Текст книги "Дни и ночи Невервинтера. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: М. Волошина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)

Гробнар вместо ответа похлопал по темному полированному корпусу лютни.

– Тебе щит сделать? – Спросил Касавир гнома.

Тот помотал головой.

– Я сам. У меня недавно родилась одна очень сильная импровизация, которая одновременно строит щит и накладывает немоту.

Касавир посмотрел на него с недоверием.

– Не сомневайся. Аммон так ругался, точнее, делал вид, что ругается. Но ничего не мог мне сделать, пока щит не рассыпался.

– Смотри, Гробнар, – угрожающе произнес паладин, – завалишь дело – пеняй на себя. Я вам нянькой тут не буду.

Но гном беззаботно махнул рукой.

– Хорошо, я предупредил. Как быть с местными?

Келгар презрительно скривился и сплюнул.

– Они, как обычно, разбегутся, как только запахнет жаренным. Только тупая деревенщина могла позволить кучке тварей хозяйничать на своей земле.

– Смотри, как бы тебе не оказаться на их месте, – заметил Касавир. – Гробнар, играешь свою импровизацию и бежишь с Нишкой наверх. Пошли.

Все прошло, как по маслу. Почти как по маслу. Если не считать того, что импровизация Гробнара оказалась такой сильной, что наложила немоту на всех присутствующих, включая товарищей, а также на тех, кто находился на улице возле таверны и в близлежащих домах. Закончив свое выступление, Гробнар не стал дожидаться аплодисментов и, под прикрытием щита, рванул наверх, оставив товарищей в полном молчании разбираться с оборотнями. Как и предсказывал дворф, онемевшие и сбитые с толку мирные жители, включая хозяина таверны, поспешили убраться подальше.

Келгар ринулся в бой первым, прежде чем кто-либо успел что-то сообразить, и не обманул ожидания Касавира. Он не мог отказать себе в удовольствии внести в схватку элемент трактирной драки. С искаженным в беззвучном крике лицом дворф разбежался и запрыгнул на стойку, схватив по пути стул, и для начала прошелся им по головам противников. В бою оборотни-пожиратели не сильнее того, чей облик принимают. Их главный козырь – призванные обращенные и твари, населяющие их мир, а также ментальные атаки. Стоит оборотню зацепиться за какую-то сокровенную мысль, эмоцию или уловить страх, неуверенность – исход поединка можно считать решенным. Но с Келгаром у них не было шансов. Они имели дело не с незадачливым искателем приключений, паломником или крестьянином, на которых обычно нападали, а с врожденным бесстрашным и уверенным в себе бойцом, чьими действиями руководили инстинкты, а не мысли. А единственной эмоцией, которую им удалось засечь, была злость и безудержное желание стереть их с лица земли. Не так уж сложно одному соскучившемуся по драке дворфу справиться с двумя другими дворфами, особенно если у него в руках тяжелый Молот Айронфиста, удар которого оставляет вмятину на дюймовой стальной пластине.

Покончив с дворфами, Келгар бросился на помощь Касавиру, которому было намного труднее. Одного оборотня он уже убил, другой был тяжело ранен. Аура надежно защищала его сознание, но, лишившись возможности творить заклинания, он вынужден был действовать лишь оружием против троих сильных противников. Помощь Келгара подоспела вовремя: доспех паладина оказался пробит зачарованным мечом в слабом месте, где пластина наплечника не полностью закрывает кольчугу. Рана была неопасной, но затрудняла движение. И снова опытный драчун Келгар не удержался от использования подручных средств. Он выдернул установленный на специальном креплении острый железный прут, на который был насажен и выставлен на всеобщее обозрение местный деликатес – нежнейший сыровяленый окорок, который пару лет выдерживали в темной пещере с идеальной температурой и влажностью. Окорок покатился по полу, но у Келгара не было времени и желания сожалеть о таком кощунстве. Перехватив прут, как копье, он метнул его в одного из нападавших на Касавира. Просвистев в паре дюймов от уха паладина и попав оборотню в глаз, прут прошел насквозь, почти мгновенно лишив того жизни.

Весь бой занял не больше десяти минут, и единственными сопровождавшими его звуками были звон стали, грохот мебели и пыхтение. Когда все было кончено, трупы оборотней превратились в кучки зеленого праха. В насупившей тишине вдруг громовым раскатом раздался голос Келгара:

– Гробнар!!!

Гробнар уже был тут – в сопровождении снявшей невидимость Нишки, довольный одержанной победой и готовый поведать всем, какой он был герой. Келгар подскочил к нему и заорал так, что гномик пригнулся.

– Какого дьявола ты наложил на меня свою идиотскую немоту?! Ты когда-нибудь видел, чтобы дворф сражался молча?! Да меня засмеют, если узнают, что я дрался в таверне, набрав в рот воды, как будто мне нечего было сказать!

Видимо, Келгар решил обрушить на Гробнара весь неистраченный в бою запас слов. Поэтому, следующие пять минут беседы не подлежат воспроизведению. Гном моргал глазами, Нишка уселась за столик и наблюдала за беснующимся Келгаром, подперев рукой подбородок и помахивая хвостом. Касавир не вмешивался, он занимался своей раной, лишь приподнимая бровь и неодобрительно качая головой, услышав какой-нибудь особенно удачный пассаж.

Когда запас красноречия Келгара иссяк, Касавир тоже хотел сказать Гробнару что-нибудь в воспитательных целях, но, посмотрев на его поникшую фигурку, решил, что тот и так наказан. Ему даже стало немного совестно. Ведь без Гробнара и его лютни им пришлось бы гораздо хуже. Эйлин, пожалуй, заступилась бы за него. Он подошел к погрустневшему гномику и сказал, похлопав его по плечу:

– Вообще-то, у тебя здорово получилось. Даже… слишком здорово. Может, тебе еще поработать над этой вещью, чтобы эффект был не таким глобальным?

Гном просиял.

– О, да! У меня уже появилась одна идея, как можно усилить эффект, сделав его более направленным… Хммм… я думаю, вот здесь нужно взять…

– Нет!!! – Хором закричали все трое, когда Гробнар собрался снять с плеча лютню.

Таверна стала наполняться людьми. Граждане деревни и приезжие бочком двигались по стенкам. К некоторым, еще не совсем попавшим под влияние оборотней, уже давно пришло понимание того, что происходит. Остальным все, как смог, объяснил Торан. Касавир посоветовал им не трогать прах, пока он не исчезнет – тогда к людям постепенно вернется то, что было отнято. Хозяин, увидев, что произошло с его деликатесом, охнул и кинулся его спасать, наградив пинком проскользнувшую в зал собаку. Паладин почувствовал, что признаки зла исчезли, но понимал, что это временно. Оборотни редко появляются на поверхности такими большими группами. Они все откуда-то пришли, и не исключено, что придут еще. Он решил, что не обошлось без увядшей священной поляны и пропавшего друида, и Торан подтвердил его предположения. А значит, дела в деревне у них не закончены.

– У вас есть хороший бронник, чтобы починить доспех? – Спросил Касавир у Торана, прежде, чем отправиться на поляну.

– Хм… такой доспех наш бронник вряд ли может починить. Но у нас есть одна вещь, которая хранится очень давно. Может, тебя она и ждала. Этот доспех был оставлен много лет назад, еще при моем прадеде, одним старым охотником на драконов, который нашел здесь покой. Это уникальная вещь. Говорят, он был изготовлен в священной кузнице самого Морадина, и идеально сидит на любом, от гнома до великана. Ты заслужил его, и мы все будем благодарны тебе, если ты окончательно избавишь нас от проклятья.

* * *

– Это Великий Доспех Грома, – пояснил Келгар, не без зависти взглянув на подарок Торана. – Он изготовлен если не самим Отцом Дворфов, то кем-нибудь из его помощников. Такая вещь редко всплывает в наших землях. Их обычно носят полубожества или великие герои. Эх… любой дворф отдал бы полжизни, чтобы хоть взглянуть на него одним глазком, не то, что надеть.

Доспех был и в самом деле шикарным и видно, что очень старым, если не сказать древним. Металл его был Касавиру не известен – легкий, гибкий, но прочный, темно-серый, с синеватым отливом. Келгар, осмотрев его с видом знатока, заявил, что это метеорит. Тонкая чешуйчатая кольчуга и такие же штаны на темно-красном бархатном подкладе облегали тело, как вторая кожа. Нишка, не смирившаяся с тем, что ее бесцеремонно выгнали, хихикнула, припав к глазку. Поверх кольчуги надевались украшенные бордовыми узорами поножи, наручи, наплечники и кираса, идеально повторяющая рельеф тела. На наплечнике было выбито изображение символа Морадина – молот и наковальня. Открытый шлем, на старинный дворфийский манер, защищал переносицу и челюсть.

Несмотря на кажущуюся легкость и элегантность, доспех, по словам Келгара, был очень серьезен в плане защиты от магии и оружия и зачарован на самовосстановление, то есть, фактически, вечен. Этим объяснялось его великолепное состояние. «Кому, как не богам знать, что такое вечность», – мелькнула мысль у Касавира. Представив, каких немыслимых денег стоила бы эта вещь, если бы крестьяне решили продать ее какому-нибудь коллекционеру или разбогатевшему искателю приключений, он засомневался.

– Такой подарок стоит гораздо больше нескольких минут боя с кучкой оборотней, – заметил он, снимая шлем и перчатки.

Но Торан был непреклонен.

– Поэтому я с радостью использую возможность отдать его кому-то достойному. Мы простые люди, привыкли зарабатывать своим трудом. Нам не нужны такие искушения.

– Вот и замечательно, – с нажимом сказал Келгар и посмотрел на Касавира. – Сделай людям одолжение, избавь их от ненужного барахла.

В ответ паладин улыбнулся и надел шлем на крепкую голову едва не прослезившегося Келгара, чью шишковатую форму он тут же и принял.

– Дарю.

Напоследок Торан предупредил их, что где-то на пути к поляне должны быть ловушки, поставленные друидом. Вот только где он их расставил – тайна, насколько можно судить, неизвестная даже самому друиду, ибо к каждому походу на поляну он готовился, как к последнему. Эта новость не очень воодушевила друзей, а у Келгара вызвала приступ красноречия по поводу обожаемых им любителей поговорить на досуге с деревьями и покурить травку.

Чтобы забраться на холм над деревней, им пришлось сделать большой крюк, обойдя его с отвесной стороны. К вершине вела усыпанная опавшей листвой тропинка, окруженная беззащитно-голым лесом, в котором эхом раздавался каждый шорох. Внезапно из-под ног Келгара выскочил смертельно напуганный молодой барсук. Дворф разразился проклятьями, зачем-то опять помянув недобрым словом ни в чем не повинных друидов. После этой гневной тирады друзья надолго погрузились в молчание (болтовня Гробнара с самим собой не в счет). Пользуясь моментом, Касавир решил поговорить с Нишкой, которая шла позади, пригнувшись и прислушиваясь.

– Ты ничего не хочешь объяснить?

Та пожала плечами.

– А чего тут объяснять. Если бы я попросилась с вами, ты бы меня взял?

– Нет, – честно ответил Касавир, – да и сейчас не очень уверен.

– Ну вот. Сам подумай, стала бы я сидеть в крепости, где знаю наизусть каждый замок, когда вас ждут такие приключения?

– Хм… – Касавир с сомнением покачал головой. – Вот потому-то я и не уверен.

– Да? – Нишка остановилась, исподлобья глядя на паладина. – А что бы вы без меня делали? И вообще, я, между, прочим, не только мелочь тырить умею. Случись с вами где-нибудь неприятность, кто вас освободит, если не я?

Но Касавир все еще сомневался.

– А как же аллергия на мою ауру?

– Ха, нашел, чем напугать! Я давно потеряла к ней эту… как ее…

– Восприимчивость?

– Точно. К тому же, никто из вас не обнаружит самой простенькой ловушки. Кстати, не шевелись, ты стоишь на одной из них. Медленно убери ногу и отойди назад.

Нишка превратилась в слух. Присев на корточки в том месте, где только что стоял Касавир, она вытянула руки.

– Ага, активатор здесь. Тепловой. Сейчас найду саму ловушку.

Она уползла куда-то в кусты, перелезла через поваленное дерево с вывороченными корнями и минут через пять вернулась, вытирая пот со лба и держа в руке болт, размером раза в три больше обычного арбалетного.

– Полюбуйся, – гордо произнесла она, демонстрируя Касавиру свою находку. – У этой деревенщины никакой фантазии. Но эта штуковина здорово попортила бы твою хваленую ауру, если бы воткнулась тебе в голову.

Она пошла вперед, и отряд двинулся за ней. После паузы она произнесла, посмотрев через плечо на Касавира:

– Так что, неизвестно еще, от кого больше пользы – от меня или от этой мелочи.

– Чего!? – Возмутился Келгар. – Патлатое недоразумение с рогами и хвостом называет меня мелочью!?

– Ой, ой, ой! – Ответила Нишка, даже не удостоив его взглядом. – Да в моей патлатой и рогатой голове больше мозгов, чем в твоей – большой, как бочонок и гладкой, как коленка. Лучше поделись секретом, чем ты ее полируешь, может Касавиру пригодится – щит начищать.

Оскорбленный до глубины души Келгар, задыхаясь от гнева, открыл рот, чтобы ответить.

– Стоп! – Закричала Нишка. – Еще одна ловушка. Всем молчать и не двигаться!

Когда отряд, наконец, добрался до поляны, в мешке Нишки скопилась целя куча всевозможных ценных предметов, пригодных для убийства и калечения. Поразмыслив, Касавир внутренне смирился с ее присутствием. Ее таланты, в самом деле, могут иногда приносить пользу. Поляна, представлявшая собой окруженный камнями круг на вершине холма, встретила их гробовой тишиной. Как только они ступили на нее, все звуки леса и его запахи куда-то исчезли, словно они оказались в пустоте.

– Странное место, – подал голос Гробнар, и его слова прозвучали глухо, как в разряженном воздухе.

Второе, что им бросилось в глаза – абсолютная безжизненность. В круге была голая земля, его окружали голые скелеты деревьев, но ни опавшей листвы, ни пожелтевшей травы не было.

– Вечнозеленая поляна. Хм, – произнес Касавир, о чем-то раздумывая.

Он резко взмахнул рукой, рассекая воздух.

– Так я и думал, – сказал он, – я не чувствую движения воздуха. Но если бы мы находились в вакууме…

– В чем? – Поинтересовалась Нишка.

Паладин поморщился.

– Если бы здесь совсем ничего не было, мы бы задохнулись. Кажется, я понимаю, что это.

Гробнар неожиданно произнес, взглянув на Касавира.

– Да, я думаю о том же самом.

– Хватит уже говорить загадками, – возмутился Келгар, – объясните, что к чему!

– Все просто, – ответил Касавир, – это…

– Окно, – перебил его Гробнар и стал объяснять, увлекаясь: – Понимаешь, друиды в своих практиках используют магию земли. Конечно, она доступна им где угодно.

– Ага, – с готовность подтвердил Келгар, – были бы мухоморы.

– Ну, это тоже, наверное, важно, но не это главное. На земле есть несколько мест, где магическая сфера соприкасается с биосферой.

Келгар снова перебил его.

– Сейчас один профессор кислых щей по шее получит.

Касавир вздохнул и вмешался в разговор.

– Это места, где магия входит в землю. Понятно?

– Так бы сразу и сказали, – успокоился Келгар и обратился к Нишке: – Поняла?

Та лишь фыркнула.

– В общем, эти места священны и очень важны для друидов, – продолжил Гробнар, – они сильно влияют на окружающую атмосферу, наделяя ее особыми свойствами. Мир в этих местах очень уязвим, понимаешь?

Касавир добавил:

– Помнишь Топи?

– Все ясно, – подытожил Келгар, – с этим доморощенным деревенским ботаником что-то случилось, и нечисть воспользовалась моментом.

– Примерно так, – согласился Гробнар и взглянул на Касавира. – Что будем делать?

Касавир пожал плечами.

– Посмотрим. Для начала поищем хранителя поляны или, скорее всего, его останки. Вряд ли оборотни оставили его в живых. А в том, что они появились именно здесь, я не сомневаюсь. Я в этом не разбираюсь, но, возможно, друид совершил ошибку и поплатился за это.

– Ага, травки перекурил, – сказал Келгар и хохотнул.

Паладин холодно посмотрел на него и, выразительно помолчав, произнес:

– Похоже, ты забыл, что когда-то проходил испытание беспристрастных, чтобы стать монахом Тира. Жаль, что тебя это ничему не научило. Кроме того, друид, вероятно, мертв. И это не смешно.

Келгар сконфуженно опустил голову и стал ковырять землю носком сапога.

– Да ладно, – смущенно произнес он, – я ничего против них не имею. Я даже собственную жену доверил Элани. И любому голову оторву за эту зануду.

Никаких следов самого друида они так и не нашли. Но неподалеку от поляны, в овраге Нишка обнаружила засыпанный землей амулет с потухшим зеленым камнем и следами запекшейся крови.

– Это, несомненно, принадлежит друиду, – заявил всезнайка Гробнар, осмотрев камень.

– И, похоже, это все, что от него осталось, – добавил Касавир и встряхнул головой. – Что ж, я попробую построить вокруг поляны щит, который не даст проникнуть оборотням и другому злу. Но этому месту нужен друид, да и деревня от него зависит.

– Я знаю одного друида, который остался не у дел во время войны, – отозвался Келгар. – Тот, из говорящего дерева. Только где его искать?

– Он ушел на север. Отвлекаться от поисков Эйлин мы сейчас не можем. Я поставлю щит, и, если мы не найдем никого из друзей Элани, спросим ее саму, может она подскажет.

* * *

Установка силового поля отняла у Касавира много времени и сил. Обычно такую тонкую, даже филигранную работу делают сразу несколько магов. Надо сплести защитные нити таким образом, чтобы конструкция получилась устойчивой и без пустот, а магия распределялась равномерно. Помощь Гробнара была деликатно отклонена. Паладинской магией он не владел, а любой диссонанс мог свести на нет все усилия. Касавир проработал до утра, прерываясь, чтобы восстановить силы и подкрепиться. Когда все было готово, он, подумав, предложил стоявшей в сторонке Нишке подойти поближе.

– А чего это я? – Буркнула она и поежилась. – Не на ком больше свое поле испытать?

– Представь, не на ком, – ответил он, – считай, что это твое боевое задание. Не бойся, я же не прошу тебя дотрагиваться до него, просто подойди.

– А чего они надо мной издеваются? – Обиженно пробубнила Нишка, кивнув в сторону Келгара и Гробнара, которые нахально перебегали туда-сюда безо всякого ущерба для здоровья.

– А ну-ка, вы! – Прикрикнул на них Касавир. – Дайте испытателю спокойно выполнить свою работу. Давай, Нишка, только медленно и не ближе, чем я стою. Как почувствуешь – скажешь.

Нишка крадучись подошла к Касавиру и спряталась за его спину.

– А не убьет?

– У тифлингов максимум хвост отваливается, – ободрил ее Касавир.

Нишка инстинктивно поджала хвост, но, сообразив, что паладин шутит, проворчала.

– Знала бы – не спасала бы тебя от ловушек.

Решившись, она протянула руку, все еще прячась за него. И, охнув, тут же отдернула ее.

– Как крапивой обжигает!

– Давай, я потом залечу, – пообещал Касавир.

Как только нишкина дрожащая рука оказалось в футе от поля, оно засветилось розоватым светом. Убедившись, что свечение равномерно, Касавир с облегчением вздохнул.

– Отлично. Давай руку. Я пока обработаю мазью, а полностью залечу, когда отдохну, потерпи немного.

Аккуратно забинтовывая ладонь Нишки, Касавир взглянул на нее и, улыбнувшись, спросил:

– Еще не жалеешь, что увязалась?

– Еще чего, вы и шагу без меня сделать не сможете, – ответила та и гордо добавила: – Даже защитного поля не построите.

Касавир сдвинул брови и закивал.

– Это точно.

Следующие полдня паладин отдыхал, а его спутники развлекались на деревенской ярмарке, героем которой, стал, естественно, Гробнар. Стоя на бочке с медовухой, он с выражением и в лицах поведал местным и приезжим всю историю Эйлин и ее славного отряда, а также рассказал о цели их путешествия. Народ слушал, раскрыв рты. Их провожали всей деревней. Конечно, никаких денег за лошадей с них не взяли, а провизией нагрузили недели на две вперед. Хозяин таверны в последний момент даже отдал им свой многострадальный окорок, чье участие в битве с оборотнями стало решающим. Друзья не стали брезговать. Подумаешь, по полу повалялся. Не чужие же люди его поваляли. Завернув деликатес во влажную ткань и пообещав найти для деревни подходящего друида, они отправились в путь.

Глава 6
Кентавры, искусство дипломатии и откровения сэра Ниваля

Они медленно двигались по предгорной местности на юг, вдоль течения реки, делая по нескольку миль в день и почти не встречая человеческого жилья, кроме старых стоянок скотоводов и охотничьих избушек. Шли весело, беззлобно переругиваясь на каждом шагу и постоянно что-то друг-другу доказывая. Эйлин, которая искренне считала себя спокойным человеком, терпимым практически к любым проявлениям человеческой натуры, сама удивлялась, как Нивалю удавалось вызывать в ней дух соперничества и провоцировать на какие-то глупые споры. То же самое ощущал и он, списывая все на ее мерзкий характер. На четвертый день пути им пришлось отклониться на запад, так как они набрели на поселение орков и насилу унесли ноги.

По мере продвижения, чувствовалось, что климат меняется, стало теплее, снег уже не покрывал землю сплошным ковром, и они пошли быстрее. Как-то, идя с Нивалем по лесной тропе, Эйлин заметила:

– Зря мы не взяли из сторожки лук.

– А что бы ты с ним делала? – Поинтересовался Ниваль.

– Подстрелила бы что-нибудь на обед. А то рыба, ягоды, орехи и прочие дары природы уже порядком надоели.

– А, так ты еще и охотница? Ну-ну.

Она искренне возмутилась. Тактичному человеку не пришло бы в голову сомневаться в талантах дочери Дэйгуна.

– Между прочим, получше тебя. Уж кое-чему меня научили. Вот увидишь, когда я лук раздобуду. Сама буду есть, а тебе ни кусочка не дам!

Не успела она произнести эти слова, как почувствовала, что ее ноги что-то опутывает. Через секунду какая-то сила подняла их с Нивалем в воздух и подвесила вниз головой. Они оказались вдвоем в липком тесном коконе.

Эйлин попыталась вытащить нож, но быстро поняла, что это бесполезно: они были опутаны и прижаты друг к другу так, что нельзя было пошевелиться. В довершение всего, локоть Ниваля больно впился ей в бок, и избавиться от него было невозможно.

– Черт бы тебя побрал с твоими локтями, – проворчала она.

– Извини, дорогая, в следующий раз, когда мне придет в голову идея повисеть с тобой вниз головой, я обязательно сгруппируюсь, чтобы прислониться к тебе чем-нибудь помягче, – язвительно ответил Ниваль. – Между прочим, если ты заметила, рукоятка твоего ножа упирается туда, где ощущать ее крайне некомфортно. Но я не болтаю, как некоторые, а пытаюсь придумать, как нам спастись.

Закончив эту эмоциональную тираду, Ниваль многозначительно умолк, оставив Эйлин в полном недоумении. Через полминуты она спросила:

– Ну как, придумал?

Ниваль молчал, сдвинув брови.

– Мда… Между прочим, странно, что твоя знаменитая интуиция не подсказала тебе, что здесь ловушка.

Он хмыкнул.

– Действительно, странно, что такая выдающаяся охотница не заметила такой примитивной паучьей ловушки.

«Точно, паучьей!» Эйлин громко выругалась и принялась энергично двигаться, пытаясь расслабить путы. Со стороны они походили на гигантскую жирную извивающуюся гусеницу. Ниваль сдавленно охнул.

– Черт возьми, прекрати эту пытку!

– Да плевать, когда явится хозяин паутины, будет не лучше!

– Нет уж, есть вещи, которыми мне не хотелось бы жертвовать, – не сдавался он. – Лучше пусть меня сразу паук сожрет.

– Эгоист! – Буркнула Эйлин, но перестала бесчинствовать. – Думаешь, когда тебя жрет паук – это намного приятнее?

– Сейчас мы это узнаем, – вполголоса пробормотал Ниваль.

Эйлин посмотрела туда, куда он указывал взглядом. Их с интересом разглядывали четыре пары красных, блестящих, выпуклых, чуть продолговатых глаз, расположенных полукругом на черной мохнатой голове. Хозяин глаз был футов десять ростом, имел черное глянцевое брюхо и спину, покрытую расходящимися от середины полосами серо-коричневого меха. Огромная паучья туша покачивалась на мохнатых ногах с острыми зазубренными пластинами. Рассмотрев их, паук, как им показалось, разочарованно вздохнул. Видимо, их слегка бледный и худосочный вид не внушал доверия. Для верности он решил ощупать их и медленно протянул к ним тонкие осязательные лапки. Эйлин невольно уткнулась Нивалю в плечо, и тому пришлось, зажмурившись, принять удар на себя. Но ничего страшного не произошло. Покрытые жесткими длинными щетинками лапки паука просто прикасались к его голове, дотрагиваясь до волос и щек.

Закончив осмотр, паук снова вздохнул и, прошелестев что-то, срезал кокон с пленниками с дерева. Упав на землю, те застонали и разразились возмущенной бранью, но паук, потеряв к ним всякий интерес, пошел дальше, медленно переставляя ноги высотой с дом. Увидев проплывающее над ними блестящее брюхо, они окончательно убедились, что их не собираются есть, и решили покачать права.

– Эй, уважаемый! – Закричала Эйлин вслед удаляющемуся пауку. – Мало того, что вы обращаетесь с живыми людьми, как с картошкой, да еще и оставляете их на произвол судьбы!

– Тссс, тихо, – шикнул на нее Ниваль и прошептал: – Он тут не один.

Эйлин медленно повернула голову и увидела нацеленное в лоб Ниваля копье. Затем взгляд ее скользнул на сжимавшую копье руку и на существо, которому она принадлежала.

– Боги правые, – прошептала она, зажмурилась и вновь открыла глаза, – ты видишь то же, что и я?

– Молчи, – снова шикнул Ниваль.

– Кто вы такие? – Сурово спросило существо низким голосом на чистом человеческом языке.

Было не очень удобно разговаривать с ним и пытаться завоевать его доверие, лежа на боку и будучи привязанными лицом к лицу. Эйлин попытала поднять голову, но не преуспела в этом. Уставившись на наконечник копья и стараясь сохранять спокойствие, она ответила:

– Вам было бы удобнее допрашивать нас в вертикальном положении.

Существо усмехнулось.

– Мне лично ваше положение не доставляет никаких неудобств. Кроме того, насколько я вижу, у вас есть оружие.

– А кто нынче ходит без оружия? – Огрызнулась Эйлин. – Мало ли кто повстречается бедному путнику. То разбойники, то пауки, то…

Существо рассмеялось.

– Я обязательно представлюсь вам, двуногая леди. Но позвольте задать вам один вопрос. Вы не люди сэра Лограма?

Эйлин нахмурилась, будто вспоминая что-то.

– Нет, по-моему.

– А чьи вы люди? – Не унималось существо.

– Да вроде ничьи пока, – растерянно ответила она, – а почему мы обязательно должны быть чьими-то?

Существо подняло копье и обошло их кругом, внимательно разглядывая.

– Хм… Человек в этих местах не может позволить себе быть ничьим. Откуда вы такие взялись?

В разговор вступил Ниваль, который больше не в силах был терпеть это издевательство.

– Послушайте, вы обещали задать один вопрос, – нервно сказал он, – и я лично буду очень благодарен и с удовольствием просвещу вас на любую тему, если вы немедленно избавите нас от дальнейших расспросов в столь неудобном и местами мучительном положении.

– Учтите, тот из вас, кто возьмется за оружие, тут же пожалеет об этом, – предупредило их существо, распарывая паутину острым копьем.

Когда Ниваль, освободившись, отохался и откатался по земле, а Эйлин размяла затекшие руки, они смогли как следует разглядеть своего спасителя. Сверху это был обычный человек, или, судя по ушам, полуэльф с грубоватыми чертами лица и длинными каштановыми волосами, собранными в хвост. Он был широк в плечах, мускулист и одет в эльфийские наручи и что-то вроде полукирасы с наплечниками. Человеческая его часть заканчивалась чуть ниже пупка. Дальше существо было похоже на коня. Точнее, оно и было обыкновенным конем с четырьмя ногами, хвостом и всем прочим. Получеловек-полуконь понимающе вздохнул.

– Может, хватит меня разглядывать? Не очень-то это вежливо. Я Амадей из племени кентавров. Мы живем в этом лесу уже много сотен лет, очень уединенно, о нас мало кто знает. Наша деревня находится в закрытой долине, а здесь мы иногда охотимся.

– А разве кони охотятся? – Простодушно поинтересовалась Эйлин.

Ниваль пихнул ее в бок, а Амадей недовольно посмотрел на нее, поджав губы.

– Я же сказал, я кентавр. Почему бы мне иногда не съесть на ужин зайца или рябчика, запив его домашним вином? Чем я хуже тебя?

– Извини, – пролепетала Эйлин, – конечно, ничем не хуже.

– Ладно, забыли, – сказал кентавр и поманил их за собой в чащу, – пойдемте в деревню, я угощу вас скромным завтраком, и вы подумаете, как можете нам помочь.

– Мы? Вам помочь? – Подозрительно переспросил Ниваль.

– Естественно, – спокойно ответил Амадей. – Если что, я освободил вас от паутины Люси.

– А эта Люси случайно не на вас работает? – Съехидничала Эйлин.

– Нет, она наша соседка. Людей и кентавров она не ест. Предпочитает кабанов и зайцев. Встретить вас было большой удачей. Ведь вы не служите ни Лограму, ни Родерику?

– Мы таких людей вообще не знаем, – заверил его Ниваль.

– Вот и прекрасно. Значит, вы можете быть нам полезны. Услуга за услугу.

Долину, где жили кентавры, было, в самом деле, нелегко найти. Вход в нее был естественно замаскирован водопадом. Пройдя по узкой каменной лестнице, путники прошли в небольшую пещерку за стеной воды, а выйдя из нее, очутились в деревне. Жилища кентавров представляли собой большие глинобитные дома с крытыми соломой крышами и минимумом обстановки внутри. Они походили скорее на сараи, расположенные по берегам небольшой речушки, через которую были перекинуты мосты. Местность была очень живописной. Склоны окружавших ее холмов поросли кустарником. Амадей сообщил им, что весной, когда он зацветет белыми и розовыми цветами, долина превратится в самое красивое место на земле.

Угостив их сыром, домашним хлебом и куском холодной баранины, Амадей рассказал о своей проблеме. Оказалось, что Южный Лес, в котором кентавры издревле спокойно жили и охотились, до недавнего времени был нейтральной территорией. Сюда лишь изредка заходили охотники из соседних княжеств, не доставляя никаких проблем. Но одному из местных князей, сэру Лограму, захотелось наложить лапу на ничейный лес. Его сосед, сэр Родерик, не смирился с такой несправедливостью, что привело к междоусобным столкновениям. Находиться в лесу стало небезопасно, там постоянно случались стычки между их людьми. Но если кто-нибудь из них добьется своего, будет не лучше, как считал Амадей. Мало ли что может прийти в голову новому хозяину леса. Того и гляди, обнаружат и захватят деревню.

– Наши осведомители говорят, что Родерик уже пошел на попятную. Он слабее Лограма, к тому же, очень уважает друидов. Его друид наговорил ему каких-то гадостей про наш лес, и тот вроде не так уж горит желанием его заполучить. Но продолжает борьбу из принципа. Вот если бы Лограм тоже отказался, его гордость не пострадала бы.

– Значит, от нас требуется уговорить этого Лограма, – заключил Ниваль, вытирая с губ бараний жир.

Амадей радостно кивнул.

– У нас есть для него подарок.

Он порылся в сундуке и вытащил украшенный драгоценными камнями пояс из змеиной кожи с золотой пряжкой в виде змеи с изумрудными глазами.

– Этот пояс подарили одному из моих предков, еще до того, как наше племя перебралось в эти края. Он затоптал змею, которая хотела напасть на спящего в шатре человека, а человек оказался какой-то важной шишкой, к тому же магом. Этот пояс волшебный, кажется, показывает зарытые клады.