Текст книги "Вкус соли на губах (СИ"

Автор книги: МаККайла Лейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

– Здравствуй, фея-которая-смогла-спастись, – Сиреникс выплевывает ее имя, словно проказу. – Что привело тебя сюда? Тебе здесь не рады. Тебя здесь не ждут. Ты здесь чужая.

Дафна готова к такому приему.

– Я пришла предложить обмен…

– Я не торгуюсь с отрекшимися, дважды предателями. Уходи отсюда, пока Бескрайний Океан сам не изрыгнул тебя, словно непереваренный обед.

– Пожалуйста… – Дафна растеряна, испугана и затравлена. Она смотрит на воображаемый Сиреникс, словно на спасителя. Единственного спасителя. Смотрит на Сиреникс, как на бога. Трансформации это льстит.

– Говори, – Сиреникс шипит, словно выползший из глубоководный пещеры морской змей.

– Полли… Я прошу, чтобы ты отпустил ее…

Ледяной смешок.

– И забрал меня. Я готова предложить свою жизнь, свою плоть и тело в обмен на то, что ты избавишь Полли от проклятия и вернешь ее к первой трансформации.

– С чего бы мне принимать твой обмен, словно чахлое подношение? Словно грубую лесть? Назови хоть одну причину, Дафна, по которой я должен принять твое предложение?

В этом и кроется самая главная ошибка. Сирениксу это не нужно. Сирениксу это неинтересно. Дафна шумно сглатывает и думает, как ей быть дальше.

– Тебе было плохо в моем обществе все эти двадцать лет?

– Аналогично хочу спросить и тебя, ведь ты сбежала, воспользовавшись первой возможностью.

– Но я хочу вернуть все назад. Снова стать духом и быть вместе с тобой. Я готова застрять между мирами и лишиться своего тела.

– Чтобы твоя подруга вернулась и жила за тебя.

– Да, – Дафна уже не питает особых надежд, понимая, что ее затея оказалась пустой тратой времени, по-детски наивной и необдуманной. И все же… Все же Дафна будет стоять до последнего.

– Я знаю, что в твоей власти отпустить фею и принять ее в свое лоно. Ты же можешь это.

– Вопрос состоит в том, хочу ли я этого. Нужно ли это мне? – и все же в голосе Сиреникса Дафна улавливает знакомые интонации. Словно трансформация не хочет, но не может противиться просьбам Дафны. Что-то мешает ей сказать окончательное “нет”. Таким же странным голос Сиреникса был в тот момент, когда Дафна умоляла того вернуть ей на время человеческое тело и спасти младшую сестру. Тот не отказал, помог. А послушает ли сейчас?

– Только ответь мне на один вопрос, фея-которая-смогла-спастись. Ради чего все это? Ради чего ты так нелепо пользуешься своим шансом? Почему так нелепо тратишь то, что тебе подарили? Получается, Блум воскрешала тебя зря? Зря тратила свое желание? Зря все они так надеялись и искали способ тебя вернуть. Что скажут родители, сестра, ее подруги и двор, когда узнают, что так легко сдалась и снова предпочла вернуться к проклятию, чтобы лишь твоя подруга избавилась от него? Так эгоистично поступить… И ради чего? Ради чего, Дафна?

Дафна не отвечает и стыдливо молчит. В этом весь Сиреникс – ухватится за сомнения и начнет душить мокрой водорослью, пока навсегда не затихнут легкие. Где-то там бессознательно ревет Полития. Тело дрожит, меняет свою структуру. Дафна сжимает зубы, так, что от напряжения они грозят сломаться, раскрошиться и отвечает:

– Блум поймет… Она сделала бы точно так же ради любой из своих подруг. И родители поймут… А если не поймут, то Полли все объяснит им и расскажет. Откроет правду.

– Ради чего?

Как объяснить не знающей милосердия трансформации, что по-другому она просто не может поступить. Иначе бы потеряла к себе уважение. Не имела бы право называть себя лучшей подругой Полли. Просто не могла бы уважать себя. Просто, если по-другому нельзя… Это нельзя объяснить. Только почувствовать. Дафна раскрывает свое сознание и позволяет Сирениксу прочесть ее мысли. Абсолютно нагая и ничем не защищенная. Обнажившая свою душу. Сиреникс холодно, по-змеиному изучает ее, все мысли и желания. Сканирует, не упуская даже самую малейшую деталь. Дафна терпеливо ждет.

Внезапно Сиреникс воет, словно раненый кит, и с огромной скоростью, будто вода прорвала дамбу и обрушилась со скалы со всей своей мощью, впивается в Дафну и вгрызается в ее тело. Ревущая Полли исчезает где-то вдалеке.

– Ты принимаешь…

– Да. Добро пожаловать, Дафна. Нам предстоит вместе целая вечность. Твоя Полли жива и избавлена от меня навсегда. Надеюсь, ей не придет в голову приплыть сюда и просить о таком же обмене. Жалкие людишки, – столько презрения, столько истинно ледяных интонаций.

Но Дафна держит себя в руках. Она сознательно шла сюда и готова принять свой путь. Проклятие снова начинает действовать. В этот же миг на ее голову обрушивается шепот морских глубин. Высокие, протяжные, скрипящие голоса разрывают мозг на части, выталкивают из черепной коробки. Они подскакивают вверх на несколько октав и протяжно звенят, издеваясь над нимфой. Горячее и тяжелое тело исчезает, вновь превращаясь в дух. Ни тепла, ни холода, только бесконечная пустота и одиночество. Бескрайний Океан проходит сквозь открывшуюся дыру и, хохоча, заполняет ее. Новая глина. Приятно-огненная глина. Сиреникс заливисто смеется. Океан смотрит шоу, участником которого стал, а рыбы в страхе плывут прочь.

Дафна терпит. Скоро все закончится, и она вернется в привычное состояние. Главное, что Полли теперь сможет жить нормальной человеческой жизнью, как и положено фее. Ради тебя, Полли. Любимая и единственная подруга. И прости меня за то, что не сделала этого раньше. Люблю тебя.

Глаза заволакиваются влажной пеленой, зыбкая картинка дрожит, и белый туман окутывает голову.

– Нет, только не ты… Убирайся! Убирайся, слышишь? Моя территория. Моя фея. Она сама себя предложила, – ей кажется, или Сиреникс действительно воет, как затравленный зверь, мечущийся в клетке? Действительно слышит в его голосе испуг и беспомощность? Что там происходит?

– Не заберешь ее… Не позволю.

– Будто тебя кто-то спросит… – такой теплый и родной голос, готовый простить заблудших детей. Так говорит мудрость. Дафна чувствует, как ее обволакивает приятный кокон.

Все будет хорошо… Почему она в этом не сомневается? Перед глазами трепещет странный мерцающий свет. Сиреникс что-то гневно кричит, понимая, что заведомо проиграл. Дафна отрубается, и прохладные воды океана, нежно обнимая дух, тихо входят в нее…

…Голос, зовущий ее. Родной голос, которого Дафна никогда не забудет. Сильные и нежные руки – руки помощи, крепко держат ее в своих объятиях. Тяжелые веки не желают подниматься, но сделав над собой усилие, Дафна приоткрывает их и пытается сфокусировать взгляд. На нее смотрит размытое взволнованное лицо, повторяющее ее имя.

– Даф, Даф, Даф…

– Полли… Нет, Лита. Лита… – картинка становится четкой, и Дафна видит перед собой заплаканное лицо подруги, видит подернутые пеленой красные глаза. Полли жива и держит подругу в своих объятиях. Полли больше не рыба, а семнадцатилетняя девушка. Горячая и осязаемая. Вздох облегчения сотрясает Дафну, но тут же страх ледяными кольцами сжимает душу. Ведь она отдала себя во власть Сиреникса. Вернула свое проклятье. Но сейчас… Жива.

– Почему я здесь? – шепчет Дафна краешком губ, но Полли ее понимает.

– Посмотри на себя, – улыбается она и вытягивает во всю длину руку Дафны, обтянутую облегающей перчаткой из мерцающей ткани. Дафна с удивлением смотрит на свою руку и в тот же миг ощущает за спиной трепыхающиеся крылья. Тяжелые крылья, покрытые волшебной пыльцой. Энчантикс? Дафна блаженно улыбается.

– У тебя получилось, Даф. Мы теперь свободны. Сиреникс больше над нами не властен. Мы можем жить! Жить, понимаешь? Даф, ты слышишь меня, Даф?

Принцесса улыбается, но в ее голове томится один вопрос. Хоть Сиреникса больше и нет в ней, она все равно находит его где-то на задворках своего сознания. Подстреленная трансформация спешит убраться прочь, но застывает, чтобы Дафна могла…

– Ты ведь знал, верно?

– Не исключал такой возможности. До последнего надеялся найти в тебе корыстный умысел, шальную мысль, но… Все без толку. Решил, что смогу удержать. Ошибся. Над ним не властна ни одна трансформация.

– Перед чем ты отступаешь? Ты выполнил мою просьбу, как и тогда…

– А ты еще не поняла? – усмехается Сиреникс. – Глупая фея-которая-дважды-смогла-спастись. Самоотверженность, бескорыстная любовь, самопожертвование. Глупые черты, которыми наделены некоторые люди. Бесполезные и ненормальные черты. Но, черт возьми, искренние черты. Перед ними любые трансформации бессильны. Так же, как и любое зло. Этого я никогда не мог понять, не мог обойти. Был бы в твоей голове хоть самый потаенный умысел, Энчантикс не нашел бы тебя… Иди, глупая Дафна. Сегодня ты выиграла. – и трансформация мягко покидает голову девушки.

Схлынули воды, схлынул Сиреникс.

Они свободны, непрокляты, живы.

Пенные волны врезаются в ржаво-медный песок, а над головой отчаянно и хрипло кричат чайки. Лита смотрит на стерильно-голубое небо и замечает:

– Хорошо наконец оказаться дома, а, Даф?

Дафна кивает. Домино она любит всяким – занесенным снегами и покрытым вечной мерзлотой, цветущим и утопающим в зелени. Для Дафны нет разницы. Ведь она жива. Ее лучшая подруга рядом. Целая жизнь впереди. За спиной трепыхаются крылья Энчантикса. Самой благословленной из всех трансформаций. Почему-то сейчас Дафна верит, что все у нее будет хорошо. Дафна счастлива. Она искренне желает, чтобы Винкс смогли найти способ избавиться от зависимости. И от навязчивого шепота морских глубин, которого ей все же будет порой не хватать.

– Даф…

========== Трофеи змея ==========

…Гармоникс – первый привет морских глубин, первый поцелуй Сиреникса. Легкое и прохладное прикосновение раздвоенного змеиного языка по теплой щеке феи, и уже с шумом вдыхает она соленые брызги и наслаждается новым приятным ощущением, зародившимся где-то глубоко внутри. Гармоникс – первая ступень проникновения в организм волшебницы ледяных вод Океана.

Гармоникс – это ласковые волны с пенистыми игривыми барашками, бьющиеся о берег с нежным шелковистым песком. Это разноцветные пузыри, выпускаемые недавно родившимися мальками, которые косяками шныряют туда-сюда под ногами. Протянешь руку – и серебристо-зеленая стайка юркнет прочь, ловко маневрируя по волнистому дну. Это теплая, порой парная вода. Это рачки-отшельники, тут же зарывающиеся в песок, стоит только прошагать пальцами по их раковине. Мелководье. Белый или рыже-медный песок. Островки светло-зеленых водорослей – привет от цветущего моря. Радость. Веселье. Беззаботность. Никаких забот. Гармоникс – наживка, на которую, как беспомощная рыба на крючок, попадается фея.

Сиреникс – совсем другая сторона медали. Это черно-зеленые глубины, в которых покоятся остовы древних кораблей, покрытые водорослями и ставшие убежищем морских хищников с клацающими зубами. Это пещеры, в которых притаились раковины с жемчужинами, не снившимися ни одному императору. Это гроты, скалы, горные хребты и вулканы, изрыгающие вязко-красную лаву, словно Драконово пламя. Это безысходность и давление сотен атмосфер. Это змеиный холод и шепот. Непрекращающийся шепот.

Гармоникс и Сиреникс – части одного целого. Становления девушки из феи в морское существо. Гармоникс мягок и ненавязчив, а Сиреникс бессердечен и чужд жалости. Он схлопывает капкан и не выпускает фею из крепких объятий шелково-упругих водорослей. Кричи, фея, кричи. Тебе никто не поможет.

Мало кому известно, что любая трансформация – разумное существо со своим обликом, образом мышления и историей. Еще меньше людей знают, что превращениям свойственно одиночество и вражда. Они не любят один другого. Изучают. Запоминают достоинства и недостатки друг друга. Настороженно шипят, чавкают и звенят, борясь за право обладания феей. Эту борьбу невозможно увидеть, невозможно почувствовать, однако она есть. И Сиреникс коллекционирует победы, как военные трофеи, неповторимые и прекрасные жемчужины, которые потом спрячет в глубоководных гротах.

Гармоникс – несамостоятельное превращение. Да и не превращение вовсе, а составная часть Сиреникса, наполовину обособившаяся, принявшая собственную форму, но так и не ставшая отдельным существом. Сиреникс, как любая трансформация, видит истинные облики своих противников и своего детища, которому он часто плюется в лицо.

Гармоникс – морская нимфа, многие из которых нынче стали теми самыми Хранительницами Сиреникса и сидят в своих коробках, чтобы в любое время со спокойной улыбкой сказать нуждающейся в помощи фее загадку и юркнуть в Водную Звезду, чтобы снова ощутить трепетное прикосновение морских волн. Кто-то сам пошел в услужение к Сирениксу, кого-то пригнал седогривый и горько-соленый Океан, а кого-то, ослабевшего и еле живого, змей нашел сам и сделал своим рабом. Гармоникс – нимфа, вяло шевелящая рыбьим разноцветным хвостом. Неживая-немертвая. Дух давно уже покинул ее, но маленькое тельце наполнено душами тех несчастных и глупых нимф, которые забылись и наткнулись на острые зубы, ржавый крючок или черную скалу. Сиреникс с силой забрасывает их в резервуар, созданный в теле самой первой погибшей, дабы не разложилось оно и не запахло гнилью. Неживое-немертвое тело с беспомощными душами и тихим тоненьким шепотом, лишенное воли. Что-то отдельное, но все же часть Сиреникса.

Именно Гармоникс посылает он, как приманку, наживку, чтобы феи смогли адаптироваться в морской среде, чтобы запустился процесс изменения структуры их тела.

Сиреникс любит целовать Гармониксом теплые щеки фей, провести влажным языком по нежной девичьей коже и послушать вопли трансформаций, которые не хотят отпускать с таким трудом завоеванное тело. Как правило, он высовывает язык еще больше, быстро-быстро шевелит им, шипит от удовольствия и смеется. По-своему, конечно, по-змеиному.

– Они – мои. Мои… – слова прерываются сытым чавканьем Беливикса, который пробует на вкус личность и человеческий мозг.

– Молчал бы, прожорливый паразит, – смеется Сиреникс, наблюдая над жалкими попытками трансформации отстоять свое добро.

Гармоникс – переходная стадия, когда два превращения сражаются за контроль и власть над фейскими телами. Дракон определит окончательную победу. Беливикс чавкает и вяло пытается прогнать Сиреникс. Сейчас он сыт и доволен – шесть фей, личности которых он почти уже разрушил. Они стали прекрасными, однотипными куклами. Идеальным шаблоном. Сиреникс шипит и качает головой, ибо ему достается тонкий криво раскрашенный картон, который надо будет первым делом смочить, а потом уже что-то лепить. Он не любит забирать что-либо после Беливикса, ибо оно уже капитально испорчено.

Беливикс – паразит, надежно присасывающийся к фейскому мозгу и личности. Беливикс завлекает фей модными тряпками и дешевым источником огромной энергии – верой людей, которая многократно увеличивает любую магию. Жаль, что ненадолго. Феям наркотик требуется постоянно, что их и губит. Любая попытка отказаться от такого образа жизни приводит к раздражительности, дискомфорту и начальному разрушению личности. Впрочем, оно и так произойдет, ведь Беливикс-паразит с наслаждением тянет соки из здоровых и сильных тел.

Беливикс – огромная бесформенная масса цвета крем-брюле, состоящая из полужидкой грязи, растекающаяся и разваливающаяся на ходу. Он передвигается медленно, неторопливо, чавкая и причмокивая. Огромный мясисто-розовый язык вываливается изо рта и волочится по полу, а глазки-бусинки внимательно наблюдают за всем вокруг. Но страшнее всего сотни вырвиглазных крылышек кислотных оттенков, в хаотичном порядке воткнутых в эту грубую и грязную массу. Жалобно подрагивают они и звенят, моля о помощи. Утробно и с урчанием смеется Беливикс, наблюдая за их страданиями.

Сиреникс тошнит от паразита, что пожирает фейские тела, пока не оставит после себя карикатурных капризных девиц без капли ума. Он бы с радостью отказался от того, что ему достанется, но слишком велик был соблазн… Шесть фей, даже не подозревающих, с чем им придется столкнуться. Шепот. Они будут слушать шепот и выть от безысходности. Их тела будут желать окунуться в прохладную воду и послушать тишину и покой морских глубин. Их языки вечно будут слизывать морскую соль с иссохших губ. У Сиреникса чисто шкурный интерес.

Но ему хочется биться с достойными партнерами, а не с отходами Беливикса. У Сиреникса в голове зреет план, который он пока не озвучивает. Придется выступать в роли доброжелателя, но игра того стоит…

Феи проходят последнее испытание, открывают Врата, из коробочек выскакивают шесть Хранительниц и дают Сирениксу доступ к их телам. Змей радостно мчится внутрь, будучи приглашенным, лепит из податливой глины всех цветов радуги свою форму, выдергивает из слабых спин острые, словно плавники, крылья, облачает девушек в одежду несочетаемых цветов, дабы отпугнуть врагов, держит на расстоянии шепот морских глубин, ибо рано ему еще давить на головы, и с удовольствием выгоняет Беливикс.

Бесформенная масса с чавканием сопротивляется.

– Мои! Мои! Изыди, змей!

– Проигрывай с честью, паразит. Ты достаточно жрал их умы, личности, тела. Дай и мне распробовать то, что так рьяно не отпускаешь, – Сирениксу скучно говорить с этим превращением.

Беливикс недалек, туп и вечно голоден. Бывают, конечно, моменты, когда он вдруг пробуждается и с нечеловеческой скоростью цепляется за свои владения, не желая их отпускать, но в этот раз он вял и ленив. Слишком много питался в последнее время, пожирнел, пополнел. В самый последний момент Беливикс вдруг ревет и тянет короткие толстые руки, пытаясь коснуться увертливого Сиреникса, но тот не дается, переливаясь голубоватым сиянием.

Никто не знает, откуда появился Беливикс, а Сирениксу это известно. “Левая” трансформация начала зарождаться тогда, когда появилась жажда власти и легкой наживы, лень, тщеславие и себялюбие. Окончательно сформировался паразит, когда первые маги стали использовать веру людей для получения дополнительных возможностей, становясь наркоманами.

– Их уже не спасти. Их личности разложились. Они потеряли все то, чем были. Их инфантильный мозг – мозг пятилетнего ребенка. Зачем тебе? Дай мне доесть их и покончить с ними раз и навсегда, – паразит готов пойти на все, что угодно. – Что ты задумал? – ревет Беливикс, недовольно чавкая. – Хочешь спасти их души? Хочешь найти там еще что-то живое? Там нет ничего! Гламур и жажда огромной силы! Я все вытянул!

Сиреникс морщится, не совсем понимая собственных мотивов. Отчасти этот грязевой монстр прав, но всего лишь отчасти. Сирениксу скучно, у него уже давно не было новых носителей. Беседовать с Дафной и сводить с ума Политию – весело, но куда интереснее играть и запутывать шесть фей-новичков, побывавших в объятиях Беливикса. А еще интереснее будет попытаться их оттуда вытащить. Зачем? У Сиреникса свои мотивы.

Беливикс ревет, хватаясь за золото солярийки, черные пряди мелодийки, огонь принцессы Домино, лесной орех линфейки, игривые волны принцессы Андроса и розовую кислоту жительницы Зенита. Хватается, но не может удержать. Слишком тяжел собственный живот, напитавшийся так, как никогда. Сиреникс уже захватил Винкс в свои объятия и теперь показывает раздвоенный тонкий язык паразиту, с ненавистью смотрящему на него.

Тупость внутри фей сменяется океанскими глубинами. Сиреникс вздыхает с облегчением, молясь о том, чтобы следующие жертвы принесли с собой более благодатную трансформацию. Винкс в Бескрайнем Океане, поздравляют друг друга, любуются новыми крыльями и одеждой. Сиреникс любуется новой глиной, из которой он сможет слепить много чудесных вещей…

Хорошо вспоминать то, что уже прошло. Одна из фей, та, что всегда коротко стрижет свои неестественно розовые волосы, отравленные излучениями, радиацией и лазером, уже пробудилась, попыталась бороться. Всего лишь понадобился холодный душ из шепота морских глубин и его язвительных замечаний. А остальные? Остальные тоже уже начинают отходить ото сна. Мозги, перешедшие в автономный режим, пробуждаются. То, что пожиралось паразитом, наполняется новой силой, новой энергией.

Сиреникс хохочет от радости и потирает руки, которых у него нет, а Хранительницы танцуют вокруг хоровод и поют, звеня тонкими мелодичными голосами, в которых, бурля, несутся морские течения.

========== Шепот морских глубин ==========

Он растерян. Он молчит. Он сходит с ума, что совершенно ему несвойственно. Голубые сполохи мерцают, переливаются. Бескрайний Океан дышит, глядит на всех враждебно и надежно хранит тайны, запертые в старых пыльных сундуках в подводных гротах. Рыбы меняют свой цвет и шлепают беззубыми ртами, зарываются в песок, выпускают стайку пузырьков, плавают и попадаются хищникам, поджидающим в засаде. Глупые. Все вокруг живет так, как и должно жить. Он же смятен. Он не может понять причину ее поступков. Не может разгадать человеческой бескорыстности. Он спросил прямо – она не ответила. Но она ни за что бы не отступилась от своего решения. Променять прекрасную жизнь в роскошном дворце на древней планете, с живыми родителями, счастливой сестрой и ее подругами на вечность одиночества и бестелесности. Для чего? Для того, чтобы та, что была обращена в морского дракона им же самим, освободилась от проклятия и снова стала человеком. Равноценный обмен. Ее жизнь за жизнь Политии. Глупые люди… И все равно он не может понять. Это коробит его, выводит из себя.

Шепот морских глубин раздражает его. Неустанные спутники, бывшие с ним и в печали, и в радости, словно невидимая свита сопровождавшие его во время путешествий в различные уголки измерения Водных Звезд. Он с радостью обрушивает шепот на головы бедных, отчаявшихся выбраться фей и с наслаждением наблюдает, как они клянут судьбу, в бессилии хватаясь за голову и постепенно сходя с ума. Фее технологий, например, осталось не очень долго. Шепот проклинали, игнорировали, из-за него плакали и истерически смеялись, но никто не спросил, откуда он взялся. Считается, что это Вода, созданная Драконом, шепчет тайны, не предназначенные для ушей человека, посмевшего нарушить покой глубоководных пещер и скал. Но он знает правду. Утопленники, просто смельчаки, решившие, что Океан им по колено. А Океан взял да изменил их структуру так, что тела лопнули и разлетелись в стороны кожей, ногтями, волосами, перекроенными на лад антимира. И остался от них только голос. Не предсмертный крик ужаса, поглощенный водой, а бесстрастный шепот, обреченный рассказывать свою историю вечно. Шепот морских глубин.

Он давно уже привык к их компании. Они рассказывают одни и те же истории – истории своей жизни, никчемной и не очень, и почему так трагически кончили. Иногда попадаются действительно стоящие вещи. Но большинство из них достойны презрения. От шепота некоторых плеваться хочется, но он просто не обращает на них внимания. Они скрашивают его одиночество, а он слушает их повторяющиеся истории и находит слушателей в лицах своих носительниц. И все-таки сегодня они его раздражают.

В какой-то момент он не сдерживается.

Замолчите.

Немой возглас тотчас поглощается водой. Не выйдет. Они никогда не могут замолкнуть, потому что это не предусмотрено. Бескрайний Океан бережно хранит их истории и развлекает случайных путников, заплывших сюда. Словно девятый вал обрушивает он на них шепот морских глубин, прежде чем несчастные разлетятся на миллионы атомов и молекул. Таковы законы измерения Водных Звезд. Он тоже с большим удовольствием наблюдает над их жалкими попытками вырваться и спастись. Только не сегодня.

Странно звучит, но ему действительно плохо. Он зашел в такие дебри, в которых ничего не понимает. Он вспоминает ее… Янтарные и чистые глаза, светящиеся бесконечным самопожертвованием. Белокурые волосы, развевающиеся под водой. Красивые и нежные руки. Возможно, он идеализирует ее, но всего лишь оттого, что отчаянно хочет владеть ей. Отчаянно желает заполучить в свои сети. Но между ними стоит Энчантикс. Он корчит до того выразительное отвращение на лице, что невольно смеется. По-своему, по-змеиному. Он хорошо знает, что есть слабость, а что есть сила. Над слабыми можно издеваться, их нужно презирать, их можно запутать в неводе и свести с ума. Перед сильными необходимо отступать. Это он умеет, потому без вопросов, высказывая лишь робкий протест, уступил эту фею Энчантиксу. Но он не умеет проигрывать.

Зато он умеет презирать. Презирать со всей жестокостью, отчужденностью и соленым льдом своей змеиной натуры, когда внутри все плавится от боли и обиды. Он спас ее, скрасил одиночество, проведенное в годах бестелесности, а она предала его. Предала, сбежав, испарившись, как соленая гранула в морской воде. Хлопок – и ее больше нет, вернее, она есть, конечно, но уже не здесь и не с ним, обнимается с родной сестрой, трется о теплую, чуть шершавую щеку и не может поверить своему счастью. Потом она выпьет стакан молока, вспомнив давно забытый вкус, и ляжет на мягкую постель, укрытую шелковыми простынями. И похоронит его глубоко в недрах своей гнилой памяти. Он потерял ее слишком неожиданно и мог бы обрести вновь, если бы не старший “брат”. Он был так близко, когда она, Бескрайний Океан ее возьми, сбежала, прикрывшись стыдливо покрывалом честности и искренности. Он не может пробить этот щит.

Сиреникс не умеет проигрывать. Сиреникс умеет злиться и выть белугой.

Чужаков Сиреникс чувствует сразу и ощетинивается. Шепот морских глубин настораживается и прислушивается. Хор голосов осторожно замолкает и втягивает, словно актиния розовыми щупальцами, колебания трех двигающих существ. Сиреникс слушает, как надрываются-вибрируют нестройно атомы тел, наполненных жизнью и темной энергией. Тугоплавкость. Сирениксу знакомо это ощущение, и он стремительно плывет навстречу трем ведьмам, ставшим его носительницами противоестественно. Для этого превращения не существует странных границ и преград между феями, ведьмами, другими волшебными созданиями. Он рад любому носителю, было бы лишь кого пытать. Но эти ведьмы приобрели доступ к нему через Дафну. Сиреникс ненавидит всех тех, кто пытается причинить ей вред. Ненавидит и смеется над самим собой: как смог он до такого докатиться. Сиреникс впервые не находит ответа.

У этих трех определенно есть какая-то цель. Самая главная и старшая из них плывет уверенно, шевеля грязно-искуственными щупальцами-плавниками, напоминая его знакомого осьминога-пожирателя, чья прекрасно-склизкая плоть давно погребена под затхлым песком-перегноем черных водорослей. Две сестры ее покорно плывут за ней, доверяясь ведьме льда, что может замораживать воду. Сирениксу не нравится, когда с его родной стихией так обращаются.

– Айси, куда мы плывем? – хрипит ведьма вихрей и штормов с такими смешными кудряшками, забавно подпрыгивающими при каждом движении тела.

– И зачем? – голос ведьмы тьмы и иллюзий другой. Чарующий, мелодичный, в нем слышится шепот неупокоенных душ и мягкость тьмы.

– Мы позаботимся о Блум и ее коварной сестре Дафне! – смеется типичным злобным смехом Айси, а ее сестры-подруги, как верные подпевалы, подхватывают настрой и больше не задают глупых вопросов. Сиреникс напрягается и бесшумной тенью скользит, сливаясь с прозрачной соленой водой, наполненной миллиардами частиц планктона, что станет едой огромных лиливо-теплых поющих китов, что звенят своими гребнями-плавниками, подобно арфе. Со змеиной грацией скользит он бок о бок с ведьмами, холодными боками касаясь их лиц, шей, рук, нежно лаская их, а они плывут себе, чувствуя лишь прикосновение колючей воды, больше не обжигающей их легкие.

Их путь лежит все дальше вниз – в морские глубины, донные пещеры, где прячутся самые опасные чудовища, созданные Драконом, охраняя полусгнившие сундуки с бело-красным золотом, где, извиваясь, плывут среди скал, изрезая хрупко-нежные полупрозрачные тела осьминоги-кальмары, где десятиметровые морские змеи с белесыми глазами обвиваются вокруг острых пиков и провожают добычу жадно-голодным взглядом. Здесь рождается самый опасный шепот в мире. Шепот морских глубин. Чудовища приветственно склоняют головы перед Сирениксом, который царственно проплывает мимо них, изредка бросая свой полный презрения взгляд. Он – хозяин здесь, наместник самого Океана, принц, любимый сын его. И Сиреникс раздувается от гордости, раздувая воротник у самого горла, которого нет у него.

Наконец Трикс останавливаются, и Сиреникс замирает вместе с ними. Они смотрят на глубокую пещеру, вырезанную в недрах большой скалы. Сиреникс знает, кто там живет, и не особо горит желанием встречаться с этим монстром, но тот сам идет, разъяренно ревя, навстречу непрошеным гостям. Он окрашен в коричневый цвет грязевой жижи и нежный фисташковый, смотрит вокруг, лихорадочно вращая безумными глазами с золотистыми вертикальными зрачками и клацая остро-длинными зубами, походившими на сталактиты, которыми усеяны полы и потолки подводных пещер.

– Вот оно – Чудище Глубин, единственное во всей вселенной существо, которое сильнее, чем огонь Дракона. И если его вызвать, то никто не сможет его остановить, – гордо представляет Айси монстра своим притихшим спутницам. Монстр неуклюже ревет, пытаясь сцапать приготовленную закуску.

Сиреникс закатывает глаза: какая несусветная чушь! Чудище Глубин, конечно, сильно, но не сильнее огня Дракона. Ничего не может быть сильнее пламени Создателя. Правда, кое-что тут все же правда: ничто не может остановить чудовище. Одно из любимых творений Его, которое он оставил на дне морском. Чудище Глубин нельзя победить, убить или причинить ему вред. Все заклинания против него бессильны. Управлять им и контролировать может только тот, против кого послан подводный монстр, тот, чье нежное тело проткнет он своими хорошо заточенными зубами. Но этот человек должен иметь в себе силу Сиреникса, ибо лишь магии водяного змея подвластен монстр, перед ним пресмыкает голову. Еще десятки таких созданий надежно скрывает и хранит в себе Бескрайний Океан, Чудище Глубин не самое сильное из них, так, среднячок. Эти хищники веками спят в своих пещерах и ждут, когда понадобится их сила. Ключом для активации служит Сиреникс. На заре времен они крушили, ломали, ревели и формировали мир, соревнуясь в силе и превосходстве, пока не ушел Дракон на покой и не поместил их в антимир. Страшно будет, если хоть кто-нибудь додумается использовать их для собственной мести. Трикс же додумались.

– Айси, ты уверена, что это хорошая идея?

– Это гениальная идея! Мы пошлем это чудовище охотиться на Дафну, и Блум с Винкс уничтожат сами себя, пытаясь спасти ее, – Айси довольна, и на губах у нее играет дьявольская улыбка.

Сиреникс щелкает языком. Ему нравится план ведьм. Ведь Дафна лишилась его покровительства и поддержки, а, значит, не сможет противостоять Чудищу Глубин. Он ненавидел себя, потому что ничего не мог сделать, а эти ведьмы подарили ему надежду. Дафна будет страдать. Дафна вспомнит его и будет жалеть, что так глупо отказалась от него. Тонкую шею с хрустом прокусят клацающие зубы. Янтарные глаза потухнут навечно и не заставят его больше сомневаться, страдать и забредать в те дебри, в которых он ничего не понимает. Ведьмы знают, что для контроля чудовища нужна сила Сиреникса. Ведьмы знают, что у Дафны его нет. Ведьмы знают, что у них все получится. И Сиреникс это знает, потому поощряет их.