые и вели мостки, была бойница с пулемётом. В середине всего этого великолепия, находились миномётные позиции и наблюдательный пункт.

За десятилетия, это всё было укреплено и продумано до мелочей. Каждая траншея, каждый коридор и поворот были опасны и не проходимы. Но это всё фигня. Степан видывал и более чудовищные места. Крепости или форты, продуманные столь хитро и безжалостно, что при их взятии, перемалывались в кровавую труху, целые армии.

Так что, иногда, когда километры колючей проволоки, лабиринты траншей, и великая храбрость каждого солдата, оказывались не достаточными, ситуацию спасал самый обыкновенный инженерный гений.

Боец, провёл Степана через запутанную вереницу укреплений и тоннелями доставил его в наблюдательный пункт.

Остальные ротные командиры, уже ждали Степана. Стояли вокруг стола с картой местности, с понатыканными в неё флажками.

Полковник отложил не докуренную сигарету и начал говорить:

– Кхе-кхе… Как я уже успел оценить, постройка дополнительных укреплений ведётся согласно плану и должна закончится к назначенному сроку. Хвалю вас за это товарищи. Но не за этим вы здесь. Час назад, мне был доставлен отсчёт разведки. Новости не утешительные. Войска Французской Колонии больше не могут сдерживать противника. Они начали отступление к нашим позициям, так что нам придётся потесниться. Вслед за ними, движутся крупные силы противника. Приблизительной численностью, в сто пятьдесят тысяч голов, уже успевших оснаститься человеческим вооружением. Как вы понимаете, это гораздо больше чем у нас. Поэтому, прошу не распространять среди личного состава, информацию о численности противника, дабы избежать паники. Так как она на данный момент наш главный враг.

По расчётам командования, наших сил хватит для удержания позиций. У орков нет опыта в штурме подобных укреплений. Единственное, что они видели на своём пути, полуразрушенные крепости с минимумом защитников. Про восточную линию крепостей я и не говорю. Орки обломают об нас зубы, а потом, когда мы завалим эту местность их трупами, начнётся контратака. Но до неё нам ещё нужно дожить. Силы орков велики, и никто не знает сколько нам придётся сдерживать их атаки.

К счастью мы будем не одни. В тыл врага готовятся отправится отряды Французской Колонии. И пока мы будем сдерживать противника здесь, они будут бить его в тылу. Они отлично знают местность, да ещё и хорошо обучены для выполнения подобных задач, так что их помощь для нас, будет крайне полезна. Плюс сообщается, что империя решила забыть все обиды и становится нашим союзником в этой войне. Я рад, что даже капиталисты и империалисты поняли, в какую задницу движется наш мир.

На этом всё товарищи. Готовьте позиции. Ожидайте прибытия врага, через пару дней.

Офицеры отдали честь и стали расходиться.

Интересной личностью был этот полковник. Седой, сморщенный, грубый в своих чертах и крепкий словно наковальня. Одного глаза у него нет. Боги решили наградить его лишь одним оком. Поэтому, на месте правого глаза, у него была татуировка, собственно в виде голубого глаза.

Форма, ему однозначно шла. Он выглядел в ней грозным, более крупным и здоровым чем на самом деле.

Из-за его вида, бойцы побаивались полковника, но он этого страха обычно не оправдывал. К солдатам он относился хорошо, как отец. Но при этом был крайне требовательным. Его приказы, должны были выполняться беспрекословно, с полной отдачей со стороны каждого солдата. От чего, обычно его позиции сдерживали самые страшные атаки. Потому что солдаты знали, что, если они справятся, он будет готов носить каждого из них на руках, как собственного сына, а если провалят задачу, его гнев будет страшен.

Полковник Тармашев уже много лет на службе. Он заслужил своё звание кровью и потом. Младшие офицеры им восхищаются. А вот генералы недолюбливают. Он не раз словесно смешивал их с дерьмом, да ещё и прилюдно. Его отправляли всё в более смертоносные места, но он каждый раз возвращался оттуда не побеждённым.

Пять лет назад, он был серьёзно ранен. Почти десяток осколков бомбы влетели в его тело. С трудом откаченный и спасённый, он отправился в Сталинград на реабилитацию. Его бы ждало повышение, если бы не отношения с генералитетом.

И вот он здесь, отправленный в эти спокойные места за ненадобностью.

Степан прошёлся по траншеям, посмотрел, как ведутся работы. Велись они хорошо. Люди хорошо знали, что на кону, и работали до седьмого пота.

– Товарищ капитан, разрешите обратиться? – Послышалось у Степана за спиной.

Капитан обернулся. Перед ним стоял худой юноша, вспотевший и покрасневший, но ещё держащий на своей физиономии, лик высокомерного, избалованного ничтожества. Это был сын генерала Зайцева, Зайцев Филимон Денисович. Красавец, блондин, с папкиными чертами, прямым носом, ровненькими, строгими бровями, немного женственными губами и ямочкой на подбородке. Такой личности надо в кабинете сидеть. Хотя она и такого не захочет. Степан был наслышан о похождениях генеральского сынка. О его знаменитых любовных интригах и пьяных дебошах.

Видимо генералу это надоело, и он решил отправить сына сюда, в самое пекло. Только один этот факт должен был выбить из его башки всё дерьмо, но видимо его там было немеряно.

Он так и продолжал смотреть на Степана как на лужу блевотины, хотя уже и успел перепачкаться и перепотеть семь раз.

Следил он за собой, однако отменно. Форму вечно поправлял. Следил за ремешками и шнурками на комбинезоне. Заправлял штанины в валенки и держал кожаные галоши в отличном состоянии, с всегда красиво завязанными шнурками. Только одна лишь «зыковка» у него на голове была надета криво.

«Зыковка» – это такой зимний головной убор из сукна. Она сильно похожа на «будёновку», только без дурацкого колпака и с более длинным козырьком, который можно убрать, пристегнув к налобной части «зыковки», на овальную пуговицу с изображённой на ней красной звездой и серпом с молотом.

– Разрешаю обратиться товарищ рядовой. – Более официально, сказал Степан.

– Товарищ капитан, видите ли какое тут дело… Мы с ребятами тут копаемся уже больше полу часа. – Степан глянул на дружков Зайцева, сидящих на кучках земли. – И нам не помешала бы передышка. – Степан снова глянул на дружков Зайцева и на проделанную ими работу. М-да, не густо.

– Ага, копаются они. – Заявил, роющий землю старик. Это был Марк Феликсович. Ветеран боёв с НРИ. Он и пара мужиков, сделали куда больше чем шайка Зайцева.

Степан это оценил и заявил:

– Так товарищ Зайцев, я тут как погляжу, вы уклоняетесь от выполнения работы. Подрывая тем самым, боеготовность нашего сектора обороны.

– Да чё вы…

– Молчать! – Взревел Степан. – Продолжить выполнение приказа! Это вас блять тоже касается! – Крикнул он дружкам Зайцева. Улыбки с их лиц немедленно слетели, и они вскочили на ноги. Степан продолжил более спокойным тоном. – Если, увижу, что вы здесь расселись до отмены приказа, я вас блять на фарш пущу. – Степан развернулся, и довольный собой, пошёл дальше.

После осмотра, Степан вылез из траншеи и объявил короткий перерыв. Бойцы выдохнули, побросали инструменты и сели кто куда. Им нужно было отдышаться, напиться воды и отвлечься на какой-нибудь разговор.

Степан посмотрел на восток, в полумрак. Оттуда всё доносились очень редкие и тихие выстрелы. Было даже страшно помыслить, что они приближаются и очень, очень скоро будут здесь.

Два дня. Такой срок дал им полковник. Через столько времени, их жизни навсегда изменяться. Их перечеркнёт, истопчет в мёрзлой грязи война. Готовы ли они к ней? Старики и взрослые мужики, скорей всего готовы, хотя и не все. А вот мальчишки с женщинами кажется не готовы совсем. Они тыкаются в этих траншея, не умело, перепугано. Мужики им помогают, дают советы, да и большинство офицеров, пытается вести себя с ними помягче. Но это им не помогает. Их сердца переполнены ужасом.

Они здесь менее дня, однако санитары докладывают об обмороках, из-за морального истощение, из-за страха. Что с ними будет во время боя, даже страшно себе представить.

– Рядовой Валиев чего приуныл? – Спросил у сидящего в траншее солдата Степан.

Молодой солдат встал по стойке смирно и сказал, пытаясь улыбаться:

– Вам показалось, товарищ капитан.

Он был курсантом. Отличником. И он не хотел казаться слабаком перед друзьями.

– Не бойся рядовой. Ты главное, во время боя, особо под пули не лезь. Пытайся, чтоб из траншеи выглядывала только голова, да пригибайся почаще. Ну и, старших товарищей слушай.

Солдат кивнул. Степан отстал от пацана.

– Французы идут! – Донеслось откуда-то.

С запада, шли бойцы во французской форме. С касками поверх шапок. В белых маскхалатах. Со здоровыми рюкзаками за спинами. Они направлялись на родину, во вражий тыл.

Степан рассматривал этих солдат. Уверенных в себе мужчин и женщин. Не достаточно сильных, или недостаточно храбрых, в тыл не отправляли.

Вдруг Степан заметил среди солдат знакомое лицо. Молодое лицо с неподходящей бородой. Это был Джонатан. А потом он увидел Шарика, бегущего к нему.

Он повалил молодого сталкера и начал облизывать лицо.

Остальные сначала перепугались, разошлись, а потом засмеялись.

Степан подошёл к другу и помог встать.

– Ты откуда здесь? – Спросил Степан.

– Да вот, добровольцем пошёл. Сталкеров туда без разговоров берут. А ты я как погляжу, из жопы всё же выбрался. – Сказал Джонатан и погладил Шарика.

– Да. – Степан искренне улыбался. – Капитан, вот теперь. Так что, ты там хорошенько старайся. Бей этих тварей как можешь, чтобы они ко мне пришли уже ослабшие.

– Сделаю что смогу. Ну, мне пора. Мои уже уходят.

– Прощай Джонатан. Надеюсь ещё увидимся.

Они пожали друг другу руки. Шарик ещё раз был поглажен.

Джонатан стал догонять своих. Но перед тем как исчезнуть в лесу, он в последний раз махнул другу рукой. Больше Степан, его никогда не видел.

Глава 14: Поле первой битвы

Жекан стоял весь грязный и вспотевший. Он не просто стоял, а крепил к пулемёту бронеплиту.

Сзади Тарас разжигал костёр, а Кулак приносил всё больше цинков с патронами.

Минут пятнадцать назад, они копались в земле. Вырывали себе позицию и возможную могилу в придачу.

Местечко, в которое их закинули, выглядело очень, «мило».

Колючая проволока тут и там. Земля перепахана снарядами. Хорошо ещё, что это всё засыпано снегом, а то тут можно было и переблеваться. В жаркую погоду, в этом секторе, не ходили без повязок на лицах. Ведь это знаменитое «поле первой битвы».

Здесь случилась первое крупное сражение в новейшей истории. А получилось тогда всё очень странно. Шли две роты из двух разных государств, НРИ и Нации Чистых. Внезапно, они встретили друг друга, начали полить, понесли потери, вызвали подкрепление. И всё закрутилось, завертелось. На позициях обоих сторон, стали расти траншеи и укрепления. Народ туда всё сходился и сходился, словно на кровавую ярмарку. Земля погибала, огромные деревья рассыпались в уголь и пепел.

Теперь никто точно не мог сказать, сколько здесь пало людей. Но говорили, что очень много. Это земля смерти. Слоёный пирог из грязи, трупов и костей. Роя землицу в этом месте, готовя позицию всего для одного человека, ты рискуешь разрыть братские могилы десятков человек. А может даже нарыть какую-нибудь новую бациллу.

Жекан лично выбросил из окопа хренову тучу костей. Ему здесь было мерзко. Бля, здесь всем было мерзко.

Но «атмосфера», это не единственная проблема данного сектора. Укрепления были сильно раздолбаны и их восстанавливали как могли. Рылись новые траншеи, отстраивались старые. Давненько тут не было капитального ремонта. Хотя, попробуй-ка хоть что-то восстановить или отстроить, когда в тебя постоянно кто-нибудь целиться. Это не очень удобно.

«Должников» разместили на позициях «чистых». На них уже давно никто не бывал. Поэтому всюду был снег, и позиции приходилось откапывать, и только потом восстанавливать.

Этот гражданский мусор, «должников» отправили именно сюда, чтобы они первые столкнулись с врагом. Убили побольше орков, и тем, выполнив свою задачу. А что там будет с ними дальше, как-то никого не волновало.

– Жекан, садись скорее к нам, погрейся. – Сказал Тарас.

Жекан не стал возражать. Он сел к огню и накинул на себя одеяло.

– Через сколько обед? – Спросил Кулак.

– А хрен его знает. В одно и тоже время, нам еду ещё ни разу не выдавали. – Ответил Жекан.

На морозе, да при тяжёлом труде, голод наступал очень быстро. Вроде только поел недавно, всего одну яму и вырыл, а уже хочется есть.

– У меня осталось немного хлеба. – Сказал Тарас и достал из рюкзака пару кусков уже чёрствого хлеба.

Гюнтер и Жекан взяли себе по куску. Тарас есть не стал. Ему много еды не надо было.

– Вот мне интересно, сколько мы будем тут с орками бодаться? – Спросил Кулак, жуя хлеб. – Месяц, два?

– Чёта мелко ты мыслишь, мой арийский друг. – Сказал Жека улыбаясь. – Мы здесь можем и год проторчать. Никто ведь не знает на сколько орков хватит. Да и хватит ли нас. Может, нашу оборону в первом же бою сомнут.

– Такие-то укрепления? За один бой? – Удивился таким словам Гюнтер. – Нее, такое за один бой не взять. Вон сколько ДОТов. А траншей? Тоже вон сколько. Ща всё восстановим и хрен кто нас нагнёт.

– Правильные слова солдат.

Троица обернулась в сторону голоса. В их маленький уголок, из траншеи, заглянул офицер. Тип опрятный, улыбчивый, с чёрными усиками и явно лицом не простолюдина.

– Спасибо, господин ротмистр.

Офицер кивнул своею головой с папахой и тёплыми наушника.

– Господин офицер? – Сказал Тарас.

– Да? – Офицер остановился.

– А как вы сюда попали? Я имею ввиду, в командиры «Долга»?

– Не думаю, что мне стоит об этом рассказывать, рядовой. – Только и сказал офицер, а потом удалился.

– Тёмная личность наш офицер. – Сказал Жекан.

– Да чего там тёмного? Наверное, грохнул кого-нибудь в пьяной драке, вот и всё. – Сказал ему на это Гюнтер.

– Скорее всего так и есть. – Согласился Тарас.

– А твоё мнение никто не спрашивал. – Тут же обозлился Кулак.

– Отцепись от него.

– А чего такого? А?! Заступничек блять.

– Хочешь, ещё раз с разбитым носом бегать? – Спросил Жекан.

Гюнтер поправил вязанную шапку и сказал:

– Не-а. Я-то с разбитым носом больше бегать не буду, сучка. В следующий раз, я тебе въебу.

Жекан на его угрозы и внимания не обратил.

– Тревога!!! – Разнесся крик по окопам.

Троица тут же прекратила ссору и встала за пулемёт. Жекан, передёрнул затвор. Тарас, заранее подготовил новую ленту. Гюнтер стал глядеть в бинокль.

Траншеи зашевелились. Из них выглянули сотни голов и стволов.

– Ну, чего там? – Спросил Жекан, нервничая.

– Хуй знает. В лесу кто-то бродит. О, во, из леса выходят!

– Кто?! Ну, говори блять! – Разозлился Жекан.

– Наши. – Ответил Кулак.

Через заросли колючей проволоки, мимо огромных, изорванных пней, по торчащим из земли костям, шли солдаты в чёрной форме, люди. Но как-то не радовало это никого – почти никого. На рукавах этих солдат, были нашивки со свастиками. «Чистые». Откуда?

Они были потрёпанными, голодными. У них не осталось лошадей. Все ушли на суп. Подсумки почти пусты. Патронов мало. Зато людей предостаточно. Маленькая армия.

Впереди них всех, шёл строго выглядящий человек. Он шёл прямо, не сгибаясь от усталости, и не показывая её своим людям. Его волосы были седыми. Лицо, повидавшее не мало дерьма. Один глаз, словно выковырян из глазницы много лет назад.

«Должники» из числа «чистых», убрали оружие, выпрямились. Некоторые не побоялись, даже отдать честь, когда процессия приблизилась.

В них не стреляли. Приказа не было.

Командир дивизии «должников» выбежал откуда-то. Приблизился к главе процессии «чистых» поближе, но из траншеи не вылез.

– Кто вы? – Спросил он.

Глава «чистых» немного помолчал, посмотрел назад, на своих людей, и ответил:

– Ганс Шуппе. Думаю, вы обо мне слышали.

Командир «должников», Валентин Максимович, сглотнул, заметно начал волноваться.

– Да. – Сказал он. – Наслышан. И правда сказать, считал, что вы мертвы.

– Как видите, нет. Если я правильно понял, вы здесь главный? – Шуппе говорил спокойно. Голос его не дрожал, словно этот человек не знал, что такое страх.

– Именно так. – Ответ Валентин Максимович.

– Тогда я, и мои люди, сдаёмся вам. – Объявил Шуппе.

«Должники», все до одного удивились.

Валентин Максимович, придя в себя от такого заявления, сказал громко, как истинный офицер:

– Тогда, попрошу сдать оружие!

Шуппе сразу бросил автомат, револьверы и нож. За ним начали повторять его солдаты. Не все они были этому рады. Кому-то, приходилось переступать через свою гордость, идеалы, отвращение. Но никто не противился.

– Вы будете отправлены в тыл, в качестве военнопленных. – Сказал Валентин Максимович.

– Знаю. – Шуппе улыбнулся. – Меня, скорее всего, ещё и повесят. – Он не перестал улыбаться. – Ничего, зато мои люди будут жить. Кстати, у меня для вас новости. Орки будут здесь к завтрашнему дню. Нам пришлось пару раз с ними столкнуться. Они шли за нами по пятам.

– Ясно… спасибо… за информацию. – С великим омерзением, выдавил из себя эти слова, Валентин Максимович.

Шуппе и его людей, повели ко второй линии обороны. Через неделю, последнего из рода Шуппе, повесят, как и его офицеров. Рядовой же состав его армии, будет сослан на фронт.

***

Солнце ещё не взошло, а земля уже собиралась впитывать кровь. Небо вспыхнуло десятком осветительных ракет. Заорала сирена, выдирая из цепких лап сновидений солдат.

Люди, ещё полусонные, повскакивали, взялись за оружие. Окончательно они проснулись, через пару секунд, когда из леса донесся гневный, жуткий крик.

– Лавьна (Режьте)! Пйрдна (Колите)! Вздна (Жгите)! Штдынйвеоча-а-а-а (Уничтожайте)!!!

И зашевелилась тьма лестная. Потекла бурным, ревущим потоком на людей. В этом потоке, блестели чёрные глаза, клацали клыки и топали тысячи подошв.

Поток, осветился вспышками. В людей полетел свинец. Наконец из окопа донеслось:

– Огонь!!!

Вжавшиеся в стенки траншей солдаты, нажали на курки.

Жекан зажал гашетку. Его пулемёт дёрнула. Через пол мгновения ещё раз. А потом эта швейная машинка сатаны, начала трястись, словно припадочная.

В пулемёт входили полноценные патроны, а выходили лишь дымящиеся гильзы. Свинцовая смерть, что изрыгалась пулемётом, летела в чёрный поток и превращала его в мелкие ручейки. Но и они вскоре утихали.

Два потока встретились, врезались, перемешались в алый кошмар. Свинец не оставлял оркам ни единого шанса. Они гибли, падая в алый снег, барахтались словно тонущие и захлёбывались алым.

Жекан водил пулемёт, то туда, то сюда. Не спеша, веером, но при этом беспощадно. Пулемёт шипел, варево внутри него булькало и просилось наружу, в прохладный воздух.

Но тут, щёлкнуло.

– Бля! Тарас! Патроны! – Закричал Жекан, вскрывая пулемёт.

Тарас, вложил в пулемётовы потроха новенькую ленту. Потом быстренько схватил котелок с холодной водой и принялся полевать горячий кожух пулемёта.

Жекан передёрнул затвор. И опять всё по новой.

Кровь! Кровь! Кровь! Больше крови лесным богам!!!

Даже под ливнем пуль, отдельные орки умудрялись добежать до траншей. Эти изрешечённые полутрупы, зажигали фитили гранат и прыгали вместе с ними на сгрудившихся людей. После грома и ослепительной вспышки, во все стороны разлетались кровавые брызги и остатки человеческих тел.

Группа орков, прорвалась к траншеям совсем рядом с позицией Жекана и его напарников, перед этим закидав людей гранатами. Спустившись в земляную кишку, они продолжили смертоубийство. Похватали топоры и стали размахивать ими как заправские мясники. Острейшие лезвия, отправленные в цель с нечеловеческой силой, спокойно разрубали плоть, раскалывали черепа прямо под касками. И лишь автоматные очереди, и залпы из помповых ружей могли их остановить.

Орки прорвались и на других позициях, немедленно начав, кровавые и жестокие расправы.

– Блять! Пиздец! – Кричал Гюнтер.

– Патроны! Патроны Тарас! – Ещё громче кричал Жекан.

Тарас достал очередную пулемётную ленту и разместил её где полагается.

Жекан передёрнул затвор и начал стрелять, когда ревущая толпа была уже совсем близко. Пули то и дело пролетали мимо головы Жекана, врезались в бронепластину, заставляли вскрикивать.

Толпа, уже готовая рвать троицу людей, встретилась с непреодолимым препятствием и начали падать друг на друга, заливая всё вокруг себя кровью. Снег таял под ними, а кровь потихоньку замерзала. Чёрные глаза орков стекленели.

Вдруг, Жекан перестал стрелять.

– Гюнтер! Гюнтер! – Закричал он.

– Чего?! – Спросил напарник, стрелявший короткими очередями по врагам.

– Убери трупы с линии огня! Я стрелять не могу! – Попросил Жекан.

– Нет! Я блять отсюда не вылезу! – Тут же отказался Кулак.

– Мы же помрём сейчас!!!

– Хуй тебе! Вон этого пиздюка туда посылай! – Указал на Тараса Гюнтер.

– Ну ты и гнида! – Сказал Жекан и сам полез из траншеи. – Тарас встань за пулемёт! – Крикнул он напоследок.

Тарас поставил ящик возле пулемёта и встал на него.

Жекан на карачках подполз к горе трупов и начал скидывать их друг с друга. Это было опасно. Смертельно. Пули всё свистели где-то рядом. Орки, завидев, что пулемёт замолк, рванули к позиции.

Последний труп всё никак не хотел сдвигаться с места. Он запутался в колючей проволоке, и теперь ни туда, ни сюда не двигался. Но к счастью, Жекан был мужиком смекалистым. У него быстро созрел план.

Жекан достал из подсумка гранату, сунул под пузо трупу и зажёг фитиль. Далее, он отскочил от того места и быстро пополз к пулемёту.

Когда фитиль уже догорал, на трупы запрыгнул здоровый орк с перекошенным от ярости лицом. И именно в этот момент, под его ногами взорвалась граната. Ему оторвало ноги. Его кричащую от боли тушу, отбросило прямо в колючую проволоку. Она изрезала орку руки, лицо, лишила глаз. Тому только и оставалось, отчаянно вопить, молить о помощи, и осознавать, что никто к нему не придёт. Его братья по крови, по племени, по оружию, уже лежали на земле, сблёвывали кровь, корчились, орали, собирали кишки.

Орки проигрывали. Это уже было понятно даже идиоту. Они отступали, тоща за собой раненых сородичей. И лишь самые отважные, безумные и отчаянные оставались биться. Но и они быстро падали. Их добивали. В плен не брали. Здесь было много «чистых» и они помнили, как поступали с людьми орки. Их нельзя было жалеть. На них весели человеческие черепа. Они сами, до омерзения были похожи на людей.

Вся поляна и пространство между деревьями, были усыпаны трупами. Сплошной чёрно-красный ковёр покрывал землю. Снега здесь уже почти не было. Он растаял от тепла вытекающей из ран крови.

Жекан отпустил гашетку. У него тряслись руки.