Текст книги "Террариум 3 (СИ)"

Автор книги: Макс Гром

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц)

На поляне в центре которой находилась крепость валялись сотни тел и стояли сожжённые танки. Крепость была потрёпана, но способная выдержать ещё не одну осаду, если конечно починить парочку башен и ворота.

Во внутреннем дворе трупов было не меньше. Из-за не столь большого количества места даже казалось, что их больше. Не гниющие, словно готовые встать и продолжить бой.

Ганс слез с коня и приказал бойцам осмотреть все помещения и собрать с трупов патроны. Патронов здесь на армию хватит.

После Ганс взял револьвер и пошёл в комнату командующего крепостью.

К комнате пришлось пробиваться через горы трупов, завалы и баррикады. Здесь происходило настоящее безумие. Это была не битва за власть, не битва за клочок земли. Здесь было истребление. Простое и незамысловатое истребление. Но почему?

Ганс не видел подобных битв за всю гражданскую войну, а вот за войну против СКГ и НРИ он подобного навидался с избытком. Истребление уродов, иных, по сути отличающихся от «чистых» иным мировоззрением и иной землей за которую нужно бороться с такими уродами. Одни сжали рабочих, крепостных и крестьян в тиски и не дают им выбраться из болота нищеты и не образованности. Царь жирует на их несчастье, ибо он избалованный кретин из рода «упырей». Другие наоборот выбрали в качестве правителей разных «быдло» и «упырей», запугавших тех же рабочих и крестьян оружием и расстрелами. Бывшие бандиты, дорвавшиеся до власти, жируют на несчастье простого люда.

А где-то ведь ещё хуже. Где-то во власти сидят еретики, что пропагандируют своему народу ложные ценности, ложной веры. И ведь эти ублюдки считают точно так же об остальных.

А в другом месте… В нём так и вовсе власть принадлежит лягушатникам.

Ну как можно в подобном мире не воевать. Его же переполняют уроды, еретики, буржуи и коммуняки. Да и войны здесь мало. Этот мир сформировался таким невообразимым образом, что в нём невозможно ничто кроме истребления. И вот уродство и не правильность этого мира наконец начало добивать, разрушать его. Раковая опухоль, которую никто не лечил стала слишком велика и её уже слишком поздно удалять.

Ганс вошёл в кабинет с изрешечённой дверью. Из комнаты в коридор дул сильный ветер несущий снег.

В кабинете было разбито окно, на полу лежало два трупа и один на столе. Пуль на них не жалели. Интересно куда подевались убийцы? Куда подевались все живые? Они должны были остаться. Хотя бы один. Может и остался сначала, а потом свалил с этого кладбища.

Ганс обыскал трупы. Ничего интересного у них не было. Было интересное под трупом лежащем на столе. Журнал заляпанный замёрзшей кровью.

Ганс раскрыл его осторожно. Почерк у хозяина журнала был кривой и не особо понятливый. Несмотря на это Ганс нашёл нужный период, а именно последний месяц:

«17 ноября.

В крепости не спокойно. Бойцы требуют повышения пайков и отправления небольшого отряда на разведку. Я категорически отказался повышать пайки. С разведкой же я решил повременить до наступления холодов. Пришлось наказать десяток человек кнутом. Пять человек сбежали из крепости ночью.»

Дальше было лишь нытьё и никакой полезной информации, поэтому Ганс пропустил последующие десять дней:

«27 ноября.

Температура понизилась до -15 градусов за пару дней. Начался резкий листопад. Начался сильнейший снегопад. Я не смог больше сдерживать солдат и собрал-таки группу разведки.

29 ноября.

Эти олухи, придурки раскрыли себя и прибежали сюда. Ничтожество. Теперь по их следам к нам придут люди. Целая армия.

30 ноября.

Как я и говорил к нам пришли люди. Толпа голодных людей. Слава богам многие из них гражданские. С ними мы как-нибудь разберёмся.

1 декабря.

Мы перестреляли всех. Не всех вернее. Паре десятков удалось удрать. Вся поляна завалена трупами. Эти сукины дети собирались уйти к имперцам, но мы им показали, чего стоит предательство.

2 декабря.

Лично расстрелял шестерых солдат за неравнодушие к предателям. Один салага заявил, что я с ума сошёл. За эти слова я пристрелил его словно собаку.

5 декабря.

На нас напали. Рота солдат. Обстреливали нас гранатомётами, но не долго. Мы их быстро приструнили. Две восточные башни и восточные ворота. Есть лишь материалы на починку ворот.»

Дальше записей не было. Видимо на крепость напали ещё раз очень большими силами.

В кабинет вошёл пухлый солдат.

– Господин штандартенфюрер, было обнаружено, что склады данной крепости пусты. Так же в одном из коридоров был уничтожен волк.

Ганс выбросил журнал в окно.

– Хреново. Значит придётся затянуть пояса, и закрепиться здесь на время. Передай это всем солдат.

– Да господин офицер. – Солдат убежал.

Ганс подошёл к разбитому окну и посмотрел вниз. Там копошились его солдаты. Копались в снаряжении умерших и радовались от каждого найденного патрона. Патроны в этой умершей державе становятся дороже золота.

Два бойца вытащили из узких помещений свежий труп волка. Все были рады. Волки хоть и не очень вкусные, но зато мясистые.

Карета с Вадимом въехала во внутренний двор скрепя и покачиваясь.

– Эй! Отнесите командующего в больничные палаты крепости! – Волевым голосом крикнул Ганс.

Сразу десяток солдат ломанулось вытаскивать Вадима из кареты.

***

Вадима положили на чистую койку. Какой же она была холодной.

Принесли печку буржуйку и много одеял. Разные охладевшие тела унесли.

– Спите мой фюрер. Вам необходим сон. – Сказал доктор, заставил Вадима проглотить таблетку и ушёл.

Без таблетки Вадиму было бы сложно заснуть. Раны до сих пор болели и иногда даже мешали безболезненно передвигаться.

– Боль, слабость, смертность… Как же мне иногда жаль людей за это. – Сказал женский голос.

Вадим открыл глаза и тут же сел. Помещение изменилось. Не просто изменилось, оно исчезло, а на его месте появилось нечто другое. Небольшая бесформенная комната с торчащими из стен корнями из которых сочилась мерзкая слизь.

Внезапно в трёх метрах от уже запачканной слизью кровати загорелась свеча. Её свет разогнал тьму и открыл взору Вадима нечто ужасное. Или нет? Вадим пригляделся и понял, что перед ним стоит обычная старуха. Невысокая, сгорбленная, седая, пожухлая, с морщинами словно на древесной коре и крючковатым носом. Да, бабка была древней. Типичная старческая одежда у неё вся была цвета грязи.

Но самой интересной её частью были глаза. Яркие, зелёные и сверкающие словно драгоценные камни глазищи. Таких у старух не бывает. Подобные глаза украшают прекрасные лица сказочных принцесс.

– Не бойся. Молодёжь нынче такая пугливая пошла. Не то что раньше. – Сказала старуха приятным старческим голосом и начала подходить медленно сильно хромая.

– К…к… кто вы? – Спросил Вадим. Его ошеломляла вся эта ситуация.

– Для тебя просто бабушка. – Старуха села рядышком на покрытую слизью табуретку. На саму старуху и на Вадима слизь не капала.

– Что вам нужно? – Опять спросил Вадим.

– То же что и тебе мальчик мой. – Старуха широко улыбнулась и поставила свечку на столик. – Поэтому я к тебе и обратилась. Нам обоим нужен мальчик. Определённый мальчик. Зеленоглазка. Лесогон.

– Я и на слове «мальчик» понял о ком вы говорите.

– Не груби. Лучше послушай. Я предлагаю тебе сделку. Ты приводишь мне мальчика, а я даю тебе достаточно силы, чтобы исполнить все твои мечты.

– Вы…

– Моей госпоже хватит сил сделать это. У Чертовщины огромное могущество.

– Так что же она, или вы не можете поймать мальчика?

– Я стара, а Чертовщина не материальна в каком-то смысле, да и охраняют мальчика хорошо. Тебе это собственно известно.

– Да. И я не хочу быть калекой. Я хочу быть властителем своих земель.

– Всех земель.

– Всех земель… Я согласен. – В глазах Вадима помутилось.

***

Проснулся Вадим с целью. Он знал где мальчишка сейчас и куда собирался направляться.

Вадим встал с кровати и крикнул:

– Бойцы!

В помещение вбежали два солдата.

– Вам что-то нужно мой фюрер? – Спросил один из солдат.

– Позовите оберштурмфюрер Карла Райса и найдите мне нормальную одежду. И ещё сделайте это всё в тайне от моего дяди.

– Да мой фюрер.

***

– Вы звали мой фюрер? – в больничную палату вошёл офицер являющейся доверенным лицом Вадима, а также его ровесником.

– Хватит этой нудятины. Давай говорить, как люди. Садись.

Вадим уже поставил возле своей кровати удобный стол и положил на него карту.

Приоделся Вадим в простенькую одежду. На нём был коричневый свитер, заштопанные пару раз военные штаны и поношенные ботинки.

Карл сел.

– Мне нужна твоя помощь. Ты единственный кому я могу доверять в таком деле. Мне нужны люди, умеющие выживать в лесу, умеющие убивать и самое главное фанатично мне преданные.

– Последнего я не понял. Зачем такой критерий? Тебе все преданны. Ни один боец не убежал, а ведь путь они прошли не лёгкий.

– Нет. Мой дядюшка захватил власть.

– Послушай…

– Выполняй приказ. Как найдёшь людей, собирайте припасы. Нас ждёт долгий путь.

***

Ганс стоял на стене и разгневанно смотрел на запад. От крепости отдалялись тридцать всадников. Они забрали с собой много драгоценной еды и не менее драгоценных патронов.

Ганс был готов взять снайперскую винтовку и пристрелить мразей. Ему бы хватило на это умения. Но к их счастью с ними был Вадим. И конечно же он их возглавлял.

– Догнать их? – Спросил здоровый как танк помощник Ганса.

– Не нужно. Сами сгинут.

– Тогда, что будем делать дальше?

– Нужно уходить отсюда.

– Куда? Орда совсем близко.

– Пока не знаю.

Глава 2: Мороз

На покрытой снегом земле лежал мужчина с разбитой головой. Он пережил многое: голод, уличные бои, команды зачистки, лес и конечно же зверьё, но полицейскую дубинку он кажется не пережил. Его тело потряхивалось. Из головы текла кровь.

Над телом ещё кажется живого мужа плакала не красивая, с трудом прошедшая в детстве медицинскую проверку, жена.

Рядом стоял полицейский в жёлто-синих одеяниях, укреплённых защитой от ножей и пуль. В руках он держал деревянную дубинку. Держал крепко, и не думал отпускать.

– Да заткнись ты сука! – Крикнул полицейский на женщину. На него смотрела толпа людей, но ему на них было плевать. Большинство из них были мразями с востока.

– Пожалуйста! Не надо! Прошу! Не трогайте! Не трогайте мужа! Лучше меня бейте! Я крепкая! А он слабый!

Бац! Врезалась дубинка в спину. Женщина всхлипнула и упала на мужа. Рыдать ей было сложно от боли. Она закашлялась и обняла мужа.

– Вот, понимаете ведь всё. Оказывается, с уродами на одном языке разговариваете. На сука, получай. – Ещё один удар в спину. Женщина вскрикнула и снова зарыдала. – Нет ну ты тупая блядь?

– Хорош уже! – Крикнул мужик из толпы. – Забьёшь ведь насмерть!

– А тебе какое дело?! Вы на друг друга плевали всегда, истребляли себя, так и сейчас варежку заткни и съебись!

Вышел из толпы какой-то лысый здоровяк и быстро приблизился к слуге закона. Полицейский ничего не успел понять. Ему в лицо прилетело что-то большое и он тут же потерял сознание.

Егерь убрал кулак в тёплый карман, посмотрел на полицейского, потом на женщину и мужика.

– Отведите их к врачу. Всех. – Сказал Егерь и пошёл.

Толпа расступилась опешившая от такого события.

Егерь подошёл к Лесогону и спросил:

– Доволен?

– Да. – Ответил Лесогон. Выражение лица у него было печальное, словно ему было стыдно, словно он отвлёк Егеря от важного дела и заставил сделать плохую вещь.

До этого шли они спокойно по городу, никого не трогали, да и не нужны они были никому. Шли только Егерь и Лесогон. Мальчик шёл не по своей воле. Персей попросил Лесогона всегда быть поближе к Егерю, так как теперь путь до Арбанаса стал ещё труднее и опаснее.

Егерь, как и в любом мало-мальски приличном городишке решил проведать оружейные лавки. Это было важно не только для оснащённости группы патронами, но и лично для Егеря. Он часто посещал оружейные лавки, чтобы быть в курсе цен на оружие и патроны.

Как раз, когда Егерь и Лесогон подходили к очередной лавке мальчик, увидел развернувшийся кошмар. Он остановился и стал смотреть. Ему стало жутко, страшно за тех несчастных. Они напоминали ему об убиенных селянах всех возрастов. Об убиенных Им.

Егерь заметил, что Лесогон остановился, а потом увидел на что он смотрит. И это было не единственное, что Егерь заметил и увидел.

Кошки, собаки и вообще вся четвероногая живность, зашипела, залаяла, зарычала и так далее. Это было плохим знаком. Лесогона нужно было успокоить.

Егерь подошёл к мальчишке и положил на его плечо свою здоровенную ладонь.

Лесогон посмотрел на него.

– Успокойся, я всё улажу.

Дальнейшие события уже были описаны.

После всего этого Егерь и Лесогон вошли в оружейную лавку с многолетней историей и не плохим интерьером.

В лавке находилось много оружия. Все стены были им увешаны. Здесь были образцы, которые даже нельзя увидеть в армии, потому что для оной они являлись слишком громоздкими, или не удобными. Но они потрясающе подошли для сталкеров и искателей приключений. Ведь для них важно, чтобы оружие стреляло и делало это максимально убойно.

Хозяин лавки курил дорогую трубку. Выдыхаемый дым был не горький, не мерзкий, а сладковатый, лишь с нотками горчинки.

Хозяин лавки был тучным, усатым, коротко подстриженный, грузином.

– Здорова хозяин, мне триста патронов к этому красавцу, – Егерь приподнял тяжёлый пулемёт, – и ещё столько же 5.45…

– Извините, но не могу. – Сказал мужик, положив трубку на стойку.

– Даже боюсь спросить почему.

– Менты припёрлись и забрали все приличные стволы и патроны к ним. Я уж было хотел на них наорать, но они заявили, что у них приказ и орден есть, и что это ради моего же блага. Якобы с беженцами в город проникли вражеские диверсанты, которым я случайно могу продать оружие, или его могут украсть. – Сказал гневно хозяин лавки. – Ещё везёт что я это я. То есть что я не бедный человек. Другие вот, например, не выдержали подобного и их бизнес рухнул. Суки обокрали нас, можно сказать. Хоть бы денег бы дали за ущерб.

– Тогда дайка мне список цен…

– Зачем тебе? Тебя Герман послал?! – Лицо хозяина лавки стало воинственным.

– Нет. Я не знаю кто такой Герман. Я путешественник и знание цен для меня полезно.

– А доказательства есть? – Хозяин не дурак чтобы на слово верить первому встречному.

– Нету. Тебе придётся поверить мне.

– Я что дурак что ли? Не дам я тебе ничего. Проваливай.

– Да я же не запросто так. У меня вещички на обмен есть.

Вдруг в лавку шумно вбежал молодой парень. Судя по внешним данным сын хозяина лавки.

– Что случилось мами? – Спросил хозяин лавки.

– На соседней улице менты толпу бьют.

Хозяин лавки надел шубу и приказал гостям уйти.

***

Жекан складывал свои вещи в вещмешок. Тарас помогал собираться Лесогону. Персей с Егерем стояли возле окна и наблюдали.

Находились они все в дешёвой гостинице, которую постепенно окружал хаос. Имперцы и «чистые» боролись друг с другом. Полицейские не сдерживаясь били беженцев – ломали им кости и отбивали органы. Бойцы полиции, то наступали, то отступали. Вооружённые чем попало беженцы делали то же самое.

– Быстрее собирайтесь. Нужно как можно скорее добраться до северных ворот. – Сказал Егерь, куря папиросу.

– Я готов. – Тут же сказал Жекан и начал помогать остальным.

– Эти люди не могли долго жить в мире. Они слишком разные. – Сказал спокойно Персей.

– Нет, просто они дебилы. Зима в этом году лютая, с востока идёт орда, а они друг с другом дерутся. Им бы сейчас вместе идти на восточную линию фронта, укрепить её, как только возможно. Орде срать на их политические взгляды, срать на всё – она просто прёт вперёд.

– Они всё поймут…

– Когда?! Когда ордынцы будут рвать их на куски?! – Егерь затушил папиросу об подоконник. Кажется, он был не первый кто это сделал именно об этот подоконник.

– Мы готовы. – Сказал Тарас.

Вышли через чёрный выход и быстро пошли по вонючему переулку. Мимо них пробежали три молодых парня – не «чистые». У них в руках были коктейли Молотова.

Пробежав через улицу и ещё один переулок, группа встретилась со своими лошадьми, оставленными в местной конюшне. Оставлены они были там для инъекций от паразитов.

На лошадях можно было пролететь по городу на пролом. Так и сделали. Чтобы выбраться из хаоса, нужно стать частью хаоса.

Лошади неслись по улочкам громко, чтобы все зеваки успевали разбежаться.

– Разбегайтесь! Разбегайтесь же! – Кричал Егерь толпе.

Такими темпами всего за пару минут группа добралась до северных ворот, где их уже ждали.

– Ну наконец-то вы здесь. – Сказал купец в богато украшенном ОЗК с небольшим пузом, седыми волосами, зачёсанными назад и довольно привлекательным лицом даже для человека его возраста. Было ему примерно пятьдесят пять лет. И говорил он испуганно. – Мы уже собирались уезжать. В городе началось настоящее безумие. Уже есть жертвы.

– Успокойтесь Ярослав Борисович. Мы приехали, так что давайте уезжать отсюда. – Сказал Персей.

– Ребята, выдвигаемся! – Приказал полусотне отборных бойцов купец.

Караван с огромной спешкой выехал из-за стен города. Бойцы разогнали толпу с дорог и повозки въехали в полумрак леса.

***

Вся группа вчера зашла в дорогущий дом являющийся оным и с наружи и уж тем более внутри. Богатый интерьер, был бесподобен. Мебель из самой дорогой древесины, картины, ковры украшали коридоры и комнаты двухэтажного дома.

– Господин Абамелик Ярослав Борисович ждёт вас в своём кабинете. – Сказал слуга. – Попрошу вас снять обувь и верхнюю одежду перед тем как идти к нему. Всё же я думаю у вас недостаточно сбережений для замены этих ковров.

Слуга долго ждал, когда гости снимут снаряжение и верхнюю одежду. Егерь заставлял всех носить всё с собой. Кто знает, когда придётся бежать из города со всех ног.

Гостям выдали тапочки. Пришлось надеть.

Слуга провёл гостей по узкому, красивому коридору с зелёными обоями украшенными золотистыми узорами. В конце этого коридора находилась приоткрытая дверь из тёмного дерева. А за дверью…

У всех челюсти отвисли от увиденного. Много картин висело на стенах. Рядом с ними висели, или стояли рога, головы и чучела животных. Всюду были книги. Рядом с головой кабана на восточной стене висела винтовка.

– Господин к вам пришли. – Сказал слуга.

– Спасибо Юрий, можешь идти. – Сказал Ярослав Борисович.

Слуга ушёл.

– Садитесь. – Ярослав Борисович закрыл записную книжку и положил в стол.

Гости сели. Стульев на всех не хватило, но к счастью в помещении был мягкий диван.

Хозяин дома встал, обошёл стол и начал разглядывать гостей со всех сторон. При этом он молчал, лишь изредка издавая: «хм.». Особенно долго Ярослав Борисович рассматривал Егеря и Жекана.

– Товаром себя чувствую. – Сказал Егерь недовольно, когда Ярослав Борисович второй раз прошёл вокруг него, не отрывая глаз от сталкера.

– Потерпи. – Сказал Персей улыбаясь.

Ярослав Борисович вернулся к своему стулу и сел на него.

– Ваши люди мне подходят Персей. – Сказал он, как только его задница дотронулась до мягкой обивки стула. – Я вижу, что их опыта вполне хватит, чтобы они смогли войти в состав охраны каравана. Коротышка как вы говорили хорошо умеет готовить, вы разбираетесь в медицине, а мальчик…

– Мой ученик и без него я никуда не поеду. – Договорил Персей за хозяина дома, когда тот внезапно запнулся.

– Конечно. Приходите завтра к северным воротам в час дня. Если опоздаете, придётся догонять. – Сказал Ярослав Борисович и улыбнулся.

– Спасибо господин Абамелик. Мы не опоздаем.

Гости встали, поклонились и ушли, хозяин дома достал из стола записную книжку и продолжил в ней писать всякое.

***

Ветер в лесу был холодным, покрывающим всё блестящим инеем. Ночное небо было чистым. С него на землю посылала тусклый свет луна, окружённая бесчисленным количеством звёзд. У костра – такого тёплого и яркого, это зрелище заставляло сердце успокоится, приводило мысли в порядок. Без костра, тепла, света, в одиночестве всё это же ужасало. Вой ветра не казался больше чем-то… волшебным что ли. Это был вой, стон мертвецов, прячущихся во тьме и слившихся с этой тьмой, ставшими её. А звёзды и луна… Нет времени на них смотреть в такой момент.

– Реж мясо помельче, а то опять не проварится. – Сказал Тарас Жекану.

– Нужно мясо нормальное покупать, тогда и нарезать так мелко не придётся. – Сказал Жекан. – Тобишь не нужно покупать лосятину. Её жарить лучше, потому что она пока свариться от голода сдохнешь.

– А у нас деньги на другое есть? – Тарас достал из своего мешка картошку с розовой мякотью и серой кожурой.

– Вот грёбаная война. Курей фронту, свинок фронту, коров фронту, коз можете себе оставить, но молоко их тоже фронту. Такими темпами людям только крысами питаться придётся, или травоядными становится. – Не довольно сказал Жекан и положил мясо в котелок.

Слева от Жекана сидел Егерь и чистил оружие всей группы. Смазку он применял зимнюю, ядрёную судя по запаху. Воняла она как сера, или гной.

По другую сторону костра сидели Персей с Лесогоном, чтобы не дышать смазкой. Сидели они максимально плотно друг к другу и накрывшись шерстяным одеялом.

Персей читал карманный вариант книжки одного из новых писателей Анатолия Бочкова. Называлось сие произведение «Старый и злой». Рассказывалось в нём о старом ветеране, прожившем не один год в траншеях южного фронта, ожесточившегося от этого и воспитывающего сына в одиночку жёстко и жестоко, без любви и ласки. И всё это ещё в глуши, в одиноком домике, окружённом лесом.

– Было это толи в пятницу, толи в субботу. В лесу не разберёшь. Но точно это было рано утром, когда Он пошёл рубить дрова. Не хотел я звать его отцом, а папой уж тем более. Он не заслужил называться отцом.

Щека ещё страшно болела после вчерашнего удара. Она распухла и потемнела. Я готовил еду как можно быстрее и осторожнее, и думал о смерти Его. И не стыдился этих мыслей. Как же мне в то утро хотелось… «убежать».

Как оказалось, боги услышали мои мысли… – Персей резко прекратил читать.

– Пожалуйста продолжайте. – Сказал устало Лесогон.

– Завтра. – Сказал Персей и убрал книжку в сумку.

– Но ведь… самое интересное сейчас должно начаться.

Персей выдохнул очень заметно.

– Хорошо.

– И чем только царь и прихлебатели его думали? – Говорил у соседнего костра широкоплечий наёмник. – Принять всех этих беженцев, когда и так уже жить негде из-за заражения севера. В трёх поселениях уже прошли массовые кровавые расправы над беженцами. В трёх!

– А чему ты удивляешься? Они нас столько убивали, пытались истребить. С чего вдруг мы должны стать к ним добрее, когда их начали истреблять? – Сказал усатый.

– Не надо говорить о резне мужики. И без неё ужасов на нашей земле хватает. – Попросил седой.

– Да, кошмаров хватает. Слышали, например, о пропаже детей в Ивановке? – Сказал заросший.

Народ у костра помотал головами.

– Не удивительно. Из-за прорвы новостей, эта оказалась не удел, а зря. В Ивановке дети пропадают. И давно уже. Поговаривают, что и в соседних деревнях исчезают, да и не только дети, но в Ивановке конечно чаще всего. Кто говорит они сами уходят из-за зова какого-то, а кто говорит, что тени их крадут, злые духи, или ещё кто. И годами ведь такая хуйня происходит, но всем словно похуй. Раньше такое происходило где-то в этих местах, да прекратилось. Видать ждут, что и на этот раз само пройдёт.

– Чё реально годами? – Спросил усатый.

– Ага. По одному, по два человека за пару месяцев пропадёт. И всё в основном дети. А как народу с севера набежало после сами знаете, чего, так хуже стало. Теперь у них бывает, что и десяток человек за неделю пропадёт. Руководители Ивановки и соседних деревень конечно начали действовать. Объявили о комендантском часе, патрульные группы собрали из добровольцев, утроили количество постовых на стенах в ночные смены. Не помогло. Даже пара постовых пропало со всей снарягой.

– Во чер…

– Не надо про неё… про суку эту. – Перервал седого плечистый. – А ты продолжай. Пытались они в лесу пропавших искать?

– Вроде да. Хотя, даже точно пытались, да без толку. Ничего не нашли, хотя глубоко в лес не заходили. Они там леса боятся побольше нашего, поболе остальных. У них по поверьям там нечисть всякая водится. Местные от неё амулетами защищаются и символами священными, вокруг деревни расставленными. Короче дурдом там мужики. Уж там я точно жить бы не захотел.

Егерь собрал Персеев автомат и взглянул на старика. Тот оказывается слушал разговор об Ивановке.

– Персей, автомат держи. – Егерь подал автомат старику.

Персей взял его и укутал в меха.

– Интересно что ли слушать этот пиздёшь? – Спросил Егерь.

– А откуда тебе известно, что это враньё? Может там и правда люди исчезают.

– С этим то я согласен, а вот про духов поверить пока не готов.

– Я думал, что ты уверовал в иные силы, после того сна?

– Ты про тот сон где я бабу в полупрозрачном платье встретил? – Спросил Егерь за место того чтобы ответить. У него в руке уже был другой автомат. Жекана автомат. Таким НРИ бойцов «Долга» оснащают. Не дело конечно с такой рухлядью ходить. Не, сам автомат не плох. Конструктор постарался сделать его достаточно простым и дешёвым, и в тоже время надёжным. Но вот именно этот автомат требовал серьёзной смазки.

– Да, про тот сон, после которого ты так скажем, прозрел.

– Ну, я перед этим головой знатно ударился. Не удивительно, что мне такое снится стало. Лёгкая контузия, мать его.

– Тогда ты так не считал.

– Я тогда о многом считал не то. Например, думал, что брошу все эти сталкерские делишки, но как видишь не бросил. Это не то что можно вот так вот бросить.

– А ещё ты хотел заменить Кириллу отца.

Егерь прекратил ковыряться в автомате.

Жекан поглядел на него и продолжил готовку. Для Тараса эти разговоры ничего не значили, поэтому он как размешивал суп, так и размешивал.

– Хотел… Поздно уже. Не нужен ему отец. Он уже сам небось отец.

– Да. У него сын.

– Очень за него рад. – Егерь продолжил чистить оружие. – Пускай на рожон не лезет, как его отец.

Кто-то завыл вдали. Люди повставали со своих мест. Вой размножился, десяток глоток издавали его. Потом послышался визг, грызня. Люди направили стволы своего оружия в темноту. Не понимали люди, на каком расстоянии происходит некое кровавое событие. Морозный, ночной воздух обманывал. Делал далёкие звуки столь громкими и отчётливыми, что казалось будто всё происходит всего-то в паре метров.

Здоровый мужик без передних зубов выстрелил вверх из сигнальной ракетницы. Заряд пролетел немного ввысь и запылал белым, ослепительным сиянием. Тьма мгновенно расплылась не способная противостоять столь яркому свету и белый огонёк смог показать людям происходящее.

Пять израненных волков всё больше истаптывали окровавленный снег в попытках набросится на красного лиса. Не по зубам им был такой противник. Даже впятером у них было очень мало шансов на победу. Лис был крупнее любого из них. Его крепкое тело с крайне развитыми конечностями спокойно уходило из-под ударов волков. А огромные, крючковатые когти разрезали плоть, словно бумагу.

Один из волков набросился на лиса и получил за это удар когтями в брюхо. Волк взвизгнул, повалился на снег и развалял свои кишки по тему.

– Приготовится к стрельбе! – Приказал главный охраны обоза.

Люди выстроились в две линии и нацелились на разрывающих друг друга зверей. Совсем ведь суки страх потеряли. Их уже обнаружили, уже убить их хотят, а они словно и не замечают. Вот что лютая зима со зверьём делает, да и с людьми тоже.

– Две очереди по зверью! Огонь! – Прозвучал голос командира.

Каждый сделал по две очереди. Этого вполне хватило, чтобы превратить место грызни в непонятное, алое месиво, быстро покрывающееся инеем.

Кто-то ещё повизгивал в месиве слабо, слабо. Люди хорошенько всмотрелись в алое. Это повизгивал самый мелкий из волков. Почти волчонок. У него это, наверное, была первая охота, или одна из первых. Ему брюхо переворотило, позвоночник разломило, оторвало заднюю лапу, уши в огрызки превратило, а он всё живой был. Он должен был сознание потерять от боли и отправиться в животный рай, если таковой есть, а он гад за жизнь держался, страдал. Не пожил ещё нормально, не вкусил жизни. Эх, страшно так умирать. Когда всё тело скрутила судорога, когда каждая клетка организма словно горит, и когда мамка рядом валяется с кровавой трухой вместо головы. Когда братья и сестрички бездыханные кругом лежат свинцом нашпигованные.

Бах! Прошумел выстрел и отправился волчок в звериный рай, если таковой конечно существует, если хоть какой-нибудь рай существует.

А выстрелил неожиданный человек. Это был не наёмник и не опытный сталкер, не старый волхв и даже не маленький повар. Лесогон это сделал. Достал из походной сумки револьвер и не целясь жахнул. Хорошо выстрелил, точно. Волчок даже не успел понять, что его страдания закончились.

Лесогон бросил оружие в снег и повалился на колени. Из его глаз потекли слёзы.

Персей подбежал к мальчику и встал на одно колено.

– Как ты? – Спросил старик.

– Почему вы все стояли?! – Спросил сразу у всех Лесогон, да так, что его вопрос точно слышали все. – Он же страдал! Почему вы все стояли и смотрели?!

– Эй дед, успокой своё чадо. – Пригрозил командир охраны.

Персей не ответил здоровяку, а ответил Лесогону:

– Прости меня дурака. Прости мальчик мой. – Персей обнял мальчика и стал гладить его по голове. – Не догадался старый дурак, не успел. Что ж ты, мальчик мой сам то стрелять начал? Я бы сам… Всё сам бы сделал.

– Дед, ты чё не слышал? – Злобно спросил командир.

– Отвали от них. – Сказал Жекан стоя и выпятив грудь.

– А ты хлебальник заткни. Чего, давно по морде не получал? – Сжал кулаки командир.

– Успокойся служивый. – Присоединился к назревающей драке Егерь. Его кулаки были побольше, да ещё и в перчатках с металлическими вставками, что кожу раздирают противнику не хуже острого камня. – Щас не время кулаками махать. Красный лис животина семейная, а значит по округе прямо сейчас бегают сородичи убитого нами лиса. Нам они этого не простят. Лисы ещё и мстительные твари. На такую ораву людей напасть не побоятся, особенно ночью.

По выражению лица командира было понятно, что он не знал всего этого. Он наверно и лиса, то впервые увидел. И это не значит, что командир, солдат херовый, или не опытный. Лисы существа хитрые, проворные и не сильно распространённые, так что командир мог их и не увидеть ни разу, особенно красных.

– Бойцы! Занять оборону вокруг повозок! Лисы могут напасть в любой момент! – Проорал командир и побежал сажать купца в бронированную карету.

– Так, давайте все в ближайшую повозку. – Начал приказывать Егерь. – Лесогон и Тарас, вы спрячетесь под сидениями. Персей, ты тоже полезай в повозку и занимай на ней позицию для стрельбы. Жекан, мы с тобой полезем под повозку.

Жекан как раз успел собрать автомат и надеть перчатки.

Народ начал кучкаваться возле повозок и телег, занимать позиции и проверять оружие. Перед этим в костры добавили побольше пален, чтобы огонь лучше освещал местность и хоть как-то мешал злобным тварям добраться до людей.