Текст книги "Вкус соли на губах (СИ"
Автор книги: МаККайла Лейн
Жанры:
Современные любовные романы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
Вчетвером они шепчут, колдуют, под их руками бурлится-пенится, кипит вода, Чудище Глубин ревет и подчиняется. Дафна, Дафна – цель твоя! Иди и найди ее. Подводный монстр послушно поднимается и всплывает на поверхность, идя на зов магической ауры принцессы Домино. Ведьмы немного задерживаются и удовлетворенно смотрят наверх, туда, где солнечный свет бликами играет на светло-зеленой поверхности, где океан цветет и плавают пучки морской капусты, где морские коньки неуклюже глотают воздух. Сиреникс закрывает глаза и тут же сжимается весь.
Дафна. Беззащитна. Энчантикс, старший “брат” его, бессилен здесь, ибо не на тот уровень замахнется. Белокурая дева погибнет. Погибнет та, которой он скрашивал одиночество два десятка лет, которой рассказал так много своих секретов и открыл самого себя больше, чем кому-либо. Многое сокрывал он водной завесой, но многое и поведал бестелесному духу. Ей он вернул тело, чтобы спасла она свою сестру, к ней же пришел, когда она рыдала без слез и ощущала такой близкий могильный холод. Среди занесенного снегом Домино, в покрытых пылью и паутиной пустых комнатах Сиреникс нашел свою носительницу, лихорадочно плывущей в воздухе и в ужас приходящей от того, что произошло с планетой. Он обвился вокруг нее кольцами и перенес в озеро Рокалуччи, что служит одной из дверей между Магиксом и измерением Водных Звезд. Сиреникс брал нимфу с собой на прогулки, открыл тайну шепота морских глубин и просто скрашивал ей одиночество, чтобы не сошла с ума она. По-своему он привязался к ней и потому больно так переживал потерю ее. Теперь Дафна уже никогда не будет его, потому что сомкнутся ее глаза.
Сиреникс смеется над своими мыслями, меняющимися быстро, словно круги на озерной глади. То он хочет убить Дафну, то желает ее спасти. Никогда раньше змей не вел себя так. Что с ним делает эта дева?
– А это еще кто? – вздрагивает Сторми, резко оборачиваясь.
Ведьмы видят позади себя василиска, чьи голубые бока искрятся, переливаются сполохами, а в дивных узорах бурлят подводные течения, а в черно-зеленом угадывается тишина и покой глубоководных пещер. От него исходит странный свет, переполненный гневом и мощью, существо не боится их, а спокойно смотрит змеино-холодными глазами, словно выжидает чего-то.
– Не нравится он мне… И даже пугает, – Дарси насторожена.
– Дарси, сестра, вечно тебе что-то мерещится, – вздыхает, словно бы ведьма иллюзий – неразумное дитя, Айси. – Обычное глупое морское создание, которое с радостью таскается за Винкс и бежит даже от небольшого заклинания черной магии. Видимо, мы привлекли его, вот он и поплыл за нами.
Но Дарси чувствует, что что-то не так. Доступно ей больше порой, чем другим сестрам. Внимательно смотрит она в бесстрастные водяные глаза и словно видит в нем древнее существо. Сиреникс ловит ртом кислород и ждет. Шепот морских глубин стоит наготове.
– Его взгляд… Не такой, как у рыб. Он что-то другое. В этом василиске есть много энергии, много… Магии? Что это за существо? – Дарси встревожена, напугана.
– Мне надоел этот змей, – ворчит Сторми, – сейчас мы его прогоним, – с этими словами ведьма запускат молнию в Сиреникс, но тот легко растворяется в Бескрайнем Океане, трансформируя свои молекулы, а затем снова принимает свое истинное обличие, глубоко дыша, так, что поднимаются лоснящиеся бока. – Что за… – не успевает Сторми и слова сказать, как обрушивает на нее змей весь гнев и шепот морских глубин. Голоса звенят-играют на причудливых инструментах, протяжным скрипом рассказывают заунывные истории. Ведьмы хватаются за головы, пытаются закричать, но связки их скованы древней мелодией неупокоенных душ, горло не может раскрыться. Сиреникс наслаждается спектаклем и удовлетворенно хохочет, глядя на их удивленные лица. Слабы ведьмы, слабы. Сильных противников уважает Сиреникс и преклоняется, а над слабыми издевается и душит-губит их, презирает. Смотрите силу любимого сына Бескрайнего Океана, наслаждайтесь действом. Глина так податлива. Наконец, змею наскучивает, и он отпускат ведьм. Тяжело дыша, те ошарашенно смотрят на василиска, и смутная догадка приходит в умы их.
И это я…
Сирениксу плевать, поймут они или нет. Сейчас важнее другое: достучаться до Дафны и помочь ей. Поверит ли нимфа Домино бесчувственному и холодному змею? Поймет ли, что им движут другие мотивы, что не хочет он затащить ее на дно морское и запутать в сетях своих? Хотя, нет, конечно, с пребольшим удовольствием бы Сиреникс так и сделал, но милосердный Энчантикс крепкой стеной встает у него на пути.
– Стой. Ты больше не имеешь над ней власти. Путь к ней закрыт для тебя.
– Дафне твоей рыбы выедят глаза, если не дашь мне пройти. Ты знаешь, что не нужна она мне.
– Лжешь, змей.
– Может и так, но сейчас мне важно не это. Фея-которая-смогла-спастись может умереть. По твоей вине, между прочим.
– Тебе-то что до этого, змей? Ты вроде как сам хочешь смерти ее.
Сиреникс замирает, не находясь, что ответить. Он и сам не понимает, что хочет. И что движет им. Сиреникс просто делает то, что пожелает. Сиреникс просто открывает свой разум Энчантиксу, чтобы видел презренный, что помыслы его относительно чисты. Милосердный неохотно, но все же опускает свой щит, помогая василиску достучаться до Дафны.
***
Дафна улыбается. Вежливо, по-светски, так, как ее учили это делать двадцать лет назад, как теперь она будет делать всю оставшуюся жизнь. Среди гостей много друзей ее, уже состарившихся, вошедших в средние лета, ставших правителями своих королевств или знатными вельможами да фрейлинами. Каждый из них подходит к юной принцессе и выражает свою радость от того, что видит ее здесь, живой и здоровой. Многие говорят это так же по-светски, как хорошо заученные клише, с натянутыми на припудренные лица улыбками и потухшим взглядом. Сладковатые ароматы бьют в нос, но Дафна терпит, как положено хорошей принцессе: кланяется, слегка обнимает, бросает ничего не значащие комплименты и безумно желает окунуться в соленую воду и ощутить на лице порывы морского ветра. Уже несколько дней как попрощалась она с Сирениксом, вернула милую Политию, которую скрывает пока от Блум (не все еще готова узнать и принять младшая сестра), навсегда изгнала из своей жизни проклятого змея, но… Чувствует странное одиночество внутри. Словно что-то погасло, было утеряно в ней. Да, после того, как проклятие Сиреникса развеялось, Дафна все же ощущала внутри себя что-то такое… Такое леденящее душу и томно ее ласкающее, но теперь оно потеряно. Скучает ли Дафна по Сирениксу? Нет-нет! До сих пор иногда просыпается она от кошмарных снов, в которых снова обречена на бестелесное одиночество в состоянии нимфы, где на мозг без боли давит хор унылых голосов, находящихся в таком же положении, что и она. Темнота да дохлые тельца пауков, океанская тишина – вот чем были эти двадцать лет, выпавших из жизни принцессы Домино. И все же ехидного змея фее порой не хватало.
Порой Дафна все же улыбается искренне, когда видит счастливые лица своих близких друзей. Нет на их лицах чопорности и светской скуки, с душой они бросаются к девушке и сжимают ее в крепких объятиях, насколько позволяет это этикет. Им все равно, что принцесса гораздо младше их и дышит молодостью и красотой, они просто рады, что она здесь, с ними. У некоторых даже есть маленькие дети, которые неуверенно льнут нежно к воздушно-пышным юбкам тяжелого платья, которое сегодня на фею напялили придворные фрейлины. Давно фее не делали массаж из лепестков роз, потому спина ее теперь свежа и чиста. Кажется, день начинает налаживаться, хотя с самого утра не задался.
К человеческому телу трудно привыкнуть вот так, сразу. Дафна контролирует каждое движение, каждый шаг, потому так скована она и осторожна. Наблюдает принцесса за обществом, изучает, насколько сильно изменился мир в ее отсутствие. Однако, сегодня что-то случилось с самоконтролем принцессы. Сердце порой неистово бьется от тревожного ощущения, будто случится беда большая.
К Дафне подходит молодой человек Музы – нахмуренный и настороженный парень. Резок, ехиден и все для себя подмечающий. Дафна не любит таких людей, поскольку от них сложно утаить внутренние переживания. А Дафна близка к истерике, ибо тревога нарастает, словно что-то пытается пробиться из глубин ее сознания.
– Скучаете, принцесса? – все специалисты, пожалуй, кроме Ская, обращаются к ней официально, поскольку еще не так хорошо знают ее. Да и не забывают они о том, что перед ними не семнадцатилетняя девушка, а взрослая женщина средних лет, заключенная в юное тело.
– А вы хотите развеять мою скуку? – Дафна молит о том, чтобы он поскорее ушел.
– Нет, просто хотел сказать, что рад, что вы больше не наступаете никому на ноги, – бледные щеки Дафны покрывает яркий румянец. Ей стыдно вспоминать утренний инцидент, поскольку так неуклюжа она была перед друзьями своей сестры.
– Прошу простить меня…
– Я уже забыл, – хмыкает парень, – просто это, наверное, сложно? Привыкать заново к человеческому телу? – по губам бежит еле заметная усмешка.
– Уверена, что вскоре это пройдет. Благодарю, – Дафна надеется отделаться от навязчивого парня, не совсем понимая его мотивов, когда в голове звучит приглушенный и смеющийся шепот:
– Дафна.
Шея принцессы покрывается липким потом, ладони неприятно так увлажняются, сердце начинает колотиться быстрее, а разум отчаянно кричит: “Нет!” Сиреникс. Змей. Проклятие, мучившее ее и Политию целых двадцать лет. Трансформация, от которой, как надеялась Дафна, она избавилась навсегда. И теперь он вернулся, непонятно только, как и зачем.
“Уйди, змей!” – девушка не желает видеть Сиреникс в своей голове, хотя и отчаянно скучает по нему, по его объятиям бесчисленных колец, которые так и не смогла ощутить, по холодно-язвительным речам и такому бесстрастному взгляду на мир. Сиреникс уродует фей, делая их морскими существами, калечит и заставляет слушать шепот морских глубин, и Дафна не хочет вновь стать его заложницей-пленницей.
Оставим сантименты на потом. Тебе угрожает опасность, фея-которая-смогла-спастись.
– Что за чушь? Я не знаю, в какую игру ты играешь, как ты смог сюда проникнуть, знаю одно: убирайся к черту!
– А что тебе говорит твое фейское чутье? – шипит-смеется Сиреникс. – Неужели оно замолчало после стольких лет? На тебя охотится Чудище Глубин.
Дафна не желает верить, но все же при имени существа ее тело холодеет. Чудище Глубин… Монстр, которого можно контролировать только с помощью Сиреникса. И управлять им может только тот, против кого тот направлен. Но зачем змей сообщает ей это? Хочет видеть, как она мучается? Отомстить таким образом решил? Или же издевается, жаждет лицезреть ее испуг? Дафна лихорадочно думает, но не может понять Сиреникс.
Поверь, я тоже себя не понимаю.
– Даже если это и так, то мне уже ничто не поможет, – замечает со вздохом Дафна, прикидывая, сколько времени остается до возможного появления монстра.
– Если разрешишь мне войти, то я помогу.
Вот оно что… Сиреникс хочет завладеть ей таким образом. Ведь если даст Дафна свое согласие, то змей запустит свои корни в ее тело, снова ворвется и заполыхает проклятие с новой силой, снова зазвучат в голове призрачные голоса, снова тело будет сводить ее с ума и рвать к морю-океану. Дафна сжимает руки в кулаки и мотает головой. Не дождется. Может, Энчантикс и купится на речи эти слащаво-медовые, но не она, принцесса и нимфа Домино. Мощным ментальным заклятием вышибает Дафна блудную трансформацию из своего сознания и накладывает щиты. Что удумал морской змей, однако…
А с неба уже спускаются сестры-ведьмы с искусственными щупальцами-крыльями за спиной и злобно хохочут.
– Привет, Дафна! Похоже, у тебя тут вечеринка, а нас ты не пригласила. Но у нас все равно есть подарочек!
А Чудище Глубин расшвыривает в стороны парней Винкс, гости с испугом бегают туда-сюда, спотыкаются в длинных юбках, путаются в шлейфах и истошно причитают. Дафна застывает призраком, не веря в то, что происходит. Не лгала ей Океанова тварь, действительно за ней был послан ужасный монстр. Но что можно сделать против него? Попробовать снять заклятие пыльцой Энчантикса? Нет, пыльца здесь бессильна. Применить знания и навыки нимфы?
– Девочки, превращаемся! – командует Блум, и Винкс дружно занимают боевые позиции.
– Я не могу… – шепчет Дафна, ибо велика опасность раскрыть свой Энчантикс. Да и не поможет он ей теперь. Всему свое время, и однажды она обязательно расскажет все и доверится Блум, но не сегодня. Винкс окружают разноцветные облака, а Дафна пытается связаться с чудовищем ментально, но то грубо вышвыривает нимфу из своего сознания. Винкс кидают в Чудище Глубин свои лучшие заклинания, но все равно подводному монстру, он движется к своей единственной цели, уже представляя, как хрустнут нежные косточки и как окажется белое мясо у него в животе. До Винкс доходит, что монстр непобедим, и потому все отступают внутрь дворца.
Дафна смятена, растеряна, плачет. Блум подбегает к ней:
– С тобой все в порядке?
– Я застыла. Я не сражалась. Я даже не бежала. Я просто стояла, – Дафна и рада бы сказать сестре больше, но в голове мелькает слишком много мыслей. Речь ее бессвязна и коротка, много пауз. Что делать? Слишком много вариантов, и они не светят ничем хорошим. Чудище Глубин рвется-ломится во дворец, ища белокурую деву, которая рыдает опустошенная. Впервые у нее нет плана. Впервые Дракон оставил ее.
– Это Чудище Глубин, его невозможно победить. Его можно только контролировать, – слова срываются с губ принцессы Домино против воли ее.
– Ну так давайте его контролировать! – невинно улыбается Стелла. О, как же наивна ты, фея солнца и луны. Что сокрыто в твоей голове кроме мальчиков, тряпок и гламурных вечеринок? Можешь ли ты понять всю трагедию, которая разыгрывается сейчас внутри нимфы Домино?
– Только один человек может контролировать Чудище Глубин. Нимфа Домино… Я! – Дафна просто не в силах справиться со слезами. – Но я не могу! Я потеряла силу и не могу! – пусть это звучит и не очень правдиво, но принцесса действительно ничего не может сейчас сделать, только стоять статуей и лить слезы из чудесных янтарных глаз, как хрупкая фарфоровая кукла, которых она никогда не любила. Как же сейчас не хватает девушке верного плеча Политии.
Винкс стоят в смятении и не понимают, что происходит. Наивно полагают они, что необходимо вернуть Дафне уверенность в собственных силах. В умах, наполовину съеденных Беливиксом-паразитом, почти и не осталось смекалки. Текна чувствует-понимает, что здесь что-то не так, но не может возразить, ибо от пререканий они только время потеряют. Винкс вызывают Хранительниц Сиреникса – морских нимф, что пляшут под дудку язвительного змея. Дрожит Дафна, потому что знает, что не оставит Сиреникс надежды проникнуть в сознание ее, захочет он достучаться и поработить. Хранительницы сообщают девушкам, что необходимо найти им Воодушевление Сиреникса. Дафна устало закрывает глаза, потому что знает, что это такое, и знает, для чего оно нужно. Сиреникс сможет говорить с ней прямо, и не вышвырнет она его из своей головы, потому что явится василиск во всей своей опасной красе. Дафна хочет остановить Винкс, но те уже исчезают.
Гости, родители, специалисты – все они напуганы и ожидают, пока Чудище Глубин пробьет дворцовые двери и схватит ту, которую они пытаются защитить всеми силами. Дафна рыдает и просчитывает все варианты, что у нее есть. Она может внять Сирениксу и пустить внутрь себя, но тогда хлынет холодное проклятие, пропадет с таким трудом приобретенное тело, и снова будет принцесса Домино коротать вечность, вися между миров. Сиреникс коварен и хитер, ему нельзя доверять. Можно попытаться связаться с Чудищем Глубин, но оно опять будет отбивать атаки. Остается последнее, но к такому Дафна все же не готова. Следует сдаться чудовищу, чтобы оно прокусило ее тело и закончило крушить королевский дворец. Тогда она погибнет, зато сестра, подруга, родители и все остальные будут спасены. Дафна трет виски и усмехается. Точь-в-точь, как Сиреникс ее нелюбимый. Видимо, Дракон не хочет, чтобы она просто так освободила Политию, получила за это Энчантикс и ушла счастливая. Дракону нужна ее жизнь. Что ж, это будет честно. В конце концов, жертвовать собой ради других ей не впервой. Дафна принимает это решение с тяжелым сердцем и жалеет лишь об одном: что не успела попрощаться с милой Политией. Решительно она выбегает на балкон и встречается с безумно вращающимися глазами подводного монстра.
– Чудище Глубин, я здесь! – дешево и сердито, но чудовище обращает на нее свое внимание. Дафна готовится умереть.
Внезапный яркий свет пронзает все вокруг, и нимфа Домино оказывается окруженной Винкс, сияющими теплым желтым светом. Такое спокойствие и радость исходят от них, но такое незнание в них таится. Сами того не ведая, феи прокладывают путь злейшему врагу Дафны – змею-Сирениксу, что так отчаянно хочет заполучить ее душу к себе в коллекцию. Но она не станет его трофеем.
– Дафна, ты сможешь все! – кричит Блум, но в этот момент чудовище раскидывает Винкс и хватает хранительницу огня Дракона своими вздутыми щупальцами, противно так вереща при этом. Глаза вращаются, безумно рыскают вокруг, Блум кричит и просит Дафну помочь. Принцесса Домино замирает, охваченная ужасом и страхом за сестру. Пусть связь между ними не так уже крепка, как в былые годы, инстинкт самосохранения говорит фее о том, что нужно сделать все возможное, только спасти рыжеволосую девушку. Даже пожертвовать собой. Дафна готова сделать это прямо сейчас, без промедления.
– Можно и без таких сложностей.
Дафна вздыхает и смотрит прямо в ледяные глаза змея, переливающегося голубыми сполохами.
– Чего ты хочешь от меня?
– Только помочь, и больше ничего.
– И почему я тебе не верю? – Дафна чувствует странную неестественную усталость и напряжение. – Я уже все решила, и мне не нужна твоя помощь.
– Погибнуть, когда есть более легкий способ?
– Не хочу стать бестелесной нимфой, твоей рабыней. Не хочу быть трофеем змея. Не хочу слышать в голове шепот морских глубин.
– Как же ты глупа, фея-которая-смогла-спастись. Ты не будешь испытывать всего того, что сейчас перечислила. Ведь я сам пришел к тебе, добровольно пришел. Энчантикс не пустил бы меня, как думаешь? Нет. Я только хочу помочь.
– Но с чего тебе мне помогать?
– Потому что я ненавижу тебя. И желаю твоей смерти. Презираю тебя, поскольку ты меня предала…
– Знаешь, вот в это я верю охотно…
– Но я все-таки скучаю по тебе. Ты что-то… Я не понимаю твоих поступков, и это притягивает меня. Мне самому смешно, – Сиреникс печально смеется. – Как ты делаешь это, не знаю. Словно тайны морских глубин тянешь меня. В тот момент, когда ведьмы брали под контроль Чудище Глубин, я действительно желал твоей смерти, но сейчас я хочу лишь, чтобы ты жила. И чтобы свободно погружала свое тело в морскую воду. Предлагаю тебе себя, добровольно предлагаю. Энчантикс твой никуда не исчезнет, я не сменю его, ты не станешь снова рабой проклятия и не запутаешься в моих сетях, ты просто сможешь призывать меня в любой момент, когда захочешь. Мне незачем лгать. Пусть Энчантикс подтвердит, что чисты мои помыслы.
Дафна кусает нижнюю губу, ощущая странный вкус соли. Знакомый вкус. Сиреникс терпеливо ждет. Поверить или нет? Ведь если он обманет ее, то тогда просто совершится равноценный обмен. Ее жизнь за жизнь Политии. И это будет справедливо. Дракон получит то, чего он так сильно желает.
– Не хотелось бы тебя отвлекать, но твоя сестра…
– Ты гарантируешь, что все слова твои – чистая правда? – выпаливает Дафна и тут же прикусывает язык. Змей напряженно молчит, а затем выдает:
– Тебе решать.
Время идет, Блум вопит, Чудище Глубин щелкает своими зубами, и все ждут действий от Дафны. Девушка вздыхает, взвешивает все “за” и “против”, пока, наконец, не сдается.
– Входи, Сиреникс.
И тут же лопаются барьеры-ограждения, василиск стремительным потоком врывается в ее голову, обвивает холодными склизкими кольцами тело ее, шипит-надрывается, шепот морских глубин исполняет песню в ее честь. А Дафна наконец-то чувствует, что вернулась какая-то часть ее, так нелепо утерянная, снова звучит в ней морской прибой, поют дивные раковины, играют на плавниках своих арфах поющие киты. Сиреникс и Дафна думают в унисон. Принцесса точно знает, что и как ей нужно делать. Больше нет сомнений. Никакого шепота, а только твердый и уверенный голос:
– Дафна, нимфа Домино!
Эхом откликается от подводных скал ее речь, многоголосьем передается она в антимире. Соединение совершено. Дафна снова ощущает в себе этот волнующий трепет, это странное томительное состояние, когда тело рвется к морю-океану. Фантастическое ощущение. Сиреникс внутри нее ехидно смеется и потирает руки. Дафна чувствует за спиной упругие и обтекаемые водой крылья, снова облачена в нежно-розовый, блекло-желтый, фисташковый и лазурный. Не она говорит, Сиреникс шипит, смеясь, за нее:
– Я Дафна, нимфа Домино, приказываю тебе вернуться в глубины и больше нам не угрожать!
Чудище Глубин затравленно рычит, признавая превосходство двух волшебных существ, и покидает дворец, пока не исчезает в море Домино. Дафна не верит самой себе. Глаза Блум счастливо горят:
– Ты сделала это, Дафна!
Сестры обнимаются, и внутри у нимфы происходит что-то странное, нехорошее, будто тело ее перекраивается.
– Просто привыкает к старому обличию.
Сиреникс сворачивается клубком, довольный, где-то внутри принцессы и слушает ее ушами и смотрит ее глазами. Они едины в самом буквальном смысле этого слова. Блум берет сестру за руку, и они вместе летят по чистому голубому небу с редкими кудрявыми облаками, наслаждаясь жизнью, молодостью и красотой. Дафна позволяет себе радоваться, как ребенок, зная, что сегодняшнюю ночь проведет в объятиях Океана. Не то чтобы она чувствует тягу, которой невозможно сопротивляться, просто Дафна знает, что это часть ее сущности. Сиреникс абсолютно согласен с ней и потому приглашает фею на ночную прогулку, чтобы из толщи воды наблюдать за звездами, что несутся далеко наверху. Дафна абсолютно не против.
Дафна только за.
========== Следы на песке ==========
Дафна ступает босыми ногами по ржаво-медному хрустящему песку, оставляя следы изящных маленьких ступней, что тут же смываются прохладной водой. Океан, словно универсальный ластик, стирает все и всегда. Вода тысячелетиями прокладывает себе путь среди скал, подтачивая почву-камень, формируя каньоны, высохшие ныне озера и русла исчезнувших рек. Вода подобна времени – бежит-стирает границы и никогда не останавливается. Счастлив тот, кто познает ее структуру.
Песок, по которому ступает старшая принцесса Домино, не бел и шелковист, как на королевском пляже. Здесь песок дик, необуздан и простоват. Хрустит под ногами обломками волнистых ракушек, кусочками кораллов, белыми, словно сахар, выдубленными веточками и мелкой галькой. Режет-шлифует нежную кожу по-детски розоватых ступней, покрывая ее ярко-алыми ранками. Бежит кровь, не останавливаясь, окрашивая песок и соленую воду, на помощь спешащую, в бледно-красный. Дафна чувствует боль от каждого шага, но словно наслаждается, истязая себя. Дафна чувствует удивительное единение с морем-океаном. Непокорное, девственное. В это место редко приходят люди, и небольшой дикий пляж у подножия скал, что подтачивает, яростно ударяясь в ночи девятым валом, вода, сегодня в их с Полли власти. Подруга здесь же сидит на большом валуне и смотрит в воду, болтая ногами.
Чуть повыше, на небольших выступах, в трудных горных условиях, гордо краснеет гранатник, поднимает свои головы-пучки лаванда, и вереск поет незатейливую полевую песенку, что смешивается с тихим плеском волн. Дно здесь каменистое, и видно, как шлифуются во времени разноцветные камешки, как нежно-розовая рыба нет-нет да промелькнет под прозрачной водой, как запутаются среди подводных уступов пучки фиолетовых и черных водорослей. Над водой одиноко кружат чайки, из груди которых порой вырывается первобытный клекот, и стремительно падают они вниз и поднимаются вверх уже с трофеями в ярко-оранжевых клювах – вяло подрагивающими хвостами серебристых рыб. Здесь вольно думается, легко дышится, и отдыхает душа и магия фей.
Раны на ногах Дафны покрываются коростой, живительный огонь лижет их и исцеляет, но затянувшиеся было порезы вновь открываются, и снова стекает на серые камни алая кровь, пока Его пламя вновь бережно не возьмется за шалости вредных осколков раковин, обиженно воющих на гордых птиц за то, что нашли в их клювах смерть крабы-рачки.
– Странно так получается. От чего ты бежала, к тому и вернулась, – Полли водит пальцем по воде, наблюдая, как сморщивается идеально гладкая кожа.
– Да уж, чудно, – соглашается Дафна. Сейчас фея ценит такие моменты душевного отдыха. Вдвоем, с подругой, без блестящих от возбуждения и энергии голубых глаз своей сестры и других членов клуба Винкс. Оторванные от мира и времени. Здесь Дафна может расслабиться, сбросить вежливо-светскую улыбку с губ и разрешить маленькой морщинке занять свое коронное место на лбу. Дафна спокойна, глаза ее прикрыты, лицо подставлено теплых лучам солнца.
– И о чем думали эти ведьмы, когда натравили на тебя Чудище Глубин? Разве они не знали, что его ничто, кроме Сиреникса и того, на кого его натравили, не может контролировать? – Полли еще не может отойти от услышанного. Сама она бал пропустила, ибо по настоянию Дафны направилась повидать свою ушедшую в себя от горя мать, ютившуюся теперь в самом далеком и неприметном, спрятанном в высоких горах храме Дракона. Мать не поверила, что ее Полития вернулась, и заклинала дочь, словно вырвавшегося из ада демона, разнообразными заклятиями, травами, амулетами, но когда уверилась наконец, кто перед ней, расплакалась от счастья и не отпускала дочь, что тоже искренне рыдала вместе со старой женщиной. У Полли в душе наконец-то воцарился мир, ибо она вновь обрела себя, вырванную из жизни и времени, снова почувствовала себя человеком с корнями, силой. И просто самой собой. Вот только когда нимфа Домино вернулась во дворец, Дафна с безумно горящими глазами рассказала ей все, что произошло. Полли потребовала продолжения банкета в более спокойной обстановке, и вот теперь девушки обустроились здесь и слушают, как бьется океан о берег, как разрывается пенными волнами да криками чаек, разрушая неукротимую тишину.
– По-моему, они вообще не умеют думать. Сейчас, по крайней мере, – вздыхает Дафна, присаживаясь на рыжий песок, совсем не думая о том, что может испачкаться легкое мятное платье. – И ведь действительно… Даже Энчантиксом его не возьмешь. Знаешь, пока Сиреникс, – девушка внезапно замолкает на этом слове, – в общем, пока я была бестелесна, Сиреникс показывал мне их. Кальмаров, спрутов, удильщиков, драконов и угрей. Они сидят в своих донных пещерах и ждут, пока их призовут. Этих существ не возьмет ни одна фейская магия на свете, только Сирениксу они подвластны и больше никому. Эти монстры были созданы на заре времен и свободно ходили по земле, пока Дракон не спрятал их на дне морском. Однажды ведь настанет конец времен, огонь покроет все живое, и тогда вернут себе свободу и доброе имя эти древние существа, которым принадлежала вселенная.
– Ты говоришь о конце света? Да, он предсказан, но когда, вопрос, наступит он? – Полли задумчиво глазеет в морскую даль и вдыхает лавандовый запах. – И действительно. Просто в те времена еще и людей-то не было, не то что фей. Они просто не знают, что такое магия, потому и не видят в ней угрозы-опасности. Трикс (или как их там еще называют) должны были понимать, на что идут…
– Они понимали лишь, что необходимо отомстить Блум и мне, – разъяренно вскидывается Дафна. – Глупые ведьмы, которые ослепли в своей мании преследования. Сдается мне, раньше они хоть что-то представляли из себя, но сейчас уподобились сестре моей и ее подругам. Разницы порой не ощущаю. А ведь знаешь, Полли… Ты же не против, что я так называю тебя? Кажется, ты раньше любила Литу.
– Любила, но вкусы меняются. За двадцать-то лет, – улыбается Полли, а взгляд ее зеленых глаз светится теплым светом.
– Я стояла там и не могла решиться. Вокруг все бегали-кричали, ждали помощи, Винкс атаковали монстра, а я просто стояла и ничего не делала. Это так странно было – вновь чувствовать его внутри себя. Его ледяные прикосновения и змеиный смех. Я полагала, что избавилась от шепота морских глубин навсегда, но Бескрайний Океан посчитал иначе. Представь, что значит ощущать его вновь?
– Вполне, – кивает лучшая подруга. – Я насладилась этим за двадцать лет в прямом смысле. Но мне Океана хватило по горло.
Дафна молчит, немного оскорбленная и даже задетая. Океан ее манит, дышит в спину, обещает златые горы и всех древних чудовищ к ее ногам. Океан берет за руку фею, обвивается вокруг нее мягкими водрослями, тянет на дно, туда, где ил-песок забивается в легкие, сдавливает горло и обездвиживает жертву. Океан опасен, но и прекрасен этим. Непредсказуем, ибо сегодня штиль царит на нем, и вода не плещется, разморенная ленью, силой и солнцем, а завтра рокочет он да злится, обрушивая тонны соленых брызг на ютящиеся друг к другу поближе маленькие островки, заливая каменистые пляжи и разоряя гнездовья поморников, чаек. Отчаянно взвиваются те в воздух и кричат, но не слышит их стихия. Океан влечет Дафну, подобно Сирениксу, и этого она никогда не сможет объяснить Полли. Подруга чувствует, что принцесса с ней не согласна, и деликатно молчит. Так же, как это было и раньше.
– Везде смерть, – Дафна будто бы погружена в себя. – Прими я Сиреникс, погибла бы от его руки. Отдала бы себя на съедение монстру, тоже погибла. Бежала бы, спасалась, все равно погибла, но вместе со мной погибли бы и пытавшиеся меня защитить. Он уничтожал мою опору и поселил сомнения в душе. Я не могла понять, решить, разобраться. Смерть страшит меня, Полли. Хотя еще несколько дней назад я была готова спокойно отдать за тебя свое тело и вновь стать духом-нимфой. Что со мной происходит?
– Ты снова становишься человеком? – Полли тоже спрашивает не подругу, а небо с ветром и песком, сыплющим в глаза. – Контролируешь свое тело, тяжелеешь. Меняется и твое мировоззрение. Каждый бы испугался на твоем месте. Это абсолютно нормально. Только, может, ты тянула намного дольше, чем раньше. Что происходит, Даф? Эта тварь как-то влияет на тебя, так? Она заместила твой Энчантикс?
– Нет, Энчантикс у меня все еще есть и функционирует, как положено ему, но Сиреникс тоже имеет место свое законное внутри меня и, кажется, не собирается оттуда вылезать. Он свободно сливается со мной, и тогда я превращаюсь, но не испытываю таких тяжелых последствий, как Винкс. Облегченная версия, – улыбается Дафна, ощущая на губах родной вкус соли, что напоминает ей о странном змее-василиске.