Текст книги "Поездка со мной (ЛП)"

Автор книги: Люси Китинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

– У него лучший расход бензина, – говорю я, как будто мне нужно оправдание. Как будто мне нужно объяснить им, почему у меня именно эта машина, когда мне повезло, что у меня вообще есть колеса. – Какой смысл ездить за этим приложением, если я все время трачу на заправку бака?

– Заводить друзей! – говорит Крис, закрыв глаза. При этом я не могу удержаться от смеха, что вызывает у него улыбку. – Ты не замужем? – спрашивает Крис. Он поворачивается к своим друзьям. – Она горячая штучка, да? Или у меня пивные очки.

– Ты идиот, – говорит Ник.

– Идиот, которого подвезла домой красотка, – громко кричит Крис, когда его сажают на заднее сиденье моей машины.

Я достаю из багажника несколько полотенец, а также пляжное ведро. Затем я наклоняюсь внутрь машины и нежно беру Криса за лицо. – Послушай меня. Если тебя будет тошнить, то ты будешь блевать в это. Понял? – Я держу ведро перед его ртом.

Крис смотрит на меня слишком долго, потом кивает. – Ай – ай – ай, капитан.

Я поворачиваюсь обратно к Картеру и Нику. – Вы, ребята, можете идти, – говорю я им, прежде чем они благодарно машут на прощание и начинают идти обратно на вечеринку.

Я запрыгиваю на водительское сиденье и пристегиваю ремень, подключаю телефон и передаю воду Крису, который берет ее и тут же бросает на пол. Владения Тессы обширны, но чтобы не попадаться на глаза ее родителям, машины должны помещаться в кузов, а на этой маленькой дороге это тесно. Там, где нет машин, есть деревья, так что маневрирование не будет легким делом. Как раз когда я пытаюсь аккуратно сдать назад, голова Криса появляется между двумя передними сиденьями.

– Так у тебя есть парень? – От его дыхания пахнет пивом.

– Да, – лгу я.

– Черт, – вздыхает он, пока я пытаюсь обойти его, чтобы посмотреть в заднее стекло.

– Не мог бы ты сесть назад, пожалуйста? – спрашиваю я, прежде чем замечаю выражение, которое внезапно появляется на его лице.

– О – о–о, – говорит он.

– Ты в порядке?

– Я думаю, я собираюсь… – начинает он.

– Используй ведро, – кричу я, хватаю ведро с сиденья позади меня и пихаю его перед его лицом, чтобы поймать его рвоту. И как раз когда я задаюсь вопросом, действительно ли все это того стоит, мое тело дергается вперед, и я слышу звук, как моя машина врезается во что – то. Металл о металл.

7

О нет. О нет о нет о нет о нет. Оставляя Криса одного с его лицом, все еще зарытым в ведро, я спешу отстегнуть ремень безопасности и, дрожащими руками, выпрыгиваю из машины, чтобы осмотреть повреждения, и бросаю голову на руки, когда убеждаюсь, что я сделала: врезалась в припаркованную машину. Если это вообще можно так назвать. Это древний Saab, покрашенный в какой – то блевотно – коричневый цвет, который весь заклеен скотчем. На самом деле, когда я присмотрелась, я увидела, что его части заклеены. Боковое зеркало и передний бампер, который я только что почти полностью сняла.

Кто – то другой тоже осматривает повреждения. Сначала я вижу только футболку, накинутую на широкие плечи, оливковую кожу на шее, пару ключей от машины, болтающихся в кончиках пальцев. Когда он поворачивается, и наши глаза встречаются, я понимаю, в чью машину я только что врезалась.

– Хорошая работа, – говорит Андре Минасян, его тон выходит не совсем злым. Но и добрым его не назовешь.

– Мне очень жаль, – говорю я ему, прикладывая руку ко лбу. – У меня сзади пьяный ребенок, и он собирался блевать, а я не хотела, чтобы он испачкал всю мою машину.

Брови Андре поднимаются вверх. – И ты решила вместо этого разгромить мою?

Я нахмурилась. – Нет… Я отвлеклась. – Я делаю паузу, когда Андре подходит ко мне ближе. Его лицо, как и его тон, ни недоброжелательное, ни дружелюбное. Оно простое. Уверенно, как и всегда. Неужели для него это не имеет большого значения? – Я действительно хороший водитель, клянусь. Я вожу для Backseat? У меня, типа, самый высокий рейтинг в округе.

Больше нет, думаю я.

– Уже нет, – говорит Андре вслух, глядя на бампер. – Эта штука едва ли будет пригодна для езды.

Что – то внутри меня дергается. – Я имею в виду, если честно, была ли она пригодна для езды раньше?

Андре поворачивается ко мне и делает лицо. – Что это значит?

– Она буквально держится на скотче. Она, кажется, 1989 года. Она старше нас обоих вместе взятых.

Андре оглядывает меня. – Откуда ты знаешь, что это восемьдесят девятый?

Я закатываю глаза. – Это было предположение. GM начал выкупать Saab в 1989 году, после чего весь их дизайн пошел прахом. Это была одна из последних хороших машин. – Я делаю паузу. – Мы с отцом любим машины.

Теперь Андре хмурится, открывает рот, закрывает его и снова открывает. – И я полагаю, ты действительно можешь рвануть по открытой дороге на этом массивном Prius? – говорит он, глядя на мою машину, которая, на удивление, в порядке, слава богу.

– Может, и нет, но я могу проехать в три раза больше, чем ты на этом бензовозе.

Андре закатывает глаза. – Неважно. Я просто надеюсь, что у тебя есть страховка.

Это заставляет меня перестать улыбаться. Конечно, у меня есть страховка. У каждого, кто водит машину в штате Массачусетс, она должна быть. Но если мы позвоним в мою страховую компанию, они предупредят материнскую компанию, которая владеет Backseat. И это будет нехорошо.

– Может быть, есть какой – то другой способ решить эту проблему? – спрашиваю я.

– Ты можешь просто заплатить из своего кармана, – говорит Андре, открывая заднюю пассажирскую дверь своей машины.

Я сглатываю. – За такую иностранную машину? Мне потребуются месяцы, чтобы расплатиться. – У меня сводит живот. И я могу забыть о своей поездке.

Андре роется на заднем сиденье. – Ну, мне сейчас очень нужны колеса, а это все, что у меня есть. Кстати, тебе, наверное, стоит переставить свою машину. Ты загораживаешь дорогу.

Когда я поворачиваю назад к своей машине, мое сердце замирает, Крис выскакивает с заднего сиденья, все еще сжимая свое ведро для блевотины.

– Привет, брат, – говорит он. – Ты вернулся. Ты взял мое пиво?

Андре кивает Крису в ответ, и в моем мозгу что – то щелкает. Андре сделал пробежку за пивом. Я дал этому парню восемнадцать баксов, сказал Крис ранее. Теперь Андре только что появился с двумя двадцатью четырьмя упаковками пива и большим коричневым бумажным пакетом, сложенным сверху.

– Он купил тебе пиво? – спрашиваю я Криса, просто чтобы убедиться, что правильно его расслышал.

Крис смотрит на меня, как на идиотку, и машет рукой. – Конечно. Это же Андре! Я думал, все его знают? – Он смотрит на Андре. – Я думал, все знают тебя?

Андре пожимает плечами.

– Нет, я знаю, кто он такой, но… просто для ясности, Андре тоже покупал тебе пиво раньше?

Я вижу, как на лице Андре появляется выражение понимания, и он открывает рот, как раз когда Крис смеется. – Нет, он купил его в прошлые выходные, – говорит он. – Андре покупает всем выпивку. Готов поспорить, что семьдесят пять процентов вон той вечеринки пьют из – за него.

Андре плотно закрывает глаза и делает вдох.

– Это так? – Я наклоняю свой слух в сторону Андре. – Какой добрый самаритянин.

– Он делает из этого большую проблему. – Андре начинает идти к проему в лесу. Я протягиваю руку и останавливаю его.

– Ну, разве это не классика, – говорю я.

– Что? – спрашивает Андре. – Что именно в этом классического?

– Ты просто вальсируешь в ситуацию, здесь, чтобы начать вечеринку, и все же ты неприкасаемый. Другие должны страдать от последствий.

Брови Андре поднимаются вверх, а затем он бросает взгляд на свою машину. – Ты серьезно? Мы оба были свидетелями того, что только что произошло с моей машиной?

Я вздыхаю. – Единственная причина, по которой я врезалась в твою дурацкую машину, похожую на банку из – под тунца, была в том, что один из детей, которых ты безответственно напоил, а потом, хочу добавить, пошел покупать еще алкоголя, собирался блевать на переднее сиденье моей машины.

Андре покачал головой. – И что?

Это заставляет что – то вспыхнуть внутри меня, и мне трудно удержаться от повышения голоса. – Значит, если бы ты не купил ему тот алкоголь в первую очередь, никто из нас не стоял бы здесь.

– Эм, ребята? – спрашивает Крис. Он опирается рукой на Андре, который мягко отталкивает его.

Андре смотрит на меня, как на сумасшедшую. – Кто сказал?

– Не будь тупым, – говорю я.

– Ребята… – Теперь это мне приходится выкручиваться из хватки Криса.

Андре наклоняется ближе ко мне. – Может быть, ты плохой водитель. Или, может быть, ты отвлеклась сегодня вечером. Может быть, удар по моей машине не имеет абсолютно никакого отношения к тому факту, что Криса вот – вот стошнит в твою.

– Что за отговорки! – говорю я Андре. – Какая тебе вообще разница? Цена моей франшизы буквально равна стоимости того, что потребуется, чтобы купить у тебя эту мусорную кучу прямо сейчас!

– В чем твоя проблема? – сказал Андре, подходя ближе, его глаза расширились в отчаянии.

– Такие парни, как ты, – говорю я. – Которые заботятся только о том, чтобы напиться и хорошо провести время, в то время как некоторые из нас на самом деле хотят большего для себя. Но почему ты беспокоишься об этом?

Андре отстраняется и искоса смотрит на меня. – Это потому что я сказал тебе, что твоя музыка – отстой?

– Нет! – практически кричу я.

Но как раз в тот момент, когда я действительно наклоняюсь к нему, Крис тоже наклоняется.

И он облевал обе наши туфли.

Мы с Андре смотрим вниз на наши ноги, и когда наши глаза снова встречаются, его взгляд становится каменно – холодным. – Ты платишь за мою машину, – говорит он. – С такими темпами тебе повезет, если я не заставлю тебя заплатить и за мои туфли. – С этими словами он направляется в лес.

– Подожди! – зову я, поспешно возвращая машину на прежнее место и следуя за Андре через лес, пока он суетится вокруг посетителей вечеринки, его руки отягощены двумя чемоданами. Он с громким лязгом ставит их на стол и оглядывается вокруг с довольным выражением лица. Толпа аплодирует.

– Мы любим тебя, Андре! – восклицает девушка.

Я гримасничаю.

Андре принужденно улыбается, затем, бросив на меня косой взгляд, снимает свои покрытые блевотиной холщовые туфли и несет их в одной руке, целеустремленно шагая к пруду. Я следую за ним. На протяжении всего пути вниз кажется, что ни один человек не может не признать Андре в той или иной степени. Он спрашивает об их родителях, проверяет результаты их игр за предыдущий день, интересуется, как проходят их уроки игры на скрипке.

– Я и не знала, что ты мэр школы Честер Фоллс, – говорю я, когда мы подходим к кромке воды, и один мальчик протягивает Андре книгу, говорит, что она изменила его жизнь, и благодарит за то, что он одолжил ее.

Андре засовывает книгу в карман джинсов, игнорируя мое замечание, сбрасывает свои холщовые кроссовки в пруд и отряхивает их. Облака блевотины расплываются в воде. Я решаю последовать его примеру, окуная свою обувь в воду.

Мы стоим там какое – то время, барахтаясь и барахтаясь, пока я наконец не нарушаю молчание.

– Слушай, мне действительно очень жаль, – говорю я. – Поверь мне, я не хотела, чтобы это случилось, больше, чем ты.

Андре поворачивается и смотрит на меня, и я никогда не замечала, какие теплые у него карие глаза.

– Мне жаль, что Криса стошнило в твоей машине, и ты потеряла управление, – говорит он. – Но тебе придется заплатить за ущерб, так или иначе.

Я киваю, мое сердцебиение учащается, когда я сажусь на берегу пруда. – Дело не в том, что я не хочу помочь тебе починить ее… дело в том, что я не могу позволить тебе сообщить об этом.

Андре хмурится. – Почему?

Я сглатываю. – Потому что мне очень, очень нужна эта работа. – Прежде чем я успеваю остановить его, в моей голове всплывает видение моих родителей дома, моего отца перед телевизором. Забавно, когда разум выкидывает такие штуки. Уводит тебя туда, куда ты не собирался идти, и ты пытаешься наверстать упущенное. Но ты почти всегда знаешь, как он туда попал. Напоминание: Я не собираюсь застревать здесь – вот что мой мозг, кажется, говорит мне сейчас. – Это многое объясняет, – говорю я Андре. – Но я уже получила одно нарушение в начале этого года, а если получу два, то мне конец.

– А разве у тебя нет работы в Wild Oats?

Я бросаю на него настороженный взгляд. – Ты одержим мной или что?

Андре выглядит скучающим. – Пожалуйста, Чарли. В нашем городе их всего два. Моей маме нравится их морковный торт без глютена. Я видел тебя там.

– Я там не работаю. Я просто часто там зависаю. Backseat предлагает мне чаевые, и это также дает мне дополнительный бонус – я могу работать, пока занимаюсь другими делами, например, езжу в школу, на вечеринки или по поручениям. – Я поворачиваюсь лицом к Андре. – Я действительно не могу позволить себе потерять это.

Андре поднимает один из своих ботинок, осматривает его, затем снова кладет в траву. – Ну, я не могу позволить себе потерять свою машину. У меня есть места, где мне нужно быть.

– Например, на пивных пробежках?

Андре приподнимает бровь. – Шути сколько хочешь, но это не поможет твоей ситуации.

Я прикусила губу. Все идет не так хорошо. Слезы наворачиваются на глаза, когда я представляю, как мой банковский счет, над которым я так усердно работала, сводится на нет. Как это происходит на самом деле? Как это превратилось из одного из лучших дней моей жизни в один из худших?

Андре, кажется, заметил это, и он тоже выглядит внезапно взволнованным. – Слезы не помогут, Чарли, – говорит он, отворачиваясь.

– Чарли? – Я слышу голос, который зовет меня, и Андре оглядывается, ухмыляясь.

– Похоже, твои проблемы только начинаются.

Я поворачиваюсь и вижу Криса, прислонившегося к дереву, с зеленым взглядом. – Чарли? – снова зовет он. – Мне действительно нужно идти домой.

– Уже иду, – отвечаю я, вставая и вытирая слезу с глаза, благодарная за то, что у меня есть повод уйти, пока Андре не увидел мои слезы.

– Эй! – говорит Андре, и когда я оборачиваюсь к нему, я вижу, что он стоит, широко раскинув руки. – Ты сейчас серьезно? Ты не можешь просто уйти, Чарли. Мы должны разобраться с этим.

Я сглатываю, чувствуя отчаяние. – Посмотри на него, Андре. Он – помеха. Мне действительно нужно отвезти его домой. – Как бы ужасно все это ни было, я не могу не видеть темного юмора в том, что Крис – причина, по которой я ввязалась в это в первую очередь, и он же вытаскивает меня из этого.

– И как же мне попасть домой? – интересуется Андре.

– Точно. Это… – Я достаю свой телефон, нахожу Андре и отправляю ему несколько кредитов Backseat.

Его телефон срабатывает с жужжанием, и он внимательно изучает экран. – Что это?

– Этого достаточно, чтобы доставить тебя домой сегодня вечером. – Я разворачиваюсь и направляюсь в ту сторону, где только что был Крис, спотыкаясь. – Я придумаю, как это исправить, – отвечаю я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал. – Я обещаю.

Позже вечером, после того как мы с Крисом взяли гамбургеры, чтобы дать ему время протрезветь, и я отвезла его в дом его родителей, я была в маминой студии, любуясь ее работой.

Студия живописи моей мамы – это прекрасное маленькое убежище на участке моих родителей. Мама говорит, что когда они только купили дом, это была просто большая, запущенная комната, который не использовались много лет, со сломанной дверью, гниющим деревом и старым сеном, разбросанным повсюду. Поэтому она распахнула окна и навела порядок, залатала дыры в крыше, починила петли. Она покрасила интерьер в самый бледный, самый серый лавандовый цвет, который, по ее словам, пробуждает ее самое вдохновенное 'я', а снаружи оставила натуральную серую черепицу с белой отделкой окон и бирюзовой дверью.

В половине шкафов старой студии она разместила принадлежности для рисования, старые тюбики с маслом, кисти, миксеры с водой и тряпки, а в остальные добавила предметы, которые ее вдохновляют. Свежие цветы. Открытки и фотографии. Синие бутылочки из – под лекарств. Старая яичная скорлупа, которую она нашла в стропилах.

Здесь пахнет акриловыми и масляными красками, а днем на него падает самый удивительный свет. И она достаточно щедра, чтобы поделиться им со мной.

Моя мама говорит, что если вы застряли, не надо форсировать события. Пойдите прогуляйтесь, сделайте глубокий вдох и подумайте о том, что вас действительно вдохновляет. Как вы можете вызвать это чувство вдохновения в своей работе, чтобы вдохновить других? Она действительно хороша в этой части, во вдохновении. Она преподает искусство неполный рабочий день в средней школе, и она подала заявление на работу в несколько близлежащих колледжей, но никто не возьмет ее на работу без высшего образования.

Я позволяю своему взгляду путешествовать по ее полотнам: абстрактные пейзажи, написанные самыми неожиданно красивыми красками. Когда я росла, мой отец всегда пытался рассмотреть их и понять, где они находятся в графстве Беркшир.

– Они нигде, Хэнк! – всегда восклицала она. – Дело не в этом!

– Я все еще думаю, что это ферма Раунд Бенд, – говорил он, больше для того, чтобы рассмешить ее, чем потому, что говорил серьезно. Я помню, как они смеялись вместе, запрокинув головы назад и принимая одну и ту же шутку, как будто их окружал какой – то пузырь или соединяло невидимое течение. Я помню это, потому что я всегда смотрела на них и думала: в смехе столько любви. Я давно не видела, чтобы они так смеялись.

– Что здесь происходит? – спрашивает любопытный голос, и я вижу, что мама стоит в маленьком дверном проеме в пижаме и смотрит на меня, скрестив руки.

Я вздыхаю и опускаюсь на колени, чтобы просмотреть ее огромную коллекцию книг по искусству и музейных каталогов. – Ты знаешь, как сделать портфолио?

Мама смеется. – Конечно. И я буду рада научить тебя.

Я пожимаю плечами. – Я просто не уверена, что мне есть что показать.

Мама садится на старый деревянный стул. – Ну, это определенно неправда. Ты занимаешься творчеством с самого детства. Я поставила тебе мольберт здесь, со мной, и ты просто начала творить. А помнишь все те невероятные букеты из полевых цветов, которые ты сделала в прошлом году на выпускной? Они могли бы быть в Vogue. Портфолио должно показать, что у тебя есть талант и вкус, независимо от того, как ты их используешь.

– Но мне нужно что – то, чтобы показать, что я могу делать вещи, – говорю я. – Настоящие вещи. Для реального мира.

Мама опускает взгляд на мои плечи. – Ну, может, начнешь с того, что на тебе надето?

Я опускаю взгляд и вспоминаю вязаный жилет, которым сегодня восхищалась Эва. – Не это.

Мамины брови сходятся вместе, когда она изучает меня. – Что на тебя нашло, что ты так сомневаешься в себе? Ты всегда гордилась своим искусством.

Я неохотно объясняю маме про Эву, про ее сегодняшнее предложение. Когда я заканчиваю, мама качает головой. – Какая возможность. Кто – то, кем ты так восхищаешься. – Я вижу, что она рада за меня, но ее тон говорит о другом. Он расслабленный и почти… отстраненный. Как будто в конце концов, это не такая уж большая проблема. Как будто жизнь будет продолжаться, если ничего не получится.

Я прикусила губу. – Получится… если я смогу…

Мама проходит мимо меня к своему столу для рисования, изучая все книги, которые она складывает одну на другую. – Знаешь, я могла бы помочь. Меня приняли в программу приглашенных художников…

– Да, программа приглашенных художников в RISD, я знаю, – говорю я. – Но ты не поехала.

– Я не поехала. Но ты пойдешь. – Она переводит взгляд на меня. – Я понимаю, если тебе не нужна помощь матери. Но ты позволишь мне хотя бы дать тебе несколько книг? Кое – что, что поможет тебе вдохновиться?

Я изучаю маму в ее старом халате и сабо Birkenstock, которые она носит как тапочки. Она и Эва не могут быть более разными. Но она также самый близкий человек, который является моим творческим союзником в этом городе.

– Хорошо, – говорю я. – Спасибо.

Моя мама делает небольшой взмах руками, маленький победный танец. Затем она опускается со мной на пол и начинает открывать книги, показывая мне художников и архитекторов, которые, по ее мнению, могут меня вдохновить.

Позже вечером, когда мы уже ложились спать, я останавливаю маму на краю лестницы. – Я сегодня столкнулась с Элейн.

Она поднимает бровь. – Значит, теперь она и тебя преследует?

– Она просто хочет показать твои работы, мама! – говорю я. – Это может стать для тебя большим событием. Шанс снова выйти на сцену.

Моя мама делает глубокий вдох. – Чарли, я ценю это, но я сама решаю, где и когда показывать свои работы.

– Но сейчас ты вообще нигде их не показываешь… – Я настаиваю.

– Позволь мне прийти к этому в свое время, милая, – говорит она, закрывает дискуссию и уходит по коридору в постель.

Чарли на заднем сиденье. Отзывы;

– Я люблю тебя, Чарли, женись на мне. Спасибо за бургер. – Крис